и если я не прав и лжет мой стих шекспир
116 сонет Шекспира. Перевод
Для двух сердец, что любят беззаветно,
Нет силы, что их сможет разлучить.
Любовь – она прекрасна и бессмертна,
И тщетны все попытки сокрушить
Те чувства, а иначе, то любовью
Назвать нельзя, рассудку вопреки.
Любовь – звезда, что светит надо мною,
Не дрогнет под усилием стихий.
Так высока и значима при этом,
Хотя никто пути не измерял.
Вне Времени и озаряет светом
Ту нежность губ и щёк …и глаз овал.
Любовь… Она по сути неизменна,
Дней череда её не укротит.
Пусть мы уйдем, она не будет тленна,
Хоть в час последний боль испепелит.
И, если я не прав, то докажите мне.
Кто не горел в том пламенном огне?
116 сонет Шекспира
Оригинальный текст и его перевод
Let me not to the marriage of true minds
Admit impediments; love is not love
Which alters when it alteration finds,
Or bends with the remover to remove.
О no, it is an ever-fixed mark
That looks on tempests and is never shaken;
It is the star to every wand’ring bark,
Whose worth’s unknown, although his heighth be taken.
Love’s not Time’s fool, though rosy lips and cheeks
Within his bending sickle’s compass come;
Love alters not with his brief hours and weeks,
But bears it out even to the edge of doom.
If this be error and upon me proved,
I never writ, nor no man ever loved.
<* Всю начальную фразу сонета можно понять двояко: "Да не признаю я,
что возможны препятствия для союза верных душ» или «Пусть я не буду
препятствием для союза верных душ».>
О Любви. и Сонете Шекспира N 116
Дорогой Мой Читатель, я хочу вам показать мою Рецензию, написанную очень уважаемому мной Автору Валерию Грину.
Почему я её публикую, потому что ВПЕРВЫЕ не согласна с Авторской Трактовкой или Переоценкой ВЕЛИКОГО ЛЮБОВНОГО СОНЕТА N 116 УИЛЬЯМА ШЕКСПИРА.
У Маршака. переведено так:
«Любовь не знает Убыли и Тлена.»
По-моему Незабвенный Шекспир. И вторящий ему Маршак.
А с Вами я не соглашусь. НИКОГДА!!
ТОЛЬКО ЕСЛИ ДОПИСАТЬ ПРИСТАВКУ «НЕ», ВАША ФРАЗА ПРИОБРЕТАЕТ НУЖНОЕ ЗВУЧАНИЕ. ПРОБУЕМ?
Она ЖЕ НЕЖИВАЯ, ПОЛУМЁРТВАЯ. И её чуждо всё Живое.
А вот Пища её и есть Изменчивость и Непостоянство.
Оставим же Шекспира. и его божественный Сонет N 116. в его истинном виде.
Это АКСИОМА, мой дорогой!!
Улетаю. с горечью. от ваших рассуждений. Расстроенная. БАБО4КА )[](
PS. Для тех кто читает на языке автора:
Let me not to the marriage of true minds
Admit impediments.
Love is not love
Which alters when it alteration finds,
Or bends with the remover to remove:
O no! it is an ever-fixed mark
That looks on tempests and is never shaken;
It is the star to every wandering bark,
Whose worth’s unknown, although his height be taken.
Love’s not Time’s fool, though rosy lips and cheeks
Within his bending sickle’s compass come:
Love alters not with his brief hours and weeks,
But bears it out even to the edge of doom.
If this be error and upon me proved,
I never writ, nor no man ever loved.
***
Сонет N 116
Уильям Шекспир
Для тех кто не владеет английским. ВОТ волшебное прочтение в переводе Самуила Маршака:
А вот ещё один современный Вариант перевода:
Я не намерен двум сердцам мешать
Соединиться в браке; им любовь
Как двум младенцам любящая мать,
Что верность сохраняет вновь и вновь.
О да, любовь им – веха навсегда
В житейских бурях, в таинствах пути;
Как для ладьи небесная звезда,
Что помогает к берегу дойти.
Для них любовь не временная блажь,
Что цвет срезает с юного лица;
Любовь – сердечной преданности страж,
И остаётся верной до конца.
