зачет сделка с предпочтением
Зачет как сделка в рамках ОХД применительно к главе III.1 Закона о банкротстве
Глава III.1 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) предусматривает специальные основания для признания недействительными сделок несостоятельных должников в рамках дел о банкротстве.
При этом статьей 61.4 названного закона закреплены особенности оспаривания отдельных сделок должника. Например, сделки должника, совершенные в рамках обычной хозяйственной деятельности (далее – ОХД), и не превышающие 1% балансовой стоимости активов должника, могут быть признаны недействительными только на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. (п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве).
Пункт 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление №63) указывает на то, что по правилам главы III.1 Закона о банкротстве могут быть оспорены заявления о зачете.
Общие критерии определения того, была ли сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, установлены в пункте 14 Постановления №63, где указано:
При определении того, была ли сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, следует учитывать, что таковой является сделка, не отличающаяся существенно по своим основным условиям от аналогичных сделок, неоднократно совершавшихся до этого должником в течение продолжительного периода времени. К таким сделкам, в частности, с учетом всех обстоятельств дела могут быть отнесены платежи по длящимся обязательствам (возврат очередной части кредита в соответствии с графиком, уплата ежемесячной арендной платы, выплата заработной платы, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и Интернет, уплата налогов и т.п.). Не могут быть, по общему правилу, отнесены к таким сделкам платеж со значительной просрочкой, предоставление отступного, а также не обоснованный разумными экономическими причинами досрочный возврат кредита.
Совершение сделки в сфере, отнесенной к основным видам деятельности должника в соответствии с его учредительными документами, само по себе не является достаточным для признания ее совершенной в процессе его обычной хозяйственной деятельности.
В практике Арбитражного суда Московского округа встречаются следующие подходы к разрешению вопроса об отнесении зачета к сделкам, совершенным в рамках ОХД.
В ряде случае, АСМО укзывает, что зачет вообще не может рассматриваться как сделка, совершенная в рамках ОХД.
Зачет встречных однородных требований не может являться сделкой, совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности, так как спорная сделка, прежде всего направлена на прекращение ранее возникших обязательств должника.
Такие сделки не обеспечивают производственный процесс, не направлены на получение прибыли, достижения иной экономической цели. Кроме того, вследствие зачета стороны не передают имущество и не принимают на себя какие-либо обязательства или обязанности, заявление о зачете является способом прекращения обязательств.
Данная позиция изложена в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 15.05.2019 № Ф05-1504/2019 по делу № А40-102434/2017; Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 20.11.2019 № Ф05-11211/2018 по делу № А40-129372/2016; Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 03.12.2018 № Ф05-20023/2018 по делу № А41-91844/15).
В других делах АСМО указывает, что зачет не может быть признан сделкой в рамках ОХД, если результате его совершения прекращаются просроченные обязательства должника.
В Постановлении от 17.09.2019 №Ф05-24099/2018 по делу №А40-230298/2017 Арбитражный суд Московского округа для определения может ли быть зачет совершен в рамках ОХД указал:
Даже если приравнять зачет к платежу, совершаемому в процессе обычной хозяйственной деятельности, этот платеж может считаться совершенным в рамках такой деятельности только в том случае, если он был своевременным и не был связан с просрочкой исполнения обязательств.
Между тем, согласно соглашению о зачете взаимных требований оспариваемые сделки совершены со значительной просрочкой по оплате задолженности, в связи с чем суды пришли к правильному выводу, что оспариваемые сделки не могут быть отнесены к сделкам, совершенным в процессе обычной хозяйственной деятельности.
Позиция о том, что зачет не может быть признан сделкой, совершенной в рамках ОХД, если подлежащие зачету обязательства должника существенно просрочены отражена в многочисленных актах АСМО: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.05.2019 № Ф05-11236/2018 по делу № А41-20564/2016; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.04.2019 № Ф05-9838/2017 по делу № А40-141919/2016; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 30.01.2019 № Ф05-9838/2017 по делу № А40-141919/2016; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 30.04.2019 № Ф05-11236/2018 по делу № А41-20564/2016; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.02.2019 № Ф05-9838/2017 по делу № А40-141919/2016; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 26.12.2018 № Ф05-9838/2017 по делу № А40-141919/2016.
