Квир что это значит

Кто такие квиры и чем они различаются?

Что значит слово «квир»

Queer в переводе с английского значит «странный», «иной». До 1980-х годов слово «квир» использовали в речи как грубое оскорбление по отношению к людям с гомосексуальной ориентацией. Но к концу ХХ века ЛГБТ-соо6щество «присвоило» себе это словом и со временем оно утратило уничижительное значение. Сейчас «квир» употребляется в нейтральном контексте в публицистических и академических текстах и дополняет аббревиатуру ЛГБТК+

С конца ХХ века квирами стали называть людей, отвергающих соответствие гендера («социальный» пол) биологическому полу. Одной из первых этот феномен описала философ Джудит Батлер в книге «Гендерная тревога: феминизм и ниспровержение идентичности» в 1990 году. В ней Батлер утверждает, что взаимосвязь категорий пола, гендера и сексуальной ориентации навязана извне. Проще говоря, если человек родился с женскими половыми признаками, это не значите что он осознает себя женщиной, готов выполнять социальную роль женщины (например, быть женой или матерью) и стремится к гетеросексуальным отношениям.

Что такое гендер

Понятие «гендер», по определению ВОЗ, используется для описания социально приобретенных характеристик мужчин и женщин: норм, ролей, существующих ними отношений. Большинство людей рождается либо женского, либо мужского пола, и с раннего детства они учатся вести себя соответственно с характерными полу моделями поведения. Существуют интерсекс-люди, которые не вписываются в бинарную систему категорий пола.

Что такое гендерно-нейтральный язык

Для квиров выбор общепринятых родовых местоимений ограничен. В русском языке их только три: «он», «она», «оно». Однако в последние годы в англоязычной культура используют местоимение they («они») по отношению к одному человеку. В 2019 году американская редакция Merriam-Webster добавила в свой словарь к местоимению they обозначение «небинарные люди».

Журнал Hollywood Reporter называет американского актера Эзру Миллера, ставшего популярным благодаря фильмам «Хорошо быть тихоней» и «Фантастические твари», квир-иконой. «Я не идентифицирую себя как мужчина. Я не идентифицирую себя как женщина. Я едва ли идентифицирую себя как человек», — заявил Миллер в интервью изданию. Актриса Кристен Стюарт, сыгравшая главную героиню в фильме «Сумерки», в интервью Harper’s Bazaar рассказывала, что ей отказывают в крупных релях из-за ее квир-идентичности. Также среди людей, которые идентифицируют себя как квиры, певица Майли Сайрус, модель Кара Делевинь, активистка Надежда Толоконникова.

Источник

Кто такие квиры и чем они различаются?

Что значит слово «квир»?

Queer в переводе с английского значит «странный», «иной». До 1980-х годов слово «квир» использовали в речи как грубое оскорбление по отношению к людям с гомосексуальной ориентацией. Но к концу XX века ЛГБТ-сообщество «присвоило» себе это слово и со временем оно утратило уничижительное значение. Сейчас «квир» употребляется в нейтральном контексте в публицистических и академических текстах и дополняет аббревиатуру ЛГБТК+.

Квир-теория

С конца XX века квирами стали называть людей, отвергающих соответствие гендера («социальный» пол) биологическому полу. Одной из первых этот феномен описала философ Джудит Батлер в книге «Гендерная тревога: феминизм и ниспровержение идентичности» в 1990 году. В ней Батлер утверждает, что взаимосвязь категорий пола, гендера и сексуальной ориентации навязана извне. Проще говоря, если человек родился с женскими половыми признаками, это не значит, что он осознаёт себя женщиной, готов выполнять социальную роль женщины (например, быть женой или матерью) и стремится к гетеросексуальным отношениям.

Что такое гендер

Понятие «гендер» по определению ВОЗ используется для описания социально приобретённых характеристик мужчин и женщин: норм, ролей, существующих между ними отношений. Большинство людей рождаются либо женского, либо мужского пола и с раннего детства они учатся вести себя соответственно с характерными полу моделями поведения. Существуют интерсекс-люди, которые не вписываются в бинарную систему категорий пола.

Что такое гендерно-нейтральный язык

Для квиров выбор общепринятых родовых местоимений ограничен. В русском языке их только три «он», «она», «оно». Однако, в последние годы в англоязычной культуре используют местоимение they («они») по отношению к одному человеку. В 2019 году американская редакция Merriam-Webster добавила в свой словарь к местоимению they обозначение «небинарные люди».

Известные квиры

Журнал Hollywood Reporter называет американского актёра Эзру Миллера, ставшего популярным благодаря фильмам «Хорошо быть тихоней» и «Фантастические твари», квир-иконой.

«Я не идентифицирую себя, как мужчина, я не идентифицирую себя, как женщина. Я едва ли идентифицирую себя, как чселовек», – заявил Миллер в интервью изданию.

Актриса Кирстен Стюарт, сыгравшая главную роль в фильме «Сумерки», в интервью Harper’ s Bazaar рассказывала, что ей отказывают в крупных ролях из-за её квир-идентичности. Также среди людей, которые идентифицируют себя как квиры, – певица Майли Сайрус, модель Кара Делевинь, активистка Надежда Толоконникова.

Источник

Я – квир, но никто не знает, что это

Меня зовут Лиза Михалева. Мои местоимения — она/ее. Я — журналистка, диджейка, активистка и квир, а точнее — квирка (по правилам фем-этикета). С первыми тремя «идентичностями» все понятно, но последняя вызывает вопросы у многих. Разберемся.

Я квир и бисексуальная женщина (бисексуальность часто ограничивают влечением к женщинам и мужчинам. Для меня она включает влечение к людям моего гендера и всем остальным, включая мужчин и небинарных персон). В пятнадцать лет я начала экспериментировать с девушками на вечеринках, думая, что выбираю safe option для веселья в патриархальном царстве и это ничего не значит. Затем случилась классическая «лесбийская история» в британской школе-интернате: к экспериментам прибавилась симпатия к подруге. Мой опыт отличается от горьких историй квир-людей, которых гнобили и от которых отказались близкие. Мои родители — странный феномен советской прогрессивности: они хорошо относятся к ЛГБТКИА+ сообществу, феминизму и антирасизму. Поэтому я никогда не переживала, что будет, если кто-то узнает, и не ходила в церковь, чтобы «стать нормальной». Несмотря на это, я мало задумывалась о своей ориентации и продолжала встречаться исключительно с парнями. Позже я начала осознавать, что девушки меня тоже привлекают, но только сексуально (встречаться с девушкой казалось невозможным из-за внутренней мизогинии — феминисткой я стала позже).

Квир — это буква «К» в ЛГБТКИА+

«Квир» подразумевает негетеросексуальную ориентацию и/или гендерную идентичность за рамками бинарности «женщина/мужчина» и цисгендерности (термин, обозначающий людей, чья гендерная идентичность совпадает с их биологическим полом).

«Квир» используют как зонтичный термин для ЛГБТКИА+ сообщества, объединяющий его различных представителей: лесбиянок, геев, бисексуалов, транс-персон, интерсекс-людей, асексуалов, небинарных персон и других. Исторически, термины «ЛГБТ» и «гей» нередко приоритизировали проблемы белых, цисгендерных, гомосексуальных мужчин, игнорируя другие идентичности (небелые, трансгендерные, небинарные, женские и другие). До сих пор в сообществе гомосексуальных мужчин часто встречается расизм, трансфобия и сексизм. У «квира» более инклюзивная и радикальная повестка. Он связан с оппозицией и дестабилизацией гетеронормативности в целом — убеждении, что гетеросексуальность — это естественная норма для женщин и мужчин, которые должны соблюдать определенные роли, а другие сексуальные и гендерные ориентации ненормальны.

«Квир» — это инструмент самоидентификации, который означает разные вещи для разных людей. В сообществе важно иметь свободу выбора лейбла для своей идентичности из-за истории, перенасыщенной гомофобией и обесцениванием опыта. Если одним комфортны такие ярлыки как «гей», «лесбиянка» или «бисексуал», они могут не подходить или не нравиться другим. Кроме того, человек может не хотеть вписывать себя в рамки определенной идентичности или быть не уверенным в ней. Поэтому многие ЛГБТКИА+ персоны используют термин «квир». Он может быть единственным лейблом или сосуществовать с другими. Например, даже если человеку нравятся люди исключительно его гендера, он может называть себя «квир» вместо «гей» или «лесбиянка», а может называть себя и так и так. Еще слово «квир» позволяет персоне обозначить свою негетеронормативность, не раскрывая все карты о себе.

Я — пример принудительной гетеросексуальности

Эта идея, выдвинутая Эдриен Рич в 1980 году, связана с гетеронормативностью. Гетеросексуальность навязывают, в ней не сомневаются, вне зависимости от настоящей сексуальной ориентации, ее поощряют, а отклонения осуждают. Везде наблюдается «гетеросексуальная пропаганда»: с детства девочкам твердят найти «того единственного», а в телевизоре няня Вика мечтает о Шаталине. Именно поэтому, будучи верной ЛГБТКИА+ союзницей с кучей квир-друзей в Москве, я не ассоциировала себя с ними. Российская гомофобия не позволяла мне видеть их, как полноценную часть общества, поставив исследование моей сексуальности на паузу. С переездом в Лондон все изменилось — вокруг меня одни квиры. Тут более безопасно, и люди не боятся быть собой. Поэтому я нажала кнопку play и продолжила исследование.

Я квирка не только из-за сексуальной ориентации. Всю жизнь я чувствовала себя странной аутсайдеркой, бросающей вызов обществу. В период полового созревания я играла по патриархальным правилам: красилась и одевалась так, чтобы нравиться парням. Природа наградила меня конвенциональной красотой, поэтому я купалась в комплиментах. Но разбитое сердце поменяло правила: я перестала вести себя как леди и повернулась к стилю унисекс — грубый макияж, мужская одежда, татуировки. Тогда я заметила, как гетеронормативное общество перестало меня принимать: незнакомцы пялились, одноклассницы обзывали «лесбиянкой», мама умоляла надеть платье в цветочек вместо огромных левайсов. Я стала получать меньше нежелательного мужского внимания (что не могло не радовать) и больше комментариев о том, что раньше я была более привлекательной. Мне понравилось идти наперекор гендерным ожиданиям, поэтому я приняла свое яркое отношение к жизни и яркий стиль, как отражение моего внутреннего мира и защиту от внешнего. Это же было отражением моей квирности. Осознание этого пришло, когда экстравагантные и не вписывающиеся в нормы квир-лондонцы показали мне, что квир — это не только про сексуальную ориентацию или гендер. Квир — это про избежание рамок, неподчинение, креативность и diversity.

Огромную роль в жизни ЛГБТКИА+ людей играет видимость

Она развеивает туман гетеронормативности и спасает жизни, наглядно показывая, что мы не одни. Именно поэтому я стала волонтеркой проекта сексуального просвещения в лондонских школах Sexpression, где я рассказываю детям не только о контрацепции, но и о ЛГБТКИА+ темах. К сожалению, у нас на родине такая деятельность небезопасна, но я исследую другие пути квир-активизма.

