когда была подписана совместная декларация ссср и японии
Подписана Совместная советско-японская декларация о прекращении войны и восстановлении дипломатических отношений
19 октября 1956 года в Москве была подписана Совместная советско-японская декларация, узаконившая прекращение состояния войны и восстановившая дипломатические отношения между двумя государствами. Декларация вступила в силу 12 декабря 1956 года.
В соответствии с Декларацией состояние войны, существовавшее между СССР и Японией с 9 августа 1945 года, было прекращено со дня вступления Декларации в силу; между двумя государствами восстанавливались мир и добрососедские отношения; СССР и Япония условились о восстановлении дипломатических и консульских отношений, согласились продолжить переговоры о заключении мирного договора.
Декларацией предусматривалось, что в короткие сроки между СССР и Японией начнутся переговоры о заключении договоров или соглашений по вопросам торговли и торгового мореплавания; одновременно с Декларацией вступят в силу конвенция о рыболовстве и соглашение о спасании людей, терпящих бедствие на море, от 14 мая 1956 года.
Страны подтвердили, что в своих отношениях будут руководствоваться принципами Устава ООН, обязались не вмешиваться прямо или косвенно во внутренние дела друг друга. СССР изъявил готовность поддержать просьбу Японии о принятии ее в члены ООН, согласился освободить всех японских граждан, осужденных в СССР, и репатриировать их в Японию.
Декларация зафиксировала отказ сторон от взаимных претензий, возникших в результате войны, а также отказ СССР от репарационных претензий к Японии.
Одновременно с Декларацией был подписан протокол о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наибольшего благоприятствования.
Важным моментом Декларации была судьба Южно-Курильских островов Шикотан и Хабомаи: они должны были быть переданы Японии после подписания мирного договора. Однако в условиях «холодной войны» вопрос об этом «повис в воздухе», и острова остались под юрисдикцией СССР.
В 2004 году Россия как государство-продолжатель СССР признала Декларацию 1956 года как существующую, заявила о готовности вести на её основе территориальные переговоры с Японией, но обозначила принципиальную позицию — южные Курильские острова являются неотъемлемой частью территории Российской Федерации на законных основаниях по итогам Второй мировой войны и закреплёнными в Уставе ООН, и российский суверенитет над ними, имеющий соответствующее международно-правовое подтверждение, сомнению не подлежит.
Советско японская совместная декларация (1956)
Советско‑японская совместная декларация — совместное заявление СССР и Японии о прекращении между ними состояния войны и восстановлении добрососедских отношений.
Подписана 19 октября 1956 года в Москве, вступила в силу 12 декабря 1956 года после обмена ратификационными грамотами.
На Сан‑Францисской конференции (1951) СССР не подписал мирный договор с Японией. Одной из причин такого шага стало отсутствие в тексте договора четких указаний на то, что Южный Сахалин и Курильские острова перешли под суверенитет Советского Союза (в соответствии с решениями Крымской (Ялтинской) конференции 1945 года). Таким образом, между СССР и Японией формально продолжалось состояние войны, что не отвечало интересам обеих сторон. В июне 1955 года СССР инициировал переговоры с Японией по вопросам установления дипломатических отношений и заключения мирного договора. 13‑19 октября 1956 года между СССР и Японией состоялись переговоры на высшем уровне. Их итогом и явилось подписание Советско‑японской совместной декларации. В ней отмечалось, что состояние войны между СССР и Японией, существовавшее с 9 августа 1945 года, прекращается со дня вступления в силу настоящего документа, между странами восстанавливаются мир и добрососедские дружественные отношения.
Стороны условились о восстановлении дипломатических и консульских отношений, согласились продолжить переговоры о заключении мирного договора.
Декларация также предусматривала начало в возможно короткий срок переговоров между СССР и Японией о заключении договоров или соглашений по вопросам торговли и торгового мореплавания; вступление в силу одновременно с декларацией конвенции о рыболовстве и соглашения о спасении людей, терпящих бедствие на море.
Обе стороны подтвердили готовность руководствоваться в своих отношениях принципами Устава ООН, не вмешиваться прямо или косвенно во внутренние дела друг друга. СССР изъявил готовность поддержать просьбу Японии о принятии ее в члены Организации Объединенных Наций, согласился освободить всех японских граждан, осужденных в СССР, и репатриировать их на родину.
Декларация фиксировала отказ сторон от взаимных претензий, возникших в результате войны, а также отказ СССР от репарационных претензий к Японии. Руководство СССР сочло возможным отметить в документе, что, Советский Союз, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан с тем, однако, что фактически передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между сторонами.
Одновременно с декларацией был подписан протокол о развитии торговли с взаимным предоставлением режима наибольшего благоприятствования.
