заключение договора с китаем о ненападении
Договор о ненападении между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой. 21 августа 1937 г.
Правительство Союза Советских Социалистических Республик и Национальное Правительство Китайской Республики, одушевленные желанием содействовать сохранению всеобщего мира, укрепить существующие между ними дружественные отношения на твердой и постоянной основе и подтвердить более точным образом обязательства, взаимно принятые ими на себя согласно Договору об отказе от войны, подписанному в Париже 27 августа 1928 г.,
решили заключить настоящий Договор и для этой цели назначили своими Уполномоченными, а именно:
Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик
г. Дмитрия Богомолова, Чрезвычайного и Полномочного Посла в Китайской Республике;
Его Превосходительство Президент Национального Правительства Китайской республики
д-ра Ван Чун-хоя, Министра Иностранных Дел,
которые после обмена своими полномочиями, найденными в должной и надлежащей форме, согласились о нижеследующих статьях:
Обе Высокие Договаривающиеся Стороны торжественно подтверждают, что они осуждают обращение к войне для разрешения международных споров и что они отказываются от таковой как орудия национальной политики в их отношениях друг с другом, и как следствие этого обязательства, они обязуются воздерживаться от всякого нападения друг на друга как отдельно, так и совместно с одной или несколькими другими державами.
Если одна из Высоких Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны одной или нескольких третьих держав, другая Высокая Договаривающаяся Сторона обязуется не оказывать ни прямо, ни косвенно никакой помощи такой третьей пли третьим державам в продолжение всего конфликта, а равно воздерживаться от всяких действий или соглашений, которые могли бы быть использованы нападающим или нападающими к невыгоде стороны, подвергшейся нападению.
Обязательства настоящего Договора не будут истолкованы таким образом, чтобы нарушить или изменить права и обязательства, вытекающие для Высоких Договаривающихся Сторон из двусторонних или многосторонних договоров или соглашений, подписанных обеими Высокими Договаривающимися Сторонами и заключенных до вступления в силу настоящего Договора.
Настоящий Договор составлен в двух экземплярах на английском языке. Он вступает в силу в день его подписания вышеупомянутыми Уполномоченными и останется в силе в течение пяти лет. Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон может известить другую за шесть месяцев до истечения этого срока о своем желании прекратить действие Договора. В случае, если ни одна из сторон не сделает этого вовремя, Договор будет считаться автоматически продленным на срок в два года после истечения первого срока. Если ни одна из Высоких Договаривающихся Сторон не нотифицирует другой за шесть месяцев до истечения двухлетнего срока о своем желании прекратить Договор, он останется в силе на новый срок в два года и так далее.
В удостоверение чего соответствующие Уполномоченные подписали настоящий Договор и приложили к нему свои печати.
1937, 21 авг. Договор о ненападении с Китаем
Подписание советско-китайского договора о ненападении состоялось 21.08.1937 г. Договор был оформлен представителями советского и китайского государств в Нанкине.
Причины подписания договора
Советско-китайские отношения были напряженными. Еще 14.12.1927 г. провокации, спровоцировавшие серию нападений на консульские объекты СССР в районах, контролируемых гоминьдановскими властями, привели к разрыву дипломатических связей между двумя странами. Этим воспользовалась Япония, которая ввела свою армию на территории северо-восточного Китая. Только спустя 5 лет, 12.12.1932, стороны обменялись в Женеве письмами, в которых говорилось о возможности и целесообразности возобновления дипломатических связей.
На фоне неоднозначной позиции американского, британского и французского правительств относительно японской политики Чан Кайши принял решение летом 1934 г. отправить в столицу СССР специалиста по международным отношениям Цзян Тинфу. У него была секретная миссия проверить реальную возможность организации сотрудничества между Китаем и СССР для противодействия японскому агрессору. Замнаркома иностранных дел Б. Стомоняков, встретивший китайского посланника, заверил, что прежние позиции руководства Китая не будут препятствием для налаживания отношений между двумя странами.
Советское правительство понимало, что Япония является потенциальным военным противником СССР, поэтому усиление позиций Китая в его конфликте с японцами было выгодным. На фоне начала японо-китайской войны было принято окончательное решение о заключении договора. Он был подписан сторонами 21.08.1937 г. с регистрацией в Лиге Наций 08.09.1937 г.
Положения договора и его последствия
В заключенном договоре СССР и Китай принимали взаимные обязательства не применять силу при решении споров между странами. При агрессии со стороны третьего государства подписанты не должны были оказывать ему помощь. Срок договора составил 5 лет.
Важность договора определялась и тем, что он нарушил планы Японии изолировать Китай на международной арене. СССР выделил при этом китайскому партнеру кредит на сумму 50 млн. долл. США. Целью финансирования была организация закупок вооружения в СССР.
По сообщениям иностранной печати Советский Союз стал первым государством, которое в условиях Дальневосточного кризиса своим договором с Китаем подчеркнуло миролюбивые позиции. Однако при этом отмечалось, что японцы стремились к присоединению Китая к антикоминтерновскому пакту. Этот факт был подтвержден и китайским правительством, которое в условиях подъема национального движения у себя в стране не решилось оформить договор с Японией.
Советско-китайский договор о ненападении от 21 августа 1937 года
Новое японское нападение на Китай произошло ночью 7 июля 1937 года, когда проводившие маневры около Люкоуцзяо японские войска внезапно атаковали Пекин. Из Маньчжурии и Кореи военные действия перекинулись в провинцию Хобэй. Если дать кризису развиваться свои путем, то он, как подчеркнул китайский посол в СССР Цзян Тинфу в заявлении от 17 июля наркому иностранных дел М.М. Литвинову, «не только немедленно нарушит мир в Восточной Азии, но он может повлечь за собой непредвиденные последствия и для остального мира».
В первые дни войны Токио не удалось изолировать Китай на международной арене. 21 августа был заключен советско-китайский договор о ненападении сроком на пять лет. С советской стороны в заключении договора участвовал Д. Богомолов, чрезвычайный и полномочный посол в Китае, с китайской – Ван Чжунгуй, министр иностранных дел.
Подписание договора состоялось в самый тяжелый для Китая начальный период войны. Этот договор, как отмечает историк Ю.М. Галенович, можно назвать «первым пактом Сталин – Чан Кайши» («вторым пактом Сталин – Чан Кайши» стал советско-китайский договор от 14 августа 1945 года). Прямые подписи глав государств под договором не стояли, но он отражал их позиции. Речь в нем не шла о союзе, заключения которого добивалось Национальное правительство (правительство Гоминьдана). В документе стороны отказались от войны «как орудия национальной политики в их отношениях друг с другом». В случае нападения на одну из договаривающих сторон одной или нескольких третьих держав, другая обязалась «воздерживаться от всяких действий или соглашений, которые могли бы быть использованы нападающим или нападающими к невыгоде Стороны, подвергшейся нападению».