До недавнего времени в России квир-люди существовали под плащом-невидимкой, скрывая настоящих себя от общества, у которого аллергия на человеческое разнообразие и толерантность к насилию. Как бы не раздражала таких персонажей diversity-повестка, она работает — все больше организаций и брендов поддерживают квир-культуру. Одна из таких инициатив — реалити-шоу в формате подкаста «По уши» от Badoo и студии подкастов «Толк», в котором я стала финалисткой. Это не только первое в мире романтическое шоу в аудиоформате, но еще и квир-шоу, в котором и девушки, и парни боролись за сердце певицы Lina Lee.

Источник

ЛГБТК-злодеи: что такое квиркодинг

В рубрике «Словарь» мы просто и коротко объясняем новые слова и термины.

Поп-культура отражает общественные нормы, поэтому в ней так важна репрезентация различных групп — в последнее время особое внимание уделяют меньшинствам. Но имеет значение не только наличие таких героев, но и то, как их изображают. В случае ЛГБТК+ поп-культура прошла большой путь, но в современном кинематографе таких людей всё ещё часто представляют злодеями. Рассказываем, что такое квиркодинг.

Что такое квиркодинг

Когда персонажа-антагониста наделяют стереотипными качествами ЛГБТК+ людей — это пример квиркодинга. Их делают, например, эпатажными и женственными, а их соперников и главных героев, наоборот, гипермаскулинными. Осознанно или нет, создатели таким образом подкрепляют представление: «если квир — значит злодей». Квиркодинг часто используют в мультиках.

История термина

В 1930‑е в Голливуде появился Кодекс Хейса — этический свод правил, которому должны были следовать киносоздатели, чтобы индустрия не противоречила моральным нормам. Так, ЛГБТК+ люди не могли быть положительными персонажами. В старых фильмах Голливуда такие герои (или персонажи с атрибутами ЛГБТК+) становились либо жертвами, либо злодеями.

Сам феномен впервые описали в документальном фильме «Целлулоидный шкаф» 1995 года. Создатели рассказали о трёх этапах Голливуда в изображении ЛГБТК+ людей:

Хотя квиркодинг использовали преимущественно во времена Золотого века Голливуда, он проник и в современный кинематограф.

Примеры квир-кодинга

Мультфильмы Диснея

Джафар в «Аладдине» (1992) и Шрам в «Короле Льве» (1994)

Высокий, жестокий и хладнокровный Джафар — один из самых узнаваемых злодеев Диснея. Он выглядит совершенно иначе по сравнению с другими героями мультфильма. Джафар — самовлюблённый и манерный нарцисс. Его квир-атрибуты: халат вместо штанов, подведённые глаза, украшения, женственные, утончённые черты. Примечательно, что образ Джафара скопировали со злодея из фильма «Багдадский вор» 1940 года — картины Золотого века Голливуда.

Если бы Джафар был животным, помимо своего змеиного перевоплощения он мог бы стать Шрамом из «Короля Льва». У Шрама меньше квир-атрибутов, потому что лев не носит одежду, макияж и аксессуары. Но он манерный, изящный и выглядит как противоположность Муфасе — воплощению нормативной маскулинности.

Сводные сёстры в «Золушке» (1950) и Урсула в «Русалочке» (1989)

В сравнении с нежной и миниатюрной Золушкой её сводных сестёр изобразили довольно маскулинно. У них нет выраженной груди, талии, бёдер. При подготовке к балу Дризелла и Анастасия много хлопочут над своими туалетом, что показывает, сколько усилий им необходимо, чтобы стать женственнее. Они больше похожи на мультяшных Пиноккио и Питера Пена, чем на других диснеевских принцесс. И сказка заканчивается хеппи-эндом для Золушки, потому что у сестёр оказываются слишком огромные ноги.

Маскулинность отражается в их поведении и манерах. Например, перед принцем Дризелла кланяется ему, а не делает реверанс, как настоящая леди. Сестры также дерутся между собой, проявляя мальчишеские склонности.

Исследовательница Аманда Путман в статье «Злые дамы: трансгендерные злодеи в фильмах Диснея» говорит, что Дризелла и Анастасия — пример квиркодинга, а точнее трансгендерных людей. Маскулинность сводных сестёр гиперболизируют в некоторых частях «Шрека» — мультике, который иронизирует над диснеевскими канонами. Только там героинь зовут Дорис и Мейбл.

Но самым ярким примером «мужественной злодейки» считают Урсулу из «Русалочки». Её внешность была навеяна американским актёром и дрэг-квин Дивайн. И хотя дрэг-артист — не обязательно представитель ЛГБТК+, сам жанр тесно связан с квир-культурой из-за заигрывания с гендерами. У Урсулы мощная фигура и низкий голос. При этом она носит яркий макияж, красные ноготочки и украшения. Её женственность гиперболизирована, «наклеена», в какой-то степени вульгарна в отличие от натуральной женственности Ариэль.

Эльза из «Холодного сердца» (2013)

После выхода мультика про храбрых сестёр многие журналисты и исследователи посчитали Эльзу примером «хорошего» квиркодинга. Героиня чувствовала себя не такой, как все, из-за своей силы. Она не могла ужиться с обычными людьми. После того как её магия вышла из-под контроля, Эльза покинула город, раскрыла свой потенциал и зажила в одиночестве. Многие посчитали её силу метафорой на квир-сексуальность, а уход — каминг-аутом. Кроме того, это практически единственный женский и положительный персонаж без любовной линии. Это добавляет аргументов за то, что Эльза — квир. При этом она на стороне добра, поэтому здесь квиркодинг не подкрепляет стереотипы.

Правда, в изображении Эльзы исследователи нашли и недостатки. Например, в некоторых сценах силу Эльзы (то есть её отличительность, квир-сексуальность) трактуют как опасную. И Эльза действительно наносит вред своей сестре, хоть и случайно.

Также Дисней был в шаге от того, чтобы сделать «плохой» квиркодинг. Продюсер мультфильма Питер Дель Вечо рассказывал, что изначально Эльзу задумывали как злого персонажа. А Рон Клементс, содиректор «Русалочки», указывал на сходство между ранними скетчами Урсулы и Эльзы.

Локи в фильмах Marvel

В последнем шоу про Локи любимый трикстер киновселенной Mar­vel сделал каминг-аут — точнее, случайно обронил его в разговоре. Однако фанаты не удивились. Все давно подозревали Локи в бисексуальности, но создателям понадобилось 10 лет, чтобы сделать это каноном.

Впервые герой появляется в первом фильме про Тора — одного из «Мстителей». Братья — полные противоположности. Тор — накачанный, сильный, смелый и абсолютно безбашенный, но добродушный герой. У Локи худое телосложение, тонкие черты лица, размеренная речь и манерность. Несмотря на то что он неплохо сражается на мечах и других божественных приспособлениях, его сила в другом — в хитрости. Локи отличается от остальных жителей Асгарда и обычных людей.

Его внешность и ощущение одиночества — те самые квир-атрибуты, которых хватило, чтобы Локи стал ЛГБТК+ иконой Mar­vel. Но в то же время и объектом квиркодинга, ведь в первых фильмах франшизы Локи — главный антагонист.

Рауль Силва в «007: Координаты „Скайфолл“»

Бондиана — один из ярчайших примеров поп-культуры, поэтому квиркодинг затесался и здесь. В «Скайфолле» антагонистом становится манерный, стильный и немного женственный кибертеррорист Рауль. Он даже флиртует с Джеймсом Бондом, однако напрямую о его сексуальной ориентации не говорят. После фильма журналисты даже подняли вопрос о сексуальной ориентации Бонда, но создатели отрицали догадки относительно главного героя и злодея.

Источник

Познание мира

Квир-теория: из чего она состоит?

Квир-теория — это идеологическая основа, которая защищает сексуальную ориентацию, а также сексуальную и гендерную идентичность как социальную конструкцию. Таким образом, нет ролей, определенных человеческой природой, а есть разные способы жизни социально сконструированной сексуальности.

«Квир» означает «дестабилизировать, разрушить, исказить». Таким образом, эта теория возникла для понимания и защиты прав всех тех людей, которые отклонились от идентичности и поведения, считающегося нормой. С этой точки зрения, классификации людей по универсальным категориям, таким как, например, «мужчина», «женщина», «гетеросексуал», «бисексуал» или «транссексуал», отвергаются.

Хотя эту теорию можно применить к другим социальным и политическим аспектам, она широко известна своими исследованиями в области сексуальности и идентичности.

Например, квир теория рассматривает всех людей независимо от их социального класса, пола, этнической принадлежности или любой другой классификации. В этом смысле он уходит от любой структуры, которая может быть связана с иерархиями или дискриминационными элементами.

Начало теории

Квир теория родилась из исследований женщин, феминистских теорий и исследований гомосексуализма. Она также развивается из постмодернистских и постструктуралистских социологических теорий. Первые резко критиковали традиции и рациональность западной современности. Второй был посвящен субъективности и тому, как мы конструируем значения.

В 1991 году Тереза ​​де Лауретис впервые использовала термин «квир» для обозначения образа мышления, который не реагирует на гетеросексуальность или бинарный гендер (мужчина / женщина). Тем не менее, текст, который обычно используется в качестве ссылки для этой теории — это «Гендер в споре», он был написан Джудит Батлер (1990).

В этой книге говорится о так называемой гетеросексуальной матрице, которая относится к набору идей, дискурсов и культурного поведения, направленных на дифференциацию полов и увековечивание гетеросексуальности. Против этого квир теория защищает, что гендерная идентичность — это представление имитирующее ранее созданные роли. Таким образом, они предполагают, что в действительности идентичность — это нечто динамичное, подвижное и индивидуальное.

Общественное движение

Одновременно со всеми теоретическими и академическими размышлениями возникло сильное движение за признание других гендерных идентичностей и сексуальных ориентаций, а также их прав. Вдобавок это движение возникло как призыв к общественным исследованиям СПИДа, тесно связанного с квир людьми.

Возникла организация Sida Act Up, которая сыграла важную роль в борьбе с институтами, закрепляющими стигму на этих людей. Кроме того, они боролись за видение как в СМИ, так и в образовании, а также за его признание в медицине и политике. Таким образом, даже сегодня квир движение тесно связано с политикой и сексуальным диссидентством. Другими словами, за социальную борьбу за свободу пола, привязанности и сексуальности.

Основные аспекты

Квир теория очень сложна, поскольку ее работы не попадают в устоявшиеся и определяющие обобщения и идеи. Более того, эта теория постоянно пересматривается теми, кто их защищает, и в ответ на их многочисленные критические замечания. Однако из этого движения можно почерпнуть ряд фундаментальных идей:

Критики

Квир теория на протяжении многих лет подвергалась критике. Среди них в основном те, кто сомневается, что это действительно всеобъемлющая и толерантная теория. Таким образом, если термин «квир» не относится к определенной идентичности или ориентации, гетеросексуальных людей можно рассматривать как квир. Таким образом, некоторые думают, что, сделав это включение, различие будет устранено и снова приведет к дискриминации, например, гомосексуальных людей.

С другой стороны, теория — это прежде всего критика и борьба с любой идеей нормальности. Ставить под сомнение стандарты. Однако многие считают это палкой о двух концах. Считая, что все сексуальные желания законны и уникальны, они считают, что некоторые более сомнительные с этической точки зрения формы сексуального поведения могут быть узаконены. Например, проституция.

Точно так же этот факт равноправного рассмотрения всех видов сексуальности может сделать дискриминацию, от которой страдают люди LGTBI, невидимой, продвигая и увековечивая поведение ближе к гетеропатриархальному дискурсу.

