императивная ответственность за нарушение договора
«Договорная» ответственность
В процессе работы любой фирмы неизбежно возникают сложности во взаимоотношениях с партнерами. Контрагент может, например, просрочить платеж, не полностью выполнить взятые на себя обязательства или вообще отказаться от выполнения условий договора. Противоположная сторона из-за этого несет убытки. Лучший способ наказать недобросовестного контрагента — предусмотреть в договоре ответственность за его нарушение.
Ответственность, которая предусмотрена в договоре, чтобы защитить интересы фирмы на случай невыполнения контрагентом обязательств, называют гражданско-правовой (глава 25 ГК РФ). Она также может быть предусмотрена законом.
За нарушение договорных обязательств с контрагента можно потребовать возмещения убытков, уплаты неустойки или процентов за пользование чужими денежными средствами.
Возмещение убытков
Суть возмещения убытков состоит в том, что нарушитель уплачивает деньги или передает какое-то другое имущество пострадавшему. В итоге за счет своего имущества нарушитель возвращает имущественное положение пострадавшего в то состояние, каким оно было до нарушения.
Под убытками понимают имущественные потери, которые возникли у стороны из-за нарушения контрагентом своих обязательств по договору. К ним относят, в частности:
Эти потери уменьшают имущество пострадавшего. Их именуют реальным ущербом или прямыми убытками.
Если контрагент не выполнит свои обязательства, другая сторона договора не получит того, на что рассчитывала. Несостоявшееся увеличение имущества пострадавшей стороны называют упущенной выгодой.
внимание
При возникновении судебных споров не всегда возможно обратиться к высококвалифицированному специалисту. В таком случае незаменимым помощником станет новый бератор «Мы идем в суд». В нем есть ответы на вопросы, связанные с досудебным, судебным и исполнительным процессом, даны рекомендации, как привлечь недобросовестного контрагента к различным видам ответственности. Особое внимание уделено анализу арбитражной практики.
Предъявите доказательства!
Чтобы получить возмещение понесенных убытков, нужно доказать не только их наличие, но и размер. Такова позиция судов (постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8).
Чтобы подтвердить свои требования, необходимо представить доказательства и обоснованный расчет тех расходов, которые уже есть или которые еще предстоит понести.
Такими доказательствами могут быть:
Требуя взыскать неполученные доходы, необходимо доказать, что имелась реальная возможность получить их. Имейте в виду, суд потребует и письменные доказательства возможности получения прибыли. Это могут быть договоры, заключенные с другими фирмами или предпринимателями, письма в ваш адрес с предложением заключить такие договоры, протоколы о намерениях и др.
Если вы требуете возместить упущенную выгоду, суд в свою очередь потребует показать, из чего складывается размер ваших требований. При этом он будет оценивать величину упущенной выгоды исходя из принципа «разумных затрат». Например, размер упущенной выгоды, которую покупатель вправе требовать от поставщика, не выполнившего свои обязательства по поставке товара, нужно рассчитывать так: цена, по которой покупатель собирался реализовать товар, минус затраты на реализацию.
Кроме того, потребуется доказать, что будущие расходы, на которые вы ссылаетесь, вызваны нарушением конкретного обязательства. То есть показать суду причинную связь между нарушением и расходами, которые предстоят в будущем, а также размером этих расходов. Если вы не сможете убедительно доказать наличие такой связи, суд откажет в возмещении упущенной выгоды (постановление Президиума ВАС РФ от 24 сентября 1996 г. № 1611/96).
Взыскание неустойки
Взыскание неустойки — самый распространенный способ возмещения потерь. Он имеет ряд преимуществ. Во-первых, размер ответственности за нарушение известен уже на момент заключения договора. Во-вторых, для взыскания неустойки достаточно только факта нарушения (доказывать нарушение и размер его последствий не нужно, как при возмещении убытков). В-третьих, стороны сами формулируют условие о неустойке (размер, соотношение с убытками, порядок расчета).
