какие страны обладают постоянным правом вето в оон
Право вето: история и статистика Кто и сколько раз применял право вето в ООН
Нужно отметить, что в Уставе ООН нет упоминания слова «вето». И это право постоянных членов СБ ООН заблокировать принятие резолюции неоднократно подвергалось критике.
Этому способствовало многократное использование права вето как Советским Союзом, так и США, для которых во время периода «холодной войны» это было привычной практикой.
В последнее время США таким образом неоднократно защищали Израиль от международной критики или при попытках обуздать действия израильских военных.
Право вето и его критики
Критики существующей системы указывают на то, что даже принятые Советом Безопасности резолюции далеко не всегда выполняются.
Если бы право вето было отменено, то при принятии решений в Совете Безопасности возобладал бы принцип большинства голосов. Это могло бы привести к увеличению числа принимаемых резолюций, более частому вынесению порицаний в адрес государств и более широкому применению санкций в их отношении.
Однако подобные реформы предполагают, что измененный Совет Безопасности должен обладать возможностями добиться исполнения принимаемых решений, а также средствами, необходимыми для реализации этих решений. Пока доля пяти постоянных членов СБ ООН составляет чуть меньше половины общего бюджета ООН.
Пока ни один из постоянных членов СБ ООН не продемонстрировал желания отказаться от права вето. А любые изменения в Уставе ООН должны быть одобрены всеми пятью членами Совета Безопасности организации.
СССР так часто пользовался правом вето, что главу МИД Андрея Громыко прозвали «господин Нет» Москва так часто пользовалась своим правом вето в СБ ООН, что Андрей Громыко, министр иностранных дел СССР в период с 1957 по 1985 год, получил на Западе прозвище «господин Нет».
Однако впоследствии Москва стала реже блокировать принятие решений в Совете Безопасности ООН.
В семи из последних девяти случаев применения права вето в СБ ООН к этому прибегали США. В шести случаях это было сделано при попытке осудить правительство Израиля.
Самый свежий подобный случай был в декабре 2002 года, когда на рассмотрение СБ ООН был представлен проект резолюции, в котором осуждалась израильская армия за убийство нескольких сотрудников ООН и разрушение склада Всемирной продовольственной программы на Западном берегу реки Иордан.
В общей сложности США заблокировали принятие 35 резолюций, осуждающих Израиль.
В последний раз это произошло в 1989 году, когда Великобритания и Франция заблокировали резолюцию с осуждением вмешательства США во внутренние дела Панамы.
В одностороннем порядке Лондон использовал право вето в семи случаях.
Париж лишь два раза использовал право вето самостоятельно, без подобных действий со стороны других членов СБ ООН.
В 1946 Париж и Москва заблокировали резолюции СБ ООН о гражданской войне в Испании.
С 1946 по 1971 год место нынешнего Китая в Совете Безопасности занимал Тайвань, который один раз использовал право вето для блокирования заявления Монголии о приеме в члены ООН.
. Кто имеет право вето в ООН?
Вето (от лат. «запрещаю») – право в одностороннем порядке заблокировать принятие определенного решения. Авторы устава ООН в свое время сочли, что пять государств – Китай, Франция, СССР (правопреемником которого в 1991 стала Россия), Соединенное Королевство и США – в силу их ключевого значения в создании организации будут продолжать играть важную роль в поддержании международного мира и безопасности. Им было предоставлено специальное право голосования, известное как «право вето».
Согласно статье 27 Устава ООН решения Совбеза (состоит из 5 вышеназванных постоянных членов и десяти избираемых) по вопросам процедуры считаются принятыми, когда за них поданы голоса девяти членов Совета. Решения Совбеза по всем другим вопросам принимаются, когда за них поданы голоса девяти членов Совета, включая совпадающие голоса всех постоянных членов Совета, причем сторона, участвующая в споре, должна воздержаться от голосования при принятии решения.