После заключения в 1960 году японо‑американского договора о безопасности, СССР аннулировал обязательства, взятые на себя декларацией 1956 года. Советское правительство сочло, что новый военный договор, подписанный правительством Японии, направлен против Советского Союза, как и против Китайской Народной Республики, и передача указанных островов Японии расширила бы территорию, используемую иностранными войсками.
В настоящее время между Россией и Японий так и не заключен мирный договор ввиду принципиальных расхождений в позициях сторон по проблеме пограничного размежевания.
Япония претендует на острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, ссылаясь на двусторонний Трактат о торговле и границах 1855 года. Позиция Москвы в том, что южные Курилы вошли в состав СССР по итогам Второй мировой войны, и российский суверенитет над ними имеет соответствующее международно‑правовое оформление.
По Совместной декларации 1956 года оговаривалась передача Японии Хабомаи и Шикотана после заключения мирного договора, а судьба Кунашира и Итурупа не затрагивалась. Именно разграничение статуса двух пар островов в этом документе, как считают эксперты, и создало основные сложности для всего переговорного процесса на протяжении последующих 60 лет.
Идея передачи Японии сначала двух островов, как это оговорено в декларации 1956 года, обсуждалась на встрече лидеров России и Японии Владимира Путина и Ёсиро Мори в 2001 году, но в последующем эту идею отложили.
(Дополнительный источник: Военная энциклопедия. Воениздат. Москва, 2004 г.)
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
Как Хрущёв уговаривал японцев забрать Хабомаи и Шикотан
Как Хрущёв уговаривал японцев забрать Хабомаи и Шикотан
К 65-летию подписания Советско-японской совместной декларации
19 октября 1956 г. после длительных переговоров правительства СССР и Японии подписали Совместную декларацию, прекращавшую существовавшее с 8 августа 1945 года состояние войны и объявлявшую восстановление между двумя государствами дипломатических, политических, торгово-экономических и иных отношений в полном объеме.
Целью проходивших более года сначала в Лондоне, затем в Москве переговоров было заключение полномасштабного мирного договора, но из-за прямого давления Вашингтона на Токио удалось согласовать лишь Совместную декларацию. Тем не менее в ней были отражены все обычно составляющие содержание мирных договоров положения. Был разрешен и вопрос о послевоенном пограничном размежевании двух стран, что явилось, как выяснилось потом, неоправданной уступкой со стороны Хрущёва.
Можно сказать, что осложняющую отношения Москвы и Токио «территориальную проблему» Хрущёв и создал, настояв на включении в Совместную декларацию 1956 года согласие на передачу Японии входивших в состав СССР островов Хабомаи и Шикотан.
Близкого мнения придерживается участник советско-японских переговоров 1955-1956 гг., впоследствии крупный ученый-востоковед академик РАН С. Л. Тихвинский, который писал: «Решение Н. С. Хрущёва отказаться в пользу Японии от суверенитета над частью Курильских островов было необдуманным, волюнтаристическим актом… Уступка Японии части советской территории, на которую без разрешения Верховного Совета СССР и советского народа пошел Хрущев, разрушала международно-правовую основу ялтинских и потсдамских договоренностей и противоречила Сан-Францисскому мирному договору, в котором был зафиксирован отказ Японии от Южного Сахалина и Курильских островов…»
Предложение о передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан после заключения мирного договора было сделано по личному указанию Хрущёва. Однако в ходе состоявшихся в октябре 1956 г. бесед Хрущёва с прибывшим в Москву министром рыболовства, сельского и лесного хозяйства Итиро Коно выяснилось, что японская сторона желает получить острова Хабомаи и Шикотан «немедленно, не связывая это с другими вопросами». Речь шла о том, чтобы СССР «возвратил» эти два острова безотносительно к вопросу о заключении мирного договора, а затем стороны обсуждали бы проблему принадлежности других Курильских островов. Хрущёв же полагал, что «передача Хабомаи и Шикотана представляет собой окончательное решение территориального вопроса». Попытки выторговать у СССР другие территории он решительно отверг.
16 октября Хрущев заявил Коно: «Японская сторона хочет получить Хабомаи и Шикотан без заключения мирного договора и решить впоследствии какие-то другие, не известные нам, территориальные вопросы, которых в действительности не существует. Советское правительство хочет как можно скорее договориться с Японией, и оно не использует территориальный вопрос для торга. Но я должен ещё раз совершенно определенно и категорически заявить, что никаких претензий Японии по территориальному вопросу, кроме Хабомаи и Шикотана, мы принимать не будем и отказываемся обсуждать какие бы то ни было предложения в этом отношении… Мы не можем и не пойдем ни на какие дальнейшие уступки. Хабомаи и Шикотан можно было бы передать Японии по мирному договору, но с передачей указанных островов территориальный вопрос целиком и полностью следует считать разрешенным».