Как и любая другая теория, это набор мыслей, которые постоянно развиваются и определяют. Таким образом, независимо от того, является ли это лучшим объяснением этих феноменов, нет сомнений в том, что квир теория, по крайней мере, заставляет нас задуматься о социальных конструкциях, которые мы должны пересмотреть.

Размышления о том, что считается нормальным, а что разрешено в обществе — необходимая задача. А также борьба за права любой группы, которая подвергается той или иной дискриминации.

Источник

Квир — что это? Значение, перевод и смысл слова.

Выражение «Квир» это русское произношение английского слова «queer», переводится на русский язык как «странный».
Простыми словами Квир — это общепринятое название человека относящего себя к не традиционной сексуальной ориентации. В большинстве случаев квирами называют людей, которые не придерживаются отношений типа мальчи-мальчик, девочка-девочка. Они открыты для всех видов отношений.
Пример использования слова:
— Меня позвали на квир-вечеринку. Думаю будет кринжово ;
— Некоторые ЛГБТ-активисты не одобряют использование слова квир, поскольку находят его унизительным, глумливым или самоуничижительным.

Если у вас есть своя версия ответа: Что такое Квир? Поделитесь, пожалуйста, этим в комментариях.

Поделитесь ссылкой про «Квир» с друзьями и знакомыми:

И не забудьте подписаться на нашу новую группу ВКонтакте:

Что такое Десижн мейкерс?
Выражение «Десижн мейкерс» происходит от английского словосочетания «decision makers», переводящегося на русский язык как «лицо.

Что такое Сейфспейс?
Выражение «Сейфспейс» это англицизм. Происходит от английского словосочетания «safe space», переводящегося на русский язык как.

Что такое Вишинг?
Выражение «Вишинг» происходит от английского словосочетания «voice phishing», переводящегося на русский язык как «голосовой фишинг».

Источник

Кто такой квир

Кто такой квир? Сейчас этот термин все чаще встречается в разговорной речи среди молодежи, но далеко еще не все знают, что действительно подразумевается под этим понятием. В некоторых странах это слово может расцениваться, как оскорбление, тогда как в других, дело обстоит иначе.

В данной статье мы расскажем кто такие квиры.

Кто такие квиры

Квир (от англ. Queer – странный) – собирательное понятие, применяющееся для обозначения человека, относящегося к сексуальным меньшинствам. Говоря простыми словами квирами называют тех, кто имеет нетрадиционную ориентацию.

Некогда термин «квир» употреблялся для намеренного унижения людей, имевших однополые отношения. Квир-ориентация являлась обидным оскорблением для меньшинств до той поры, пока они сами не стали себя так называть, сознательно выбрав провокационную альтернативу.

Это привело к тому, что данное понятие не только перестало считаться оскорбительным, но и приобрело научный подтекст. В результате, слово прочно вошло в международный лексикон. В скором времени возникла так называемая квир-теория, представляющая собой научное движение о природе гендера.

Ключевой особенностью квир-теории является следующее: гендер и сексуальная ориентация человека определяются, скорее, не его полом, а – окружением человека, особенностями его воспитания и культурной составляющей общества.

Любопытно, что не смотря на то, что представители ЛГБТ-сообществ относятся к квирам, это вовсе не означает, что квир должен обязательно быть гомосексуалистом, лесбиянкой, трансгендером или бисексуалом. В действительности, данный термин имеет более широкое значение.

Под словом «квир» может подразумеваться не только сексуальная ориентация индивида, но также политический или социальный подтекст. Квирами могут быть люди, не согласные с традиционными нормами и ограничениями общества, относительно проблем гендерно-сексуальной направленности.

Например, парень может носить розовую одежду, красить ногти или ресницы, делать экстравагантные прически, но при этом иметь традиционную ориентацию: подобное поведение и стиль не делают его геем или трансгендером, хотя внешне может казаться, что он принадлежит к ЛГБТ-сообществам.

Источник

Квир-авангард: направление в гейминге, которое разрушит маскулинность игровой индустрии

На игровом рынке пока еще доминирует мужская исключительность — как в разработке, так и в представлениях об «идеальном» игроке. Однако всё чаще появляются игровые сообщества, которые не желают мириться с ограничивающими нормами. Они опираются на феминистский и ЛГБТК+-опыт, а теоретики называют их игровым квир-авангардом, который разрушит традиционный рынок игр изнутри. Рассказываем, что это значит и какие квир-игры заслуживают особого внимания.

В 2020 году теоретик видеоигр Бонни Руберг ввела понятие «квир-авангард» по отношению ко всё чаще появляющимся гейм-проектам на темы ЛГБТК+ и феминизма.

Почему это авангард? В книге The Queer Games Avantgarde (это сплав теоретического эссе и цикла интервью с квир-разработчиками) Руберг утверждает, что квир-видеоигры имеют тот же подрывной потенциал, что и дадаизм и сюрреализм, поскольку оба течения обращались к игре как механике создания текстов и образов.

Вместе с тем термин «квир-авангард» встраивается в один ряд с экспериментальными игровыми проектами группы «Флюксус» 1960-х и 1970-х годов и манифестом Ситуационистского интернационала (1957), призывавшего к «революционному потенциалу игры, к изобретению игр нового типа». Словом, все эти исторически авангардные программы, заряженные подрывным пафосом борьбы или желанием совершить инверсию культуры, в той или иной степени обращались к игре и искусству как способу изменить повседневность.

Кто доминирует в игровой индустрии?

Разумеется, квир-авангард не может существовать без оглядки на масскультурный — традиционно цисгендерный — рынок видеоигр и их пользователей. Преподавательница Университета Иллинойса, медиахудожница и исследовательница инди-игр Жанин Фрон пишет, что такой рынок создает «гегемонию игры» и «устоявшийся статус-кво». Это мешает популяризации квир-игр и указывает, какими, для кого и как должны быть сделаны гейм-проекты. Несмотря на то что квир-персоны, color people и женщины тоже играют в видеоигры, они по-прежнему считаются неудобным феноменом, почти нежелательной аудиторией — не говоря уже о том, что не рассматриваются как возможные производители гейм-продукции.

Профессор media studies Карли А. Кочурек в книге Coin-Operated Americans: Rebooting Boyhood at the Video Game Arcade пишет, что начиная с первых коммерческих игр 1970-х годов и до нашего времени историю взаимоотношения гендеров, сексуальности и аудитории видеоигр можно описать словом boyhood (англ. «мальчишество»). Именно это определяет легитимность игры и игроков — то есть эти самые «мальчишки» (белые цисгендерные игроки) решают, что такое «настоящая игра» и каким должен быть «настоящий» игрок. Бонни Руберг, которая во многом опирается на книгу Кочурек, пишет:

«Аргументы о том, что считается, а что не считается видеоигрой, широко применяются реакционерским сектором гейм-культуры как тонкий предлог дискриминировать игры, созданные женщинами и о женщинах, ЛГБТК+, цветными и нейроотличными людьми».

Как рынок использует идеи разнообразия, не становясь разнообразным?

Помимо таких громких процессов, как #GamerGate, есть множество мелких практик, как бы не замечающих квир-игры, например редизайн онлайн-магазина Steam. Теперь там нет хештега #LGBT, по которому можно было найти соответствующую продукцию.

В книге «Перформативная теория собрания» теоретик гендера Джудит Батлер пишет, что маргинальность персон, которые не укладываются в бинарные рамки, отражается на их финансовом положении.

Батлер считает, что ЛГБТК-разработчики близки к прекариату, а их труд в сравнении с другими девелоперами называет диджитальным рабством.

Да, большинство из них создают инди-проекты — но при этом рынок неохотно выделяет сегмент под их развитие. А крупные игроки рынка могут публиковать, рекламировать или создавать «ненормативные» игры лишь под типично неолиберальным предлогом расширения аудитории или чтобы обзавестись штампом diversity — ведь чем шире круг покупателей, тем больше прибыль.

Читайте также

В блестящей книге «Капиталистический реализм» Марк Фишер, культуролог и, вероятно, фигура № 1 британской философской мысли прошлого десятилетия пишет, что капитализм поглощает противоборствующие ему системы, делает их лозунги частью своего устройства, обращая их себе на прибыль. В этом смысле игровая индустрия всё чаще оперирует феминистскими и квир-понятиями — но исключительно в коммерческих целях.

Производить новый опыт: задачи квир-авангарда

По мнению Руберг, квир-авангард уничтожает медиум видеоигр в парадоксальном, созидательном смысле — чтобы сделать его более разнообразным и открытым.

В 2014 году Брайан Шранк в своей книге «Авангардные видеоигры: играя с технокультурой» писал:

«Авангард бросает вызов доминирующей культуре… Авангардные игры отличны от мейнстримных, потому что они показывают, как медиум может манифестировать большее разнообразие (diversity) геймплея и вовлекать больше [разных] людей. Авангард демократизирует игры и делает медиум более пластичным и адаптивным».

Шранк употребляет симптоматический глагол «вовлекать». Помимо игр, ни один из существующих медиумов — от литературы до искусства — не продемонстрировал такую степень иммерсивности и вовлечения людей. В видеоиграх же игроки быстро ассоциируют себя с любыми персонажами, будь то водопроводчик Марио, Соник, Максин из Life Is Strange или Кратос из God of War. Несмотря на гендер и даже биологический вид, игрок сживается с предоставленным ему образом и его/ее ценностями.

Видеоигры можно представить как площадку, в которой игрок может, по выражению квир-теоретика Джека Халберстама, «прожить жизнь иначе». Руберг дополняет: квирность и видеоигры сходятся в одной точке — они исследуют альтернативные варианты опыта и способы бытия, недоступные нам из-за расы, пола, сексуальной или политической ориентации или даже вида. Если возможно быть джедаем, инопланетянином или террористом и погрузиться в его онтологическую плоскость — то так же возможно побыть квиром через игровые ситуации и сюжет, даже если вы гетеронормативны.

Дитрих Сквинкайфер, автор игр о небинарной персоне Доминике Памплемуссе, в интервью Руберг говорит, что невозможно быть аполитичным, если ты квир. В свою очередь, Шира Чесс, авторка книг «Играть как феминистка» и «Второму игроку приготовиться: женщины-геймеры» пишет, что играть — значит быть политическим. При должной степени иммерсивности и отсутствии гомофобии играть за ЛГБТК±персону — значит временно занимать ее политическую позицию.

Типы квир-игр

Как и всякое течение, квир-авангард раздроблен на ячейки: одни разработчики настаивают, что их игры предназначены только для ЛГБТК+, другие приглашают всех желающих прожить игровой опыт квирности. Как бы то ни было, Бонни Руберг разделила весь спектр проектов на несколько субтечений:

Самые интересные квир-разработчики

Дитрих Сквинкайфер. Флагманом первой группы можно назвать небинарную персону — канадских разработчиков Дитриха Сквинкайфер: в их дилогии Dominique Pamplemousse частный детектив просит обращаться к нему на «мы».

Памплемуссу — классическому неудачнику в плаще — едва хватает денег, чтобы заплатить за аренду квартиры, как вдруг руководитель известнейшей студии нанимает его, чтобы расследовать исчезновение поп-звезды. Всё это выполнено в кэмп-эстетике с пластилиновой анимацией и в жанре нуара с песнями и танцами.