А если всё не так диктует свет,
То, значит, в мире и поэтов нет.
Ответ. Валерия Грина на мою Нелюбовь 25.12.2012
«Ты облака напрасно ловишь,
Их облекая в серебро.
Напрасно пышные готовишь
Ты балахоны для Пьеро. «
***
ЛОВЛЮ.
НАПРАСНО.
НЕТ.
ПРЕКРАСНО.
ЧТО ОБЛАКА.
НА НЕБЕ ЕСТЬ.
НА НИХ. ТАК.
ОТДЫХАЕШЬ.
КЛАССНО.
НА НИХ.
ВОЗМОЖНО.
ДАЖЕ СЕСТЬ.
А БАЛАХОНЫ?
ШЬЕТ. СТАРАЯСЬ.
ЗИМА.
ОНА. ИЗ ВАШИХ СТРОК.
ВСЕ РАСКРОИЛА.
И ПЕЧАЛЬНО.
ИХ СОБИРАЕТ.
ДАВ ЗАРОК.
ЛЮБОВЬ. ЗАБЫТЬ.
ВПУСТИТЬ ИЗМЕНУ,
ЕЙ НА ЗАМЕНУ.
ПУСТЬ. ЖИВЁТ!
И В ПЁСТРОЙ СУЕТЕ.
ПРОБЛЕМА.
СТОИТ.
А ВРЕМЯ-ТО. ТЕЧЕТ.
ВЕКА ПРОХОДЯТ.
И. СОНЕТЫ.
ТЕ, ЧТО. УИЛЬЯМ.
НАПИСАЛ.
НЕ МОГУТ.
НОВЫЕ. ПОЭТЫ
КРОШИТЬ, КАК СТАРЫЙ.
ВЕТХИЙ. ХЛАМ.
ЛЮБОВЬ ЖИВА!
И. ЗАБЛУЖДЕНЬЯ.
ЕЙ. НЕ СТРАШНЫ.
ОНА. ЛЕТИТ.
КРУША. ЗАПРЕТЫ.
И СОМНЕНИЯ.
К ТОМУ, ЧЬЕ СЕРДЦЕ.
ВНОВЬ ГОРИТ.
СВЕРКАЯ. ЧУВСТВАМИ.
НЕ ГАСНЕТ.
И НЕ. МИГАЕТ.
ДЛЯ ИЗМЕН.
А БЕРЕЖЁТ.
И СОХРАНЯЕТ.
НЕ ПРОСИТ,
ЧТО ЛИБО.
ВЗАМЕН.
И. В. КАЖДОМ.
СЛОВЕ.
ЖЕСТЕ, ФРАЗЕ.
ПОСТУПКЕ.
ВЫРАЖЕНЬИ ГЛАЗ.
ОНА ХРАНИТ.
ТЕПЛО СОНЕТА.
ДЛЯ ДУШ.
ВЛЮБЛЁННЫХ.
СОН! ЭКСТАЗ!
А ФРАЗА.
ПРО ЕГО ОШИБКУ.
ВЕДЬ. НЕ РЕШАЕТ.
НИЧЕГО.
ПОДАРИТ СЧАСТЬЕ.
ВАМ УЛЫБКУ.
И. ВЫ. ОПЯТЬ.
В НАРЯД ПЬЕРО.
И Вам, Мой Дорогой Читатель, Счастья и Любви без Убыли и Тлена.
Шекспир Сонет 116
Я попытался создать свои варианты сонетов по мотивам (переводов) сонетов Шекспира на русский язык, на основе подстрочных переводов оригинального текста Александром Шаракшане и под воздействием, прочтения (художественных) поэтических переводов Самуила Яковлевича Маршака и других авторов:
— Игоря Фрадкина, Владимира Микушевича, В.Бенедиктова, М. Чайковского,
, Н. В. Гербеля, Веры Якушкиной,С.И. Турухтанова, С. Степанова, А. Шаракшанэ, Р. Бадыгова,Андрея Кузнецова, Александра Ситницкого, Б. Лейви, А.М. Финкеля…
Сонет 116
***
Оригинальный текст и его перевод
Let me not to the marriage of true minds
Admit impediments. Love is not love
Which alters when it alteration finds,
Or bends with the remover to remove:
O no! it is an ever-fixed mark
That looks on tempests and is never shaken;
It is the star to every wandering bark,
Whose worth’s unknown, although his height be taken.