Уплата неустойки не освобождает стороны от исполнения обязательств по договору. Неустойка может быть установлена договором (договорная неустойка), а также закреплена нормативным актом (законная неустойка).
Договорную неустойку стороны устанавливают своим соглашением, сами определяют ее размер, порядок расчета, соотношение с убытками. Они вправе как включить неустойку в сам договор, так и подписать отдельное соглашение.
это важно
Стороны вправе определить размер неустойки по своему усмотрению. Она должна быть разумной и соответствовать последствиям нарушения договора. Так, неустойка в размере 10 процентов от суммы задолженности за каждый день задержки оплаты за товар, работы или услуги составляет 3600 процентов годовых, что превышает все разумные пределы. В таком случае суд, скорее всего, снизит ее размер.
Проценты за просрочку платежа
Самый распространенный вид нарушения договорных обязательств — незаконное пользование чужими деньгами. Это происходит, если сторона:
Если ваш контрагент допустил такое нарушение, вы вправе требовать уплаты процентов на всю сумму денег, которыми он незаконно пользовался.
Чтобы рассчитать размер процентов, применяют учетную ставку банковского процента (ставку рефинансирования).
Как правило, для расчета процентов используют ставку, которая применялась в тот момент, когда сторона-должник обязана была исполнить свое обязательство — вернуть деньги или оплатить товары, услуги, работы.
Если вы не согласовали размер процентов в договоре, то суд может сам определить, какую учетную ставку применить: действующую в день предъявления иска или в день вынесения решения.
Р. Авалян, главный редактор бератора «Мы идем в суд»
Бератор нового поколения
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ БУХГАЛТЕРА
То, что нужно каждому бухгалтеру. Полный объем всегда актуальных правил учета и налогообложения.
Мы пишем полезные статьи, чтобы помочь вам разобраться в сложных проблемах бухучета, переводим сложные документы «с чиновничьего на русский». Вы можете помочь нам в этом. Это легко.
*Нажимая кнопку отплатить вы совершаете добровольное пожертвование
ВС: Исключение любой ответственности заказчика за просрочку исполнения обязательства недопустимо
Верховный Суд опубликовал Определение № 306-ЭС20-2351 от 7 июля по делу о взыскании исполнителем подрядных работ с их заказчика процентов за пользование чужими денежными средствами из-за несвоевременной оплаты таких работ.
В феврале 2018 г. ООО «Жилбытсервис» (исполнитель) и ПАО «Нижнекамскнефтехим» (заказчик) заключили подрядный договор на выполнение технического обслуживания систем, установок и средств пожарной автоматики на объектах заказчика. Предельная стоимость договорных работ составила 90 млн руб., но впоследствии стороны увеличили сумму договора на 845 тыс. руб. путем заключения дополнительного соглашения.
В дальнейшем исполнитель обратился в суд с иском о взыскании с заказчика задолженности по договору в размере 812 тыс. руб. В обоснование своих требований истец ссылался на подписанные сторонами акты приемки выполненных работ, которые не были оплачены заказчиком. Кроме того, общество потребовало уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 11 тыс. руб.
Ответчик подал встречный иск о взыскании 299 тыс. руб. в виде неосновательного обогащения и 58 тыс. руб. в качестве процентов за пользование чужими денежными средствами, мотивируя это тем, что исполнитель пользовался имуществом – нежилым помещением заказчика – без правовых оснований и оплаты.
Три судебные инстанции удовлетворили требования «Жилбытсервис» частично, взыскав в его пользу с ответчика 812 тыс. руб. задолженности. В удовлетворении остальной части первоначального иска и встречных требований было отказано. В судебных актах по делу отмечалось, что исполнитель доказал факт выполнения работ на спорную сумму, а заказчик признал иск в соответствующей части, но при этом не погасил свой долг в добровольном порядке. Требования о взыскании с ответчика процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму задолженности, были оставлены без удовлетворения под предлогом отсутствия оснований для привлечения заказчика к указанному виду ответственности.