В первой части Сквинкайфер сделали небинарность и множественность своей личности геймплейным и нарративным приемом: концовки были множественными под стать дуальности героя. Во второй части «мы» Памплемусса приобрело еще более сюрреалистичное отображение: Домиников клонировали и теперь их физически стало двое — а сыщикам нужно разобраться, кто из них «оригинал».

Роберт Янг. К этой же группе (ее нонгетеронормной части) Руберг причисляет выпускника Университета Беркли Роберта Янга. Янг часто подвергается цензуре, а один из его последних проектов удалили из Twitch из-за распространения гей-порнографии. Девелопер отказывается десексуализировать гей-опыт: например, геймплей первого его проекта, Hurt Me Plenty (2014), строился на шлепках по заднице. В Succulent (2015) нужно засовывать фруктовый лед в рот мужчины и доставать его. В Rinse and Repeat (2016) в режиме от первого лица — мылить спины качков в мужском душе, а в Cobra Club (2016) — обмениваться дикпиками через выдуманное приложение.

Айви Би. В ее самом известном проекте We Know the Devil (2015) — визуальной новелле в хоррор-сеттинге — нужно играть за трех квир-персон. Нептун, Венера и Юпитер оказались в летнем лагере, где их пытаются отутюжить католицизмом и верой в Бога. Игрок волен выбирать, как строить отношения между героинями (если завести романтические отношения между двумя из них, то третья превратится в демона и начнет их терроризировать). Возможна и полиаморная альтернатива: все трое встречаются, после чего превращаются в монстров и кабалят остальной лагерь. Героини We Know the Devil иронично представлены чудовищами, а их монструозность отражает становление квирности — как в знаменитом «Экзорцисте», где женское тело и его выделения были представлены как инфернальная природа женщины.

Джимми Эндрюс и Лорен Шмидт. В 2014 году Джимми Эндрюс и Лорен Шмидт выпустили браузерную игру на двоих игроков Realistic Kissing Simulator. Как ясно из названия, весь геймплей построен на механике поцелуев. Игра намеренно рассчитана на кооперацию: чтобы поцеловаться, оба игрока должны ответить друг другу взаимностью. Далее фиолетовое и голубое лицо могут целовать рот, лоб, нос и обмениваться французскими поцелуями.

Наоми Кларк. Настольная игра 2014 года Consentacle исследует инопланетную квирность. Главная цель — завести отношения между квир-персоной Китом и осьминогоподобным пришельцем Дапом. С помощью игровых карточек можно ухаживать друг за другом и постепенно переходить к более интимным отношениям, от поцелуев до пенетрации. По мнению Кларк, для гетеросексуальных людей квир всё время представлялся неведомым Другим. Стало быть, квир-персона родственна фигуре внеземной формы жизни — еще более непостижимому инопланетному Другому.

Может быть интересно

Элизабет Сампат. Гейм-дизайнер Сампат работала над настольной игрой Deadbolt. Сыграть в нее можно было на гейм-выставках для квир-персон, она существует в одном экземпляре, а купить ее нельзя, потому что авторка не считает, что вправе ее продавать.

Это игра о хрупкости. Игроки обмениваются внутриигровой валютой, а еще самыми важными секретами. Deadbolt создает некий магический круг (эту фигуру как территорию игры, отделяющую реальность и внутриигровую действительность, описывал еще Хейзинга), в котором играющие делятся травмами и самыми задушевными тайнами — что, конечно, делает их уязвимыми для манипуляции.

В своей книге «Механизмы эмпатии: создавать личные, политические и глубокие игры» Элизабет Сампат уточняет, что «эмпатия» — одно из самых частых слов, идущих вместе с квир-проектами. Однако ее определение эмпатии всегда направлено на собственного игрока: как он будет чувствовать себя после завершения игры — разбитым или избавившемся от спрятанного за пазухой груза? Поэтому в Deadbolt и нельзя больше сыграть.

Кара Стоун. Игра Кары Стоун исследует природу фемининности. В Ritual of the Moon она обращается к популярному еще со второй волны феминизма образу ведьмы (его популяризировал так называемый спиритуалистский феминизм). Колдунью в ее игре изгоняют на Луну, а игроку предстоить выбрать: уничтожить планету людей или же исцелить ее от существующих мизогинных норм.

Выделяя все эти очень разные игры в канон квир-авангарда, Бонни Руберг считает, что их объединяет подрывной характер. Они меняют современный конвенциональный рынок игр, постепенно отвоевывая себе его сегмент.

В интервью Руберг разработчица Айви Би говорит, что уместнее всего сравнивать текущее положение квир-направления в игровой индустрии с культурой фанзинов. Это журналы, которые даже нельзя причислить к small press — скорее, их уместнее назвать micro press. Квир-авангард — относительно крохотное течение. Тем не менее появляются всё новые площадки и платформы для ее репрезентации: Queerness and Games Conference, Different Games Сonference, GaymerX — и таких экосистем будет всё больше.

Квир-авангард становится тем, что, по мнению философа и теоретика игр Александра Галлоуэя, можно назвать «независимым гейм-движением, которое переизобретает игру как таковую — следовательно, реализует свой политический и культурный потенциал как авангард».

Источник

«В России нас воспринимают хуже, чем животных». Свобода и отчуждение квир-эмигрантов из России

Почему квир-люди покидают Россию — вопрос, понятный самим ЛГБТ-персонам. Необходимость скрывать свою ориентацию или гендер, невозможность вступить в брак, страх за своих детей (если они есть) и неприятие окружающих рано или поздно приводят к мысли: уехать или остаться. Однако эмиграция не равна билету в счастливую жизнь и нередко связана с новыми вызовами и трудностями. Хотя бы потому, что в незнакомой стране приходится строить свою жизнь с нуля. Совместно с ЛГБТ-кинофестивалем «Бок о бок» «Такие дела» рассказывают о том, с чем сталкиваются квир-мигранты из России и как они отражают свой опыт в творчестве и профессии.

Бежать или остаться

Эмиграция, какой бы она ни была, — это всегда неоднозначный опыт. Одни уезжают в поисках лучшей жизни, другие покидают родную страну вынужденно, столкнувшись с преследованиями или угрозой жизни. В случае с ЛГБТ-мигрантами и мигрантками из России речь часто идет о вынужденном переселении. Квир-персоны уезжают, устав от дискриминации, гомофобии и трансфобии в обществе.

«Возрастает уровень преследования гражданских активистов и активисток, НКО, медиа. Приходится постоянно убегать и придумывать новые стратегии сопротивления», — рассказывает визуальная художница и режиссерка Маша Годованная.

Как и все остальные люди, квир-персоны из России могут уезжать по учебе, работе или по семейным обстоятельствам. Поводом для такой эмиграции вовсе не обязательно будет дискриминация, однако жизнь в более толерантной стране так или иначе повлияет на человека. Например, откроет возможность заключить официальный брак или работать в инклюзивной компании.

Когда ЛГБТ-персона сталкивается с давлением государства или угрозой для жизни, она может запросить политическое убежище в другой стране. Важно, что сам факт жизни в стране с дискриминационным законодательством не служит основанием для получения статуса беженца. Должно присутствовать именно преследование: человека не раз арестовывали, был риск тюремного заключения или же он/она/они подверглись нападениям на почве гомофобии или трансфобии. Сколько ЛГБТ-людей бежит из России ежегодно, неизвестно, но их количество резко возросло после преследований геев в Чечне в 2017 году.

Годованная подчеркивает, что, в зависимости от причин переезда или бегства, миграция может проходить по разным сценариям. История человека с высшим образованием, поступившего в европейскую аспирантуру, будет отличаться от судьбы беженца, который бросил все и в спешке улетел в первую попавшуюся страну. Влияет и множество других факторов, будь то миграционная политика конкретной страны, политическая обстановка и даже личностные особенности людей, которые по-разному переживают стресс. Однако миграция — это всегда сложный и болезненный процесс.

В незнакомой стране мигранты и мигрантки сталкиваются с проблемами, о которых даже не задумывались в России, продолжает Годованная. Это и новая языковая среда, и бюрократические сложности, и потеря социальных связей, и различные внутренние кризисы. Это то, что обезоруживает, ставит человека в уязвимую позицию. И, чтобы найти выходы и решения, требуется много сил и времени.

Жизнь сначала

«Стоит один раз переехать, и ты уже мигрант на всю жизнь», — говорит героиня фильма Годованной «Без-границ-квир», посвященного квир-миграции в Вене. У самой режиссерки так и получилось. В 1995 году она впервые уехала из России, чтобы получить образование в США. Сейчас художница учится и занимается кино в Австрии. Первое время после переезда пришлось устроиться посудомойкой в квир-бар: грантов не было, а жить на что-то было нужно. Для визуальной художницы это не означало ничего, кроме необходимости найти возможности для существования.

Потеря социального статуса — частая проблема, с которой сталкиваются мигранты. Даже если на родине они были востребованы в профессиональной сфере, в другой стране могут оказаться никому не нужными. А плохое знание языка или ярко выраженный акцент станут препятствием к получению работы, связанной с общением. Поэтому даже должность официанта или официантки доступна не всем.

Квир-активист и фотограф Анно Комаров описывает эмиграцию словосочетанием «жизнь сначала». «Тебе приходится переизобретать себя, находить какую-то новую идентичность.

Потому что не всегда этим же можно заниматься на новом месте. Но также это открывает и возможности», — рассказывает он.

Опасаясь за свою жизнь, активист запросил политическое убежище в Германии в 2016 году. На тот момент он еще не поменял документы (Анно Комаров — трансгендерный и интерсекс-человек. — Прим. ТД), и при переезде это вылилось в ряд сложностей. Поскольку будни беженца подразумевают частые контакты с бюрократическими структурами, то Комарову приходилось регулярно терпеть неправильное обращение к нему. В конце концов он собственноручно вписал свое актуальное имя в бумагу, которую выдали ему для идентификации личности.

Три года Комаров добивался смены документов без психиатрической экспертизы, что было его принципиальной позицией как квир-активиста (необходимость получать заключение у психиатра часть активистов и активисток считают дискриминацией, поскольку трансгендерность — это не болезнь. — Прим. ТД). Все это время активист находился в Германии без вида на жительство, хотя имел полное право на него как беженец. Ситуация разрешилась, когда он узнал о своей интерсексности и смог сменить документы в рамках закона для интерсекс-людей.

Там же, в Германии, Комаров взглянул на свое творчество с мигрантского ракурса. Фотографией он занимался давно, но никогда не делал полноценных проектов. После эмиграции у него наконец появилась возможность снимать и учиться, а не просто выживать, как было в России.

Мечты об Америке

Так называемый закон о гей-пропаганде и общественные предубеждения мешают продвижению квир-искусства в России. На такие проекты практически невозможно получить бюджет, потенциальные партнеры боятся сотрудничать, а гомофобные активисты пишут жалобы на организаторов и организаторок инициатив.

По этой причине для некоторых переезд в другую страну может стать единственным способом самореализоваться. С другой стороны, и сама тема квир-миграции находит отражение в их проектах, творчестве и исследованиях. Гендерная исследовательница Александра Новицкая живет в США и пишет диссертацию по постсоветской ЛГБТК-миграции. Именно изучение научной литературы по этой теме помогло избавиться от ощущения собственной недостаточности и чувства, что она, как эмигрантка, хуже других.

А режиссер Уэз Херли снял автобиографический фильм о своем опыте переезда. Главный герой картины «Картофелинка мечтает об Америке» родился во Владивостоке в обычной советской семье. После развала СССР в его жизнь пришли американские фильмы, транслируемые на «секретном третьем канале», и желание переехать в страну, где, как показывали в этих картинах, все у всех хорошо.

