история форм будущего времени глагола
История глагольн. форм настоящего и будущего времени.
с фонетич. изменениями
-переход е в о(несемЪ=не[с’емъ], несем=не[с’ом])
-утрата двойственного числа
-особая судьба форм наст.вр. малочисл. группы нетематич. глаголов (у гл. быти сохр. только 2 формы 3 лица: есть (ед.ч.) и суть (мн.ч.)
В сложн. буд1. вспомог. глаголы внося дополнит. лексич. знач-е, разрушали грам. форму (не столько глаголы-связки, сколько измен. глаг. семантику): начати, почати, хотети, имети. Нейтральным по значению был вспом. гл. быти, имел собств. формы буд. вр., которые использовались в сложн.буд2.
История категории вида
— Новая форма аналитич. времени: личн. форма Глагола «быть»в буд. вр.+ инфинитив глагола несов. вида, в которой вид и время взаимосвязаны.
Современная русская глагольная видо-временная система окончательно утвердилась при оформлении буд. вр. несов. вида.
21. История форм настоящего и будущего времени.
Настоящее время глагола
По основе настоящего времени различаются глаголы тематические
претерпели небольшие изменения. Книжная форма на —ши во 2-м л. ед. ч. впоследствии была заменена повсеместно формой на —ил. В 3-м л. ед. и мн.ч. с XIII в. в севернорусских говорах устанавливается твердое окончание — тъ, ставшее со временем литературным: несетъ, несоутъ, пишетъ, пишоутъ. После утраты двойственного числа (к XIV в.) глагол стал спрягаться только в единственном и множественном числе. Нетематические – это глаголы, у которых личные окончания присоединяются непосредственно к основе. В эту группу входят всего четыре глагола: бытии, дати),ђсти,вђдђти.
В древнерусском языке было три формы будущего времени: одна
простая и две сложные. Будущее простое. В роли будущего простого выступало настоящее время от глаголов совершенного вида: придоу, понесоу, вълезоу, възьмоу Однако в древнерусском языке не было резкого разграничения, как в современном языке, между формами будущего и настоящего времени. Поэтому форма настоящего времени от одной и той же основы могла иметь значение то настоящего, то будущего времени. Это свидетельствует о том, что в древнерусском языке еще не было четких норм выражения будущего времени. Оформление категории
будущего времени связано с окончательным разграничением совершенного и несовершенного вида.
Будущее сложное первое выражалось сочетанием инфинитива
спрягаемого глагола и настоящего времени вспомогательного глагола. функции вспомогательных глаголов употреблялись хотЬти, имЬти, почАти, начАти. Эти вспомогательные глаголы, теряя своё лексическое значение,играли лишь роль формального показателя будущего времени. Будущее сложное второе состояло из причастия на —л— спрягаемого глагола и вспомогательного глагола боудоу: боудоу писалъ.Эта форма обозначала будущее действие, которое
предшествовало другому будущему, и употреблялась главным образом в условных придаточных предложениях. Будущее сложное второе вышло из употребления к XVI в.
24. История форм повелительного и сослагательного наклонения.Повелительное наклонение образовывалось от основы настоящего времени и имело в единственном числе формы 2-го и 3-го лица, во множественном и двойственном – 1-го и 2-го лица. Повелительное наклонение оканчивалось в древности не во всех глаголах одинаково. Это зависело от того, и какие были глаголы – тематические или нетематические. Тематические глаголы в единственном числе оканчивались на —а. Во множественном и двойственном числе от глаголов I несмягчённого спряжения повелительное наклонение имело суффикс —Ь-, а от глаголов I
Сослагательное наклонение обозначает действие, которое говорящий мыслит как желаемое или возможное при определенных условиях. Оно выражалось в древнерусском языке сочетанием спрягаемых форм аориста от быти (быхъ) с причастием на —л-: быхъ писала, бы писалъ и т.д. С исчезновением аориста (примерно с XIII в.) аорист от глагола быти в сослагательном наклонении перестал спрягаться. Общей формой для всех лиц и чисел становится форма 2-го и 3-го л. ед. ч. бы, которая превращается в частицу бы. Поэтому сослагательное наклонение в современном русском языке изменяется только по родам и числам.
