Окончательно железный занавес стал рассыпаться к концу 1980-х годов вследствие политики гласности и открытости, проводившейся в СССР и восточноевропейских странах (см. Европейский пикник). Символом окончательного падения железного занавеса стало разрушение Берлинской стены.
Официальной датой завершения политики железного занавеса стало 20 мая 1991 года, когда был принят закон «О порядке выезда из СССР», фактически отменивший разрешительное визирование выезжающих в ОВИРе.
Содержание
История
Современный смысл выражение «железный занавес» получило благодаря Уинстону Черчиллю, который употребил его в своей Фултонской речи. Однако оно существовало и раньше. Ещё в 1904 году в книге «Пища богов» Герберт Уэллс использовал выражение «железный занавес» для описания «принуждения к конфиденциальности» (англ. enforced privacy ).
Применительно к русской истории в книге «Апокалипсис нашего времени» (1917) философ Василий Розанов (1856—1919) писал [3] так:
С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историей железный занавес — Представление окончилось. Публика встала. — Пора надевать шубы и возвращаться домой. Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось.
Прямой антисоветский смысл выражение приобрело в 1919 году, когда премьер-министр Франции Жорж Клемансо на Парижской мирной конференции произнёс [6] фразу: «Мы желаем поставить вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу».
В 1920 году в книге о своём путешествии в Советскую Россию «Через большевистскую Россию» Этель Сноуден (en:Ethel Snowden) написала:
«Наконец-то мы очутились за «железным занавесом». [7]
В СССР до Второй мировой войны это выражение также было известным. В частности, советский писатель Лев Никулин опубликовал 13 января 1930 года в «Литературной газете» статью под названием «Железный занавес», в которой писал:
«Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет кряду длится пожар. Изо всех сил нажимая на рычаги, там стараются опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер… Буржуазия пытается опустить занавес между Западом и нами». [3]
Практически население страны было лишено возможности как выезжать за рубеж без санкции властей [10] так и вообще [источник не указан 783 дня] получать информацию из внешнего мира (см. Глушение передач).
Любые контакты с иностранцами должны были быть санкционированы властями, даже если советский гражданин просто хотел попрактиковаться в своём знании иностранного языка. [11]
Индивидуальные попытки преодоления «Железного занавеса» сводились к «невозвращению» из санкционированной поездки за рубеж (см., напр., Рудольф Нуреев). Попытки эмигрировать всей семьёй были возможны только для выезда в Израиль и то по ограниченной квоте и после преодоления многочисленных препонов (см. Отказник) или если один из супругов был иностранец. Другие причины для эмиграции не рассматривались. В экстремальных случаях попытки вырваться за границу СССР приводили к преступлениям (см. Семья Овечкиных, Захват автобуса с детьми в Орджоникидзе 1 декабря 1988 года и т. д.).
Вместе с тем как в XX веке так и теперь выражение «железный занавес» не всегда имеет «политический» смысл и иногда употребляется применительно к иным сферам человеческой деятельности. [12]
В июле 2011 в пос. Розвадок (Чехия) на немецко-чешской границе недалеко от Австрии, открыт Музей железного занавеса.
В кинематографе
Интересные факты
Исторически железный занавес — действительно существовавший в европейских средневековых театрах занавес из железа. Так как любое возгорание на сцене представляет серьёзную опасность для зрителей, то в случае пожара на сцене занавес опускается и наглухо отделяет сцену от зала, что позволяет зрителям безопасно покинуть здание театра. В настоящее время в России противопожарные занавесы современной конструкции (из негорючих материалов) обязательны для залов с портальной сценой с количеством зрителей от 800 человек. При меньшем количестве зрителей применяют водяную завесу.
См. также
Ссылки
Примечания
Основные события (1945–1964)
Основные события (1964–1991)
Специальные статьи
Основные персонажи и участники
Полезное
Смотреть что такое «Железный занавес» в других словарях:
Железный занавес — Der eiserne Vorhang (нем.), the iron curtain (англ.), le rideau defer (фр.). Этому выражению дало жизнь использовавшее ранее в театре приспособление железный занавес, который, чтобы уберечь зрительный зал от огня, опускали на сцену в случае… … Словарь крылатых слов и выражений
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС — «ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС», Россия, ФОНД РОЛАНА БЫКОВА/РОСКОМКИНО, 1994, цв., 241 мин. Ретро драма в двух фильмах. В основе фильма «Железный занавес» автобиография. Судьба героя ленты Кости Савченко почти полностью повторяет послевоенную судьбу автора.… … Энциклопедия кино
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС — (iron curtain) Разграничение между подконтрольной СССР Восточной Европой и Западной Европой. Впервые эту фразу произнесла в 1920 г. Этель Сноуден, жена британского политика лейбориста, но известной ее сделал Уинстон Черчилль заявивший в марте… … Политология. Словарь.
Железный занавес — (Iron Curtain), широко распространенное назв. границы между восточно европ. странами, ориентированными на быв. Советский Союз, и зап. неком. гос вами. Применительно к странам советской сферы влияния этот термин впервые был введен в обиход… … Всемирная история
Железный занавес — крыл. сл. Железный занавес, отделяющий в противопожарных целях театральную сцену и примыкающие к ней помещения от зрительного зала, впервые был применен во Франции в Лионе в конце 80 х начале 90 х годов XVIII в. В течение последующего столетия… … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого
железный занавес — неодобр. о политике, обусловленной идеологической борьбой и направленной на изоляцию какой нибудь страны или группы стран от внешних связей и влияний. Это выражение встречалось уже в Первую мировую войну, 23 декабря 1919 г. Ж. Клемансо заявил во… … Справочник по фразеологии
Железный занавес (значения) — Железный занавес: Пожарный занавес в театре первоначальное значение термина. Занавес выполняется из металла. Железный занавес политическое клише, обозначающее информационный, политический и пограничный барьер. Железный занавес … … Википедия
Железный занавес — 1. Публ. Неодобр. Преграды (обычно намеренно создаваемые по идеологическим соображениям), препятствующие взаимным контактам различных стран и создающие их политическую изоляцию. БМС 1998, 200; ТС ХХ в., 228; ШЗФ 2001, 74; Янин 2003, 106; БТС, 334 … Большой словарь русских поговорок
«Железный занавес» — режим изоляции социалистического лагеря. Идея принадлежит Черчиллю, выступившего 5 марта 1946 г. в Фултоне (США) с предупреждением об угрозе коммунистической экспансии в Европе … Геоэкономический словарь-справочник
5 марта 1946 года США и Великобритания объявили Советскому Союзу холодную войну, которая обернулась беспрецедентной гонкой вооружений и борьбой за раздел мира на сферы влияния между Москвой и Западом
За кулисами железного занавеса
Впервые термин «холодная война» употребил еще в октябре 1945 года в одном из своих эссе британский писатель Джордж Оруэлл. Однако на весь мир эти слова зазвучали после Фултонской речи Уинстона Черчилля, который заявил о состоявшемся расколе Европы на два лагеря: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен железный занавес». Мысль о занавесе была не нова: еще в 1919-м французский премьер-министр Жорж Клемансо с трибуны Парижской мирной конференции говорил о желании «поставить вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу».
После Второй мировой ситуация повторялась. Именно Черчиллю, знаменитому политику и блестящему оратору, было доверено объявление о фактическом разрыве Великобритании и США с недавним союзником. В этот момент британский политик не занимал никаких официальных постов: в июле 1945-го, проиграв парламентские выборы, он уступил кресло премьер-министра лидеру лейбористов Клементу Эттли.
Черчилль, которому шел уже 72-й год, отправился за океан, во Флориду, как он объявил, отдыхать и писать мемуары. На самом деле во время частного визита в США он активно общался с Гарри Трумэном, ставшим президентом после скоропостижной смерти Франклина Рузвельта, и полностью сошелся с ним в вопросе о том, что рост советского влияния необходимо остановить. Так началась подготовка речи, которую Черчилль в те годы считал «важнейшей в своей карьере». Поводом для ее произнесения стало поступившее ему приглашение от малоизвестного Вестминстерского колледжа в Фултоне прочитать лекцию о международном положении. Трумэн благословил идею: выступление знаменитого политика могло прославить миссурийскую глубинку, где родился президент.
Конечно, его планы были гораздо более грандиозными: с помощью Черчилля он хотел объявить США лидером борьбы с «международным коммунизмом» и оправдать распространение американского влияния на планете (позже это назовут доктриной Трумэна). Британский экс-премьер также преследовал свои цели, желая напомнить всем и о себе, и о Великобритании, быстро терявшей позиции на мировой арене. Он стремился показать, что Британская империя жива и еще имеет вес в международных делах. Согласившись выступать в Фултоне, Черчилль поставил условие: Трумэн должен поехать с ним и стоять рядом во время речи.
Новый президент США Гарри Трумэн (слева) и экс-премьер Великобритании Уинстон Черчилль быстро нашли общий язык на почве антисоветизма
Фултонская речь
4 марта 1946 года Черчилль, Трумэн и сопровождавшие их лица сели в специальный поезд в Вашингтоне и отправились в Джефферсон-Сити, столицу штата Миссури, откуда еще 40 км добирались до Фултона на автомобилях с откидным верхом. В дороге, занявшей в общей сложности 14 часов, Черчилль сыграл с президентом в покер и выпил пять порций виски, а перед въездом в Фултон раскурил свою знаменитую сигару: «Люди хотят видеть меня с ней». Сняв привычный котелок и облачившись в алую мантию почетного доктора Оксфорда, 5 марта он предстал перед тысячами слушателей – те, кто не уместился в актовом зале колледжа, ждали снаружи.
Свою речь, продолжавшуюся 40 минут, экс-премьер сначала хотел назвать «Мир во всем мире», но потом переименовал ее в «Средства достижения мира» (Sinews of Peace), что намекало на известное английское выражение «средства для войны», буквально – «сухожилия войны» (Sinews of War). Все выступление, говоря о мире, он имел в виду войну, которую следовало объявить недавнему союзнику. Основанием для этого Черчилль назвал то, что СССР подчинил себе Восточную Европу и активно действует «по нашу сторону железного занавеса». Опасность коммунизма, подчеркнул он, растет везде, «за исключением Британского Содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм еще в младенчестве». Черчилль сказал также, что по всему миру «созданы коммунистические пятые колонны, которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра».
«Я не верю, что Советская Россия хочет новой войны, – заключил оратор. – Скорее она хочет, чтобы ей досталось побольше плодов прошлой войны и чтобы она могла бесконечно наращивать свою мощь с одновременной экспансией своей идеологии». Заметив, что «русские друзья» больше всего «восхищаются силой», он потребовал отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил. Локомотивом в борьбе против коммунизма Черчилль провозгласил США, которые «находятся сегодня на вершине могущества, являясь самой мощной в мире державой». При этом он попытался выдвинуть вперед и Британию, объявив основой будущего антикоммунистического блока «братский союз англоязычных стран». Всем прочим народам предстояло объединиться под руководством англосаксов.
«Немыслимое»
За год до Фултона, перед отлетом на родину с Ялтинской конференции в феврале 1945-го, Черчилль призывал крепить сотрудничество СССР, США и Великобритании: «Мы все обязаны работать вместе… для того, чтобы нации получили возможность жить в мире, не боясь больше подлой агрессии, жестокой агрессии, никогда не подвергаясь больше тяготам войны». Впрочем, позже он признал, что уже весной 1945 года проводил политику, исходившую из того, что «Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира» и что настала пора «немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения».
В фильме Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» генерала войск СС Карла Вольфа, вступившего по поручению Генриха Гиммлера в переговоры с американцами, блистательно сыграл Василий Лановой (на фото – слева). 1973 год
Тогда же, в апреле, был сделан второй шаг к будущему конфликту – и сделал его Черчилль. Накануне встречи советских и американских солдат на Эльбе он поручил Объединенному штабу военного планирования Великобритании разработку операции против Красной армии, присвоив ей кодовое название «Немыслимое». Начать боевые действия, участвовать в которых должны были американские, британские, канадские войска, польский экспедиционный корпус и не менее десятка пленных немецких дивизий (оружие для них заботливо хранилось на складах), намечалось 1 июля 1945 года. Им предстояло отбросить Красную армию как минимум за довоенную границу.
Британские военные отнеслись к идее премьер-министра без энтузиазма. Начальник военной разведки генерал Джон Синклер заявил, что «положение самой Германии с ее проблемой коммуникаций, миллионами беженцев, проблемой питания и состояния промышленности делает невозможной большую войну через Германию и Польшу». А главной причиной, заставившей британцев отказаться от их «немыслимой» затеи, стала мощь Красной армии, воевать с которой они не решились.
За год до Фултона британский премьер-министр призывал крепить сотрудничество СССР, США и Великобритании. На фото: Иосиф Сталин и Уинстон Черчилль на Ялтинской конференции. Февраль 1945 года
Атомный фактор
«Длинная телеграмма»
Ответ Сталина избавил Трумэна от иллюзий в отношении базы на Курилах, но не от агрессивных намерений. По его указанию 18 сентября 1945 года Комитет начальников штабов США (высший орган военного управления) принял директиву № 1496/2 «Основы формирования военной политики», а 9 октября – «Стратегическую концепцию и план использования вооруженных сил США». Концепция исходила из подготовки нанесения превентивного атомного удара по территории главного противника Соединенных Штатов – СССР. Победный 1945-й Комитет начальников штабов завершил тем, что 14 декабря подготовил директиву № 432/d, в приложении к которой были указаны 20 основных промышленных центров Советского Союза и трасса Транссибирской магистрали в качестве объектов для ядерных атак.
Идеологическое обоснование повороту в американской внешней политике дал заместитель посла США в СССР Джордж Кеннан. 22 февраля 1946 года он отправил в Госдепартамент телеграмму посольства № 511, вошедшую в историю как «длинная телеграмма» (по его собственным подсчетам, она состояла из 8000 слов).
«Мы имеем политическую силу, которая фанатично верит в то, что с Соединенными Штатами невозможно неизменное сосуществование, что разрушение внутренней гармонии нашего общества является желательным и обязательным, что наш традиционный образ жизни должен быть уничтожен, международный авторитет нашего государства должен быть подорван, и все это ради безопасности советской власти, – писал Кеннан. – Эта политическая сила, полностью подчинившая себе энергию одного из величайших народов мира и ресурсы самой богатой национальной территории, берет свое начало в глубоких и мощных течениях русского национализма. Кроме того, эта сила имеет тщательно разработанный и широко распространивший свое влияние аппарат для осуществления своей политики в других странах, аппарат удивительно гибкий и многосторонний, им управляют люди, опыт и навыки подпольной работы которых не имеют аналогов в истории.
Нагасаки после американской атомной бомбардировки. 1945 год
Перед нами стоит сложнейшая задача найти способ совладать с этой силой. С проблемами такой сложности еще не сталкивалась наша дипломатия и, смею предположить, вряд ли столкнется в будущем. К этому следует подойти с той же тщательностью и заинтересованностью, что и к решению главных стратегических проблем во время войны, и, при необходимости, с такими же материальными затратами. Я не осмелюсь предложить здесь готовые ответы. Но я бы хотел выразить свое убеждение в том, что в наших силах решить эту проблему, не прибегая к общему военному конфликту».