Мечта сбывается: мама Картофелинки выходит замуж за американца — и они переезжают в США. Герою (как и самому Уэзу Херли) на тот момент было 16 лет. Свою гомосексуальность он осознал еще в России, но там говорить об этом было невозможно. «Когда я жил в России, было ощущение, что нас [не считают] людьми. Воспринимают хуже, чем животных», — сообщает режиссер.

Дальнейший сюжет фильма рассказывает о мигрантских реалиях: о языковых сложностях, стереотипизированных представлениях американцев о России, об уже упомянутой потере социального статуса. А все попытки героя забыть о своем прошлом разбиваются о надоедливый вопрос «Откуда ты?» и любопытство окружающих.

Взамен была свобода: гей-фильмы, которые можно взять в прокате, общение с открытыми ЛГБТ-персонами и понимание того, что никому нет дела до твоей гомосексуальности. «Когда ты вдруг осознаешь, что можешь жить абсолютно как хочешь, это перемена на космическом уровне. У тебя есть будущее, у тебя будут отношения», — рассуждает Уэз Херли и добавляет, что вместе с тем рад был вырасти в России. Лишь благодаря этому он понимает, насколько хорошая у него жизнь сейчас.

Чувство чужеродности

Отсутствие явной дискриминации вовсе не означает, что ЛГБТ-мигранты и мигрантки автоматически находят свое место в другой стране. Вероятность столкнуться с физической и вербальной агрессией действительно ниже, а окружающие будут относиться с принятием хотя бы из страха наказания, поскольку гомофобия и трансфобия запрещены законодательно.

Однако локальное ЛГБТ-сообщество вовсе не ждет с распростертыми объятиями квир-людей из России.

Связано это с тем, что в западных странах борьба за права ЛГБТ-людей на другом уровне.

Когда Александра Новицкая только эмигрировала в Америку, она решила познакомиться с местными академическими и активистскими кругами и ходила на различные встречи. Тогда же стало понятно, что между ними и ею огромная пропасть.

Быстро выяснилось и то, что, несмотря на мнимую готовность поддерживать квир-персон из разных частей мира, американское ЛГБТ-сообщество подразумевает под этим миром очень ограниченное количество стран, с которыми у США сохранились колониальные отношения. Потому у представителей и представительниц постсоветской квир-диаспоры не было права голоса в этих кругах.

Похожее произошло и с независимой активисткой Сашей Семеновой, когда она переехала в Австрию. До эмиграции казалось, что если люди близки в вопросе феминизма и прав человека, то они будут разделять такие же ценности. Выяснилось совершенно обратное, и это стало неприятным сюрпризом.

Взамен активистка открыла для себя существование такого варианта совместного проживания, как коммуны, которые распространены в Австрии и Германии. «Я никогда не хотела жить отдельно, нуклеарной семьей, я всегда хотела жить в каком-то сообществе. Делить быт и заниматься художественной работой вместе с другими людьми. И это оказалось для меня здесь возможно», — рассуждает Семенова.

По мнению Годованной, именно опыт борьбы с нормативностью не дает зафиксироваться в одном месте. Если гетеронормативность зачастую говорит про стабильность, то квир-миграцию можно обозначить как постоянное движение. И это то, что маркирует людей несколько иначе, отчуждает от среды, в которой они находятся, хотя одновременно открывает новые горизонты для развития и понимания себя.

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Публикации по теме

Материалы партнёров

На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.

Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.

Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.

По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»

Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999

Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных

Источник

Квир наш. Как современные музеи рассказывают, сохраняют и искажают историю квир-практик

В 2018 году квир-культура стала открытой и массовой. В кино показывали кассовую «Богемскую рапсодию» и утонченного «Человека, который удивил всех»; «Нож» уже писал о квирных клипах Киркорова и квир-литературе от XVIII века до наших дней; появился качественный тематический зин «Открытые». Сегодня мы рассказываем, что общего между огромной квир-галереей в центре Берлина, выставкой квир-мусульманских художников и пабликом «Дети-404», можно ли квирануть зоологический музей и почему коллекции и каталоги — это не по квиру.

23 марта в Москве на фестивале «НОЖ — Культура будущего» Ольга Тараканова

создаст свой собственный квир-музей, записывайтесь на фестиваль во «ВКонтакте» и на фейсбуке!

Море квиров

В 2006 году Морской музей Ливерпуля почти на девять месяцев отдал свое помещение под выставку Hello Sailor! Gay life on the ocean wave. Нестоличный музей о военном деле — странная точка входа в проблематику квир-музея. Но эта выставка, в 2009-м ставшая частью постоянной экспозиции, оказалась одной из первых музейных попыток создания ЛГБТ-истории.

Ситуацию отчасти проясняет национальный британский миф: как пишут сами кураторы Hello Sailor!, образ «морячков, вышагивающих по улице в матроске и под руку друг с другом, уже больше века как наводнил [местную] поп-культуру: о них шутят комики, их печатают на пикантных открытках».

Были у кураторов и документальные свидетельства: двое ученых из команды за несколько лет до того провели несколько глубинных интервью с моряками, которые относили себя к ЛГБТ-сообществу. Проанализировав эти материалы, создатели Hello Sailor! реконструировали каюту, в которой мог бы плавать моряк-квир, попросили некоторых информантов зарисовать карты портовых окрестностей, которые в разные годы считались квир-френдли, собрали немногочисленные артефакты. На выставку попали афиши бортовых дрэг-кабаре и гомоэротические плакаты, элементы морских квир-костюмов, те самые «пикантные открытки».

Видеотур по Hello Sailor! и интервью с Джо Стэнли, сокураторкой выставки

Небольшая и вроде бы проходная, Hello Sailor! на самом деле указывает сразу на несколько магистральных сюжетов, с которыми связаны попытки «квиризовать» музей.

Во-первых, самые разные и неожиданные музеи сегодня всё чаще осознают, что необходимо представить или даже написать с листа историю квир-сообщества. Пионером в этом деле считается Австралия, где начиная аж с 1980-х в разных исторических центрах прошло уже больше 30 тематических выставок. Почти не отстает и западный мир: Музей Холокоста в США с 1990-х собирает архив о репрессиях в отношении ЛГБТ, в Берлине открыт мемориал в память о гомосексуальных жертвах нацизма, в американских университетах создают залы славы, посвященные квир-спортсменам.

Во-вторых, квир-историю сложно представить привычными музейными средствами, то есть с помощью материальных артефактов. Казалось бы, очевидно, с помощью каких объектов можно рассказать историю ЛГБТ-сообщества: символы радуги и прочая узнаваемая символика в помощь. Но, как пишут кураторы Hello Sailor! и других похожих выставок, такой подход только закрепляет стереотипы о квир-опыте. В действительности выставлять приходится самые непримечательные объекты — но сопровождая их яркими вырезками из интервью владельцев.

Передвижная выставка о нацистских репрессиях по отношению к гомосексуалам, которую подготовил Мемориальный музей Холокоста в США, — пример вполне стандартного оформления музейной экспозиции

В-третьих же, на выставке о моряках фокус на историях мужчин-геев из всего квир-сообщества выглядит вполне уместным, хоть и тоже узковатым: на самом деле в море ходили и жены капитанов, и работницы кухонь. Проблема в том, что такой же фокус сохраняют и многие музеи, в которых нет никаких существенных причин исключать из истории женщин*, транс*-персон или носительниц небинарной идентичности. Так что пора задать вопрос, который, по идее, должен был зреть с самого начала этого текста: имеет ли Hello Sailor! такое уж отношение именно к квир-музеологии — или эту и другие похожие выставки следует считать не менее значимой, но всё же параллельной инициативой по созданию ЛГБТ-истории?

Распространяя флюиды

Ирония в том, что ключевая идея квир-теории не позволяет сформулировать ее строгого определения.

Английское слово queer на русский можно перевести двумя способами. Его первое значение — «странный», «чудаковатый». Но в середине прошлого века оно стало оскорблением в адрес гомосексуальных и гендерно неконформных мужчин — а потом переродилось в ироническое самоназвание сообщества. Об этом значении, стертом из русскоязычного употребления, стоит помнить: когда-то такой перезахват слова стал символом усиления сообщества. Но центральной идеей академической дисциплины, которая выросла из квир-движения, все-таки осталась именно странность — идея о подчеркнуто нестандартном, децентрированном, «косом» взгляде на мир вокруг.

Коллаж из листовок, которые в 1990-е распространяло первое в мире политическое квир-движение Queer Nation. Источник

Квир-теоретики наследовали феминизму и гендерной теории. Они заявили, во-первых, что сексуальная и гендерная идентичности — исторически изменчивый конструкт. Не существует ничего подлинно и вечно «мужского» или «женского». Представления о феминном и маскулинном зависят от эпохи, культуры, локальных практик. Во-вторых, они призвали отказаться от строгих дуалистичных категорий.

Вместо того чтобы делить людей на гомо- и гетеро-, цис- или транс-, нормальных и с патологиями, квир-активисты предложили акцентироваться на уникальности и изменчивости в самоопределении каждого человека.

Речь шла не только о популярных сегодня уже в широких кругах идеях о спектре вроде шкалы Кинси, которая вводит несколько значений бисексуальности. Квир-теория предложила рассмотреть множество идентичностей как поле или даже трехмерное пространство. Маскулинность, феминность, агендерность, постгендерность, постгетеросексуальность, демисексуальность, сколиосексуальность, что только не — вот, например, отличный русскоязычный эксплейнер на песиках-стикерах про целых 15 разных идентичностей.

Кроме того, положение человека в этом поле не зафиксировано. Квир-теория предполагает, что идентичность может уточняться в течение жизни в зависимости от самых разных внешних и внутренних факторов.

Стикеры с ЛГБТК±песиками, которые нарезал квир-зин «Открытые»

Установка на размытие идентичности и на ультраиндивидуальность — привлекательный проект. Но, как считают многие интеллектуалы, слишком быстрое ее внедрение разрешит, например, оставить борьбу за ЛГБТ-права в России или помешает кампаниям против харассмента. Что одним помогает осознать и принять собственные особенности, для других становится манипулятивным инструментом для «слишком бинарных», но всё еще очень нужных инициатив — ведь «всё сложнее».

Так что, апеллируя к квир-теории, стоит всегда спрашивать себя, не будет ли сейчас более смелым и важным жестом открыто заявить о собственной принадлежности к ЛГБТ- или фем-сообществу. Но совсем отказываться от сверхпродуктивной идеи о «косом взгляде» на культуру тоже было бы странно.

Следующий вопрос — где его искать. Ответ очевиден: чаще всего в искусстве.

Это искусство

Человек скрыт/а под блестящей золотой чадрой, в которой нет прорезей даже для глаз — хотя, кажется, виднеется силуэт солнечных очков; фон сменяется с насыщенно-розового на растительный. Так выглядит серия Visiting Thahab фотографа Nabeela Vega, которая осенью прошлого года попала в Сан-Франциско на выставку The Third Muslim.

«Мы не можем гарантировать, что будем на сто процентов корректны или что эта выставка срезонирует со всеми, кто определяет себя как квир- или транс- и одновременно как мусульманина, экс-мусульманина, полумусульманина или всё-сложно-мусульманина», — говорил Зульфикар Али Бутто, сокуратор проекта.

