займ как мнимая сделка
Мнимый договор займа – оспаривание при банкротстве
Признание договора займа мнимой сделкой. Мнимый договор займа: судебная практика. Договор займа как мнимая сделка. Оспаривание договора займа.
В преддверии банкротства должники зачастую пытаются всеми силами сохранить хотя бы часть своего имущества. В ход идут различные методы, в частности, заключение мнимых сделок займа денежных средств с аффилированным кредитором, который затем включается в реестр требований кредиторов, а полученное им в ходе процедур банкротства имущество в итоге остается за недобросовестным должником. Как правило, арбитражные суды без трудностей выявляют такие схемы, однако случаются и ошибки, исправляемые только на уровне суда кассационной инстанции.
Фабула дела:
Между физическими лицами, которые ранее вели совместную деятельность, заключен ряд договоров займа. Впоследствии заемщик был признан банкротом, и один из его кредиторов просил суд признать недействительными сделки по предоставлению должником займов как совершенные с целью причинения вреда кредиторам.
Определением арбитражного суда первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, отказано в удовлетворении требований. Суды посчитали, что сделки являются возмездными, т.к. у кредитора по договору сохраняется право требовать предоставленных сумм займа, и на этот факт не влияет то, что займодавец ранее не заявлял таких требований. Факт заключенности сделок подтверждается имеющимися в материалах дела договорами и расписками, а финансовая возможность кредитора предоставить займы следует из расходного кассового ордера о выдаче этих сумм с его текущего счета. Таким образом, оспариваемые сделки не являются мнимыми и не направлены на причинение вреда кредиторам должника.
Суд округа отменил акты нижестоящих судов и направил обособленный спор на новое рассмотрение.
Судебный акт: постановление АС Московского округа от 30.04.2019 по делу № А40-243525/17 [Ф05-17989/2018]
Выводы суда:
1. Суды игнорировали отсутствие в материалах дела оригиналов или заверенных копий спорных договоров займа. На факт необходимости исследования договоров не влияет то, что оригиналы находятся в материалах иного арбитражного дела.
2. В течение года до банкротства стороны договоров займа являлись заинтересованными лицами, фактически вели совместную деятельность. Между ними был заключен договор простого товарищества без соответствующей регистрации, что может свидетельствовать об их недобросовестности.
3. Займодавец выдавал очередные займы в условиях невозврата ранее выданных сумм, из чего следует его осведомленность о неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
4. Займодавец не раскрыл разумные экономические мотивы оспариваемых сделок, а также не обращался с претензиями или с исками о возврате заемных средств.
5. Суды не дали оценку тому обстоятельству, что передача денежных средств оформлялась договорами займа, однако полученные суммы направлялись на вклады во исполнение договора простого товарищества, что может говорить о притворности или мнимости оспариваемых сделок.
6. Целями сделок являлось формальное наращивание подконтрольной кредиторской задолженности с целью последующего уменьшения количества голосов независимых кредиторов в интересах должника и его аффилированных лиц, а также необоснованного получения соответствующей части конкурсной массы за счет средств добросовестных и независимых кредиторов.
Комментарии:
1) Одним из принципов арбитражного судопроизводства является принцип непосредственности судебного разбирательства, предполагающий, что суд должен в каждом случае лично изучить оригиналы или надлежащие копии документов, что особенно актуально в делах о банкротстве, поскольку факт заключения сделки должника не может подтверждаться лишь признанием или неоспариванием этого обстоятельства участвующими в деле лицами.
2) Выдача займов в условиях, когда ранее выданные аналогичные займы должником не погашаются, не является экономически оправданным и представляет собой объективно неразумное поведение кредитора. Из этого может следовать один из двух выводов: или сделка заключается лишь для вида, т.е. является мнимой или притворной, или такие условия сделки вызваны особыми доверительными отношениями сторон договора. Каким бы ни был ответ в каждом конкретном случае, это дает основания предполагать, что контрагент должника знал о цели причинения вреда такой сделкой.
