карта международных отношений россии
Россия в системе международных отношений: место России в мировой политике
Содержание:
Россия в системе международных отношений сегодня находится в неоднозначном положении. Основное внимание власти уделяют безопасности страны; восстановление взаимодействия с западом происходит медленно ввиду участия страны в военных конфликтах. Ключевыми соратниками государства являются страны Азии. У РФ налажены отношения с Индией, Китаем, Японией. Эти государства являются значимыми для политического, технологического развития на мировом уровне.
Россия в системе современных международных отношений потеряла определенные связи ввиду санкций, введенных западом. Это способствует нарушению экономического контакта с некоторыми регионами.
Россия в системе международных отношений – кратко о взаимодействии с западом и постсоветскими соседями
Место России в международных отношениях всегда определялось тремя критериями:
Важная задача для Российской Федерации – сохранить свое влияние на страны бывшего СССР. Распад Советского Союза стал толчком для них к обретению независимости, что осложнило задачу РФ держать их под контролем. Каждая независимая республика имеет собственное видение дальнейшего регионального, глобального, национального развития. В ходе противостояния часто возникает международный конфликт, война. Это ослабляет государство, но Россия не может упустить природные ресурсы, которые в избытке находятся у соседей.
Богатые земли вызывают интерес у других государств. Они привлекают внимание Ирана, Турции, Китая и Соединенных Штатов Америки. Европа также заинтересована в природных богатствах постсоветского пространства. Запад и НАТО ведут активную скрытую политику по привлечению республик. Им удалось привлечь Грузию, которая полностью настроилась на европейскую систему; Украину, находящуюся в процессе становления западных идеалов. Вопрос сохранения своего влияния на территорию бывшего СССР Россия решает следующими способами:
Место России в системе международных отношений – внешняя политика
Отношение между государствами и Россией регулируются множеством экономических и политических рычагов. Ключевыми аспектами внешней политики можно назвать:
Особенный вклад в устойчивость и силу РФ вносят целостность, единство народа, соблюдение национальных интересов. Каждая граница находится под надежной защитой, что позволяет гражданам чувствовать себя в безопасности, гордиться Родиной. Почему Российская Федерация – важный игрок мирового уровня:
Министерство иностранных дел Российской Федерации
Навигация
по состоянию на 13 декабря 2018 года
Российская Федерация имеет дипломатические отношения со 193 государствами.
В России аккредитован 162 глава дипломатических представительств иностранных государств, из них аккредитованы по совместительству послы следующих 10 стран: Ботсваны (резиденция в Стокгольме), Гайаны (резиденция в Лондоне), Лесото (резиденция в Берлине), Малави (резиденция в Берлине), Монако (резиденция в Монако), Палау (резиденция в Токио), Самоа (резиденция в Токио), Сан-Марино (резиденция в Женеве), Того (резиденция в Берлине), Фиджи (резиденция в Токио).
В Москве находятся посольства 152 стран. Отсутствуют диппредставительства 41 страны, с которыми Россия установила дипломатические отношения, а именно: Андорры, Антигуа и Барбуды, Багамских островов, Барбадоса, Белиза, Ботсваны, Вануату, Восточного Тимора, Гаити, Гайаны, Доминики, Кабо-Верде, Кирибати, Коморских Островов, Лесото, Либерии, Лихтенштейна, Малави, Мальдивской Республики, Маршалловых Островов, Микронезии, Монако, Науру, Нигера, Палау, Папуа-Новой Гвинеи, Самоа, Сан-Марино, Сан-Томе и Принсипи, Сейшельских Островов, Сент-Винсента и Гренадин, Сент-Китса и Невиса, Сент-Люсии, Суринама, Того, Тонги, Тринидада и Тобаго, Тувалу, Фиджи, Эсватини, Ямайки.
Российская Федерация имеет диппредставительства в 146 странах и не имеет в 46 странах, с которыми установлены дипломатические отношения, а именно: Андорре, Антигуа и Барбуде, Багамских Островах, Барбадосе, Белизе, Буркина Фасо, Вануату, Восточном Тиморе, Гаити, Гамбии, Гондурасе, Гренаде, Доминике, Доминиканской Республике, Кирибати, Коморских Островах, Лесото, Либерии, Лихтенштейне, Малави, Мальдивской Республике, Маршалловых Островах, Микронезии, Монако, Науру, Нигере, Палау, Папуа-Новой Гвинее, Сальвадоре, Самоа, Сан‑Марино, Сан-Томе и Принсипи, Сент-Винсенте и Гренадинах, Сент‑Китсе и Невисе, Сент-Люсии, Сомали, Суринаме, Сьерра-Леоне, Того, Тонге, Тринидаде и Тобаго, Тувалу, Фиджи, Экваториальной Гвинее, Эсватини, Южном Судане.