Вместе с активисткой Ясь Ахмед они собрали пятнадцать художников, которые имеют отношение одновременно к квир-сообществу и исламу, и предложили выставку крупному музею в Сан-Франциско.

Набиела Вега (Nabeela Vega). Из серии Visiting Thahab, 2013. Источник

The Third Muslim можно считать образцовым примером квир-кураторства.

Сложность темы, за которую взялись Али Бутто и Ахмед, очевидна. На выставке пересеклись и стереотипы о мусульманстве и о религиозности в целом, и квир-традиции арабской культуры, например классической поэзии, и богатая история левой политической борьбы, которая ведется или велась в Ливане, Пакистане, Афганистане. Пятнадцать художников и художниц на выставке собирали и переписывали свою идентичность, собирая ее с маргиналий мира.

Не менее важен здесь и отказ от уверенности в собственной правоте, который манифестируют кураторы в интервью и который превращается в ядро их метода.

Кураторы выставки The Third Muslim Зульфикар Али Бутто и Ясь Ахмед. Источник

Ориентация на растерянность и открытость к изменчивому миру вообще одна из программных установок в современном искусстве. И она очень резонирует с идеями квир-теории, так что неудивительно, что арт-среда кажется самой открытой к идеям квир-музеологии. Причем, как видно и по проекту Али Бутто и Ахмед, не только западная.

Так, одна из крупнейших к настоящему моменту выставок квир-искусства Spectrosynthesis прошла в 2017 году в Тайпее: куратор Шон Ху собрал 22 художников из Гонконга, Сингапура, Китая, самого Тайваня и других стран.

Одни работы на Spectrosynthesis сближали с квир-эстетикой узнаваемые образы из азиатских культур: боевые искусства, иероглифические свитки, местные галлюциногенные растения. Другие, наоборот, квиризовали западный канон одновременно с помощью квир-взгляда и иронии над ориентализмом — как, например, Цзэн Исинь в фотоработах по мотивам живописи Эжена Делакруа и Эдуарда Мане. В третьих работах незападная телесность была органической составляющей, а не предметом исследования — как в модернистски стилизованных портретах Ший Де Йиння или сплетенных фигурах Джимми Онга.

Однако Spectrosynthesis не слишком понравился критикам. Выставку ругали за всё тот же гендерный перекос: 22 художника — из них три женщины и одна транс*-персона. Неубедительной показалась историография азиатского квир-искусства: экспозиция не была организована хронологически, искусство 1950-х соседствовало с картинами из 1990-х и 2010-х. И все-таки отдельные работы вполне точно указывали на актуальное положение местных квир-культур — например, их выход на массовый рынок и фетишизацию.

Цзэн Исинь (Tzeng Yi-Hsin) «Олимпия». 2014. Источник Ву Танг (Wu Tsang) Duilian (кадр из видео). 2016. Источник Хо Чун-Минь (Hou Chun-Ming) Man Hole. 2014. Источник Джимми Онг Heart Sons. 2004. Источник

В конце этого года вторая версия Spectrosynthesis откроется в Бангкоке. Для российских читателей, наверное, именно Таиланд кажется очевидной отправной точкой для разговора о квир-искусстве. Однако тайваньский Тайпей на самом деле даже несколько прогрессивнее: именно там в том же 2017-м впервые в азиатском мире легализовали гомосексуальные браки.

Австралия еще прогрессивнее. Именно там в конце 1970-х был создан первый в мире архив квир-арта. А в государственном Museums Australia существует тематический сектор, Gay and Lesbian Alliance, — в 1990-х они даже выпустили гид по способам представления ЛГБТ в музейных пространствах.

Институт квирности

В крупнейшие западные галереи квир-искусство тоже пробирается. Можно говорить о том, что в 2010-е оно стало одним из ключевых пунктов в повестке арт-мира. Национальная портретная галерея американского Smithsonian в 2010-м провела выставку Hide/Seek: Difference and Desire in American Portraiture. Лондонская галерея Тейт в 2017-м — уже гораздо более открыто поданную Queer British Art 1861–1967.

Обе выставки показывают, что арт-элиты до сих пор либо не готовы принять квир-проблематику, либо понимают ее довольно плоско.

Сокуратор Hide/Seek рассказывал в прошлогоднем номере авторитетного журнала о кураторстве On Curating, что парадоксальным образом вынужден был включить в выставку только работы гетеросексуальных художников, за одним исключением.

Музей пытался уберечь себя от консервативных нападок. Но сам факт изображения гендерных и сексуальных идентичностей, которые казались ненормативными, всё же оскорбил религиозных активистов, и одну из работ музею пришлось снять. По мнению Катца, всё это стало выразительным примером институциональной самоцензуры.

Короткая кураторская экскурсия по Hide/Seek: Difference and Desire in American Portraiture

Queer British Art была организована в гораздо более толерантных условиях, но она вызвала идеологические вопросы уже у левых критиков. Хотя долгожданное появление самого слова queer в названии все они считали большой победой, содержание выставки ожидаемо свелось к маскулинной гомоэротичности.

«Это парад тел. Тела — хорошая точка отсчета для квир-выставки, но эта экспозиция никуда дальше и не продвигается», — писал Марк Слэйден в журнале Frieze.

В качестве возможного вектора этого движения Слэйден вспоминал о не менее наполненной квир-чувственностью флоральной живописи художницы Ханны Глюкштейн, известной как Gluck. А выставку критиковал еще и за классовую ограниченность. Тейт представила в основном квир-аристократию и обеспеченную буржуазию. О пересечении квир-культуры с рабочим классом или, например, колонизованными народами речи почти не было — только в секции о дрэг-кабаре и другом квир-театре.

На выставке Queer British Art в Tate London. 2017. Источник Ханна Глюкштейн Lords and Ladies. Около 1936. Источник

И всё же квир-взгляд закрепляется в крупных государственных музеях. Просто пока его основное место не постоянные экспозиции или большие выставки, а параллельная программа.

Самый яркий пример — квир-экскурсии, которые запустили прошлой осенью в Victoria & Albert в Лондоне. Они направлены уже не на то, чтобы написать историю квир-искусства, а на то, чтобы представить непривычный взгляд на сформированный канон — квиризовать его.

Двухметровую статую Самсона у главного входа в музей сложно не заметить. Но еще сложнее самостоятельно узнать, что британской короне ее подарил предполагаемый любовник короля Джеймса I, рассказывают в Hyperallergic.

Вслед за V&A квир-туры анонсировали кембриджские музеи — причем не только искусства, а, например, музеи севера и зоологии.

«Вы сможете познакомиться со спектром идентичностей, которые существовали в разных местах, эпохах и культурах — от гомосексуального поведения пингвинов до античного эротизма», — обещают в университете.

Похоже, естественно-научным музеям тоже предстоит пройти большой путь от очевидного фокуса на ЛГБТ-животных до сложно устроенных теоретических проектов вроде квир-экологии Тимоти Мортона.

Резервации и архивы

В каких компьютерных играх можно выступать за ЛГБТ-персонажей и почему платформа Twitch банит игры самого известного независимого квир-разработчика? Как могла бы выглядеть феминистская квир-утопия и сколько таких уже вообразили исследовательницы и теоретики? Какие ткани и текстуры точнее всего отображают и стимулируют квир-чувственность?

Всё это темы выставок и лекций, которые проходили в берлинском Schwules Museum и нью-йоркском Leslie-Lohman Museum. Это культурные центры, которые работают исключительно с квир-проблематикой и активно выискивают утонченные, свежие и дискуссионные темы.

Так, Schwules Museum весь прошлый год провел под лозунгом Year of the Women*.

Кураторы переориентировали выставочную программу с представления гомосексуальных мужчин (даже само слово Schwules обозначает именно гея) на обсуждение фем-утопий, лесбийского искусства, фем-порно и транс*-опыта.

Leslie-Lohman, созданный в 1980-х гей-парой, тоже заявил о движении к гендерному балансу и вниманию к сложным идентичностям. В 2017 году директор музея Гонсало Касальс и куратор Аврам Филькенстейн провели выставку FOUND: Queerness as Archaeology. Экспозицию хвалили за этническое разнообразие и внимание к женскому* искусству — от переработок классики вроде Гюстава Курбе до посвящений великим квир-женщинам вроде Гертруды Стайн.

Еще одна важная прошлогодняя выставка из Leslie-Lohman — Haptic Tactics. Музей давно интересуется абстрактным искусством, которое создают квир-художники. В Haptic Tactics сфокусировались на его тактильной части: здесь были собраны работы о человеческой коже, бронзовые скульптуры-мемориалы в рытвинах, мягкие ковры — гибриды из американских и перуанских традиций. Кураторы хотели сместить акцент с привычной видимости квир-сообщества на интровертные чувственные переживания, которые свойственны художникам.

А про выставку о компьютерных играх Rainbow Arcade, которую сейчас показывают в Schwules Museum, писали даже российские игровые журналы.

Правда, специализированных квир-музеев пока немного. Но их становится всё больше.

В прошлом году лондонские активисты и активистки после нескольких лет борьбы добились открытия огромного музея ЛГБТ-истории. Он станет самым большим в мире и запустится к 2021 году.

В задачи квир-музеев входит не только организация единичных резонансных выставок и пересмотр собранных коллекций. Важно также разработать метод, который позволит архивировать квир-настоящее и искать утерянные фрагменты истории.

«Архив — это не просто хранилище; это место, где объекты наделяются культурной значимостью и формируют нашу коллективную память», — писал Джек Джудит Хальберстам в книге In a Queer Time and Place, одном из программных текстов квир-теории.

На русском о квир-архивировании пишет исследователь Александр Кондаков, которому не так давно пришлось эмигрировать в Финляндию. Он объясняет, что работа над квир-архивом включает в себя три стадии.

Во-первых, нужно изучить существующие архивы и понять, по каким критериям те или иные произведения и артефакты попадали в них или отсеивались.

Во-вторых, разработать альтернативные критерии для архивирования, которые в меньшей степени будут исключать разный ненормативный опыт.

В-третьих, и это самое сложное, нужно всегда ставить под вопрос необходимость категоризации всех объектов в архиве. Ведь строгое описание противоречит установке квир-теории на текучесть любой идентичности.

Утописты и преступники

Полина Заславская, из серии «Вещдок». 2017. Источник

Акварели Заславской позже показывали в питерском Фонде Розы Люксембург. Представить их в более крупной, а тем более государственной галерее сейчас вряд ли возможно.

Основной формой квир-архива в России и в других странах с недружественным законодательством становятся компактные и мобильные арт-серии — своеобразные микромузеи.

Чаще всего, кстати, не живописные, а фотографические. Можно вспомнить и канонический альбом квир-художника Ярослава Могутина Lost Boys (отснятый, правда, уже в эмиграции), и недавний фотопроект Антона Шебетко об украинских военных-геях, и несостоявшуюся выставку Каролины Дутки об ЛГБТ-сообществе в Приднестровье, самопровозглашенной республике, которая формально входит в состав Молдовы.

Заглавное фото из серии Антона Шебетко «Мы были здесь». 2018. Источник

Самый громкий из недавних российских проектов такого рода — фотосерия о квир-подростках «Быть собой». В 2015-м она на сутки оккупировала Гоголевский бульвар в центре Москвы. Как и во многих других сериях, портреты здесь сопровождались небольшими репликами самих героев: документальное искусство обычно стремится представить особый опыт насколько возможно непосредственно.