Хрущёв не скрывал намерения использовать нормализацию советско-японских отношений для внесения разногласий между Токио и Вашингтоном, в частности, по территориальному вопросу и ослаблению американского влияния на политику Японии. Поэтому он настаивал на том, чтобы передача островов Хабомаи и Шикотан «последовала после заключения мирного договора и после того, как США передадут Японии Окинаву и другие исконно японские территории, которые захвачены США».
Из записи беседы Н. Хрущева с И. Коно:
«Хрущев: Советское правительство юридически откажется от своих прав на указанные острова, но практически передача последует после заключения мирного договора и после того, как Японии будут возвращены Окинава и другие территории, которые находятся в руках США. Мы не хотим в этом отношении неравного положения. Почему Соединенные Штаты держат в руках японские острова, строят там военные базы, направленные против нас, а от вас требуют, чтобы мы отдали Японии принадлежащие нам территории. Это несправедливо. Мы протестуем против такой дискриминации…»
Коно: Считает ли г-н Хрущев, что Соединенные Штаты когда-либо вернут Японии Окинаву?
Хрущев: Мне трудно говорить за Соединенные Штаты, но я думаю, что решение о Хабомаи и Шикотане, которое мы предлагаем, будет содействовать делу освобождения Окинавы. Никто не сомневается, что Окинава – это японская территория. Мы же передадим Японии Хабомаи и Шикотан в любое время, когда для этого будут выполнены соответствующие условия. Думаю, что Соединенные Штаты рано или поздно вернут Японии Окинаву и другие территории. Конечно, я не могу сказать, когда это будет.
Коно: Согласно ли Советское правительство вернуть нам Кунашир и Итуруп, если Соединенные Штаты уйдут с Окинавы?
Хрущев: Я не знал, что японцы такие упорные. Вы бьете все в одну точку».
Советский лидер убеждал собеседника: «Г-н Коно должен понять, что наше предложение дает фактическое и юридическое право Японии вести борьбу за возвращение Окинавы и других территорий. Я знаю, что в Японии есть проамериканская группа, которая недовольна нашими переговорами, но с этим можно и не считаться. Главное заключается в том, что в итоге решения вопроса по нашему варианту Япония получит возможность оказать сильное давление на США. Имейте в виду, что без борьбы вам не вернуть ваших территорий, находящихся в руках американцев».
Отвечая на вопрос Коно, «согласно ли Советское правительство вернуть нам Кунашир и Итуруп, если Соединенные Штаты уйдут с Окинавы», Хрущёв заявил: «Кунашир и Итуруп здесь совершенно ни при чем, вопрос о них давно решен. Экономически эти территории не имеют никакого значения. Наоборот, они нам приносят сплошной убыток и ложатся тяжелым бременем на бюджет. Но тут играют решающую роль соображения престижа страны, а также стратегическая сторона дела».
Увидев намерение Хрущева разыграть «американскую карту» и опасаясь реакции США, Коно высказал настоятельную просьбу удалить из представленного советской стороной проекта соглашения упоминание о передаче Соединёнными Штатами Японии островов Окинава. Было очевидно, что, находясь полностью во власти США, японское правительство не могло даже помыслить выдвигать какие-либо требования Вашингтону, тем более в советско-японском документе. Этого не мог не понимать и советский лидер, опасаясь, что настойчиво склоняя японцев к антиамериканским демаршам, он может заставить их из боязни реакции США вовсе отказаться от заключения соглашения с Москвой. В конце концов Хрущев согласился не упоминать в Совместной декларации США.
На беседе с Хрущевым 18 октября Коно предложил следующий вариант соглашения: «Япония и СССР согласились на продолжение после установления нормальных дипломатических отношений между Японией и СССР переговоров о заключении мирного договора, включающего территориальный вопрос.
При этом СССР, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, согласился передать Японии острова Хабомаи и Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Японией и СССР».
Хрущёв сказал, что советская сторона, в общем, согласна с предложенным вариантом, но просит исключить выражение «включающего территориальный вопрос». Как бы в качестве компенсации он сообщил о согласии снять ту часть советского проекта, где говорилось о передаче Японии Окинавы и других территорий.
Просьбу снять упоминание «территориального вопроса» Хрущев объяснил так: «…если оставить указанное выражение, то можно подумать, что между Японией и Советским Союзом, кроме Хабомаи и Шикотана, есть ещё какой-то территориальный вопрос. Это может привести к кривотолкам и неправильному пониманию документов, которые мы намерены подписать».
Хотя Хрущёв назвал свою просьбу «замечанием чисто редакционного характера», в действительности речь шла о принципиальном вопросе, а именно о согласии Японии с тем, что территориальная проблема будет ограничена вопросом принадлежности только островов Хабомаи и Шикотан.
