когда договор имеет юридическую силу

Общие положения ГК РФ о заключении договора в разъяснениях ВС РФ

stokkete / Depositphotos.com

Разъяснения по вопросам применения обновленных и новых норм, появившихся в Гражданском кодексе в рамках масштабной реформы гражданского законодательства, зафиксированы в нескольких постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации. В частности в:

Последние на сегодняшний день разъяснения – постановление Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 (далее – Постановление № 49) – служат ориентиром для применения некоторых общих положений кодекса о заключении и толковании договора. Базируются они, как отмечает заведующая кафедрой коммерческого права и процесса Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ, участник рабочих групп по подготовке разъяснений ВС РФ о применении законодательства Анна Сироткина, на принципе свободы договора и принципе добросовестности – в этом отношении Постановление № 49 выступает своего рода преемником постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» – и приоритете заключенности договора в случаях, когда его условия могут быть истолкованы неоднозначно. Разъяснения уже активно применяются судами – по приведенным экспертом данным, за прошедшее с момента принятия Постановления № 49 время до ВС РФ дошло 31 дело со ссылками на него, 18 из которых были переданы на рассмотрение судебных коллегий – в них, в частности, затронуты вопросы толкования договоров, применения положений о заверениях об обстоятельствах, понуждении к заключению договора. Практика арбитражных судов округов показывает, что ссылки на данное постановление содержатся в более чем 1,5 тыс. судебных актов.

IV ВСЕРОССИЙСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

«Реформа гражданского законодательства: некоторые новеллы и их судебное толкование»

Тем не менее не все новые положения ГК РФ в части заключения и толкования договоров нашли отражение в Постановлении № 49, причем отсутствие разъяснений по ним объясняется разными причинами. Так, например, конструкция опциона на заключение договора (ст. 429.2 ГК РФ), по словам Анны Сироткиной, не конкретизирует специфику разных опционов, в том числе биржевых, поэтому формирование обобщенных правил ее применения вряд ли позволило бы учесть все нюансы биржевой торговли. В отношении давно существующих, но претерпевших значительные изменения с точки зрения защиты присоединившейся стороны норм о договорах присоединения – установлено, что по общему правилу при изменении или расторжении договора присоединения по требованию присоединившейся стороны он считается действовавшим в измененной редакции либо не действовавшим с момента его заключения (п. 3 ст. 428 ГК РФ), – ВС РФ не стал давать разъяснения по причине не очень объемной и по большей части негативной практики применения данной статьи. Защитить свои права по предусмотренной ею правилам присоединившейся к договору стороне на сегодняшний день довольно сложно, тем более что существует глобальная проблема с навязыванием договорных условий, пояснила Анна Сироткина.

Опираясь на мнения о данных ВС РФ разъяснениях ведущих юристов в сфере частного права, высказанных в ходе организованного компанией «Гарант» IV Всероссийского юридического форума, обозначим, какие еще общие положения ГК РФ о договоре следовало бы истолковать Суду и какие из его разъяснений являются не совсем однозначными или недостаточно полными.

Заключение договора

Первая позиция ВС РФ, вызвавшая споры в экспертном сообществе, касается способов заключения договора. Суд указал, что соглашение сторон по всем существенным условиям договора может быть достигнуто не только путем обмена офертой и акцептом либо совместной разработки условий в переговорах, но и иным способом – договор, в частности, считается заключенным, когда воля сторон на заключение договора явствует из их поведения (п. 1 Постановления № 49). Ряд юристов считают данное разъяснение прогрессивным и позволяющим – в сочетании с положением о невозможности стороны, принявшей от другой стороны полное или частичное исполнение по договору или иным образом подтвердившей его действие, требовать признания договора незаключенным (п. 3 ст. 432 ГК РФ) – сохранять достигнутые договоренности даже в случае неправильного их оформления. Другие же полагают, что оно может применяться лишь к небольшой части договоров, поскольку в большинстве случаев признание договора заключенным исходя только из поведения сторон противоречило бы правилам о форме договора.

