карстовые формы рельефа казани
Карст
процесс растворения горных пород
Карстовые явления, процесс растворения поверхностными и подземными водами горных пород: карбонатных (известняки, доломиты), сульфатных (гипс, ангидрит), хлоридных (каменная соль). В результате, образуются поверхностные (воронки, карры, котловины) и глубинные (ходы, полости, пещеры) формы рельефа. Термин связан с названием известнякового плато на полуострове Истрия в северной части Адриатического моря, где карстовые процессы развивались интенсивно и были впервые детально изучены.
На территории Татарстана карст получил значительное, хотя и неповсеместное развитие. Распространение карста определяется прежде всего геологическими условиями: залеганием близ земной поверхности в зоне активного водообмена сульфатно-карбонатных пород нижнего отдела и казанского яруса верхнего отдела пермской системы. Эти породы лежат у поверхности в антиклинальных поднятиях пластов. В тектонических прогибах они находятся ниже зоны активного водообмена, где их растворение в сильноминерализованных глубинных подземных водах незначительно. Закономерна связь областей развития карста с крупными антиклинальными поднятиями пластов горных пород, характерная для территории Среднего Поволжья, в том числе Татарстана.
В пределах республики выделяют три зоны распространения карста: западная, юго-восточная и северо-восточная.
Западная зона охватывает долину реки Волга и прилегающие части севернее широты города Тетюши. Карстовые формы представлены преимущественно провальными воронками глубиной до 20 м и диаметром до 150 м, различными по форме: конусовидными, чашевидными, блюдцеобразными. В Предволжье их особенно много (до 110–120 воронок на 1 км 2 ) вблизи села Сюкеево и поселка Камское Устье. Здесь же в гипсовой толще казанского яруса образовались крупные карстовые пещеры: Сюкеевская и Юрьевская (смотреть Камско-Устьинская спелеологическая система). В Приказанском районе на песчаных террасах по левобережью Волги находятся карстовые озера: Раифское, Ильинское, Осиновское, Глубокое, Ковалевское, Архиерейское и другие. Карст осложняет также дно озер Кабан. Происхождение карстовых форм на песчаных террасах связано с вмыванием песков в карстовые полости в подстилающих пески пермских породах. В долинах нижнего течения реки Казанка и ее правого притока – реки Солонка карст связан с выходами напорных сульфатно-карбонатных вод из нижнепермской толщи («пучины» Голубых озер на правобережье Казанки).
Юго-восточная карстовая зона расположена в пределах Южного купола Татарского тектонического свода, к которому приурочено Бугульминское плато. Здесь карст развивается в карбонатно-сульфатных породах нижней перми и нижнеказанского подъяруса. Карстовые воронки встречаются в долинах рек Шешма, Зай, Ик, а также в верхнем течении реки Мензеля. На левом склоне долины реки Степной Зай в 1939 году образовался Акташский провал (глубина 52 м).
Северо-восточная карстовая зона охватывает право- и левобережье реки Кама выше устья реки Вятка, где карстовые воронки отмечены в низовье реки Иж, в долине реки Салауш и некоторых других местах.
В неогеновый период в связи с глубоким долинным расчленением карст развивался более интенсивно, так как в зону активного водообмена входили более мощные толщи пород нижней перми и казанского яруса. Об этом свидетельствуют многочисленные карстовые формы, погребенные под неогеновыми отложениями.
Карстовые явления создают серьезные затруднения для сельского хозяйства, при строительстве инженерных сооружений и так далее.
«Территория Царицыно, вдоль Ноксы – большие карстовые пласты, все время происходят обвалы»
В конце июня архитектор из Казани Анна Будникова получила в Нью-Йорке премию за лучший научный проект, а уже в начале июля презентовала свою разработку Рустаму Минниханову, который поинтересовался, сможет ли ее исследование найти применение в реставрации. В интервью «БИЗНЕС Online» выпускница КГАСУ рассказала о том, как споры грибов могут решить проблему карстовых провалов, и объяснила, почему в качестве пробной территории выбрала карстовые овраги вдоль Ноксы, а не у Казанского кремля.