Послы России аккредитованы по совместительству в следующих странах: Андорре (резиденция в Мадриде), Антигуа и Барбуде, Содружестве Доминики, Сент-Китсе и Невисе, Сент-Люсии (резиденция в Кингстоне), Багамских островах (резиденция в Гаване), Барбадосе, Гренаде, Тринидаде и Тобаго, Сент-Винсенте и Гренадинах (резиденция в Джорджтауне), Белизе (резиденция в Мехико), Буркина-Фасо (резиденция в Абиджане), Вануату, Науру, Тувалу, Фиджи (резиденция в Канберре), Гаити, Доминиканской Республике (резиденция в Каракасе), Гамбии (резиденция в Дакаре), Гондурасе, Сальвадоре (резиденция в Манагуа), Кирибати, Папуа-Новой Гвинее, Восточном Тиморе (резиденция в Джакарте), Коморских Островах (резиденция в Антананариву), Лесото (резиденция в Претории), Либерии (резиденция в Аккре), Лихтенштейне (резиденция в Берне), Малави (резиденция в Хараре), Мальдивской Республике (резиденция в Коломбо), Монако (резиденция в Париже), Нигере (резиденция в Бамако), Палау, Маршалловых островах, Микронезии (резиденция в Маниле), Самоа, Тонга (резиденция в Веллингтоне), Сан-Марино (резиденция в Риме), Сан-Томе и Принсипи (резиденция в Луанде), Сомали (резиденция в Джибути), Суринаме (резиденция в Бразилиа), Сьерра-Леоне (резиденция в Конакри), Того (резиденция в Котону), Экваториальной Гвинее (резиденция в Яунде), Эсватини (резиденция в Мапуту), Южном Судане (резиденция в Кампале).
Российская Федерация обменялась официальными представителями с Мальтийским Орденом.
Министерство иностранных дел Российской Федерации
Развитие разнопланового сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) на многосторонних площадках, подключение к процессам региональной интеграции – один из базовых приоритетов российской внешней политики. Российская Федерация активно участвует в деятельности многосторонних объединений в АТР, таких как Восточноазиатский саммит (ВАС), Региональный форум АСЕАН по безопасности (АРФ), Совещание министров обороны стран-членов АСЕАН с диалоговыми партнерами («СМОА плюс»), форум «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС), форум «Азия-Европа» (АСЕМ), Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), Диалог по сотрудничеству в Азии (ДСА) и других. Интенсивно развивается диалоговое партнерство Россия-АСЕАН.
Важной задачей видим строительство в АТР надежной, адекватной современным реалиям архитектуры равной и неделимой безопасности, призванной обеспечивать динамичное развитие региона и эффективное противодействие имеющимся вызовам безопасности. Исходим из того, что такая система должна основываться на коллективных внеблоковых началах, неукоснительном соблюдении международного права, принципах мирного урегулирования споров, неприменения силы или угрозы силой.
Поддерживаем линию на закрепление ВАС в качестве площадки для диалога лидеров стран АТР по широкому спектру представляющих общий интерес и вызывающих озабоченность стратегических, экономических и политических вопросов, касающихся регионального обустройства.
Рассматриваем АРФ и «СМОА плюс» в качестве ключевых элементов многосторонней архитектуры безопасности в АТР. В рамках данных механизмов российская сторона уделяет повышенное внимание вопросам борьбы с терроризмом и транснациональной преступностью, чрезвычайного реагирования, обеспечения безопасности использования информационно-коммуникационных технологий, а также сотрудничеству в сферах военной медицины и гуманитарного разминирования.
В форуме АТЭС последовательно выступаем за углубление региональной экономической интеграции при сохранении центральной роли ВТО в регулировании международной торговли и понимании важности учета наработок основных интеграционных платформ АТР и Евразии.
