ин юре цессио в римском праве это
Судебная уступка (ин юре цессио)
«Законы ХII таблиц», кроме манципации, предусматривали ин юре цессио – приобретение собственности в форме мнимого судебного процесса между продавцом и покупателем. В последнем случае предметом судебной уступки могла служить любая вещь. Данный способ приобретения был доступен лишь римским гражданам, имевшим право участвовать в судебном процессе. В ин юре цессио участвовали продавец, покупатель и претор. Покупатель говорил обязательную формулу приобретения. Потом претор обращался к прежнему собственнику и спрашивал, не возражает ли тот против отчуждения. При согласии или молчании продавца претор присуждал отчуждаемую вещь покупателю.
Однако при ин юре цессио покупатель не приобретал правовых средств защиты, т.к. отчуждаемая вещь считалась бесхозной вещью. Из этого следовало, что покупатель не имел предшественника собственности и, значит, не мог потребовать правовых гарантий в случае истребования ее третьим лицом. Поэтому ин юре цессио применялось редко, в основном в случае добровольной передачи. При Юстиниане такой акт судебной уступки былотменен.
Приобретательная давность (узукапио)
Образование узукапиово многомнапоминает возникновение обычаев: продолжительное и непрерывное владение вещью, к которой привыкает владелец, со временем сообщает ему право собственности (факт обращается в право). Однако для приобретательной давности было недостаточно только продолжительности владения. Требовались добросовестность и правомерное основание, которые соответствовали бы общественному благу. Ворованные вещи запрещалось приобретать по давности, позднее к ним были присоединены и вещи, захваченные насильно. Приобретать по давности могли лишь лица своего права.
В «Законах ХII таблиц» для недвижимых вещей устанавливалась двухгодичная, а для движимых – одногодичная давность, и исключительно в отношении италийских земель. При Юстиниане на движимые вещи устанавливался трехгодичный срок, а на недвижимые – десять лет, если владелец и собственник участка проживали в одной провинции, и двадцать – если в разных.
Традиция
Она заключалась в материальной и добровольной передаче вещи от одного лица к другому, при условии правомерного основания. Первоначально это относилось лишь к манципированным вещам, а при Юстиниане традиция становится единственным способом передачи собственности, без всяких формальностей и символических действий. Для перенесения собственности требовалось, чтобы, например, продавец имел намерение передать право на вещь, а покупатель – приобрести такое право. Для приобретения же собственности необходимы были два элемента: 1) личный или обязательственный, служащий основанием (каузой) передачи, и 2) вещный – передача владения вещью. Однако одного обязательства совершения договора было недостаточно для приобретения собственности. Из договора возникало только право требования вещи к определенному лицу, а право на вещь открывалось лишь со времени передачи вещи.
По своей природе традиция является отвлеченной, или абстрактной сделкой. Собственность приобреталась немедленно после передачи вещи.
Утрата права собственности
Защита права собственности
Против посягательств на права собственника римское право предоставляло ему для защиты множество исков. Прежде всего, собственнику принадлежали вещные иски – акционес ин рем. Процессуальными исками, защищавшими права собственника, были реи виндикацио, акцио негаториаи акцио Публициана.
Кроме того, собственник имел право предъявлять против ответчика личные иски: 1) интердиктами, в качестве управомоченного во владение, как элемент собственности; 2) деликтные иски, например в случае похищения или повреждения вещи; 3) другие личные средства защиты – о запруде воды соседом, требование об обеспечении от грозящей опасности.
Реи виндикацио(истребование вещи) есть иск, защищающий невладеющего квиритского собственника (у которого отнято владение вещью) к владеющему несобственнику, незаконно удерживающему вещь. Истец должен доказать свое право собственности, признанное судом, а ответчику присуждалась обязанность выдать вещь со всеми плодами и приращениями.
Предметом виндикации являлась индивидуальная достаточно определен-ная вещь. Недостаточно определенная или заменимая вещь не могла быть объектом виндикации (животное, дерево).