На следующей встрече Коно сообщил Хрущёву: «После консультации с премьер-министром И. Хатояма мы решили принять предложение г-на Хрущева об исключении слов «включающего территориальный вопрос».
В результате переговоров 19 октября 1956 г. была подписана Совместная декларация Союза Советских Социалистических Республик и Японии, в 9-м пункте которой СССР соглашался на «передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».
США были недовольны восстановлением Японией отношений с СССР. Вашингтон в ультимативной форме потребовал от Токио отказаться от заключения советско-японского мирного договора на условиях Совместной декларации. После отставки кабинета Хатоямы новый Кабинет министров Японии возглавил Тандзан Исибаси, а спустя три месяца его сменил проамерикански настроенный Нобусукэ Киси. Новое правительство под давлением США стали уходить от переговоров о заключении мирного договора с СССР.
Хотя премьер-министр Японии Итиро Хатояма и министр Итиро Коно были готовы заключить мирный договор на достигнутых условиях, сменившие их политики, получив желаемое, по сути, нарушили обязательства своей страны. Они безосновательно выдвинули требования вернуть Японии четыре южнокурильских острова. Это был прямой отход от положений Совместной декларации. СССР же, действуя в соответствии с достигнутыми договоренностями отказался от получения репараций с Японии, согласился досрочно освободить отбывавших наказание японских военных преступников, поддержал просьбу Японии о приеме в ООН.
Весьма негативное воздействие на двусторонние политические отношения оказал курс кабинета Киси, ориентированный на дальнейшее вовлечение Японии в военную стратегию США на Дальнем Востоке. Заключение в 1960 г. направленного против СССР и КНР нового японо-американского Договора безопасности ещё более осложнило разрешение вопроса о линии прохождения границы между Японией и СССР, ибо в обстановке холодной войны любые территориальные уступки Японии способствовали бы расширению территории, используемой иностранными войсками. К тому же укрепление военного сотрудничества Японии и США было болезненно воспринято Хрущевым: он был возмущен действиями Токио, расценив их как оскорбление и неуважение его усилий по нахождению компромисса в территориальном вопросе. Провалился и план Хрущёва по отрыву Японии от США.
Реакция советского лидера была бурной. По его распоряжению МИД СССР 27 января 1960 г. направил правительству Японии памятную записку, в которой указывалось, что «только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Шикотан будут переданы Японии, как это было предусмотрено Совместной декларацией СССР и Японии от 19 октября 1956 года». На это Токио ответил: «Правительство Японии не может одобрить позицию Советского Союза, выдвинувшего новые условия осуществления положений Совместной декларации по территориальному вопросу и пытающегося тем самым изменить содержание декларации. Наша страна будет неотступно добиваться возвращения нам не только островов Хабомаи и о-ва Шикотан, но также и других исконных японских территорий».
Эта имеющая важное значение памятная записка советского правительства до настоящего времени не дезавуирована, она остается действующей – в условиях сохраняющегося американского военного доминирования в Японии и использования её территории для размещения ударных сил США, нацеленных и на нашу страну, объявленную врагом.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Декларация 1956 года фундаментальна, хотя не без слабостей
Советско-японская совместная декларация 1956 года: фундаментальна, хотя не без слабостей
Советско-японская совместная декларация 1956 года подписана 19 октября 1956 г. в Москве; вступила в силу 12 декабря 1956 г.
В соответствии с Декларацией состояние войны, существовавшее между СССР и Японией с 9 августа 1945 г., было прекращено со дня вступления Декларации в силу; между двумя государствами восстанавливались мир и добрососедские отношения, СССР и Япония условились о восстановлении дипломатических и консульских отношений, согласились продолжить переговоры о заключении мирного договора. По этому поводу статья 9 Декларации гласит:
«Союз Советских Социалистических Республик и Япония согласились на продолжение после восстановления нормальных дипломатических отношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией переговоров о заключении мирного договора.
При этом Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан с тем, однако, что фактически передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».
Предусматривалось, что в возможно короткий срок между СССР и Японией начнутся переговоры о заключении договоров или соглашений по вопросам торговли и торгового мореплавания; одновременно с Декларацией вступят в силу конвенция о рыболовстве и соглашение о спасании людей, терпящих бедствие на море, от 14 мая 1956 г.
СССР и Япония подтвердили, что в своих отношениях будут руководствоваться принципами Устава ООН, обязались не вмешиваться прямо или косвенно во внутренние дела друг друга. СССР изъявил готовность поддержать просьбу Японии о принятии ее в члены ООН, согласился освободить всех японских граждан, осужденных в СССР, и репатриировать их в Японию.