Национальное правительство до опубликования договора сообщило о нем послам западных держав, отмечая, что «содержание его ничего нового не даст» Китаю. Однако как покажет ближайшее время, договор политически поддержит китайский народ. Он подведет под советско-китайские отношения правовую основу, которая позволит советской стороне помогать Китаю. Что самое важное, не провоцируя Японию к нападению на Советский Союз.
Заключение договора настроило Национальное правительство на сопротивление японской агрессии. 27 августа Чан Кайши через советского посла в Китае передал правительству СССР заявление, в котором говорилось, что «китайское правительство приняло решение сопротивляться японской агрессии «до последнего», независимо от того, получит ли оно «помощь от какого-то государства или нет».
К дополнению к договору о ненападении 14 сентября 1937 года в Москве была достигнута договоренность между военной китайской делегацией и представителями наркомата обороны СССР о предоставлении Китаю советской военной помощи. Внимание советского руководства обращалось и на нелегкое положение китайских коммунистов. Было принято решение, что «четвертая – пятая часть оружия» должна выделяться Национальным правительством армии коммунистической партии Китая.
С этого времени советская сторона начала активно политически поддерживать Китай на международной арене. На конференции Лиги наций в Брюсселе (с 3 по 24 ноября 1937 года) Китай выдвинул предложение о применении против Японии экономических санкций. В этом вопросе представители Советского Союза поддержали китайскую делегацию. Но в условиях международной обстановки того времени создать общий фронт борьбы против японской агрессии Советскому Союзу не удалось. Поддержка Москвой Национального правительства в Лиге наций была одной из мер (вторая – договор о ненападении) по недопущению поражения Китая. Китайские дипломаты выражали через Народный комиссариат иностранных дел благодарность советскому правительству за активную поддержку Китая в Лиге наций.
СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЕ ДОГОВОРЫ И СОГЛАШЕНИЯ
Соглашение 1924 Об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской республикой — подписано 31 мая в Пекине чрезвычайным и полномочным представителем СССР в Китае Л. М. Караханом и мин. иностр. дел Китайской республики В. К. Веллингтоном Ку (Гу Вэй-цзюнем). Сразу же после Окт. революции Сов. пр-во предложило пр-ву Китая установить нормальные дипломатич., торговые и др. отношения. Свою позицию оно наиболее четко выразило в обращениях к кит. народу и его пр-вам от 25 июля 1919 и 27 сент. 1920, в к-рых впервые в истории ставился вопрос о ликвидации «всех актов насилия и несправедливости» по отношению к Китаю. Однако пекинское пр-во, к-рое под давлением империалистич. держав заняло враждебную позицию по отношению к Сов. России, неоднократно прерывало начавшиеся еще в нояб. 1917 сов.-кит. переговоры. После окончат. разгрома интервентов и упрочения Сов. власти на Д. Востоке пекинское пр-во под нажимом нар. масс пошло на возобновление переговоров, к-рые и привели к подписанию соглашения 1924, а также ряда деклараций и нот, развивающих его положения.
Соглашение провозглашало немедленное восстановление дипломатич. и консульских сношений между СССР и Китаем. Обе стороны обязались не вести пропаганды против политич. и социальной системы друг друга и не допускать на своей территории деятельности орг-ций или групп, к-рые стремились бы насильственными действиями вести борьбу против пр-ва др. стороны (в тот же день кит. пр-во в спец. ноте заявило о своем решении уволить из армии и полиции быв. подданных Росс. империи, к-рые представляли угрозу безопасности СССР). Стороны договорились созвать в месячный срок сов.-кит. конференцию, призванную заменить все договоры, конвенции и соглашения царского пр-ва с пр-вом Китая новыми договорами.
В соглашении и приложенных к нему специальных декларациях правительство СССР признавало уничтоженными все договоры и соглашения, заключенные между царским правительством и третьими странами и затрагивающие суверенные права и интересы Китая; оно отказалось от специальных прав и привилегий в связи с концессиями, приобретенными царским правительством в Китае (пр-во Китая обязалось не передавать эти права и привилегии др. гос-вам), от прав экстерриториальности и консульской юрисдикции в Китае, от рус. части т. н. «боксерского возмещения» (ок. 100 млн. руб.), к-рая по предложению СССР должна была быть передана на нужды нар. образования в Китае; граждане СССР на терр. Китая полностью подчинялись кит. юрисдикции. Оба гос-ва обязались не заключать никаких договоров и соглашений, к-рые могли бы нанести ущерб суверенным интересам СССР и Китая. Соглашение предусматривало, что сов.-кит. конференция должна осуществить проверку сов.-кит. границы, выработать торг. договоры и таможенный тариф, урегулировать вопросы судоходства по погран. водным путям и проблему использования КВЖД (док-т перечислял принципы урегулирования вопроса о КВЖД, а спец. соглашение содержало положения о врем. управлении дорогой). Соглашение 1924 было первым в истории Китая соглашением с великой державой, основанным на принципах равноправия, взаимного уважения, взаимовыгодного сотрудничества. Оно способствовало консолидации нац.-освободит. сил, боровшихся против империализма, за свободу и независимость Китая.
Договор 1937 О ненападении — подписан послом СССР в Китае Д. В. Богомоловым и мин. иностр. дел Китайской республики Ван Чжу-гуем 21 авг. в Нанкине сроком на 5 лет. Предложение о заключении договора кит. пр-во сделало еще в июне 1932, когда япон. агрессия в Китае и требования прогрессивной общественности вынудили его восстановить дипломатич. отношения с СССР, прерванные в связи с конфликтом на КВЖД в 1929. Сов. пр-во приняло предложение. Однако гоминьдановское пр-во, надеясь на возможность сговора с Японией, затягивало переговоры. Лишь открытое нападение Японии на Китай в июле 1937 заставило его подписать договор с СССР о ненападении.