Тяжесть доказывания лежала на истце, который должен был привести довод, что он собственник, а ответчик лишь владелец. Доказать собственность не трудно, если она, например, связана с захватом диких животных, т.е. с начальным фактором приобретения. Когда же собственность истца производится от других лиц по традиции, тогда ему, по требованию ответчика, необходимо было доказать права передачи собственности от одного к другому до тех пор, пока не выяснится, у кого впервые появилось право собственности на спорную вещь. Давностное владение облегчает доказывание.
Проигравший дело ответчик обязан был выдать вещь со всеми плодами и приращениями. Мера ответственности добросовестного ответчика отличалась от меры ответственности недобросовестного. Последний отвечал больше, чем первый. Величина ответственности зависела от вины ответчика. Добросо-вестный ответчик отвечал за вину только с момента предъявления иска, так как до тяжбы он считал вещь своею и обращался с нею по своему усмотрению, а после начала процесса он обязан был относиться к спорной вещи бережно. Недобросовестный владелец отвечал даже за легкую небрежность до и после начала процесса, а с момента «закрепления спора» отвечал еще и за случайную гибель вещи, если она не была вызвана непреодолимой силой.
Добросовестный владелец нес ответственность за плоды после «закрепления спора», нес ответственность только за наличные, еще не потребленные плоды, а после литисконтестацио отвечал за все плоды. Недобросовестный владелец отвечал за все плоды до и после начала тяжбы.
Если дело проигрывал добросовестный ответчик, то он должен был вернуть все плоды (или возместить их стоимость), собранные и утраченные, лишь после «закрепления спора»; если же виноват был недобросовестный ответчик, то он возвращал и сам предмет спора, и стоимость утраченных плодов. При Юстиниане добросовестный владелец стал отвечать за извлеченные им плоды после «закрепления спора» и после – если они еще существовали. Приговор для недобросовестного владельца распространялся на все плоды, не только им полученные, но которые могли быть им получены до «закрепления спора», а после него он отвечал за те плоды, которые могли быть собраны истцом, даже если для ответчика получение таких плодов и было невозможным.
Акцио негаториа(отрицательный иск) – это иск собственника, отрицающего вторжение другого лица в его собственность в виде сервитута, узуфрукта. Например, кто-то, строя дом, выносит балкон в воздушное пространство соседа, ссылаясь на сервитутное право. Истец есть собственник, а ответчик – всякое лицо, нарушающее чужое право собственности. Данный иск отличался от виндикационного тем, что при нем владение истец не теряет, а на него лишь посягают. Истец доказывал свое право собственности и факт ее нарушения ответчиком. Возражающий ответчик обязан был доказать свое право (свой сервитут) на вторжение в чужую собственность.
Цель иска была троякой: во-первых, запрет на незаконное вторжение в собственность; во-вторых, вознаграждение за возможные причиненные убытки и, в-третьих, получение от ответчика (например, в случае неустойки) гарантии, что он не будет тревожить истца.
Акцио Публициана(Публицианов иск). Он относился к категории личных исков и был установлен претором Публицием для охраны добросовестного владельца против лица, к которому неосновательно перешло его владение или оно вторглось в него. Истец должен быть владельцем вещи, находящейся в обороте, добросовестным и правомерным (купленной, подаренной вещи). Ответчик – обладатель без всякого основания или с меньшим основанием (недобросовестный владелец или добросовестный, но приобретший вещь позднее истца). Доказывание возлагалось на истца: ему необходимо было представить основания незаконного обладания вещью ответчиком.