В Постановлении от 22.01.2019 №Ф05-2169/2018 по делу №А40-114562/2016 Арбитражный суд Московского округа счел 20-ти дневную просрочку исполнения обязательств должника, подлежащих зачету, существенной.
При этом указанные судебные акты позволяют сделать вывод о том, что если зачету подлежат требования, срок исполнения которых не пропущен, то такой зачет может являться сделкой, совершенной в рамках ОХД.
В отдельных делах АСМО относит зачет к сделкам в рамках ОХД при наличии следующих обстоятельств:
Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 17.12.2018 № Ф05-13623/2014 по делу № А40-146853/13-177-14 обособленный спор по рассмотрению заявления о признании недействительным зачета был направлен на новое рассмотрение. При этом суд округа порекомендовал нижестоящим судам для цели квалификации зачета как сделки, совершенной в рамках ОХД «установить все существенные обстоятельства необходимые для правильного разрешения обособленного спора (в том числе: осуществлялись ли должником в процессе своей обычной деятельности зачеты с Компанией и с другими контрагентами; превысила ли сумма спорного зачета один процент от стоимости активов должника; произошло ли нарушение очередности, установленной пунктом 4 статьи 134 Закона о банкротстве спорным зачетом; присутствовала ли в данном спорном случае недобросовестность ОАО «МРСК Северо-Запада»)».
В Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 17.04.2019 № Ф05-2319/2018 по делу № А40-71354/2017 также отмечено, что для установления того, совершен зачет в рамках ОХД или нет, нужно установить факт того, что должник ранее совершал зачеты, а также выяснить какие конкретно из них можно считать обычными. В данном постановлении суд указал следующее:
Как следует из анализа проведенных ранее зачетов встречных однородных требований, суммы таких зачетов существенно отличались от оспариваемых Заявлений о зачете и не превышали одного процента стоимости активов должника. У должника отсутствует практика прекращения своих обязательств [зачетом], права требования, по которым перешли от одного лица к другому.
При указанных обстоятельствах ООО «ОПТ77» не доказан факт совершения указанных сделок в рамках обычной хозяйственной деятельности.
Исходя из проведенного анализа можно сделать вывод о том, что Арбитражный суд Московского округа не имеет единой выработанной позиции относительно того, может ли в принципе зачет являться сделкой, совершенной в рамках ОХД, или нет. При этом однозначно можно сказать, что не будет признан сделкой, совершенной в рамках ОХД, зачет, по которому прекращаются просроченные обязательства должника.
Тонкости банкротства: сальдирование или зачет
В законодательстве о банкротстве и в судебной практике сложилось однозначное понимание в отношении возможности оспаривания зачета.
Статьей 63 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) запрещен зачет встречного однородного требования, если при этом нарушается установленная пунктом 4 статьи 134 настоящего Федерального закона очередность удовлетворения требований кредиторов. Кроме того, зачет может быть признан недействительной сделкой и при условии его совершения в период подозрительности/предпочтительности (3 года, 1 год, 6 месяцев, 1 месяц) на основании статей 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.
На уровне Верховного суда Российской Федерации (далее также – Верховный суд, ВС РФ) был принят ряд интереснейших судебных актов (определение ВС РФ № 304-ЭС17-14946 от 29.01.2018 и определение № 305-ЭС17-17564 от 12.03.2018), сохранивших в силе «автоматические зачеты», именуемые сальдированием.
Обратившись к вышеназванной судебной практике следует прийти к выводу о том, что сальдирование должно отвечать следующим условиям:
— требования сторон являются созревшими в правовом смысле к исполнению;
— зачет совершается автоматически и не требует волеизъявления сторон;
— автоматический зачет был предусмотрен в договоре;
— в результате сальдирования прекращаются однородные требования, вытекающие из одного договора либо из взаимосвязанных договоров.
В случае, если зачет происходил на условиях, описанных выше, Верховный суд Российской Федерации (а ранее и Высший Арбитражный суд Российской Федерации) отказывал в признании сделки недействительной либо отказывал во взыскании дебиторской задолженности, признавая зачет состоявшимся. Однако такая судебная практика была распространена только в отношении договоров лизинга и строительного подряда (что имеет свой смысл).