Стороны выразили свое стремление содействовать сохранению всеобщего мира и подтвердить более точным образом обязательства, принятые ими согласно Келлога — Бриана пакта 1928. Они осудили разрешение междунар. споров путем войны и обязались воздерживаться от нападения друг на друга как отдельно, так и вместе с др. гос-вами, не оказывать ни прямо, ни косвенно помощи третьим державам, совершившим нападение на одну из договаривающихся сторон, и в продолжение конфликта воздерживаться от действий или соглашений, невыгодных для стороны, подвергшейся нападению. Док-т указывал, что данный договор не нарушает прав и обязательств обеих сторон, вытекающих из прежних договоров и соглашений, участниками к-рых были СССР или Китай. Договор 1937 оказал большую моральную и политич. поддержку кит. народу в борьбе с япон. агрессией и неоднократно продлевался.
Договор 1945 О дружбе и союзе — подписан 14 авг. в Москве наркомом иностр. дел СССР В. М. Молотовым и мин. иностр. дел Китайской республики Ван Ши-цзе. Договор предусматривал взаимную помощь и поддержку в войне против империалистич. Японии. СССР и Китай обязались не вступать в сепаратные переговоры с Японией и не заключать с ней мирного договора без взаимного согласия, совместно принимать меры для предотвращения повторения япон. агрессии, оказывать друг другу помощь в случае нападения Японии на одну из сторон. Стороны договорились не заключать к.-л. союза и не участвовать в к.-л. коалиции, направленных против одной из них, оказывать после войны друг другу возможную экономич. помощь.
Одновременно было подписано неск. соглашений. Соглашение о Китайской Чанчуньской ж. д. предусматривало переход в общую собственность и совместную эксплуатацию на равных основаниях СССР и Китаем быв. Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской ж. д., объединенных в одну — Китайскую Чанчуньскую ж. д. По соглашению о Порт-Артуре (Люйшуне) эта воен.-мор. база должна была использоваться совместно, оборона ее вверялась пр-ву СССР. Эти соглашения, как и договор 1945, были заключены сроком на 30 лет. Соглашение о Дальнем (Даляне) объявляло его свободным портом, открытым для торговли и судоходства всех стран; при этом кит. пр-во обязалось выделить в аренду СССР часть пристаней и складских помещений. Спец. соглашение регулировало вопросы об отношениях между сов. главнокомандующим и кит. администрацией после вступления сов. войск на территорию вост. провинций Китая в связи с совместной войной против Японии. Одновременно стороны обменялись нотами по поводу признания Китаем независимости Монг. Нар. Республики.
Публ.: Док-ты внеш. политики СССР, т. 7, М., 1963; Внеш. политика Сов. Союза в период Отечеств. войны, т. 3, М., 1947.
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
Русско-китайские договоры: вехи и зигзаги истории.
Часть I
Русско-китайские договоры: вехи и зигзаги истории. Часть I
Мы уже публиковали ранее материалы одного из ведущих китаеведов России моего коллеги по Изборскому клубу – Юрия Вадимовича Тавровского. Предлагаю вашему вниманию статью об истории российско-китайских договорах, опубликованную в журнале «Перспективы», который выпускается Центром исследования и аналитики Фонда исторической перспективы.
Русско-китайские договоры: вехи и зигзаги истории. Часть I.
Тавровский Юрий Вадимович – руководитель экспертного совета Российско-китайского комитета дружбы, мира и развития, постоянный член Изборского клуба.
Формирование русской и китайской цивилизаций разделено тысячами лет, их исторические очаги отстоят друг от друга на тысячи километров. Только в начале XVII века в процессе освоения обеими державами малонаселенных просторов Восточной Сибири и Забайкалья состоялись их первые дипломатические контакты. С 1644 по 1911 г. Россия направила в империю Цин 18 миссий разных уровней, в обратном направлении проследовало лишь 4 миссии. Тем не менее с середины ХIХ в. российско-китайские отношения быстро расширялись, подчас приобретая характер военно-политического союза, но порой достигая порога войны. Заключенный в 1937 г. сроком на пять лет Договор о ненападении оправдал себя с точки зрения интересов как СССР, так и Китайской Республики. Будучи по форме договором о ненападении, он по сути обеспечил установление отношений военно-политического союза двух соседних наций в критический момент их истории.
Формирование русской и китайской цивилизаций разделено тысячами лет, их исторические очаги отстоят друг от друга на тысячи километров. Только в начале XVII в. состоялись первые дипломатические контакты в процессе освоения обеими державами малонаселенных просторов Восточной Сибири и Забайкалья. Русские глядели в сторону восхода и стремились освоить новое жизненное пространство, шли в Зауралье, Сибирь и дальше. Возникали города Тобольск (1587), Томск (1608), Красноярск (1628), Якутск (1632). Уже тогда правители русского государства поощряли «поворот на Восток», старались наладить регулярные связи с Китаем.
За два с половиной столетия Россия направила в управлявшую Поднебесной с 1644 по 1911 г. маньчжурскую империю Цин 18 миссий разных уровней – от дипломатических агентов до полномочных послов в ранге министра. В обратном направлении проследовало лишь четыре миссии [Мясников, т. 5, с.102-103]. С середины ХIХ в. отношения двух соседних держав быстро расширялись, подчас приобретая характер военно-политического союза, но порой достигая порога войны.
Нерчинский договор 1689 г.
Самый первый в истории российско-китайских отношений договор – Нерчинский. Этот документ был подписан в 1689 г. в небольшой русской крепости, окруженной многопушечным маньчжурским экспедиционным корпусом. Незадолго до этого, в 1685 и 1686 г., маньчжурам удалось дважды взять штурмом казачий острог Албазин и пленить его защитников [Мясников, т. 5, с. 137]. Для обеих сторон оспариваемые земли Восточной Сибири не были жизненно важными. Китайцев в тех краях практически не было: захватившие Поднебесную маньчжуры строго запрещали «второсортным» подданным осваивать свои родовые места – Маньчжурию, а также земли соседних родственных племен. Была создана внутренняя граница – Ивовый палисад, через которую стража не пропускала китайцев [Тихвинский, c. 9]. Поработившие 100 миллионов китайцев 600 тысяч маньчжуров не хотели повторить участь предыдущих покорителей, приходивших с Севера и с годами растворявшихся среди коренного населения Поднебесной. Запрещались смешанные браки. До 70-х годов XIX в. в Маньчжурию попадали только китайцы-солдаты «знаменных» войск под командованием маньчжуров или ссыльные [Мясников, т. 5, с. 365].
Как и маньчжуры, русские не были коренными жителями. Казаки от имени царя облагали местные племена пушным ясаком, а от имени снаряжавших их купцов налаживали меновую торговлю. По существу, произошло столкновение двух потоков колонизации огромной и малонаселенной Восточной Сибири. При этом русские ко времени появления маньчжурских отрядов уже создали свои поселения, наладили устойчивые связи с местными племенами, принимали их в подданство и крестили.