«Быть собой» первоначально должна была состояться в галерее Red Square, но выставку запретили под давлением консервативных активистов. Полиция конфисковала изображения с бульвара через несколько часов после несогласованного монтажа.

Дело было не столько в выходе в офлайн-пространство (скажем, «Квирфест» и кинофестиваль «Бок о бок» уже несколько лет проходят, хоть и не без опасностей), сколько в работе с подростковыми историями.

Собственно, чуть ли не самый важный российский квир-музей сейчас — вообще не арт-центр и не исторический музей, а онлайн-архив подростковых историй о принятии себя и гомофобии.

«Дети-404» существуют как паблик «ВКонтакте», который вынужден постоянно менять адреса. Его поддерживают техслужбы сети, после каждого удовлетворенного иска перенося всю информацию в новое место.

Трейлер документального фильма Лены Климовой «Дети-404»

Ко всем описанным проектам, правда, хочется задать один уже привычный вопрос: можно ли они считать их квир-ориентированными или они все-таки описывают участников в устоявшихся категориях сексуальной и гендерной идентичности? Чаще — второе, и это опять же не случайно: борьба за признание маргинализованного опыта хоть сколько-нибудь нормальным исторически чаще начинается именно с борьбы за строгие идентичности.

Но существуют и попытки квиризовать российскую культуру — или даже исследования этих попыток, которые уже были предприняты значительно раньше. Так, участники «Платформы ШТАБ» Георгий Мамедов и Оксана Шаталова недавно обнаружили, что в 1970-х в Бишкеке функционировало диссидентское сообщество, которое они назвали «квир-коммуной».

Видеоинтервью с исследователями архива бишкекской «квир-коммуны»

Наследуя утопическим идеям раннесоветских авангардистов, киргизские коммунары начинали с «вопрошания пола как определяющей человека идентичности (Почему человек — функция физиологии, а не сознания?)» и заканчивали «прокламацией полного отказа не только от пола, но и от тела. Человек, избавленный от физического тела, превращается в бесконечный поток частиц и энергии — «волну» (ЛОВИ ВОЛНУ/ВСЕСУЩЕСТВО). Открытки со стихами, архитектурные планы и доклады о «Космическом Эросе» из обнаруженного архива несколько раз выставляли в западных галереях, а на русском описали в анархоальманахе «Транслит».

Собственно, наиболее активная квир-рефлексия в России сегодня разворачивается именно в пространстве текста. Речь и о художественной литературе, в особенности о современной поэзии, и о попытках переписать, точнее, наметить метод квир-переписывания истории советского искусства. Это кажется неудивительным: для того, чтобы написать текст, не нужно почти никаких институциональных и государственных ресурсов.

Видеоинтервью с исследователями архива бишкекской «квир-коммуны»

Наследуя утопическим идеям раннесоветских авангардистов, киргизские коммунары начинали с «вопрошания пола как определяющей человека идентичности (Почему человек —/ функция физиологии, а не сознания?)» и заканчивали «прокламацией полного отказа не только от пола, но и от тела. Человек, избавленный от физического тела, превращается в бесконечный поток частиц и энергии — „волну“ (ЛОВИ ВОЛНУ/ВСЕСУЩЕСТВО)». Открытки со стихами, архитектурные планы и доклады о «Космическом Эросе» из обнаруженного архива несколько раз выставляли в западных галереях, а на русском описали в анархо-альманахе «Транслит».

Собственно, наиболее активная квир-рефлексия в России сегодня разворачивается именно в пространстве текста. Речь и о художественной литературе, в особенности о современной поэзии, и о попытках переписать, точнее, наметить метод квир-переписывания истории советского искусства. Это кажется неудивительным: для того, чтобы написать текст, не нужно почти никаких институциональных и государственных ресурсов.

Иллюстрация к статье о выставке архива «квир-коммуны» в журнале Bantmag. Источник

Квир наш

Если все-таки, в пику квир-теории, классифицировать все описанные здесь проекты, то можно будет выделить три основных стратегии для создания квир-музея.

Первая — это попытка написать и сохранить для будущего историю квир-сообщества. Ее решают постоянные экспозиции в специализированных музеях, временные выставки в музеях совсем другой тематики, посвященные квир-опыту, или независимые инициативы, чем-то напоминающие музей, — от групп в соцсетях до арт-проектов.

Вторая — это всевозможные способы «квиризации», переписывания уже написанной истории: критика архивов, тематические экскурсии. И даже проекты вроде Года женщин* в Schwules Museum, которые квиризуют сами квир-пространства.

Третья — проекты, посвященные квир-искусству, будь то в Tate, в Leslie-Lohman или в неприметных подвалах. Некоторые из них пользуются всем арсеналом квир-теории, другие только заявляют о себе в этих категориях, которые становятся всё более модными.

Есть, впрочем, и четвертая. Квир-теория с ее текучестью очень резонирует со спекулятивным поворотом в современной философии и современном искусстве.

Доверие к случайности, готовность признать неполноту любого описания мира — интересная методология для создания квир-музея.

Именно от нее оттолкнется перформанс, который я и хореограф Катя Бондарь покажем на фестивале «Ножа» 23 марта. Мы будем создавать квир-музей — здесь и сейчас, из ваших и наших объектов. Мы попробуем отказаться от стремления дискурсивно оформить их квир-историю и заменим слова на телесные состояния и практики. Мы будем ставить под вопрос и квиризовать всё, что уже сказано в этом тексте и будет сказано на лекциях, которые пройдут в рамках перформанса. Приходите — и приносите с собой что-нибудь, что могло бы войти в эту экспозицию и о чем вам было бы интересно рассказать или промолчать. Хотя бы воспоминание или открытость к чужому квир-опыту.

Источник

Квир-культура: введение

Слово «квир» (от английского queer — странный, причудливый) вошло в обиход лишь к концу 1980-х годов XX века. Изначально оно использовалось как оскорбление в адрес представителей ЛГБТ-сообщества, но позднее американские ЛГБТ-активисты подчеркивали этим, что они не стыдятся своей ориентации, своих побуждений к равноправию. В настоящее время термин «квир» охватывает такие сексуальные меньшинства, которые не могут быть в полной мере объяснены стереотипичным бинаризмом. Именно поэтому, сейчас всё чаще встречается расширенная аббревиатура — ЛГБТК+.

Однако использования термина «квир» носит в обществе неоднозначный характер. Во-первых, до сих пор проявляется остаточное бремя отрицательного значения этого слова, многие представители как ЛГБТ, так и не ЛГБТ-сообщества находят этот термин унизительным. Во-вторых, многие люди считают слово «квир» жаргонизмом, которое придаёт грубо-пренебрежительный оттенок этому термину. С другой стороны, «квир» — это в первую очередь самоназвание. Поэтому не следует его употреблять в отношении тех лиц, которые не позиционируют себя таким образом.

Существует такое научное направление как гендерные исследования. Подобные исследования используют теорию гендера как социального «пола». Согласно С. Киллерманну, гендер является не собственно «полом» (в биологическом смысле слова), а трехчастной конструкцией из гендерной идентичности, гендерного выражения и соответственно биологического пола. Одним из частных случаев этой академической направленности являются квир-исследования. Квир-исследования охватывают знания о гендерных ролях людей в условиях гетеронормативности (гетеронормативность — мировоззрение, понимающее под собой гетеросексуальность как социальную норму.).

Все квир-исследования, как и любые другие, основаны на какой-то теоритической базе. В данном случае ей выступает квир-теория. Квир-теория — междисциплинарный научный проект, который ставит под вопрос биологический детерминизм пола. Квир-теория «фокусируется на несоответствиях между биологическим полом, гендером и желаниями». Эти несоответствия и гендерную неконформность — гендерное выражение человека, не совпадающее со стереотипными понятиями гендерной «нормы» — предлагалось считать не патологией, а способом выражения собственной сексуальной индивидуальности, который ломает гетеронормативную бинарную гендерную систему.

Как и у многих собирательных групп людей (неважно по какому признаку: раса, религия, национальность и т. д.), квиры также имеют свою культуру — квир-культуру. Не будет ошибкой назвать её и ЛГБТ-культурой, т.к. термин «квир» является расплывчатым понятием, которое не имеет жестких рамок. Несмотря на различия данной субкультуры, квир-культура по всему миру имеет ряд сходств. К примеру, некоторые виды символик для представителей ЛГБТ-сообщества являются неизменными по всему миру (прайд-флаг, совмещенные зеркала Венеры, символ трансгендеров и прочее).

Стоит заострить внимание на одной из частей квир-культуры — искусства квиров. Этот термин включает в себя произведения искусства различных людей, имеющих то или иное отношение к квир-культуре. Как и квир-теория, искусство квиров предполагает отход от бинаризма, которое служит определением половой принадлежности человека и его гендером.

Источник

Квир-хоп и квир-поп: есть ли гендер у музыки и чего хотят негетеронормативные артисты

В музыке обозначение «квир» стало не только частью личной жизни артиста, но и маркером музыкального направления, которого он придерживается. На примере «Богемской рапсодии» и жизни современных музыкантов «Нож» разбирается в том, как меняется (или не меняется?) отношение общества к квирам и что особенного в квир-артистах.

Недавно вышел в прокат фильм «Богемская рапсодия» — байопик о Фредди Меркьюри. Казалось бы, наконец-то! Крупная фигура, даже икона гей-сообщества — главный герой фильма. И не очередного непонятного авторского проекта для любителей артхауса о тяжелой жизни геев, а масштабного фильма для широкой публики. Хороший прецедент. Фильм рассказывает о жизни и творчестве артиста, глубоко потрясшего в свое время и мир музыки, и всё общество.

Фредди Меркьюри находился на распутье между мейнстримом и квир-культурой. Он подрывал и преодолевал культурную эксплуатацию квирности, чтобы полностью освободить свое артистическое и сексуальное выражение. Однако создатели фильма явно не хотели затрагивать «слишком сложные» личные переживания солиста Queen и поиски им своей идентичности. Поэтому они лишь поверхностно проходятся по его квир-сексуальным экспериментам и фокусируются на платонических отношениях Фредди и его бывшей подруги.

Но если Меркьюри — один из важных квир-образов в музыке, то почему этому так мало уделяют внимания в фильме? А в русском переводе и вовсе отсутствует само слово «квир», и всегда используют более понятный и привычный термин «гей».

Что значит «квир»?

Слово “queer” появилось еще в 18 веке. С английского оно переводится как «странный», «подозрительный» — а всё странное, безобразное, обманчивое или подозрительное обществу всегда представляется опасным. Наряду с жуликами, ворами и пьяницами порицались и все те, кто не хотел или не мог быть однозначно определен как мужчина или женщина. То есть «квир» было просто ругательством — что-то вроде «чудика», но грубее. Этот термин использовали, чтобы заклеймить, исключить из социального пространства и бесповоротно отделить отщепенцев от приличных и полноценных людей, членов гетеросексуального общества.

В начале 20 века слово «квир» стали использовать в гомосексуальных кругах Нью-Йорка, пародируя отвращение, которое вызывали гомосексуалы в обществе, и насмехаясь над присущим этому обществу консерватизмом.

В 1980-х годах этот термин получает новое применение. С середины 60–70-х распространяется новая стратегия противостояния — «антипарастаза», когда угнетаемая группа начинает определять себя через оскорбительный термин. Например, движение афроамериканцев Black Power взяло на вооружение эту стратегию, присвоив себе слово “negro”, а «квир» с 1980-х годов стали использовать многие радикальные группы, в том числе Lesbian Avengers.