При этом суды сочли, что при рассмотрении спора необходимо принимать во внимание буквальное значение условий договора, согласно п. 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ исполнитель не вправе предъявлять заказчику штрафные санкции. Таким образом, три судебные инстанции отметили, что стороны в силу п. 1 ст. 421 ГК РФ свободны в заключении договора, поэтому они не согласовали условия об ответственности заказчика в случае несвоевременной оплаты выполненных исполнителем работ. Встречный иск был оставлен ими без удовлетворения ввиду недоказанности ответчиком факта пользования истцом спорным имуществом.
В своей жалобе в Верховный Суд общество «Жилбытсервис» просило об удовлетворении его требования о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами.
После изучения материалов дела № А65-11516/2019 высшая судебная инстанция отметила, что юридическое равенство сторон в договоре предполагает, что подобная свобода договора не является абсолютной и имеет свои пределы, которые обусловлены в том числе недопущением грубого нарушения баланса интересов участников правоотношений. Соответственно, при оценке и толковании условий договора необходимо определить пределы диспозитивности, в рамках которых в договоре может быть установлено условие об освобождении заказчика от предъявления к нему исполнителем штрафных санкций в случае несвоевременной оплаты оказанных услуг.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила безосновательность того, что заказчик обладает безграничной свободой усмотрения при формулировании им в договоре условия о собственной ответственности. «В частности, в договоре подряда не может быть условия о полном освобождении заказчика от ответственности за нарушение им собственных обязательств (в том числе за просрочку оплаты) по его же умышленной вине. Данный вывод основан прежде всего на категоричном запрете на заключение предварительного соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства, установленном в п. 4 ст. 401 ГК РФ», – отмечено в определении.
Как пояснил Суд, исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной п. 1 ст. 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обосновано принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон. Дело в том, что в таком случае исполнитель не получает своевременного вознаграждения за оказанные услуги, а заказчик не несет никакой имущественной ответственности за время просрочки.
Со ссылкой на п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 Суд отметил, что отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство (п. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ). «Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства. Таким образом, условие об исключении ответственности заказчика за просрочку оплаты оказанных ему услуг должно признаваться ничтожным (в случае, если заказчик полностью освобождается от какой-либо ответственности) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с положениями п. 4 ст. 401 ГК РФ как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком своих обязательств», – отметил ВС.
В рассматриваемом деле, подчеркнул Суд, п. 4.8 спорного договора не подлежал толкованию как освобождающий заказчика от ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных п. 1 ст. 395 ГК, за нарушение сроков оплаты оказанных услуг. Кроме того, нижестоящие суды не оценили доказательства надлежащей степени заботливости и осмотрительности заказчика при исполнении обязательств по оплате. При таких обстоятельствах у них не имелось оснований для вывода о неприменении к заказчику мер гражданско-правовой ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами.
Таким образом, ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих судов в части отказа в удовлетворении требований истца о взыскании с ответчика процентов за пользование чужими денежными средствами, направив в отмененной части дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Адвокат АБ «ЮГ» Сергей Радченко отметил, что вся суть спора состоит в разрешении вопроса о том, как правильно толковать п. 4.8 заключенного между сторонами договора, который не позволяет исполнителю взыскивать санкции с заказчика в случае несвоевременной оплаты работ: «С одной стороны, в силу принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ) стороны по взаимному согласию могут ограничивать ответственность друг перед другом. С другой стороны, в ч. 4 ст. 401 ГК РФ установлен императивный запрет заранее заключенных соглашений об ограничении или устранении ответственности за умышленное нарушение».