Анна Будникова
«КАЗАНЬ СТОИТ НА КАРСТОВЫХ ПЛАСТАХ, КОТОРЫЕ РАЗМЫВАЕТ ДВИЖЕНИЕ ПОДЗЕМНЫХ ВОД»
— Анна, давайте с самого начала. Вы ведь оканчивали КГАСУ? Как получилось, что оказались в ВШЭ?
— Да, в 2016 году я окончила КГАСУ как архитектор-специалист. После этого сразу переехала в Москву и год работала здесь в проектной организации. Получилось так, что меня не очень устраивало то, что я увидела на практике, и мне захотелось параллельно продолжить исследование, которым занималась в КГАСУ. Оно было связано с мониторингом водных ресурсов в архитектуре — такого рода инновационное ее направление. Практически весь год я параллельно с рутинной работой писала научные статьи, размышляла, в итоге мне посоветовали пойти на магистерскую программу ВШЭ «Шухов Лаб». Там я увидела прототипы того, о чем писала, и сразу решила поступать. Параллельно с этим узнала, что объявлен конкурс на получение гранта президента Татарстана на обучение данной программе — его инициатором была помощник главы РТ Наталия Фишман-Бекмамбетова. Тут переплелось желание вести свое исследование и сделать что-то для Казани. Как результат получила грант и развивала свою научную тему, актуальную, в частности, для Татарстана, только в Москве и с зарубежными экспертами.
— Поступать оказалось сложно?
— Самым сложным, точнее волнительным, для меня стал английский — нужно было сдать тестовый экзамен при поступлении, пройти собеседование. На него приехала лично с портфолио, что всегда поощряется (нежели «Скайп»). Остальное в целом также состоялось без проблем — было готово исследование, которое подходило к программе, мотивационное письмо. На грант президента РТ подали больше 150 заявок — очень серьезный конкурс на пять мест. Для этого нужно было указать важность планируемого финального проекта для Татарстана (мой «гидрологический кластер» являлся как раз для Казани), еще раз пройти интервью, поучаствовать в воркшопе и презентовать свою работу.
— И у вас преподавал Висенте Гуаярт — бывший архитектор Барселоны?
— Как директор нашей лаборатории он был академическим руководителем, то есть координировал основной курс city project — выдавал своего рода техзадания на курс.
— Сами вы ездили в Барселону, пока учились?
— Два раза. В конце первого курса у нас была стажировка, связанная с проектом семестра — устойчивым жилым блоком, где мы изучали городские слои (мой, собственно, вода — гидрология и архитектура). Потом Висенте позвал меня работать с ним — делать конкурсный проект прибрежного района в Шеньчжене, опять-таки посвященный моей теме — гидрологии. Сначала я работала с архитектором удаленно, а потом приехала в Барселону, в офис.
— Получается, ваша работа так или иначе крутилась вокруг гидрогеологии?
— Да. В Казани я делала проект «гидрологический кластер» — мне было интересно, как архитектура взаимодействует с водой. Он получил много международных премий, первую в Нью-Йорке, в общем, и актуальность подтверждалась, и мой интерес не угасал. В «Шухов Лаб» тоже приехала с этой темой. Финальный проект у меня чуть-чуть отклонился — я пришла к самовосстанавливающимся материалам, но вода здесь тоже играет непосредственную роль, скорее как активатор.
— Давайте поговорим о вашем исследовании. Оно называется «Микокарст: новая генерация самовосстанавливающихся материалов городской среды на основе спор грибов» и посвящено проблеме карстовых провалов. Почему вы выбрали эту тему?
— Если по-простому, то я как архитектор интересуюсь оболочкой. Помимо формы, занимаюсь архитектурными материалами и аспектом их взаимодействия с природой (архитектура = технология). Я, например, проектировала экспериментальный фасад, который вырабатывает воду из воздуха. А последний проект у меня был посвящен системе материалов, которые выживают в экстремальных условиях нашего климата. Для России эта проблема в последнее время тоже актуальна: климатические изменения, антропогенная нагрузка — все влияет. Затем я увидела, что наша Казань стоит на карстовых пластах, которые размывает движение подземных вод. То есть опять-таки задействована вода. И я решила рассмотреть эту тему.
