какая форма принятия решений ставит во главу угла последствия действия по канту
Что такое деонтологизм Иммануила Канта?
деонтологизм Инмануила Канта, от греческого Деон (обязательство) и логотипы (наука), доктрина этики, которая утверждает, что мораль является вопросом обязанностей и обязательств.
Согласно деонтологизму, у людей есть моральная обязанность действовать, следуя ряду принципов, которые устанавливают разницу между добром и злом.
Для деонтологизма последствия действий не имеют значения, но сами действия. Это означает, что, если морально неправильное действие заканчивается морально правильным действием, оно все равно является неправильным.
Напротив, если морально правильное действие вырождается в морально неверное заключение, это не означает, что первоначальное действие перестает быть хорошим.
В этом смысле деонтологизм противостоит другим философским течениям, таким как телеологическая теория и доктрина утилитаризма, которые утверждают, соответственно, что (1) если результат морально хорош, то порождающее действие является моральным и (2) если результат гарантирует счастье, тогда генерирующее действие хорошо.
Большая часть работ по доктрине деонтологизма принадлежит Иммануилу Канту (1724-1804), европейскому философу и ученому, и его работы оформлены в рационализме; Среди его работ на эту тему: «Основы метафизики морали» (1785), «Критика практических рассуждений» (1788) и «Метафизика морали» (1798)..
Посредством деонтологизма Кант попытался установить источник морали, заключив, что источник морали заключается в способности человека рассуждать.
Иммануил Кант и рационализм
Иммануил Кант предложил фундаментальный вопрос для рационализма и деонтологизма, а именно: что является источником морали? Другими словами:
Какие действия людей делают их восприимчивыми к тому, чтобы их интерпретировали как правильные или неправильные??
Чтобы ответить на этот вопрос, Кант установил три случая, в которых действия нельзя классифицировать как правильные или неправильные:
Принимая во внимание эти три утверждения, Кант пришел к выводу, что источником морали является наша способность принимать рациональные решения и наша свобода действий (понимается как свободная воля).
Из этого следует, что мораль распространяется на все рациональные ряды и не исходит от удовольствия, желания или эмоций.
Кант и морально хорошо
Иммануил Кант отметил, что мораль не имеет отношения ни к желаниям, ни к эмоциям. Поэтому действия, осуществляемые на основе желаний и получения удовольствия, не являются морально правильными, даже если они могут привести к хорошим действиям..
Таким образом, Кант установил разницу между моральным благом и добром в целом. В то время как моральное благо зависит от доброй воли людей, хорошее в целом зависит от потребностей и желаний..
Точно так же Кант устанавливает, что акт не имеет моральной ценности, если он не совершается ради морали. Давайте возьмем следующий пример, чтобы проиллюстрировать эту концепцию:
Есть два торговца: один продает товары по справедливой цене, потому что это правильно, а другой продает товары по справедливой цене, потому что он боится, что, если он этого не сделает, власти закроют его бизнес.
В этих двух случаях только первый торговец является моральным, потому что он действует во имя морали.
Действия и намерения
Деонтологизм указывает, что есть действия, которые являются правильными, и действия, которые являются неправильными. Но как мы можем различить правильное и неправильное??
Например, предположим, что было совершено убийство. Согласно деонтологизму, мы не можем сразу сказать, является ли это моральным или аморальным действием, поскольку не все убийства морально равны.
Если человек намеревался совершить убийство, то действие будет аморальным; но если человек совершил непредумышленное убийство, то нельзя сказать, что это было морально правильно или неправильно.
Действия являются результатом нашего выбора, поэтому действия должны быть поняты с точки зрения выборов.
Это означает, что выборы проводятся по определенной причине и с определенной целью. В этом смысле деонтологизм указывает, что невозможно знать, к какому типу действия относится лечение, пока не известно намерение.
Кант и максимы
Иммануил Кант считал, что всякий раз, когда люди совершают действие или принимают решение, они делают это, следуя принципу. Следовательно, в терминологии Канта максимы эквивалентны намерению.
Для Канта ключевой момент морали заключается в том, какие максимы используются при принятии моральных решений и каких принципов следует избегать.
Согласно философу, принципы, которым мы должны следовать, должны обладать способностью быть применимыми к любому разумному существу, не будучи подчиненными определенному интересу..