Посланцы Московского царства в Нерчинске должны были добиваться установления постоянной границы по естественному рубежу – реке Амур, но натолкнулись на полное неприятие такой договорной позиции. Не были приняты и запасные варианты с серьезными уступками территорий, которые в Москве уже считали своими. Документ, по которому Россия лишалась обширных земель на достаточно продвинутой стадии освоения, зафиксировал преобладание военной силы Великой Империи Цин. Она находилась гораздо ближе к Приамурью, чем Россия с её редкими острогами и крепостями, с растянутыми на тысячи верст коммуникациями. Достаточно сказать, что даже посольство добиралось из Москвы до Нерчинска около трех лет. Многие сотни верст разделяли Нерчинск и Албазин. Казаки-первопроходцы действовали преимущественно «с опорой на собственные силы» и лишь изредка получали от государства ограниченную помощь стрельцами, казной и боеприпасами. Если считать договоры, подписанные в обстоятельствах военного доминирования, неравноправными, то Нерчинский договор был именно таким. Россия на целых два века потеряла ранее установленный, пусть и номинально, контроль над обширными районами Восточной Сибири [Россия и Китай… c. 28-29].
В ходе последовавших многочисленных контактов и переговоров, завершившихся в 1727 г. подписанием Кяхтинского трактата (договора), ситуацию улучшить не удалось. Успехи в укреплении России при Петре Великом, отправившем посольство С.Л. Владиславича-Рагузинского, были недостаточны, чтобы убедить маньчжурских дипломатов изменить условия Нерчинского договора. Они продолжали действовать до середины XIX в. В Кяхте удалось только уточнить прохождение общей границы после захвата Цинами монгольского государства Халха. Была оформлена деятельность Русской духовной миссии в Пекине. Пожалуй, самое большое значение имел Кяхтинский трактат для упорядочения и развития торговли. Русские караваны впервые были допущены в Пекин.
Айгунский договор 1858 г.
Очередной российско-китайский договор был подписан в 1858 г. в небольшом местечке Айгун (ныне город Хэйхэ) на правом берегу Амура, прямо напротив нынешнего Благовещенска. За почти двести лет после Нерчинского договора соотношение сил в районах соприкосновения двух империй в корне изменилось.
История династии Цин, ослабление которой отразил Айгунский договор, вкратце такова. Поначалу племенной союз, взявший название «маньчжуры», покорил соседние племена и создал собственное военизированное государство. оно захватило сначала Корею, а в 1644 г., воспользовавшись крестьянским восстанием против династии Мин и предательством китайского генерала-карателя, преодолело Великую стену. Обеспечив контроль над всей Поднебесной, население которой составляло тогда 100 млн человек против 600 тыс. маньчжур, закрепившись в сопредельных со своими родовыми землями в Маньчжурии районах Восточной Сибири, династия добилась военной силой и дипломатическим искусством колоссального приращения земель. В состав Великой империи Цин были включены Монголия, Тибет, Синьцзян, государства Юго-Запада (нынешние провинции Гуанси, Гуйчжоу, Юньнань). Именно тогда удалось одержать верх и над русскими первопроходцами, навязать Москве Нерчинский договор.
Изменилось и состояние России. Несмотря на неудачу в Крымской войне (1853 – 1856) страна, по выражению канцлера А.М. Горчакова, «сосредотачивалась». Российская империя продолжила «поворот на Восток». Русские купцы и казаки ещё раньше осваивали Восточную Сибирь, Камчатку, побережье Охотского моря и даже создали колонию Русская Америка на землях Калифорнии. В 1825 г. была заключена Русско-английская конвенция о разграничении владений в Северной Америке (Британской Колумбии). Русская Америка входила в состав Российской империи и управлялась из Иркутска [История русской Америки… т. 3, гл. 11].
В 1853 г. экспедиции капитана Невельского удалось собрать сведения о Татарском проливе, Охотском море и острове Сахалин и, главное, доказать судоходность Амура. Эта информация не только открывала новые перспективы для деловых людей, но и создавала угрозу проникновения английского флота, рыскавшего вдоль тихоокеанского побережья. Во время Крымской войны были основаны первые русские поселения и военные посты в устье Амура. Сама река приобрела стратегическое значение для связи разных частей Восточной России в отсутствие железной дороги. Энергичными действиями властей удалось обеспечить беспрепятственное плавание военных и торговых судов.
Все эти факты и перспективы дальнейшего развития учитывались при составлении, обсуждении и подписании Айгунского договора. С российской стороны подпись под документом 16 мая 1858 г. поставил генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н.Н. Муравьев, с китайской – правитель района Айгуна и главнокомандующий местными войсками, князь крови рода Айсиньгиоро Ишань. Атмосфера при подписании была дружественной, что вскоре дало возможность критикам в Пекине обвинить маньчжурского вельможу в неадекватности и отложить ратификацию.
Договор устанавливал принадлежность России левого берега Амура от реки Аргунь до впадения в море. Правый берег Амура до впадения в него реки Уссури закреплялся за Империей Цин. Обширный район от Уссури до моря был объявлен общим владением до решения этого вопроса в будущем. Плавание по Амуру, Уссури и Сунгари дозволялось только судам под флагами двух стран. Разрешалась взаимная торговля жителей обоих берегов [Меликсетов, с. 325].
В том же 1858 г., через несколько недель после Айгунского, был подписан Тяньцзиньский договор. Прибывший в Тяньцзин после затянувшейся дипломатической миссии в Японии адмирал Е.В. Путятин не знал о подписании договора в Айгуни. Он сделал акцент на морской торговле. Для русских кораблей открывались те же порты на побережье Поднебесной, куда уже дозволялось заходить судам европейских держав и США. Подтверждался особый статус Русской духовной миссии в Пекине. Прорывным этот документ не стал.
Пекинский договор 1860 г.
Наряду со многими другими элементами китайской цивилизации, маньчжуры восприняли и развили идеи китаецентризма, исключительности Поднебесной. Они отгородились от внешнего мира и постепенно утратили представление о происходящем вне Поднебесной, о научном прогрессе, об изменениях в военном деле. Жестокой расплатой стало для Великой империи Цин противостояние европейским державам. Отсталость, косность, коррумпированность маньчжурского режима привели страну к полному поражению, утрате части суверенитета и территории, превращению в полуколонию. Две Опиумные войны стали, пожалуй, самыми черными страницами китайской истории.