Эксперт полагает, что Верховный Суд очень тонко и верно преодолел это противоречие, разграничив две ситуации: это условие ничтожно, если заказчик полностью освобождается от какой-либо ответственности либо это условие должно толковаться ограничительно как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком своих обязательств. «Стоит отметить, что за месяц до комментируемого определения был опубликован полный текст другого Определения ВС РФ от 4 июня 2020 г. № 305-ЭС19-25839 (дело № А40-231971/2018), в котором обсуждался вопрос о недопустимости исключения в договоре ответственности за умышленное нарушение условий банковской гарантии, но там Суд аргументировал свою позицию более подробно и глубоко, аппелируя и к политике права, и к международно-правовым актам, содержащим рекомендательные нормы гражданского права», – отметил Сергей Радченко.
Управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай назвал верным вывод Верховного Суда в той части, в которой он ушел от оценки положения соглашения сторон об исключении применения штрафных санкций за просрочку исполнения денежного обязательства с точки зрения отказа от осуществления права и вовсе не упомянул в тексте п. 2 ст. 9 ГК РФ, на который ссылался заявитель кассационной жалобы. «Это имеет важное значение для судебной практики, которая медленно, но верно идет к тому, чтобы не рассматривать негативные обязательства в качестве отказа от осуществления права. Но, с другой стороны, несколько удручает патернализм ВС РФ, который применил ст. 401 ГК РФ, хотя заявитель ссылался в жалобе на ст. 9 ГК РФ, то есть при реальном равноправии и состязательности сторон заявитель жалобы должен был проиграть», – полагает он.
По его мнению, Верховный Суд последовательно проводит позицию, высказанную за месяц до этого в определении № 305-ЭС19-25839, основанную на п. 4 ст. 401 ГК РФ о том, что обязанная сторона не обладает безграничной свободой усмотрения при формулировании условия о собственной ответственности: «Условие об исключении ответственности за просрочку выплаты должно признаваться ничтожным (если оно изложено буквально) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с положениями п. 4 ст. 401 ГК РФ и не подлежит применению к случаям умышленного нарушения обязательств».
Старший юрист АБ «Бартолиус» Александра Овсянникова добавила, что в данном споре и деле № А40-231971/2018 на первом круге разбирательства не рассматривался вопрос о наличии или отсутствии умысла, в связи с чем такие дела были направлены на новое рассмотрение. «При этом ВС указал, что “в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства”. Такой подход ВС РФ со ссылкой на п. 4 ст. 401 ГК РФ в целом представляется верным, однако для случаев с денежными обязательствами это заведомо означает, что для предпринимателей принцип свободы договора в части ограничения ответственности за неисполнение денежного обязательства лишь случаями умышленной вины фактически не работает», – убеждена она.
По словам эксперта, во-первых, вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное (п. 5 Постановления Пленума ВС № 7), а во-вторых, в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ отсутствие у должника-предпринимателя необходимых денежных средств не является обстоятельством, освобождающим от ответственности. «Трудно представить, какое именно поведение должника в случае с невозможностью исполнения денежного обязательства будет свидетельствовать о той заботливости и осмотрительности, которая необходима для освобождения его от ответственности», – подчеркнула Александра Овсянникова.
Императивная ответственность за нарушение договора
(1).jpg "p1110798(1)(1)")
Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.
Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.
Как реализуется в гражданских правоотношениях свобода содержания договора?
Ответ подготовил:
Эксперт службы Правового консалтинга ГАРАНТ
Амирова Лариса
Ответ прошел контроль качества
Материал подготовлен на основе индивидуальной письменной консультации, оказанной в рамках услуги Правовой консалтинг.
© ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС», 2021. Система ГАРАНТ выпускается с 1990 года. Компания «Гарант» и ее партнеры являются участниками Российской ассоциации правовой информации ГАРАНТ.
Все права на материалы сайта ГАРАНТ.РУ принадлежат ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС». Полное или частичное воспроизведение материалов возможно только по письменному разрешению правообладателя. Правила использования портала.