«СПОРЫ МОГУТ РАЗРАСТАТЬСЯ, РАСШИРЯТЬСЯ С ВОДОЙ, В РЕЗУЛЬТАТЕ ЗАДЕЛЫВАЯ ТРЕЩИНЫ»
— Давайте восстановим последовательность — что вы делали?
— Я взяла карст, который на самом деле очень близок по составу к архитектурным материалам — бетону, кирпичу. Они также разрушаются под воздействием тех или иных факторов, а я рассмотрела, как могут самовосстанавливаться, то есть как может материал, который теряют, возобновляться снова без нашего участия. Я основывалась на исследовании Бингемтонского университета, который использует споры грибов для восстановления бетона. И еще этим занимается Делфтский университет в Голландии, но он рассматривает споры бактерий. Я же в качестве вспомогательного материала использовала споры грибов. Оказалось, что они способны со временем вырабатывать известняк, который является неотъемлемым компонентом стен, в том числе карстовых воронок. Споры могут разрастаться, расширяться с водой, параллельно осаждая кальцит и минерализуя компоненты материала. В результате заделываются трещины. В этом основная идея.
Применять подобное можно в разных направлениях. Я рассмотрела в карсте, карстовых воронках — например, укрепление стенок, использование этих воронок, а также в стене архитектурного сооружения, когда возникает какая-то трещина. При нанесении спор они могут расширяться и вырабатывать «потерянный» материал.
— На какой территории вы тестировали свой метод?
— Вдоль реки Ноксы есть ЖК «Царицынский бугор», где начинается лесная зона и где я нашла карстовый овраг. Этот участок мне подсказали в КФУ — эксперт заявил, что вся территория Царицыно, вдоль Ноксы — большие карстовые пласты и там постоянно происходят обвалы. Я специально рассмотрела участок не в центре города, чтобы не вызвать каких-то осуждений в этом плане. Исследовать территорию вдоль Кремля, к примеру, слишком смело. Я съездила, взяла пробы материалов, сфотографировала, измерила параметры, климат и далее уже тестировала непосредственно с конкретным веществом.
— Необходимы какие-то специальные условия, чтобы споры начали работать так, как нужно? Дополнительная влажность, например?
— Насколько споры — распространенный материал? Можно их использовать в глобальных масштабах — к примеру, для укрепления карстовых воронок по всей Казани?
— Как ни странно, я про подобное не слышала. Это споры гриба триходерма (как раз американские ученые его и использовали). В хозяйстве, к примеру, он применяется как удобрение. Я легко нашла гриб в «Ашане» — он стоит буквально копейки и может использоваться в коммерческих масштабах. Ученые тоже это отмечают. Бактерии же, которые представляют собой альтернативное решение, конечно, очень дорогостоящие. Та же самая порция стоит 60 тысяч. То есть вообще неприменимо, на мой взгляд, как в больших масштабах, так и для единичных тестов.
— На самих архитектурных материалах вы тестировали?
— То есть, помимо них, в кирпич нужно добавить что-то еще?
— В него в идеале надо дополнить доломитовую муку — это аналог золы, целлюлоза для роста гриба, одновременно работает и как источник кальция. Я немного не поняла из опыта ученых — у них как раз возникла такая проблема, что в бетоне в трещинах споры могут погибнуть. Исследователи не описывают, как с этим бороться. Но я нашла способ с доломитовой мукой. Может быть, существуют еще какие-то технологии.
«ТАКИЕ ВОРОНКИ ЧАСТО ОБРАЗУЮТСЯ НА ДОРОГАХ, АСФАЛЬТЕ, И ИХ ПРОСТО ЗАЛИВАЮТ БЕТОНОМ»
— Получали ли вы после своего исследования какие-то предложения? В Казани ваш способ найдет применение?