При этом Кеннан предостерегал американское руководство от продолжения рузвельтовской политики доверительного партнерства с СССР и призывал скорее избавиться от иллюзий и завышенных ожиданий в отношении возможности договариваться с Москвой на общепринятой дипломатической основе. Он писал о том, что советские лидеры уважают только силу и поэтому диалог с ними надо вести в невызывающей, но твердой манере, давая понять, что США не пойдут ни на какие уступки без гарантированной взаимности.
Ключевое положение телеграммы заключалось в выводе об органическом экспансионизме, присущем советским руководителям, который побуждает и при любых обстоятельствах будет побуждать их к внешней экспансии, расширению сферы своего влияния на всё новые районы мира. Единственным адекватным ответом на подобные устремления Кеннан считал политику сдерживания, имея в виду удержание Советского Союза в рамках тех зон влияния, которые он уже сумел приобрести, и бескомпромиссное противодействие его попыткам выйти за их пределы «в любой точке земного шара».
По словам самого Кеннана, его «трактат» вызвал в Вашингтоне сенсацию. «Длинную телеграмму» прочли и одобрили многие политики и военные. Вскоре Кеннан был назначен руководителем отдела политического планирования Госдепартамента США.
На грани столкновения
«Длинная телеграмма» и Фултонская речь легли в основу политического курса сдерживания Советского Союза, ставшего стержнем доктрины Трумэна. Президент США огласил ее 12 марта 1947 года в конгрессе, попросив выделить на экономическую помощь Турции и Греции 100 и 300 млн долларов соответственно и разрешить отправку «американского гражданского и военного персонала» в эти страны. Обосновывая такое обращение к конгрессменам, он заявил: «Соединенные Штаты должны поддерживать свободные народы, которые сопротивляются агрессии вооруженного меньшинства или внешнему давлению». Ни разу напрямую не упомянув СССР, Трумэн осудил политику «принуждения и запугивания», которая в результате «недавно навязанных тоталитарных режимов» проводится в Польше, Румынии и Болгарии.
Пропагандистскую кампанию американских властей подхватили западные СМИ, которые твердили о нарушении прав человека в СССР и странах, находившихся под его влиянием. При этом умалчивалось, что прозападные режимы Греции, Турции и других государств отличаются не меньшей жестокостью в отношении инакомыслящих. Впрочем, журналист Уолтер Липпман на страницах New York Herald Tribune писал: «Мы выбрали Грецию и Турцию не потому, что они особенно нуждаются в помощи, и не потому, что они являются блестящими образцами демократии, а потому, что представляют собою стратегические ворота, ведущие в Черное море и к сердцу Советского Союза».
Побывавший в СССР в январе 1947-го и встретившийся со Сталиным начальник Имперского генерального штаба Великобритании фельдмаршал Бернард Монтгомери констатировал: «Россия не в состоянии принять участие в мировой войне против любой сильной комбинации союзных стран, и она это понимает. Россия нуждается в долгом периоде мира, в течение которого ей надо будет восстанавливаться».
Рецепт успеха
В своей «длинной телеграмме» американский дипломат Джордж Кеннан не только подверг анализу политику СССР, но и дал рекомендации своему правительству по поводу ответных шагов в отношении Москвы
«Многое зависит от здоровья и энергии нашего собственного общества. Мировой коммунизм подобен болезнетворному паразиту, который питается только пораженными тканями. Смелые и четкие меры по решению внутренних проблем нашего общества, повышению уверенности, дисциплины, морального и общественного духа нашего народа являются дипломатической победой над Москвой, которая стоит тысяч дипломатических нот и совместных коммюнике. Если мы не откажемся от фатализма и безразличия к недостаткам нашего общества, Москва извлечет из этого выгоду для своей внешней политики. Мы должны сформулировать и представить на рассмотрение других государств более позитивную и конструктивную картину того, каким мы себе представляем мир в будущем. Многие зарубежные страны, в особенности страны Европы, измучены и запуганы опытом прошлого и менее заинтересованы во всеобщей свободе, чем в собственной безопасности. Они ищут совета, а не наделения ответственностью. Мы должны быть в состоянии предложить им такую помощь в лучшей мере, чем русские. И если мы этого не сделаем, это сделают русские».
Лента времени
5 марта 1946 года
Уинстон Черчилль выступил с Фултонской речью.
12 марта 1947 года
Президент США Гарри Трумэн выдвинул доктрину, основой которой стала политика сдерживания СССР.
5 июня 1947 года
Госсекретарь США Джордж Маршалл предложил программу восстановления Европы, получившую название «план Маршалла» и официально действовавшую с апреля 1948-го по декабрь 1951 года. По разным оценкам, размер американской помощи европейским странам составил 13–17 млрд долларов.
1948–1949 годы
Первый Берлинский кризис спровоцировало введение немецкой марки в трех западных зонах германской столицы. В ответ СССР установил блокаду Западного Берлина, продолжавшуюся 343 дня.
18 января 1949 года
СССР, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния и Чехословакия создали Совет экономической взаимопомощи (СЭВ).
4 апреля 1949 года
США, Канада и 10 государств Европы подписали Североатлантический договор о коллективной обороне, образовав военно-политический блок НАТО.
23 мая 1949 года
На территории трех зон Германии, оккупированных США, Великобританией и Францией, провозглашено создание Федеративной Республики Германия.
Западный Берлин стал автономным самоуправляемым городом, связанным с ФРГ.
29 августа 1949 года
Под Семипалатинском проведены успешные испытания первой советской атомной бомбы.
7 октября 1949 года
Провозглашено создание Германской Демократической Республики (ГДР).
1950–1953 годы
В разразившейся Корейской войне на стороне Республики Корея под флагом ООН сражались войска США, Великобритании и других стран. КНДР помогали КНР и СССР.
17 июня 1953 года
По ГДР прокатилась волна забастовок и народных волнений, поводом для которых стало повышение норм выработки и цен на продовольствие.
14 мая 1955 года
СССР, Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния и Чехословакия подписали в Варшаве Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, создав Организацию Варшавского договора (ОВД).
23 октября – 9 ноября 1956 года
В Венгрии произошел антиправительственный путч, подавленный войсками ОВД.
1 января 1959 года
После победы революции к власти на Кубе пришел Фидель Кастро.
Ночь на 13 августа 1961 года
Началось возведение Берлинской стены, ставшей символом раздела Германии на ФРГ и ГДР.
16–28 октября 1962 года
Противостояние, получившее название Карибского (Кубинского) кризиса, разрешилось компромиссом: СССР убрал ракеты с Кубы, а США, дав гарантии ненападения на Кубу, – из Турции.
21 августа 1968 года
Войска стран ОВД (СССР, Польши, Болгарии и Венгрии) вступили в Чехословакию. Завершение Пражской весны.
17 ноября 1969 года
Начались переговоры между СССР и США о сокращении ядерных вооружений.
26 мая 1972 года
Лидеры СССР и США Леонид Брежнев и Ричард Никсон подписали в Москве Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и Временное соглашение об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1).
18 июня 1979 года
Лидеры СССР и США Леонид Брежнев и Джимми Картер подписали в Вене Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2).
Декабрь 1979 года
Принято решение о вводе советских войск в Афганистан, что привело к возобновлению конфронтации между СССР и Западом.
1980 год
Страны Запада бойкотировали летние Олимпийские игры в Москве.
17 июня 1982 года
Президент США Рональд Рейган, выступая на Генассамблее ООН, назвал Советский Союз «империей зла».
15 февраля 1989 года
Завершен вывод советских войск из Афганистана.
9 ноября 1989 года
Пала Берлинская стена.
2–3 декабря 1989 года
На встрече с президентом США Джорджем Бушем – старшим у берегов Мальты генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев пообещал, что СССР не будет вмешиваться во внутренние дела социалистических стран.
1989–1990 годы
В результате «бархатных революций» государства Восточной Европы отказались от социализма.
15–16 июля 1990 года
В Архызе Михаил Горбачев и канцлер ФРГ Гельмут Коль достигли соглашения об объединении Германии, ее членстве в НАТО и выводе советских войск из Германии в четырехлетний срок.
8 декабря 1991 года
Подписаны Беловежские соглашения о роспуске СССР.
Что почитать?
Печатнов В.О. Сталин, Рузвельт, Трумэн: СССР и США в 1940-х гг. Документальные очерки. М., 2006
Главный противник: документы американской внешней политики и стратегии 1945–1950 гг. / Сост. и авт. вступ. ст. И.М. Ильинский. М., 2006
«Ты и атомная бомба»
Примерно за полгода до Фултонской речи Уинстона Черчилля его соплеменник, британский писатель Джордж ОРУЭЛЛ весьма точно предсказал недалекое будущее человечества
Коротенькое эссе под названием «Ты и атомная бомба» Джордж Оруэлл (1903–1950) написал сразу после окончания Второй мировой – за три года до выхода в свет антиутопии «1984», сделавшей его знаменитым. Тогда, осенью 1945-го, после американских бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, о новом смертоносном оружии только и говорили – приблизительно так же, как сегодня говорят о коронавирусе. Именно тогда Оруэлл впервые употребил термин «холодная война», который вскоре стал маркирующим признаком целой эпохи. Предлагаем вашему вниманию отрывок из этого произведения.
Когда Джеймс Бёрнхем писал «Революцию менеджеров», многим американцам казалось, что немцы выиграют войну в Европе, поэтому было естественным полагать, что Германия, а не Россия будет доминировать на евразийских просторах, тогда как Япония сохранит за собой господство на Востоке. Притом что расчеты оказались неверны, на правоту основного утверждения это не влияет. Географическая картина мира по Бёрнхему реализовалась по существу: мы все яснее видим, как поверхность земли делится между тремя великими державами, каждая из которых самодостаточна, отрезана от контактов с внешним миром и управляется кучкой самовыбранных олигархов в том или ином обличье. Идущие сейчас торги о границах продлятся еще несколько лет, да и третья из сверхдержав – Китай, вокруг которого группируются страны Дальнего Востока, – до сих пор является лишь потенциальной, а не фактической. Однако общая тенденция не оставляет сомнений, и каждое научное открытие последних лет лишь укрепляет ее.
В чём заключается смысл понятия « железный занавес»?
«Железный занавес» означает экономическую, политическую, информационную и культурную изоляцию той или иной страны или нескольких стран.
Запад хотел отгородиться от стран социалистического пути развития, не допустить распространения их идей в своих странах.
Как сказался «железный занавес» на жизни обычных людей?
Была ограничена возможность выезда заграницу
Небольшому количеству людей удавалось выезжать на Запад, но под пристальным вниманием КГБ
«Неправильное поведение», критика СССР могли привести к аресту и даже к расстрелу
«Железный занавес» негативно сказался и на культурном обмене. Были запрещены иностранные книги, фильмы
Постепенно «железный занавес» стал разрушаться в конце 1980-х годов, в связи с политикой «гласности», проводимой М.С.Горбачёвым. Своеобразным символом этого процесса стало разрушениев 1989 г.Берлинской стены, которая была воздвигнута в 1961 г.
Политика «железного занавеса « просуществовала более 40 лет, занавес поднялся в 1991 году, когда уже не существовал СССР.
«Железный занавес» постепенно снова стал опускаться в 2014 году, когда Крым вошёл в состав РФ, что не было поддержано мировым сообществом.
Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна
Нельзя не упомянуть о том, что данное выражение является ни в коем случае не художественной метафорой, а названием вполне реального и материального предмета. Такая преграда действительно существовала – в театре. Служила она для защиты зрителей на случай возникновения возгорания на сцене (что в века использования на подмостках открытого огня и примитивной пиротехники было делом нередким), а изготовлялась и вправду из металла. Политический смысл у данных слов появился после победы в нашей стране Октябрьской революции и возникновения на ее просторах первого на планете государства рабочих и крестьян (по крайней мере, официально его называли именно так).
Первым идею отгородиться от Советской России железной препоной, дабы она «не разрушила всю цивилизованную Европу», подал премьер-министр Франции Жорж Клемансо. Сделал он это в 1919 году, когда СССР еще и в помине не было. Продолжатель у него нашелся более чем достойный – доктор пропаганды Йозеф Геббельс, в своей панической и одновременно кое в чем пророческой статье «2000 год» предрекший, что этот самый занавес после победы большевиков отгородит Восточную и Юго-Восточную Европу. Ну, еще бы – статейка-то вышла (вот смех!) 23 февраля 1945 года. Сложно было ошибиться – как минимум насчет победы.
Тем не менее, привычные нам всем смысл и суть словам «железный занавес» придал в 1946 году совсем другой деятель – сэр Уинстон Черчилль, на тот момент уже не являвшийся премьером Великобритании, но политического веса и антисоветского ража ничуть не утративший. Произнес он их во время собственной Фултонской речи, собственно, и послужившей отправной точкой для «холодной войны» между Западом и Советским Союзом (а также прочими странами социалистического лагеря), на протяжении которой эта непреодолимая черта и существовала. До тех пор, пока не появился Горбачев, разрушивший сперва служившую символом разделения двух систем Берлинскую стену, затем сам «занавес», а в довершение всего – и весь Советский Союз. Охранять стало нечего.
Сегодня, когда эйфория «постперестроечных» лет ушла в прошлое и события советского периода получают все более адекватную и объективную оценку, стоит всерьез задуматься над тем, таким ли уж злом был «железный занавес», как это пытались и пытаются доказывать отечественные либералы и их западные вдохновители. В СССР не шастали где попало и как попало все желающие иностранцы? Ну, так шпионов меньше было. По крайней мере, шансов для таковых было меньше.
Что, лучше ельцинские времена, когда штатные сотрудники западных спецслужб разгуливали по военным заводам и институтам России как по собственному заднему двору? Жителей Союза не пускали за кордон, куда и кому вздумается? Так ведь мы в те годы действительно находились в состоянии жесточайшего противостояния с западным миром. И многочисленные провокации против наших сограждан, а также прочие враждебные действия вовсе не были выдумками КГБ.
Да и не была страна такой уж наглухо закрытой, как сейчас нам пытаются втолковывать. Масса людей трудились, служили, путешествовали по делам за ее пределами. Туризм, говорите, курорты? Так своих же хватало! Поразительная вещь – абсолютное большинство граждан Советского Союза за свою жизнь не успевало объездить и половины достопримечательностей, исторических и заповедных мест, имевшихся в самой нашей, раскинувшейся на шестую часть земного шара, страны! Другой вопрос: что именно «железный занавес» не пускал внутрь. Некоторые умники по сему поводу берутся утверждать, что способствовал он культурной изоляции советских людей, лишая их возможности наслаждаться мировыми шедеврами литературы, кинематографии, или, скажем, музыки…
Стоит вспомнить еще о кое-каких вещах, практически отсутствовавших в Советском Союзе: разгуле наркомании, проституции, разнообразных извращениях, пытающихся к тому же навязывать себя всем окружающим в качестве даже не нормы, а эталона. Все эти вещи, как оказалось, и вправду, а вовсе не в фантазиях замполитов и парторгов, являются непременными атрибутами западного образа жизни. «Железный занавес» отсекал и их тоже. Нет, я вовсе не призываю его восстановить в полном объеме – не стоит, да и невозможно. Но вот хоть какая-то «занавеска», право, не помешала бы!