Покровский И.А. История римского права
Вследствие этого рядом с фидуциарными соглашениями существуют и неформальные договоры отдачи вещи во временное безвозмездное пользование (commodatum), на сохранение (depositum) и в обеспечение долга (pignus). Лицо, передавшее вещь с этими целями, сохраняет свою собственность и потому может вытребовать ее обратно посредством rei vindicatio, а в случае растраты имеет и деликтные иски (actio furti и т.д.; для depositum законы XII таблиц устанавливали даже специальный иск in duplum). Но договор, как таковой, еще не имеет никакого значения: лицо, которому вещь была дана в пользование, не может возражать против преждевременного (вопреки соглашению) требования вещи назад, не может требовать возмещения причиненных ему убытков и т.д.
С течением времени и здесь приходит на помощь претор и начинает давать actiones in factum. Но основанием этих преторских исков все еще не является обязательство, возникнувшее из договора. Отправной мыслью претора была идея вреда, причиненного одним лицом другому: если я дал вам вещь на сохранение и вы мне ее не вернули, вы причинили мне вред; если я дал вам на сохранение больное животное, которое заразило ваших, я причинил вам вред; в обоих случаях справедливость требует, чтобы вред был возмещен. Эту цель и преследуют преторские actiones in factum.
с) Pignus или, лучше, contractus pigneraticius, есть закладной договор, в силу которого одно лицо (залогодатель, он же, по общему правилу, и должник по обеспечиваемому долгу) передает другому (залогопринимателю, кредитору) вещь для обеспечения долга. Мы видели выше, как развивалось вещное право залогопринимателя на заложенную вещь, как он получил actio pigneraticia in rem. Но помимо этого contractus pigneraticius рождает известные обязательственные отношения между залогодателем и залогопринимателем, охраняемые посредством actio pigne raticia in personam. Основная обязанность из договора возникает для залогопринимателя: он в случае уплаты долга обязан вернуть вещь в неповрежденном состоянии, а в случае неуплаты должен заботиться о наиболее выгодной продаже ее и выдать излишек (hyperocha) залогодателю; иск последнего обо всем этом есть actio pigneraticia (in personam) directa. Но при известных обстоятельствах может возникнуть и ответственность залогодателя: например, заложенная вещь причинила залогопринимателю убытки; тогда последний имеет аctio pigneraticia contraria. Так как pignus дается в интересе обеих сторон, то обе они отвечают друг перед другом за omnis culpa.
Contractus innominati[780]. После того, как классическая система контрактов была в основных своих элементах выработана и типичные контракты, как реальные, так и консенсуальные, получили свои юридические очертания и свои имена, жизнь продолжала творить новые отношения, которые не подходили ни под один из этих носящих определенное название типов. Так, например, осталась вне этих типов мена (rerum permutatio); неизвестно было, далее, под какой тип можно подвести договор, в силу которого одно лицо дает другому вещь с тем, чтобы оно продало ее не ниже известной цены, с правом вырученное сверх того удержать себе (contractus aestimatorius) и т.д. Не подходя ни под один легализированный тип, не отвечая требованиям ни одного из установленных исков, все такие договоры должны были рассматриваться как nuda pacta, как соглашения неисковые.
Дело осложнялось, однако, в тех случаях, когда одна из сторон на основании такого соглашения уже свою обязанность выполнила, например, при мене свою вещь передала: нельзя же было оставить ее без всякой защиты.
Уже издавна допускалась в случаях этого рода condictio о незаконном обогащении (condictio causa data causa non secuta): лицо, передавшее своего раба Стиха в обмен на раба Памфила, могло потребовать своего Стиха назад. Но эта condictio не всегда могла удовлетворить естественным требованиям справедливости: как быть, если Стих находится теперь уже в поврежденном состоянии, если вследствие отсутствия его в хозяйстве передавшего произошли какие-нибудь убытки? Condictio возместить эти убытки была не в состоянии.