Деонтологизм и другие философские учения
В свою очередь, доктрина деонтологизма отличается от утилитаризма, теории, которая утверждает, что объектом всего является счастье, и оправдывает любые действия, предпринимаемые для достижения счастья. То есть утилитаризм предлагает следовать личным желаниям, а не причине.
Конспект урока ОРКСЭ «Этнические нормы»
Ищем педагогов в команду «Инфоурок»
Модуль 1. Этические системы
Деонтологическая этическая система и естественное право. Категорический и гипотетический императивы. Представление о высшем благе И. Канта «summum bonum». Телеологическая и добродетельная логика. Теория божественного повеления и дилемма Евтифрона.
Лекция
Деонтологическая этическая система и естественное право
Гипотетический императив предписывает действие, предшествующее достижению цели: «хочешь купить дом – много работай, возьми ипотеку, своевременно выплачивай взносы» или «хочешь стать профессором – усердно учись, получи университетский диплом и защити диссертацию». Гипотетические императивы распространяются только на тех, чья цель четко определена. Но если я не забочусь о том, чтобы иметь в собственности жилье или же меня вполне устраивает карьера садовника, то такие предписания ко мне не относятся и не дают повода для движения в этом направлении. Мораль, согласно Канту, имеет совершенно иную природу. Мораль состоит из категорических императивов, она не зависит от условных фактов о нас (например, от наших субъективных мотиваций) и является абсолютной необходимостью для всех разумных существ априори . Категорический императив, в отличие от гипотетического, определяет то, что нужно делать независимо от нашего желания, как «действие, которое объективно необходимо само по себе в отрыве от его отношения к последствиям», « разумное естество существует как цель сама по себе »[5]. Некоторые действия, по мнению Канта, имеют такой характер, что, несмотря на явные противоречия, все равно задуманы как универсальный закон природы. Среди них: долг по отношению к самому себе, долг из обязательств по отношению к другим, « случайный (вменяемый в заслугу) долг по отношению к самому себе». Особое отношение высказывает Кант в отношении самоубийства: «Если он, для того чтобы избежать тягостного состояния, разрушает самого себя, то он использует лицо только как средство для сохранения сносного состояния до конца жизни. Но человек не есть какая-нибудь вещь, стало быть, не есть то, что можно употреблять только как средство; он всегда и при всех своих поступках должен рассматриваться как цель сама по себе. Следовательно, я не могу распоряжаться человеком в моем лице, калечить его, губить или убивать» [5].
поклоняться Богу;
жить в обществе, поскольку мы созданы как социальные существа;
создать новую жизнь и оставить после себя потомство, потому как Адаму и Еве было божье повеление “плодиться и размножаться”;
обучать детей, для того чтобы они знали что хорошо, а что плохо;
беречь жизнь и защищать невинных.
Это абсолютно деонтологические принципы, поскольку являются производными от основного предписания. В этой же традиции определяются добродетели: воздержание, трезвость, стойкость и справедливость. Аквинский видит разум и веру в качестве двух основных способов познания. «Разум» охватывает все то, что мы можем получить благодаря опыту и логике. «Вере» подвластно то, что можно получить через божественное откровение. Истина не постижима одним разумом, а лишь в гармонии с верой. Аквинский, полагаясь на аристотелевское разделение законов на естественные и писаные, вводит дополнительное разделение законов на человеческие и божественные.
Деонтологическую моральную систему можно обнаружить во многих религиях, которые предусматривают следование правилам и обязанностям, которые, как утверждается, были установлены Богом или церковью.
1.1.2. Кантианское представление о высшем благе
Наградой за добродетель является достижение счастья. Иными словами, счастье и добродетель может быть, и должны быть достигнуты вместе. « Summum bonum » делает мораль осмысленной.
Телеологическая этическая система
Телеологические этические системы на протяжении истории имели как сторонников, так и вызывали ряд критических замечаний, в числе которых следующие:
Моральный долг является производным от ряда обстоятельств, лишенных моральной составляющей. Например, когда телеологическая система заявляет, что выбор являются моральным, если он способствуют человеческому счастью, но не доказывает, что «человеческое счастье» нравственно само по себе.
Невозможно определить весь спектр последствий от какого-либо действия.
Вместе с тем, вопрос о том, действительно ли мы должны стремиться брать на себя ответственность за все последствия наших действий, является актуальным, хотя и не до конца ясным.