Большинство из людей, так или иначе, слышали о понятии «железный занавес». Для кого-то «железный занавес» – это выражение, которое не вызывает особых эмоций или размышлений. А ведь с этим понятием связаны многочисленные негативные события. В данной статье рассмотрим его значение с исторической, а также политической точки зрения.
Уинстон Черчилль: о «железном занавесе»
Считается, что впервые понятие «железного занавеса» было упомянуто ещё в начале 1900-х годов, однако закрепилось оно немного позже. 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем была произнесена речь, которая могла расцениваться как откровенная провокация. Если быть точнее, то создалась чёткая связь: Черчилль – «железный занавес» – призыв к Холодной войне.
Надо сказать, данная речь действительно была очень смелой, с советами по работе ООН, с провозглашением Соединённых Штатов Америки как самого великого государства мира. Естественно, «железный занавес» описывал нелёгкие времена для многих стран, многочисленных людей и ситуации в мире в целом. И всё же, стоило ли Черчиллю так открыто заявлять о превосходстве США, толкая страну на совершение ошибок, которые могли бы усугубить её положение? Так что же имеется в виду, когда говорится о «железном занавесе»? Почему данное выражение вызывало массовую панику и чем он так опасен, этот занавес?
Ухудшение взаимоотношений
«Железный занавес» – это термин, который обозначал определённые ограничения в экономическом и политическом смысле разных государств. После Второй мировой войны все страны были словно поделены на две половины. «Железный занавес» сам по себе обозначал запрет на выезд из страны, борьбу между странами за позицию главенства, борьбу за вооружение. В те времена очень чётко обозначалась позиция СССР, который диктовал свои условия разным государствам, и, конечно, это никому не могло нравиться. Кто-то мирно склонял голову, а кто-то лишь разжигал протестантскую политику, чем лишь усугублял положение своего государства. Всё то, что приходило с Запада, считалось плохим и тут же отвергалось или запрещалось. Был создан так называемый список «дружественных стран», которые свободно могли приезжать на территорию СССР.
Первые упоминания понятия «железный занавес»
Однако СССР набирал всё большие темпы роста, всё лучше и крепче «стоял на ногах», и это не могло не взволновать Запад, который не только не был рад такому Союзу, но и всячески пытался навредить ему. Последствия данного волнения со стороны Запада были весьма велики, и поэтому начали предприниматься самые разнообразные меры по развалу СССР. Что именно стало происходить и какие итоги за этим последовали?
Истоки «железного занавеса»
«Железный занавес» в СССР как таковой не существовал. Напротив, Советскому Союзу хотелось разрушить сложившиеся стереотипы. Для этого призывались и приглашались различные деятели искусства, науки, а также медицины. Данным гражданам готовы были предложить высокие заработные платы, хорошие условия проживания на территории СССР.
Провокации США
Многие подумают о том, что «железный занавес» в СССР зависел совсем не от Второй мировой войны, однако данное утверждение ошибочно. Даже несмотря на то, что велась ожесточённая битва, интриги, которые плели государства, не имели конца.
Так, в 1944 году США выступает с провокационным заявлением о том, что доллар – единственная расчётная валюта, а в апреле 1945 года убивают Франклина Рузвельта, президента США, лишь за то, что он дружелюбно относился к СССР и самому Иосифу Сталину. Спустя всего пару часов место президента США занимает Гарри Трумэн, который в жёсткой форме заявляет о нежелании решать конфликты вместе с Россией. Он так говорит о том, что и в сложившейся проблеме с Японией не видит смысла в помощи Советского Союза. Подобных провокаций за годы войны было немало, но конечный итог оказался именно таким, какой он есть.
«Железный занавес» Сталина
Какова же политика «железного занавеса» в СССР? После завершения Второй мировой войны Сталин желал, чтобы все решения по поводу Германии принимались под его руководством, однако европейские коммунисты не могли с этим смириться. Зачастую они пытались проявлять самостоятельность в принятии политически важных решений. Но подобные попытки Иосиф Виссарионович останавливал и не давал этому случиться.
Руководители Югославии попытались создать Балканскую Федерацию, но и здесь вмешался Сталин, решивший взять инициативу в свои руки. Вместо того чтобы подчиниться воле Иосифа Виссарионовича, югославы проявили непослушание, и в 1949 году дружественные отношения СССР и Югославии были расторгнуты. По приказу Сталина были отрезаны все пути, Западный Берлин был отключен от электрического обеспечения, поставки продовольствия на территории мятежников были прекращены.
Конфликты сторон
Суть «железного занавеса» Сталина заключалась по большей мере в том, чтобы подчинить своему влиянию завоёванные территории. Между тем ситуация в мире только усугублялась. Оккупационные территории Франции, Англии и США произвели объединение, а спустя месяц образовалась восточная Республика, главенство над которой принял на себя Вальтер Ульбрихт, назначенный Сталиным.
Ухудшались отношения и на Восточной стороне мира. Китай и Корея затеяли гражданскую войну. Иосиф Сталин опасался такого положения, поскольку Китай имел все шансы стать независимым коммунистическим центром. Только в 1949 году между Советским Союзом и коммунистическим Китаем были оформлены дипломатические отношения. Для противников коммунистического Китая «железный занавес» – это не причина выходить из ООН. Все переговоры со стороны СССР не принесли успеха, и в знак недовольства Советский Союз покидает все органы протестующей стороны Китая.
Враждующая Корея
Казалось бы, на этом этапе всё и завершилось. Но это лишь стало началом жестокой войны между Северной и Южной Кореей. Когда дипломаты Советского Союза занимались проблемами внутренних конфликтов Китая, а «железный занавес» это контролировал от советских территорий, Америка ввела свои войска на земли враждующих сторон Кореи. В свою очередь, советское руководство поддержало Южную Корею.
Советская идеология
«Железный занавес» в Европе вызывал недовольство всех сторон. Только если Советский Союз всячески пытался его опустить, то Запад лишь усугублял ситуацию, создавая всё более изощрённые конфликты. Принято считать, что именно СССР создал границы и не впускал представителей сторонних государств. Однако в действительности все было далеко не так.
«Железный занавес» означает изоляцию страны во всех смыслах, не только политическую блокаду, но и культурную, а также информационную. Западная часть хотела оградить свои территории и граждан от влияния социалистического развития. В свою очередь, Советский Союз тоже не мог игнорировать подобное поведение и применял свои методы для решения этой ситуации. Ведь подобные политические споры принесли множество проблем и простым людям. Возникли ограничения в продуктах, товарах иного пользования, а также в выезде за пределы страны.
«Русский дневник»
В послевоенное время была произведена попытка показать реальную жизнь страны («железного занавеса», за границами которого живут обычные люди). В 1947 году была выпущена книга с подробными описаниями, зарисовками и фотографиями людей, живущих в СССР. Книга носит название «Русский дневник», создана она под авторством писателя Джона Стейнбека и с фотографиями Роберта Капы. Эти два человека приехали в Советский Союз и попытались изучить жизнь обычных людей: что они едят, какую одежду носят, как встречают своих гостей или как ведут собственный быт.
От официальных руководствующих персон внимание было отведено в сторону, авторам хотелось раскрыть именно жизнь простых граждан. «Русский дневник» показывал истинную сторону советских людей, которые ненавидели войну, мечтали о мире, желали доброго будущего своим детям и не были сторонниками мировых конфликтов. «Железный занавес» это скрывал от западных стран, а порой и давал ложное представление о Советском Союзе и его жителях.
Разрушение «железного занавеса»
Как долго мог ещё длиться этот процесс изоляции? Сколько времени мог существовать «железный занавес»? Рано или поздно это должно было прекратиться. «Железный занавес» в СССР, годы которого ознаменованы непростым временем для всех людей, начал ослабевать во второй половине 1950-х. В то время стали разрешаться браки с иностранцами.
Все уже порядком устали от Холодной войны, и поэтому следующим шагом к ослаблению «железного занавеса» стало подписание договора, который требовал уничтожения некоторых ракет в обоих государствах. СССР вывел своих войска из Афганистана, а в конце 1980-х годов происходит падение Берлинской стены. В 1991 году происходит развал Советского Союза, и «железный занавес» окончательно падает, раскрывая границы страны. Конечно, существовало ещё множество опасений с обеих сторон, что произойдёт наплыв мигрантов по обе стороны открытых границ.
Открывая границы
После того как произошло падение «железного занавеса», начали происходить не только положительны изменения, но и не очень благоприятные. Конечно, пока Советские территории были закрыты от остального мира, нельзя было выезжать за границу. И это было запрещено не только тем, кто хотел отдохнуть за рубежом, но и тем, кто рассматривал возможность обучения или работы на Западе. И уж тем более было запрещено покидать государства с целью проживания на чужих территориях.
Естественно, существовал ряд небольших исключений, но только для тех лиц, которые пользовались доверием спецслужб. «Железный занавес» – это процесс, который длился достаточно длительный период времени, и поэтому открывать советские границы стали не сразу, а постепенно. В чём же был негативный вред такой открытости миру? Всё довольно просто, выезд российских граждан и приезд иностранцев провоцировали в первую очередь отток и приток денежных средств из страны. Это, в свою очередь, пошатнуло экономическое положение.
Товарные плюсы
Не стоит отрицать положительные последствия открытости миру. Случившееся падение «железного занавеса» открыло новые возможности для российских граждан. Многие зарубежные фирмы стали приезжать и создавать новые рабочие места с достойными заработными платами и новым опытом. На российском рынке начали появляться различные товары и услуги, которые раньше были в дефиците. И теперь они были доступны даже людям с небольшим доходом.
Также в страну приезжали научные и медицинские специалисты, внёсшие свой вклад в развитие соответствующих отраслей, делились навыками и уникальным опытом, который был очень необходим постсоветскому государству. Люди с высоким доходом, которые составляли тогда около 10-20% от всей численности страны, получили огромные преимущества от открытых границ. Теперь они могли покупать иностранные товары и услуги, которые обладали высочайшим качеством, а «железный занавес» это не позволял совершать даже им.
Железный занавес Der eiserne Vorhang (нем.), the iron curtain (англ.), le rideau defer (фр.). Этому выражению дало жизнь использовавшее ранее в театре приспособление — железный занавес, который, чтобы уберечь зрительный зал от огня, опускали на сцену в случае возникновения на ней пожара. Это было весьма целесообразно в эпоху, когда на сцене для ее освещения вынуждены были употреблять открытый огонь — свечи, масляные светильники и т. д. Впервые такой железный занавес стал употребляться во Франции — в городе Лионе в конце 80-х — начале 90-х гг. XVIII в. Вскоре это словосочетание стало употребляться и в переносном смысле как обозначение изоляции какой-либо страны, жесткого политического или идеологического барьера между народами. В СССР это крылатое выражение устойчиво ассоциировалось с именем бывшего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, который, выступая 5 марта 1946 г. в Вест- минстерском колледже в г. Фултоне (штат Миссури, США), заявил, имея в виду политические итоги Второй мировой войны, что «от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился «железный занавес». В советской публицистике было принято считать, что именно эта речь положила начало «холодной войне» между СССР и Западом. Но У. Черчилль был не первым, кто употребил это выражение в подобном контексте. Министр пропаганды фашистской Германии Йозеф Геббельс в статье «2000 год», напечатанной 23 февраля 1945 г. в журнале «Das Reich» сделал своего рода футурологический прогноз. Он утверждал, что если Советский Союз одержит победу в войне, то он отгородит «железным занавесом» Восточную и Юго-Восточную Европу от остальной ее части. Что касается СССР, то еще до Второй мировой войны это выражение было здесь хорошо известным и широко употребительным — именно в переносном смысле. Так, советский писатель Лев Никулин опубликовал (13 января 1930 г.) в «Литературной газете» статью под названием «Железный занавес», где писал: «Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет кряду длится пожар. Изо всех сил нажимая на рычаги, там стараются опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер. Буржуазия пытается опустить занавес между Западом и нами». Но еще раньше это выражение было использовано писателем Василием Розановым (1856—1919) в его работе «Апокалипсис нашего времени» (1917): «С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историею железный занавес Представление окончилось. Публика встала. Пора надевать шубы и возвращаться домой. Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось». Иносказательно: Полная политическая изоляция страны, обусловленная идеологическими и политическими барьерами между данным государством и его окружением; символ политики самоизоляции, которая проводилась руководством СССР в целях ограждения населения страны от «тлетворного влияния Запада» (неодобр.).
Полезное
Смотреть что такое «Железный занавес» в других словарях:
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС — «ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС», Россия, ФОНД РОЛАНА БЫКОВА/РОСКОМКИНО, 1994, цв., 241 мин. Ретро драма в двух фильмах. В основе фильма «Железный занавес» автобиография. Судьба героя ленты Кости Савченко почти полностью повторяет послевоенную судьбу автора.… … Энциклопедия кино
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС — (iron curtain) Разграничение между подконтрольной СССР Восточной Европой и Западной Европой. Впервые эту фразу произнесла в 1920 г. Этель Сноуден, жена британского политика лейбориста, но известной ее сделал Уинстон Черчилль заявивший в марте… … Политология. Словарь.
Железный занавес — (Iron Curtain), широко распространенное назв. границы между восточно европ. странами, ориентированными на быв. Советский Союз, и зап. неком. гос вами. Применительно к странам советской сферы влияния этот термин впервые был введен в обиход… … Всемирная история
Железный занавес — У этого термина существуют и другие значения, см. Железный занавес (значения). Границы железного занавеса на карте Европы. «Железный занавес» … Википедия
Железный занавес — крыл. сл. Железный занавес, отделяющий в противопожарных целях театральную сцену и примыкающие к ней помещения от зрительного зала, впервые был применен во Франции в Лионе в конце 80 х начале 90 х годов XVIII в. В течение последующего столетия… … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого
железный занавес — неодобр. о политике, обусловленной идеологической борьбой и направленной на изоляцию какой нибудь страны или группы стран от внешних связей и влияний. Это выражение встречалось уже в Первую мировую войну, 23 декабря 1919 г. Ж. Клемансо заявил во… … Справочник по фразеологии
Железный занавес (значения) — Железный занавес: Пожарный занавес в театре первоначальное значение термина. Занавес выполняется из металла. Железный занавес политическое клише, обозначающее информационный, политический и пограничный барьер. Железный занавес … … Википедия
Железный занавес — 1. Публ. Неодобр. Преграды (обычно намеренно создаваемые по идеологическим соображениям), препятствующие взаимным контактам различных стран и создающие их политическую изоляцию. БМС 1998, 200; ТС ХХ в., 228; ШЗФ 2001, 74; Янин 2003, 106; БТС, 334 … Большой словарь русских поговорок
«Железный занавес» — режим изоляции социалистического лагеря. Идея принадлежит Черчиллю, выступившего 5 марта 1946 г. в Фултоне (США) с предупреждением об угрозе коммунистической экспансии в Европе … Геоэкономический словарь-справочник
Лавров сказал, что железный занавес между РФ и Западом уже опускается
Как он подчеркнул, «отношений с тех пор не существует».