Примечательно, что момент совершения автоматического зачета не зависит от момента заключения соглашения о взаимозачете. Заключение соглашения о взаимозачете (проявление волеизъявления сторон) не влечет утрату автоматического характера зачета и не влияет на действительность сделки. Более того, как полагают суды, при автоматическом зачете не происходит преимущественного удовлетворения требований одного кредитора перед другими.
И вот не так давно (19.08.2019) в Верховном суде слушалось дело о сальдировании в факторинговых отношениях в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Буровая компания СТАНДАРТ» (определение о передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам № 305-ЭС16-11128 от 25.07.2019 по делу № А40-125232/2013).
В соответствии с условиями договора финансовый агент (ООО «ЮГРА-ЛИЗИНГ») финансировал уступки денежных требований с коэффициентом финансирования (70% или 80% от суммы требования), у финансового агента оставалось обязательство перечислить должнику оставшиеся 20% или 30%.
Поэтому в случаях, когда дебиторы исполняли обязательства должнику без учета состоявшихся уступок (в размере 100% обязательств), должник перечислял финансовому агенту только 70% или 80% от полученной суммы, а оставшиеся 20% или 30% зачитывались сторонами как исполнение путем зачета встречных требований (требование должника на получение им от финансового агента оставшейся суммы финансирования зачитывалось к требованию финансового агента на получение им исполнения обязательства от дебитора). После должник и ООО «ЮГРА-ЛИЗИНГ» произвели зачеты встречных однородных требований на общую сумму свыше 200 миллионов рублей».
Суды трех инстанций признали операции по перечислению денежных средств и соглашения о зачете взаимных требований недействительными сделками. По результатам состоявшегося судебного заседания Верховный суд отказал в признании соглашений о зачете взаимных требований недействительными, в оставшейся части направил дело на новое рассмотрение.
Представляется, что в данном деле Верховный суд усмотрел все признаки сальдирования, отметил отсутствие правового значения соглашений о зачете взаимных требований, в условиях автоматического зачета.
Надеемся, что Верховный суд все-таки распространит рассмотренную судебную практику еще и на договоры факторинга. В любом случае, потребуется время на то, чтобы практика устоялась. Но уже сейчас очевидно, что потенциал сальдирования очень высок.
ВС очередной раз напомнил о разграничении зачета и сальдирования в банкротстве
23 июня Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС19-17221 (2) по делу № А40-90454/2018 о признании недействительным зачета встречных требований по договору субподряда.
В сентябре 2015 г. между обществом «Мосгипротранс» и обществом «Инженерная группа “Волга”» был заключен договор субподряда, по условиям которого подрядчик принял на себя обязательство выполнить проектно-изыскательские работы на внешнее электроснабжение, а исполнитель обязался осуществить приемку и оплату работ. «Волга» выступала в качестве подрядчика, а затем она передала свое право требования к «Мосгипротрансу» в залог банку «Открытие».
В июле 2017 г. заказчик отказался от договора и потребовал от «Волги» уплатить штрафную неустойку в общей сумме около 86 млн руб. В ответ подрядчик выразил готовность выплатить 22 млн руб., сославшись на то, что заказчик также нарушил договор, и предложил удержать эту сумму из «гарантийного фонда», т.е. средств, которые еще не были выплачены ему. В сентябре 2017 г. «Мосгипротранс» согласился удержать неустойку и зачесть указанную сумму в счет платы за выполненные работы.
В апреле 2018 г. в отношении «Волги» было возбуждено дело о банкротстве. Конкурсный управляющий посчитал, что произошел зачет встречных требований, имеющий признаки подозрительной сделки, и обратился с заявлением об оспаривании данного зачета. По мнению управляющего, залоговый кредитор (банк) утратил возможность приоритетного погашения своих требований за счет выручки, поступающей в рамках договора, по которому права требования переданы в залог.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявленные требования. Проверяя оспариваемую сделку на предмет ее недействительности, они основывались на том, что сделка совершена в пределах года до возбуждения дела о банкротстве, в связи с чем к ней подлежат применению правила о неравноценности (п. 1 ст. 61.2 Закона о несостоятельности). Они пришли к выводу, что в результате зачета заказчик получил неравноценное встречное исполнение в виде погашения своих обязательств по финансовым санкциям, которые подлежат погашению после основного долга (п. 3 ст. 137 закона).