Так возникли безымянные контракты. Но они все же реальные контракты, так как только тогда может быть речь о их обязательности, если одна сторона свою обязанность исполнила; до этого момента есть только nudum pactum. Быть может, еще классическими юристами была намечена, но во всяком случае компиляторами была легализирована и попытка систематизации всего возможного разнообразия этих contractus innominati на четыре группы: «do ut des»[783] (например, мена), «do ut facias»[784] (например, даю какую-либо вещь с тем, чтобы ты за это отпустил на волю своего раба), «facio ut des»[785] (отпускаю раба с тем, чтобы ты дал мне какую-нибудь вещь) и «facio ut facias»[786] (отпускаю на волю моего раба с тем, чтобы ты отпустил своего).
§ 69. 4. Контракты консенсуальные и так называемые pacta vestita
К категории контрактов, возникающих в силу простого бесформального соглашения, относятся купля-продажа (emptio-venditio), наем (locatio-conductio), договор товарищества (societas) и поручение (mandatum).
1. Emptio-venditio. Как известно, в древнейшую эпоху купля-про-дажа совершалась посредством mancipatio, которая являлась общей необходимой формой для всех вещей. Позже она сделалась специальным способом для res mancipi, a res nec mancipi передавались или посредством in jure cessio, или посредством бесформальной traditio. Но во всех случаях обязательство поглощалось вещным актом передачи права собственности; простой договор о продаже не имел никакого значения.
Но и достигнув юридического признания в качестве контракта консенсуального, emptio-venditio не сразу приобрела тот вид, который она имеет впоследствии: многое должно было еще быть выяснено юриспруденцией; многое из того, что впоследствии разумелось ipso jure, должно было первоначально прямо оговариваться сторонами.
Из договора купли-продажи возникает обязательство двустороннее и притом равномерно двустороннее (contractus bilateralis aequalis). Каждая из сторон одновременно и непременно (а не только случайно, как при commodatum и depositum) является и кредитором, и должником. Эта двусторонность выражается и в разном наименовании исков: здесь нет actio directa и contraria, а есть actio empti для покупщика и actio venditi для продавца; весь же договор в целом называется двойным именем emptio-venditio.
Эти две встречные обязанности связаны друг с другом: одна существует только потому, что существует другая; каждая является условием для другой. В этом заключается принципиальная сущность всякого двустороннего, так называемого синаллагматического, договора. Римское право, однако, не сразу усвоило этот принцип и не провело его до конца.
[780] См. к этому: Покровский И.А. Право и факт в римском праве. Ч. 1. § 5.
[781] Esse enim contractum quod Aristo synallagma dicit, unde haec nascitur actio – «имеется контракт, который Арист называет synallagma, из которого рождается право на иск». (Пер. ред.)
[782] Quidquid ob eam rem dare facere oportet ex fide bona – «что бы ни было нужно дать или сделать по этому делу в соответствии с принципом добросовестности». (Пер. ред.)
[783] Do ut des – «даю, чтобы ты дал». (Пер. ред.)
[784] Do ut facias – «даю, чтобы ты сделал». (Пер. ред.).
[785] Facio ut des – «делаю, чтобы ты дал». (Пер. ред.).
[786] Facio ut facias – «делаю, чтобы ты сделал». (Пер. ред.).
[787] См. литературу в кн.: Costa E. Storia del diritto romano privato. P. 385 и сл.
[788] In emendo et vendendo naturaliter concessum est, quod pluris sit minoris emere, quod minoris sit pluris vendere, et ita invicem se circumsribere – «при купле и продаже допускается естественным образом покупать за меньшую цену то, что стоит дороже, продавать за большую цену то, что стоит дешевле, и таким образом допускается, чтобы стороны обходили друг друга». (Пер. ред.)
[789] Offeri pretium ab emptore debet cum ex empto agitur – «предложить уплату цены должен покупатель при подаче иска из купли-продажи». (Пер. ред.)
Покровский И.А. История римского права
Так же, как и mancipatio, in jure cessio была распространена затем на целый ряд других случаев, где дело шло уже о передаче права собственности: все, что могло быть предметом иска, vindicatio, могло быть и объектом фиктивного судебного отказа. Мы видели уже выше применение этой формы в целях освобождения раба на волю (manumissio vindicta); мы увидим ее дальше в целях усыновления и т.д. В силу своей простоты и абстрактности in jure cessio была в высокой степени пригодной к тому, чтобы занять в этом отношении место рядом с mancipatio.