Фундамент железного занавеса уже воздвигнут
Глава МИД Белоруссии Владимир Макей после встречи с Лавровым выразил мнение, что железный занавес между Союзным государством и Западом не только маячит на горизонте, но уже начато его строительство.
По словам министра, железный занавес проявляет себя не только в ограничении или прекращении политических контактов, ограничениях в торговле, логистике, передвижении граждан, но и реальных заграждениях, возводимых странами ЕС на границе с Белоруссией.
В то же время, по его словам, Белоруссия не проповедует идеи конфронтации, а выступает за диалог с Западом, поиск дипломатических путей решения тех или иных вопросов.
Железный занавес
Понятие «железный занавес», введенное в широкий политических обиход британским политиком Уинстоном Черчиллем 5 марта 1946 года в его Фултонской речи, означало информационный, политический и пограничный барьер, изолирующий СССР и другие социалистические страны от капиталистических стран Запада. Оно ознаменовало начало холодной войны. Причем политика изоляции носила взаимный характер.
Железный занавес стал распадаться к концу 1980-х годов вследствие политики гласности и открытости в СССР и восточноевропейских странах. Символом падения железного занавеса считается разрушение Берлинской стены.
Кроме того, в 2014 году после смены власти в Киеве начался вооруженный конфликт в Донбассе, приведший к утрате Киевом контроля над частью территорий Донецкой и Луганской областей Украины, граничащих с Россией. На них были образованы так называемые Донецкая и Луганская народные республики.
Запад в ответ ввел против России масштабные санкции и начал помогать Украине финансами и вооружениями.
Россию невозможно обнести забором
2 марта 2022 года в интервью телеканалу «Аль-Джазира» Лавров напомнил, что железный занавес в свое время уже «опускал» премьер-министр Великобритании Черчилль. При этом он заявил, что Россия найдет возможность продолжать жить и развиваться в случае, если Запад решит «опустить железный занавес».
Если спросить у молодого поколения, что такое железный занавес, могут возникнуть затруднения. Конечно, когда ты не был свидетелем тех или иных событий, трудно себе их представить. Однако задав тот же вопрос людям, родившимся в эпоху позднего СССР – сразу последует ответ. Ведь они жили в этот период, знают не понаслышке, что такое пресловутый железный занавес. Попробуем и мы раскрыть завесу тайны и рассказать подробнее, почему он возник, когда перестал существовать, а также постараемся ответить на риторический вопрос – а был ли он вообще нужен?
Предпосылки появления железного занавеса
Для всего мира эти страны были демократическими, но на деле они таковыми не были. В большинстве случаев приход к власти нужных людей происходил либо с помощью переворота, либо фальсифицированных выборов. Советские агенты, «серые кардиналы», которые назначались советниками, на самом деле были доносчиками, исполнителями всей «черной» работы по искоренению инакомыслия в стране. Все партии, за исключением коммунистической, были распущены, их деятельность строго запрещена. Таким образом, к концу 1940-х годов вся Восточная Европа оказалась отделена от остальной европейской части так называемым железным занавесом.
Итак, что это такое?
Конечно, не стоит понимать это буквально – никакой металлической преграды между государствами не было. Впервые термин «железный занавес» произнес премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в своей речи в Фултоне в 1946 году. Однако на самом деле, это словосочетание было использовано намного раньше – после революции 1917 года и последующей Гражданской войны в России. Философ Василий Розанов сравнил революцию и установление советской власти с театральным действием, после которого со скрипом и лязгом опускается занавес из железа. Доля правды в его словах была.
Как раз период Гражданской войны ознаменовал собой начало изоляции молодого советского государства (она усилилась к концу 1930-х годов) Кроме того, считалось, что СССР сам способствует своей изоляции, поскольку хотел развиваться внутренне и не зависеть от внешних факторов. Западные страны считали, что жизнь советской России недолга, поэтому не стоит тратить на нее свои силы и время.
Однако они просчитались – СССР не только не развалился после окончания Гражданской войны, но и стал развиваться стремительными темпами, что не могло не тревожить США и Великобританию. А советское руководство, стремясь показать, что жизнь в стране хороша и удобна, приглашали многих интеллигентов из заграницы, предлагая им жилье и льготы. Так сказать, пускали пыль в глаза. Но и противник был не лыком шит – США предпринимали все для того, чтобы подавить оппонента.
В 1944 году страна объявляет свою валюту – доллар – единственной расчетной, а после смерти Франклина Рузвельта, который всегда лояльно относился к СССР и к Иосифу Сталину в частности, президентом стал Гарри Трумэн, который заявил, что никаких совместных решений с СССР быть не может. Конечно, такие провокации не могли остаться без внимания российского руководства. И в отместку на СССР и дружественные ему страны (читай – покоренные заново) опустился железный занавес.
Что он из себя представлял
В большей степени это были ограничения граждан в том или ином случае. В 1946 году Восточная Европа именуется Восточным блоком (советским), на который распространялась политика Москвы (неофициально, разумеется). В чем он заключался? В первую очередь, были ограничения по выезду из коммунистической страны. Неимоверно трудно было уехать даже в отпуск в капиталистическую страну – в большинстве случаев, для человека звучал отказ. То же касалось и работы в советском блоке – иностранные журналисты не допускались или же тщательно проверялись, а дипломатический корпус был минимальным.
Сталин пошел дальше и подчеркнул в одном из своих выступлений, что коммунизм превосходит капитализм по многим параметрам. В ответ Черчилль произнес свою знаменитую речь в Фултоне, США, где отметил, что «вся Восточная Европа, от Штеттина на Балтике, до Триеста на Адриатике, скрыта за железным занавесом. Все древние столицы с мировой историей – Варшава, Бухарест, Будапешт, София – оказались вновь покорены Москвой. Это не та освобожденная Европа, за которую мы боролись».
Конечно, СССР выиграл от коммунизации освобожденных стран – страны поставляли в Москву сырьевые и промышленные ресурсы. Особенно тяжело приходилось тем, кто участвовал в войне на стороне Германии – Румынии и Венгрии. Их заставили подписать унизительный договор о перемирии с советским руководством. И без того небогатые страны подверглись грабежу. Машины, зерно тоннами вывозились в СССР. Иногда демонтировались целые заводы и перемещались на территорию России.
Коме того, железный занавес – это не только въездная и выездная блокада, но и культурная. Советский союз тщательно следил за тем, какая информация поступает к гражданам, откуда, кто является источником. Не стоит думать, что на Западе было по-другому – страны также стремились оградить жителей от тлетворного влияния коммунистической заразы. Любые контакты с иностранными гражданами должны проходить под контролем властей. Если что-то происходило не по плану – советский гражданин нес наказание, причем достаточно суровое. Вспомним хотя бы пример легендарной советской актрисы Зои Федоровой, которая расплатилась за любовь своей карьерой и здоровьем.
В 1945 году она познакомилась с американским дипломатом Джексоном Тейтом. Довольно близко познакомилась. Да так, что в январе следующего года родила от него дочь. Конечно, это был бы скандал, и актриса вышла замуж за другого (советского гражданина, разумеется), чтобы ребенок был записан на него. Однако все тайное становится явным, и Федорову приговорили к 25 годам в лагере за «шпионаж». Срок сократили, но здоровье уже было подорвано. Карьеру восстановить так и не удалось.
Если кто-то смог преодолеть железный занавес и уехать за рубеж, то советское руководство выработало свой ответ – лишение гражданства и невозможность вернуться в СССР до конца жизни. Таким образом, многие деятели культуры – писатели, поэты, режиссеры, актеры – стали «невозвращенцами». И, безусловно, руководство тщательно скрывало истинное положение вещей в стране, показывая тем иностранцам, приезжающим в страну, красивую картинку хорошей, сытой жизни Советского Союза.
А нужен ли он был? Вопрос риторический. С одной стороны, СССР развивалось успешно, надеясь только на свои силы, люди жили в равных (по возможности) условиях, не зная, что происходит «за бугром». Но и ограничений было немало. Сколько сломанных судеб и разбитых семей произошло из-за железного занавеса. Поэтому, каждый пусть ответит для себя-нужен ли он был, или это очередной каприз советского руководства?
Тайна нового «железного занавеса»: Запад пошёл по пути СССР
Хорошо помню 70-е годы ХХ века, когда начал интересоваться политикой. СССР жил тогда за «железным занавесом», и новости из внешнего мира доходили – помимо советской прессы – лишь в виде коммунистических газет на иностранных языках, которые мало кто знал, и в виде западных «голосов» с их характерными позывными, которые усердно глушились и едва принимались на радиоприёмниках и транзисторах. За прослушивание новостей и передач, транслировавшихся на СССР из Вашингтона, Лондона, Мюнхена или Бонна, гражданам могли грозить неприятности. Неискушённые в изощрённой пропаганде, которая была тогда тоньше, чем теперь, советские люди слушали про аресты «диссидентов», которым советские власти создавали героические биографии, запрещённые цензурой книги, о нарушениях прав человека и рассуждения о том, сколько ещё просуществует СССР.
Советская пропаганда на фоне этого, хотя задним числом хорошо видно, что в ней было много правды, казалась примитивной. Создавалось впечатление, что интеллектуально СССР находится в глухой обороне, а некоторые пропагандисты сами не верят в то, что вещают. Советские люди сравнивали, естественно, свою жизнь с самыми богатыми, а не основной массой капиталистических стран, где народ жил намного хуже. Впечатляла и «свобода», за которую в СССР часто принимали её внешние, декоративные проявления, совсем не догадываясь, что даже тогда на Западе её в реальности не было. Редкие туристы эти впечатления вроде бы подтверждали.
Советская номенклатурная элита была на самом деле влюблена в Запад – США и Западную Европу. Ей это дозволялось. Когда эти чувства овладели массами, СССР не стало. Дырки в «железном занавесе», которых не было при Сталине, но стало немало при Брежневе, сделали своё дело. Соблазнение советского человека сработало, и он утратил… многое из того, что имел. Бенефициары тоже имелись: кое-кто хорошо погрел на всём этом руки. Удивительно, но через полвека эта ситуация снова с нами, только с западными людьми мы на этот раз поменялись ролями и местами…
Знают, о чём говорят
Наполняющие, наконец, реальным содержанием Союзное государство Москва и Минск устами своих министров иностранных дел Сергея Лаврова и Владимира Макея обменялись в белорусской столице мнениями о «железном занавесе», опускаемом перед Россией и Белоруссией Западом. Лавров согласился с мнением своего коллеги, что новый занавес «практически уже опускается», что этот «процесс запущен». По словам Лаврова, отношений между Россией и Евросоюзом не существует с 2014 года, ибо Брюссель «разрушил все механизмы, которые десятилетиями создавались между нами и ЕС». Это, отметил он, «и саммиты, которые два раза в год происходили, и заседания правительства России и Европейской комиссии, и общие пространства, по которым выстраивались четыре «дорожные карты», двадцать секторальных диалогов, безвизовый диалог». «Всё это было обрушено в одночасье, отношений с тех пор не существует», – повторил Лавров. Он добавил, однако, что Россия сама «не закрывается», хотя выводы из происходящего сделает:
… отныне и впредь ни американцам, ни ЕС мы верить не будем, мы будем предпринимать всё необходимое, чтобы не зависеть от них в критически важных отраслях.
Макей также считает, что «очертания «железного занавеса» уже не только маячат на горизонте, фактически фундамент его уже воздвигнут». По словам министра, он проявляет себя не только в прекращении политических контактов, ограничениях в торговле, логистике, передвижении граждан, но и реальных заграждениях, возводимых странами ЕС на границе с Белоруссией, которая сама не стремится к конфронтации. Кстати, то же самое происходит и на западных границах России. Между тем Минск до конца 2022 года разрешил с 1 июля полякам, чья страна делает Белоруссии одну подлость за другой, безвизовый въезд до конца года. С 15 апреля в Беларуси продолжает действовать безвизовый режим для граждан Латвии и Литвы, которые рекомендуют своим гражданам не ездить в соседнюю страну. Минску, как и Москве, нечего скрывать и прятать, мы не боимся наших западных соседей, это они нас боятся. Неужели мы такие страшные? Нет, конечно, но о причинах этих страхов чуть позже.
Немного истории, и что это означает
Принято считать, что понятие «железный занавес» введено в широкий политический обиход британским премьером Уинстоном Черчиллем 5 марта 1946 года в его знаменитой Фултонской речи. Он имел в виду, что СССР решительно отгораживается от Запада, чтобы создать на контролируемой территории собственное политическое пространство. Этот термин Черчилль впервые использовал в письме к новому президенту США Гарри Трумэну 12 мая 1945 года, упомянув о «железном занавесе», который опустился над фронтом русских войск. Он использовался ранее и главным пропагандистом третьего рейха Йозефом Геббельсом, и французским политиком Жоржем Клемансо.
Памятник Уинстону Черчиллю около Вестминстерского коллежда, где британский премьер произнёс свою знаменитую Фултонскую речь. Фото: RozenskiP/Shutterstock.com
По сути, в черчиллевской интерпретации этот термин означает следующее – «железный занавес» вводят те, кто хочет отгородиться от других. Россия – уже не союзник, а конкурент, у которого не должно быть никаких сфер влияния и борьбу с которым следует вести под предлогом защиты прав человека. Разговаривать с Москвой следует только с позиции силы, нужно постоянно грозить России войной, чтобы была сговорчивее, так как «слабость» русские не уважают. Тот же смысл вкладывается в данный термин и сегодня.
Единственная разница с прошлым заключается в том, что СССР сам захотел изолироваться от Запада. Об этом напомнил, в частности, президент России Владимир Путин, заявив на недавней встрече с молодыми предпринимателями в преддверии Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ): «Тогда мы сами… создали так называемый железный занавес».
Мы сейчас не собираемся этого делать. Мы не будем наступать на те же самые грабли. Наша экономика будет открытой… Если дальше пойдут по этому пути, ситуация будет только усугубляться. Невозможно такую страну, как Россия, со стороны обнести забором. Мы сами не собираемся такой забор вокруг себя возводить,
Прекрасно, но теперь всё происходит с точностью до наоборот: Запад изолирует себя от нас. И делается это по той же самой причине. Поскольку «железные занавесы» и стены возводят те, кто не уверен в себе, своих возможностях и перспективах, собственном населении, и хочет что-то скрыть от своих граждан, лишив возможности сравнивать. Безусловно, есть в западной политике и другое: попытка создать «резервацию» для России. Об этом говорил Лавров в мартовском интервью телеканалу «Аль-Джазира»:
Всем понятно, что строить «железный занавес» – это удел тех, кто мыслит прежними категориями: категориями колониализма, неоколониализма. Но если так Запад решил, то, я вас уверяю, мы найдём возможность продолжать жить, развиваться и даже не будем сильно переживать по поводу того, что сделали наши западные партнёры, в очередной раз доказав свою абсолютную ненадёжность и полную недоговороспособность.