Исходим из необходимости наращивать практическую кооперацию, ориентированную на достижение конкретных результатов, в рамках АСЕМ, СВМДА и ДСА. Особое значение придаем сотрудничеству в деле углубления межрегиональной взаимосвязанности и отраслевого сотрудничества прикладного характера.
Способствуем продвижению межпарламентских связей в АТР, в частности, по линии Азиатской парламентской ассамблеи (АПА), Азиатско-Тихоокеанского парламентского форума (АТПФ). В ходе их ежегодных сессий российская сторона регулярно выступает автором или ко-спонсором резолюций, направленных на укрепление мира и безопасности в регионе, активизацию торгово-экономических, гуманитарных и культурных связей между странами АТР. Представители Федерального Собрания Российской Федерации традиционно участвуют в качестве наблюдателей в работе Межпарламентской ассамблеи АСЕАН (АИПА).
Министерство иностранных дел Российской Федерации
Основные тенденции развития международных отношений и пути формирования новой системы мироустройства
Основные тенденции развития международных отношений
и пути формирования нового, более безопасного и справедливого
миропорядка в условиях глобализации
«Россия – это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа. Она сама встала на этот путь и, соблюдая все общепринятые демократические нормы, сама будет решать, каким образом – с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики – можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии. Как суверенная страна Россия способна и будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути», – заявил Президент Российской Федерации В.В.Путин в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 25 апреля 2005 года. Само собой разумеется, что результаты и перспективы необратимого продвижения российского общества по избранному пути развития не могут быть осмыслены вне рамок тех перемен исторического масштаба, которые произошли в мире на рубеже двадцатого и двадцать первого столетий, когда мировое сообщество вступило в сложный этап формирования новой системы международных отношений.
Исходную позитивную роль для запуска этого процесса, который обещает быть достаточно длительным, с сильным элементом неопределенности и непредсказуемости, сыграло прекращение изнурительного, жесткого противостояния между обладателями крупнейших ракетно-ядерных потенциалов и их союзниками, что не раз ставило человечество на грань катастрофы. Удалось освободиться от пресса идеологической и политической конфронтации времен «холодной войны». В мире утвердились демократические, рыночные модели развития. Широкое поле совпадающих интересов позволило преобразовать алгоритм международных отношений, открывая невиданные ранее перспективы решения общечеловеческих проблем без сдерживающего влияния блоковой дисциплины и идеологических шор, хотя в сфере стратегической стабильности и контроля над вооружениями элементы двухполярной системы по-прежнему сохраняются.
Очерченные радикальные сдвиги неслучайно совпали с набирающей обороты глобализацией. Она существенно сблизила различные мировые культуры благодаря новой динамике торгово-экономических связей, бурному совершенствованию средств информации и коммуникаций. Резко усилилась взаимозависимость государств: их безопасность и процветание отныне неделимы.
Мировое сообщество далеко не сразу осознало нависшую опасность. Поначалу преобладающее хождение получили рассуждения о том, что утверждение принципов демократии и рыночной экономики само по себе явится регулирующим стержнем международных отношений. Такие надежды, однако, оказались иллюзорными, а стереотипы «холодной войны» – весьма живучими. Не обошлось также без пагубного воздействия дефицита доверия, стремления приспособить окружающий мир под односторонние интересы.
Как следствие, международные отношения стали утрачивать системообразующее начало. Переходный период в них принял противоречивый, затяжной характер. Сама попытка дать сколько-нибудь четкое определение новой системе международных отношений явилась серьезным вызовом. В результате сложилась ситуация, отличающаяся перманентной нестабильностью: приобретая все бьльшую взаимозависимость, мир становится все менее безопасным. Лавина во многом беспрецедентных террористических актов, обрушившаяся на многие страны в начале ХХI века, наглядно продемонстрировала безотлагательную необходимость согласованного ответа на новые вызовы и придания глобальным процессам управляемого характера. Между тем обозначились две методики реагирования на новые угрозы.
Первый – путь односторонних (в том числе превентивных) силовых действий, предпринимаемых в обход ООН и в нарушение международного права. Подобная линия, несмотря на провозглашаемые благие намерения, в конечном итоге провоцирует неоправданное соперничество, культивирует пренебрежение международными законами и многосторонними институтами. Возрастает опасность расшатывания несущей конструкции международного правопорядка, утраты предсказуемости мировой политики, расползания гонки вооружений.