Декларация зафиксировала отказ сторон от взаимных претензий, возникших в результате войны, а также отказ СССР от репарационных претензий к Японии.
Одновременно с Декларацией был подписан протокол о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наибольшего благоприятствования.
Что касается статуса и действенности Декларации на сегодняшний день, то с точки зрения международного права абсолютно корректна формулировка заместителя министра иностранных дел РФ А.П.Лосюкова, указавшего, что “Декларация 1956 г. была ратифицирована обеими странами и по существу является действующим юридическим документом, имеющим характер международного договора” [ИАБ №3, сентябрь 2000, с.11].
Как вспоминает академик РАН С.Л.Тихвинский, возглавлявший в 1956 году советское представительство в Японии, “27 ноября нижняя палата японского парламента единогласно ратифицировала Совместную декларацию, Протокол о развитии торговли, Конвенцию о рыболовстве и Соглашение о сотрудничестве при спасении людей, терпящих бедствие в открытом море. За ратификацию проголосовали все 365 присутствовавших на заседании депутатов, члены группировок, выступавших против нормализации японо-советских отношений общим числом около 60 человек, просто не явились на заседание парламента.
3 декабря советско-японские соглашения были ратифицированы верхней палатой японского парламента – палатой советников, где за ратификацию было подано 224 голоса, а против – 3.
8 декабря 1956 г. император Японии Хирохито утвердил ратификацию Совместной декларации и других документов, направленных на нормализацию советско-японских отношений. В тот же день, 8 декабря, Президиум Верховного Совета СССР ратифицировал вышеупомянутые советско-японские документы.
Для обмена ратификационными грамотами, который, согласно статье 10-й Совместной декларации, должен был быть произведен в Токио, советское правительство назначило делегацию во главе с заместителем министра иностранных дел СССР Н.Т.Федоренко, который прибыл в Токио вечером 11 декабря.
Днем 12 декабря в конференц-зале министерства иностранных дел Японии заместитель министра иностранных дел СССР Н.Т.Федоренко и министр иностранных дел Японии М.Сигэмицу обменялись ратификационными грамотами Совместной декларации Союза Советских Социалистических Республик и Японии, а также Протокола между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наиболее благоприятствуемой нации, подписанных в Москве 19 октября 1956 г. и ратифицированных Президиумом Верховного Совета СССР и правительством Японии 8 декабря 1956 г. По условиям Совместной декларации и Протокола они вступали в силу в день обмена ратификационными грамотами; таким образом, указанные Совместная декларация и Протокол вступили в силу 12 декабря 1956 г.” [Тихвинский С.Л. Россия – Япония. Обречены на добрососедство. М., ИДВ РАН, 1996, с.129-130].
В связи с тем, что этот международно-правовой акт носит название декларации, нужно иметь в виду, что “договор может носить различные наименования, на его юридическую силу это не влияет. Этот момент отмечен как Венскими конвенциями, так и Законом о международных договорах РФ. Наиболее употребительны наименования: договор, соглашение, конвенция, протокол, устав. Особой формой является соглашение путем обмена нотами с тождественным содержанием. Юридически обязательные положения могут содержаться также в совместных заявлениях, декларациях, в совместных коммюнике”. [Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., БЕК, 1997, с.76].
Среди базисных положений международного права “основополагающий принцип права договоров формулируется так: «договоры должны соблюдаться» (pacta sunt servanda): каждый действующий договор обязателен для участников и должен ими добросовестно выполняться. …Каждый правомерно вступивший в силу договор юридически обязывает всех участников. Выполняться он должен добросовестно, т.е. честно, государство обязано сделать все от него зависящее для реализации договора во всей полноте”. [Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., БЕК, 1997, с.77.] Поскольку Россия “как государство-продолжатель унаследовала договорную систему СССР” (там же, с.80.), вышеизложенные обязательства в отношении соблюдения Декларации 1956 года возлагаются на нее.
За период с 1956 года предпринимались и предпринимаются отдельные попытки сузить объём обязательных для соблюдения положений Декларации путем утверждений о том, что процитированная выше её девятая статья утратила силу.
Так, подобная попытка содержалась в Памятной записке советского правительства правительству Японии от 27 января 1960 г., где, в частности, говорилось следующее относительно японо-американского договора безопасности:
«. В связи с тем, что этот договор фактически лишает Японию независимости и иностранные войска, находящиеся в Японии в результате ее капитуляции, продолжат свое пребывание на японской территории, складывается новое положение, при котором невозможно осуществление обещания Советского правительства о передаче Японии островов Хабомаи и Сикотана.