Михаил Церковников, доцент кафедры общих проблем гражданского права Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ:

«Признавая, что дальнейшие отношения сторон могут свидетельствовать о существовании договора, мы уходим от махрового формализма в сторону содержательного взгляда на договор. ВС РФ показал, что конклюдентные действия, а также дальнейшее предоставление и принятие предоставления являются доказательствами существования договора и «перебивают» недостатки при оформлении. То есть получается, что даже в случае нарушения правил о форме договора он может считаться заключенным, если дальнейшее его исполнение это нарушение нивелирует. Это не какое-то новшество, подход, предполагающий признание договора заключенным фактическими действиями, формировался еще ВАС РФ. В частности, в обзоре судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. № 165), где в отношении договора подряда, например, было указано, что если работы выполнены до согласования всех существенных условий договора, но впоследствии сданы подрядчиком и приняты заказчиком, то к отношениям сторон подлежат применению правила о подряде.

Так что Постановление № 49 фактически лишь фиксирует те достижения практики, которые нарабатывались с 2008, наверное, года. Конечно, это не для случаев, когда стороны просто обсудили свое намерение заключить, например, договор подряда, а для тех, когда есть договоренность о строительстве МКД, подрядчик допускается на участок, заказчик принимает и подписывает промежуточные акты, выдает аванс, а после того, как дом построен, отказывается платить, ссылаясь на то, что сроки не согласованы. Практика признания договоров незаключенными по таким надуманным основаниям существовала в 90-х и начале 2000-х годов, когда на договор смотрели в первую очередь как на документ, и при отсутствии в нем некоторых существенных условий сторона, которой отношения стали не интересны или которая не хотела платить, могла заявить требование о признании договора незаключенным, и все переданное по нему признавалось неосновательным обогащением.

Постановление № 49 направлено на сохранение и уважение договоренностей, оно прямой наследник постановления Пленума ВАС о свободе договора, и нужно понимать, что именно толкуя договор в пользу заключенности, а не пытаясь уничтожить его путем признания незаключенным, мы прежде всего уважаем свободу договора».

Василий Витрянский, член Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ, заместитель председателя ВАС РФ в отставке:

«Понятно, что есть резон в отказе от формализма, и при рассмотрении конкретных споров ВАС РФ действительно принимал во внимание конкретные детали, но давать такое генеральное разъяснение, что есть еще один способ заключения договора: когда просто явствует воля сторон, – недопустимо. Нужно было хотя бы уточнить, что имеется в виду, например, бытовой подряд, когда договор не заключили, а квартиру отремонтировали, но этого не сделано, и получается, что разъяснение относится ко всем договорам. При этом ссылка дается не только на п. 3 ст. 432 ГК РФ [о запрете для стороны, принявшей полное или частичное исполнение по договору, требовать признания его незаключенным. – ГАРАНТ.РУ], но и на п. 2 ст. 158 ГК РФ, где говорится о том, что устная сделка считается совершенной и в том случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку. А в п. 3 Постановления № 49 говорится о применении последствий недействительности сделки при несоблюдении требований к форме договора. То есть для того, чтобы оценить содержание правоотношения: достигнуто ли соглашение по всем существенным условиям, – нам предлагают нормы о сделке и о последствиях недействительности сделки. Одно то обстоятельство, что в ст. 432 ГК РФ говорится о требуемой в подлежащих случаях форме договора означает, что мы не должны применять к нему нормы о форме сделки, тем более устной. В ходе реформы п. 2 ст. 420 ГК РФ, устанавливающий, что к договорам применяются правила о двусторонних и многосторонних сделках, специально был дополнен фразой «если иное не установлено настоящим кодексом». Таким образом, если есть иные правила о форме договора, то применяются они. Договор с участием юрлиц требует письменной формы, а письменная форма договора – это либо переговоры и выработка единого документа, либо обмен письмами, телеграммами и прочими документами (то есть обмен акцептом и офертой), и никакой другой письменной формы применительно к договору не бывает.

Поэтому можно было бы такое разъяснение дать в целях борьбы с формализмом, но только вводя какие-то конкретные условия и ситуации».

РАЗЪЯСНЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ И ПОЛЕЗНЫМ, И ОПАСНЫМ

Андрей Ширвиндт, заведующий кафедрой обязательственного права Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ:

«Известно, что в России письменной формы требует большее количество сделок, чем в большинстве западных правопорядков. У нас, по сути, в свободной форме совершаются только сделки менее чем на 10 тыс. руб. без участия юридических лиц, малое количество которых доходит до суда.