Другой путь – коллективный поиск адекватных решений для устранения нарастающих политических, экономических, криминально-террористических рисков и – в долгосрочном плане – разработка стратегии управления глобализацией, что позволило бы всем нациям (а не только т.н. «золотому миллиарду») пользоваться ее плодами. Внедрению нового духа в международные отношения способствует сплоченность мирового сообщества, а не чьи-либо односторонние акции.
Российская Федерация – последовательный сторонник второго пути. Убеждены, что оптимальной моделью для всех стран – вне зависимости от размера территории, численности населения или потенциала в той или иной сфере – является демократическая многополярная система. Система, которая в полной мере учитывала бы законные интересы всех государств и в то же время предоставляла бы каждому из них надежную защиту с помощью международного права. Поэтому Россия выдвинула программу создания Глобальной системы противодействия новым угрозам и вызовам, которая получила общемировое признание и поддержку всех государств-членов ООН.
Приоритетная задача для нас – выработка такого мироустройства, которое гарантировало бы стабильность и безопасность на всех уровнях, содействуя нейтрализации нынешних вызовов и угроз и не допуская появление новых. Есть все объективные предпосылки для выстраивания демократического миропорядка, при котором каждое государство несло бы свою долю ответственности за будущее человечества, а мировое сообщество оберегало бы международное право и законные интересы каждого из его членов. Наш базисный принцип: безопасность и процветание через международное взаимодействие при сохранении национальной самобытности.
В этом смысл российской идеи многополюсности. Многополярный мир в нашем понимании – это не столкновение полюсов и соперничество между ними, а утверждение в международной жизни коллективных начал, тесное взаимодействие основных мировых центров на основе равноправия и партнерства. Российский подход лишен элементов конфронтации и соперничества. Мы искренне заинтересованы в сотрудничестве со всеми своими партнерами и уверены в том, что эффективное взаимодействие не должно строиться на религиозно-цивилизационном родстве или готовности принять все ценности и разделить все взгляды тех, кто организует антитеррористическую деятельность, другими словами – на готовности безмолвно следовать в чьем-либо фарватере. Прочный антитеррористический фронт не создать, если одни члены мирового сообщества при обеспечении собственной и коллективной безопасности будут использовать методы, противоречащие законным интересам других. Игры «с нулевым результатом» и «двойные стандарты» тут противопоказаны.
Одна из них – неурегулированность региональных или внутригосударственных этнических и/или конфессиональных конфликтов. Выпуклое подтверждение – ближневосточный конфликт. Палестино-израильское урегулирование перестало быть отдельной региональной проблемой: этот вопрос напрямую затрагивает отношения Запада с исламским миром.
Не менее важна перестройка отношений «Север-Юг». Из них нужно искоренить все, что порождало или сопровождало развитие терроризма на мировой арене, а именно – поднять уровень жизни той большей части населения земного шара, которая находится за пределами «золотого миллиарда», хотя сводить корни возрастания международного терроризма исключительно к бедности Юга, конечно, не следует, и, что не менее существенно, устранить асимметрию в правах и возможностях «золотого миллиарда» и остального мира. Объективно назрела необходимость последовательных действий в различных направлениях, начиная от закладки правовых условий, благоприятствующих доступу населения Юга к мировым достижениям научно-технического прогресса, современного массового образования, и кончая прекращением всех видов дискриминации. Естественно, что становление справедливого миропорядка невозможно без обязательств и со стороны Юга – прежде всего соблюдения прав человека, демократизации общества, но не всегда и не во всем по «северному» образцу, без учета историко-культурных традиций.
Свежего осмысления также требуют отношения Запада и Востока. Государства, входящие в эти понятия, никогда не определялись по географическому принципу, а относились к Западу и Востоку по политическим мотивам. И сейчас нельзя не учитывать специфику обоих полюсов, когда речь идет о двоецентрии в стратегической ядерной области и насущной необходимости достижения договоренностей по трем взаимосвязанным чувствительным проблемам обеспечения международной безопасности – недопущению милитаризации космоса, противоракетным системам и нераспространению ОМУ.
Российская дипломатия активно работает над формированием демократической многополярной модели миропорядка. В ее основу заложены следующие основные принципы.
Во-первых, новое мироустройство призвано отражать существование в мире различных центров влияния. Это потребует, разумеется, немалых усилий по гармоничной стыковке их интересов и разработке общей стратегии урегулирования международных конфликтов и иных коллизий.