Love’s not Time’s fool, though rosy lips and cheeks
Within his bending sickle’s compass come:
Love alters not with his brief hours and weeks,
But bears it out even to the edge of doom.
If this be error and upon me proved,
I never writ, nor no man ever loved.
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
Сонет – 116 (мой вариант) Ариф Туран.
О нет, любовь это вечная вершина,
Ей нипочём бури, ураганы,
Она несокрушима пред любой лавиной,
Звездою путеводной светится в тумане.
Даже время перед ней бессильно,
Хотя оно срезает розы с губ и щёк,
Но любовь становится ещё красивой,
Во времени, не для неё последний срок.
А если ложь в моих в словах – я не поэт,
И в мире не было любви и нет.
И если я не прав и лжет мой стих шекспир
Как зарождается любовь?
И заставляет мучиться в желаниях.
Увидеть и услышать вновь и вновь
Любимый голос, глаз твоих мерцание.
И как потом приходит к нам разлука?
И вера пропадает в никуда.
Родных сердец не слышим больше стука,
Чужими лечим, в душах холода.
А любовь-то, она тихая.
Даже если очень громко звучит на душе её музыка.
Любовь многословна, когда не о ней речь, и не свяжет двух слов, когда надо о главном.
Она в нежности принимающих глаз, рук, губ.
Любовь ценит, не назначая цен.
Бережёт, не сжимая тисками.
Верит, не ожидая доказательств.
И не мудрствует над любимым, поучая своим умом, и не думает, что знает лучше, что ему надо.
И не мечется хищником, желая захватить в тесный плен.
Любовь сама себя распознаёт, когда приходит одновременно в те два сердца, что и на большом расстоянии бьются в ритме друг друга.
Негромко бьются, но ни одна чужая нота не перекроет их счастливый унисон.
Уильям Шекспир. Избранные сонеты
С дороги, весь разбит, валюсь на ложе,
Чтоб изнурённым членам дать покой.
Но и тогда я, друг, тебя тревожу;
Бессильно тело – разум в силе мой.
Как пилигримы, мысли издалёка,
Где ныне я, к тебе свой держат путь;
Я вижу только тьму, хоть зряче око,
И век тяжёлых не могу сомкнуть.
Спасенье мне, что милый образ ясный –
Алмаз в ночи – моей душою зрим,
Что лик ночной – и старый и ужасный
Он делает прекрасным и младым.
Вот так мои: днём – тело, ночью – разум
Лишаются покоя раз за разом.
Моей ты Музе клятву не давал,
И потому не будет прегрешенья,
Когда, читая чей-то мадригал,
От стихотворца примешь восхваленья.
Прекрасен ты и ликом и умом,
Твой щедрый дар похвал моих превыше;
И потому ты мнишь: другим пером,
Быть может, и верней тебя опишут.
Что ж, тешь себя надеждой! Всё равно,
Послушав их риторики пустые,
Поймёшь: лишь мне действительно дано
Красе твоей найти слова простые.
Румяна прячут бледный цвет ланит,
Тебе же краска только повредит.
Твоей красе румяна не нужны,
И я хвалу воздал ей без прикрас;
Поверь: богатства, что тебе даны,
Намного превосходят слов запас.
И потому я нерадивым стал,
Что сам твой облик может доказать:
Любой из выросших талантов мал,
Чтоб отыскать слова тебе подстать.
Молчанье – не в ряду моих заслуг,
Но, словно грех, в вину мне ставишь ты;
Знай: восхваленья, что слышны вокруг,
Забвение несут для красоты.
Твой полный страсти лучезарный взгляд
И два поэта не изобразят.
Его ль поднявший парус гордый стих,
К твоим богатствам повернув кормило,
Хоронит зрелость замыслов моих,
Мой мозг-утробу делая могилой?
Его ли дух бессмертною строкой
Заветный дар мой предаёт забвенью?
О нет! Ни он, ни друг его ночной
Убить во мне не могут вдохновенья.
Ни он, ни тот, кто тайно при свечах
Перу его диктует предписанья,
Верх надо мною не возьмут; и страх
Не есть причина моего молчанья.