3) Достаточным подтверждением предоставления займа нижестоящие суды посчитали сами договоры и расписки в получении сумм займа. Однако при передаче должником наличных денежных средств таких доказательств недостаточно: суду необходимо исследовать вопрос наличия финансовой возможности кредитора передать соответствующую сумму, установить, на что привлекались и куда были направлены денежные средства, отражались ли они в налоговой отчетности и т.д.
4) Возможность выдачи займа не может подтверждаться только лишь снятием соответствующей суммы с банковского счета займодавца. Если заем является фикцией, займодавец не потеряет в собственной имущественной массе. Соответственно, если кредитор формально снял деньги со счета, но из обстоятельств дела следует, что он все же не мог позволить себе передать данные суммы кому-либо (например, когда займодавец не имеет актуального источника дохода, а оставшихся средств не хватит на длительное обеспечение его жизни), расходные кассовые ордеры о выдаче денег не являются достаточным доказательством.
5) Нижестоящие суды не учли, что должник не смог пояснить, где находятся полученные по договору денежные средства или куда они были направлены. В совокупностью с неподтвержденностью финансовой возможности займодавца предоставить сумму займа это обстоятельство вызывает обоснованные сомнения в реальной передаче денег по сделкам.
6) Вывод нижестоящих судов о возмездном характере договора займа основан на неправильном толковании закона. Возмездным является такой договор, которым предусмотрены взаимные обязательства сторон сделки, т.е. такие блага, на которые каждая из сторон рассчитывает при вступлении в договорные правоотношения.
Обязательство заемщика по возврату полученного по договору не может рассматриваться в качестве интереса кредитора, побуждающего его выдать заем. Встречным предоставлением со стороны заемщика может являться уплата процентов на сумму займа. Однако независимо от содержания текстов договоров займа, дальнейшее отсутствие действий аффилированного займодавца, направленных на возврат выданных сумм и причитающихся процентов, позволяет говорить о фактической безвозмездности предоставленных займов.
7) Примечательна позиция окружного суда относительно того, что нарушение требования о регистрации сторон договора простого товарищества в качестве ИП говорит об общей недобросовестности этих лиц, в том числе, и перед другими лицами. Однако нарушение публичных обязанностей (например, по оформлению ИП, уплате налогов и сборов и т.п.) вряд ли дает основания для государственной стигматизации лиц как недобросовестных во всем, в том числе, в частноправовых отношениях.
У нас также есть аудиоподкасты. Это выпуски по 2-5 минут. Посвящены одному спору, конфликту или новости. Их можно слушать прямо на нашем сайте, на сайте подкаст-площадки или скачать себе на компьютер, смартфон и пр. Выпуск 1 (о субсидиарной ответственности); Выпуск 2 (оспаривание договора по мотиву злоупотребления правом); Выпуск 3 (расторжение договора по инициативе продавца, что учесть?). Еще пара десятков по ссылке.
Вы не поверите, но для любителей коротких и полезных видео, у нас появились видеоподкасты. Например, видеоподкаст на тему «Налоги. Оптимизация. Перевод сотрудников в ИП» можно посмотреть по ссылке.
Обратим внимание, что юридическая фирма «Ветров и партнеры» в 2018 году отмечена отраслевым рейтингом юридических компаний Право.ру-300 в номинации «Арбитражное судопроизводство». Это позволило нам войти в ТОП-50 региональных компаний по всей России в данной номинации.
В случае, если Ваш судебный спор или иной спор, договорная работа или любая другая форма деятельности касается вопросов, рассмотренных в данном или ином нашем материале, рекомендуем проверить и убедиться, что Ваша правовая позиция соответствует последним изменениям практики и законодательству.
Мы будем рады оказать Вам юридическую помощь по поводу минимизации юридических рисков и имеющимся возможностям. Мы постараемся найти решение, подходящее именно для Вас.
Звоните по телефону +7 (383) 310-38-76 или пишите на адрес info@vitvet.com.
