когнитивный стиль по отношению к познавательной деятельности является

Когнитивный стиль по отношению к познавательной деятельности является

Тест 10. Структура познавательной деятельности

1. Пространственно-временные характеристики объективного мира отражают процессы:

а) познавательные;

2. Общей чертой значительного числа современных структурных теорий познавательных процессов не является представление о существовании:

а) сенсорных регистров;

б) кратковременной памяти;

в) долговременной памяти;

г) информационных фильтров.

3. Проблема операционного состава и структуры стала центральной в контексте исследования познавательных процессов:

в) в 60-е гг. XX в.;

4. Центральной категорией психологии познавательных процессов является категория:

в) образа;

5. Целостность образа не детерминирована:

г) кибернетически.

6. Получение первичных образов обеспечивают:

а) сенсорно-перцептивные процессы;

б) процесс мышления;

в) процесс представления;

г) процесс воображения.

7. Когнитивный стиль по отношению к познавательной деятельности является:

а) способом;

б) уровнем выполнения;

в) условием выполнения;

г) фактором выполнения.

8. Полезависимый/поленезависимый параметр когнитивного стиля выделяется по типу:

а) восприятия;

9. Параметром когнитивного стиля познавательной деятельности по типу мышления является:

б) дивергентность/конвергентность;

10. По данным М.А. Холодной, поленезависимость не коррелирует:

а) с высоким показателем невербального интеллекта;

б) с гибкостью информационных процессов;

в) с легкостью смены обстановки;

г) с конформностью.

11. Для лиц, склонных к полезависимости, характерна:

а) ориентация на внешние признаки;

б) образность мышления;

в) склонность игнорировать менее заметные черты анализируемого объекта;

г) легкость генерализации и переноса знаний и навыков.

12. Познавательная способность, определяющая готовность человека к усвоению и использованию знаний и опыта, а также к разумному поведению в проблемных ситуациях, – это:

б) интеллект;

13. Сквозным психическим процессом считается:

б) внимание;

14. В отличие от других познавательных процессов особого содержания не имеет:

г) внимание.

15. Серьезные разногласия в психологической науке вызывают природа и сущность:

г) внимания.

16. Отражение актуальной реальности и обеспечение адаптации к ней осуществляет:

б) восприятие;

17. Трансформацию информации во времени, воспроизведение прошлого в настоящем осуществляет:

б) память;

18. Одну из первых моделей интеллекта предложил:

а) Ч. Спирмен;

19. В западной психологии наиболее распространено понимание интеллекта как адаптации к наличным обстоятельствам жизни:

а) биопсихической;

20. Интеллект в ряде психологических концепций не отождествляется:

а) с системой умственных способностей;

б) со стилем и стратегией решения проблем;

в) с когнитивным стилем;

г) с перцепцией.

21. К. Спирмен разработал теорию интеллекта:

б) двухфакторную;

22. В качестве промежуточного фактора интеллекта К. Спирмен выделил фактор:

а) числовой;

23. Дж. Гилфорд разработал модель интеллекта:

в) трехфакторную;

24. Главным оппонентом К. Спирмена был:

в) Л. Тёрстон;

25. Дж. Гилфорд разработал модель интеллекта, которую называют:

б) кубической;

26. Дж. Гилфорд считал, что способности человека определяются не категорией:

г) установки.

27. Существует набор независимых способностей, которые определяют успешность интеллектуальной деятельности, по мнению:

в) Л. Тёрстона;

28. Р. Зайонц исследовал зависимость интеллекта детей:

а) от культурных условий их воспитания;

б) от порядка их рождения в семье;

в) от их национальных особенностей;

г) от уровня развития речи.

29. Заслуга введения структурного анализа в психологию интеллекта принадлежит:

в) Ж. Пиаже;

30. Для решения задач исследования интеллектуальных способностей был создан анализ:

б) факторный;

31. Понятие «интеллектуальный климат» в научный язык ввел:

г) Р. Зайонц.

32. В отечественной психологии так называемый материнский эффект изучает:

в) В.Н. Дружинин;

33. Шкалы интеллекта IQ соответствуют измерению на уровне:

в) интервальном;

34. Критерием оценки развития интеллекта не является(ются):

а) глубина, обобщенность и подвижность знаний;

б) владение способами кодирования и перекодирования информации;

в) владение способами интеграции и генерализации чувственного опыта на уровне представлений и понятий;

г) скорость протекания нервных процессов.

35. Идея количественного определения интеллектуального развития детей с помощью тестов принадлежит:

г) А. Бине.

36. Термин «коэффициент интеллектуальности» ввел:

в) В. Штерн;

37. Попытка изучения продуктивных творческих составляющих интеллекта была предпринята представителями психологии:

в) гештальтпсихологии;

38. Валидность измерения интеллекта не зависит:

а) от определения понятия интеллекта, представляющего ту или иную концепцию этого феномена;

б) от состава тестовых заданий, разрабатываемых в соответствии с концепцией;

в) от эмпирических критериев;

г) от темперамента испытуемых.

Источник

Мир психологии

психология для всех и каждого

Когнитивные стили

Значительное место в отечественной и зарубежной психологии отводится изучению когнитивных, или познавательных, стилей деятельности, интен­сивное изучение которых началось западными психологами в 1960-х годах (Г. Уиткин и др. [Н. Witkin et al., 1974]), и несколько позже — отечественными (В.А.Колга, 1976; Соколова Е.Т., 1976 и др.).

Когнитивный стиль — это относительно устойчивые процессуальные особенности познавательной деятельности, которые характеризуют своеобразие способов получе­ния и переработки информации, используемых субъектами познавательных страте­гий, а также способов воспроизведения информации и способов контроля. Таким обра­зом, когнитивные стили характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности. Они понимаются как формы интеллектуальной активности более вы­сокого порядка по сравнению с традиционно описываемыми особенностями познава­тельных процессов.

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить около полутора де­сятков различных когнитивных стилей: полезависимость — поленезависимость, им­пульсивность — рефлексивность, ригидность — гибкость познавательного контроля, узость — широта диапазона эквивалентности, когнитивная простота — когнитивная сложность, толерантность к нереалистическому опыту и др.

Полезависимость — поленезависимость. Впервые эти стили были введены в на­учный обиход Г.Уиткином в 1954 году в связи с изучением соотношения в перцеп­тивной деятельности зрительных и проприорецептивных ориентиров. Суть экспери­мента заключалась в том, что испытуемый, помещенный в затемненную комнату и сидящий на изменяющем свое положение кресле, должен был привести в вертикаль­ное положение светящийся стержень, находящийся внутри светящейся рамки, кото­рая также меняла свое положение. Было выявлено, что одни испытуемые для оценки вертикальности стержня используют зрительные впечатления (ориентация на поло­жение рамки), а другие — проприорецептивные ощущения (ориентация на положе­ние своего тела). Тенденция полагаться на внешнее видимое поле получила название полезависимости, а тенденция контролировать зрительные впечатления за счет проприорецепции — поленезависимости.

Дальнейшие исследования показали, что способ пространственной ориентации свя­зан со способностью вычленять отдельную деталь или фигуру из целостного простран­ственного контекста (сложной фигуры). Поэтому поленезависимость стала рассматри­ваться как умение преодолевать видимое поле и структурировать его, выделять в нем отдельные элементы. Полезависимость означает противоположное качество познава­тельной деятельности, когда все элементы видимого поля оказываются жестко связан­ными, а детали — трудно отделимыми от пространственного фона. Отсюда появились и методы диагностики полезависимости — поленезависимости, например тест вклю­ченных фигур в различных модификациях. Быстрое и правильное обнаружение фигу­ры характеризует поленезависимость, а медленное и ошибочное — полезависимость.

В дальнейшем способность успешно выделять отдельную деталь из сложного изоб­ражения оказалась связанной с рядом интеллектуальных, и прежде всего — невер­бальных, способностей. На основании этого был сделан вывод о существовании бо­лее общей особенности когнитивного стиля, получившей название «способности пре­одолевать организованный контекст». В зависимости от выраженности ее, стали выделять аналитический, активный, подход к полю и глобальный, пассивный, под­ход. В первом случае у человека проявляется стремление реорганизовать поле, расчле­нить его на отдельные элементы.