Но и в западных правопорядках, где свобода формы, почти все сделки письменные, потому что письменность формы диктуется не законом, а здравым смыслом, хозяйственной и делопроизводственной логикой. Поэтому если воспринять разъяснение ВС РФ как рекомендацию не обращать внимания на форму договора и просто приступать к исполнению, то это вредная рекомендация. Но, может быть, увидеть в ней всего лишь лекарство для тех редчайших случаев, когда, к примеру, договор строительного подряда исполнили, а форма не соблюдена? Такое возможно, например, в случае, когда экспертиза покажет, что подписи на всех документах выполнены неустановленными лицами. А если не известно, кем подписаны документы, суды говорят, как правило, не о том, что сделка совершена не уполномоченным лицом, а о ее ничтожности либо незаключенности (тут есть вариации). И получается, что построили огромный комплекс, естественно, есть текст договора, естественно, когда шло строительство и производилась оплата, стороны исходили из каких-то договоренностей, но если придираться к формальностям, то можно в суде настаивать на том, что форма договора не соблюдена. Может быть, для таких случаев злоупотреблений разъяснения ВС РФ применять?».

Заверения об обстоятельствах

Спорным, по мнению экспертов, является разъяснение ВС РФ о том, что нормы о заверениях об обстоятельствах (ст. 431.2 ГК РФ) распространяются не только на стороны договора, но и на третьих лиц. Суд указал, что третье лицо, обладающее правомерным интересом в заключении договора сторонами либо его исполнении или прекращении, может предоставить заверение об имеющих значения для совершения соответствующего действия с договором обстоятельствах, а в случае недостоверности заверения – отвечает перед стороной, которой оно предоставлено (абз. 4 п. 34 Постановления № 49). По словам Анны Сироткиной, в бизнес-практике заверения очень часто даются не непосредственно стороной договора, а лицами, контролирующими соответствующий бизнес (учредителями, бенефициарами), и чтобы показать допустимость таких заверений было принято решение включить в разъяснения подобный пример. Однако вопрос, какая ответственность: деликтная или предусмотренная ст. 431.2 ГК РФ – должна в таких ситуациях применяться, действительно сложный и пока однозначно не решенный, подчеркнула эксперт.

Кроме того, нужно понимать, как разграничить заверение об обстоятельствах, данное третьим лицом, и поручительство.

Артём Карапетов, директор юридического института «М-Логос»:

«Когда некий бенефициар, контролирующее лицо хочет взять на себя обязательство покрыть убытки покупателя акций, заверения третьего лица не нужны. Продавец дает покупателю заверение, а бенефициар продавца, владеющий активами и платежеспособный, – поручительство по его обязательству. Заверения же от третьего лица, насколько я понимаю, востребованы на практике не в тех ситуациях, когда покупателю нужна какая-то дополнительная гарантия, а в тех, когда продавец не хочет взять на себя риск покрытия убытков покупателя, потому что, например, является владельцем миноритарной доли в 20%, не вполне контролирует компанию и не владеет всей информацией о деталях, а покупатель требует от него 30-страничного списка заверения, как это обычно бывает при продаже доли в бизнесе. Продавец просто не готов брать на себя такие риски и давать такие заверения, и сделка заходит в тупик. Выходом из положения в таком случае как раз и может стать добровольное вмешательство третьего лица – мажоритарного акционера, который заинтересован в смене контроля в этой миноритарной доле и готов дать покупателю гарантию достоверности заверений, а также взять на себя все риски. Продавец в этом случае ответственности не несет, все денежные претензии, которые возникнут у покупателя, будут адресованы этому третьему лицу.

При этом здесь возникают различные нюансы, потому что нормы о средствах защиты реципиента заверения, предусмотренные ст. 431.2 ГК РФ, требуют адаптации к ситуациям, когда заверение дается не непосредственным контрагентом, а неким третьим лицом. Например, отказ от договора в данном случае вряд ли возможен, оспаривание допустимо в случае обмана со стороны третьего лица и т. д.

В любом случае такие заверения даются в рамках договорных правоотношений, и лучше оформлять их в виде трехстороннего договора (либо двустороннего между заверителем-мажоритарием и покупателем).

Предварительный договор

В целом разъяснения ВС РФ о предварительном договоре (ст. 429 ГК РФ), в том числе о правилах согласования предмета основного договора в предварительном, допустимости заключения одностороннего предварительного договора, возможности обеспечения исполнения предварительного договора задатком (п. 25, п. 23, п. 26 Постановления № 49 соответственно), оцениваются юристами положительно.