14.Состав счетных слов в древнерусском языке. Грамматические признаки. Синтаксические свойства. В древнерусском языке числительного, как части речи, не существовало. Для выражения кол-ва использовались счетные слова, которые являлись существительным или прилагательным. Прилагательные обозначавшие число от 1-4;Сближались с прилагательными т.к. такие слова с огласовывались с существительными в роде, числе, падеже (Синтаксич. Связь-согласование). Склонялись по местоименной сис-ме склонения.Название чисел от 5-10 выступали в качестве существительных, т.к. имели определенный род и изменялись по числам. Также сорок, сто, тысяча в древнерусском языке были
существительными, изменявшимися по разным типам склонения Синтаксическая связь-управление.
23. История синтетических форм прошедшего времени глагола.
В древнерусском языке было 4 формы глагола прошедшего времени: 2-е синтетические и 2-е аналитические. Аорист и имперфект относились к синтетическим формам. Аорист обозначал действие, целиком отнесенное к прошлому. Существовало два типа аориста. От основ инфинитива на гласный образовывался так
называемый древний сигматический аорист, от основ на согласный
образовывался сигматический тематический, или «новый»,
аорист. Особенностью древнерусского аориста было
наличие одной формы для 2-3 лица дв. ч.: пекоста, ходиста. Другим простым прошедшим временем, использование которого в
древнерусском языке также было ограничено книжно-литературнымиписьменными памятниками, был имперфект. Специфическая особенность славянского имперфекта – актуализировать моменты настоящего в контексте прошлого.
Пишущий (повествующий) как бы задерживает внимание на некоторыхсобытиях, происходивших в ряду с другими. Образовывался имперфект, так же как и аорист, от основ обоих
видов. В древнерусских текстах фиксируется не только архаичный, но и«стяженный» имперфект: ношахъ, печахъ, хожахъ.Формы 3 лица ед. и мн. ч. практически всегда употреблялись с элементом —ть,В истории прошедшего языка эти формы упростились. История прошедшего времени в русском языке определяется двумя
факторами:· утратой перфектом значения результатива и закреплением в значении универсального прошедшего времени;
· слиянием видовых и временных значений.
Но внешнее упрощение прошедших времен и сохранение только одного из них вовсе не означает упрощения временных значений. Те функции, которые когда-то выполняли особые временные формы, в значительной степени «взяли на себя» глагольный вид и семантика конкретных глаголов, а также условия контекста. Даже при беглом наблюдении можно обнаружить, что современное прошедшее время «включает» значения, в древности выражаемые разными формами – аористом, имперфектом,перфектом, плюсквамперфектом. Так, аористные значения в тексте обычно выражаются глаголами совершенного вида: побежал, увидел, написал, спел. Глаголы несовершенного вида используются в имперфективном значении: лес шумел, заря занималась, мы долго стояли на мосту.У исследователей нет единства во мнениях относительно времени и
особенностей утраты этих форм. Полагали, что сначала утратился имперфект, поскольку он не встречается уже в древних деловых текстах. Затем произошла утрата аориста.
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Поиск по дневнику
—Статистика
Система глагольных форм в древнерусском языке
Все глагольные формы в древнерусском языке, как и в современном русском языке, делились на спрягаемые и неспрягаемые.
К спрягаемым относились формы трех наклонений:
б) сослагательное наклонение;
в) повелительное наклонение.
К неспрягаемым относились такие формы глагола, как
б) супин (!) (характеризовался суффиксом – ТЪ, употреблялся после глаголов движения и обозначал цель этого движения: ср. идоу на вы воеатъ (Лавр. Лет.), тоу же сташа на ночь опочиватъ собе (Ипат. Лет.); после супина прямое дополнение стояло не в В. пад., а в Р. пад., но рано вытесняется инфинитивом), являющийся также застывшей формой отглагольного имени: по происхождению супин является формой В. пад. ед. ч. склонения на *u;
в) причастие. В древнерусском языке отсутствовала такая неспрягаемая форма, как деепричастие (см. историю кратких причастий).
Формообразующие основы глагола
По формам настоящего времени все глаголы древнерусского языка делились на пять классов – четыре тематических и один нетематический.
Тематическиминазываются те глаголы, при образовании форм настоящего времени которых личные окончания присоединялись к основе не непосредственно, а с помощью так называемого тематического гласного. Нетематические глаголы – глаголы, в которых личные окончания в формах настоящего времени присоединялись непосредственно к корню. Личные окончания тематических и нетематических глаголов могли быть различными (см. ниже парадигмы глагольных форм).
В древнерусском языке тематические гласные не всегда выступают в ярко выраженной форме: в определенных случаях тематический гласный может быть установлен только для более раннего периода истории праславянского языка.