— Пока я только-только сделала этот проект, буквально несколько недель назад состоялась защита. В начале июля в рамках московского урбанистического форума у нас была встреча с президентом РТ Рустамом Миннихановым, мы презентовали ему и заместителю мэра Москвы Марату Хуснуллину свои проекты. Глава РТ очень внимательно слушал, по каждому исследованию задал вопросы. Там был проект по приложению в парке, еще фасадные модули, их рекомендовали использовать для хрущевок — в каких-то новых вариантах реновации. У меня Рустам Нургалиевич спросил, можно ли использовать данный способ в реставрации. Поскольку это инновационный материал, он эффективен и при разрушении стен. Потому ответ был положительным, однако это немного другое направление работы материала — нужно тестировать снова. В целом президенту работы понравились, и он нашел актуальным их применение в Татарстане, а Хуснуллин заинтересовался их внедрением в Москве. Отметили, что это разнообразные по технологии, но по-своему полезные для города проекты.
— У нас в Казани много территорий, где вашу технологию можно было бы применить?
— Да, ее можно использовать на любой местности, в зависимости от необходимости, потому что химический состав не меняется. Аналогично можно использовать у Кремля. Единственное — отличается морфология данной системы. Это может быть и открытая воронка укрепленная (водный резервуар), и туристический объект, а можно материал использовать как заливку вместо бетона, например, чтобы система укрепляла стенки, то есть несколько вариантов применения в зависимости от территории.
— О каком участке у Кремля идет речь?
— Судя по фотографиям, сейчас этой воронки уже нет, залили бетоном. Она появилась на площади перед национальной библиотекой, прямо перед воротами Кремля. Такие воронки часто образуются на дорогах, асфальте, и их просто заливают бетоном. Понятно, что все это разрушается и не решает проблему.
— Бетон, по идее, искусственное внедрение. А то, что разработали вы, получается, более естественное?
— Да, засыпка идет из того же карстового материала (внимание на карбонатный состав), плюс споры. И нужно обращать внимание на климат при засыпке. В идеале образуется такой именно природный паттерн — он интегрируется с существующим покрытием, а не конфликтует с ним. То есть эти споры способны сами управлять материалами, его трещинами, проникают внутрь и могут быть видимыми, невидимыми, что уже зависит от условий среды. Но главное — природный паттерн действительно укрепляется, становится адаптивным. Бетон и проседает, и может крошиться, а этот материал устойчив. Аналогов я просто не видела, поэтому решила обратиться к данной технологии, чтобы привлечь внимание и к феномену, потому что он действительно уникальный.
— По всей Казани получится вашу технологию применить?
— Я тестировала небольшой участок, прототип. На нем все работает. Но, конечно, я думаю, что, если взять воронку в 300 метров, вряд ли этого будет достаточно. Все-таки либо она должна быть до 10 метров в диаметре, либо нужно добавлять что-то еще. При больших масштабах все это нужно проверять, тестировать.
— Планируете дальше разрабатывать данную тему?
— Да, я буду работать и в этом направлении, и, возможно, параллельно тему гидрологии продолжать. Планирую поступать в докторантуру, и там уже будет поддержка более значительная от других лабораторий и т. п. Коллаборации начну развивать — и в этом направлении, и в плюс-минус других. Но это касается больше науки, а я все же архитектор, так что про реализацию тоже важно не забывать. Моя приоритетная цель — объединить науку и практику.
— Докторантура тоже в «Вышке»?
— Скорее зарубежную хочу делать — именно там есть возможность писать сразу PhD doctorate. И стану искать удаленную учебу — совмещать научное хобби и работу архитектором. В любом случае это будет в течение года. Пока я говорила только с Делфтским университетом — он меня готов взять на удаленный режим. Посмотрим.
— Здорово. А какие темы были у ваших коллег, которые тоже подавались на конкурс?