Наша юридическая компания оказывает различные юридические услуги в разных городах России (в т.ч. Новосибирск, Томск, Омск, Барнаул, Красноярск, Кемерово, Новокузнецк, Иркутск, Чита, Владивосток, Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород, Казань, Самара, Челябинск, Ростов-на-Дону, Уфа, Волгоград, Пермь, Воронеж, Саратов, Краснодар, Тольятти, Сочи).
Дмитрий Подгорный, юрист-аналитик
Договор займа как мнимая сделка
Договор займа как мнимая сделка. Основание возникновения взаимной кредиторской задолженности
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.11.2014г. № 09АП-44400/2014 по делу № А40-7433/14.
Обстоятельства дела:
Кредитор обратился в рамках дела о банкротстве к должнику с требованием о включении задолженности в реестре требования кредиторов. Сама задолженность возникла по договорам займа в результате неисполнения заемщиком своих обязательств по возврату денег. Денежные средства заимодавца были перечислены заемщику на расчетный счет. Также между этими же лицами были заключены договора купли-продажи векселей, по которым должник расплатился с кредитором за покупку векселей, указанными выше заемными средствами.
Выводы суда:
2. Договоры займа, имеют признаки мнимости, поскольку они заключены с намерением показать иным кредиторам видимость наличия возникших прав и обязанностей, а денежные средства полученные по договорам займа не были направлены на финансирование текущей деятельности заемщика. Значит спорные договора займа являются ничтожными, мнимыми сделками.
3. Целью покупки заемщиком векселей на деньги самого векселедателя являлось участие заемщика в качестве кредитора в деле о банкротстве заимодавца, а не извлечение прибыли, что доказывает ничтожность договоров займа как мнимых. В спором случае заемщик вел себя не добросовестно, намереваясь причинить вред кредиторам заимодавца, что в силу ст.10 ГК РФ является основанием для отказа в правовой защите.
4. Имеются судебные акты по другим арбитражным дела, которые имеют преюдициальное значение для настоящего спора, и в рамках, которых было установлено, что денежные средства заимодавца по договорам займа не выбывали из его владения и вернулись к нему в рамках договора купли-продажи векселей для того, чтобы создать взаимную кредиторскую задолженность.
Комментарии юриста:
1. Кредитор, заявивший требование, не смог доказать суду, что заемные средства были потрачены должником для своих хозяйственных целей в результате чего, суд пришел к выводу, что договора займа мнимые, заключенные лишь для вида и не создающие соответствующих правовых последствий.
2. Заключая договоры займа, заимодавец злоупотребил своим правом, нанес вред всем остальным кредиторам должника, поэтому он не должен получить судебную защиту, в виде удовлетворения его требования о включении задолженности по договорам займа в реестр требований кредиторов.
3. Значимую роль в доказывании мнимости спорных сделок сыграли преюдициальные акты по другим арбитражным делам, поскольку в них были установлены обстоятельства значимые и для настоящего спора. Например, что полученные заемщиком от заимодавца деньги вернулись последнему в качестве оплаты за ценные бумаги по другим договорам купли-продажи.
4. Обе стороны в сделках являлись банкротами, а законодательство о банкротстве предусматривает определенный порядок расчетов должника со своими кредиторами, заключив мнимую сделку, ее стороны нарушили права других кредиторов уже включенных в реестр на получение долга.
В случае, если Ваш судебный спор или иной спор, договорная работа или любая другая форма деятельности касается вопросов, рассмотренных в данном или ином нашем материале, рекомендуем проверить и убедиться, что Ваша правовая позиция соответствует последним изменениям практики и законодательству.
Мы будем рады оказать Вам юридическую помощь по поводу минимизации юридических рисков и имеющимся возможностям. Мы постараемся найти решение, подходящее именно для Вас.
ВС пояснил, как отличить реальные договоры займа от фиктивных в банкротном деле
8 октября Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда вынесла Определение № 308-ЭС20-8307 по обособленному спору о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности кондитерской фабрики перед обществом по девяти договорам займа.