Добродетельная этика
В то время как первые две системы сосредоточены на вопросе «Что и зачем мне делать?», система добродетельной этики задает совершенно иной вопрос: «Каким человеком я должен быть?». Основанная на добродетели этическая теория не судит о действиях как правильных или неправильных, а фокусируется на характере человека, совершающего действия. Человек, в свою очередь, принимает моральные решения, основанные на том, какие действия делают его «хорошим человеком» в собственных глазах и глазах общества.
Добродетели свойственны следующие признаки:
связь с высшей целью;
наличие удовольствий особого свойства
добродетель существует как среднее состояние между порочными крайностями избытка и недостатка. Например, добродетель смелости стоит между пороками безрассудства и трусости, которые соответственно представляют собой избыток и недостаток.
добродетель появляется при соединении естественных инстинктов и нравственной определенности;
реализуется в поступках, в соотнесенности с практикуемыми в обществе образцами поведения;
свободна по своей природе;
противостоит пороку в реальных действиях.
Только добровольные действия заслуживают похвалы или порицания. Мы можем определить добровольное действие как любое действие, которое возникает у человека не под воздействием какой-то внешней силы, а как внутренний позыв. Однако есть пограничные случаи, когда кто-то вынужден вести себя бесчестно под серьезной угрозой. Добровольные действия характеризуются рациональным выбором, когда человек самостоятельно определяет принцип действий, рассуждая о том, как наилучшим образом достичь желаемых целей.
Теория божественного повеления
Проблема пустоты заключается в том, что при анализе нравственного блага божественного повеления такие утверждения, как «Бог хорош» и «Божьи заповеди хороши», превращаются в пустые тавтологии: «Бог действует в соответствии с его повелениями» и «Божьи заповеди соответствуют его повелениям».
Теория божественного повеления ни в коем случае не является единственной этической теорией в христианской традиции. Существуют, однако, теологические причины, по которым человек, исповедующий ту или иную религию, разделяет постулаты теории божественного повеления и поэтому хочет защитить их. Согласно религиозной традиции, Бог является создателем всего, и поэтому является создателем наших моральных обязательств, а также имеет полную власть указать нам, как должно жить.
При оценке философских достоинств и недостатков Теории Божественного повеления, необходимо рассматривать эту теорию в широком контексте и учитывать возможные связи между теорией и религиозно-нравственными вопросами, а также соответствующие эстетические, гносеологические и метафизические аспекты.
Литература, рекомендуемая для изучения
Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: Учебник. — М.: Гардарики, 2000. — 472 с. – Режим доступа:
Кант И. Основы метафизики нравственности http://vehi.net/zph/ikant.html
Коновалов Л.В. Прикладная этика (по материалам западной литературы). Вып.1. –Биоэтика и экоэтика. –м.:ИФРАН.1998.-216 с. – Режим доступа: https://iphras.ru/uplfile/root/biblio/1998/Konovalova_1.pdf
Какая форма принятия решений ставит во главу угла последствия действия по канту
Россия
г. Калининград,
ул. А.Невского, д.14
Телефон
приемной комиссии
Ответ на второй вопрос заключает в себе практическая философия Канта, ядром которой являются учение о нравственности или морали, иначе называемое этикой, и учение о праве.
Мораль невозможна без свободы. Если мы предполагаем, что человек не свободен, если, например, все его действия определены волей Бога или закономерностью природы, то нельзя говорить о морали или нравственности, поскольку тогда нет места нравственной ответственности. Поэтому свобода человека является необходимой предпосылкой моральности.
Поэтому нравственно, по Канту, повиноваться голосу разума, а это и есть долг: “Долг! Ты возвышенное, великое слово, в тебе нет ничего приятного, что льстило бы людям, ты требуешь подчинения, хотя, чтобы пробудить волю, ты не угрожаешь тем, что внушало бы естественное отвращение в душе и пугало бы; ты только устанавливаешь закон, который сам собой проникает в душу и даже против воли может снискать уважение к себе (хотя и не всегда исполнение); перед тобой замолкают все склонности, хотя бы они тебе втайне и противодействовали. ” (4, 413).
Кант отдает значительное место в своей этике понятию долга, поэтому его этику часто называют этикой долга.
Кант считал, что нравственными являются поступки, совершаемые только из уважения к долгу. Важную роль здесь играет слово “только”. Если поступок сообразен долгу, как говорит Кант, но также соответствует и нашей склонности, то это означает, что он не является нравственным. Но такой поступок не является и безнравственным, поскольку он соответствует долгу. Кант называет такой поступок его легальным, т.е. соответствующим закону, но не имеющим нравственного содержания.