Таким образом, когнитивные стили полезависимости — поленезависимости отражают особенности решения перцептивных задач. Полезависимость характеризуется тем, что человек ориентируется на внешние источники информации и поэтому в большей мере испытывает влияние контекста при решении перцептивных задач (например, вычленении фигуры из фона), что создает ему большие трудности. Поленезависимость связана с ориентацией человека на внутренние источники информации, поэто­му он в меньшей степени подвержен влиянию контекста, более легко решает перцеп­тивные задачи.

Рефлексивность — импульсивность. Эти стили были выделены Н.Коганом (N. Kogan, 1976) при изучении интеллектуальной деятельности в ситуации приня­тия решения в условиях неопределенности, когда требуется осуществить правиль­ный выбор из некоторого множества альтернатив. Импульсивные люди склонны бы­стро реагировать на проблемную ситуацию, при этом выдвигают и принимают гипо­тезы без тщательного продумывания. Для рефлексивных людей, напротив, характерно замедленное реагирование в такой ситуации, решение принимается на основе тща­тельного взвешивания всех «за» и «против». Они собирают больше информации о стимуле перед ответом, используют более продуктивные способы решения задач, бо­лее успешно используют приобретенные в процессе обучения стратегии деятельно­сти в новых условиях.

По некоторым данным (С.Мессер [S. Messer, 1976]), быстрота ответа не зависит от уровня интеллекта, в отличие от количества ошибочных решений.

Ригидность — гибкость познавательного контроля. Этот стиль связан с легко­стью или трудностью смены способа деятельности или переключения с одного ин­формационного алфавита на другой. Трудность смены или переключения ведет к узо­сти и негибкости познавательного контроля.

Термин «ригидность» был введен Р.Кеттелом (1935) для обозначения явлений персеверации (отлат.perseveratio — упорство), т. е. навязчивого повторения одних и тех же мыслей, образов, движений при переключении с одного вида деятельности на другой. Им были выявлены значительные индивидуальные различия в проявлении этого феномена. Диагностируются эти стили с помощью словесно-цветового теста Дж.Струпа. Конфликтная ситуация создается ситуацией интерференции, когда один процесс подавляется другим. Испытуемый должен называть цвет, которым написа­ны слова, обозначающие цвета, при этом цвет написания слова и цвет, обозначаемый словом, не соответствуют друг другу.

Узкий — широкий диапазон эквивалентности. Эти когнитивные стили показы­вают индивидуальные различия в масштабе, который используется человеком для оценки сходства и различия объектов. Одни субъекты при свободной классификации объектов разделяют объекты на много групп с малым объемом (узкий диапазон экви­валентности), другие же образуют мало групп, но с большим числом объектов (широ­кий диапазон эквивалентности). В основе этих различий лежит не столько способ­ность видеть различия, сколько степень «чувствительности» к выявленным различи­ям, а также ориентированность на фиксацию различий разного типа. Так, для узкого диапазона эквивалентности характерна опора на явные физические особенности объектов, а для широкого диапазона — на их скрытые дополнительные признаки. Ряд отечественных авторов первый стиль называют «аналитическим», а второй — «син­тетическим» (В.А.Колга, 1976).

Выявлена связь этих когнитивных стилей с личностными особенностями. «Ана­литичность» сопровождается повышенной тревожностью, она положительно связа­на с фактором самоконтроля по Р. Кеттеллу и отрицательно с фактором самодостаточности. «Аналитики» стараются хорошо выполнять социальные требования и ори­ентированы на социальное одобрение.

По данным А.И.Палея (1982), у «аналитиков» преобладают эмоции страха, а у «синтетиков» — эмоции гнева.

Толерантность к нереалистическому опыту. Толерантность (от лат. tolerantia — терпение) означает терпимость, снисходительность к чему-либо. Как стилевая характеристика она предполагает возможность принятия впечатлений, несоответству­ющих или даже противоположных имеющимся у человека представлениям (напри­мер, при быстрой смене картинок с лошадью возникает ощущение ее движения). Не­толерантные люди сопротивляются видимому, так как оно противоречит их знанию о том, что на картинках изображена неподвижная лошадь (М.А.Холодная, 1998). Основным показателем толерантности является длительность периода, в который испытуемый видит движущуюся лошадь. Фактически, речь идет об умении прини­мать несоответствующую имеющимся установкам информацию и воспринимать внеш­нее воздействие таким, какое оно есть на самом деле.

Когнитивная простота — когнитивная сложность. Теоретической основой дан­ных когнитивных стилей является теория личностных конструктов Дж.Келли. Вы­раженность того или иного стиля определяется мерой простоты или сложности сис­темы личностных конструкций при интерпретации, прогнозирования и оценки дей­ствительности на основе определенным образом организованного субъективного опыта. Конструкт — это двухполюсная субъективно-измерительная шкала, выполня­ющая функции обобщения (установления сходства) и противопоставления (установ­ление различий).

Для диагностики этих стилей используется разработанный Дж.Келли метод ре­пертуарных решеток.

Когнитивная сложность по некоторым данным связана с тревожностью, догма­тизмом и ригидностью, меньшей социальной адаптированностью.

Выделяют также вербально-логический, т. е. абстрактный стиль переработки информации, обусловленный ведущей ролью левого полушария, и образно-действен­ный, т. е. конкретный стиль переработки информации, который обусловлен преобла­данием (ведущей ролью) правого полушария.

Типологические особенности и стили учебной деятельности

Разнообразная по содержанию и сложности умственная учебная деятельность приводит к появлению различных стилей интеллектуальной деятель­ности. Так, Ю.Н.Кулюткин и Г.С.Сухобская (1971) выделили три стиля эвристи­ческой деятельности:

Авторы показали, что быстрота и легкость выдвижения гипотез зависит от силы нервной системы и преобладания возбуждения над торможением. Заметим, что обе эти типологические особенности входят в типологический комплекс решительности (И. П. Петяйкин, 1974).

Найдены разные стили восприятия литературных текстов. Г. В. Быстрова (1968) изучала особенности восприятия и понимания художественных текстов у лиц с раз­личной силой нервной системы. Эмоциональное восприятие текста, по ее данным, сильнее выражено у лиц с сильной нервной системой. Однако в исследовании Л.П.Ка­лининского (1971) эти данные не получили подтверждения. Автор нашел, что для лиц со слабой нервной системой характерны эмоциональность, изобразительность, более сложная структура синтаксиса письменной речи в изложении, интровертированная установка в осознании литературного текста. Для лиц с сильной нервной си­стемой характерны обобщенные и описательные моменты в воссоздающем вообра­жении, тенденция к употреблению менее сложных синтаксических конструкций, стремление избежать обилия различного рода определений и причастных оборотов, экстравертированная установка в осознании литературного текста.

В то же время по данным Д.Б.Богоявленской и соавт. (1975), лица со слабой нерв­ной системой более склонны к репродуктивной интеллектуальной активности, а лица с сильной нервной системой — к творчеству, к большей эвристической интеллектуаль­ной активности.

Л.А.Вяткина (1970) изучала стили решения инструментальных умственных за­дач на старших дошкольниках: «Открой шкаф», «Достань ведро из колодца», «От­крой ворота». У детей со слабой нервной системой большая часть условий задачи выделяется путем предварительной зрительной ориентировки, мысленный план дей­ствий создается до начала исполнения, в редких случаях дети делают одну-две про­бы. Для детей с сильной нервной системой характерно чередование зрительной ори­ентировки и исполнения. До исполнения создается неполная ориентировочная осно­ва действия, которая уточняется в процессе решения задачи при помощи отдельных проб и коротких зрительных ориентировок. Таким образом, у «слабых» преобладает зрительная ориентировка, а у «сильных» — двигательная.

А.К.Байметов (1967) изучал стили учебной деятельности старшеклассников и выделил три группы стилей: связанные с различиями в динамике врабатывания в учеб­ную деятельность и утомляемостью, обусловленные объемом умственной деятельно­сти и влиянием напряжения.