К I классу относятся глаголы, у которых основа настоящего простого будущего времени в формах 1-го лица ед. ч. и 3-го лица мн. ч. оканчиваются на твердый согласный. В форме 2-го лица ед. ч. находим в окончании тематический гласный –е после вторично смягченного согласного: несеши(первоначально [e] относился к основе глагола и стоял перед окончанием [ши]; затем происходит выравнивание основ и тематический гласный отходит к окончанию).
ствием [j]: вяжуть – глагол III класса, где ж ‘o] (по аналогии и во 2-ом лице мн. ч.).
В форме 2-го лица ед. ч. в старославянском языке было только окончание –ши, а в древнерусском языке встречаем как –ши, так и – шь, последнее и закрепилось в русском языке. Данное окончание можно рассматривать как результат тенденции к сокращению слогов в окончании, что было возможно, т.к. и после этого морфологический облик формы оставался законченным, т.е. форма не была омонимична какой-либо другой форме.
В форме 3-го лица ед. ч. в древнерусском языке было окочание –ть (при –тъ в старославянском), но приблизительно с XIII в. окончание –тъ появляется и в древнерусском языке. Кроме того, в XII – XIV вв. зафиксированы и формы 3-го лица ед. и мн. ч. без окончаний, их можно квалифицировать как диалектные образования. Окончание – тъ в лингвистике объяснятся по-разному. А. А. Шахматов считает, что отвердение [т’] произошло после утраты редуцированных, но нужно отметить, что не все слова получили отвердение (ср. наречие вспять).
С.П. Обнорский считает, что [т] является членом указательного местоимения (тъ придавало значение определенности, а формы без окончания – неопределенности). П. С. Кузнецов дает объяснение данного явления, указывая две причины: фонетическую (артикуляция меньшей напряженности) и морфологическую (тъ как подлежащее и укрепилось в единственном числе).
История настоящего – будущего времени нетематических глаголов
От глагола быти сохранилась лишь форма 3-го лица ед. ч. (есть) и отчасти форма 3-го лица мн. ч. (суть), которая употребляется только в книжной, письменной речи.
Глагол вhдhти был заменен в истории русского языка однокоренным глаголом вhдати, который относился к III классу, а глагол имaти уже с XI в. обнаруживал переход в III класс, поэтому можно утверждать, что формы этих глаголов, образованные по образцу нетематического спряжения, полностью утратились.
Внимания заслуживают формы 1-го лица ед. ч. глаголов дати и ести. Возникновение в этой форме твердого [м] привело к совпадению ее с формой множественного числа, что не могло сохраниться в языке, т.к. возникла нежелательная омонимия форм разных чисел.
В качестве первого лица множественного числа стала употребляться форма повелительного наклонения (hдимъ, дадимъ). Это обстоятельство повлекло за собой использование формы повелительного наклонения и во 2-ом лице мн. ч., где вместо древнерусских дасте, hсте появились дадите, hдите.
В форме 2-го лица ед. ч. исконные формы даси, hси начинают выступать с –ши по образцу тематического спряжения. В дальнейшей истории закрепились формы дашь, ешь, которые трактуются поразному. Одни лингвисты полагают, что эти формы развились, как и формы 2-го лица единственного числа тематического спряжения, в результате редукции [и] до нуля звука, другие же (как, например, А. И.Соболевский) считают, что и в этой форме, как и в 1-ом – 2-ом лице мн. ч., наблюдается проникновение бывшей формы повелительного наклонения дажь, hжь, изменившейся после утраты [ь] и оглушения [ж] в
Форма 3-го лица ед. ч. дасть, hсть изменилась в даст, hст под влиянием подобного же изменения в 3-ем лице ед. ч. тематических глаголов (см. с.71).
Такое же изменение конечного мягкого согласного в твердый находим и в форме 3-го лица мн. ч. Форма hдять не требует особых комментариев, появление же вместо дадять современной формы дадут может быть объяснено различно:
1) влиянием действительных причастий настоящего времени (ср. дадуча и т.п.),
2) влиянием формы будуть, 3) формы дадять и дадуть были исконно параллельными образованиями, одно из которых укрепилось, вытеснив другое из употребления.
История форм прошедшего времени
В исходной системе древнерусского языка были две простые формы прошедшего времени – аорист и имперфект – и две сложные – перфект и плюсквамперфект (давнопрошедшее время), причем каждая из данных форм отличалась от другой не только окончаниями, но и по значению.