— Трое из Казани участвовали в BDC (Biodesign Challenge 2019 — прим. ред.). У одного из них была анемокинетика — это выработка энергии из движения деревьев, у другой — связанная с повышением биоразнообразия города за счет фасадов. Еще одна сокурсница (не участвовала в биодизайне) сотрудничала с парками и разработала приложение для общения с деревьями.
qazan_patsaligi
qazan_patsaligiЦарство Казанское
Регионализм в Татарстане
В минувшие выходные гулял по Казани с иногородними гостями и как-то особенно проникся очевидной мыслью: возвышенность тянущаяся от Первых Горок через Ометьево, и далее Третья, Вторая, Первая горы и Воскресенский бугор – это часть долины Волги.
В сборнике конференции 2010 года «История России и Татарстана: итоги и перспективы энциклопедических исследований» наткнулся на хорошую обзорную публикацию по теме. Как раз на пост в ЖЖ. Её и привожу ниже со ссылкой на источник. Господину Ерёгину, отдельное спасибо 🙂
Современный рельеф Казани и окрестностей
Казань расположена на левом, более пологом берегу Волги, в отличие от Чебоксар, Нижнего Новгорода, Ульяновска, Саратова, расположенных на правом, горном берегу. Левобережье Волги в окрестностях Казани является очень интересным в геоморфологическом и историко-геологическом отношениях. Под Казанью имеются прекрасные места для отдыха и лечения, с сосновыми лесами и озёрами, каких нет на высоком правобережье, изрезанном глубокими оврагами и долинами малых рек и ручьёв. В отличие от городов и селений правобережья, в Казани волжские берега не подвержены таким отрицательным процессам, как обвалы, оползни, осыпи, здесь нет таких крутых подъёмов и спусков.
Долина Волги в районе Казани (как и почти на всём протяжении реки), резко асимметрична. Правый склон реки составляют высокие и крутые (местами отвесные, например, около сёл Печищи и Гребени Верхнеуслонского района) склоны возвышенного коренного берега, сложенные геологическими морскими отложениями пермской системы (возраст 250-300 млн. лет); от Волги эти отложения отделяются узким бичевником; левый склон долины составляет комплекс террас, а коренной берег отстоит далеко от реки и расположен восточнее р. Нокса (на нём расположены посёлки Вознесенское, Самосырово, Константиновка, Карьер, Нагорный).
Террасы располагаются на различной высоте над уровнем Волги и на различном удалении от неё.
Первая терраса, самая нижняя, называлась пойменной или заливной, покрывалась водой во время весеннего разлива, здесь произрастали прекрасные сенокосные луга. На ней было также много песчаных грив и ложбин, занятых озёрами, вытянутыми параллельно Волге или под небольшим углом к ней. Ныне, после заполнения Куйбышевского водохранилища в 1957 году, эта терраса полностью ушла под воду.
Вторая терраса, надпойменная или подлуговая. От пойменной террасы отделяется уступом, который в настоящее время отчётливо выражен лишь к западу от устья Казанки (от Адмиралтейской Слободы до пос. Красная Горка и далее – на запад до устья Илети). Восточнее устья Казанки – в Вахитовском и Приволжском районах, границу между первой и второй террасами определить трудно, так как здесь построены дамбы инженерной защиты города. Наиболее узка эта терраса в западной части города (в районе пос. Аракчино – менее 1 км); по ней проложена железная дорога «Казань – Зеленодольск – Волжск». Местами вторая терраса «надстроена» на некоторую высоту эоловыми песками (то есть принесёнными ветром). Примером может служить Кизический холм с парком вблизи ДК Химиков. На этой же террасе расположена вся нижняя часть Казани к западу от улицы Баумана, Петербургской и Оренбургского тракта, включая систему озёр Кабан, которые представляют собой бывшую волжскую старицу, осложнённую карстом.
Третья терраса поднимается над второй ярко выраженным уступом, склоном. Её высота над уровнем моря 70-100 м, имеет слабый уклон. В пределах Казани её ширина 2-5 км. На поверхности этой террасы местами развита овражная сеть и рельеф её эрозионно-холмистый (пос. Старые Горки – отсюда название, Ометьево, Калуга), до революции многие улицы имели названия со словом «гора»: Первая Гора – Ульяновых, Вторая Гора – Волкова, Третья Гора – Калинина, Попова Гора – Тельмана).