Зачем они отгораживаются?
Чтобы быть конкурентоспособным (это касается и США) в новом мире, Западу приходится снижать уровень жизни своего населения, что тому вовсе не улыбается. Поэтому западный либерализм всё больше напоминает фашизм, который всегда поднимает голову на Западе в трудные времена, с его нетерпимостью, диктатом, презрением к «неправильным» мнениям. Чтобы западным людям было легче расстаться со своим былым благосостоянием, им забивают голову «зелёной повесткой» – на велосипедах будут ездить на ближайшее озеро, а не летать на самолётах отдыхать на другой конец света. А чтобы вообще не задумывались о важных и серьёзных вещах, западникам подсовывают надуманные, ломаного гроша не стоящие темы вроде «гендера», «инклюзивности» и «разнообразия». Их также кормят экономии ради (тут лидируют, безусловно, США) ядовитой ГМО-едой, от которой – вкупе с вредными привычками – люди превращаются в бесформенных желеобразных «медуз».
Что с того?
Короче, повторим, мы поменялись местами. Духовная свобода была в России всегда. Но теперь у нас больше реальной, общественной, экономической свободы, чем у людей ведущих стран Запада, вынужденных безропотно соглашаться на безумные антирусские санкции, пресмыкаться перед сбродом из BLM и LGBT+, за которыми стоят циничные денежные мешки. Поэтому и возникает снова «железный занавес» с его новой спецификой.
«Противостояние было неизбежным» 75 лет назад Черчилль объявил СССР холодную войну. Готов ли Запад снова опустить железный занавес?
Мир вряд ли узнал бы о небольшом американском городке Фултон, если бы в 1946 году Уинстон Черчилль не произнес там свою знаменитую речь, навсегда вошедшую в мировую историю как Фултонская. В тот момент он уже не занимал пост премьер-министра Великобритании и приехал в Миссури, родной штат президента США Гарри Трумэна по его приглашению, чтобы выступить перед студентами Вестминстерского колледжа.
Свою 15-минутную речь, озаглавленную «Мускулы мира», Черчилль посвятил размышлениям о новом миропорядке. Он назвал США «самой мощной державой в мире», рассуждал об отсутствии демократии и попрании прав человека за пределами англоговорящих стран, призвал избегать повторения ужасов Второй мировой войны и превращения недавно учрежденной Организации Объединенных Наций (ООН) в «трибуну пустословия». Эти тезисы и по сей день нередко можно услышать от западных политиков. Но в историю вошли не они, а абзац, возвещавший разделение мира на два враждующих лагеря.
От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен железный занавес. За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они в той или иной форме объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы
Выступление Уинстона Черчилля в Фултоне
Несомненно, что установка господина Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР
Роль личности в истории
С момента произнесения Фултонской речи принято отсчитывать начало холодной войны. Однако было бы ошибочным полагать, что именно выступление британского политика стало ее причиной. Скорее, оно просто констатировало те необратимые геополитические процессы, которые окончательно превратили бывших союзников в новых врагов.
Из Второй мировой войны США и СССР вышли сверхдержавами-победительницами, идеологические и политические противоречия между которыми с победой над Германией не сгладились, а, напротив, стали еще более отчетливо видны и осязаемы
Алан Кафруни, профессор в области международных отношений колледжа Гамильтона (США), в беседе с «Лентой.ру» отметил, что предпосылки холодной войны лежат в революции 1917 года и последующей интервенции в Россию капиталистических стран, включая США. По мнению эксперта, противостояние двух сверхдержав по окончании Второй мировой войны «было неизбежным».
В свою очередь председатель аналитического центра Vision & Global Trends Тиберио Грациани в беседе с «Лентой.ру» указал на два важных документа, предшествовавших Фултонской речи Черчилля. Один из них — Декларация Уэллеса 1940 года, в которой Соединенные Штаты осуждали экспансию СССР в Прибалтику.
Второй — Атлантическая хартия 1941 года, подписанная Черчиллем и американским президентом Франклином Рузвельтом. В ней страны изложили свое видение устройства мира после окончания Второй мировой войны. И это несмотря на то, что США в этот момент в нее еще не вступили. При этом в хартии даже не содержится упоминание СССР и его будущей роли. Таким образом, эти два документа уже заложили основу для формирования трансатлантического союза и сдерживания СССР, призывы к которым спустя несколько лет прозвучат с трибуны Вестминстерского колледжа.
Точка кипения
Следующие полтора десятилетия две сверхдержавы бросили все силы на гонку вооружений. Ученые в США и СССР разрабатывали все более совершенные боеголовки, ракеты, самолеты, вертолеты, подлодки — словом, все, что может убивать.
Вскоре гонка вооружений вышла на космический уровень, причем в прямом смысле этого слова. СССР первым запускает искусственный спутник, отправляет животных, а потом и человека на околоземную орбиту, осуществляет первый выход человека в отрытый космос. США отвечают первыми спутниками связи, первым пролетом вблизи Марса и снимками Красной планеты, первым полетом и высадкой на Луну.
Боролись сверхдержавы и за влияние на родной планете. В Европе, Африке, Азии и Латинской Америке — нередко путем революций — формируются социалистические и антисоветские правительства, горячо поддерживаемые СССР и США. С формированием НАТО и Организации Варшавского договора два противоборствующих лагеря окончательно получили географические и политические границы.
Постпред США демонстрирует Совету Безопасности ООН аэрофотоснимки советских пусковых установок на Кубе
Фото: Public Domain / Wikimedia
Пиком напряженности между США и СССР стал Карибский кризис 1962 года. В 1961-м кубинская оппозиция по указке Вашингтона предприняла неудачную попытку свержения правительства Фиделя Кастро. Параллельно американцы вели активную деятельность и в Европе: к тому времени они развернули 45 ядерных ракет в зоне досягаемости СССР — на юге Италии и в турецком Измире.
На протяжении последующих 13 дней события развивались стремительно. Соединенные Штаты объявили о военно-морской блокаде Кубы, стянули в Карибское море свыше 180 военных кораблей и привели свои войска в Европе в полную боеготовность.
Весь мир замер в ожидании новой масштабной войны
Над островным государством кружили эскадрильи американских военных самолетов. 27 октября — день, который вошел в историю как «черная суббота», — один из них сбили. Находившийся за штурвалом майор Рудольф Андерсон погиб.
Именно в Карибский кризис руководство США и СССР четко осознало, что вариант ядерной войны, при котором противники обменяются лишь единичными ударами, невозможен. Куда более реалистичен сценарий с массивными залпами и ядерной зимой, которая обернется десятками миллионов смертей. Политики с обеих сторон поняли: из такой войны победителем не выйдет никто. А значит — нужно договариваться.
СССР вывели ядерные ракеты с территории Кубы, а США — из Италии и Турции. В разгар Карибского кризиса американцам пришлось потратить целых 12 часов на получение и дешифровку сообщения от Никиты Хрущева. Для экономии драгоценного времени стороны наладили горячую линию, которая позволяла лидерам двух государств экстренно связываться друг с другом.
Переговоры Хрущева и Кеннеди в Вене в 1961 году
К концу 1980-х годов противостояние между двумя сверхдержавами начинает сходить на нет, а железный занавес — давать брешь. В 1988 году Джордж Буш-старший, тогда занимавший пост вице-президента в администрации Рональда Рейгана, выступил перед студентами Вестминстерского колледжа и, разумеется, вспомнил знаменитую речь, произнесенную в этих стенах более 40 лет назад.
Железный занавес все еще тянется от Штеттина до Триеста. Но этот занавес — ржавый. Лучи света со стороны Запада, с нашей стороны, свободной и процветающей, пронзают мрак уныния и отчаяния с другой стороны
Джордж Буш (архивное фото)
Фото: Burt Steel / AP
С начала 2010-х напряженность между США и Россией вновь начала расти. Приход Дональда Трампа, на которого Москва возлагала большие надежды, наоборот, лишь усугубил кризис в двусторонних отношениях. На протяжении четырех лет администрация Трампа один за другим покидала соглашения о контроле над вооружениями, ставшие итогом многолетних и мучительных переговоров советских и американских дипломатов.
Последний из договоров — о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) — истекал в начале февраля 2021 года. Но буквально за считанные дни до окончательного коллапса системы контроля над вооружениями новая администрация под руководством Джо Байдена и Кремль все-таки договорились о продлении соглашения на пять лет.
Тем не менее перспективы системы нераспространения и разоружения весьма туманны. СНВ-3 продлили, но смогут ли стороны за пять лет договориться об условном СНВ-4 — вопрос открытый. Более того, хотя США и Россия сократили число ядерных боеголовок за последние годы, они активно принялись за модернизацию их носителей и разработку новых систем вооружений. То есть в некотором смысле гонка вооружения перешла из количества в качество. Впрочем, арсенала обеих стран и сейчас достаточно, чтобы стереть нашу цивилизацию с лица Земли.
расположено в России и США (по состоянию на 2020 год)
Снимок с самолета U-2, на котором видны советские ракеты на Кубе
Фото: Public Domain / Wikimedia
Политолог Грациани отмечает, что текущая обстановка на международной арене достаточно неопределенная. По мнению эксперта, осознание Америкой того факта, что она утрачивает свое былое глобальное доминирование, может подтолкнуть Вашингтон к ошибочным шагам, которые лишь усилят напряженность, сохраняющуюся в разных уголках планеты.
«Тем не менее, хоть между холодной войной и продолжающейся напряженностью между США и Россией и есть некоторые сходства, история не повторяется. Картина мира полностью изменилась», — подчеркивает эксперт. Хотя в информационном поле до сих пор можно встретить призывы к воссоединению Запада «под крылом США», Германия и Франция стремятся к все большей автономии от Вашингтона, отмечает Грациани.
Профессор Кафруни, в свою очередь, считает, что куда большую опасность для мира несет противостояние между США и Китаем. Здесь отягчающим фактором становится стремление сторон к непрекращающейся экономической экспансии.
Китай действительно все чаще называют главной угрозой и США, и НАТО, хотя делается это по-прежнему все-таки в связке с Россией. В Южно-Китайском море то и дело происходят вспышки напряженности, а Вашингтон и Пекин постоянно винят друг друга в «милитаристских замашках». В экономическом поле между странами только и слышно, что о торговой войне. И пока складывается впечатление, что с приходом администрации Джо Байдена ситуация вряд ли изменится в лучшую сторону.
Политическое клише, введённое в активное обращение У. Черчиллем 5 марта 1946 года в его Фултонской речи, считающейся сигналом для начала холодной войны. Обозначало информационный, политический и пограничный барьер, изолирующий СССР и другие социалистические страны от капиталистических стран Запада. Политика изоляции носила взаимный характер. В энциклопедии «Британника» и западной публицистике преобладает мнение о том, что «занавес» был возведён СССР в курсе проводимой его руководством политики самоизоляции. В советской же публицистике обращали внимание на политику Запада по изоляции СССР. Термин «железный занавес» использовали в пропагандистском смысле и до Черчилля Жорж Клемансо (1919) и Йозеф Геббельс (1945). Что касается изоляции советского государства, то она началась ещё в 19171920 годах. Железный занавес стал рассыпаться к концу 1980-х годов вследствие политики гласности и открытости, проводившейся в СССР и восточноевропейских странах (см. Европейский пикник). Символом падения железного занавеса стало разрушение Берлинской стены. Официальной датой завершения этого периода стало 1 января 1993 года, когда уже в постсоветскую эпоху вступил в силу закон «О порядке выезда из СССР», фактически отменивший разрешительное визирование выезжающих в ОВИРе и разрешивший свободный выезд за границу.
Одним из первых популяризаторов теории «железного занавеса» был немецкий политик Йозеф Геббельс. Также известно, что министр иностранных дел Третьего рейха Шверин фон Крозиг 2 мая 1945 года заявил по радио следующее: «По улицам ещё не оккупированной части Германии поток отчаявшихся и голодных людей, преследуемых истребителями-бомбардировщиками, стремится на запад. Они бегут от неописуемого ужаса. С востока надвигается железный занавес, за которым творится невидимое миром разорение». Современный смысл выражение «железный занавес» получило благодаря Уинстону Черчиллю, который употребил его в своей Фултонской речи. В то же время известно, что он использовал это выражение ещё 4 июня 1945 года в телеграмме Гарри Трумэну. Однако оно существовало и раньше. Ещё в 1904 году в книге «Пища богов» Герберт Уэллс использовал выражение «железный занавес» для описания «принуждения к конфиденциальности» (англ. enforced privacy).
Железный занавес: истоки и суть.
Как бы ни относиться сегодня к Октябрьскому перевороту, совершенному большевиками, название книги американского журналиста Д.Рида, оказавшегося в эти дни в Москве, остается по-прежнему актуальным – «Десять дней, которые потрясли мир». Именно мир, а не единственно Россию. С этого момента мир словно раскалывается на два противоборствующих лагеря, на две непримиримые системы – социализм и капитализм. И пропасть между ними не просто глубока – она продолжает углубляться дальше. Одним из первых выражение «железный занавес» использовал в одном из очерков 1930 года советский писатель Лев Никулин. Во время Второй мировой войны оно было на языке у доктора Йозефа Геббельса, отвечавшего в Третьем рейхе за пропаганду и идеологию. Однако в широкий политический лексикон выражение вошло после того, как прозвучало в речи британского премьер-министра У.Черчилля, которую тот произнес в 1946 году, будучи в небольшом провинциальном городке Фултоне.
Что же такое «железный занавес» на языке публицистики?
Это сознательное стремление тоталитарного государства, коим в то время являлся Советский Союз, отделить себя от тлетворных и вредоносных влияний извне. Всё, идущее «оттуда», объявлялось враждебным по духу и потому подлежащим скорейшему искоренению.
Чем был чреват железный занавес для самих советских граждан?
Многим. Во-первых, это ограничения в передвижении. Вырваться на Запад удавалось лишь немногим счастливчикам, и то преимущественно в сопровождении негласных агентов спецслужб, переодетых в штатское. Реальнее было попасть в «дружественные социалистические страны» — Болгарию, Венгрию, Польшу, Чехословакию – но после нескольких поездок советские граждане разочаровывались: многое было похоже и подобно на хорошо знакомую действительность, разве что дешевле и качественней. Во-вторых, ограничения коснулись проведения досуга. В-третьих, советские граждане были чрезвычайно стеснены в выборе продуктов и одежды. Последние годы Советской власти запомнились пустыми прилавками, гигантскими очередями за товарами первой необходимости, введением системы талонов. Зримым символом «железного занавеса» можно считать Берлинскую стену, разделившую единую до того страну на ГДР и ФРГ. И лишь в конце 80-х гг. стена рухнула, Германия стала единой. А вскоре затрещал по швам и ушел в историю и Советский Союз. «Империя зла», как назвал его тогдашний американский президент Р.Рейган.
После этих глобальных изменений геополитической карты мира мир перестал быть биполярным, полем противостояния двух сверхдержав.