Аорист в древнерусском языке был только сигматический (ср. в старославянском языке аорист мог быть трех типов: простой, древний сигматический и новый сигматический). По своему значению аорист являлся простым прошедшим временем, обозначавшим единичное, не повторяющееся действие (как длительное, так и мгновенное), полностью отнесенное в прошлое. Как и имперфект, аорист, помимо временного значения, передавал видовые оттенки, способ действия.
Данная форма прошедшего времени часто употреблялась при описании смены действий, событий. При переводе аорист заменяется формой прошедшего времени глагола совершенного вида.
Спряжение древнерусских глаголов в аористе:
I класс II класс III класс IV класс V класс
ед. ч. 1-е л. несохъ стахъ знахъ хвалихъ быхъ
2-е и 3-е л. несе ста зна хвали бы
мн. ч. 1-е л. несохомъ стахомъ знахомъ хвалихомъ быхомъ
2-е л. несосте стасте знасте хвалисте бысте
3-е л. несоша сташа знаша хвалиша быша
дв. ч. 1-е л. несоховh стаховh знаховh хвалиховh быховh
2-е и 3-е л. несоста стаста знаста хвалиста быста
Форма аориста утрачена языком, но существует мнение, что аорист удерживался дольше имперфекта. Об этом свидетельствует широта распространения форм аориста в письменных памятниках и то, что в современном языке сохранились следы аориста, тогда как следов имперфекта в современном языке мы не находим. Так, по происхождению формой 3-го лица ед. ч. аориста является частица чу (от глагола чути ‘слышать’), а также формообразующая частица сослагательного наклонения бы, которая восходит ко 2 – 3-му лицу ед. ч. аориста от быти. Аористные формы сохранились и в таких устойчиаориста от быти. Аористные формы сохранились и в таких устойчивых сочетаниях, как погибоша аки обри, своя своих не познаша.
Имперфект по своему значению являлся простым прошедшим временем, обозначавшим повторяющееся или мыслимое как неограниченное во времени глагольное действие, полностью отнесенное к прошлому. Переводится имперфект формой прошедшего времени глагола несовершенного вида.
Спряжение древнерусских глаголов в имперфекте:
[пропущен юс малый (он не пропечатывается) – вместо него точка]
ед. ч. 1-е л. несяхъ хваляхъ бяхъ
2-е и 3-е л. несяше хваляше бяше
мн. ч. 1-е л. нес.хомъ хваляхомъ бяхомъ
2-е л. несясте хвалясте бясте
3-е л. несяхоу(ть) хваляхоу(ть) бяхоу(ть)
дв. ч. 1-е л. несяховh хваляховh бяховh
Перфект является сложной формой прошедшего времени, которая состояла из формы настоящего времени вспомогательного глагола быти и причастия прошедшего времени на –л, изменявшегося по родам и числам. По своему значению перфект обозначал результат прошедшего действия, который сохраняется в настоящем времени (сего ты же еси хотелъ (Лавр. Лет.)).
Спряжение древнерусских глаголов в перфекте:
[точка замещает йотированный «Е»]
Перфект очень рано утратил вспомогательный глагол; утратавспомогательного глагола снимала связанность с настоящим временем, вследствие чего причастие на –л превращается в простую глагольную форму, обозначающую прошедшее время. Утрата вспомогательного глагола перфекта началась с 3-го лица: присутствие подлежащего делает глагольную связку ненужной (уже в надписи
на Тьмутараканском камне: кназь мhрилъ…). Так как форма вспомогательного глагола указывала и на лицо, то первоначально выражение лица, производившего действие, компенсировалось употреблением существительного или местоимения в роли подлежащего. Таким образом, употребление одного причастия прошедшего времени на –л привело к утрате бывшим перфектом исконного результативного значения и к превращению его в средство выражения прошедшего времени по отношению к моменту речи. Уже к XIV в. форма перфекта в виде причастия на –л вытеснила формы имперфекта и аориста и стала единственной формой прошедшего времени в русском языке.
Плюсквамперфект обозначал прошедшее действие, которое совершилось раньше другого прошедшего действия или, другими словами, отнесенный к прошлому результат еще ранее совершившегося действия. Плюсквамперфект образовался сочетанием формы имперфекта или имперфективного аориста вспомогательного глагола быти (бяхъ, бяше, бяхомъ и т. д. или бhхъ, бhше, бhхомъ и т. д.) и формы причастия на –л, изменявшегося по родам и числам. В письменных памятниках можно встретить и другое образование формы плюсквамперфекта: вспомогательный глагол быти в форме перфекта (есмь былъ) и причастие прошедшего времени на –л.