Многие крупные современные автомагистрали проложены по днищам оврагов, прорезающих третью террасу (улицы Пушкина, Танковая, Ометьевская магистраль и др.).
Останцы третьей террасы в виде отдельных холмов можно встретить на поверхности второй, более низкой террасы. Примерами останцов высокой террасы могут служить Зилантова гора с расположенным на ней Успенским монастырём и возвышенность между озёрами Средний и Верхний Кабан с расположенными на ней коллективными садами.
В пределах Казани имеется также и четвёртая терраса, местами примыкающая к коренным левым склонам долины Волги. В рельефе граница между третьей и четвёртой террасами выражена слабо, её можно проследить в районе улиц Красная Позиция, Гвардейская и Аделя Кутуя. В настоящее время на поверхности четвёртой, самой древней террасы, расположен микрорайон Азино, конно-спортивный комплекс на месте старого аэропорта, верхняя часть микрорайона Дербышки (в пределах Казани на большом протяжении четвёртая терраса отделяется от коренного берега долиной р. Нокса).
Образование террас волжского левобережья связано с чередованием периодов оледений и межледниковий. Три ледниковых эпохи и три межледниковья сформировали комплекс из 4 террас. Татарстан не находился в зоне оледенения. Южная граница ледников проходила по территории Кировской области, а до территории нашей республики доходили лишь их талые воды.
Во время бурного таяния ледников талые воды углубляли речные долины, а когда климат становился более холодным, потоки ослабевали и происходил процесс заполнения углублённых речных долин рыхлыми песчано-глинистыми отложениями – образование террас. Все эти процессы происходили на фоне смещения русла Волги вправо, на запад, под действием сил вращения Земли.
Казань расположена далеко от пустынь, но здесь, как и в Каракумах и Сахаре, есть формы рельефа, созданные ветром – эоловые (от названия бога ветров Эола в греческой мифологии). Интенсивное перевевание песков волжских террас происходило в сухие межледниковые эпохи при климате намного холоднее современного. С помощью ветра образовались песчаные дюны на высокой волжской террасе в районе озера Лебяжье, а также в левобережье Казанки между сёлами Большие и Малые Дербышки. В современную, более тёплую и влажную эпоху, дюны были закреплены растительностью, главным образом сосновыми борами.
В Приказанье встречаются также и карстовые формы рельефа. Карстовый процесс связан с растворением лежащих под поверхностью земли слоёв гипса, известняка и других пород, образованием пустот и последующим провалом вышележащих слоёв.
Данные формы рельефа – карстовые воронки, имеются в лесном массиве между пос. Нагорный и микрорайоном Дербышки, глубина воронок составляет несколько десятков метров, в одной из них оборудован горнолыжный трамплин.
Более мелкие карстовые впадины имеются в районе посёлков Караваево, Царицыно, Мирный.
И в западном (Зеленодольский район) и в южном (Лаишевский район) Приказанье имеется немало крупных карстовых углублений, многие из них заполнились водой, образовав котловины озёр: Раифское, Ильинское, Осиновское, Русско-Марийские Ковали, Архиерейское, Заячье, Столбищенское, Моховое и другие, которые сегодня являются прекрасными местами отдыха.
Воробьёв Н.И., Сементовский В.Н. Физико-географические экскурсии в окрестностях Казани. К., 1940.
Научный путеводитель по Казани и окрестностям. К., 1990.
Средняя Волга. Геоморфологический путеводитель. К., 1991.
Карстовые формы рельефа казани
Карст в Казани
Что за «землетрясение» было в Казани! Почему обвалился Пассаж! Как образовались Голубое и Глубокое озера! На эти и другие вопросы вы сможете найти ответы в материале, которым рассказывает об интересном явлении — карсте.