Помимо этого суды обратили внимание, что дебиторская задолженность заказчика является предметом залога, в связи с чем банку как залоговому кредиту должно было быть перечислено, по крайней мере, 80% от размера долга с удержанием в конкурсную массу оставшихся 20% в соответствии с положениями ст. 138 Закона о банкротстве. Таким образом, в результате совершенного зачета залоговый кредитор был лишен возможности обратить взыскание на предмет залога, что причинило имущественный вред как банку, так и остальным кредиторам.
Окружной суд оставил без изменения судебные акты, однако заметил, что зачет различных по существу обязательств (неустойка и сумма основного долга) не указывает на неравноценность встречного предоставления. Суд округа согласился с выводами нижестоящих инстанций о том, что в результате совершения оспариваемой сделки был причинен вред имущественным правам залогового кредитора. Стоит отметить, что окружной суд отклонил возражения ответчика о том, что имел место не зачет, а сальдирование, поскольку действия сторон были направлены на преимущественное удовлетворение требований заказчика за счет денежных средств, находящихся в залоге у банка, т.е. направлены на причинение вреда имущественным правам других кредиторов должника.
В кассационной жалобе в Верховный Суд «Мосгипротранс» просил отменить судебные акты нижестоящих инстанций, и Судебная коллегия по экономическим спорам согласилась с его доводами, отметив, что выводы судов, признавших операцию сальдирования недействительной, являлись ошибочными.
Экономколлегия согласилась с выводом окружного суда о том, что зачет неустойки против основного долга сам по себе не означает неравноценность встречного предоставления и потому в этой части конкурной массе не мог быть причинен вред. В то же время Верховный Суд посчитал ошибочными выводы суда округа о наличии вреда в той мере, в которой, по его мнению, залоговый кредитор был лишен возможности приоритетного погашения своего требования, т.е., по мнению ВС, нельзя мотивировать причинение вреда кредиторам лишь тем, что одному из них оказано предпочтение. «В противном случае специальный состав недействительности, предусмотренный ст. 61.3 Закона о банкротстве, был бы лишен смысла, будучи полностью поглощенным положениями ст. 61.2 данного закона, что очевидно не соответствует целям законодательного регулирования», – отмечено в определении.
Суд напомнил, что на уровне ВС сложилась устойчивая судебная практика по вопросу отграничения зачета от сальдирования (определения от 29 января 2018 г. № 304-ЭС17-14946; от 12 марта 2018 г. № 305-ЭС17-17564; от 2 сентября 2019 г. № 304-ЭС19-1174 и пр.).
Как пояснил Суд, сальдирование действует тогда, когда в рамках одного договора определяется завершающая обязанность сторон при прекращении договорных отношений полностью либо их отдельного этапа. В данном случае, по мнению ВС, имел место механизм сальдирования, поскольку заказчик не получил какое-либо предпочтение: причитающуюся подрядчику итоговую денежную сумму уменьшил сам подрядчик своим ненадлежащим исполнением основного обязательства, а не заказчик, констатировавший расчетную операцию сальдирования (Определение от 8 апреля 2021 г. № 308-ЭС19-24043 (2, 3)). Соответственно, в подобной ситуации не возникают встречные обязанности, а формируется лишь единственная завершающая обязанность одной из сторон договора.
ВС отметил, что несмотря на то, что в переписке сторон произведенная операция была указана как зачет, на самом деле произошло удержание суммы неустойки из средств, которые общество как заказчик должно было выплатить подрядчику за выполненные работы. Конкурсный управляющий и банк в нарушение положений ст. 65 АПК РФ названный довод не опровергли. Таким образом, посчитала Экономколлегия, у судов имелись основания для квалификации осуществленной операции как сальдирования.
В связи с вышеперечисленным Суд пояснил, что при сальдировании не возникают встречные обязанности сторон, т.е. подрядчик не становится кредитором в отношении заказчика в части вычтенной суммы, у него отсутствует соответствующее право требования. Именно поэтому обстоятельство того, что в отношениях заказчика и подрядчика произошло сальдирование, не вредит кредитору – он и так не мог претендовать на данные денежные средства. Таким образом, ВС отменил решения нижестоящих инстанций и отказал в удовлетворении требований конкурсного управляющего.
Юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Анна Васильева считает, что в рассматриваемом определении выражено сразу несколько позиций по важным и крайне актуальным для практики вопросам. Так, по ее мнению, Верховный Суд РФ в очередной раз подтвердил свою позицию о том, что сальдирование встречных предоставлений по договору подряда не является зачетом, осуществление которого запрещено в банкротстве. Эксперт находит примечательным то, что в определении произведено сальдирование штрафной неустойки и основного долга, хотя ранее ВС признавал возможность сальдирования зачетной неустойки и основного долга по договору подряда (Определение ВС от 29 августа 2019 г. № 305-ЭС19-10075 по делу № А40-151644/2016).
Она обратила внимание на позицию Верховного Суда о том, что сальдирование возможно и в том случае, если право требования находится в залоге. По мнению Анны Васильевой, данный подход справедлив, поскольку сальдирование по своей сути не является сделкой, а происходит автоматически в силу того, что подрядчик ненадлежащим образом исполнил свои обязательства и тем самым уменьшил причитающуюся ему сумму оплаты, и представляет собой определение завершающей обязанности одной из сторон. «Можно спорить с теми основами сальдирования, которые закладывает ВС, рассуждать о том, что правило о запрете зачета в банкротстве необходимо отменить, однако сложившаяся практика Верховного Суда показывает, что концепция сальдирования применима, и это не может не учитываться участниками гражданского оборота», – поделилась юрист.
Анна Васильева считает, что подобная правовая позиция Верховного Суда не только повлияет на практику нижестоящих судов, но и на банковскую практику. По словам эксперта, залог прав требования станет еще менее привлекательным инструментом обеспечения обязательств.
Она также обратила внимание, что Судебной коллегией высказана важная и, на ее взгляд, правильная позиция о том, что оказание предпочтения отдельному кредитору само по себе еще не свидетельствует о причинении конкурсной массе (иным кредиторам) вреда. «Законом о банкротстве предусмотрены различные составы недействительности сделок, которые должны между собой четко разграничиваться. Иное толкование, на мой взгляд, направлено только на необоснованное расширение периода подозрительности», – заключила Анна Васильева.
Адвокат АП г. Москвы Ольга Борисенко указывает, что рассматриваемый кейс является логическим продолжением позиции Верховного Суда относительно разграничения в банкротстве зачета и сальдирования, которая фактически полностью изменила ранее сложившуюся судебную практику. Так, адвокат заметила, что до 2018 г. суды вне зависимости от того, производился зачет в рамках одного договора и по однородным обязательствам либо в рамках разных договоров и по разнородным обязательствам, массово признавали все зачеты недействительными. «Такой подход делал использование зачета крайне рискованным инструментом в том случае, если на момент зачета один из контрагентов находился в затруднительном финансовом положении, а впоследствии впадал в банкротство», – пояснила эксперт.
Ольга Борисенко напомнила, что в 2018 г. ВС РФ впервые высказался о том, что необходимо отграничивать зачет от сальдирования, которое имеет место в рамках одного или нескольких взаимосвязанных договоров и по своей сути представляет собой осуществление арифметических (расчетных) операций с целью определения лица, на которого возлагается завершающее исполнение по обязательству.
Кроме того, адвокат отметила, что анализируемый кейс интересен тем, что в нем ситуация осложнялась наличием залога права требования подрядчика-банкрота к заказчику в пользу банка. Так, Ольга Борисенко указывает, что Верховный Суд в данном случае выразил две позиции: «Во-первых, ВС указал, что де юре сделка оспаривается именно как неравноценная, причинившая вред кредиторам, но в рассматриваемом деле сальдирование не было неравноценным. Во-вторых, ВС обратил внимание, что де факто причинение вреда кредиторам все нижестоящие суды обосновали тем, что в результате сальдирования именно заказчик, а не банк получил предпочтение, хотя в рассматриваемом случае сальдирование произошло ранее, чем за 6 месяцев до банкротства (именно такие временные рамки установлены для оспаривания в банкротстве сделки с предпочтением), что исключает возможность оспаривания его как сделки с предпочтением».