Портал ГАРАНТ.РУ зарегистрирован в качестве сетевого издания Федеральной службой по надзору в сфере связи,
информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзором), Эл № ФС77-58365 от 18 июня 2014 года.
ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС», 119234, г. Москва, ул. Ленинские горы, д. 1, стр. 77, info@garant.ru.
8-800-200-88-88
(бесплатный междугородный звонок)
Редакция: +7 (495) 647-62-38 (доб. 3145), editor@garant.ru
Отдел рекламы: +7 (495) 647-62-38 (доб. 3136), adv@garant.ru. Реклама на портале. Медиакит
Если вы заметили опечатку в тексте,
выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
Актуальные проблемы несправедливых договорных условий в потребительском праве / примеры из судебной практики
В потребительском праве имеет место особое регулирование гражданско-правовых отношений. В отличие от классических механизмов частноправового характера в обязательственных отношениях, потребительское право устанавливает специальные, повышенные требования к предпринимателям, которые вступают в договорные отношения с потребителями.
Таких договорных конструкций в гражданском обороте огромное множество: розничная купля-продажа, энергоснабжение, бытовой подряд, договор долевого участия в строительстве многоквартирных домов (создания будущей вещи) с гражданином, перевозка пассажира, договор банковского вклада и.пр. Потребитель – слабая сторона договорных отношений, поэтому законодатель установил специальные правила и дополнительные гарантии гражданам в потребительских правоотношениях. При этом в правилах, регулирующих обязательства, и отдельные виды договоров не упоминаются «слабые стороны» и исключение из общих правил регулирования по отношению к ним.
Гражданский кодекс РФ и Закон РФ «О защите прав потребителей» не содержит понятия «слабой стороны». Так Конституционный Суд РФ признал за потребителями такой статус. В своем Определении от 28.01.2016 N 159-О КС РФ указал, что: «правовое регулирование (Закона РФ «О защите прав потребителей») направлено на защиту прав граждан (потребителей) как экономически более слабой и зависимой стороны в гражданско-правовых отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями». Данная правовая позиция была подтверждена в Определении КС РФ от 29.05.2019 N 1377-О, Определении от 29 сентября 2011 года N 1113-О-О, от 4 октября 2012 года N 1831-О, от 17 июля 2018 года N 1811-О и др.
Защита прав потребителей – комплексный правовой институт, направленный на защиту интересов отдельных частных лиц. Одной из таких гарантий является требование к справедливости договорных условий, которые признаются таковыми, если они не ущемляют права потребителя-гражданина.
Однако в гражданском обороте нередко имеет место договорная практика, когда коммерсанты заключают договоры на более выгодных для себя условиях. Зачастую гражданин-потребитель вовсе не участвует в переговорном процессе по поводу заключения договора, а подписывает «типовое» соглашение, которое предлагает коммерсант. Такой договор можно квалифицировать, как договор присоединения, если условия последнего определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом.
В этом случае законодатель вводит дополнительные правовые гарантии для стороны, которая присоединилась к договору. Если условия договора исключают или ограничивают ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора, то присоединившейся сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора.
При этом данные правила применяются и за рамками договора присоединения, если имеет место основание, когда условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.
Например, заемщик приходит в банк и желает заключить кредитный договор. В большинстве банков такие «типовые» договоры заранее утверждены во внутренних документах кредитной организации. В отделении банка договор с потребителем будет заключать не юрист банка, а менеджер, который скорее всего не уполномочен на изменение условий договора, а значит возникает ситуация невозможности проведения переговорных процедур. Явным образом такую сделку следует квалифицировать как договор присоединения.
Аналогичные примеры в гражданском обороте возникают и при заключении договора долевого участия в строительстве многоквартирных домов с застройщиками. Например, в договор долевого участия в строительстве (купли-продажи будущей вещи) зачастую включаются нормы, устанавливающие договорную подсудность, обязательный досудебный претензионный порядок и.пр., которые явно ущемляют права граждан-потребителей.