Также вам может быть интересно
Топ 5 читаемых
Свидетельство Министерства информации Республики Беларусь №1040 от 14.01.2010
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Когда вето неэффективно
Перефразируя начало «Анны Карениной» Толстого, все эффективные структуры похожи друг на друга, а каждая неэффективная структура неэффективна по-своему. Проблемы с эффективностью Совета Безопасности ООН во многом уникальны, как уникален и сам этот орган. В последние годы только ленивый не упрекал Совбез в нерасторопности и безответственности, в политических склоках и бесплодных риторических упражнениях, в нежелании или неспособности договориться по острейшим кризисным ситуациям – от Сирии до Украины, от Палестины до Мьянмы.
При всем своем многообразии критика Совета Безопасности укладывается в два основных пункта. Первый касается состава Совета, второй – процедур его работы. Нынешний состав постоянных членов Совбеза – большая пятерка – действительно вызывает много вопросов. Китай тут присутствует, а вот Индия – отсутствует. Есть Франция и Великобритания, но нет Германии или Евросоюза в целом. Никак не представлены ни Африка, ни Ближний Восток, ни Латинская Америка. Что же касается процедур, то главный объект нападок – право вето пяти постоянных членов, позволяющее любому участнику большой пятерки заблокировать все неугодные ему решения.
Понятно, что из двух проблем более занимательной выглядит первая, а более важной – вторая. Перспектива расширения Совета Безопасности обещает множество дипломатических интриг, закулисных переговоров, хитрых многоходовых комбинаций. Однако, как ни расширяй состав Совбеза, каких новых членов туда ни включай, при сохранении права вето и при явных расхождениях постоянных членов во взглядах на фундаментальные международные проблемы проку от этого будет мало. Скорее, наоборот: «демократизация» при сохранении старых процедур еще больше усложнит достижение договоренностей.
К сожалению, в последние годы право вето используется некоторыми членами Совбеза все более активно, и тон здесь задает именно Москва. Например, только за последние два года Российская Федерация прибегала к нему девять раз, когда Совбез рассматривал вопросы положения на Ближнем Востоке. Тут стоит вспомнить, что постоянное злоупотребление аналогичным, пусть и куда более демократичным принципом liberum veto (свободное вето) в сейме Речи Посполитой в конце концов привело одно из могущественнейших государств средневековой Европы к необратимому упадку и последующему разделу.
Перезагрузка безопасности для Евроатлантического региона
Но помимо статуса право вето – это также и вопрос практических национальных интересов. При всех различиях между собой все участники большой пятерки крайне дорожат своим суверенитетом и очень не хотели бы, чтобы кто-то – в том числе и Объединенные Нации – в этот суверенитет вмешивались. Особенно непримиримые позиции в этом вопросе занимает большая тройка – Россия, Китай и США. А право вето дает практически абсолютные гарантии суверенитета для немногих избранных.
Что же делать? Собственно говоря, выбор у международного сообщества невелик. Можно договариваться либо «по-плохому», либо «по-хорошему». Договариваться «по-плохому» – значит начать процедуру радикального пересмотра устава ООН, чтобы в пересмотренном уставе значительная часть полномочий Совбеза была передана Генеральной ассамблее. Заодно можно и от вето избавиться. Такая процедура в самом уставе в принципе предусмотрена: статья 109 допускает проведение в этих целях генеральной конференции членов ООН при поддержке двух третей членов Генеральной ассамблеи и любых девяти членов Совета Безопасности. Это тот редкий случай, когда право вето постоянных членов Совбеза не действует. Но до настоящего времени такая процедура пересмотра устава ООН ни разу не проводилась. И не случайно – в ней содержатся серьезные риски для ООН в целом. Все понимают, что разобрать сложный механизм ООН «по винтикам», может быть, и удастся, а вот собрать его снова – едва ли.