§ 56. Цивильные jura in re aliena
Уже древнейшая эпоха цивильного права в области вещных отношений не могла обходиться одной собственностью; она знает уже и некоторые jura in re aliena, причем количество этих последних постепенно растет.
Самым ранним из вещных прав на чужие вещи в Риме являются сервитуты, а из них сервитуты предиальные. Дробность землевладения, семейные разделы, скученность усадебных построек и т.п. были причинами того, что ужe очень рано обнаружилась потребность в признании и регулировании именно этого вида jura in re aliena.
Еще позже, чем древнейшие сервитуты предиальные, возникли сервитуты личные, причем, вероятно, первым источником их были завещательные распоряжения: передавая, например, свое имущество законным наследникам, завещатель желал предоставить своей жене право пожизненного пользования им. Но во всяком случае личные сервитуты существуют уже в полной мере во второй половине республики.
В древнейшее время возможно было приобретение сервитутов и давностью, но lex Scribonia, закон неизвестного времени, применение usucapio к сервитутам воспретил (fr. 4. 28. D. 41. 3).
Кроме сервитутов, других вещных прав на чужие вещи цивильное право не знало; в частности, ему не было известно закладное право в его истинном юридическом смысле. Конечно, потребность в реальном кредите возникает во всяком обществе очень рано, но эта потребность удовлетворяется в других, хотя и несовершенных формах. Древнейшей формой этого рода является везде продажа вещи с правом обратного выкупа: лицо, желающее получить взаймы, продает кредитору какую-либо вещь за сумму займа с тем, чтобы по уплате долга вещь была ему возвращена.
Из всего этого ясно, что fiducia не имеет вовсе основных признаков закладного права. Здесь нет права на чужую вещь вовсе. Нет его в руках кредитора, ибо кредитор получает на вещь полную квиритскую собственность; нет его и в руках должника, ибо должник теряет вещное отношение к заложенной вещи: ни от кредитора, ни тем более от третьих лиц он ее вытребовать не может; все, что у него есть, это личное (да и то вначале не юридическое) требование к кредитору. И если мы говорим о fiducia как о форме залога, то мы, очевидно, имеем в виду залог не в собственном, юридическом смысле, а в смысле более широком, экономическом.
С описанными чертами fiducia (как древнегерманская форма Kauf auf Wiederkauf, древнефранцузская vente à réméré и т.д.) отражает на себе строгий характер примитивного кредита. Она одностороння: интерес, которому она служит, есть исключительно интерес кредитора; желание возможно сильнее обеспечить кредитора приводит к забвению справедливых интересов должника. Все это вполне понятно для того времени, когда кредитные сделки были редкостью, представляясь не обычным явлением деловой жизни, а событием чрезвычайным, признаком экономической крайности. Естественно, что с изменением условий и с увеличением капиталов fiducia должна была оказаться недостаточной.
§ 57. Защита цивильных прав
Rei vindicatio определяют обыкновенно как иск невладеющего собственника против владеющего несобственника; целью иска является возвращение вещи. Но цель эта достигалась в истории неодинаковыми путями.