Во-вторых, новое мироустройство призвано опираться на результативное многостороннее сотрудничество, что предполагает надлежащую координацию деятельности ведущих международных структур. Схематически это можно представить в форме пирамиды, вершину которой образуют ООН и ее Совет Безопасности. Уровнем ниже расположены многочисленные региональные организации, взаимодействующие с ООН и соединенные между собой горизонтальными связями. Далее – плотная ткань двусторонних отношений. И, наконец, фундамент и своего рода цементирующий материал всей конструкции – международное право.
Российская дипломатия полностью отдает себе отчет в неизбежных трудностях на избранном пути, но не считает такую модель утопической. Более того, мы полагаем, что ее неуклонное воплощение в жизнь – по силам мировому сообществу посредством конструктивного, убеждающего диалога между всеми заинтересованными сторонами, а не навязывания кому-либо субъективных воззрений.
В своем подходе к формированию нового мироустройства Россия не одинока. Нашу позицию разделяет широкий круг государств, которые считают, что многостороннему сотрудничеству и укреплению международного правопорядка при центральной координирующей роли ООН в современном мире нет альтернативы.
Россия намерена твердо и далее играть самую активную роль в построении новой модели мироустройства. Наша цель – создание внешних условия, надежно гарантирующих безопасность и процветание граждан России, и достичь ее можно лишь в случае, если мировое сообщество сможет выработать необходимые базовые принципы для межгосударственных отношений на современном, глобализационном этапе развития человечества.
В лице демократической России мировое сообщество имеет надежного, предсказуемого, ответственного партнера, открытого к диалогу и поиску взаимоприемлемых решений в соответствии с требованиями действующего международного права. Таким партнером Россия будет и впредь.
Проект «Песочница»
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Автор: Дарья Свистунова, Студентка ф-та мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ..
Новые правила игры
В 1990-е гг. мир вступил в новую фазу международных отношений с иной конфигурацией акторов и тенденциями развития. Это положило конец периоду относительной стабильности и изменило правила игры, согласно которым любая дестабилизация приводила к вмешательству сюзеренов мировой политики — Советского Союза или Соединённых Штатов. С одной стороны, существование двух блоков ограничивало международные взаимодействия, с другой — упорядочивало их. Существовали и территории геополитического соперничества, за влияние над которыми велась борьба (Вьетнам, Корея). Так или иначе, коллапс одного из столпов старой системы привёл к формированию новой парадигмы международных отношений. Многомерность этого незавершённого процесса позволяет сказать, что «главный мегатренд XXI века — это строительство и закрепление нового мирового порядка» [1].
После распада СССР перед Россией встал вопрос сохранения государственности, идеологическая же составляющая была утрачена. Запад, напротив, воспринял крах соперника как победу в холодной войне и, по выражению А. В. Лукина, «стал превращаться в международную идеократию» [2]. Однако к началу 2000-х гг. стало очевидно, что международные отношения — слишком сложный механизм, чтобы контроль над ним шел из одного центра. Независимо от готовности принять новые реалии, все международные игроки оказались вовлечены в них. Возросла непредсказуемость международных процессов, в результате чего сценарий американского глобального лидерства дал сбой. Таким образом, иллюзорные представления о собственном величии у одних игроков и неопределённость пути у других привели к тяжёлым последствиям, преодолевать которые сегодня приходится силами мирового сообщества.
Вторая волна глобализации привела к диффузии глобального экономического и политического влияния, появлению новых центров силы. Прежде всего, это Азиатско-Тихоокеанский регион с беспрецедентным ростом экономики Китая. Уместно говорить о подъёме Латинской Америки, более заметной роли стран Африки, тектонических сдвигах на Ближнем Востоке. По словам Министра иностранных дел РФ С. В. Лаврова, «на этом фоне в качестве “медицинского факта” можно воспринимать множественность моделей развития» [3]. Параллельно формированию нового международного ландшафта происходит консервация западной общественно-политической модели. Это обусловлено в том числе отсутствием у США и Евросоюза адаптивной стратегии. Принимая во внимание скорость процессов в глобализующемся мире, ведущим игрокам необходимо приступить к решению проблем внешней повестки сообща и как можно скорее.