Соглашаясь на передачу Японии указанных островов после заключения мирного договора, Советское правительство шло навстречу пожеланиям Японии, учитывало национальные интересы японского государства и миролюбивые намерения, выражавшиеся в то время японским правительством в ходе советско-японских переговоров. Но Советское правительство, учитывая, что новый военный договор, подписанный правительством Японии, направлен против Советского Союза, как и против Китайской Народной Республики, не может содействовать тому, чтобы передачей указанных островов Японии была бы расширена территория, используемая иностранными войсками. Ввиду этого Советское правительство считает необходимым заявить, что только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Сикотан будут переданы Японии, как это было предусмотрено Совместной декларацией СССР и Японии от 19 октября 1956 года. » [«Правда», 29 января 1960 г.].
В ответной Памятной записке японского правительства от 5 февраля 1960 г. указывалось:
«. Совершенно трудно объяснить то обстоятельство, что Советское правительство в своей памятной записке связывает новый японо-американский договор с вопросом о передаче островов Хабомаи и острова Сикотан. По поводу островов Хабомаи и Сикотан в японо-советской Совместной декларации имеется следующее ясное указание: «Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».
Указанная Совместная декларация представляет собой международное соглашение, регулирующее основы японо-советских отношений, она является официальным международным документом, ратифицированным высшими органами обеих стран. Следовательно, вряд ли есть необходимость говорить о том, что нельзя в одностороннем порядке менять содержание этого торжественного международного обязательства. Кроме того, когда подписывалась японо-советская Совместная декларация, уже существовал договор безопасности, не ограниченный никаким сроком действия. В тот период в Японии уже находились иностранные войска. Следовательно, Совместная декларация заключалась с учетом этих фактов. Уже этих фактов достаточно для того, чтобы заявить, что указанные выше обстоятельства не могут влиять на взаимное согласие, зафиксированное в японо-советской Совместной декларации.
Правительство Японии не может одобрить позицию Советского Союза, выдвинувшего новые условия осуществления положений Совместной декларации по территориальному вопросу и пытающегося тем самым изменить содержание декларации. Наша страна будет неотступно добиваться возвращения нам не только островов Хабомаи и острова Сикотан, но также и других исконных японских территорий. ” [Цит. по: От холодной войны к трехстороннему сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе. М., Восточная литература, 1993, с.164].
Иные основания для утверждений об утрате силы статьей девятой выдвигал Президент СССР М.С.Горбачев во время и после своего визита в Японию в 1991 году. Выступая на сессии Верховного Совета СССР 26 апреля 1991 года, он говорил: “Премьер Кайфу настаивал на том, чтобы декларация 1956 года была названа в заявлении. Мы на это не пошли. И вот почему: в ней говорится не только об окончании состояния войны и восстановлении дипломатических отношений, но и о передаче Японии островов после заключения мирного договора. Мы считаем, что следует опираться только на ту часть документа, которая стала исторической реальностью, имела международно-правовые и физические последствия. А то, что не состоялось, что последующая история как бы «стерла», невозможно, спустя 30 лет, просто так реанимировать. Шанс тогда был упущен. С тех пор возникли новые реальности. Из них и надо исходить”. [Визит М.С.Горбачева в Японию. М., Изд-во полит. лит-ры, 1991, с.94].
Уже в наши дни в докладе заместителя председателя Комитета защиты Курил и территориальной целостности России А.Ю.Плотникова на заседании депутатской группы по связям с Парламентом Японии Госдумы РФ 19 сентября 2000 года утверждалось следующее:
«В любом случае, в нынешних условиях девятую статью Декларации 1956 г. следует безусловно признать утратившей свою силу как ввиду отказа Японии от первоначальных условий, на которых была заключена Декларации, так и ввиду того, что предусмотренная в этой статье передача Японии островов Малой Курильской гряды была рассчитана на заключение мирного договора в ближайшие годы в конкретных условиях послевоенного времени. За прошедшие десятилетия ситуация в районе южных Курил полностью изменилась, и возврат к договоренностям сорокапятилетней давности уже просто невозможен».
По мнению А.Ю.Плотникова, заявление японской стороны о том, что Япония будет добиваться возвращения ей не только островов Хабомаи и острова Сикотан, но также и “других исконных японских территорий”, под которыми подразумевались острова Кунашир и Итуруп (см. выше Памятную записку японского правительства от 5 февраля 1960 г.), “напрямую принципиально меняло ситуацию, из которой стороны исходили при заключении Декларации, так как означало прямой односторонний отказ и пересмотр Японией первоначальных условий Совместной декларации”. [ИАБ №3, сентябрь 2000 г., с.17].