Давайте попробуем заглянуть. под землю. Кажется, что там все застыло, замерло в неподвижности. Но на самом деле это не так. Дождевая и снеговая вода, просачиваясь в землю, растворяет некоторые минеральные частицы, слагающие горные породы. На месте этих частиц остаются пустоты. Если растворимых минералов много, особенно когда почти вся порода состоит из них, то образуется много пустот, которые соединяются вместе в большую полость или даже пещеру. Чем больше образуется пустот, тем охотнее собираются там подземные воды, тем больше они растворяют минералов и профильтровываются вниз.
Чем больше пустота, тем неустойчивее становится ее кровля. С потолка пещеры падают обломки выветренной, потрескавшейся породы. Часто этот потолок над подземной пустотой не выдерживает и обрушивается. В результате на поверхности земли появляются воронки, ямы, провалы. Их размеры могут быть самыми разнообразными — от 1-2 до 100—200 метров в диаметре. Глубина провалов может достигать десятков метров. Подобные явления получили названия карстовых.
Последствия карстовых провалов в Казани сейчас может видеть каждый.
Это — обвалившаяся часть здания Пассажа, многочисленные воронки в районе поселков Карьер, Нагорный и Дербышки. В результате карста образовались Голубое и Глубокое озера. Даже на дне озера Кабан имеются карстовые воронки.
Наиболее заметны карстовые провалы в центральной части Казани — в Бауманском и Вахитовском районах: между рекой Казанкой и улицей Айдинова, между Булаком и Черным озером.
Вот какая заметка появилась в газете «Красная Татария» от 24 декабря 1924 года:
«В 9 часов вечера 21 декабря в квартале № 138 между Дегтярной и Мясницкой ул. (Набережная Кабана) начались подземные толчки, вызвавшие та собою сотрясение почвы и построек. Время от времени толчки и удары усиливались и достигали звука грома. Среди жителей квартала началась паника. Перепуганные люди выбегали на улицу и оглашали окрестность криками: «Землетрясение! Землетрясение!»
На место происшествия вскоре прибыли милиция, пожарная команда и представители коммунального и строительного управления и органов власти. Весь участок квартала № 138 был взят под охрану.
Подземные толчки продолжались до 3 часов утра, причем в 2 часа ночи произошел самый сильный толчок, вызвавший шум, равный раскату сильного грома.
При обследовании места катастрофы выяснилось, что в почве в окружности более тысячи квадратных сажен, образовались щели размером от 1 до 5 вершков о ширину и более 1 сажени в глубину. На всем этом пространстве земля опустилась вниз до ½ аршина».
Четыре дня спустя газета сообщила, что провал имел карстовое происхождение, а опускание грунта в центральной части достигло 2 метров. Больших убытков не было, пострадали в основном нежилые постройки.
28 апреля 1977 года произошел провал, в результате которого пострадало старинное здание Пассажа. Снаружи и изнутри его появилось много трещин. Образовавшаяся широкая провальная воронка в подвале под проезжей аркой и примыкающим к арке краем башни, выходящей на улицу Дзержинского, постепенно увеличивалась в размерах. В ней, то появлялась, то исчезала вода. Так продолжалось до 21 июня, когда обрушилась часть наружной стены над аркой. Через три дня появилось две провала на проезжей части улицы Мусы Джалиля и под домом на противоположной стороне улицы. Всего под Пассажем и рядом с ним в течение года было зафиксировано 11 провалов.
Основной причиной активизации карста в Казани явилась деятельность человека. На центральном карстовом участке в районе улицы Ленина закарстованные известняки и доломиты были покрыты плотными суглинками, которые плохо пропускают воду. Когда люди стали копать колодцы, выгребные ямы, поглощающие колодцы, они облегчили воде путь вниз. Положение еще более ухудшилось, когда в конце прошлого века в городе провели водопровод. Так создались условия для образования пустот в рыхлых породах.
Насколько же опасен карст? Проявления его на застроенной территории редки. Перед реконструкцией старых и строительством новых зданий проводятся специаотные инженерно-геологические исследования для определения карстоопасности в практике современного строительства рекомендуется многоэтажных (высотных) зданий с противокарстовыми мероприятиями.
Е. СТАНКЕВИЧ,
старший научный сотрудник ВНИИгеолнеруда.