В 1860 г. под ударами англичан и французов пал Пекин. Торжествующие завоеватели стали методично грабить и разрушать столицу Поднебесной. Запретный город – резиденцию Сына Неба поначалу планировалось сжечь. Потом вспомнили про унижение в 1792 г. лорда Макартни в летней резиденции Юаньминъюань – именно там была развернута выставка английских товаров, которые были полностью отвергнуты императором Цяньлуном. Трое суток продолжалось разграбление и разрушение «парка десяти тысяч парков» Юаньминъюань, где для летних развлечений Сына Неба и его двора были воссозданы самые красивые уголки парков и дворцы Поднебесной. Там же по рисункам западных архитекторов и миссионеров находился построенный в европейском стиле беломраморный дворец, который ограбили и взорвали первым.
По существу, спас тогда Пекин от разрушения (а всю Великую Империю Цин – от унизительного финала) молодой русский генерал Н.П. Игнатьев. Крестник императора и прирожденный разведчик, отличившийся в Лондоне, Хиве и Бухаре, он был наделен дипломатическим рангом посла с заданием ускорить ратификацию Айгунского договора. Игнатьев имел также поручение оказать властям Поднебесной военную помощь. Он вез в Китай крупную партию современных нарезных винтовок, редких даже в русской армии. В свите Игнатьева были офицеры-инструкторы и специалисты по налаживанию военной промышленности. Этим грузам и советникам не суждено было достичь маньчжурских воинов, все ещё гордившихся меткой стрельбой из луков на скаку и искусством сражений на мечах. Да и самому Игнатьеву, в нарушение общепринятых дипломатических норм, чинили всевозможные препятствия. Высокомерие цинских чиновников не соответствовало реальному положению дел в империи. на Юге уже был отторгнут Гонконг, иностранные сеттльменты создавались в Шанхае, Тяньцзине, других приморских городах. Столица Поднебесной при приближении войск Англии и Франции в 1860 г. была брошена маньчжурами на произвол судьбы. Император Сяньфэн сбежал в охотничьи угодья на севере, в закрытую для китайцев летнюю ставку Жэхэ (ныне Чэндэ). По Запретному городу разгуливали иностранные солдаты, прихватывая понравившиеся произведения искусства, которые украсили в конечном счете коллекции Британского музея и Версаля. Англичане и французы обдумывали планы новых операций, создания огромных факторий Ост-Индской компании или марионеточных «государств» под управлением Лондона и Парижа по образцам Индии и Аннама.
Генерал-майор Н.П. Игнатьев быстро оброс знакомствами и приобрел авторитет среди высших английских и французских офицеров как обладатель карт Пекина и вообще знаток восточных дел. В свою очередь, остатки маньчжурской администрации в городе прибегали к посредничеству Игнатьева в контактах с завоевателями. Местные жители почтительно именовали его «И дажэнь» («Большой человек по фамилии И»). Этот «Большой человек» действительно замахнулся на большое дело. Он объяснил оккупационному командованию, что «лучше синица в руках, чем журавль в небе», и оно согласилось взять огромную контрибуцию, но сохранить Пекин и саму империю Цин. Такой результат вполне удовлетворял Игнатьева, имевшего инструкцию всячески помогать сохранению монархии Цин [Россия и Китай… с. 46-47].
В знак благодарности за чудесное избавление новые высокопоставленные друзья «Большого человека» убедили Сына Неба окончательно одобрить и даже несколько расширить условия подписанного в 1858 г. Айгунского договора, по которому под контроль России переходили районы Приамурья. Подтверждались положения Тяньцзиньского договора. Уступки были сделаны и на других границах, Россия открыла консульства в Урге и Кашгаре. Но главное, подписанный 2 ноября 1860 г. Пекинский дополнительный договор вслед за Приамурьем распространял территорию России ещё и на районы Приморья [Мясников, т.5, с. 104].
Подписавший Айгунский договор граф Н.Н. Муравьев за приращение России землями Приамурья получил от императора титул «Муравьев-Амурский». К сожалению, прирастивший Россию не менее обширным и стратегически важным Приморьем граф Н.П. Игнатьев не удостоился подобной чести, хотя вполне заслужил титул «Игнатьев-Приморский»…
Районы восстания тайпинов и масштабных военных действий Англии и Франции в ещё недавно густонаселенных и жизненно важных провинциях Юга и Востока Китая были опустошены. На этом фоне земли Приамурья и Приморья, населенные к тому же преимущественно некитайскими племенами, рассматривались в Пекине как малоценная периферия, которой можно пожертвовать в интересах сохранения жизненно важной основной части империи и, главное, власти маньчжурской династии. Передача русским этих территорий произошла без единого выстрела, (за исключением праздничного фейерверка), без маневров военного флота и иных «аргументов», которые применяли в сношениях с Пекином державы Запада. Трудно не согласиться с оценкой академика А. Л. Нарочницкого, который назвал Пекинский договор крупным достижением русской дипломатии и подчеркнул, что «несмотря на реакционность политики царизма и цинского правительства заключение Пекинского договора содействовало упрочению русско-китайских отношений. Россия не вела войн с Китаем и не ввозила в Китай опиум» [История дипломатии, т. 1, с.792].
Наиболее дальновидные деятели в окружении императора Сяньфэна, в первую очередь его брат, великий князь Гун, сознавали, что Приморье в любом случае будет потеряно. Контроль получит либо Россия, либо Англия, которая вела активную разведку этих районов. экспедиции англо-французской эскадры вдоль китайского побережья в северном направлении занимались поиском устья Амура и собирали данные о судоходности реки, по которой можно будет пройти в глубь Китая, по примеру Янцзы и Чжуцзян (Жемчужной реки). Экспедиции союзников одновременно были направлены против российских владений на Тихом океане. Во время Крымской войны была проведена даже разведка боем – бесславно закончившаяся попытка захватить Петропавловск-Камчатский в 1854 г. [Тарле].