Плакат вечеринки в поддержку Lesbian Avengers

С одной стороны, их целью было создать социальную и политическую критику, а с другой — демонстративно проявить себя в культурной сфере, чтобы противостоять нормализации.

Так слово «квир» из оскорбления, которое гомосексуалы бросали в лицо ненавистного «девианта», превратилось в инструмент личного самоутверждения.

Понятие «квир» в английском языке изначально не содержало в себе конкретного объекта порицания, поэтому позже так стали называть всех, кто отказывается от любых нормированных отношений. «Квир» — это всё, что непонятно, что не может и не пытается вписаться в привычные рамки буржуазной морали.

Секс, СПИД и рок-н-ролл

Вернемся к фильму. Что в нем говорится об отношении общества к квир-людям в целом и к квир-артистам в частности? Как известно, в реальности отношение общества к сексуальности Меркьюри было далеко не безобидным и даже не нейтральным. В течение всей жизни артиста менеджеры, не без помощи других членов группы (кстати, участвовавших в создании картины), активно пытались скрыть гомосексуальность Фредди и выдать ее за эксцентричность. Фильм гнет ту же линию, поддерживая миф о «единственной любви всей его жизни» Мэри Остин (которая, вот сюрприз, также участвовала в процессе съемок) и о том, как певца совратила музыкальная индустрия с ее бесстыжими гей-соблазнителями.

С самого начала нам дают понять, что квирность является чем-то навязанным извне, а не свободным выбором.

Если верить ленте, до тех пор, пока Пол Прентер, менеджер Queen, не начал «завлекать» Фредди, тот словно и не испытывал гомосексуальных желаний. Обманщик и манипулятор, Прентер пытается вырвать его из зоны добра и равновесия, которую олицетворяет группа (участники которой исключительно гетеросексуалы), и утянуть музыканта в мир наркотиков и гей-вечеринок. Эти вечеринки в фильме ассоциируются исключительно с главным злодеем и приводят к постепенному падению главного героя. Авторы фильма ни на секунду не задаются вопросом о причинах, заставивших героя искать отдушину в местах и поступках, идущих вразрез с правилами общества. Того самого общества, которое отказывалось признать квиров.

Не в первый раз в массовой культуре квир-идентичность сводится к череде случайных сексуальных контактов, всегда показанных постыдными, нездоровыми, развратными.

Отказ признавать значимость и глубину чувств в квир-отношениях — довольно распространенный способ их делегитимизировать.

Широкая публика зачастую не задумывается над вопросами, которыми задаются люди квир. В лучшем случае получается набор клише одно поверхностнее другого, в худшем — морализаторские и оценивающие нравоучения.

Непризнание того, что квирность — это сила Меркьюри как художника, и, напротив, намеки, что она источник всех его провалов, не случайная ошибка интерпретации. Это просто квирфобия.

Неспособность (или нежелание) создателей фильма принять в расчет ориентацию Меркьюри проблематична еще и потому, что его сексуальность тесно связана с творчеством. Чувство свободы, которое выражается в его уникальном голосе, нельзя отделить от его принятия сексуальной свободы и всего того, что оно подразумевало.

13 июля 1985 года, концерт Live aid в поддержку голодающих детей в Африке. Выступление Queen надолго оставило отпечаток в памяти миллионов людей

Новая норма

Сегодня многие квир-музыканты понимают и убедительно воплощают в жизнь эту взаимосвязь. Новое поколение художников свободно принимает и выражает свою сексуальность, их произведения с важным политическим подтекстом ставят под вопрос нормы, которые общество навязывает индивидууму. Социолог Колен Жиро отмечает, что эти музыканты являются своего рода «положительными примерами успеха» для своей молодой аудитории, уничтожая в сознании людей связь гомосексуальности и несчастья, которую можно было наблюдать в прошлом.

Выражение квир-идентичности в современной музыке стремительно меняется.

Еще в 2000-х годах вопросы, связанные с негетеронормативной сексуальностью, с трудом находили отображение в музыкальной индустрии. Когда Кэти Пэрри в 2008 году выпустила клип I Kissed a Girl, она бросала вызов обществу, играя в трансгрессивность.

Katy Perry “I Kissed A Girl”

Тогда эта песня казалась смелой, а то и скандальной, но сегодня она не выглядит особенно вызывающей. Некоторые и вовсе воспринимали ее как иллюстрацию к мужской фантазии о двух целующихся женщинах. В итоге провокативный клип стал противоречить идеалам квир-артистов, которые пытаются определять себя вне рамок гетеронормативности. В своих нынешних интервью Кэти Перри жалеет о том, что в прошлом использовала столь стереотипный способ самовыражения. В последние годы использование квирности в маркетинговых целях чаще вызывает критику.

Социолог Себастиен Шовен, написавший «Социологию гомосексуальности», замечает, что в последнее время у людей появилась так называемая потребность в аутентичности. Поскольку в наши дни жизнь артиста выставлена напоказ в соцсетях, очень сложно притворяться тем, кем не являешься.

Например, в поп-музыке этому принципу соответствует Хейли Кийоко, которую поклонники называют Lesbian Jesus. Она поет о своих чувствах и личном опыте без какого-либо фильтра. В своим творчестве она выражает свои искренние убеждения в области феминизма, сексизма или квирофобии и влияет на формирование сегодняшней поп-сцены. Как и другие молодые артисты (например, Эдди де Претто, Christine And The Queens, Фрэнк Оушен, Хелси или Олли Александер) Хейли Кийоко смогла добиться успеха, не скрывая своей квирности и не переставая критиковать гетеронормативность и мачизм нашего общества. «Девочки любят девочек, так же как и мальчики [их любят]», — поет она, восхваляя универсальную любовь.

Hayley Kiyoko “Girls Like Girls”

Многие критики и журналисты считают, что артисты вроде Хейли Кийоко, Сэма Смита или Троя Сивана «банализируют» квир-отношения.

Позиция этих музыкантов многим помогает чувствовать себя свободными и более интегрированными в социуме. Колен Жиро отмечает, что эти артисты относятся к новому поколению, выросшему в обществе, где «гомосексуальность может расцениваться как некий плюс в пользу колорита артистической идентичности музыканта». Другим «банализация» квирности не кажется чем-то безусловно позитивным.

Социологи Кристоф Брока и Пьер-Оливье де Бусшер в статье «Кризис нормализации: опыт и социальные условия гомосексуальности во Франции» замечают, что растущее восприятие гомосексуальности как нормы сопровождается ее стандартизацией и регуляцией.

Представители «квир-теории» в социологии Тереза де Лауретис и Джудит Батлер анализируют исторические и культурные процессы, в результате которых белое гетеросексуальное тело приравняли к универсальной норме, и призывают деконструировать эти устоявшиеся формы. С их точки зрения, такая норма — лишь западноцентристская фикция, которая исключает из поля политической видимости всё, что с ней не совпадает.

Песня о том, что «девочки любят девочек, так же как и мальчики», в какой-то мере считается с этой нормой. Артистка словно пытается сказать: «Всё нормально. Нет причин для возмущения. То, что делают гомосексуалы, хорошо — потому что гетеросексуалы тоже так делают».

Конечно, это не поиск нормы ради нормы, а скорее желание быть частью общества, а не маргиналом. Но это также и согласие войти в общество, не противореча его форме. Получается возврат к нормативному дискурсу, где квирность лишь приемлемое явление, а не легитимна, ценна и интересна сама по себе. Гетеросексуальность по-прежнему остается нормой, на которую равняется всё остальное.

Ален Наз в своем «Манифесте против гей-нормализации» заявляет: «Логика инклюзии [гомосексуальности в гетеронормативное общество] сводится к желанию сесть за один стол с победителями».

Вместо того чтобы подрывать старые представления и создавать новые, которые бы исходили из наших разных моделей существования (как завещал нам Фуко), многие артисты просто пытаются интегрироваться в традиционное общество, доказывая, как ни парадоксально, что быть квиром может быть нормально.

Но так делают не все. Молодой рэпер из пригорода Парижа Эдди де Претто не боится высмеивать призывы соответствовать норме.

Eddy de Pretto “Normal”

«Я совсем нормальный, совсем банальный», — повторяет он снова и снова в своих припевах. Вот только судя по куплетам, становится ясно, что имеется в виду как раз обратное. Де Претто считает, что он не нормальный, и поет об этом с гордостью. Он вообще ставит под сомнение возможность кого-либо считать нормальным: «А ты совсем нормальный? Совсем банальный?»

Чтобы противостоять агрессивному конформизму нашего общества, он выбирает не пытаться придать своей квирности приемлемый для гетеронормативного взгляда облик, а отстаивать свое право на отличие — если надо, и кулаками: «Знаешь ли ты, что если я крашусь, так это для того, чтобы тебе врезать?»

Артист объясняет в интервью, что в своих песнях он затрагивает темы гендера и навязывания сексистской нормы и показывает свое отношение к стереотипу об ультрамужественном самце, опоре для всей семьи. «Это видение архаично и не соответствует тому, что я вкладываю в слово „мужественность“. Поэтому я пытаюсь его деконструировать», — говорит он.

Концепцию деконструкции развивал в 1967 году Жак Деррида в работе «О грамматологии». Он критикует бинарный подход к чему бы то ни было и ставит под сомнение всю историю европейского мышления, которое представляет мир как систему противоположностей: душа — тело, мужчина — женщина, добро — зло и т. д. Эту теорию в дальнейшем используют писатели и ученые, в том числе и феминистки. Они создают новые термины, не входящие в дуальную систему понимания вещей, в частности относительно деления на мужское и женское.

Итак, квир-музыканты не хотят довольствоваться налетом толерантности, присущей арт-кругам. Они считают, что их определение себя как квир-артистов само по себе несет важный посыл с точки зрения мироощущения и творчества. Когда музыкант позиционирует себя квир-рэпером или квир-панком, он не столько дает информацию о своих сексуальных предпочтениях, сколько подчеркивает, какой жизненный опыт формирует его творчество.

Именно поэтому для многих квир-артистов важно подрывать презумпцию гетеросексуальности и подчеркивать, что они не принимают доминирующие категории мышления. Квир в музыке — не только важный творческий двигатель в художественном процессе, но и инструмент легитимизации негетеронормативности во всем обществе. И в этом смысле фильм «Богемская рапсодия» лишь продемонстрировал традиционное отношение общества ко всем, кто не укладывается в его представления о норме.

Источник

Квир что это значит

Gmail Facebook Twitter Link

Suggest as cover photo

Would you like to suggest this photo as the cover photo for this article?

Thank you for helping!

Your input will affect cover photo selection, along with input from other users.

Thanks for reporting this video!

This browser is not supported by Wikiwand 🙁
Wikiwand requires a browser with modern capabilities in order to provide you with the best reading experience.
Please download and use one of the following browsers:

An extension you use may be preventing Wikiwand articles from loading properly.

If you’re using HTTPS Everywhere or you’re unable to access any article on Wikiwand, please consider switching to HTTPS (https://www.wikiwand.com).

An extension you use may be preventing Wikiwand articles from loading properly.

If you are using an Ad-Blocker, it might have mistakenly blocked our content. You will need to temporarily disable your Ad-blocker to view this page.

Источник