Стилевые особенности, связанные с различиями в динамике врабатывания и утомляемости

Школьники с сильной нервной системой

Школьники со слабой нервной системой

Стилевые особенности, обусловленные объемом умственной деятельности

Школьники с сильной нервной системой

Школьники со слабой нервной системой

Стилевые особенности, обусловленные различиями во влиянии напряжения

Школьники с сильной нервной системой

Школьники со слабой нервной системой

К сожалению, А. К. Байметов ограничился изучением влияния на стилевые осо­бенности учебной деятельности только силы нервной системы. Отсюда остается не­ясным, связаны ли эти стилевые особенности с другими типологическими особенно­стями проявления свойств нервной системы и как будет самоорганизовываться учеб­ная деятельность при различных сочетаниях типологических особенностей.

В. П. Бояринцев (1982), изучая прогнозирующую функцию у младших школьни­ков и подростков, отметил влияние таких свойств темперамента, как экстраверсия — интроверсия и пластичность — ригидность. У ригидных интровертов обнаруживается лучшее и более глубокое осознание всех изменений ситуации, а пластичные экстра­верты лучше осуществляют мобильное сравнение и обобщение данных в ходе анали­за настоящего и прошлого в переменной ситуации.

Различные стили учебной деятельности, выполняющие приспособительную, ком­пенсаторную функцию, отмечаются М.К.Акимовой и В.Т.Козловой(1988). Учащиеся со слабой нервной системой свою быструю утомляемость компенсируют частыми перерывами для отдыха, разумной организацией деятельности, соблюдением спланированного режима дня. Недостаточную сосредоточенность и отвлекаемость внимания они компенсируют усиленным контролем и проверкой работ после их выполнения. Медленный темп умственной работы компенсируется тщательной предварительной подготовкой работы, что дает возможность «слабым» на первых ее этапах обгонять «сильных», поскольку у последних медленная врабатываемость. Предварительная тщательная подготовка дает возможность уменьшить нервно-психическое напряжение, возникающее у них в ответственные моменты учебной деятельности.

Учащиеся с инертностью нервных процессов используют следующие приемы, уско­ряющие их деятельность:

При изучении иностранному языку М. К. Кабардов (1983) выявил два стиля (типа) овладения языком — коммуникативный (присущий лицам С высокой лабильностью нервной системы) и лингвистический (присущий инертным).

Коммуникативный стиль характеризуют: коммуникативная активность (инициа­тивность в общении на другом языке), короткие латентные периоды речевых дей­ствий, легкость понимания и говорения на другом языке (иностранном): направлен­ность внимания на речевую деятельность, лучшая продуктивность слуховой памяти; при запоминании образного материала — целостное воспроизведение как при непо­средственном, так и при отсроченном воспроизведении. Этот стиль характеризуется беглостью речи, высокой скоростью выполнения отдельных лингвистических задач, наличие стереотипных ответов, повторов, неудачных словосочетаний, речевых клише.

Лингвистический стиль характеризуется пассивностью в общении, длительностью латентных периодов речевых действий, трудностью понимания иностранного языка на слух, направленностью внимания на языковую систему (язык), лучшей зритель­ной памятью на графические изображения слов или предметов, которые легко верба­лизуются. Этот стиль связан с небольшим объемом языковой и речевой продукции, более низкой скоростью выполнения лингвистических задач, но более высоким каче­ством этого выполнения: неудачные ответы отсутствуют или их немного, почти нет повторов, решения нестереотипны.

Существует и смешанный тип овладения иностранным языком.

Источник

Когнитивные стили. О природе индивидуального ума

когнитивный стиль по отношению к познавательной деятельности является

В учебном пособии, подготовленном на основе многолетнего чтения спецкурса, излагается один из важнейших разделов современной психологии – психология когнитивных (познавательных) стилей, характеризующих индивидуальные различия между людьми в способах познания окружающего мира. Описываются история изучения когнитивных стилей и современное состояние стилевого подхода. Предлагается новая трактовка когнитивных стилей как метакогнитивных способностей, определяется их роль в регуляции интеллектуального поведения, в том числе в условиях учебной деятельности школьников. Для студентов и преподавателей психологических факультетов, специалистов в области общей и дифференцированной психологии, школьных психологов и педагогов.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Когнитивные стили. О природе индивидуального ума предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Истоки стилевого подхода: альтернативный взгляд на природу индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности

1.1. Основные этапы становления понятия «стиль» в психологии

Одной из острейших проблем психологии, безусловно, является проблема индивидуальных психических различий между людьми. Психика — это, в сущности, некоторый абстрактный объект, который может быть изучен и описан на уровне общих закономерностей организации и функционирования. Однако феномен индивидуального субъекта заключается в том, что закономерности индивидуального поведения не тождественны закономерностям поведения вообще. Соответственно понятийный аппарат, созданный в рамках общей психологии, не может быть механически перенесен на понимание механизмов психической деятельности конкретного индивидуума. Поэтому понятия и подходы, которые позволяли выявить и описать механизмы индивидуальной специфики психической деятельности, всегда вызывали особый интерес в научном психологическом сообществе. Не удивительно, что появление понятия «стиль» в системе психологических категорий вызвало своего рода профессиональный ажиотаж, связанный с ростом надежд на углубление наших знаний о природе человеческого интеллекта.

В рамках данной книги рассматриваются история, современное состояние и перспективы стилевого подхода в психологии познания, связанного с изучением стилевых характеристик познавательной сферы личности (когнитивных стилей). Когнитивные стили — это индивидуально-своеобразные способы переработки информации, которые характеризуют специфику склада ума конкретного человека и отличительные особенности его интеллектуального поведения.

Многое из того, что происходило и происходит в области исследований стилей, можно объяснить исключительно сильным чарующим влиянием самого слова «стиль». Стилевой подход является ярким примером той ситуации в науке, о которой можно сказать, что «вначале было слово»: в течение многих десятилетий результаты стилевых исследований интерпретировались через призму некоторого исходного, своего рода романтического смысла, который вкладывался в понятие «стиля».

Ведь что такое стиль? Стиль — это свидетельство некоторой уникальности, выделенности человека из множества других людей, это тот шарм, наличие которого безоговорочно характеризует обладателя стиля (в одежде, манере поведения, художественном мастерстве либо научном творчестве) как человека с высоким уровнем душевной организации. Действительно, найти свой стиль и уметь его поддерживать — это свидетельство таланта и личного мужества, это всегда знак индивидуальности. [1]

Говорят, что данное ребенку имя впоследствии оказывает влияние на его характер. Безусловно, это чистейший предрассудок. Однако те, кто назвал определенный класс индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности «стилями», несомненно, предопределил нелегкую судьбу стилевого подхода, непреднамеренно перенасытив контекст стилевых исследований излишними эмоционально-смысловыми ассоциациями. Что делать. Слово было сказано.

В словосочетании «познавательный стиль» содержательный акцент всегда был смещен на слово «стиль». Поэтому в начале придется вкратце остановиться на этимологии и основных этапах становления этого понятия как психологической категории.

С точки зрения своей исходной этимологии слово «стиль» («stylos» — греч.) означает палочку для писания на восковых досках с острым и тупым концами (тупым концом стирали неверно написанное). Любопытно, что уже в своем исходном метафорическом значении стиль — это возможность одновременного участия в деятельности двух противоположных по смыслу качеств, в равной мере необходимых для ее успеха.

В энциклопедических словарях обычно выделяются два — опять же противостоящих друг другу — аспекта значения этого слова: 1) стиль как индивидуально-специфический способ (манера, приемы) поведения, т. е. характеристика процесса деятельности; 2) стиль как совокупность отличительных черт творчества определенного автора, т. е. характеристика продукта деятельности. Впоследствии значение слова «стиль» формировалось как междисциплинарное понятие, поэтому проводились исследования «стиля эпохи», «художественного стиля», «стиля научного мышления» и т. д.

Таким образом, понятие стиля изначально являлось многозначным. Для психологии, чей категориальный аппарат отличается недостаточной содержательной строгостью, а схемы интерпретации результатов психологических исследований часто несут в себе элементы субъективизма и произвольности, было весьма рискованно привлекать в свой понятийный арсенал такой полисемантический термин, как «стиль». Тем не менее дело было сделано: одно из множества маленьких отделений в ящике Пандоры было открыто, и понятие стиля стало активно завоевывать свои позиции в психологической науке.

Можно выделить три этапа становления значения термина «стиль» и соответственно стилевого подхода в психологии.