Договариваться «по-хорошему» – значит убедить постоянных членов Совбеза в необходимости взятия ими на себя «добровольных» ограничений в использовании права вето. Вот уже несколько лет в кулуарах Генассамблеи идет активная кампания Code of Conduct («Кодекс поведения»), призванная оказать моральное давление на постоянных членов Совбеза ООН, чтобы они не блокировали хотя бы те резолюции, которые связаны с преступлениями против человечности и геноцидом. Любопытно, что инициатором кампании выступила Франция, сама являющаяся постоянным членом Совбеза. На сегодня к этой кампании присоединилось больше половины членов ООН, однако Россия, США и Китай, проявляя в этом вопросе редкое единодушие, пока отказываются даже обсуждать такую возможность. Логика большой тройки понятна – начав с добровольных ограничений, можно в итоге дойти до фактического отказа от права вето в целом.
«Пятерка» недовольна
Впрочем, существует множество других вариантов снизить зависимость практической работы ООН от права вето постоянных членов Совбеза. Одни предлагают расширить полномочия генерального секретаря ООН. Другие говорят об активизации ныне замороженного военно-штабного комитета. Третьи полагают, что решение проблемы – в переходе к «субсидиарному» миротворчеству за счет расширения практики передачи Объединенными Нациями ряда важных функций в этой сфере уполномоченным региональным организациям. В любом случае для реализации этих или других подобных предложений нужен консенсус в большой пятерке, а его-то как раз сегодня и не наблюдается.
Однако сколько веревочке ни виться, а конец все равно будет. Нынешнее положение, сложившееся в Совбезе, нельзя считать нормальным. Трудно предположить, что это ненормальное положение может сохраняться бесконечно долго. Дело не только в том, что, фактически самоустраняясь от решения острейших региональных и глобальных кризисов, Совбез несет растущие репутационные издержки, а вместе с Совбезом издержки распространяются и на Объединенные Нации в целом. Важнее то, что хронический паралич Совбеза многократно усиливает и оправдывает соблазн действовать в обход Совета, а подчас – и в обход современной системы международного права в целом. Сегодня действия в обход Совбеза еще воспринимаются как исключение, завтра они могут стать общим правилом. Сегодня они порицаются, завтра – будут считаться нормой.
Исторический, да и обыденный житейский опыт говорят о том, что не желающий жертвовать частью рискует потерять всё. К сожалению, ООН совсем не застрахована от судьбы своей предшественницы, Лиги Наций, которая тихо сошла с политической сцены в конце 1930-х гг. – именно тогда, когда потребность в международных усилиях для предотвращения новой мировой войны стала особенно очевидной.
Хочу еще раз обратиться к Льву Николаевичу, на этот раз – к одной из его басен для детей: «Обезьяна несла две полные горсти гороху. Выскочила одна горошинка; обезьяна хотела поднять и просыпала двадцать горошинок. Она бросилась поднимать и просыпала все. Тогда она рассердилась, разметала весь горох и убежала». Постоянные члены Совбеза ООН пока находятся на второй стадии – двадцать горошинок уже просыпано. Вопрос – дойдет ли дело до третьей стадии.
Автор — генеральный директор Российского совета по международным делам
Путин заявил о важности права вето пяти постоянных членов СБ ООН
Организация Объединенных Наций отмечает свое 75-летие. Празднование юбилея, правда, омрачено не только пандемией, из-за которой неделя высокого уровня юбилейной 75-й сессии Генассамблеи проходит в виртуальном формате, но и все более громкими рассуждениями о том, что с вызовами ООН не справилась, ее актуальность постепенно сходит на нет и организация нуждается в срочных реформах.
Первой высказать проблему вслух вызвалась канцлер Германии Ангела Меркель в своем видеообращении на торжественном заседании Генеральной Ассамблеи 21 сентября.
«Глобальные проблемы требуют согласия и сотрудничества, несмотря на национальные границы, — подчеркнула Меркель. — Нам нужны реформы. ООН должна развиваться дальше, чтобы иметь возможность ответить на глобальные вызовы XXI века. Германия готова, как и прежде, брать на себя ответственность, в том числе в расширенном Совете Безопасности».
Канцлер Германии отметила, что Совет Безопасности оказывается в тупике при решении вопросов, важные решения блокируются, а эффективность ООН зависит от сплоченности членов организации.