Соответствует ли такое понимание нравственности нашей нравственной интуиции? Рассмотрим две ситуации:
1. Представим, что некто Х любит некую Y и делает ей добро. Творить по возможности добро другим людям представляет собой нравственный долг человека. Поэтому это его действие сообразно долгу. Мы, конечно, его за это будем ценить.
2. Представим теперь, что Х не любит Y. Эта Y ему просто противна, но он все-таки делает ей добро, потому, что это его долг.
В какой ситуации поступку Х мы припишем большее нравственное достоинство? Я думаю, что почти каждый скажет, что во второй. Это соответствует той нашей интуиции, что если мы выполняем долг при отсутствии или тем более в противоречии со своей склонностью, то такому поступку следует приписать безусловное нравственное достоинство.
Кант осознал в этике одно важное обстоятельство. Нравственность нельзя построить на чувстве, сколь бы привлекательным нам это чувство не казалось. Этику можно построить только на разуме и на вытекающем из разума понятии долга.
Наши примеры показывают, что такое понимание нравственности соответствует нашей нравственной интуиции. Кант ее только точно выражает и относительную степень нашей интуиции превращает в абсолютное веление нравственного долга.
Однако, что же велит нам нравственный долг? По Канту, “Долг есть необходимость (совершения) поступка из уважения к закону” (4 (1), 236). Что же это за закон?
Кант называет свой нравственный закон категорическим императивом. Это связано с тем, что сам закон проистекает из разума, но руководствуются им существа, которые обладают также и чувственностью. Поэтому он не действует непосредственно, как, например, законы тяготения или химических реакций, а представляет собой веление (императив), предписывающее нам выполнение или невыполнение некоторых поступков. Однако велит он нам категорически, т.е. безусловно. Поэтому Кант и называет его категорическим императивом. Императивы еще бывают и условные, но их мы не будем рассматривать.
Чтобы ввести категорический императив в кантовской его формулировке, необходимо разъяснить еще понятие максимы. Кант называет максимой практическое правило, в соответствии с которым совершается поступок.
В “Основах метафизики нравов” мы находим следующую формулировку категорического императива: “. существует только один категорический императив: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом”. (4(I), 260).
Пример. “Кого-то нужда заставляет брать деньги взаймы. Он хорошо знает, что не будет в состоянии их уплатить, но понимает также, что ничего не получит взаймы, если твердо не пообещает уплатить к определенному сроку. У него большое желание дать такое обещание, но у него хватает совести поставить вопрос: не противоречит ли долгу и позволительно ли себя выручать из беды таким способом? Положим, он все же решился бы на это, тогда максима его поступка гласила бы: нуждаясь в деньгах, я буду занимать деньги и обещать их уплатить, хотя я знаю, что никогда не уплачу. Очень может быть, что этот принцип себялюбия или собственной выгоды легко согласовать со всем моим будущим благополучием; однако теперь возникает вопрос: правильно ли это? Я превращаю, следовательно, требование себялюбия во всеобщий закон и ставлю вопрос так: как обстояло бы дело в том случае, если бы моя максима была всеобщим законом? Тут мне становится ясно, что она никогда не может иметь силу всеобщего закона. и быть в согласии с самой собой, а необходимо должна себе противоречить. В самом деле, всеобщность закона, гласящего, что каждый, считая себя нуждающимся, может обещать, что ему придет в голову, с намерением не сдержать обещания, сделала бы просто невозможным и это обещание, и цель, которую хотят с его помощью достигнуть, так как никто не стал бы верить, что ему что-то обещано, а смеялся бы над всеми подобными высказываниями, как над пустой отговоркой”. (4(1), 262).
Мы видим, что в данном случае, как и во многих других, категорический императив показывает нам, какая из наших максим является нашей нравственной обязанностью. Сформулировав категорический императив, Кант дает нам средство обоснования нравственности или не нравственности (безнравственности) мотивов наших поступков. Мы чаще всего в нашей обычной жизни затрудняемся, когда нас спрашивают, почему тот или иной поступок является нравственным. Кант дает нам средства для такой аргументации.
Категорический императив не является непосредственным принципом нравственности. Он дает форму, при помощи которой можно породить бесконечное множество нравственных обязанностей, т.е. более конкретных нравственных законов, дающих нам нравственный ориентир в конкретных жизненных ситуациях.