В старейшем легисакционном процессе rei vindicatio осуществлялась в форме legis actio sacramento. Каждая из спорящих сторон перед магистратом произносила заявление о своем праве собственности, подтверждая эти заявления наложением vindicta (vindicatio-contravin-dicatio; «hunc ego hominem ex jure Quiritium meum esse aio; sicut dixi, esse tibi vindictam imposui»). Таким образом, rei vindicatio имела характер двусторонний: каждая сторона выставляла себя собственником, вследствие чего rei vindicatio была возможна только против того, кто такую претензию имеет. Равным образом, обе стороны должны были in judicio доказывать свои утверждения, и мыслимо было, что judex признает sacramentum обеих сторон за injustum. Ограничиться одним отрицанием собственности истца ответчик не мог: если он не делал contravindicatio, он считался отказывающимся от процесса, и тогда магистрат просто переносил владение спорной вещью на истца (translatio possessionis). По отношению к движимой вещи это было просто, так как движимая вещь находилась обычно тут же на суде: истец брал ее себе, и тем дело кончалось. По отношению же к недвижимости (fundus) это достигалось преторским административным приказом (interdictum quem fundum).
Если ответчик вступался в процесс, то дело шло обычным порядком, причем магистрат отдавал спорную вещь на время процесса той или другой из сторон (vindicias dare); однако сторона, получающая владение, должна была дать обеспечение, что в случае решения дела не в ее пользу она вернет противнику вещь со всеми ее приращениями (praedes litis et vindiciarum). Вследствие этого решение судьи, формально касавшееся вопроса о sacramentum, практически приводило к возвращению вещи in natura.
[635] Pro emptore, pro donato – «в качестве покупки, в качестве подарка». (Пер. ред.)
[636] Клоака – сток, канализация. (Прим. ред.)
[637] Favor testamenti – «благосклонность к завещаниям» – стремление полнее истолковать волю завещателя. (Прим. ред.)
[638] Aio jus mihi esse eundi agendi in fundo Corneliano idque mihi emptum esto hoc aere aeneaque libra – «утверждаю, что у меня есть право прохода и провода [скота] в отношении участка Корнелия, и оно мной да будет куплено этой медью и весами». (Пер. ред.)
[639] Aio fundum Cornelianum deducto itinere – «утверждаю, что участок Корнелия принадлежит мне с установленным в отношении его правом прохода». (Пер. ред.)
[640] Usufructu meum esse isque mihi emptus esto – «узуфруктом, и он мной да будет куплен». (Пер. ред.)
[641] Aio jus mihi esse eundi agendi in fundo Corneliano – «утверждаю, что у меня есть право прохода и провода в отношении участка Корнелия». (Пер. ред.)
[642] Aio fundum Cornelianum meum esse deducto itinere или usufructu – «утверждаю, что участок Корнелия мой с установленным правом прохода или узуфрукта». (Пер. ред.)
[643] Oertmann P. Die Fiducia. 1890.
[644] См.: Siber H. Die Passivlegitimation bei der rei vindicatio. 1900. Основные выводы Зибера оспариваются, однако, В. Карпекой (см.: Карпека В. Пассивная легитимация в rei vindicatio классического римского права. Киев, 1915).
[645] Ihering R. v. Entwicklungsgeschichte des römischen Rechts. S. 97.
[646] Qui tenet et habet restituendi facultatem – «кто обладает и имеет возможность возвращения». (Пер. ред.)
Права на вещи
5.3.5. Приобретение права собственности по договору
Классификация способом приобретения права собственности
Переход собственности допускался только между лицами, способными отчуждать и приобретать имущество, и осуществлялся путем договоров и сделок в обороте между живыми (inter vivos), а также на основе сделок mortis causa, т.е. путем наследования по завещанию и отказов (п. 6.1.1.), а равно и путем наследования по закону.
В классическом праве для договорного приобретения собственности применялись три способа: mancipatio, in iure cessio и traditio.
В праве Юстиниана из них сохранилась только традиция. Каждая сделка, направленная на перенесение права собственности, требовала на стороне отчуждателя действительного наличия права собственности, так как иначе и другая сторона не могла приобрести этого права согласно правилу, сформулированному классиками:
Никто не может перенести на другого больше права, чем имел бы сам.
Необходимым условием договорного перехода права собственности являлось соглашение сторон о переходе и приобретении права собственности.