Вряд ли слова Меркель стали для кого-то открытием. Политический тяжеловес и негласный лидер Евросоюза, готовящаяся к окончанию своей 15-летней карьеры на посту канцлера, Меркель лишь высказала вслух то, что стало предельно ясно во время пандемии.
К реформированию ООН призвал и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. «Предоставление судьбы 7 млрд человек правосудию пяти стран [постоянным членам Совбеза ООН] не является ни устойчивым, ни справедливым. Структура совета, основанная на демократическом, прозрачном, подотчетном, эффективном и справедливом представительстве, несомненно, стала необходимостью для человечества», — цитирует Эрдогана Daily Sabah.
Как уточнил политик, Стамбул может внести большой вклад в глобальный мир и стабильность в качестве центра организации.
Когда коронавирус распространился по всему миру и оказалось, что ни одна страна не готова к пандемии, о солидарности и необходимости скоординированного ответа перед лицом нового вызова на некоторое время все дружно забыли.
В хаотичном порядке закрывали свои границы даже страны Шенгенской зоны, несмотря на призывы ВОЗ этого не делать. Вскоре последовали взаимные обвинения в распространении вируса, затем какое-то время страны обсуждали эффективность работы самой ВОЗ с подачи президента США Дональда Трампа.
Нельзя однозначно сказать, возлагал ли хоть кто-то в сложившейся ситуации надежды на ООН. Генсек организации Антониу Гутерриш призывал Совбез продемонстрировать единство перед лицом новой угрозы и заявлял о необходимости снятия односторонних санкций с тех стран, которые в наибольшей степени пострадали от коронавируса. Его призывы остались без внимания.
Когда ведущие страны пришли к необходимости выработки скоординированного ответа на пандемию, они обратились не к ООН, а к неофициальным форумам — таким как G20 и G7. На полях Совета Безопасности все это время разворачивалась политическая битва между США и Китаем. Вашингтон требовал, чтобы любые дискуссии и решения затрагивали и вопросы происхождения коронавируса, Пекин настаивал на недопустимости политизации и стигматизации.
Лишь 11 сентября Генассамблея приняла резолюцию, призывающую «интенсифицировать международную кооперацию и солидарность с целью ограничить, сдержать и преодолеть эпидемию и ее последствия». Против выступили США, которые заявили, что это не главная проблема, стоящая перед миром, и Израиль.
Впрочем, даже если бы мир не столкнулся с пандемией, вряд ли разговоры о необходимости реформировать ООН обошли стороной празднование юбилея организации.
Хотя она является ведущим поставщиком гуманитарной помощи, а миротворцы ООН действуют более чем в десятке нестабильных регионов, Организация Объединенных Наций не смогла положить конец затяжным конфликтам в Сирии, Йемене или Ливии, а израильско-палестинский конфликт почти такой же старый, как сама ООН.
За 75 лет своего существования организация так и не сумела преодолеть проблему политизированности и защиты прежде всего собственных национальных интересов пяти постоянных членов. Противостояние Запада с Россией отражается на каждой резолюции, касающейся Украины или Сирии. США закрывают глаза на позиции и призывы остальных членов по всем вопросам, касающимся Ирана. Холодная война между Вашингтоном и Пекином также неизбежно сказывается на большинстве дискуссий в Генассамблее.
Говоря о реформировании ООН, прежде всего встает вопрос либо об увеличении числа постоянных членов Совета Безопасности, либо об отмене права вето. Россия уже не раз выступала за предоставление постоянного членства таким странам, как Германия или Япония, а также по одной стране от Африки, Америки и Азии.
Однако разговор об отмене права вето для России неприемлем.
Как подчеркивает в разговоре с «Газетой.Ru» эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер, ООН не имеет и не может иметь достаточное количество полномочий, чтобы решать все конфликты.
«ООН не может играть универсальную роль, а ту, которую она играет, она может играть и так.
Расширение Совбеза не является панацеей, но является методом, который, возможно, поможет решить ряд проблем.