Кант продолжает свой пример, который он привел в связи с категорическим императивом: “. тот, кто намеревается обмануть других ложным обещанием, тотчас поймет, что он хочет использовать другого человека только как средство, как если бы последний не содержал в себе также и цель, ведь тот, кем я хочу пользоваться для своих целей посредством такого обещания, никак не может согласиться с моим образом действий по отношению к нему и, следовательно, сам содержать в себе цель этого поступка.” (4(1), 271).
Этика Канта как бы представляет собой обобщение и философское рафинирование христианской этики. Из категорического или практического императивов можно получить практически все нормы христианской этики, по крайней мере, те нормы, которые основываются на разуме.
Видимо, на таком характере этики Канта сказалось и его детское воспитание в пиетистской традиции, которая придавала колоссальное значение неукоснительному соблюдению нравственных заповедей на основании внутренних осознанных мотивов.
Однако человек этим, как правило, не удовлетворяется. Ему необходима более непосредственная связь между добродетелью и счастьем. Однако здесь мы уже переходим к рассмотрению третьего вопроса.
Балтийский федеральный университет имени И.Канта
Какая форма принятия решений ставит во главу угла последствия действия по канту
Современные поведенческие стратегии в процессе взаимодействия между людьми всё более явно указывают на то, что вопросы морали и этики никогда по-настоящему не усваиваются нами в абстрактном чёрно-белом разделении. Исследования по бихевиоризму (направление социальной психологии, которое рассматривает поведение человека как результат воздействия факторов окружающей среды) устанавливают, что этика, не терпящая абстракции, требует от нас выработки моральных норм с помощью моделирования экстремальных обстоятельств разного рода. Так, в детстве мы пробуем делать и говорить новое для того, чтобы получить сигнал о верном или неверном характере нашего поведения, а позднее начинаем экспериментировать самостоятельно. Человек вырастает, пробует, ошибается, и палитра допустимого, этичного и, строже, «правильного» для нас приобретает всё более яркие оттенки. Такие непростые, но необходимые для нашего личностного становления эксперименты – солгать в школе, сделать запретное, скрывшись от чутких родительских глаз, зло подшутить над знакомым или оказаться преданным – со временем переходят из области житейских в разряд интеллектуальных. Мы учимся у фильмов, книг и игр, предоставляющих нам вожделенную, но, на сей раз, относительно безопасную возможность узнать: пройдут ли наши этические убеждения проверку тем или иным частным случаем? Что будет «верным» поступком в именно в этой ситуации? Как бы я повел(-а) себя, будь я на его/её месте? Такой моделью, в частности, является и знаменитая «дилемма 6 выживших», предлагающая нам выбрать между спасением пяти пассажиров затонувшего корабля, ждущих чуда на одной скале, и помощью одному человеку, находящемуся в столь же бедственном положении на другой скале. Разумеется, согласно вводным данным этой интеллектуальной модели спасти всех не удастся и выбор непременно должен быть сделан.
В настоящей статье мы проанализируем данную дилемму на предмет её разрешения в контексте трёх основополагающих этических систем в интеллектуальной традиции: деонтологической этики, утилитаризма и контрактуализма, представленного в здесь теорией Томаса Майкла Скэнлона.
Деонтология Иммануила Канта
Утилитаризм Иеремии Бентама и Джона Стюарта Милля
Несмотря на то, что первое применение термина «деонтология» и его использование в контексте политического в истории мысли закреплено за Иеремией Бентамом, социально-этический дискурс развернулся таким образом, что его имя мы связываем с теорией утилитаризма наравне с Джоном Стюартом Миллем, опубликовавшем в 1861 году свою этическую работу «Утилитаризм». В этической теории утилитаризма уже не может идти и речи об универсальных моральных положениях, если таковыми не считать основания утилитарной концепции, агрегирующие все нравственные начала под эгидой пользы. Политология также определяет это учение как «консеквенциализм», что указывает на большее внимание к тому последствию, к которому ведет действие агента, чем к его сущности. Этика утилитаризма может быть выражена в двух принципах: 1) «моральное есть то, что приводит к счастью наибольшего количества людей» и 2) «цель оправдывает средства». Эти принципы уже в самой своей формулировке позволяют провести демаркационную линию между утилитаризмом и деонтологической этикой. Практическое применение утилитарной этики к «дилемме 6 выживших» позволяет сделать однозначный вывод: верное решение данной проблемы существует и кроется в спасении большего количества людей.