Цели и средства в условиях дихотомии
Говоря о традиционализме и модернизме, обратимся к ближневосточному опыту. Попытка форсированной демократизации региона показала, что он не был и по-прежнему не готов стать демократией; последствия кризиса государственности — миграционная проблема и «расползание» терроризма — приобрели глобальный масштаб. Даже ставка на «умиротворение врагов Америки», предпринятая Б. Обамой и выраженная в формуле «мы протянем руку, если вы разожмёте свой кулак», не сработала. Опыт неконституционной смены режима также не вызывает доверия.
После событий 2014 г. на Украине прошло уже 2 года, но Запад по-прежнему не воспринимает её как равноправного партнёра. Выступая перед прессой, Д. Кэмерон так определил проблему украинской интеграции: «Если просто вкладывать деньги в эту страну без реформирования институтов, она быстро исчезнет». Экономические санкции против России сработали не так, как ожидали за океаном.
Перед США встала проблема адаптации к новой системе. Президент нью-йоркского Совета по внешней политике Р. Хаас писал в 2008 г.: «Обама наследует мир, в котором распределение влияния во всех формах — военной, экономической, дипломатической и культурной — является более широким, чем когда-либо» [4]. А Х. Клинтон на сенатских слушаниях так определила методы новой администрации: «Мы будем следовать политике “мягкого влияния”, то есть использовать весь набор имеющихся в нашем распоряжении средств» [5].
Стратегия встретила противодействие других центров силы. Россия, придерживаясь принципа открытости, настаивает на учёте своих интересов и равноправном диалоге. Китай проводит прагматичную внешнюю политику, не заточенную на Запад или ближайших географических соседей. Это подводит нас к финальной дихотомии. Чтобы с уверенностью сказать, что возобладает — международный порядок или хаос — необходимо отказаться от представления о западной системе координат как единственной и обеспечить учёт интересов основных сторон международного сообщества.
Дилеммы российской внешнеполитической повестки
«Россия — это не угроза для США, а ключевой элемент глобального равновесия», — сказал во время недавнего визита в Москву бывший госсекретарь США Г. Киссинджер. Действительно, любые попытки объединения Европы против России — наполеоновское нашествие, Крымская кампания, Первая и Вторая мировые войны — оборачивались трагедиями. Это позволяет утверждать, что Россию бессмысленно изолировать от международного пространства. Но как наладить диалог Россия-Запад, если речь идёт о полярных ценностях?Сможет ли Россия добиться уважения своих интересов, не наживая ещё больше врагов? Каковы будут последствия «поворота на Восток»? Эти и другие вопросы составляют основу российской внешней повестки, а их разрешение требует не только времени, но и динамичного внутреннего развития, благоприятной международной среды.
Что касается отношений Россия—ЕС, в последнее время наблюдается всё большая солидаризация стран Евросоюза в пользу сотрудничества с Россией. Теракты в Париже и Брюсселе и миграционный кризис, поставившие под вопрос жизнеспособность ЕС, а также регулярные экономические «встряски», подрывающие наиболее уязвимые евро-экономики (Греция, Испания), способствуют затуханию голосов тех, кто призывает Россию к изменению внешней политики. Это даёт России карт-бланш на интеграцию ЕС и ЕАЭС.
Наконец, «поворот на Восток» ожидаем в условиях кризиса отношений с Западом, но лишен предсказуемости последствий. А. Габуев, руководитель программы «Россия в АТР» Московского Центра Карнеги, убеждён, что переориентация России на Восток, «была и остается прежде всего политическим проектом». 2 года назад визит В. Путина в Шанхай принёс России газовую сделку. В мае 2016 г. Сочи посетил С. Абэ. Участились российско-японские контакты по линии МИД и бизнес-структур, что связывают с опасениями Японии по поводу российско-китайского сближения. Но всецело рассчитывать на восточных партнёров и тем более подменять ими западных партнеров контрпродуктивно.
1. Шаклеина Т.А. Байков А.А. (Ред.) (2014) Мегатренды. М.: Аспект Пресс.
2. Лукин А.В. (2016) Новая международная идеократия и Россия // Сравнительная политика. Т. 7. №1 (22).
3. Лавров С.В. (2016) Историческая перспектива внешней политики России // Россия в глобальной политике.
4. Печатнов В.О. Маныкин А.С. (2012) История внешней политики США. М.: Международные отношения.