Необходимо отметить, что не каждый договор с потребителем следует квалифицировать как договор присоединения, поэтому правила 428 статьи ГК РФ не всегда применимы для потребительских сделок. Договор присоединения должен соответствовать точным признакам, которые перечислены в ст. 428 ГК РФ. В Гражданском кодексе РФ есть общие нормы ст. 168 (недействительность сделки, нарушающей требования закона) и 422 (договор, противоречащий императивным нормам) ГК РФ. Но в данных нормах гражданского законодательства речь, прежде всего, идет о противоречии договора нормам закона, но не о справедливости его условий.
Однако неизменность принципа справедливости восполняется специальным регулированием, а именно п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей. Согласно данной норме являются недействительными условия потребительского договора, ограничивающие права потребителя по сравнению с тем, как они определены в нормах потребительского законодательства. Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что существует два конкурирующих механизма защиты прав потребителей в случае невыгодных договорных условий. Первый представлен в ст. 428 ГК РФ в случае, если имеет место договор присоединения, а второй в потребительском законодательстве, который применяется исключительно ко всем потребительским отношениям.
Интересным в данном случае является сущность и правоприменение ст. 16 Закона о защите прав потребителей. В отличие от ст. 428 ГК РФ, где возможно судейское усмотрение при квалификации и применению последствий к договорным отношениям, ст. 16 Закона о защите прав потребителей является императивной, то есть ни при каких обстоятельствах не позволяет отступить от ухудшения положения потребителя в договорных отношениях. Однако для правоприменения важно, как именно данная статья потребительского права будет толковаться в целях недопущения несправедливости в отношениях между коммерсантами и потребителями. При этом даже применительно к данной норме судебная практика в судах общей юрисдикции подходит вольно.
Несмотря на новую редакцию ст. 168 ГК РФ (после 2013 года), которая устанавливает общее правило оспоримости, а не ничтожности сделки, которая противоречит закону, толкование судами сделок в потребительских правоотношениях носит расширительный характер, то есть в силу прямого указания ст. 16 Закона о защите прав потребителей сделка признается недействительной.
В пункте 74 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность. Данное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ является базовым в толковании нормы п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей. Именно данный подход сегодня имеет преимущество в судебной практике.
В связи с этим интересным представляется дело № 5-КГ20-54-К2 №2-4461/2019 рассмотренное гражданской коллегии Верховного Суда РФ в котором суд признал, что «истец на основании пункта 1 статьи 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» полагал, что указанные условия договора, предполагающие возможность взыскания повышенного размера комиссии за операции по счету клиента, несущие репутационный риск для банка, ущемляют права потребителя, поскольку понятие «репутационный риск» в договоре не раскрывается, что дает право банку произвольно его толковать».
Как уже указывалось выше, что среди коммерсантов, помимо банков, злоупотребляют включением в договоры с потребителями невыгодных условий и застройщики. В целях собственной подстраховки от повышенной штрафной ответственности по Закону о защите прав потребителей, застройщики включают в ДДУ правила об обязательном досудебном претензионном порядке, что бы исполнить обязанность добровольно и не нести штрафные санкции за недобровольное неисполнение. Однако в моей практике встречались случае, когда застройщик месяцами, а иногда и более года не отвечает на претензии потребителя, или проще говоря, «бегает» от уплаты ущербов. Суды первой и апелляционной инстанции такие споры разрешают достаточно сложно, не применяя нормы потребительского законодательства в их системном истолковании. В настоящее время остается распространенной практика, когда нижестоящие суды признают, например, обязательным досудебный претензионный порядок в потребительских спорах. Такую практику довольно успешно корректирует Верховный Суд РФ в своих пленумах и гражданская коллегия в своих определениях.
В Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 17.09.2019 N 18-КГ19-91 указано: «кроме того, ни Федеральным законом от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», ни Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей» обязанности направить ответчику претензию как безусловного основания для взыскания штрафа на участника долевого строительства не возложено».