Контрактуализм Томаса Майкла Скэнлона
Основным маркером этики Томаса Скэнлона следует признать рациональность. Моральный выбор агента, как и в случае с утилитаризмом, перестает быть автономным и подотчетным лишь делающему выбор, поскольку в концепции контрактуализма чрезвычайно важна идея фальсификации любого решения относительно нравственного: каждый выбор может быть отвергнут и подвержен изменению, если для такой перемены найдутся рациональные аргументы. В некотором смысле контрактуализм является синтезом двух вышеприведенных теорий, так как признает ценность человеческого достоинства наряду с ценностью индивидуального счастья и благополучия. Последний принцип отвергается присутствием антиэвдемонизма в этике Канта. В системе Скэнлона важная идея «различной оценки разных ценностно окрашенных феноменов». С одной стороны, разрешение дилеммы в том виде, в котором она прописана в задании, будет идентично тому, что предложит нам утилитаризм. И здесь утилитарный принцип 5>1 будет легитимно и органично вписан в решение задачи. Но попробуем теперь подойти к решению дилеммы с критической точки зрения и добавить новые условия: на одной скале спасатель видит выжившего лауреата Нобелевской премии по физике (известного политика/писателя), на другой — пять стариков или, того хуже, пятерых людей больных смертельным недугом, который можно идентифицировать с предложенного в задаче расстояния. Такое допущение позволяет нам полагать, что в данных условиях рациональное решение спасателя будет другим. Но допущение может быть и менее радикальным. Отметим, что контрактуализм, этимологически образованный от слова «контракт», имеет еще одну важную черту – необходимость признания субъекта другими субъектами как агента морального выбора, свободного, способного принять истинное рациональное решение. Это, полагаю, дает нам право также на моделирование следующей ситуации: если на скале с пятью людьми собрались те, кто не вовлечен каким-либо образом в социально-этический контракт, то это рационально оправдывает решение спасателя выбрать скалу с одним человеком, признающим определенный социальный протокол.
Бонус: решение, которое может показаться разумным нам
При разрешении «дилеммы 6 выживших» мы можем предложить предоставить агенту морального выбора – спасателю – следовать принципу максимизации личного счастья. Во-первых, этот ход позволит нам вывести область его возможных решений из-под юрисдикции социального-политического, поскольку следование сугубо личным нравственным ориентирам не может быть раскрыто ни в руссоистских терминах ограничения чего-то личного одного субъекта личным другого (так как речь не идет о свободе, раскрывающейся лишь интерактивность субъектов), ни через любые политические регулятивные механизмы (полагать, что в ситуации обязательной жертвы чьей-либо жизнью какой-либо закон может предписать спасателю поступить так или иначе, абсурдно). Во-вторых, в случае следования личному счастью любое решение спасающего будет оправдано при любых привходящих условиях: он может оказаться прожженным утилитаристом и спасти пять незнакомых ему людей вместо близкого ему человека, застрявшего на противоположной скале (как в известной дилемме машиниста поезда и его ребенка), и в данном случае его личное счастье будет отождествляться с моральным долгом, что не противоречит предлагаемому принципу, или же сделать иной выбор, который большинству из нас в подобной ситуации совершенно понятен. Таким образом, мы предлагаем некоторый «синтез» позиции Скэнлона и предшествующих ему этических теорий. Вероятно, единственно возможный способ предложить верное решение в дилемме, где верного решения быть не может – сделать «правильность» такого выбора вариативной и необходимо свободной ото всех внешних критериев оценки. Кроме того, если оставить за скобками сущностный характер выбор агента, который мы делегируем только ему и никому более, и все же обратиться к тем социальным или правовым последствиям (хоть мы и исключили возможность этого), которые могут сопутствовать выбору, то заметим, что одной из главных демократических конституционных свобод является свобода «стремления к счастью», а ни в одной либеральной правовой системе (даже в прецедентном праве) не предусмотрено наказание за предпочтение одной жизни другой при доказанном неимении других опций для субъекта, свободного отдавать предпочтение. Правовая ответственность наступает лишь в случае бездействия, а свобода выбора у агента выбора в «дилемме 6 выживших» не может быть ни отчуждена (что для него, конечно, является, скорее, негативным фактором), ни осуждена.