Однако применение некоторые обозначенных Судом позиций без дополнительного разъяснения может привести к определенным проблемам. Одна из таких позиций касается сроков предъявления требования о заключении основного договора и исполнения данного обязательства. Кодексом установлено, что в предварительном договоре указывается срок, в течение которого стороны обязуются заключить основной договор (если не определен, то считается равным году), а в случае уклонения стороны от его заключения другая сторона может обратиться в суд с требованием о понуждении к заключению договора – в течение шести месяцев с момента неисполнения обязательства по заключению договора (п. 4-5 ст. 429 ГК РФ). ВС РФ указал, что этот шестимесячный срок на обращение в суд с иском о понуждении начинает отсчитываться с момента истечения срока, указанного в предварительном договоре (п. 27 Постановления № 49). То есть получается, что, если в предварительном договоре указан двухлетний срок, а сторона требует заключения основного договора через полгода с момента заключения предварительного, вторая может не заключать его на протяжении полутора лет без всяких последствий. «Мне кажется, это абсурд, но именно так буквально читается данное разъяснение», – подчеркнул Артём Карапетов. Во избежание подобных ситуаций, предполагающих невозможность фиксации факта нарушения предварительного договора на протяжении длительного времени, – эксперт рекомендует указывать в договоре два срока:

Недействительность договора

Появление в кодексе специальной статьи о недействительности договора (ст. 431.1 ГК РФ), как отметил Василий Витрянский, было обусловлено необходимостью искоренить практику признания договоров недействительными по инициативе недобросовестных должников. По его словам, использование всех без исключения правил о недействительности сделок (§2 гл. 9 ГК РФ) к договорам, в том числе связанным с осуществлением предпринимательской деятельности, привело к тому, что в 90% случаев этой защитой пользовались именно недобросовестные должники, заявляя требование о признании договора недействительной сделкой либо до предъявления законных требований кредитора, например о взыскании неустойки, либо после – путем предъявления встречного иска.

Теперь в кодексе закреплено, что сторона, принявшая от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением предпринимательской деятельности, но не исполнившая при этом свое обязательство (частично или полностью), не вправе требовать признания этого договора недействительным, за исключением ряда случаев (п. 2 ст. 431.1 ГК РФ).

Стоит отметить, что единый изначально проект изменений в ГК РФ, подготовленный на основе Концепции развития гражданского законодательства РФ, предполагал введение в кодекс еще одной новой статьи – «Оспаривание заключенного договора». Таким образом две категории: недействительный договор и договор, признаваемый незаключенным, – четко дифференцировались. Однако в итоговом тексте поправок от данной статьи осталось лишь одно положение – уже упоминавшийся п. 3 ст. 432 ГК РФ, предусматривающий невозможность признания договора незаключенным по требованию стороны, принявшей исполнение или иным образом подтвердившей действие договора.

Тем не менее сочетание обозначенных положений решает поставленную задачу по исключению возможности недобросовестных должников заявлять требования о признании договора недействительным или незаключенным, подчеркнул Василий Витрянский. И все же экспертное сообщество ожидало, что разъяснения о различении понятий недействительность договора и признание договора незаключенным, а также о соотношении новой статьи о недействительности договора и норм о признании недействительной оспоримой сделки, особенно п. 2 ст. 166 ГК РФ, где говорится о недопустимости оспорения сделки стороной, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, по основанию, о котором она знала при проявлении этой воли, будут включены в Постановление № 49. Но этого не произошло. «Тот факт, что в разъяснениях ВС РФ ст. 431.1 ГК РФ не упоминается, – это говорящая тишина, – полагает Андрей Ширвиндт. – Если Суд в принципе предполагал ее разъяснить, то это должно было быть сделано именно в Постановлении № 49, так как мы понимаем, что не будет еще одного постановления Пленума о недействительности договоров. Поэтому можно сделать вывод, что эта статья на данный момент практикой не воспринимается. Пленум ВС РФ по крайней мере хочет вопросы недействительности договоров решать по общим правилам недействительности сделок, а не по ст. 431.1 ГК РФ».

Как видно, мнения представителей экспертного сообщества по вопросам оценки рассмотренных положений Постановления № 49 существенно расходятся. Не исключено, что и позиции судов, применяющих эти разъяснения, могут различаться. Остается надеяться, что практика все-таки позволит выработать единые подходы по наиболее проблемным вопросам применения обновленных общих положений о договоре, особенно по тем, которые прокомментированы недостаточно подробно или вовсе пока не отражены в разъяснениях ВС РФ.

Источник

Юридическая сила договора

А.В. КИСЕЛЕВ

Киселев А.В., ведущий специалист отдела урегулирования убытков филиала ОСАО «Ингосстрах».