На первом этапе стиль рассматривался в контексте психологии личности для описания индивидуально-своеобразных способов взаимодействия человека со своим социальным окружением. Впервые термин «стиль» появился в психоаналитических работах Альфреда Адлера (1927). Адлер говорил о существовании индивидуальных стратегий поведения, которые вырабатываются личностью для преодоления комплекса неполноценности. Для этого человек бессознательно прибегает к разным формам компенсации своих физических и психических дефицитов в виде формирования индивидуального жизненного стиля. Компенсации могут быть адекватными (в виде успешного преодоления чувства неполноценности за счет реализации стремления к превосходству в социально приемлемой и одобряемой форме) и неадекватными (в виде гиперкомпенсации за счет одностороннего приспособления к жизни в результате чрезмерного развития какой-либо одной личностной черты либо невротического ухода в болезнь, симптомы который человек использует для оправдания своих недостатков и неудач).

Гордон Олпорт (1937) применял понятие стиля для описания экспрессивного аспекта поведения, характеризующего диспозиции личности (ее мотивы и цели). Стиль — это способы реализации мотивов и целей, к которым предрасположена личность в силу своих индивидуальных особенностей (поэтому «стилем» являются любые личностные черты, начиная с избирательности восприятия и заканчивая мерой общительности). Сформированность стиля, по Олпорту, — это свидетельство способности личности к самореализации, что соответственно предполагает высокий уровень психической организации «Я».

Как можно видеть, в этих работах с помощью термина «стиль» констатировался сам факт существования индивидуальных различий, которые более уже не рассматривались в качестве досадных случайных издержек психологического исследования.

Дальнейшее развитие стилевых представлений на этом этапе было связано с направлением «Новый взгляд» (New Look), в рамках которого индивидуальные различия (в первую очередь в познавательной сфере) впервые стали предметом специального изучения. Так, было экспериментально показано, что индивидуальные «ошибки» восприятия — это не просто индивидуальные различия, но, скорее, следствие действия некоторых базовых психологических факторов, в частности, в виде явления «перцептивной защиты». Индивидуально-своеобразные формы перцептивной защиты свидетельствовали о наличии «внутри» субъекта особых потребностно-мотивационных состояний, которые оказывали влияние на индивидуально-своеобразные характеристики восприятия объектов и явлений. Например, дети из бедных семей (сравнительно с детьми из обеспеченных семей) при оценке физической величины монеты преувеличивали ее размер, причем тем в большей степени, чем выше ее денежный номинал.

Таким образом, на данном этапе понятие стиля имело скорее качественно-метафорическое значение, при этом внимание исследователей акцентировалось на важности индивидуализированных аспектов поведения. Характерно, что стиль, трактуемый как личностное свойство, рассматривался в качестве проявления высших уровней психического развития индивидуальности.

Второй этап становления стилевого подхода приходится на 50–70-е годы XX века и характеризуется использованием понятия стиля для изучения механизмов индивидуальных различий в способах познания своего окружения. В работах ряда американских психологов на первый план выходит исследование индивидуальных особенностей восприятия, анализа, категоризации и воспроизведения информации, обозначенных термином «когнитивные стили» (см.: Witkin, Oltman, Raskin, Karp, 1971; Gardner, Holzman, Klein, Lipton, Spence, 1959; Kagan, 1966 и др.).

В отечественную психологическую литературу термин «когнитивный стиль» (cognitive style) перешел из англоязычной литературы в виде термина-кальки, хотя точный перевод английского слова cognitive на русский язык соответствует слову познавательный. Однако термины «познавательный» и «когнитивный» не являются синонимами применительно к современному понятийному строю отечественной психологии. «Познавательный» — имеющий отношение к процессу отражения действительности в индивидуальном сознании в виде познавательного образа (сенсорного, перцептивного, мнемического, мыслительного), т. е. этот термин адресуется тому, что отображено в познавательном образе. «Когнитивный» — имеющий отношение к психическим механизмам переработки информации в процессе построения познавательного образа на разных уровнях познавательного отражения, т. е. этот термин адресуется тому, как строится познавательный образ. Строго говоря, в рамках второго этапа стилевого подхода речь шла об индивидуальных различиях в способах переработки информации о своем окружении, или собственно когнитивных стилях как определенной разновидности познавательных стилей, под которыми — в более широком смысле слова — следует понимать индивидуально-своеобразные способы изучения реальности. Поскольку в отечественной психологии устоялся термин «когнитивный стиль», в дальнейшем мы и будет его использовать при описании исследований, выполненных в рамках второго этапа стилевого подхода.

Термин «когнитивный стиль» использовался для спецификации особого рода индивидуальных особенностей интеллектуальной деятельности, которые принципиально отграничивались от индивидуальных различий в успешности интеллектуальной деятельности, описываемых традиционными теориями интеллекта. Иными словами, стилевой подход сформировался в качестве своего рода альтернативы тестологическому подходу как попытка найти другие формы анализа интеллектуальных возможностей человека. В частности, утверждалось, что когнитивные стили — это формально-динамическая характеристика интеллектуальной деятельности, не связанная с содержательными (результативными) аспектами работы интеллекта. Кроме того, когнитивные стили рассматривались как характерные для данной личности устойчивые познавательные предпочтения, проявляющиеся в преимущественном использовании определенных способов переработки информации — тех способов, которые в наибольшей мере соответствовали психологическим возможностям и склонностям данного человека.

Отличительной чертой этого этапа является переход на операциональные определения когнитивных стилей, когда то или иное стилевое свойство определяется через процедуру его измерения (когнитивный стиль — это то, что измеряется с помощью конкретной стилевой методики). В итоге стилевые исследования оказались «инструментально привязанными». Именно это обстоятельство впоследствии привело к серьезным противоречиям на эмпирическом уровне и в конечном счете к разрушению идеологических основ традиционного стилевого подхода.

Наконец, третий современный этап развития стилевого подхода, начало которого может быть приурочено к 80-м годам прошлого столетия, отличается тенденцией к гиперобобщению понятия стиль. В частности, понятие когнитивного стиля расширяется за счет появления новых стилевых понятий, таких как «стиль мышления» (Григоренко, Стернберг, 1996; 1997), «стиль учения» (Kolb, 1984; Honey, Mumford, 1986; Ливер, 1995), «эпистемологические стили» (Wardell, Royce,1978) и т. п. Отмечается появление стилевых метапонятий («метастилей»), замещающих все множество описанных на данный момент конкретных когнитивных стилей: артикулированность — глобальность (Witkin, Goodenough, Oltman, 1979); аналитичность — синтетичность (Колга, 1976; Шкуратова, 1994); образность — вербальность и целостность — детальность (Riding, 1997) и т. п.

Более того, понятие стиля начинает применяться ко всем сферам психической активности (в согласии со знаменитым определением Ж. Бюффона: «Стиль — это человек»). Так, в последние два десятилетия в отечественной литературе появились исследования «оценочного стиля» (Безносов, 1982), «эмоционального стиля» (Дорфман, 1989), «стиля педагогического общения» (Коротаев, Тамбовцева, 1990), «стиля психической деятельности дошкольника» (Стеценко, 1983), «стиля жизни личности» (Злобина, 1982), «стиля активности» (Вяткин, 1992), «стиля совладания со сложными жизненными ситуациями» (Либина, 1996), «стиля саморегуляции деятельности» (Моросанова, 1998) и т. д. Апофеозом подобного рода гиперобобщения, на наш взгляд, является концепция «стиля человека», в которой стиль рассматривается как метаизмерение по отношению ко всем свойствам индивидуальности на всех уровнях ее организации, начиная с темперамента и заканчивая смысловой сферой (Либин, 1998).

Таким образом, в рамках третьего этапа наблюдается фактическое отождествление стиля с индивидуальными различиями в психической деятельности. Однако, если стили — это всегда индивидуальные различия, то индивидуальные различия далеко не всегда являются стилями. Иными словами, в современных стилевых исследованиях критерии спецификации стиля оказались потерянными. Ловушка захлопнулась: категория стиля, фиксирующая факт индивидуального своеобразия способов поведения личности, поглотив и растворив в себе все остальные психологические категории, стала претендовать на замену предмета современной психологии стилевой феноменологией.