Когда его стихи ты похвалил,
Тогда умолкнул я, лишённый сил.
Кто горд происхожденьем, кто талантом,
Кто силою, кто толстым кошельком,
Кто одеяньем с новомодным кантом,
Кто ястребом иль псом, кто рысаком.
И есть своя у каждого отрада,
Которая превыше остальных;
Мне ж радость не одна дана в награду,
Но все в одной и больше всех других.
Любовь твоя – вот что желанней трона,
Казны богаче, краше, чем наряд,
Азартней верховой езды и гона;
Ты мой – и горд я, и безмерно рад.
Лишь одного страшусь, что в одночасье
Отнимешь у меня ты это счастье.
Увы, разлукой стала нам весна,
Когда апрель, нарядами гордясь,
Свой юный пыл растрачивал сполна,
И сам старик Сатурн пускался в пляс.
Ни пенье птиц, ни сладкий аромат,
Ни многоцветность буйная земли
Не радовали мой потухший взгляд
И сердца летней сказкой не зажгли.
Я белых лилий не хвалил бутон,
У роз не славил алого венца;
Прекрасен облик их, и всё же он –
Лишь копия тебя как образца.
Зима в моей душе; и не с тобой –
С твоею тенью занят я игрой.
Фиалке я бросал такой упрёк:
«Что ж ты из уст любви моей украла
Свой аромат! И цвет пурпурных щёк
Тобой у друга взят из вены алой,
Дабы окрасить каждый лепесток».
В лилее – красота твоей руки,
Твой локон краден почкой майорана;
И роза в страхе – белые цветки,
Другая роза – от смущенья рдяна,
У третьей (не бела и не красна) –
И оба цвета, и твоё дыханье;
За эту кражу дерзкую она
Достанется червям на растерзанье.
И так любой цветок наперечёт
Иль цвет, иль запах у тебя крадёт.
Увы, моей убогой Музы стих
Бессилен передать, как ты хорош;
Сокровищнице прелестей твоих
Вся похвала моя – что медный грош!
О, не вини, что прекратил писать!
Сам в зеркало взгляни: твой дивный взор
И совершенство облика, и стать –
Моим стихам беспомощным укор.
И не грешно ль принизить, исказив,
Прекрасного бесценный идеал?
Того, как ты талантлив и красив,
Не передаст мой жалкий мадригал;
Гораздо больше, чем вмещает он,
В своём стекле найдёшь ты, отражён.
Увы, то верно: изменял я всё ж,
Играл шута, увечил мысль живую,
Души богатство продавал за грош
И новой страстью оскорблял былую.
То верно, что на верность я взирал
С презрением; но заблужденья эти
Мне юность возвратили, я узнал,
Что для меня ты лучше всех на свете.
Прими любовь, которой нет конца!
Свой аппетит дразнить не стану снова;
Мой давний друг, пленяющий сердца,
Ты – бог в любви, и рай твои оковы.
Позволь мне душу в чистоту вернуть –
В твою безмерно любящую грудь.
Я лгал тебе, когда в стихах слагал,
Что невозможно мне любить сильней;
Не ведал я, насколько слаб и мал
Пылающий огонь любви моей.
Но Времени страшась, что властно в срок
Желанье тупит, губит красоту,
Легко меняет право и зарок,
Ввергает дух высокий в суету,
Ну разве мог я не сказать тогда:
«Всего сильней сейчас люблю тебя»? –
Уверен в том я был как никогда
И только настоящим жил, любя.
Любовь – дитя; зря страстью я горел
Той, что всегда растёт, задать предел.
Как можешь отрицать ты, что люблю? –
Себе противник я с тобою рядом.
Иль я всего себя не отдаю
Тебе, тиран мой и моя отрада?
Иль друг я ненавистникам твоим?
Иль взглядом привечаю их, презренных?
И разве не себя, тобой гоним,
Я местью извожу самозабвенно?
Иль я в своих достоинствах отказ
Служить тебе представил ненароком,
Когда, как раб, по повеленью глаз
Готов я восхвалять твои пороки?
Лишь то сокрыто за твоей враждой,
Что зрячих любишь ты, а я – слепой.