Однако “договор представляет собой единое целое, сбалансированный комплекс норм. Прекратить можно лишь договор в целом. Нельзя выбирать изюм из пирога. Прекращение действия отдельных постановлений возможно лишь в том случае, если это допускается договором или согласовано между сторонами. …Лишь в исключительных случаях могут быть прекращены, приостановлены или объявлены недействительными только некоторые постановления договора. Необходимым условием является возможность отделения соответствующих постановлений от договора в плане его дальнейшего действия без коренных изменений в правах и обязательствах сторон”. [Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., БЕК, 1997, с.84-85.] С нашей точки зрения, в данном случае нет ни исключительных обстоятельств, ни возможности “безболезненного” обособления статьи девятой от целостного текста Декларации.
Как можно видеть, японское правительство в процитированной выше Памятной записке от 5 февраля 1960 г. ссылалось именно на международно-правовые процедуры обращения с договорами, не допускающие одностороннего отказа от взятых на себя в договорном порядке обязательств.
В результате работы большого исследовательского коллектива ученых и специалистов из Японии, США и России было зафиксировано следующее: “В 1956 г. в Совместной декларации об установлении дипломатических отношений с Японией и прекращении состояния войны Советский Союз обязался передать Японии острова Хабомаи и Шикотан после подписания мирного договора. С точки зрения международного права то обстоятельство, что это обязательство было оформлено в виде добровольного волеизъявления Советского Союза, не имеет никакого юридического значения в отношении обязательства России вернуть два меньших острова. Оно не может быть отменено или изменено в одностороннем порядке: декларация была ратифицирована парламентами двух стран и имеет силу закона, обязательного к выполнению обеими сторонами. …Попытки советского правительства в нескольких заявлениях января-мая 1960 г. поставить под сомнение законность этого обязательства неправомочны. Единственным законным путем аннулирования этой декларации была бы ее совместная денонсация Верховным Советом и японским парламентом или принятие Японией и Советским Союзом совместного документа, определяющего изменения в декларации. Подобный совместный документ должен быть ратифицирован верховной законодательной властью обеих стран для того, чтобы обрести силу международного права. Тот факт, что Совместная декларация не аннулирована после 1960 года и до сих пор является единственным документом, согласно которому обе стороны осуществляют международные отношения, означает, что она и по сей день имеет силу закона для двух стран”. [От холодной войны к трехстороннему сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе. М., Восточная литература, 1993, с.20].
Предметом оживленного обсуждения является вопрос о том, как же следует квалифицировать официальные настояния японской стороны о возвращении Японии, кроме Хабомаев и Сикотана, также Кунашира и Итурупа, о которых не шло речи в Декларации, если эти настояния не образуют исключительных обстоятельств, позволяющих отказаться от статьи девятой.
Вот точка зрения японоведа Ю.В.Георгиева:
«Из текста Совместной декларации с несомненностью следует, что нынешние требования японской стороны о возвращении ей Кунашира и Итурупа являются требованиями односторонних уступок от России и фактически представляют собой такой же дипломатический “перехлест”, как и требование советской стороны в 1960 г. вывода из Японии иностранных войск как дополнительного условия для передачи японской стороне островов Хабомаи и Шикотан. Тем не менее, следует четко представлять себе, что компромиссный характер решений, зафиксированных в Совместной декларации, дал японской дипломатии основание на собственную интерпретацию положений декларации, отличавшуюся от толкования советской стороны. Отличия в толковании Совместной декларации сохраняются у российской и японской дипломатии и в настоящее время. Японские дипломаты считают, что им удалось на переговорах в Москве зафиксировать обязательство СССР передать Японии острова Хабомаи и Шикотан – по Совместной декларации, и кроме того добиться согласия советской стороны на продолжение переговоров о возвращении Кунашира и Итурупа – в соответствии с договоренностью в обменных письмах. Естественно, что согласие советской стороны на продолжение переговоров по мирному договору, хотя оно и сопровождалось фактическим отказом передать Японии Кунашир и Итуруп, тем не менее давало японской стороне право ставить вопрос о судьбе этих двух островов, и это обстоятельство активно эксплуатировалось дипломатией Японии. Что касается советской стороны, то она рассматривала Совместную декларацию как документ, практически регулировавший основные вопросы послевоенных взаимных отношений СССР и Японии, в том числе и территориальный вопрос». [Курилы – острова в океане проблем. Составление, исследование, комментарий Георгиева Ю.В. М., РОССПЭН, 1998, с.253].