Стоит добавить, что территориальные уступки и размены в те времена были делом вполне обычным. Достаточно вспомнить хотя бы о продаже русским правительством Аляски в 1867 г. Земли общей площадью в 1,5 млн кв. км были проданы Америке всего за 7,2 млн долларов. Удивительное совпадение – некоторые китайские эксперты утверждают, что Россия «присвоила в Приамурье и Приморье территорию в 1 миллион квадратных километров – более 600 тыс. кв. км по Айгунскому и 400 тыс. кв. км, включая остров Сахалин, по Пекинскому договору» [Сюэси юй таньсо, c. 128]. Кстати, идея продать ставшие убыточными и уязвимыми для захвата англичанами земли Аляски поддерживалась Н. Н. Муравьевым-Амурским, который в 1858 г. подписал Айгунский договор с империей Цин. Среди аргументов в пользу ухода из Русской Америки была малочисленность населения: всего 2500 русских и примерно 60 тыс. принявших российское подданство и православие индейцев и эскимосов. Зеркально аналогичная ситуация существовала в районах Приморья, отходивших России по условиям Пекинского договора. Русские этнографы, обследовавшие новые земли Уссурийского края, насчитали там лишь 341 «фанзу», где жили всего 872 человека из числа коренных жителей и китайцев [Россия и Китай… с. 73].
Дипломатическая активность России на китайском направлении не замыкалась только на Дальнем Востоке. Две империи соприкасались и в Центральной Азии. Великая империя Цин разгромила Джунгарское и Уйгурское государства. Российская империя установила протекторат над Хивой и Бухарой. Неизбежно возникали спорные районы, одним из которых стал Илийский край в нынешнем Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Русские войска установили над ним контроль в ходе подавления восстания местных народов против Пекина. Маньчжурские власти добивались восстановления своей власти, и после недолгих переговоров в феврале 1881 г. был заключен Петербургский договор. Россия добровольно вывела свои войска, оставив консульство в Кульдже (ныне Инин), главном городе Илийского края. С русскими войсками пределы Поднебесной покинули тысячи уйгуров и китайских мусульман. Границы оставались подвижными и на Востоке, и на Западе [Россия и Китай… с. 50-51].
Секретный договор 1896 г.
Со всеми скидками на дряхление Российской империи и Великой империи Цин, одновременно находившихся в конце династийного цикла, в конце XIX в. становилось все более очевидным совпадение национальных интересов. Свою роль сыграл повышенный интерес Николая II к развитию дальневосточных и сибирских владений после поездки по ним в завершение «кругоазиатского путешествия» 1890 – 1891 гг.
К установлению стратегических отношений с Китаем будущего монарха постоянно подталкивали некоторые приближенные, особенно князь Э.Э. Ухтомский, сопровождавший Цесаревича Николая в путешествии на борту крейсера «Память Азова». Родовитый князь (из Рюриковичей) выпустил иллюстрированный отчет о путешествии, в том числе о посещении Цесаревичем Гонконга, Кантона и Уханя. В своей ставшей знаменитой книге, переведенной на европейские языки, Ухтомский предвещал возрождение Поднебесной и настаивал на установлении с ней отношений сотрудничества [Ухтомский, т. 3, ч. 5].
Э.Э. Ухтомский не только закладывал теоретические основы будущего союза двух держав своими многочисленными публикациями. Он выполнял деликатные поручения, в том числе сопровождал от Суэцкого канала в Одессу на специальном пароходе главного сановника империи Цин, канцлера Ли Хунчжана, прибывшего на коронацию Николая II. Он же передавал через канцлера огромные взятки всемогущей вдовствующей императрице Цыси [Колесников, Стрижак, с. 377] не раз, официально и тайно, Ухтомский посещал Поднебесную с поручениями царя. Его роль в укреплении отношений двух держав была отмечена и китайским монархом. Во время одного из тайных пребываний в Пекине князю Ухтомскому вручили орден Двойного Дракона. В 1895 г. Николай выдвинул своего друга молодости на пост председателя правления Русско-китайского банка, а затем и Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) – ответвления Транссибирской магистрали, соединявшего напрямую Читу с Владивостоком [Мясников, т. 5, с. 323-325].
Официальные и тайные переговоры Санкт-Петербурга и Пекина материализовались в секретном Союзном договоре между Российской империей и Великой империей Цин, подписанном во время коронации Николая II в Москве 22 мая 1896 г. Подписи поставили с китайской стороны канцлер Ли Хунчжан, с русской – министр иностранных дел А.Б. Лобанов-Ростовский и министр финансов С.Ю. Витте [Россия и Китай… с. 57].
Буква и особенно дух этого документа предопределили длинную цепочку событий, которые продолжаются и поныне. Прежде всего, две страны обязались никогда не воевать – это обещание выполняется, несмотря на неоднократные вооруженные конфликты разной интенсивности. Кроме того, две державы впервые договорились о том, «против кого дружить»: против все более напористой Японии, разгромившей годом ранее, в 1895 г., китайский флот и наземные силы. Уже тогда было ясно, что Токио будет стараться закрепиться на континенте, захватить куски китайской территории и затем теснить Россию с её позиций на Дальнем Востоке. При всех разночтениях текущих отношений, стратегические интересы России и Китая совпали настолько, что между ними впервые были официально зафиксированы союзнические отношения [Галенович, с. 9].
Исходя из необходимости ускорить переброску русских войск в случае военных действий, Пекин дал согласие на прокладку по своей территории КВЖД, которая не раз оправдывала огромные средства, потраченные Россией в 1897 – 1903 гг. на её строительство. Китайская казна была совершенно пуста после уплаты контрибуции Японии по Симоносеккскому договору. По дополнительному соглашению 1898 г. за счет России было построено также ответвление от Харбина на Юг, к русской крепости Порт-Артур на Ляодунском полуострове (1898 – 1903). Южно-Маньчжурская железная дорога (ЮМЖД), как и КВЖД, сыграла важнейшую роль во время русско-японской войны 1904 – 1905 гг.
Для России война с Японией стала в немалой степени выполнением союзнических обязательств перед Китаем по Договору 1896 г. Со стороны Японии это была месть за помехи в захвате китайских земель. Действуя в духе Договора, России удалось убедить Францию и Германию потребовать от Японии отказаться от захвата Ляодунского полуострова, «земли предков» династии Айсиньгиоро [Нарочницкий, с. 702-704]. Япония была вынуждена подчиниться, оставив за собой остров Тайвань и Пескадорские острова. Потерпев поражение в войне 1904 – 1905 гг., Россия была вынуждена оставить Порт-Артур и часть ЮМЖД до Чанчуня. После подписания Портсмутского договора между Россией и Японией в 1905 г. правительство Империи Цин сочло возможным прекратить действие Китайско-российского союзного договора, рассчитанного на 15 лет. Но совместная борьба против агрессивных намерений и действий Японии на этом не закончилась и стала содержанием следующего союзного договора, заключенного в 1937 г.
Договор о ненападении 1937 г.