В соответствии со ст. 1 Протокола N 1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Под уважением собственности понимается, в частности, соблюдение запрета на любое противоправное отчуждение. Иными словами, для приобретения части имущества или права на него, которое нам не принадлежит, а также права на пользование услугами третьих лиц, которые мы будем также толковать в силу наличия стоимостного эквивалента как имущество, необходимо наличие основания, либо прямо указанного в законе, либо просто не противоречащего ему. Одним из таких оснований является договор, имеющий законную силу. Именно об источниках юридической силы договора и пойдет речь в нашей статье.

С целью установления источников юридической силы договора вообще мы рассмотрим российское законодательство о гражданском и трудовом договоре на предмет схожих норм и выделим те требования, с соблюдением которых сам закон связывает наделение договора юридической силой, т.е. предоставления сторонам прав и возложения обязанностей. Также в нашем исследовании мы обратимся к общепризнанным принципам и аксиомам, известным цивилистам еще со времен кодекса Юстиниана, ставшим основами договорного права во многих государствах.

С учетом норм статей 1, 8, 15, 309, 393 и 420 ГК РФ, а также статей 2, 24, 56, 352 ТК РФ дадим определение договора через термин «соглашение» и рассмотрим его непосредственные составляющие.

Добровольное соглашение субъектов о принятии сбалансированного объема определенных прав и обязанностей, за виновное неисполнение или ненадлежащее исполнение которых предусмотрена ответственность, мы и будем рассматривать как договор.

На наш взгляд, дефиниция вполне удачная, поскольку содержит ряд фундаментальных требований, предъявляемых к любому соглашению вне зависимости от его содержания.

Под данное определение подпадает как гражданский, так и трудовой договор, одинаково являющиеся основаниями возникновения прав и обязанностей (ст. 8 ГК РФ, ст. 56 ТК РФ).

В дефиницию намеренно не включены ни требования о государственной регистрации, ни количество участников отношений, ни форма, учитывая, что далеко не каждое соглашение подлежит процедуре регистрации, а требование к форме зависит от предмета соглашения и/или суммы, указанной в нем.

Добровольность соглашения

Статьи 1, 421 ГК РФ, а также ст. 5, 21, 56 ТК РФ декларируют принцип свободы договора, предполагающий права на свободное заключение, изменение и расторжение договора с различной степенью детализации порядка их реализации. Изъятие из данного принципа допустимо лишь в целях охраны прав и законных интересов третьих лиц. Законом может быть предусмотрена обязанность лица заключить договор. Последнее одинаково относится и к трудовому договору, так как, например, ч. 5 ст. 73 УК РФ предусматривает право суда возложить на осужденного обязанность трудоустроиться либо не менять место работы.

Принцип предполагает отсутствие таких пороков воли стороны, с которыми закон связывает признание договора незаключенным с момента заключения. Такие пороки возникают вследствие обмана, принуждения, угрозы, изменений восприятия реальности одной из договаривающихся сторон по причине психического расстройства, малолетства, иным причинам (анестезия, шок и проч.). Стороны добровольно возлагают на себя те права и обязанности, о которых договариваются.

Предметность соглашения

Целевая направленность соглашения связана непосредственно с его предметом, в силу ст. 432 ГК выступающим одним из существенных условий. Под существенными понимаются такие условия, с достижением согласия относительно которых закон связывает признание договора заключенным. При отсутствии в письменном соглашении указания на предмет соглашение не может быть признано заключенным. Существенными признаются также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (абз. 2 п. 1 ст. 432 ГК РФ). Таким образом, прежде всего по поводу предмета соглашения и объекта должно быть достигнуто соглашение между сторонами.

Действующий Трудовой кодекс понятия существенных условий договора, как и самого термина, не содержит, однако в соответствии со ст. 57 ТК для возникновения трудовых отношений достаточно лишь фактического допуска к работе. Статья 74 ТК указывает, что по инициативе работодателя могут меняться все условия договора, кроме трудовой функции, которая при системном толковании статей 15, 56, 57, 72, 74 ТК и оказывается предметом трудового договора.

Заключая гражданский договор, стороны самостоятельно определяют, какие действия им разрешено и/или следует производить с объектом договора, являющимся непосредственной частью предмета договора, чтобы достигались цели, установленные каждой из сторон. При заключении трудового договора работник и работодатель предусматривают набор конкретных обязанностей, связанных с предоставленной работой по должности. Учитывая, что универсального определения объекта трудовых отношений нет, осмелимся предположить, что объектом трудового договора может быть признана предоставленная по должности работа.