Итак, понятие когнитивного стиля родилось на стыке психологии личности и психологии познания. Данное обстоятельство, по-видимому, обусловило противоречивый характер тех оснований, на которых одновременно «вверх» и «вниз» выстраивалось значение этого словосочетания. За счет слова «стиль» оно приобретало качественно-метафорический оттенок, создавая иллюзию появления универсального объяснительного принципа, тогда как слово «когнитивный» возвращало его на уровень эмпирических фактов, вынуждавших искать объяснения личности через частные когнитивные измерения. Добавим, что если в психологии личности преобладала идея о стиле как проявлении высших уровней индивидуальности, то в психологии познания принципиально подчеркивался формальный характер стилевых свойств интеллектуальной деятельности, не имеющих отношения к высоким либо низким показателям психологического развития.

Тем не менее становление стилевого подхода явилось свидетельством трансформации предмета психологии познания: если раньше психология познания выступала как наука об общих закономерностях познавательной психической деятельности, то теперь она превращалась в науку о механизмах индивидуальных различий между людьми в способах познания окружающего мира.

У каждого научного понятия, как и у людей, своя судьба. Чтобы найти ключ к судьбе человека, надо подробнейшим образом проанализировать его биографию, все нюансы его жизненного пути. Для того, чтобы разобраться в содержании понятия когнитивный стиль и оценить все сложности современного состояния стилевых исследований, необходимо провести тщательный ретроспективный анализ когнитивно-стилевого подхода на уровне его теоретических и эмпирических первоисточников с учетом характера традиционных исследований когнитивных стилей. Для этого целесообразно вернуться ко второму этапу стилевого подхода, в рамках которого было сформулировано и операционализировано понятие когнитивного стиля. Анализ феноменологии когнитивно-стилевых исследований позволит, во-первых, установить эмпирически исходное содержание тех индивидуальных различий в познавательной деятельности, которым был придан статус стилевых и, во-вторых, проследить эволюцию понятия «когнитивный стиль» с точки зрения изменения критериев его спецификации.

1.2. Теоретические источники стилевого подхода в изучении интеллектуальной деятельности

1.2.1. Гештальт-психологическая традиция (теория психологической дифференциации Г. Уиткина)

В работах Г. Уиткина понятие когнитивного стиля формировалось в рамках гештальт-психологических представлений о поле и поведении в поле. По отношению к разным людям фактор влияния поля (предметного и социального окружения) обнаруживает себя в разной мере. В частности, поведение одних в большей мере оказывается подчиненным полю (полезависимый тип поведения), тогда как поведение других в большей мере оказывается ориентированным на внутреннюю активность (поленезависимый тип поведения) (Witkin, Dyk, Faterson, Goodenough, Karp, 1974; Witkin, Goodenough, Oltman, 1979; Witkin, Goodenough, 1982).

Маленький ребенок имеет тенденцию воспринимать происходящее полезависимым образом, однако по мере взросления его восприятие приобретает более поленезависимую форму. Поскольку явление зависимости/независимости от поля связано с возрастом, из этого следует, что поленезависимое восприятие представляет собой более высокий уровень психологического развития. Наиболее важным аспектом психического развития выступает степень психологической дифференциации разных форм опыта.

Степень дифференциации является существенной характеристикой любой системы (психологической, биологической, социальной). В широком смысле слова дифференциация характеризует сложность структуры. Менее дифференцированная система пребывает в относительно гомогенном состоянии, более диффференцированная структура — в относительно гетерогенном состоянии. В свою очередь, описание системы как более или менее дифференцированной позволяет сделать выводы об особенностях ее функционирования.

В процессе развития у ребенка происходит накопление и формирование специфического опыта («внутренней системы отношений») в направлении продвижения от изначально неструктурированного состояния с ограниченным отделением от среды к более структурированному состоянию с большей отделенностью «Я». Достижение более высокого уровня психологической дифференциации означает наличие более артикулированного опыта. По словам Уиткина, существуют два аспекта растущей артикулиции опыта: способность анализировать опыт и способность его структурировать. Таким образом, человек, имеющий артикулированный опыт, может с легкостью воспринимать детали сложного целого, преобразовывать поле на основе своих собственных правил и т. д.

когнитивный стиль по отношению к познавательной деятельности является

Рис. 1. Место понятия «полезависимость/поленезависимость» в системе понятий теории психологической дифференциации (цит. по: Witkin, Oltman, Raskin, Karp, 1971).

Термин «артикулированный» (синонимами являются термины «аналитический», «дифференцированный», «структурированный»), будучи противопоставленным термину «глобальный», относится и к оценке психологического состояния субъекта (уровню психологической дифференциации), и к оценке характера психологического функционирования (способу индивидуальной деятельности). Соответственно можно говорить о двух противоположных подходах к своему окружению: артикулированном и глобальном.

Рост психологической дифференциации, выражающийся в возрастающей артикуляции опыта, проявляется в характеристиках четырех основных психологических сфер (рис. 1).

Качественная характеристика указанных на рис. 1 четырех психологических сфер выглядит следующим образом.

1. Артикулированное интеллектуальное функционирование (мера артикулированности познавательного отражения). Первоначально явление полезависимости/поленезависимости было описано на материале перцептивной деятельности и определялось как «выделяющая способность в восприятии» в виде способности находить простую релевантную деталь в сложном перцептивном образе. Таким образом, понятие полезависимого/поленезависимого когнитивного стиля характеризовало меру артикуляции индивидуального перцептивного опыта. Впоследствии аналитическая способность в восприятии (перцептивная артикуляция) стала рассматриваться в связи со способностью к анализу и структурированию в широком спектре других видов интеллектуальной деятельности. Люди с поленезависимым стилем легко преодолевают сложный контекст (быстро вычленяют деталь из сложного целого, с легкостью преобразуют заданную ситуацию, без особых затруднений выделяют основное противоречие в проблеме и т. п.), т. е. демонстрируют артикулированный подход к полю. Люди с полезависимым стилем, напротив, с трудом преодолевают сложный контекст (им нужно время, чтобы увидеть деталь в сложном целом, их отличает склонность принимать ситуацию в ее готовом, заданном виде, они не всегда могут обнаружить релевантое противоречие в задаче и т. п.), т. е. демонстрируют глобальный подход к полю. Именно это более обобщенное измерение, характеризующее различия в способах познавательной деятельности, и было обозначено термином «когнитивный стиль», по отношению к которому перцептивная полезависимость/поленезависимость выступает как его частный компонент.

2. Артикулированное представление о своем физическом теле (мера артикулированности образа своего физического «Я»). Рост психологической дифференциации проявляется в переходе от относительно глобального субъективного взгляда на свое тело к ясному осознанию его составных частей и их отношений, а также его внешних границ.

3. Чувство личной идентичности (мера выделенности «Я» из своего социального окружения). По данным Уиткина, степень дифференциации образа «Я» находит свое выражение прежде всего в тенденции действовать более самодостаточно и автономно в ситуациях межличностного взаимодействия. В частности, люди, зависящие от поля (в отличие от независимых) склонны к интерперсональной ориентации, особенно в условиях неопределенности; предпочитают ситуации общения ситуациям уединения; склонны держать более короткую физическую дистанцию в условиях межличностного контакта; преимущественно используют социальные источники информации; откровенны в выражении своих чувств и мыслей; их отличает деликатная и внимательная манера отношения к другим и т. п. (Witkin, Goodenough, 1977; Witkin, Goodenough, Oltman, 1979).

4. Специализированные защиты и контроли по отношению к потенциально травмирующему опыту и сдерживанию аффективных реакций.

Психологические защиты могут быть неспециализированными (использование опыта глобальным образом) либо специализированными (вовлечение опыта осуществляется на основе его предварительной дифференциации). К неспециализированным защитам относятся негативизм и вытеснение, для которых характерны полное неприятие травмирующей ситуации или полное блокирование нежелательного опыта. К специализированным защитам могут быть отнесены изоляция, интеллектуализация и проекция, поскольку каждая из них предполагает выделение отдельных компонентов опыта (более четкое осознание отдельных впечатлений по отношению к остальным, разделение аффективных и рациональных сторон опыта и т. п.). Факты свидетельствуют о том, что независимые от поля люди чаще используют специализированные защиты в виде изоляции, интеллектуализации и проекции, тогда как зависимые от поля люди — более глобальные защиты в виде негативизма и вытеснения.