К середине ХХ в. из «большого дальневосточного треугольника» в составе Российской империи, Великой империи Цин и Великой Японской империи в прежней форме оставался только один субъект – Япония. Династия Цин была свергнута в октябре 1911 г., в немалой степени под влиянием разочарования китайского населения и армии неспособностью маньчжурского режима отстаивать национальные интересы Китая перед лицом иностранных держав. Военные поражения и колоссальные контрибуции ставили страну на грань гибели и делали невыносимой жизнь населения.
Российская империя прекратила свое существование через 6 лет, в феврале 1917 г. Февральская революция завершила процесс распада империи, который начался с поражения во время Русско-японской войны 1904 – 1905 гг., а последовавшая за ней Октябрьская революция 1917 г. вызвала кардинальные изменения не только в России, но и на всей мировой арене, включая Восточную Азию.
Враждебность Японии к России проявлялась и после этих событий: японские войска приняли участие в оккупации русского Дальнего Востока в 1920 – 1922 гг. и отличились особой жестокостью даже на фоне действий карателей других держав – Америки и Англии. Закрепиться на занятых землях японцам помешали партизаны и молодая Красная Армия.
Враждебность Японии к Китаю была выражена ещё более рельефно. Начатая в 1894 г. практически непрерывная серия войн и провокаций привела к установлению японского контроля в 1931 г. над тремя северо-восточными провинциями (Маньчжурией), а затем и обширных районов к северу от Великой китайской стены вплоть до окраин Пекина.
Советский Союз и Китайская Республика в условиях роста геополитической напряженности на Дальнем Востоке и нарастания агрессивности Японии искали пути для налаживания взаимодействия. Для выстраивания новых отношений необходимо было решить оставшиеся с имперских времен проблемы. Именно эту цель преследовало заключенное в мае 1924 г. «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой». Подписанный в Пекине документ восстанавливал дипломатические отношения двух держав, подтверждал новый характер связей «на основе равенства, взаимности и справедливости и в духе деклараций Советского Правительства 1919 и 1920 годов». Москва отказывалась от привилегий и концессий по предыдущим договорам. Большое внимание было уделено статусу КВЖД, которая становилась совместным советско-китайским коммерческим предприятием, оставаясь под временным управлением России, «поскольку оно не наносит ущерба суверенным правам Китая» [Меликсетов, с. 450].
Однако вопрос о статусе КВЖД очень скоро стал главным раздражителем в советско-китайских отношениях. Генералы во главе с Чжан Сюэляном, слабо контролировавшиеся правительством Гоминьдана, с конца 1928 г. начали провокации, а осенью 1929 г. развернули масштабные военные действия ради захвата КВЖД. В знак поддержки Чжан Сюэляна правительство Чан Кайши разорвало с СССР дипломатические отношения. Несмотря на огромное численное превосходство, войска китайских милитаристов были разгромлены Красной армией и статус-кво восстановлен. 22 декабря был подписан Хабаровский протокол, по которому КВЖД вновь признавалась совместным предприятием. Провокации на КВЖД серьезно омрачили советско-китайские отношения, однако они не вылились в полномасштабную войну [Россия и Китай… с. 150]. Однако вскоре, в 1931 г., началась китайско-японская война. Маньчжурия была окончательно оккупирована, и в 1935 г. после многочисленных провокаций (теперь уже японских военных) Москва была вынуждена продать КВЖД Токио.
Аппетиты японских военных росли по мере все новых военных и дипломатических успехов. С 1931 г. они контролировали Северо-восток Китая, где создали марионеточное государство Великая империя Маньчжоу-го. Затем зона оккупации постепенно расширилась на весь Северный Китай, а летом 1937 г. японские части стояли на позициях в окрестностях Бэйпина, как тогда назывался Пекин.
7 июля 1937 г. японские войска спровоцировали столкновение на линии соприкосновения с китайскими частями. Как всегда, без объявления войны японцы сразу развернули широкомасштабное наступление. К концу 1937 г. они заняли Тяньцзинь, Шанхай и десятки других городов в многонаселенных и экономически развитых районах Центрального Китая. В то время западные державы рассматривали правительство Китайской Республики во главе с Чан Кайши как второсортное, «нерукопожатное». Они даже не осудили японскую агрессию в Лиге Наций. получить реальную помощь в борьбе с агрессорами китайские власти смогли только от Советского Союза. Уже 21 августа, всего через 6 недель после начала тотальной фазы Войны, в Нанкине был подписан Советско-китайский договор о ненападении [Меликсетов, с. 526-529].
Решение подписать этот документ далось Москве непросто. Не были забыты нападения на КВЖД в 1929 г. и более ранние провокации против советских представительств, убийства дипломатов и граждан в Кантоне, Шанхае и других городах. Хотя дипломатические отношения в 1932 г. были восстановлены и в тогдашней столице Нанкине открылось советское посольство, «рукопожатность» Чан Кайши все ещё была сомнительной для Москвы из-за его ярого антикоммунизма, проявлявшегося не только в поддержке провокаций против СССР, но и в непрерывных репрессиях против Компартии Китая, которой ВКП(б) через Коминтерн и напрямую оказывала широкую финансовую, военную и организационную помощь. Исключительно важно было также не дать повод Токио осложнить ситуацию на советском Дальнем Востоке. В 1934 г. Токио заключил Антикоминтерновский пакт с Берлином. Москва и без того уже участвовала в необъявленной войне с Германией на фронтах Гражданской войны в Испании. Однако Сталин решил рискнуть, он считал помощь Китайской Республике столь же важной, сколь и поддержку республиканской Испании. Советская стратегия тех лет состояла в том, чтобы за счет «гибридных» войн в Испании и Китае отсрочить неминуемое нападение фашистов на СССР.
В начале 40-х годов объем военной и финансовой помощи, а также прямое участие советских «добровольцев» заметно сократились из-за трудностей на фронтах Великой Отечественной войны. Свою роль сыграло и подписание Договора о нейтралитете между СССР и Японией в апреле 1941 г. Однако помощь СССР на первом, самом трудном этапе войны с японскими агрессорами позволила китайскому правительству удержать ситуацию под контролем, навязать японцам череду изматывающих сражений, затянуть их вглубь огромной территории. Но главное – Китай поверил в возможность сопротивляться и не капитулировал.
А такой вариант развития событий был вполне возможным. В руководстве правившей партии Гоминьдан и среди военачальников на фоне поражений первых месяцев войны усилились никогда не исчезавшие прояпонские и антикоммунистические настроения, сформировалась группа сторонников капитуляции.