Соответствие требованиям закона

Соответствие требованиям закона выражается в соблюдении требований императивных норм, действующих на момент заключения соглашения, в отношении предмета, содержания прав и обязанностей, субъектного состава, формы, наличия регистрации соглашения в компетентных органах.

По смыслу ст. 169, 422 ГК РФ недопустимым является установление предметом договора запрещенного законом действия, действия с объектом, запрещенные или ограниченные законом.

Требования к субъекту устанавливаются на основании закона и связываются с наличием разрешения на какую-либо деятельность. Например, в силу ст. 938 ГК страховщиком может быть только юридическое лицо, имеющее лицензию на вид страхования. Законодательство о государственной гражданской службе (ст. 12 ФЗ «О государственной гражданской службе в Российской Федерации» от 27.07.2004, в ред. от 18.07.2009) связывает заключение контракта с гражданином России с соответствием требованиям к стажу работы, отсутствием судимости и иными ограничениями (ч. 1 ст. 16 Закона).

С субъектным составом также связаны возможные ограничения по перемене лиц в обязательстве. Как правило, ограничения касаются тех отношений, в которых обязательство тесно связано с одной из сторон, т.е. правопреемство недопустимо. Это правило нашло отражение в ст. 383 ГК. В гражданском договоре правопреемство недопустимо в случае договоров на создание результатов интеллектуальной деятельности, в которых выбывшей стороной является исполнитель. Таковы же обязательства по трудовому договору, которые в соответствии со ст. 56 ТК работник обязан исполнять свои обязанности лично.

В иных случаях соответствие договора закону связывается с формой договора (ст. 161, 434 ГК); трудовой договор заключается только в письменной форме (ст. 57 ТК).

Любое соглашение подчинено правопорядку государства, который установлен самим государством либо выбран сторонами при наличии свободы такого выбора, если в договоре имеется элемент, подчиненный иному правопорядку. Но в любом случае положения соглашения не могут противоречить императивным нормам применимого законодательства. В противном случае имеет место основание для признания их не имеющими силу. Права и обязанности могут быть прямо не предусмотрены законодательно, главное, чтобы они не противоречили ему. Например, страхование противоправных интересов недопустимо (п. 1 ст. 928 ГК РФ). Обнаружение отсутствия интереса собственника в сохранении имущества влечет признание договора страхования незаключенным (п. 2 ст. 930 ГК РФ).

Права должны быть действительными. В соответствии со ст. 390 ГК РФ старый кредитор в гражданском правоотношении отвечает за действительность передаваемого права перед новым. Невозможно передать по договору прав больше, чем имеет договаривающаяся сторона. В трудовых отношениях действительность прав связывается с правосубъектностью работодателя как субъекта экономической деятельности, его экономической нишей, создающими объективную необходимость выполнения определенной работы, которая по договору должна быть предоставлена работнику. Согласно данному принципу, законность непременно включает в себя соответствие условий договора императивным нормам закона не только в содержательном смысле, но и в формальном (словесном), так как определения, содержащиеся в договоре, не могут иметь меньший объем, чем он содержится в тех же определениях, используемых законом.

Правовая определенность и формальная закрепленность

Предполагается активное действие субъекта отношений, выражающееся в даче ясно выраженного согласия на взаимодействие с другим субъектом с целью получения задуманного результата. Такое согласие формулируется в документе (гражданский договор, трудовой договор) либо дается в словесной форме.

Таким образом, принцип определенности предполагает прежде всего выбор такой формулировки прав и обязанностей, которая бы исключила неоднозначное толкование положений договора, прежде всего предмета договора. Двусмысленность толкования приводит к невозможности определить объем требования и его правовое обоснование.

Положения договора, содержащие указания на предмет договора, права и обязанности сторон, должны быть достаточно ясно выраженными, чтобы предъявитель требования об исполнении мог доказательно утверждать о его наличии, что одинаково важно для сторон как гражданского, так и трудового договора.

В рамках трудовых отношениях большая роль принадлежит локальным актам работодателя: если нормативно-правовой акт или подзаконный акт не содержит полностью или в части порядок исполнения взятых обязательств, то работодатель в пределах своей компетенции принимает локальные акты, заполняющие эти пробелы. Вместе с тем, на наш взгляд, неследование локальным актам не может быть признано нарушением обязанностей, если результат такого нарушения не влечет ухудшение результата деятельности, на который рассчитывала другая сторона.