Согласно имеющимся данным, зависимые от поля дети и подростки более склонны демонстрировать импульсивное поведение, чем независимые от поля испытуемые. Именно гиперактивные дети, яркой особенностью которых является импульсивность поведения в силу низкого уровня контроля собственных аффективных состояний, оказываются в наибольшей степени зависимыми от поля.

Исследование вышеуказанных психологических сфер на разных этапах онтогенеза позволило Уиткину и его соавторам сформулировать так называемую дифференциальную гипотезу, суть которой заключается в следующем: у данного индивидуума (ребенка или взрослого) достигнутый им уровень психологической дифференциации будет проявляться в показателях каждой из четырех сфер, причем сами эти показатели будут связаны между собой. Таким образом, дифференциальная гипотеза предполагает проявление большей или меньшей дифференциации одновременно в разных психологических измерениях: на уровне артикуляции внешнего опыта (в виде полезависимого/ поленезависимого когнитивного стиля), артикуляции внутреннего опыта (в виде схемы тела и образа «Я»), а также механизмов регуляции поведения (в виде системы защит и контролей).

1.2.2. Психоаналитическая традиция (теория когнитивных контролей Дж. Клейна, Р. Гарднера, П. Хольцмана, Г. Шлезингера и др.)

Понятие когнитивного контроля было развито в работах сотрудников Менингерской клиники Дж. Клейном, П. Хольцманом, Р. Гарднером, Г. Шлезингером и др.(Gardner, Holzman, Klein, Linton, Spence, 1959; Gardner, Jackson, Messick, 1960). Они пытались отыскать некоторые структурные константы в когнитивной сфере личности, которые выступали в качестве посредников между потребностно-аффективными состояниями и внешними воздействиями. Эти психические образования получили название «когнитивных контролирующих принципов» (или «когнитивных контролей»).

Когнитивные контроли — это, во-первых, «структурные сдерживания» по отношению к аффективным побуждениям (в частности, разные люди различаются по тому, как организуется у них восприятие одной и той же ситуации, и именно эти различия в восприятии оказывают влияние на регуляцию потребностей и аффектов) и, во-вторых, факторы координации психических возможностей индивидуума и требований ситуации, вследствие чего индивидуальное поведение приобретает адаптивный характер. По своей феноменологии когнитивные контроли представляют собой индивидуально-своеобразные способы анализа, понимания и оценивания происходящего. В рамках данного направления было описано шесть когнитивных контролей (когнитивных стилей — в современной терминологии): диапазон эквивалентности, широта категории, ригидный/гибкий контроль, толерантность к нереалистическому опыту, фокусирующий/сканирующий контроль, сглаживание/заострение.

Согласно традиционной психоаналитической точке зрения, индивидуальные различия в познавательной деятельности — это «искаженное» отображение реальности, поскольку потребности (влечения) непосредственно проецируются на основные познавательные процессы, порождая тем самым эффекты психологической защиты. С точки зрения представителей Менингерской школы, когнитивные контроли отличаются от психологической защиты по своим функциям и источникам своего развития. В частности, когнитивные контроли — свободные от конфликта процессы. Они обеспечивают реалистически адаптивные формы отражения и соответственно наиболее оптимальный для данной личности тип поведения в определенном классе жизненных ситуаций.

Следовательно, нельзя говорить о некотором универсальном стандарте точности (адекватности) отражения, поскольку, будучи навязанным человеку, он только ухудшает его деятельность. Когнитивные контроли — это индивидуальные стандарты адекватности познавательного отражения внутри конкретной личности. Существуют индивидуально-своеобразные адаптационные стратегии интеллектуального поведения, т. е. человек сам выбирает наиболее оптимальный для себя способ переработки информации среди альтернативных способов соотнесения себя со средой. Таким образом, когнитивные различия между людьми «…отражают различные адаптивные подходы к реальности, в равной мере эффективные (даже если и не вполне точные) способы отражения происходящего» (Gardner, Holzman, Klein, Linton, Spence, 1959, p. 3).

Гарднер и его соавторы постоянно подчеркивали, что по одному определенному когнитивному контролю еще нельзя судить о личности. Следует принимать во внимание комплекс когнитивных контролей, который и был обозначен термином «когнитивный стиль» с подчеркиванием двух аспектов этого понятия: во-первых, когнитивный стиль данной личности представляет собой комбинацию когнитивных контролирующих принципов, поэтому стиль более независим от специфических ситуативных требований, нежели тот или иной принцип контроля, и, во-вторых, образующие когнитивный стиль принципы контроля независимы друг от друга и могут проявляться в самых разных индивидуально-специфических сочетаниях.

Таким образом, когнитивный стиль обеспечивал основу для предсказания индивидуального поведения, которое не могло быть осуществлено на основе характеристик отдельных когнитивных контролей. Такое заключение представляется весьма существенным, ибо, как мы видим, в рамках данного направления когнитивный стиль трактовался в качестве комплексного по своей природе психологического качества. Однако впоследствии этот смысловой оттенок в понятии когнитивного стиля был утерян, и в более современных работах когнитивными стилями стали называться отдельные когнитивные переменные (в том числе и вышеупомянутые когнитивные контроли).

1.2.3. Индивидуальные способы категоризации (теория когнитивного темпа Дж. Кагана)

Первоначально Дж. Каган изучал индивидуальные различия в процессах категоризации объектов с помощью двух методических процедур. Так, детям предъявлялись изображения трех хорошо знакомых предметов, из которых надо было отобрать два, сходных между собой. Кроме того, использовалась методика сортировки изображений людей.

Изучение оснований сходства при объединении объектов позволило выделить три основных способа категоризации: аналитико-описательный (включает группировки, основанные на сходстве конкретных признаков или отдельных деталей объектов, например, «зебра и майка — имеют полоски», «люди с рыжими волосами»); тематический (включает группировки, основанные на ситуативных или функциональных отношениях объектов, например, «кастрюля и стул — кухня», «мужчина, женщина, мальчик — семья»); категориально-заключающий (включает группировки, основанные на некотором обобщающем суждении с использованием выбранных объектов как примеров определенной категории, например, «одежда», «люди одной профессии») (Kagan, Moss, Sigel, 1963).

Было показано, что частота аналитических ответов увеличивается с возрастом. Кроме того, выяснилось, что 7–10-летние дети с преобладанием аналитических ответов были более внимательны в условиях учебной деятельности, предпочитали выбор интеллектуальных профессий (ученого, писателя). В подгруппе мальчиков-аналитиков наблюдалось большее замедление сердечных сокращений при требовании наблюдать за внешним стимулом, что свидетельствовало об их способности к устойчивому и концентрированному вниманию по отношению к визуальному воздействию. В свою очередь, в подгруппе девочек-аналитиков наблюдалась тенденция к отказу от традиционных женских поло-ролевых интересов (Kagan,1966).

В итоге было высказано предположение, что дети, склонные к аналитическому способу категоризации, более внимательны по отношению к отдельным деталям происходящего и лучше контролируют свое интеллектуальное поведение, т. е. действуют рефлективно. Напротив, дети, склонные демонстрировать тематический способ категоризации, обнаруживают в своем поведении проявления импульсивности (они менее внимательны и гиперактивны в своих действиях).

Полученные факты позволили высказать предположение о существовании индивидуальных различий в «когнитивном темпе» (скорости принятия решений): дети с импульсивным стилем быстро принимают решения, с рефлективным — медленно.

Заметим, что по какой-то трудно объяснимой причине категориально-заключающий способ категоризации не учитывался при анализе данных, поэтому психологическая характеристика детей этого типа в работах Кагана и его соавторов не была представлена. Хотя, казалось бы, естественно возникает вопрос: если дети-аналитики характеризуются рефлективным стилем, а дети-тематики — импульсивным, то какой стиль интеллектуального поведения присущ детям, склонным использовать при категоризации объектов обобщающие понятия?

Фактор когнитивного темпа обнаруживается на определенных фазах процесса решения задач, среди которых были выделены следующие:

1) декодирование проблемной ситуации, понимание проблемы; 2) селекция возможных гипотез, на которые можно опереться для нахождения решения; 3) выполнение необходимых операций для обоснования исходной гипотезы; 4) оценка валидности решения, выбранного на 3-ей фазе; 5) сообщение ответа учителю или экспериментатору.