Что касается снятия права вето с членов Совета Безопасности, то, конечно, ни Россия, ни Китай на это не пойдут, понимая, что ресурсные возможности Запада больше, — обратил внимание эксперт. — ООН может решать ряд проблем, когда есть консенсус и когда понятно, что и как нужно делать. Есть ряд проблем, которые не может решить никто, кроме участников конфликта в данный конкретный момент, и не нужно вешать на ООН все, что не могут решить все остальные».
Расширение числа постоянных членов может способствовать тому, что Совет Безопасности из клуба пяти стран превратился в площадку, на которой представлены мнения всех региональных держав. При этом, по мнению эксперта, Западу было бы выгоднее вовсе исключить право вето из работы новой ООН.
«Западу не хочется, чтобы Россия и Китай имели право вето, они говорят о том, что с правом вето ООН очень сильно неповоротлива и не справляется с теми обязательствами и обязанностями, которые на ней лежат», — считает Владимир Брутер.
Однако, по мнению директора института стратегических оценок Сергея Ознобищева, от права вето не станет отказываться ни один из постоянных членов ООН.
Сергей Ознобищев обращает внимание, что Россия проявляет интерес к расширению количества постоянных членов только на словах. На деле же это противоречит ее интересам.
«Мир коллективен. Это продукт коллективного мышления и коллективного действия, но интересы у всех, в общем-то, разные внутри этой организации. И для России совершенно не интересно изменять состав Совбеза. Чем больше голосов, тем больше возможностей для нападок на бедную свободную демократическую Россию», — считает Сергей Ознобищев.
По словам эксперта, заявления о необходимости реформирования ООН обусловлены, в первую очередь, не вызовами, с которыми столкнулся мир за последнее время, а геополитической расстановкой сил, изменившейся за 75 лет работы ООН, что, в свою очередь, поднимает вопрос о распределении политических привилегий.
Ангела Меркель в своем выступлении сказала, что Берлин может взять на себя роль инициатора процесса расширения Совбеза. Несомненно, Германии, как лидеру Евросоюза и стране, участвующей во многих политических процессах, кажется несправедливым ее отсутствие в списке постоянных членов. Турецкий президент тоже не раз предлагал увеличить состав постоянных участников Совета Безопасности, и Анкаре тоже есть что предъявить в вопросах влиятельности — Турция значительно укрепила свой вес на Ближнем Востоке, в том числе, за счет непосредственного участия в конфликтах.
«Одни вышли вперед, другие стали чуть-чуть поменьше, чуть-чуть пониже. Претензия Германии — совершенно типичный пример. Германия за эти годы стала мощной индустриальной экономической державой, вокруг которой в Европе крутится если не все, то очень много. Такой своеобразный новый центр, и вдруг не в Совете Безопасности. В Латинской Америке Бразилия, Уругвай — страны, которые серьезно изменили свое положение в мире за это время, но они где-то на задворках находятся», — отмечает Сергей Ознобищев.
Однако, как бы то ни было, предпосылок для увеличения эффективности работы ООН нет.
«Сделать работу ООН более эффективной нельзя, потому что эффективность работы — это мы сами.
До тех пор, пока мы неспособны улаживать простые разногласия, ООН будет пробуксовывать. Не об эффективности ООН надо говорить, а об эффективности нас самих, чтобы мы друг друга слушали, слышали и не боялись идти на компромиссы, а не застывали в одной позиции», — полагает Сергей Ознобищев.
«Это, скорее, пиар-обеспечение, которое показывает, что все основные игроки имеют этот вопрос в виду, но каждый вкладывает свой смысл, и никто пока не предполагает, что его позиция может привести к какой-то консенсусной поддержке», — резюмирует Владимир Брутер.
В один голос: кто и зачем хочет ограничить право вето в Совбезе ООН
Верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад аль-Хусейн предложил ограничить право вето постоянных членов Совета Безопасности, с тем чтобы положить конец кровопролитию в Сирии. Эту инициативу он призвал рассмотреть на ближайшем заседании Совбеза, в ходе которого будет обсуждаться подготовленный Францией проект резолюции по прекращению огня во втором по величине городе страны Алеппо. RT спросил у экспертов, насколько реалистично предложение высокопоставленного международного чиновника.