«Железный занавес» — это что такое? Истоки Холодной войны:
Большинство из людей, так или иначе, слышали о понятии «железный занавес». Для кого-то «железный занавес» – это выражение, которое не вызывает особых эмоций или размышлений. А ведь с этим понятием связаны многочисленные негативные события. В данной статье рассмотрим его значение с исторической, а также политической точки зрения. Уинстон Черчилль: о «железном занавесе». Считается, что впервые понятие «железного занавеса» было упомянуто ещё в начале 1900-х годов, однако закрепилось оно немного позже. 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем была произнесена речь, которая могла расцениваться как откровенная провокация. Если быть точнее, то создалась чёткая связь: Черчилль – «железный занавес» – призыв к Холодной войне. Надо сказать, данная речь действительно была очень смелой, с советами по работе ООН, с провозглашением Соединённых Штатов Америки как самого великого государства мира. Естественно, «железный занавес» описывал нелёгкие времена для многих стран, многочисленных людей и ситуации в мире в целом. «Железный занавес» – это термин, который обозначал определённые ограничения в экономическом и политическом смысле разных государств. После Второй мировой войны все страны были словно поделены на две половины. «Железный занавес» сам по себе обозначал запрет на выезд из страны, борьбу между странами за позицию главенства, борьбу за вооружение. В те времена очень чётко обозначалась позиция СССР, который диктовал свои условия разным государствам, и, конечно, это никому не могло нравиться. Кто-то мирно склонял голову, а кто-то лишь разжигал протестантскую политику, чем лишь усугублял положение своего государства. Всё то, что приходило с Запада, считалось плохим и тут же отвергалось или запрещалось. Был создан так называемый список «дружественных стран», которые свободно могли приезжать на территорию СССР. Год, которому приписывали создание данного значения, — 1920. Многие считают, что как только был создан Советский Союз, так сразу его и оградили от всего остального мира. Изначальным желанием СССР было развитие как внутренней дружности, так и внешней. Запад же считал, что СССР в скором времени рухнет и поэтому никакой силы среди остальных государств не несёт, не составляет никакой конкуренции или опасности. Однако СССР набирал всё большие темпы роста, всё лучше и крепче «стоял на ногах», и это не могло не взволновать Запад, который не только не был рад такому Союзу, но и всячески пытался навредить ему.
Истоки «железного занавеса».
«Железный занавес» Сталина.
«Железный занавес» в Европе вызывал недовольство всех сторон. Только если Советский Союз всячески пытался его опустить, то Запад лишь усугублял ситуацию, создавая всё более изощрённые конфликты. Принято считать, что именно СССР создал границы и не впускал представителей сторонних государств. Однако в действительности все было далеко не так. «Железный занавес» означает изоляцию страны во всех смыслах, не только политическую блокаду, но и культурную, а также информационную. Западная часть хотела оградить свои территории и граждан от влияния социалистического развития. В свою очередь, Советский Союз тоже не мог игнорировать подобное поведение и применял свои методы для решения этой ситуации. Ведь подобные политические споры принесли множество проблем и простым людям. Возникли ограничения в продуктах, товарах иного пользования, а также в выезде за пределы страны.
После того как произошло падение «железного занавеса», начали происходить не только положительны изменения, но и не очень благоприятные. Конечно, пока Советские территории были закрыты от остального мира, нельзя было выезжать за границу. И это было запрещено не только тем, кто хотел отдохнуть за рубежом, но и тем, кто рассматривал возможность обучения или работы на Западе. И уж тем более было запрещено покидать государства с целью проживания на чужих территориях. «Железный занавес» – это процесс, который длился достаточно длительный период времени, и поэтому открывать советские границы стали не сразу, а постепенно. В чём же был негативный вред такой открытости миру? Всё довольно просто, выезд российских граждан и приезд иностранцев провоцировали в первую очередь отток и приток денежных средств из страны. Это, в свою очередь, пошатнуло экономическое положение.
Если спросить у молодого поколения, что такое железный занавес, могут возникнуть затруднения. Конечно, когда ты не был свидетелем тех или иных событий, трудно себе их представить. Однако задав тот же вопрос людям, родившимся в эпоху позднего СССР – сразу последует ответ. Ведь они жили в этот период, знают не понаслышке, что такое пресловутый железный занавес.
Предпосылки появления железного занавеса.
Итак, что это такое?
Конечно, не стоит понимать это буквально – никакой металлической преграды между государствами не было. Впервые термин «железный занавес» произнес премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в своей речи в Фултоне в 1946 году. Однако на самом деле, это словосочетание было использовано намного раньше – после революции 1917 года и последующей Гражданской войны в России. Философ Василий Розанов сравнил революцию и установление советской власти с театральным действием, после которого со скрипом и лязгом опускается занавес из железа. Доля правды в его словах была. Как раз период Гражданской войны ознаменовал собой начало изоляции молодого советского государства (она усилилась к концу 1930-х годов) Кроме того, считалось, что СССР сам способствует своей изоляции, поскольку хотел развиваться внутренне и не зависеть от внешних факторов. Западные страны считали, что жизнь советской России недолга, поэтому не стоит тратить на нее свои силы и время. Однако они просчитались – СССР не только не развалился после окончания Гражданской войны, но и стал развиваться стремительными темпами, что не могло не тревожить США и Великобританию. А советское руководство, стремясь показать, что жизнь в стране хороша и удобна, приглашали многих интеллигентов из заграницы, предлагая им жилье и льготы. Так сказать, пускали пыль в глаза. В 1944 году страна объявляет свою валюту – доллар – единственной расчетной, а после смерти Франклина Рузвельта, который всегда лояльно относился к СССР и к Иосифу Сталину в частности, президентом стал Гарри Трумэн, который заявил, что никаких совместных решений с СССР быть не может. Конечно, такие провокации не могли остаться без внимания российского руководства. И в отместку на СССР и дружественные ему страны (читай – покоренные заново) опустился железный занавес.
Что он из себя представлял: Коме того, железный занавес – это не только въездная и выездная блокада, но и культурная. Советский союз тщательно следил за тем, какая информация поступает к гражданам, откуда, кто является источником. Не стоит думать, что на Западе было по-другому – страны также стремились оградить жителей от тлетворного влияния коммунистической заразы. Любые контакты с иностранными гражданами должны проходить под контролем властей. Если что-то происходило не по плану – советский гражданин нес наказание, причем достаточно суровое.
Список использованной литературы:
При копировании любых материалов с сайта evkova.org обязательна активная ссылка на сайт www.evkova.org
Сайт создан коллективом преподавателей на некоммерческой основе для дополнительного образования молодежи
Сайт пишется, поддерживается и управляется коллективом преподавателей
Telegram и логотип telegram являются товарными знаками корпорации Telegram FZ-LLC.
Cайт носит информационный характер и ни при каких условиях не является публичной офертой, которая определяется положениями статьи 437 Гражданского кодекса РФ. Анна Евкова не оказывает никаких услуг.
«Оказываешься, как на Марсе». 30 лет назад рухнул железный занавес. Что ждало советских людей за границами СССР?
Ровно 30 лет назад, 20 мая 1991 года, окончательно рухнул железный занавес — СССР принял закон о порядке въезда и выезда советских граждан за рубеж и открыл границы. Десятилетиями запертые в своей стране люди получили возможность увидеть, как на самом деле живет Запад. Конечно, бреши в железном занавесе стали появляться еще раньше, и люди хоть с трудом, но попадали за границу. «Загранка» для них была мечтой, символом избранности и мерой успеха. Избранный, вернувшийся из турпоездки в Болгарию или Венгрию, вызывал зависть и любопытство, а если кому-то случалось посетить капстрану, рассказов хватало на годы. Каким мир встречал советских людей — в материале «Ленты.ру».
«На комиссии сказали: выпивайте, но не очень»
— У нас на «Мосфильме» была доска объявлений: вечера, концерты, всякие культурные мероприятия, поездки в санатории, путевки. И как-то проходили мы с друзьями мимо и увидели, что вот — поездки за рубеж предлагают, обращаться надо в профком, в такую-то комнату. И мы тогда подумали: а что бы не поехать, втроем? Сережка в моей бригаде работал, как и я, постановщиком декораций, а Илюха — в столярном цехе. Ну и нам загорелось поехать.
Решили, что хотим в Венгрию. Приходим, вот, мол, хотим в Венгрию. Можно? «Да, можно в Венгрию, — отвечают, — но только сначала вам надо съездить в Болгарию».
Мы удивились: а зачем в Болгарию, если вы говорите, что можно в Венгрию? Можно, говорят, но сначала в Болгарию. Мы пошли в юридический отдел, спрашиваем: вот мы хотим в зарубежную поездку, мы можем в Венгрию поехать? Да, можете, — отвечают. Мы: а почему нам сказали, что в первый раз только в Болгарию? Значит, говорят, так положено — в первый раз в Болгарию.
Ну раз Болгария, так Болгария. Записались. Через месяц начались комиссии и собеседования: сначала наш цеховой профком, потом мосфильмовский общий. Там нам разъяснили: выпивайте, мол, но не очень-то. Это было просто для галочки.
Потом мы поехали на Малую Грузинскую, в дом, где Высоцкий когда-то жил, там был сбор группы. Путевка была от министерства культуры, ехали люди из театров, с телевидения… Объяснили, что брать, как вести себя, сколько водки брать, сколько чего… Вечерком на вокзал приехали, на Киевский, в вагон сели и в Болгарию поехали.
Знающие люди посоветовали взять с собой червонцы. Ну и мы взяли по десять червонцев каждый. У меня сумочка была маленькая, друг портной сделал в ней двойное дно и зашил туда наши десятирублевые бумажки. Всего 300 рублей.
На границе — первая была советско-румынская — пограничник меня колол, наверное, минут пятнадцать. Насел на меня, я весь красный сижу, а он: «Мы знаем, что ты везешь, у тебя где-то есть… спрятанные рубли наши. Или ты сейчас их отдаешь и едешь дальше, или мы тебя высаживаем и все равно находим, но ты никуда не едешь, и у тебя еще статья»
По мне было видно, что у меня есть, потому что я весь дергаюсь, вспотел, но не колюсь. Говорю, мол, ничего не везу, что вы ко мне пристали. Ну и они отвязались — не колется так не колется. С какого перепугу высаживать. Вот так я и провез рубли…
1981 год. Русские туристы отдыхают в братской Болгарии
Фото: Дмитрий Тимофеев
В Болгарии мы пошли эти рубли менять. Там, как у нас тогда возле ГУМа бегали фарцовщики, так и у них тоже было место, где фарцовщики собирались. Подходят — рубли меняете на доллары? У нас тогда «Березки» были, а у них «Кореком», там на валюту что-то можно было купить.
Мы думали, поменяем рубли один к одному, и будет у каждого по 100 долларов. Прежде чем менять, зашли в этот «Кореком», а там джинсы — 30 долларов, куртки джинсовые тоже — 30 долларов, кроссовки… На 100 долларов можно было хорошо одеться. Хотя никаких Super Rifle или Levis там не было, конечно.
С этими фарцовщиками мы пошли в какую-то подворотню. Отдали 200 рублей, а они нам 200 долларов дали. Приходим в «Кореком»: вот, давайте нам эти джинсы, те джинсы, а кассирша смеется: «Вы на эти деньги даже спичек не купите!»
Это оказалось 100 драхм турецких. А мы доллары разве видели в те времена? Откуда? Даже на картинке их не видели. Поплевались и пошли водку с горя пить
Последние 100 рублей нам на левы поменял гид-переводчик — болгарин, молодой паренек, всю дорогу пьяный ходил. И такая у нас жизнь веселая началась. В бары вечером ходили, с девчонками знакомились. Очень классно провели время. Но покупать уже ничего не покупали, забили на это дело.
У нас еще в группе был мужичок хороший, директор театра Пушкина. Еще когда группа собиралась, он говорит: вы должны взять по 2-3 бутылки водки на вечера и на встречи всякие.
Перед ужином он подходил к кому-нибудь и говорил: «У тебя сегодня будет день рождения». И вот каждый вечер, на ужине, а там же рестораны с эстрадой, он подходит к микрофону и объявляет: сегодня у нашего, к примеру, Дмитрия день рождения. И официанты с тележками выходят и на каждый столик эту водку ставят. А были же столики, где тетушки-пенсионерки, которые водку не пили, сначала они ее с собой забирали, а что с ней делать — не знали. Так и возили из города в город. А потом стали ее нам отдавать. И у нас водки стало немерено, хоть обпейся.
Отлично время провели. 1981 год это был, сразу после Олимпиады. На следующий год мы опять в Болгарию хотели поехать, но как-то не сложилось. А больше за границей я не был.
«Поляки приглашали в дома, дарили продукты»
— Летом 1991 года я жила в Москве на птичьих правах, пела в группе «Блюз-Ковчег». И тут прошел слух, что можно взять и выехать за границу, притом бесплатно. В Польшу приезжает папа римский, и его должны встречать сотни тысяч восторженных верующих со всего мира. По этому случаю всех выпускают за границу по спискам. То есть вообще ничего не надо, только взять и составить на группу бумажку: фамилия, имя, отчество, паспортные данные.
Мы собрались небольшой компанией, в основном из тех, с кем я в тот момент играла. Составили эту бумажку, кто-то съездил в костел, там ее завизировали. И все!
Ольга Арефьева в 1991 году
Фото: Андрей Порубов
Под утро оказались все-таки на той стороне, нас посадили в электричку, для паломников она была бесплатной. Некоторые везли тюками товары на продажу. «Челноки», на вид китайцы, забежали в электричку первыми и стали распихивать свои баулы по всем вагонам над чужими местами. Но пограничники их засекли и высадили. А мы же вообще почти без вещей ехали.
В последний момент в России к нам в список притерлись два чувака. Уверяли, что только переедут с нами границу и дальше будут со своими компаниями. Но на месте оказались такие толпы людей, что найти никого было решительно невозможно, и они так и тусовались все время с нами. Мы за глаза прозвали их «братья Вонюкины», хотя они были не братья и вообще до того не встречались. Их роднила невыносимость. Один Вонюкин был янский — он либо лез ко всем женщинам, чем всех достал, либо скандалил и возмущался. А другой Вонюкин был иньский, он все время ныл и жаловался.
Поляки нас встретили очень доброжелательно, простые жители приглашали в дома, дарили продукты, футболки. Мне один сапожник дал выбрать любые босоножки из тех, что он шьет
В дороге были пункты, где можно было принять душ. Нам выдавали сухой паек в виде консервов и печенья, а горячим кормили монахи в полевых кухнях.
Вообще-то это очень круто, когда ты долго добираешься, и, наконец, прямо под солнечным небом люди в сутанах из больших котлов наливают тарелки горячего фасолевого супа. Монахи с нами разговаривали, дарили четки и крестики. Одному нашему парню монах подарил статуэтку Богородицы, она у него до сих пор дома стоит.
Впервые я увидела иностранные надписи на вывесках, услышала польскую речь. Она русскому наполовину понятна, объясниться можно. Понравились аккуратненькие кирпичные домики. У нас таких ни в городе, ни в деревне нет — в деревнях деревянные дома, а в городах многоэтажные здания. А там были европейские каменные хорошенькие домики, увитые плющом, такие хочется рисовать.