Склонность действовать импульсивно либо рефлективно проявляет себя на 2-й и 5-й фазах, т. е. связана с селектированием (мысленным выбором) гипотез и сообщением ответа (Kagan, 1966).

Хотя факты свидетельствовали о том, что импульсивный стиль связан с увеличением количества ошибочных решений, на этом этапе исследований соотношение когнитивного темпа и точности решения рассматривалось как второстепенное обстоятельство. На первом плане в теории когнитивного темпа оказались представленными именно динамические характеристики интеллектуальной деятельности.

Детерминанты индивидуальных различий в скорости принятия решений Каган связывал с особенностями мотивационно-аффективной сферы личности. Так, тенденция быть рефлективным (длительное время принятия решения) либо импульсивным (быстрое время принятия решения) есть функция баланса между двумя субъективными ценностями: ориентацией на быстрый успех либо тревогой за возможную ошибку. Если тревога ребенка относительно возможности сделать ошибку больше, чем его желание быстро добиться успеха, то он будет обнаруживать рефлективный стиль. Если же тревога в связи с собственными ошибками меньше желания быстрого успеха, то у ребенка будет преобладать импульсивный стиль. Характерно, что, по данным Кагана, культурно депривированные дети по особенностям своего когнитивного темпа оказывались в группе импульсивных.

1.2.4. Когнитивные теории личности (теория понятийных систем О. Харви, Д. Ханта и Г. Шродера и теория личностных конструктов Дж. Келли)

В когнитивных теориях личности в качестве основного выступало положение о том, что искать объяснение личностным чертам и своеобразию индивидуального поведения следует в особенностях восприятия, понимания и объяснения человеком происходящего. С этой точки зрения принципиальным являлось разведение содержательных и структурных аспектов познавательной сферы (что человек думает и как он думает). Содержательные переменные — это представления (знания, мнения, убеждения) личности о тех или иных элементах своего окружения и собственных состояниях. Структурные переменные — это комплекс правил, которые отвечают за организацию (комбинирование, селектирование, связывание и т. д.) имеющихся представлений.

О. Харви, Д. Хант и Г. Шродер считали, что в качестве основного посредника между ситуационными воздействиями и личностными чертами выступает «концепт» (понятие) (Harvey, Hunt, Schroder, 1961). В операциональном плане понятие рассматривается как категориальная схема, посредством которой любое поступающее впечатление кодируется, преобразуется или оценивается. Понятие, таким образом, — это некоторый субъективный эталон, который предопределяет характер познавательного отношения личности к происходящему. Иными словами, это устройство, фильтрующее опыт, благодаря чему представления об окружающем дифференцируются и интегрируются; в итоге мир предстает перед человеком во множестве своих релевантных граней.

Отдельные понятия образуют систему понятий. Уровень структурной организации индивидуальной понятийной системы определяется соотношением процессов дифференциации и интеграции, что, в свою очередь, проявляется в конкретном либо абстрактном стилях концептуализации происходящего. Полюс конкретности характеризуется минимальной выраженностью процессов дифференциации и интеграции понятий, абстрактность — их максимальной выраженностью. В зависимости от степени дифференциации и интеграции понятий, выделяются четыре уровня структурной организации понятийной системы, принадлежность к которым предопределяет индивидуальные различия в способах восприятия, понимания и интерпретации происходящего.

Психологическое описание четырех групп лиц в зависимости от уровня структурной организации (концептуальной сложности) их понятийных систем выглядит следующим образом.

I уровень. Минимальные проявления дифференциации и интеграции понятий: изолированность отдельных понятий, жесткие фиксированные правила их комбинации, любой объект интерпретируется одним способом.

Характерен категоричный, «черно-белый» взгляд на вещи за счет снижения способности думать в режиме относительности. Стремление к минимизации конфликта вплоть до его игнорирования. Если же конфликт все-таки выносится на обсуждение, то решение принимается крайне быстро. Высокая контролируемость поведения фактическими характеристиками ситуации, стремление избегать неопределенности.

II уровень. Некоторый рост дифференциации понятий в сочетании с недостаточной их интеграцией: появляется способность к использованию альтернативных оценок и правил (например, один и тот же объект может оцениваться и положительно, и отрицательно), намечается тенденция связывать и обобщать свои впечатления.

Появляется способность сделать выбор, поскольку «Я» становится одним из факторов регуляции поведения. Неустойчивость и необязательность мнений и убеждений. Амбивалентность и нерешительность в принятии решений, ригидность, энергичное сопротивление нормативным ограничениям.

III уровень. Умеренно высокая дифференциация и интеграция понятий: учитывается множество признаков объекта, восприятие становится многоаспектным, поле альтернативных интерпретаций значительно расширяется.

Формируется способность наблюдать свое поведение с разных точек зрения, развивается рефлексия. Много информации обрабатывается до того, как будет принято решение. Характерна открытость новому, в том числе противоречивому опыту. Возникают элементы ориентации на будущее.

IV уровень. Максимально высокая дифференциация и интеграция понятий: способность к соотнесению, связыванию и обобщению самой разнородной информации.

Переход на теоретический (причинный, категориальный, генетический) уровень понимания происходящего, высокая познавательная направленность, самостоятельное порождение новых правил и схем интерпретации поступающей информации, развернутая концептуализация будущего (выход за пределы «здесь и теперь»), предельная гибкость и адаптивность поведения в сложных ситуациях (Schroder, Driver, Streufert, 1970).

В ходе онтогенетического развития, как отмечают Харви с соавторами, происходит постепенное увеличение абстрактности понятийной системы, что обусловлено ростом количества понятий, их прогрессирующей дифференциацией, увеличением количества альтернативных схем для восприятия одного и того же объекта, формированием множества разнообразных правил сравнения, связывания и самостоятельного порождения новых понятий.

Из теории понятийных систем следует один весьма важный вывод. Зависимость между поведением человека и особенностями организации его понятийной системы становится все более неоднозначной по мере роста степени ее сложности. Чем сложнее понятийная система, тем более независимым оказывается актуальное психическое функционирование как от непосредственных внешних условий, так и от прошлого состояния самого субъекта. Пытаться предсказать индивидуальное поведение на основе анализа единственного действия в конкретной ситуации — значит столкнуться с фактом непредсказуемости поступков личности. «Чтобы действительно предсказать поведение, важно понять внутренние процессы структуры» (Schroder, Driver, Streufert, 1970, p. 184). В свою очередь, для правильной оценки индивидуальной понятийной системы необходимо принимать во внимание множество измерений, которые учитывают уровень ее дифференциации и интеграции.

Следует подчеркнуть, что термин «когнитивный стиль» в работах указанных авторов не встречается. Измерения конкретность/ абстрактность, первоначально означавшие различия в уровне структурной организации индивидуальных понятийных систем, стали интерпретироваться как конкретный/абстрактный стили концептуализации уже позже в работах других авторов, занимавшихся разработкой стилевого подхода. На каком основании индивидуальные различия в типе организации понятийных систем стали отождествляться с когнитивными стилями? По-видимому, не последнюю роль при этом сыграла трактовка Харви, Хантом и Шродером природы концепта (понятия). Для них понятие — это присущая данному индивидууму оценочная тенденция, склонность выстраивать образ своего окружения соответственно собственным потребностям и складу характера. Поскольку конкретность/абстрактность, будучи формальной структурной характеристикой познавательной сферы, имела ярко выраженные адаптивные функции, конкретный/абстрактный способы концептуализации происходящего стали рассматриваться другими исследователями как полюса соответствующего когнитивного стиля.

Аналогично обстоят дела с когнитивным стилем когнитивная простота/ когнитивная сложность. Своим теоретическим истоком данный стилевой параметр имеет теорию персональных конструктов Дж. Келли, хотя в его работах проблема когнитивных стилей как таковая не обсуждается. По мнению Келли, человек оценивает и прогнозирует действительность на основе определенным образом организованного субъективного опыта, представленного в виде системы конструктов.

Конструкт — это то, «чем два или несколько объектов сходны между собой и, следовательно, отличны от третьего объекта или нескольких других объектов» (Kelly, 1955, p. 35). Таким образом, конструкт — это биполярная субъективная измерительная шкала, реализующая одновременно две функции: обобщения (установления сходства) и противопоставления (установления различий) между объектами, например, конструкты «добродушный — злобный», «умный — глупый», «важный — несущественный», «красивый — безобразный» и т. п. Конструкты, являясь субъективным инструментом дифференциации различных аспектов действительности, могут быть применены к оценке другого человека, самого себя, ситуаций, понятий, изображений и т. д.