Плюсквамперфект обозначал прошедшее действие по отношению к другому прошедшему действию и уже через него – отношение к моменту речи. История плюсквамперфекта связана с судьбой других форм прошедшего времени. Так, появление вспомогательного глагола в форме перфекта вместо имперфекта или имперфектного аориста связано с утратой в живом языке аористных и имперфектных форм. Как уже было сказано, перфект рано утратил вспомогательный глагол в своем составе, что обусловило его отсутствие и в форме перфекта от глагола быти, когда эта форма участвовала в образовании плюсквамперфекта (ср. а кназь пришелъ былъ на ратника (Лавр. Лет.).
В дальнейшем в связи с развитием категории вида и лексических средств выражения различий протекания действия во времени вспомогательный глагол преобразовался в неизменяемую частицу было. Преобразовалось и значение плюсквамперфекта: данная форма стала обозначать действие, готовящееся в прошлом, но неосуществившееся или начавшееся в прошлом, но прерванное другим действием.
Некоторые исследователи считают, что форма плюсквамперфекта сохраняется (!) в некоторых севернорусских говорах, а также такие формы зафиксированы иногда в былинах, другие же придерживаются мнения, что в данных случаях мы имеем дело с синонимичными плюсквамперфекту конструкциями, а не формами плюсквамперфекта.
42 В. История форм будущего времени.
Вторая форма сложного буд.вр., котор. образовывалась сочетанием личных форм вспомогательных глаг. с инфинитивом, не может определенно считаться аналитической, т.к. в ее образовании в кач-ве вспомогательных участвовали глаголы, имеющие собственное лексич. значение, котор. они вносили в эту форму. Иначе говоря, сочетание личных форм, н., глагола начати с инфинитивом, хотя и указывало на будущее время обозначаемого действия, одновременно с этим имело и значение начинательности, вносимое в сочетание глаголом в личных формах. В сочетание с инфинитивом, имеющее значение буд.вр., в исходной системе входили глаголы начати, хотети и имети, которые обладали собств-ми лексич. значениями: начатии — значением начала действия, хотети — значением желания, имети — значением обладания. Наличием такого лексич. значения эти глаголы отличались от буду, котор. обозначал только отнесенность действия к буд.вр. Поэтому сочетания личных форм глаголов начата, хотети, имети с инфинитивом в определенной степени тяготели к значению составного глагольного сказуемого, хотя, в некоторых контекстах они выполняли роль сложного буд. вр.
43 В. История форм прош.Вр. В связи с формир-ем вида. Особенности совр.Формы прош.Вр.
В др.русс.яз. было 4 формы прош.вр.: 2 простые и 2 сложные.
Если в ст.сл.яз. было 3 формы аориста(простой, древний сигматич. и новый сигматич.), то в древнем языке их было 2 – др. сигматич. и новый сигматич.
Сигматич. аорист имел суфф. –с- (s – сигма). Суфф. –с- стал между основой инфинитива и окончанием аориста.
Формы будущего сложного I и II
Абсолютное будущее время (будущее сложное I), т. е. указание на действие или состояние, которое будет иметь место после момента речи, в старославянских памятниках выражалось сложными формами, которые состояли из инфинитива спрягаемого глагола (указывавшего на действие или состояние) и вспомогательного глагола в форме настоящего времени. В качестве вспомогательного выступали личные формы глаголов нач#ти, хотhти, имhти (начьнеши ходити, хотимъ знати, имамь сътворити). При образовании будущего сложного I времени выбор вспомогательного глагола в значительной степени обусловливался его лексическим значением.
Будущее сложное II (преждебудущее) в старославянском языкеявлялось аналитической формой относительного будущего времени.
Относительное будущее образовывалось сочетанием вспомогательного глагола бытив форме будущего времени (б@д@, б@деши т. д.) с несклоняемым действительным причастием прошедшего времени с суф-ксом [-л-] от спрягаемого глагола. Так, от глагола творитибудущее II образовывалось: б@д@ творилъ, б@деши творилъ и т.д. Состав будущего сложного II определен его значением: оно выражало действие (состояние), которое будет иметь место раньше (на это указывает причастие прошедшего времени) другого будущего (на него указывает вспомогательный глагол); в соответствии со значением относительное будущее часто называют «преждебудущим» (или «предбудущим»).