Нижестоящие суды не нашли признаков аффилированности в спорных договорах займа
В июне 2015 г. ООО «Инвест» и ООО «Кондитерская фабрика «Мишкино» заключили девять договоров займа. В дальнейшем фабрика была признана банкротом, а поскольку она не вернула заемные средства, ее контрагент обратился с заявлением о включении задолженности в размере 587 млн руб. в реестр требований кредиторов.
В ходе судебного разбирательства ПАО КБ «Центр-Инвест», будучи конкурсным кредитором должника, возражало против удовлетворения такого требования. В частности, банк утверждал о наличии аффилированности между обществом «Инвест» и кондитерской фабрикой.
Кредитная организация ссылалась на то, что спорные договоры займа имеют признаки сделок нестандартного характера, так как кредитор выдает последующие займы без исполнения предыдущих обязательств, при этом длительное время не обращается с требованием о возврате ежемесячных процентов и суммы основного займа, предоставляет отсрочку исполнения обязательств и изменяет статус выплаты процентов с ежемесячного на единовременный в конце срока. Такие действия кредитора, по мнению банка, необъяснимы с точки зрения цели юрлица в виде извлечения прибыли от своей деятельности. Подобные факты, полагал банк, могут свидетельствовать о подаче заявления о включении требований в реестр исключительно с целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.
Тем не менее три инстанции удовлетворили требование «Инвест», исходя из надлежащего подтверждения им наличия задолженности. Суды отметили наличие в материалах дела надлежащим образом заверенных договоров займа, дополнительных соглашений к ним, актов сверки взаимных расчетов по каждому из договоров, платежных поручений, а также финансовой и бухгалтерской отчетности, подтверждающей отражение полученных заемных средств и проводку финансовых операций по каждому из договоров по бухгалтерским регистрам.
В связи с этим суды указали на реальность заключенных договоров займа и фактическое перечисление заемных средств на счет должника. При этом они отметили, что ссылки банка без представления конкретных доказательств на определенные хозяйственные связи между должником и рядом хозяйственных обществ не обосновывают, как указанные взаимоотношения влияют на возможность признания заявителя аффилированным по отношению к должнику. Суды также отклонили доводы о фиктивном характере взаимоотношений сторон договоров займов, так как их выдача производилась обществом «Инвест» за счет собственных средств, оно получало от кондитерской фабрики проценты за пользование финансированием, что свидетельствовало о реальной экономической деятельности общества и отсутствии у него намерения причинить вред иным кредиторам должника.
Суды также сочли, что общество «Инвест» не имело цели контролировать процедуру банкротства, поскольку общий размер включенных в реестр требований составляет около 3 млрд руб., в то время как требования заимодавца составляют не более 590 млн руб.
ВС согласился с выводами нижестоящих инстанций
Впоследствии ПАО КБ «Центр-Инвест» оспорило судебные акты в Верховный Суд. В своей кассационной жалобе банк указал, что стороны спорных договоров займа являются аффилированными лицами и находятся под контролем семьи Узденовых, члены которой использовали расчетные счета общества, должника и иных лиц, входящих в группу, в качестве транзитных. Банк также отмечал, что наличие подобного контроля над сторонами договоров займа подтверждается как многочисленными публикациями в СМИ, так и посредством анализа выписок из ЕГРЮЛ.
После изучения материалов дела № А53-5830/2019 Судебная коллегия по экономическим спорам заключила, что возражения банка против требований ООО «Инвест» по существу сводились к фиктивности спорных займов ввиду того, что денежные средства проходили через счет общества и должника транзитом, не опосредуя реальные хозяйственные отношения, а создавая лишь видимость этого в целях искусственного формирования задолженности (ст. 170 ГК РФ).
«Такая версия может выглядеть убедительной, только если предположить, что действия как кредитора (общества), так и заемщика (кондитерской фабрики) координировались из единого центра принятия управленческих решений, иными словами, если общество и должник были аффилированы по признаку вхождения в одну группу лиц, объединенную общими экономическими интересами», – отметил Суд.