«Вторгаясь в компетенцию Совета Безопасности, Верховный комиссар по правам человека превысил свои служебные полномочия, — подчеркнул в интервью RT заместитель секретаря Общественной палаты РФ, бывший заместитель Генерального секретаря ООН Сергей Орджоникидзе. — Верховный комиссар является сотрудником секретариата ООН, который, согласно статье 97-й Устава организации, возглавляет Генеральный секретарь. Согласно статье 99-й Устава ООН, Генсек имеет право доводить до сведения Совбеза вопросы, которые, по его мнению, могут угрожать поддержанию международного мира и безопасности. Но сейчас генеральный секретарь молчит, и тут берёт слово его подчинённый, сотрудник секретариата, который должен воздерживаться от занятия каких-либо политических позиций в пользу того или иного государства. Тем самым он вышел за пределы своих должностных обязанностей. И ясно, по чьей подсказке: американцы не хотят, чтобы сирийские войска взяли с нашей помощью Алеппо, потому что это положит конец гражданской войне. А они не хотят окончания гражданской войны. Для этого и используются гуманитарные паузы, а теперь вот обращение Верховного комиссара».
«Предложение об ограничении права вето членов СБ ОН — это непрофессиональное заявление, никаким образом не имеющее отношения к мандату Верховного комиссара по правам человека, — сказал RT заместитель министра иностранных дел РФ Геннадий Гатилов. — Этот вопрос до него уже поднимался теми же французами, которые призывали постоянных членов Совета Безопасности отказаться от права вето в определённых ситуациях — в случаях массового нарушения прав человека, геноцида и так далее. Россия сформулировала свою позицию по поводу этого предложения: мы считаем его контрпродуктивным. Именно право вето и единая позиция пяти постоянных членов Совбеза дают возможность принимать сбалансированные решения, поэтому ни о каком отказе от права вето речь идти не может».
Правом вето обладают пять постоянных членов Совета Безопасности ООН: Великобритания, Китай, Россия, США и Франция. Оно позволяет постоянным членам СБ отвергать проект любой содержательной резолюции ООН. Вето считается наложенным, если какой-либо из постоянных членов подает голос «против» той или иной резолюции. Устав ООН не содержит прямых упоминаний о праве вето. Однако пункт 3 статьи 27 Устава определяет, что решения по всем вопросам, кроме процедурных, считаются принятыми, если за них поданы «совпадающие голоса всех постоянных членов Совета». Следовательно, голос постоянного члена Совета, поданный против рассматриваемого решения, является в сущности наложением вето.
В понедельник Совет Безопасности ООН приступил к обсуждению французского проекта резолюции по введению режима прекращения огня в Алеппо. Постпред Франции Франсуа Делаттр сообщил журналистам, что «на данный момент все члены Совета Безопасности проявили волю участвовать в этих переговорах». «Мы считали, что это наша ответственность — сделать абсолютно всё, что в наших силах, чтобы попытаться объединить Совет Безопасности вокруг наших усилий и положить конец мучениям в Алеппо», — заявил Делаттр. По его словам, речь идет о необходимости выполнять режим прекращения огня, доставлять гуманитарную помощь и следить за соблюдением указанных положений.
Ранее глава МИД Франции Жан-Марк Эйро, объявляя об инициативе о разработке резолюции, заявил, что те, кто за неё не проголосуют, будут причастны к военным преступлениям в Сирии. «Идёт информационная война, и в ней все средства хороши, — прокомментировал слова французской дипломатии Сергей Орджоникидзе. — Заявление Эйро — это пропаганда, политическое давление, которое безостановочно оказывается на Москву».
При этом у России к французскому проекту резолюции по Сирии много замечаний.
Как сообщил замглавы МИД РФ, Россия намерена представить на рассмотрение Совбеза собственный проект резолюции по Сирии. «Он практически готов к распространению среди членов СБ. Мы будем по ней работать, выяснять реакцию наших партнёров. Мы имеем твёрдое намерение продвигать её в Совете Безопасности», — сказал Гатилов.