По мнению Ольги Борисенко, ценность данного определения ВС для практики заключается в том, что оно позволяет четко определить предмет доказывания по соответствующей категории споров и делает применение такого инструмента, как зачет, более прозрачным и предсказуемым.
Тонкости банкротства: сальдирование или зачет
В законодательстве о банкротстве и в судебной практике сложилось однозначное понимание в отношении возможности оспаривания зачета.
Статьей 63 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) запрещен зачет встречного однородного требования, если при этом нарушается установленная пунктом 4 статьи 134 настоящего Федерального закона очередность удовлетворения требований кредиторов. Кроме того, зачет может быть признан недействительной сделкой и при условии его совершения в период подозрительности/предпочтительности (3 года, 1 год, 6 месяцев, 1 месяц) на основании статей 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.
На уровне Верховного суда Российской Федерации (далее также – Верховный суд, ВС РФ) был принят ряд интереснейших судебных актов (определение ВС РФ № 304-ЭС17-14946 от 29.01.2018 и определение № 305-ЭС17-17564 от 12.03.2018), сохранивших в силе «автоматические зачеты», именуемые сальдированием.
Обратившись к вышеназванной судебной практике следует прийти к выводу о том, что сальдирование должно отвечать следующим условиям:
— требования сторон являются созревшими в правовом смысле к исполнению;
— зачет совершается автоматически и не требует волеизъявления сторон;
— автоматический зачет был предусмотрен в договоре;
— в результате сальдирования прекращаются однородные требования, вытекающие из одного договора либо из взаимосвязанных договоров.
В случае, если зачет происходил на условиях, описанных выше, Верховный суд Российской Федерации (а ранее и Высший Арбитражный суд Российской Федерации) отказывал в признании сделки недействительной либо отказывал во взыскании дебиторской задолженности, признавая зачет состоявшимся. Однако такая судебная практика была распространена только в отношении договоров лизинга и строительного подряда (что имеет свой смысл).
Примечательно, что момент совершения автоматического зачета не зависит от момента заключения соглашения о взаимозачете. Заключение соглашения о взаимозачете (проявление волеизъявления сторон) не влечет утрату автоматического характера зачета и не влияет на действительность сделки. Более того, как полагают суды, при автоматическом зачете не происходит преимущественного удовлетворения требований одного кредитора перед другими.
И вот не так давно (19.08.2019) в Верховном суде слушалось дело о сальдировании в факторинговых отношениях в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Буровая компания СТАНДАРТ» (определение о передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам № 305-ЭС16-11128 от 25.07.2019 по делу № А40-125232/2013).
В соответствии с условиями договора финансовый агент (ООО «ЮГРА-ЛИЗИНГ») финансировал уступки денежных требований с коэффициентом финансирования (70% или 80% от суммы требования), у финансового агента оставалось обязательство перечислить должнику оставшиеся 20% или 30%.
Поэтому в случаях, когда дебиторы исполняли обязательства должнику без учета состоявшихся уступок (в размере 100% обязательств), должник перечислял финансовому агенту только 70% или 80% от полученной суммы, а оставшиеся 20% или 30% зачитывались сторонами как исполнение путем зачета встречных требований (требование должника на получение им от финансового агента оставшейся суммы финансирования зачитывалось к требованию финансового агента на получение им исполнения обязательства от дебитора). После должник и ООО «ЮГРА-ЛИЗИНГ» произвели зачеты встречных однородных требований на общую сумму свыше 200 миллионов рублей».
Суды трех инстанций признали операции по перечислению денежных средств и соглашения о зачете взаимных требований недействительными сделками. По результатам состоявшегося судебного заседания Верховный суд отказал в признании соглашений о зачете взаимных требований недействительными, в оставшейся части направил дело на новое рассмотрение.
Представляется, что в данном деле Верховный суд усмотрел все признаки сальдирования, отметил отсутствие правового значения соглашений о зачете взаимных требований, в условиях автоматического зачета.
Надеемся, что Верховный суд все-таки распространит рассмотренную судебную практику еще и на договоры факторинга. В любом случае, потребуется время на то, чтобы практика устоялась. Но уже сейчас очевидно, что потенциал сальдирования очень высок.