В Ченстохове для ночлега были приготовлены палатки, получались многотысячные лагеря. Организовано все оказалось очень хорошо.
В лагере религиозные группы молодежи пели хоровые псалмы и духоподъемные гимны, а путешественники — кто что. Вечером меж костров ходили ксендзы, присаживались к компаниям, проповедовали. Среди паломников встречались настолько колоритные личности, что это выглядело встречей разных миров. Мы были в бусах, с длинными волосами, а наши соседи — панки с громадными ирокезами, кучей кожаных браслетов и всяких черепов.
Ксендзы учили всех молитве «Отче наш, сущий на небесах», панки ее старательно повторяли, было умильно смотреть
К утру кое-как заснули, и тут послышались выкрики: «Побудка! Вставайтэ!» Будили к утренней службе в чистом поле под открытым небом под гитару. Досыпали уже потом.
Днем попали к Матке Боске Ченстоховске (Ченстоховская икона Божией Матери, по преданию, относится к тем семидесяти иконам Пресвятой Богородицы, которые написал святой евангелист Лука, — прим. «Ленты.ру»). Перед церковью собрались огромные очереди, но мы как-то их легко простояли. Кажется, икона была вынесена наружу, ко входу. Там кованые решетки, паломники их увесили множеством крестов, четок, костылей. На мне был крест, его я там тоже оставила на решетке, может, и до сих пор там висит.
Варшава, 1991 год
Фото: Independent Picture Service / Getty
Празднование длилось несколько суток. Но к папе сквозь огромные толпы было никак не пробраться, так что мы просто гуляли, рассматривали город. Все было классно.
А потом мы услышали, что в Москве путч, и в России творится невесть что. На нас смотрели с сочувствием. Говорили, если сейчас тут остаться, то можно попросить политического убежища. Но мы, конечно, поехали домой.
На обратном пути запомнились пластиковые бутылки, валявшиеся по всей электричке: в таком количестве я их увидела впервые, у нас их тогда почти не было. Так начиналось загрязнение планеты бытовым пластиком.
Въехать в Россию оказалось труднее, чем выехать, мы чуть ли не сутки проторчали на границе. Наш список в точности соответствовал тому, как мы выезжали. Даже не знаю, что было бы, если бы кого-нибудь не хватало. А на нашей стороне уже, как всегда, нас встретила российская жизнь — она у нас спокойной не бывает.
«Это был культурный шок»
— Кажется, какая ерунда — пойти в паб или ночной клуб выпить пива, посмотреть футбол. Ну, действительно! А вот я из-за этой ерунды стал предателем Родины.
Случилось это вечером 11 мая 1985 года. Вместе с другими представителями лучшей советской молодежи я тогда в первый раз в жизни пересек государственную границу СССР. Приехали мы в Венгрию по комсомольским туристическим путевкам.
Железный занавес в то время даже еще не скрипнул, поэтому нервотрепка была чудовищной. Месяц нас плющили инструкторы райкомов партии и комсомола, объясняя нам, идиотам, что за границей делать нельзя, а что нельзя ни в коем случае. Выходило нельзя — все!
Переезд через границу запомнился чудовищным страхом и напряжением — в чемодане среди носков были скрыты десять железных рублей с Лениным и четыре лишние бутылки водки. Пронесло, не нашли!
Первый венгерский городок, Дебрецен, встретил темнотой и безлюдьем. Остановились у какого-то клуба, чтобы по очереди посетить туалет в первый раз за шесть последних часов. Пока девушки любовались импортной сантехникой, я проскользнул в бар. И знаете, это был культурный шок!
Длинноволосые, усатые, бородатые мужики в джинсе и коже с офигенными подружками в полутьме бара пили баночное импортное пиво и смотрели футбол. Играли мадридский «Реал» и венгерский «Видеотон» в финале кубка УЕФА.
Как же они болели! Кто-то сунул мне кружку с пивом, кто-то треснул по спине, когда чуть не забил Бутрагеньо. В общем, автобус уехал без меня
Говорили, когда обнаружилась пропажа, на старшем группы лица не было. Вернулись, стали искать по окрестностям. Бегали по улицам, кричали, звали. Наконец нашли за стойкой бара перед телевизором в обнимку с двумя прилично пьяными венграми.
Венгрия 1985 год. Вот такие они оказались, настоящие иностранцы
Фото: Петр Каменченко
— Ты за это ответишь! — кричал на меня старший группы. — В посольство, и в 24 часа из страны! Дома с тобой разберутся… ты, ты, ты… предатель Родины!
С футболом же связана и история моего первого самостоятельного выезда за границу уже из новой России.
16 марта 1994 года «Спартак» должен был играть на выезде матч Лиги чемпионов с испанской «Барселоной». Спартаковским фанатом я не был, но матчи Лиги смотрел всегда — по телевизору, разумеется. И тут вдруг мой приятель Саня, предлагает: «А поехали с нами на игру в Барселону. Нас четверо и ты, с групповой визой и фиксированной датой на авиабилетах получится недорого».
Недорого — это, конечно, весьма относительное понятие. Я тогда работал старшим научным сотрудником в НИИ психического здоровья и позволить себе поездку на футбол в Испанию не мог. С другой стороны, очень хотелось.
В «Барселоне» играли Ромарио, Стоичков, Лаудруп, Бакеро, Надаль. Да еще целая неделя на то, чтобы город посмотреть и в Андорру съездить, благо она там рядом. И тут Саня объясняет. Не волнуйся, мол, деньги отобьем, еще и в плюсе будем. Ребята уже 100 штук маек заказали «Лига чемпионов «Барселона» — «Спартак», 16 марта 1994 года», здесь они копейки стоят, а там, перед матчем, по двадцатке грин уйдут. В общем, я согласился. Отдал деньги, получил свои двадцать маек, значки, вымпелы, командирские часы и в назначенный день отбыл с товарищами в Барселону.
Часа за два до начала матча мы красиво разложили товар в скверике у стадиона «Ноу Камп» и стали ждать. Вскоре появились первые болельщики. И тут обнаружился конфуз. На майках рядом с эмблемой «Спартака» у нас красовался российский флаг, напротив же эмблемы «Барсы» мы, ясное дело, поместили испанский. Но оказалось, что жители Каталонии, столицей которой является Барселона, хотят быть испанцами не больше чем грузины или украинцы — русскими. А поэтому и флаг у Каталонии собственный.
Несколько маек купили у нас отрицательно настроенные к каталонцам испанцы — в качестве предмета национальной гордости. Пару штук — неведомо как забредший на футбол араб. Дальше торговля встала.
Чтобы хоть как-то спасти бизнес, мы купили в ближайшем магазине пару красных фломастеров и линейку и тут же, на асфальте, принялись дорисовывать на желтую полосу испанского флага красные линии. По легенде, красные полосы — это кровь последнего солдата свободной Каталонии на испанском флаге. Кое-где кровь у нас, конечно, поплыла, но в целом вышло красиво. Вот только привередливые каталонцы свой флаг все равно почему-то узнавать не спешили.
16 марта 1994 года. Братание русских туристов с каталонцем в Барселоне
Фото: Петр Каменченко
«Спартак» ту игру проиграл — 1:5. И большую часть маек мы так и не продали. Кое-что поменяли на шарфы, остальное привезли назад. В Москве они оказались, кстати, совсем не лишними. В качестве испанских сувениров я дарил их друзьям и коллегам. Брал в походы. Наконец, после первой стирки майки пикантно растягивались в вороте и могли служить соблазнительной ночной рубашкой для случайно задержавшейся соседки. Так постепенно все они куда-то и подевались.
— В те времена я трудился электриком в одной конторе родного Октябрьского района города Москвы. И каждый год профком радовал своих сотрудников путевками в санатории, дома отдыха, но иногда подворачивались туристические поездки в страны СЭВ (Совет экономической взаимопомощи, в него входили в основном страны Восточного блока — прим. «Ленты.ру»).
В мае 1985-го нам объявили, что есть возможность посетить Социалистическую Республику Румынию. Всего на нашу организацию было выделено две путевки, и мне посчастливилось стать обладателем одной из них.
Началась подготовка к поездке. Для начала вызвали в местком для беседы, затем собрание в «Спутнике» — той организации, которая нас отправляла. Опять пришлось отвечать на массу самых идиотских вопросов. Сдали деньги на загранпаспорт и путевки, прошли медкомиссию и отбыли в Констанцу.
Румынская действительность выглядела, мягко говоря, сомнительно. Во всем ощущалась какая-то провинциальная ущербность. Посмотрев, пусть даже мельком, на бытие румын, пришел к выводу, что в СССР не так уж все и плохо для соцстраны, особенно в Москве.
В отеле царил какой-то больнично-лагерный режим — в 23:00 отбой. Для местных хуже, в 22:00 во всей округе вырубалось электричество — страна находилась в рамках жесточайшей экономии. Телевизор в номере был бесполезен — всего три (!) программы почти целиком состояли из новостей и концертов народных коллективов.
Как человек любопытный, я облазил все местные магазины, начиная с гастрономов и заканчивая музыкальными. Картина оказалась печальной — набор одежды и продуктов был катастрофически убог, в книжных магазинах 70 процентов полок было занято идеологической литературой и собранием сочинений Чаушеску. Из плюсов — отделы алкоголя. При полном отсутствии очередей они показались каким-то Эльдорадо — десятки разных видов вин по довольно низкой цене. Очень качественное местное сухое на наши деньги стоило где-то рубль восемьдесят за бутылку объемом 0,7 литра.
Покупать было особо нечего, и все имевшиеся деньги были потрачены на дегустацию
1985 год. Александр Шаталин за границей
Фото: Александр Шаталин:
На родину вывезен единственный румынский артефакт — лицензионная пластинка группы Middle of The Road, непонятно как оказавшаяся в окружении речей товарища Чаушеску.
Обратно возвращались рейсом румынской авиакомпании TAROM, в первый раз и больше уже никогда я летал на легендарном старичке ИЛ-18. Так был открыт счет моим заграничным поездкам.
«Другой воздух, другие запахи, краски, цвета»
— В те времена, в конце 80-х, основной целью поездок на Запад, конечно, был мелкий бизнес. Тебе меняли 200 рублей на германские марки по официальному курсу. На эти деньги люди обычно вскладчину покупали компьютеры, а потом начинали свое дело. Короче, всякая поездка должна была быть окупаемой. Ты покупал билет на самолет за смешные деньги — 100 или 130 рублей что ли, обменивал деньги, и на родине от тебя ждали, что все это окупится.
В общем, никакой особой романтики. У меня была детская мечта съездить, скажем, на родину «Битлз» или в Нью-Йорк, «город контрастов». А вот от Западного Берлина, куда я впервые поехал с другими музыкантами группы «Петля Нестерова» в 1988 году, я ничего особенного и не ждал.
Этим мы обязаны одной замечательной немецкой девушке, которая приехала в СССР, чтобы получить практику русского языка. Тут она была полгода и завела роман с нашим басистом, потом послушала нашу музыку и решила пригласить всех нас к себе в гости. Под этим соусом мы и поехали туда — пока не как музыканты, а как туристы.
Добираться в Западный Берлин нужно было самолетом «Аэрофлота», который садился в ГДРовском аэропорту Берлин-Шенефельд, а оттуда — специальным автобусом, проезжающим пограничный пункт «Чекпойнт Чарли». Автобус этот ходил редко, и мы на него, конечно, опоздали и сели в результате в такси марки «Жигули». Нас вез русскоговорящий водитель, а вокруг был Восточный Берлин — нормальные такие районы, вроде питерского Купчино, обычные дома, все как у нас.
И вот мы подъезжаем к пограничному пункту, проезжаем и видим лица ГДРовских пограничников, которые провожают тебя взглядами, полными ненависти. У тебя-то есть виза в Западный Берлин, а они остаются тут, и стоять тут им еще ой как долго.
А потом у меня был абсолютный культурный шок: «Ух ты! В магазинах все есть, всего навалом!» Другой воздух, другие запахи, краски, цвета. Все другое. Ты впервые оказываешься, как на Марсе — в каком-то чужом неизведанном мире
Если бы мы не встретили в метро парня, который раньше жил в СССР и довез нас до правильного места, где нас ждали встречающие, все бы получилось еще интереснее. Наш басист Гога приехал туда раньше и встречал нас. «Что удивляетесь? Тут такая страна — Германия. Половина города пиво производит, половина его пьет!» — говорил нам он. Так оно и выглядело, по крайней мере, внешне. На работу вроде как никто не бежит, все заняты музыкой, изобразительным искусством, вечеринками и тусовками.
«Чекпойнт Чарли», Берлин, 1990 год
Фото: Schwartz / ullstein bild / Getty
Можно было подойти к Бранденбургским воротам вплотную, и с этой же стороны стояли наши танки, которые охраняли доблестные красноармейцы. Мы как раз шли мимо — как не посмотреть? Видим, там стоят двое мальчиков — сняли свои фуражки и ремни и переодеваются. Наш гитарист, проходя мимо, говорит им с укоризной: «Молодые люди!» Надо было видеть, как они смутились!
Вообще, в принципе там было стыдно, что у нас в СССР все так и мы вот такие. А какого-то общего впечатления не было — трудно сказать.
Но именно там мы получили какое-то подкрепление мысли о том, что пошла какая-то движуха, что все это уже не остановить. Нельзя так жить, социализм уже мертвый
А потом мы ездили в Гамбург, уже с концертами, и снова приезжали осенью в 1989 году и видели, как ломают Стену. Я был тогда как раз в Западном Берлине. Это было очень мощно, все как в фильме «Берлинский блюз». Первым ощущением была давка. Куча народа. Надо срочно к стеночке и куда-то отсюда двигаться. Просто было страшно.
И я еще раз получил подтверждение того, что обратного пути нет. Стена же была символом. Неформальные граждане Западного Берлина спокойно могли ходить со своей стороны вдоль нее и снимать видео (что все они и делали с большим удовольствием), а с той-то стороны стояли вышки с автоматчиками, ближе 30 метров подход запрещен! Так что когда все это сломали — это было мощно.
Когда был путч, я смотрел на эти события по CNN из Западного Берлина. В первый день была полная паника. Я ехал к своему месту жительства и вдоль всего шоссе стояли газетчики, державшие в руках номера с заголовками «Танки идут на Москву», «Где Горбачев?» Это было ужасно. Но в этот же вечер Гельмут Коль впервые сказал слово «хунта», и тогда я сразу понял, что у них ничего не получится, и дальше все будет по-нашему. Тогда я страшно переживал, что не здесь. Будь я в Ленинграде, ноги сами бы понесли меня на Мариинскую площадь.
Один мой ленинградский приятель воспользовался этими днями, чтобы получить вид на жительство в ФРГ как политический беженец.
И я очень боюсь потерять все это сейчас. Американцы перестали выдавать визы — а у нас сейчас есть американская виза, которая заканчивается как раз летом. Есть желание ее продлить, но нет уже возможности.