Предоставление правовой защиты

Нарушение имеющихся прав, ненадлежащее выполнение или невыполнение принятых на себя обязанностей влекут наложение наказания, предусмотренного в законе и/или договоре, если законом предусмотрена возможность установления договорной ответственности. Это касается любого соглашения. Лицо, право которого нарушено, имеет право защищать его любым не запрещенным законом способом: самозащита, обращение в органы исполнительной власти, в суд в установленные законом сроки. Право на эффективную защиту своего права содержится в Конституции России (ст. 45, 46), в ст. 13 ранее упомянутой Конвенции. Статьи 10, 11, 12 ГК предоставляют права защиты путем возмещения убытков в виде денежной компенсации, исполнения предусмотренного обязательства, возмещения расходов. Статья 352 ТК называет кроме судебной защиты обращение в органы государственной инспекции по труду, комиссию по разрешению трудовых споров. Основным критерием самозащиты выступает адекватность способа защиты нарушению и законности защищаемого интереса, так как незаконные интересы защите не подлежат, а злоупотребление правом не допускается.

Правовая защита действует в равной степени и на кредитора (заказчика, работодателя), и на исполнителя (работника): недопустимо возложение ответственности за нарушение условий договора без вины, если сам закон не допускает этого. В оговоренных законом случаях действует презумпция виновности исполняющей стороны (ст. 401 ГК). Сторона соглашения признается виновной, если не докажет, что нарушение обязательства стало причиной форс-мажорных, т.е. непредвиденных и неотвратимых, обстоятельств. Указанные обстоятельства не вытекают из обстановки, не являются следствием действий ни одной из сторон и не могут быть предотвращены волевым усилием вследствие либо объективного отсутствия средств (в частности, недостижение наукой необходимого уровня знаний), либо объективного превышения требований обстановки над возможностями стороны.

При этом необходимо помнить, что возложенные на другую сторону требования к исполнению должны быть реально исполнимыми. По правилам ст. 416 ГК в случае предъявления требований, исполнить которые не представляется возможным, ответственности за нарушение не наступает. С другой стороны, исполняющая сторона может быть обязана информировать заказывающую сторону обо всех обстоятельствах, которые могут служить препятствием к исполнению обязательства, не только по запросу заказывающей стороны, но и в случаях, когда это оговорено сторонами, по своей инициативе, если ей известно, что такие обстоятельства могут повлечь такую невозможность. В частности, нормы ст. 716 ГК предусматривают обязанности подрядчика сообщать сведения об обстоятельствах, которые могут повлиять на выполнение работ. Заказывающая сторона, извещенная о таких обстоятельствах надлежащим образом, настаивающая на исполнении, несет риск, связанный с неисполнением соглашения.

В трудовом отношении вина толкуется в классическом смысле как психическое отношение субъекта к деянию и, по сути, является признаком состава дисциплинарного проступка. Вина приобретает форму умысла или неосторожности, которая учитывается при наложении взыскания. Презумпции вины при рассмотрении дисциплинарного проступка не предусматривается. В Дигестах Юстиниана высказывалось мнение, что формой вины является неопытность, т.е. отсутствие необходимого опыта для исполнения обязанностей по договору. Однако оговаривалось, что работник является виновным в том случае, если принял на себя обязанности, заявив о себе как о профессионале. Когда исполняющий обязательство выбран без учета либо проверки его квалификации, ответственность за результат в большинстве случае несет его нанимающий. Эти же соображения применялись и к гражданским спорам о найме. Несоответствие работника занимаемой должности или выполняемой работе вследствие недостаточной квалификации (та же неопытность), подтвержденной результатами аттестации, дает право работодателю расторгнуть трудовой договор на основании ст. 81 ТК.

Считаем уместным подчеркнуть, что субъект предпринимательской деятельности, выступая в качестве работодателя, несет ответственность за организацию системы труда подчиненных, которая позволяла бы добросовестно исполнять обязательства перед контрагентами и клиентами. Зачастую же бремя организации переносится на самих работников, что вряд ли оправданно, так как организация труда сама по себе является предметом профессиональных знаний. В ТК РФ абсолютное право работника на надлежащую организацию системы труда очерчено в ст. 15 ТК весьма пунктирно, а ответственность работодателя за нарушение этого права и вовсе отсутствует.