Еще недавно входившие в высшее руководство Гоминьдана Ван Цзинвэй и Чжоу Фохай в конце мая 1939 г. побывали с секретным визитом в Токио и согласились возглавить марионеточный режим со столицей в Нанкине. 30 марта 1940 г. было создано Центральное правительство Китая, под номинальный контроль которого японцы отдали практически все оккупированные китайские земли, за исключением Маньчжоу-го [Меликсетов, с. 533]. Это был большой успех Токио, который «откусил больше, чем мог переварить». Даже среди сторонников Чан Кайши в правительстве Гоминьдана, бежавшем из занятого японцами Нанкина в главный город западной провинции Сычуань Чунцин, усилились позиции сторонников пассивного сопротивления японцам и активной борьбы с коммунистами.
Все чаще происходили «случайные» столкновения с «красными» войсками Восьмой и Четвертой армий, формально входившими в общенациональный Антияпонский фронт. Ценой сложных переговоров и под давлением из Москвы Антияпонский фронт удалось сохранить, но ему теперь противостояла не только почти двухмиллионная японская армия, но и 800-тысячные войска прояпонского Центрального правительства. Оно чувствовало себя весьма уверенно и впоследствии даже объявило войну Америке и Англии.
Стратегический расчет Кремля при подписании с Китаем Договора о ненападении оправдался. Нападение Японии удалось предотвратить, Советскому Союзу не пришлось воевать на два фронта. С началом германской агрессии против СССР в Москве ожидали японского удара, готовились к нему. Однако распыление сил на китайском театре военных действий, а также память о поражениях Квантунской армии в необъявленной войне с Советским Союзом в 1938 и 1939 г. убедили токийскую Ставку в нецелесообразности нанесения ударов по Сибири и Дальнему Востоку. Обещанное Берлину и запланированное на 29 августа 1941 г. нападение на СССР откладывалось под разными предлогами.
Фактически, сопротивление восточных союзников – армии Китайской Республики и действовавших параллельно войск Компартии Китая – сразу стало «вторым фронтом», которого Москва ещё не один год ждала от западных союзников. зимой 1941 – 1942 гг. совпали две первые победы Второй мировой: разгром немцев под Москвой и успешная оборона крупного города Чанша. Сыгравшие важнейшую роль под Москвой и Ленинградом сибирские дивизии отправились на Запад после получения Кремлем информации об отсрочке японского нападения «до окончательного решения китайского инцидента».
Китай превратился во «второй фронт» также для американцев и англичан после атаки на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 г. К тому времени больше половины японских сухопутных войск были связаны на фронтах и в тылах Китая. Оставшейся части хватило для блицкрига в странах Южных морей. С 8 по 25 декабря длилась блокада Гонконга, завершившаяся сдачей в плен крупного английского гарнизона. Несколько дней ушло на разгром британских войск в Малайе. За шесть дней пал «неприступный» Сингапур, где в плен сдались свыше 70 тыс. британцев и австралийцев. На островных просторах Голландской Ост-Индии (Индонезии) сопротивление японцам продолжалось около двух месяцев. Около четырех месяцев потребовалось для разгрома американских войск на Филиппинах, являвшихся тогда колонией США. 8 марта 1942 г. десант японцев захватил столицу британской Бирмы Рангун, а к маю они контролировали почти всю колонию. Ни одна из колоний не смогла продержаться дольше, чем Шанхай, Ухань, Чанша и некоторые другие китайские города.
Неожиданная стойкость китайских войск и стремление сбалансировать влияние Москвы привели страны Запада к активизации дипломатических контактов с Чунцином, где после сдачи Нанкина обосновалось правительство Чан Кайши. Объявив войну Германии вскоре после её нападения на Советский Союз и Японии после атаки на Пёрл-Харбор (в течение пяти лет масштабные боевые действия китайцев и японцев велись без формального объявления войны и назывались «инцидентом»), Китай уже официально стал участником Второй мировой войны и членом Объединенных Наций. Весной 1942 г. союзники сформировали Объединенное командование Китайской военной зоны, куда кроме Китая входили Вьетнам, Бирма и Таиланд. Главнокомандующим назначили Чан Кайши. Равный с великими державами новый статус Китая был закреплен участием Чан Кайши в ноябре 1943 г. в Каирской конференции, где обсуждался ход войны и послевоенное устройство Тихоокеанского бассейна, а также в Потсдамской конференции в июле 1945 г.
Заключенный в 1937 г. сроком на 5 лет Договор о ненападении оправдал себя с точки зрения интересов как СССР, так и Китайской Республики. Будучи по форме договором о ненападении, он по сути обеспечил установление отношений военно-политического союза двух соседних наций в критический момент их истории. Значение советской помощи в своих выступлениях и публикациях неоднократно подчеркивал Мао Цзэдун. Китайское правительство во главе с Чан Кайши также высоко ценило поддержку Москвы, продолжавшей оказывать посильную военную помощь и после нападения Германии на Советский Союз. Союзнические отношения СССР и Китая, выдержав проверку совместным сопротивлением фашизму и милитаризму, нуждались в новом международно-правовом документе.
Литература
Галенович Ю.М. Россия – Китай: шесть договоров. М. 2003.
Договор о ненападении между СССР и Китайской Республикой. 1937 (на англ. яз.) // Президентская библиотека им. Б.Н. Ельцина. – URL: prlib.ru/item/692960 (дата обращения: 08.06.2021).
История дипломатии. В 5 тт. М. 1959. Т.1.
История Русской Америки (173 – 1867). В 3-х тт. / Отв. ред. акад. Н.Н. Болховитинов. М. 1997.
Колесников А.С., Стрижак Ю.Н. Проблемы власти и политики в воззрениях кн. Э.Э.Ухтомского // Розенберговский сборник: востоковедные исследования и материалы. СПб. 2014. С. 377—394.
Меликсетов А.В. История Китая. М. 2007.
Мясников В.С. Кастальский ключ китаеведа. В 7 тт. Т.5: Хороший сосед приятнее почестей всяких. М. 2014.
Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860 – 1895. М. 1956.
Россия и Китай. Четыре века взаимодействия / Под ред. А.В. Лукина. М. 2013.
Сюэси юй таньсо [Учеба и исследования]. 1983. №6 (журнал на китайском языке).
Тарле Е.В. Крымская война. В 2-х т. М-Л. 1941-1944.
Тихвинский С.Л. Восприятие в Китае образа России. М. 2008.
Ухтомский Э. Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890–1891. Лейпциг. 1897.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.