Это суждение дает пищу для некоторых комментариев, предварить которые целесообразно пояснением, о каких обменных письмах идет речь. Незадолго до подписания Декларации, а именно 29 сентября 1956 г., состоялся обмен письмами между полномочным представителем правительства Японии С.Мацумото и первым заместителем министра иностранных дел СССР А.А.Громыко. Письмо С.Мацумото гласило:
«Господин первый заместитель министра,
Имею честь сослаться на послание премьер-министра г-на Хатояма от 11 сентября 1956 г. и на ответное послание Председателя Совета Министров СССР от 13 сентября сего года и заявить нижеследующее:
Правительство Японии готово вступить в переговоры в Москве о нормализации советско-японских отношений без заключения в настоящее время мирного договора, как было сказано в вышеуказанном послании премьер-министра г-на Хатояма. При этом японское правительство считает, что и после восстановления дипломатических отношений в результате нынешних переговоров весьма желательно, чтобы японо-советские отношения достигли более прочного развития на основе формального мирного договора, включающего в себя и территориальный вопрос.
В этой связи японское правительство будет считать, что переговоры относительно заключения мирного договора, включающего территориальный вопрос, будут продолжены и после восстановления нормальных дипломатических отношений между нашими странами. Приступая к переговорам в соответствии с посланием премьер-министра г-на Хатояма, я буду весьма признателен, если советское правительство также предварительно подтвердит, что и оно придерживается того же мнения».
В ответном письме А.А.Громыко подтверждалось получение письма С.Мацумото и сообщалось следующее: «В связи с этим по поручению правительства СССР имею честь сообщить, что Советское правительство разделяет указанное выше мнение японского правительства и заявляет о своем согласии на продолжение после восстановления нормальных дипломатических отношений между нашими странами переговоров о заключении мирного договора, включающего и территориальный вопрос». [Цит. по: От холодной войны к трехстороннему сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе. М., Восточная литература, 1993, с.159-160].
С начала 1960-х годов настояния на том, чтобы будущий мирный договор предусматривал возвращение Японии не только Хабомаев и Сикотана, но также Кунашира и Итурупа, последовательно включаются японской стороной в повестку дня переговоров о заключении мирного договора. Ю.В.Георгиев прав в том, что редакция текста Декларации и приведенный выше обмен письмами между С.Мацумото и А.А.Громыко дают японской стороне определенные основания для такой трактовки Декларации и этих писем, которая позволяет выдвигать вышеназванные настояния. Наше мнение состоит в том, что трактовка, принадлежащая японской стороне, не является полностью убедительной, да и сам статус писем нельзя считать достаточно определенным.
Поэтому аргументация японской стороны не пересиливает доводы российской стороны, согласно которым в Декларации обеими сторонами решено, что Японии должны быть переданы только Хабомаи и Сикотан.
Наличие у японской стороны определенных оснований для своей трактовки опровергает утверждения, будто попытки включить в число подлежащих передаче островов также Кунашир и Итуруп влекут за собой утрату силы статьей девятой Декларации. В свете этих оснований нельзя согласиться с оценкой Ю.В.Георгиева, по которой “нынешние требования японской стороны о возвращении ей Кунашира и Итурупа являются требованиями односторонних уступок от России и фактически представляют собой… дипломатический “перехлест””.
По нашему убеждению, японская сторона вправе вносить свои предложения о содержании мирного договора, в том числе и о формуле разрешения территориальной проблемы. В то же время необходимо четко различать право вести переговоры, ставить на них вопросы и предлагать свои варианты их разрешения и право абсолютизировать свою позицию, предопределять исход дискуссии. Словом, если с Хабомаями и Сикотаном все ясно, то с Кунаширом и Итурупом совсем нет, переговоры о них, если таково пожелание японской стороны, могут состояться, но исход их непредсказуем.
Как отмечается в совместном докладе японоведов В.Н.Ерёмина, В.К.Зайцева, Г.Ф.Кунадзе и К.О.Саркисова, “в России необходимо серьезное обсуждение всех подходов к территориальной проблеме. Очевидно, ее решение должно быть компромиссным и в то же время отвечать государственным интересам России. Думается, что хорошей основой для дискуссии мог бы стать, в частности, возможный вариант мирного договора на началах Декларации 1956 года. В ходе обсуждения можно было бы провести поиск путей снятия имеющихся в Декларации слабостей с точки зрения международного права. При всех существующих слабостях Декларация представляет собой компромиссное решение вопроса, поскольку предусматривает передачу Японии лишь двух «малых островов» (Шикотана и Хабомаев)”. [ИАБ №3, сентябрь 2000 г., с.14].
О каких “слабостях” может идти речь в данном случае? Имеется в виду, что в Декларации не затронуты некоторые моменты, которые, по нашему мнению, нельзя было не затронуть, и которые, надо полагать, будут должным образом проработаны в мирном договоре. Сюда входит международно-правовая характеристика фактического владения России вышеназванными четырьмя островами, соотношение между двусторонним разрешением территориальной проблемы и положениями Сан-Францисского мирного договора и др.
Информационно-аналитический бюллетень Депутатской группы Государственной Думы III созыва по связям с парламентом Японии, №5, январь 2001 г., с.17-21.