ВС добавил, что банк не оспаривал, что между должником и обществом отсутствовали формально-юридические признаки аффилированности. «В то же время доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение юридической связанности, но и фактической, наличие которой имеет место тогда, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 15 июня 2016 г. № 308-ЭС16-1475)», – указано в определении.
Как пояснил Верховный Суд, для определения аффилированности сторон заемных отношений необходимо было доказать, что спорные сделки являлись нестандартными с точки зрения заведенной в гражданском обороте практики поведения. Ранее банк отмечал, что общество «Инвест» в качестве займа предоставляло денежные средства, полученные от нескольких хозяйственных обществ, кондитерской фабрике, которая, в свою очередь, перечисляла эти деньги этим же хозобществам. Тем самым, как полагал банк, заемные денежные средства возвращались тем лицам, которые их и предоставили заимодавцу, что свидетельствовало о закольцованном характере движения денег.
Тем не менее высшая судебная инстанция указала на необоснованность таких доводов банка, выборочно ссылавшегося на операции, которые могли подтвердить его правовую позицию, игнорируя остальные факты. «Так, как пояснял в отзыве временный управляющий, значительная часть заемных денежных средств (около 196 млн руб.) направлена на погашение долга по кредиту перед АО «Альфа-Банк», – указал Суд. – Иные средства направлялись на выплату кредита заявителю кассационной жалобы (банку), выплату заработной платы работникам фабрики, на исполнение обязательств по уплате обязательных платежей, на расчеты с контрагентами за поставленную продукцию и проч., то есть фактически заемные средства использовались на нужды кондитерской фабрики, для поддержания ее обычной хозяйственной деятельности».
Верховный Суд добавил, что со стороны как общества, так и должника имело место обычное предпринимательское взаимодействие, не выходящее за пределы разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, а финансирование предоставлялось реально на условиях, доступных обычным (независимым) участникам рынка, и использовалось на собственные нужды заемщика. Таким образом, ВС оставил в силе судебные акты нижестоящих инстанций.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Партнер АБ «Бартолиус» Наталья Васильева полагает, что при кажущейся простоте фабулы рассматриваемого дела оно наполнено огромным количеством фактуры, анализом многоступенчатого владения и тесных экономических связей разветвленной группы лиц, в которую, по мнению банка, входят как должник, так и кредитор. «Именно на этом основании банк и выступал за отказ кредитору во включении в реестр – по мотиву фактической аффилированности, в связи с чем должник в схеме движения денежных средств выступал, по мнению кредитной организации, в качестве транзитного звена, а договоры займа имеют мнимый характер, применению подлежит ст. 170 ГК РФ», – пояснила она.
По словам эксперта, практика применения различных стандартов доказывания в делах о банкротстве уже несколько лет разрабатывается Верховным Судом, поэтому определение является очередным вкладом ВС в развитие этого безусловно важного процессуального института. «Процесс распределения бремени доказывания при заявлении возражений против требований иных кредиторов в реестр выглядит таким образом: кредитор, подавший требование к реестр, изначально обязан представить ясные и убедительные доказательства в подтверждение своего права требования к должнику, а кредитор, оспаривающий правомерность требования иного кредитора к должнику, заявляет свои возражения prima facie, то есть “на первый взгляд”, иными словами, ему необходимо породить разумные сомнения в том, что заявляющий требование кредитор является аффилированным, а сделка – мнимой», – рассказала Наталья Васильева.
Она отметила, что, в случае если факт аффилированности будет доказан, на аффилированного кредитора переходит бремя доказывания обоснованности права требования к должнику, то есть факта заключения реальной сделки, уже исходя из еще более повышенного стандарта доказывания, а именно: «вне всяких разумных сомнений».