Mancipatio
Манципация предполагала наличие у сторон права на участие в обороте (ius commercii). Если отчуждатель не был собственником манципируемой вещи, а действительный собственник истребовал затем ее у приобретателя, то отчуждатель присуждался по иску последнего (actio auctoritatis) к уплате двойной цены, заявленной при манципации по аналогии с furtum (кражей). До Лабеона и все последующие приобретатели порочно переданной вещи подвергались такому же взысканию. Лабеон ввел положение о том, что последующие приобретатели могли отклонить от себя этот штрафной иск путем возражения о личной непричастности. Точно так же ложное указание размера продаваемого участка открывало место для иска actio de modo agri (иск о размере земли), по которому взыскивалась двойная цена недостающего количества земли.
In iure cessio
Этот способ перенесения права собственности представлял собой мнимый судебный процесс: судебный процесс о собственности был приспособлен для цели перенесения права собственности (Гай. 2. 24. 96).
В качестве мнимого судебного процесса этот способ был доступен только лицам, допускавшимся к участию в римском процессе. Приобретатель требовал вещь, которую он приобретал, утверждая, что она принадлежит ему, отчуждатель не защищался или признавал право истца. Претор, перед которым осуществлялась эта процедура, в производстве in iure констатировал право истца и выдавал акт, подтверждающий волю сторон.
Traditio (передача)
Таким образом, если я передал тебе одежду, или золото, или серебро на основании продажи, или по дарению, или по какому-либо другому основанию, эта вещь тотчас становится твоей, если только я ее собственник.
Павел и Ульпиан строго держались требования целевого назначения передачи и требовали, чтобы поставленная цель была достигнута.
(1) Никогда голая [одна] передача не переносит собственности, но только в тех случаях, если ей предшествует продажа или какое-либо законное основание, в силу которого последовала передача.
(2) Если я передам тебе деньги, намереваясь как бы подарить их, а ты принимаешь их как бы в заем, Юлиан пишет, что не существует дарения, но относительно займа следует рассмотреть обстоятельства, а я [Ульпиан] полагаю, что нет и займа, и тем более монеты не становятся собственностью принявшего, так как он принял [их] с другим намерением.
Когда мы согласны в отношении по крайней мере предмета, который передается, но расходимся в основаниях, то я не усматриваю, почему была бы недействительной передача, например, если я буду думать, что я обязан передать имение тебе на основании завещания, ты же будешь думать, что тебе должны по стипуляции. Ведь если я передам тебе определенную сумму в качестве подарка, а ты примешь ее как бы в кредит, известно, что собственность переходит к тебе и [этому] не препятствует то, что мы разойдемся относительно основания дачи и принятия.
Доктрина Юлиана базировалась на старом формализме, но в то же время имела то преимущество, что она давала сделкам большую обеспеченность. Предоставлявшийся Юлианом личный иск (condictio) против приобретателя вещи по традиции, которая оказалась лишенной iusta causa, не мог быть предъявлен против последующих приобретателей вещи и не колебал прав, которые были на нее установлены в обороте.
Если приобретатель движимой вещи знал о недостатке основания передачи и все-таки воспользовался ею, то он совершал кражу, и опороченная таким образом вещь не переходила в его собственность (D. 47. 2. 43. рr.)
В отдельных случаях традиция являлась ничтожной в силу того, что ее causa противоречила закону или установленному порядку, например, при запрещенном дарении между супругами или при дарении, не оформленном протокольным актом, предписанным императорскими законами.
Как сказано выше, передающий (tradens) должен был быть собственником или быть управомочен на передачу собственности (например, залогоприниматель). Если отчуждатель после совершения традиции приобретет потом на нее собственность или действительный собственник унаследует имущество передавшего, то традиция не становится сама по себе действительной, так как вначале, при передаче, отсутствовало правомочие на ее совершение. Однако претор оказывал приобретателю содействие, предоставляя ему против предъявленного к нему иска возражение о продаже и передаче вещи (exceptio rei venditae et traditae).