Согласно Постановлению Восьмого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2015 N 08АП-14053/2014 по делу N А70-10167/2014: «включение условия (об обязательном досудебном претензионном порядке) в договор участия в долевом строительстве также ущемляет право потребителя, поскольку Законом N 214-ФЗ и Законом N 2300-1 не предусмотрена обязанность потребителя по соблюдению обязательного претензионного порядка. Таким образом, включив в договор пункт 10.2, застройщик тем самым лишает потребителя возможности подачи искового заявления в суд без досудебного урегулирования спора».
Согласно Апелляционному определению Московского городского суда от 02.05.2017 N 33-16937/2017 «Оценивая положения договора, содержащего оговорку о возможности обращения истца с иском к застройщику только при соблюдении досудебного претензионного порядка, суд пришел к обоснованному выводу о незаконности данного положения, поскольку императивной нормы права, содержащей требование об обязательном досудебном порядке урегулирования спорных правоотношений, одной из сторон которых является потребитель, действующий Закон РФ «О защите прав потребителей» не содержит».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Нижегородского областного суда от 28 августа 2018 г. по делу N 33-10256/2018: «Обязательный досудебный порядок урегулирования спора Законом о защите прав потребителей не предусмотрен, в силу отсутствие претензии не влияет на разрешение вопроса о взыскании штрафа, а может лишь приобрести правовое значение для начисления неустойки за несвоевременное удовлетворение требования потребителя».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 21 июня 2018 г. по делу N 33-10266/2018: «Довод апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно взыскал с ответчика штраф, поскольку истец лишил продавца права удовлетворить требования в добровольном порядке, судебная коллегия отклоняет, поскольку обязательный претензионный порядок урегулирования споров в данном случае не предусмотрен. В суде первой инстанции ответчику направлялись судебные извещения, соответственно он знал о существовании спора и мог решить вопрос путем мирного урегулирования».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Архангельского областного суда от 05 марта 2018 г. по делу N 33-1235/2018: «Довод апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно взыскал с ответчика компенсацию морального вреда и неустойку, поскольку истец лишил продавца права удовлетворить требования в добровольном порядке судебная коллегия отклоняет, поскольку обязательный претензионный порядок урегулирования споров в данном случае не предусмотрен. В суде первой инстанции ответчику направлялись судебные извещения, соответственно он знал о существовании спора и мог решить вопрос путем мирного урегулирования».
Не смотря на то, что судебная практика по уничтожению несправедливых условий в потребительских договорах, в частности вопроса «обязательности» досудебного порядка урегулирования споров, сформировалась, суды (преимущественно нижестоящие) продолжают активно это не замечать, тем самым нарушая принцип правовой определенности. Сравнительно недавно я принимал участие в подобного рода потребительском споре, где мировой судья судебного участка № 205 Пушкинского судебного района Московской области (дело № 2-1067/2020), на мой взгляд, прямо проигнорировал нормы законодательства и правовоые позиции вышестоящих судов. Относительно фактических и правовых обстоятельств дело не сложное, противной стороной (Ответчиком) в данном споре выступлала крупная подмосковная строительная компания ООО «Флагман». Мировой судья счел досудебный порядок в потребительском споре обязательным, поэтому отказал истцу во взыскании неустойки и штрафа по Закону о защите прав потребителей. На данное решение подана апелляционная жалоба в районный суд, далее будем наблюдать каким образом правовая позиция судов будет изменяться по мере продвижения дела.
Таким образом, российское потребительское право сформировало достаточно эффективных механизмов противодействия несправедливым договорным условиям. Однако судебная практика судов общей юрисдикции по данному вопросу оставляет желать лучшего. При этом такой институт как потребительское право – один из центральных в системе институтов, которые приоритетно направлены на защиту отдельных частных лиц, поэтому проблемы его правоприменения не оказывают должной судебной защиты рядовым гражданам.