«Обращает на себя внимание то, что довод банка об аффилированности кредитора и должника через ряд физических лиц, в том числе Тимура Узденова, который входил в группу кредитора и одновременно являлся поручителем должника перед иной кредитной организацией, вошедший в текст определения о передаче дела на рассмотрение коллегии, в итоговом определении ВС РФ никакой оценки не получил. Также не были учтены Верховным Судом сведения, изложенные в многочисленных публикациях СМИ, на которые указывал Банк в кассационной жалобе и упоминание о которых также было включено в определение о передаче дела на рассмотрение ВС РФ; из них следует, что должник находится под контролем Тимура Узденова», – подытожила Наталья Васильева.
Старший юрист АБ «Бартолиус» Татьяна Стрижова добавила, что Верховный Суд в очередной раз возвращается к проблеме распределения бремени доказывания по спорам о включении требований аффилированных кредиторов в реестр. Она отметила, что в рассматриваемом деле с учетом повышенного стандарта доказывания было исследовано значительное количество доказательств.
«В частности, судом апелляционной инстанции истребованы и проанализированы расширенные выписки о движении денежных средств как по счетам самого должника, так и по счетам общества, благодаря чему исключены обстоятельства транзита денежных средств с использованием счетов должника, проанализированы источники поступления и расходования денежных средств сторонами договоров займа. Судами также проанализирован и установлен реальный характер инвестиционной деятельности общества на постоянной основе, определен его коммерческий интерес в заключении спорных сделок, а также проанализировано поведение последнего на предмет экономической обоснованности. При таком объеме и “качестве” представленных доказательств доводы банка о возможном “семейном” контроле за внутригрупповым движением средств, по мнению Верховного Суда, с наименьшей вероятностью свидетельствовали о нестандартном предпринимательском взаимодействии», – заметила юрист.
По ее словам, позиция ВС вызывает особый интерес тем, что Суд ориентирует правоприменителей на допустимость использования такого стандарта доказывания, как «баланс вероятностей» при разрешении споров в ситуации, когда позиции обеих сторон не подтверждаются безупречными однозначными доказательствами, но при этом в сравнении между собой одни доводы выглядят более убедительными, чем другие. «Так, Коллегия, применяя “баланс вероятностей”, отмечает, что “…при установленных судами обстоятельств наиболее вероятное положение дел выглядит таким образом, что со стороны как общества, так и должника имело место обычное предпринимательское взаимодействие, не выходящее за пределы разумного и добросовестного осуществления гражданских прав”», – подчеркнула Татьяна Стрижова.
Адвокат, советник INTELLECT, арбитражный управляющий Сергей Гуляев полагает, что Верховный Суд продолжил смягчать выработанный им же в середине 2016 г. и развитый впоследствии правовой подход касательно требований из договоров займа в делах о банкротстве. «Ранее ВС РФ занимал очень жесткую позицию в отношении займов, при которой даже косвенное подозрение в аффилированности должника и кредитора могло привести к отказу во включении требований в реестр требований кредиторов. Данная позиция в свое время дала положительный результат, количество дел о банкротстве, контролируемых «дружественными» по отношению к должнику кредиторами, требования которых как раз происходили из договоров займа, стало минимальным. В дальнейшем ВС РФ начал свою позицию смягчать, последовал ряд актов, в которых указывалось, что наличие аффилированности само по себе не свидетельствует о мнимом характере займа, необходимо именно фактическое обоснование нереальности заемных отношений», – пояснил он.
По словам эксперта, такой подход был вновь продемонстрирован в рассматриваемом деле: ВС РФ с учетом отсутствия надлежащих доказательств наличия аффилированности и наличия документов, подтверждающих реальность заемных отношений, сделал вывод об обоснованности требований кредитора. «Примечателен тот факт, что ВС РФ продолжает линию строгого контроля над требованиями, вытекающими из договора займа, хотя он в итоге согласился с позицией нижестоящих судов. Учитывая низкий процент передачи кассационных жалоб, подаваемых в ВС РФ, именно на очное рассмотрение судебной коллегией, в данном случае жалоба была рассмотрена, доводы и обстоятельства были изучены Судебной коллегией по экономическим спорам, только после этого сделан вывод о реальности заемных отношений», – отметил Сергей Гуляев.