«Были опасения, что вся эта свобода может скоро закончиться»
— В 1989 году в нашем классе с трудом набралось достаточное количество желающих поехать в ФРГ — все боялись ехать, потому что это был один из первых обменов, и родители не хотели отпускать детей. У нас был один знакомый из партийных кругов, который говорил маме: «Зачем ты это делаешь? Один раз съездит, посмотрит на всю эту жизнь, зачем ей это все нужно?» Сам он ездил за границу, но считал, что для обычных людей все это долго не продлится, а значит, «не жили красиво — нечего начинать». Все равно, мол, вам это все прикроют, и останутся только ненужные переживания и сожаления.
Другие же родители боялись отпускать детей «в капитализм». Там же неизвестно что, какие люди — непонятно. Просто опасались нового и неизведанного. Мои родители просто были достаточно авантюрными и сказали мне: «Пользуйся шансом, пока есть возможность». У многих тогда тоже были опасения, что вся эта свобода может скоро закончиться.
Фото: David Turnley / Corbis / VCG / Getty
У нас же в школе это считалось командировкой от ЦК ВЛКСМ. Мы были в девятом классе, и нам сказали, что те, кто хочет, могут записаться, что мы и сделали. Потом оформляли характеристики. Я это делала два года подряд. Нам было сказано: те, кто примут двух немецких школьников в СССР, смогут поехать снова. И тут уже желающих было много, поскольку мы уже съездили и рассказали, что это совсем не страшно, а очень даже наоборот.
В первый же раз нам было нужно найти деньги на билеты. Часть давал ЦК ВЛКСМ, но все равно какую-то сумму нужно было заплатить и родителям. Нам в школе предложили поработать уборщицами на полставки — так что даже я немного для этого работала.
Что ожидать от Германии — было не очень понятно и волнительно. Сложно было просто представить — какой-то другой мир. В принципе, мы ожидали, что мы попадем в дружественную среду, ведь в то время шел слом этой враждебности. Например, наш обмен получился потому, что наша учительница на заседании общества советско-германской дружбы познакомилась с директором школы из города Гисен, куда мы ездили. Они договорились об обмене, и мы поехали.
Мы приехали в Шереметьево. Аэропорт оказался почти пустым — международных рейсов тогда было очень мало. Пограничники на таможне строго нас осматривали, довольно долго пытались идентифицировать девочку без очков, в паспорте которой было ее фото в очках. Но никаких особых проблем не возникло.
Приземлились мы в аэропорту Франкфурта-на-Майне. Международный терминал здесь был очень большой и производил впечатление совершенно огромного пространства. Для нас было неожиданностью увидеть человека, ехавшего по нему на велосипеде. Все было очень ярким.
Но мы, конечно, были прежде всего советскими детьми, воспитанными гордиться своей страной. Мы помнили, что у нас по-настоящему все хорошо. Взрослые, учителя, впрочем, не стеснялись говорить о том, как хорошо в ФРГ
У нас было все несколько по-другому. Нас, как это ни странно (впрочем, в 15 лет, наверное, не странно), поразил магазин канцтоваров, где было все что можно и нельзя представить. Я помню, как мы ходили по нему и говорили друг с другом: «Так, девочки, у нас все есть, мы не будем бросаться к товарам, громко ими восхищаться, будем делать вид, что у нас тоже все хорошо. Зато у нас хлеб дешевый!»
Нам не хотелось вести себя как какие-то бедные родственники, которые приехали из какой-то нищей страны. Нам хотелось чувствовать себя наравне с теми, кто нас принимал, и казалось, что если мы будем охать и ахать над всякими ластиками и прочим, то будем выглядеть жалко, как будто мы никогда не видели какой-нибудь колбасы.
В целом же нам очень понравилось. Небольшой город Гисен. Нас действительно очень хорошо приняли во всех семьях. А с самого начала нас привезли к бургомистру, и город сделал нам подарки — по 50 марок и сувениры. Кстати, когда мы ехали в первый раз, нам не разрешили поменять валюту, и мы приехали вообще без денег.
С нами поговорили журналисты городской газеты, был репортаж, что, вот, приехали дети из Советского Союза. Там тоже на все эти дела смотрели с большими ожиданиями, потому что тоже боялись войны. Потом нас узнавали в городе по фото в газете, люди подходили, радовались.
Фото: Kai-Uwe Wärner / picture alliance / Getty
Неожиданно сложная тема у нас оказалась связана с войной. Мы гуляли в ботаническом саду, где внезапно было можно ходить по газонам (ведь у нас ни в коем случае нельзя, а тут, оказывается, никто не запрещает). К нам подходят два пожилых немца с газетой в руках. Говорят: «Здравствуйте, это вы из СССР?» Мы уже привыкли и говорим, мол, да, это мы.
«Ой, мы так рады вас видеть, мы во время войны были в России!» — говорят они нам. До нас начинает медленно доходить, как именно они оказались в России во время войны. Мы продолжаем вежливо улыбаться. Один продолжает: «Мне тогда 18 лет было, я маленький был, и потому меня не убили». Рассказывает дальше. С одной стороны, мы понимаем, что ему было 18 лет и он был молодой, а с другой стороны, не очень понятно, как к нему относиться.
Потом мы осознали, что они долгое время испытывали чувство вины, и понятно было, что для тех ветеранов, которые к нам подходили, это были дела их давно прошедшей молодости. Один из них рассказывал, что выучил несколько слов по-русски, а мы так смотрим и думаем, что вроде бы невежливо сказать все, что у нас сейчас на уме, — мы же представители страны и должны вести себя дипломатично… Но внутреннее ощущение было сложное.
У нас, кстати, в группе был мальчик, жил в немецкой семье, к нему приехал один дедушка, дал карманные деньги, пообщался. После этого он сказал: «О! Если бы я знал во время войны, что русские такие же люди, как мы!…» И мальчик немного завис.
«Разрыв между нами и ними шокировал»
— Хотя государственная пропаганда в СССР говорила про Запад одно, иностранные фильмы все же у нас показывали. Народ просто ломился в кинотеатры даже на французские картины про жандармов с тем же Луи де Фюнесом, не говоря уже о «Четырех мушкетерах». Мы выстаивали очереди чуть ли не на 20-градусном морозе, чтобы их увидеть. Люди понимали, что существует другая жизнь, где и машины красивые, и дома другие, и мебель — не чета нашей, и еда. Все это попадало в кадр.
Кто-то ездил на Запад в составе каких-то делегаций, привозили всякие жвачки, шмотки… Качество этих товаров поражало советского потребителя, оно было несравнимо с нашим убожеством. Причем уже тогда было понятно, что мы проигрываем не только ведущим странам, но и начинаем проигрывать развивающимся. Со всех сторон полезли Сингапур, Тайвань и Гонконг.
И, конечно, к 1987 году, когда я поехал во Францию, я понимал, что мы далеко не самые-самые. Все хотели импортных товаров, которые изначально воспринимались как превосходящие отечественные. Людмила Зыкина тогда единственная в СССР отгрохала себе ванну из черного кафеля, когда у всех остальных был только белый и хреновый. Даже такие страны, как Иран и Сирия, воспринимались как источники более качественных вещей.
Мне повезло. Мой Киевский район Москвы был тогда побратимом парижского района Сен-Дени — эти связи установили еще при Брежневе. Французы возили делегации к нам, а мы ездили во Францию. Выгодно было всем. Наши учителя закупали там шмотки, фарцевали. А бабка, которая нас туда возила, взяла с собой коробку черной икры, чтобы там продать. Там же нас встречали учителя, преподававшие русский, и дети, изучавшие русский язык.
По школам района раскидали по два места. Кто хорошо учится — тот и едет. В ОВИР нам ходить не пришлось, та самая бабка, помню, просто принесла оттуда кипу наших паспортов и раздала каждому перед пересечением. А потом, когда мы вернулись, у нас их также скопом и забрали — то есть на руки их вообще не давали.
Холм Монмартр, Париж, 1990 год
Фото: Борис Бабанов / РИА Новости
В принципе, Франция — это страна, которая у нас всегда хорошо изучалась. По истории и литературе в первую очередь. Все мы знали и Дюма, и Бальзака, и Гюго. Всегда считалось, что это одна из основных стран мира, мощных мировых культур. Даже никогда не побывав там, мы представляем, что там есть: Эйфелева башня, Лувр, такой дворец, сякой дворец, а вот тут мушкетеры дрались… Конечно, хотелось все это посмотреть в реальности.
Я четко понимал, что еду в другую цивилизацию, но, конечно, разрыв между нами и ними шокировал. Все это началось еще раньше, еще в Москве. О магазинах Duty Free я тогда не знал, и, попав в Шереметьево, можно представить, что я испытывал после нашего советского убожества, после наших булочных-молочных — сверкающие витрины, где лежат духи, коньяк и украшения известных брендов
При подлете к пункту назначения я видел из иллюминатора все эти аккуратные домики. А сойдя с трапа в аэропорту Шарля де Голля, я сразу поразился, насколько он больше нашего Шереметьево, который мне казался гигантским. Такой терминал, сякой терминал! У нас тогда были только эскалаторы в метро, а тут были траволаторы, движущиеся ленты, проходящие сквозь тоннели, выглядящие как пещеры в скалах. И при этом аэропорт был по-настоящему светлый (наш Шереметьево был очень мрачным — сверху какой-то темный металл, латунь. К Олимпиаде, возможно, аэропорт выглядел как золото, но очень быстро почернел и стал очень «тяжелым»). Сколько там было пассажиров!
Сен-Дени — это «красный» район. Там всегда традиционно правили французские коммунисты, и в этот раз там вся мэрия была коммунистической. Мы — коммунисты, и вы — коммунисты, как говорила наша бабка. Я смотрел и думал: надо же, у нас коммунисты — это всякие там зашоренные пеньки, а если тетки — то с халами на голове. А здесь свободно и стильно одетые бабушки, с хорошей фигурой и маникюром, в отличие от наших несчастных и неухоженных.
Гид, которая ездила с нами, говорила: я работаю только с вашими делегациями, а потом еще полгода сижу на пособии по безработице, потому что работу найти сложно. Что я, говорит, пойду как негритянка на машинке печатать?! Меня эти слова просто потрясли. Надо же, коммунистка какая!
Когда мы выезжали из Парижа, то жили в детских лагерях — да и в Сен-Дени мы жили в молодежном общежитии. Там были вожатые, но, как оказалось, один вожатый приходится на три-четыре ребенка, а не на огромный отряд два вожатых. И вот сидит такой вожатый с этими детьми и учит их ножом и вилкой есть! На стол приносится тарелка с кучей сыров: маленький кусочек совсем дорогого плесневелого, такой — подешевле, другой — знаменитая «Французская буренка». Вожатый их учит, какие сыры с чем сочетаются…
А когда мы уезжали из одного из этих лагерей, нам даже вино подавали, считая, что мы уже достаточно взрослые. И точно так же — хлобысь-хлобысь — наш водитель автобуса уговорил стакан вина. Когда же мы возвращались в Париж, он аж два хлопнул. Мы ехали в тумане, с одной стороны скала… Я только и мог думать: вот, водитель пьяный, что с нами будет. Но он ловко вырулил, ничего страшного.
Фото: Юрий Сомов/ РИА Новости
Конечно, мы заходили в местные магазины, и они поражали больше всего. Такое изобилие! Есть все. У нас в то время в Москве начали делать универсамы по образу и подобию супермаркетов. Они были огромные, но что там можно было купить? В середине лежит большая гора муки или сухого киселя, и все. И я прокручивал в голове мысль о том, что у нас не только ничего нет, но и не развита сама сфера услуг — очень мало магазинов было. Во Франции идешь — и магазины везде. Откуда здесь взяться очередям? А у нас один на район. Конечно, там будет очередь, даже если там будет все. Во Франции чуть ли не треть населения занята в сфере услуг, все друг другу что-то продают.
А запахи! Вспомните, какая у нас тогда была вонища почти везде
Минимум пылью пахло, какой-то мастикой для натирания полов. Ну, может быть, около «Красного Октября» шоколадом пахло и в библиотеках — книгами. А там, наверное, из-за этих моющих средств, которыми мыли улицы, и ароматизаторов какая-то свежесть везде висела в воздухе. Хотя в центре Парижа местами и бензином тоже воняло, но чистота такая была — в белых брюках можно сидеть, не испачкаешься.
Уезжать, конечно, не хотелось. Если была бы какая-то возможность остаться… Но ее не было — мне было тогда 15 лет, и родители, и бабушка с дедом были живы. Но тогда я не думал, что будет сильно лучше, что будет так свободно, как было потом. С другой стороны, в основном в первые годы после развала СССР ездили за границу какие-нибудь челноки, а нормально отдохнуть стало возможно только с середины 90-х, да и то потихонечку.
«Прослезилась, когда перевела название улицы»
Я по работе много раз бывала в Чехословакии — а там было далеко не плохо, не то что у нас. Поэтому, когда я впервые оказалась во Франции, она меня не особо потрясла. Хотя, конечно, если говорить о магазинах — то да. Моя сестра живет в Версале, и там был потрясающий торговый центр с фонтаном и водопадом. Вот он тогда на меня произвел большое впечатление. Но, повторюсь, в Чехословакии было и с продуктами неплохо, и одежда была хорошая, так что ехала я вполне подготовленной.
Поэтому если уж о чем и говорить — то о красоте Парижа. Что ты! В одном месте я даже прослезилась, когда перевела название улицы — Старая голубятня — и вспомнила, что на ней жил Портос
Вообще, я прочитала много собраний сочинений французских авторов: Бальзака, Мопассана и даже Ромена Роллана, которого уже никто не читает, и прочих. Поэтому и названия улиц, и все остальное было мне знакомо. Тогда моя сестра была беременна вторым ребенком, и потому я сама прочесывала весь Париж.
Для меня выехать из СССР было несложно. Во-первых, у меня там была сестра, а во-вторых, я работала всю жизнь на радио, и там все было свое. Не нужно было ходить ни в какие райкомы. Характеристику давали прямо на работе, а в ОВИР нужно было просто высидеть очередь и заполнить анкеты. Между прочим, если сейчас едешь по приглашению, то все так же — нужно заполнять анкету и так далее.
Обычному же человеку, скажем, в середине 80-х из страны было просто невозможно выехать, если у тебя не было родственников. По идее, можно было купить тур. Но это не как сейчас, когда просто приходишь в турфирму. На всю организацию давали, скажем, два места на тур во Францию. Так моя мама туда ездила чуть ли не в 60-м году, но она работала в «Известиях» — так что сами понимаете.
Фото: Universal Images Group / Getty
Впрочем, к концу 80-х было понятно, что свобода для всех приближается, только когда и в какой форме это будет — никто не предполагал. И во время путча в 1991-м году мы не верили, что у путчистов что-то получится. Миша, мой муж, просидел у Белого дома все эти три дня, а мы с сыном были в Ростове. Чтобы его на эти три дня отпустили с работы, он написал заявление: «Прошу меня отпустить и дать три дня за свой счет до победы над ГКЧП». Ему не дали, заставили подписать заявление об уходе, но 22 августа ему позвонили и пригласили назад. Но с тремя днями, как видите, он угадал.