Соблюдение баланса прав и обязанностей

Договорное право исходит из принципа равенства сторон (ст. 1 ГК, ст. 2 ТК).

В свете судебной практики любое немотивированное изменение баланса прав и обязанностей должно рассматриваться как дискриминационное, т.е. незаконное, влекущее признание договора или его части недействительной. Практика Федеральной антимонопольной службы РФ и окружных арбитражных судов знает подобные случаи. Практики отмены трудовых договоров в части или полностью не существует по причине малой изученности вопроса.

Брак как разновидность соглашения

Рассмотрим теперь возможность применения наших заключений к семейным отношениям, что является важным аспектом правоприменения в свете ст. 4, 5 СК РФ.

Теоретически ранее сформулированное определение может быть приложено и к семейным отношениям, так как брак представляет собой добровольный союз мужчины и женщины, существующий на основе равноправия, направленный на создание семьи, пользующийся правовой защитой со стороны государства.

Предметом семейных отношений выступает совместная деятельность супругов по ведению домашнего хозяйства, воспитанию детей, иная деятельность, вытекающая из семейных отношений. Объектом отношений представляется возможным указать такие отношения, которые супруги сами определяют как семью, так как понятия семьи Кодекс не дает. Подчеркнем, что обязательства, возникающие из заключенного брака, несут специфику, выделяющую их в особый вид: брак аналогичен скорее договору о совместной деятельности, а не обычному двустороннему договору со встречным исполнением, коими являются договоры гражданский и трудовой.

Ключевым для нас является термин «союз», через который Семейный кодекс определил брак. Союз предполагает взаимозависимость и взаимообязывание его участников, наличие единой совместной цели, которой считается создание семьи.

Брак заключается в устной форме и имеет форму словесного ясно выраженного согласия на вступление в семейные отношения. При буквальном толковании норм СК становится ясно, что заключение брака не тождественно его регистрации, которая регламентирована специальным законодательством. Кроме того, брак регистрируется как акт гражданского состояния, а не как обычная гражданская сделка.

Вместе с тем законность брака связывается с субъектным составом (ст. 12, 13, 14 СК РФ), государственной регистрацией (п. 2 ст. 1 СК РФ). По смыслу п. 1 ст. 27 СК фиктивный брак, т.е. брак, заключенный не с целью создания семьи, также следует считать незаконным.

Права и обязанности, вытекающие из зарегистрированного брака, оговорены непосредственно в Семейном кодексе без привязки к конкретному союзу. Формулировки прав и обязанностей носят лишь обобщенный характер, конкретные обязанности заранее не определены, что дает известную свободу в выборе способа исполнения: заключение договоров в пользу третьего лица, исполнение своими силами. Основным критерием является, по всей видимости, соответствие характера отношений между супругами, родителями и детьми, иными членами семьи требованиям, обычно предъявляемым со стороны общества, государства.

Что касается вины в нарушении обязательств, вытекающих из семейных отношений, то ее понятие и содержание в СК РФ вообще не раскрыты, хотя в СК подробно описаны процедуры удержания алиментов как санкции за нарушение семейных обязанностей.

Вместе с тем к семейным обязанностям относят не только обязанности супругов друг перед другом, но и родительские обязанности, которые, как показывает современная реальность, совершаются также по легкомыслию: родители не прилагают усилий к воспитанию детей, надеясь на их самостоятельное позитивное физическое, психическое и нравственное развитие, либо, без всяких на то оснований считая себя достаточно квалифицированными в вопросах воспитания, надеются на свои знания, оказывающиеся недостаточными для надлежащего исполнения родительского долга.

Семейное законодательство также исходит из равенства супругов в семье, равной ответственности в воспитании детей, заботы об иных нетрудоспособных членах семьи, разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию, взаимообязанности по материальной поддержке друг друга. В случаях, когда один супруг берет на себя обязанности по материальному обеспечению семьи, на другого супруга возлагаются обязательства в сфере воспитания, заботы о нуждающихся в ней членах семьи, что впоследствии влияет, например, на распределение наследственной массы, сохранение социальных гарантий.

Данное определение позволяет также рассмотреть отношения, вытекающие из брака, как аналогичные договорным, а следовательно, установлена возможность более широкого применения к ним аналогии закона в части установления вины, расширения правовой основы для защиты прав и т.д.

Тем не менее обнаруженное единство источников юридической силы не устраняет тех особенностей каждого вида отношений, которые дают полное основание для выделения их в качестве самостоятельного объекта правового регулирования.

Источник