Высокая степень когнитивной сложности индивидуальной конструктивной системы означает, что данный человек создает многомерную модель реальности, выделяя в ней множество взаимосвязанных сторон. Низкая когнитивная сложность, напротив, свидетельствует о том, что понимание и интерпретация происходящего в сознании данного человека осуществляется в упрощенной форме на основе ограниченного набора сведений.

При анализе особенностей организации субъективной системы конструктов Келли особо подчеркивал, что они определенным образом взаимосвязаны и взаимозависимы. В частности, существуют горизонтальные связи между конструктами одного уровня (констеллятивные и пропозициональные конструкты), вертикальные связи (субординантные и суперординантные конструкты), импликативные связи (соотношения конструктов по типу «если А, то… Б») и, наконец, связи между подсистемами конструктов (можно говорить об артикулированных, монолитных и фрагментарных системах конструктов).

Опять же трудно сказать, когда и почему параметр когнитивной простоты/сложности начал интерпретироваться в качестве стилевой характеристики. По-видимому, предполагалось, что тенденция воспринимать реальность когнитивно простым или когнитивно сложным способом характеризует устойчивые предпочтения данной личности и, следовательно, это стиль.

Что касается отечественных исследований когнитивных стилей, пионерами в этой области психологии выступили И. Н. Козлова (1975), В. А. Колга (1976), Е. Т. Соколова (1976), А. В. Соловьев (1977), М. С. Егорова (1979). Начиная с середины 70-х годов, под руководством И. М. Палея был выполнен ряд диссертационных исследований по данной проблематике. В 1986 г. в г. Таллинне (Эстония) был проведен 1 Всесоюзный семинар по психологии когнитивных стилей.

1.3. Отличительные признаки когнитивных стилей

Итак, когнитивные стили — это индивидуально-своеобразные способы переработки информации о своем окружении в виде индивидуальных различий в восприятии, анализе, структурировании, категоризации, оценивании происходящего. В свою очередь, эти индивидуальные различия образуют некоторые типичные формы когнитивного реагирования, относительно которых группы людей являются похожими и отличаются друг от друга (Clauss,1978). Таким образом, понятие когнитивного стиля используется с тем, чтобы обозначить, с одной стороны, индивидуальные различия в процессах переработки информации и, с другой, типы людей в зависимости от особенностей организации их когнитивной сферы.

С самого начала статус феноменологии когнитивных стилей определялся с учетом ряда принципиальных моментов: 1) индивидуальные различия интеллектуальной деятельности, обозначенные как когнитивные стили, отграничивались от индивидуальных различий в степени успешности интеллектуальной деятельности, выявляемых на основе психометрических тестов интеллекта (в виде IQ-различий); 2) когнитивные стили, будучи характеристикой познавательной сферы, в то же время рассматривались как проявление личностной организации в целом, поскольку индивидуализированные способы переработки информации оказывались тесно связанными с потребностями, мотивами, аффектами и т. д.; 3) когнитивные стили оценивались, по сравнению с индивидуальными особенностями традиционно описываемых познавательных процессов, в качестве формы интеллектуальной активности более высокого порядка, поскольку основная их функция заключалась уже не столько в получении и обработке информации о внешних воздействиях, сколько в координации и регулировании базовых познавательных процессов; 4) когнитивные стили трактовались как посредники между субъектом и действительностью, оказывающие прямое влияние на особенности протекания индивидуальных адаптационных процессов.

Изначальная многозначность термина «когнитивный стиль» обнаружила себя в разнообразии тех явлений, которые подводились под это понятие. В частности, под когнитивным стилем понимались: устойчивые различия в когнитивной организации и когнитивном функционировании (Ausubel, 1968); индивидуальные особенности познавательных процессов, устойчиво проявляющиеся в различных ситуациях при решении разных задач (Соловьев, 1977); предпочитаемый способ анализа и структурирования своего окружения (Witkin et al., 1974); комплекс когнитивных контролирующих принципов, обеспечивающих возможность реалистически-адаптивных форм познавательного отражения на основе регуляции аффективных состояний (Gardner et al., 1959); профиль умственных способностей (Broverman, 1960); стабильные черты высшего порядка, предопределяющие способ взаимосвязи когнитивных способностей и аффективных свойств в актах индивидуального поведения (Wardell, Royce, 1978) и т. д.

У различных определений когнитивного стиля тем не менее имеется некоторый общий знаменатель, связанный с фиксацией ряда отличительных признаков этого психического качества:

1) когнитивный стиль — это структурная характеристика познавательной сферы, свидетельствующая об особенностях ее организации и не имеющая прямого отношения к особенностям ее содержания;

2) когнитивный стиль — это индивидуально-своеобразные способы получения того или иного когнитивного продукта, т. е. инструментальная характеристика интеллектуальной деятельности, которая может быть противопоставлена ее продуктивной характеристике;

3) когнитивный стиль, в отличие от традиционных униполярных психологических измерений, — это биполярное измерение, в рамках которого каждый когнитивный стиль описывается за счет обращения к двум крайним формам интеллектуального поведения (в виде полезависимости/поленезависимости, импульсивности/рефлективности и т. д.);

4) к когнитивным стилям не применимы оценочные суждения, так как представители того или другого полюса каждого когнитивного стиля имеют определенные преимущества в тех ситуациях, где их индивидуальные познавательные качества способствуют эффективной индивидуальной адаптации;

5) когнитивный стиль — это устойчивая характеристика субъекта, стабильно проявляющаяся на разных уровнях интеллектуального функционирования и в разных ситуациях;

6) когнитивный стиль — это предпочтение определенного способа интеллектуального поведения (т. е. субъект в принципе может выбрать любой способ переработки информации, однако он непроизвольно или произвольно предпочитает какой-либо определенный способ восприятия и анализа происходящего, в наибольшей мере соответствующий его психологическим возможностям).

По сути дела, в этой области психологического знания произошла радикальная смена ряда позиций в понимании природы индивидуальных интеллектуальных различий. Были пересмотрены критерии оценки интеллектуальных возможностей человека. Те, кто получал низкие оценки при решении стандартных тестовых задач, в теориях интеллектуальных способностей (интеллекта) признавались интеллектуально несостоятельными. В теориях когнитивных стилей, напротив, утверждалось, что любой показатель степени проявления любого когнитивного стиля — это «хороший» результат, так как мера выраженности того или иного стилевого полюса характеризует эффективность интеллектуальной адаптации данного человека к требованиям объективной действительности. Иными словами, пафос когнитивно-стилевого подхода заключался в попытке ввести безоценочный взгляд на интеллектуальные возможности человека.

Особый статус стилевых характеристик интеллектуальной деятельности был связан с признанием их особой роли в регуляции индивидуального поведения, при этом стилевой подход рассматривался как один из вариантов объяснительной теории личности. Кроме того, в теории когнитивных стилей акцент смещался на проблему индивидуальности (уникальности) человеческого разума в виде признания существования у каждого человека индивидуально-своеобразных способов организации познавательного контакта с миром. В рамках стилевого подхода, по сути дела, о любом человеке можно было сказать: «Каждый умен по-своему». Наконец, в стилевых исследованиях был разработан принципиально новый методический инструментарий. Раньше изучение индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности осуществлялось главным образом на основе метода решения задач (в первую очередь тестовых). В стилевом исследовании испытуемый не решал задач в привычном смысле слова. Ему предлагалась достаточно простая ситуация без каких-либо жестко заданных условий, требований и временных ограничений с инструкцией открытого типа, согласно которой испытуемый мог выбрать свой собственный, наиболее удобный и естественный вариант ответа (разложить предметы на группы по своему желанию, высказать свое мнение о заданной ситуации, принимать решение в своем естественном временном темпе и т. д.). В стилевом исследовании отсутствовали нормативы оценки индивидуального результата. Отнесение испытуемого к одному из двух полюсов определенного когнитивного стиля осуществлялась на основе такого критерия, как медиана (на горизонтальной оси все индивидуальные показатели слева от медианы идентифицировались как один полюс данного когнитивного стиля, справа — как другой его полюс).

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *