22 июня 1941 года что произошло

Первые часы Великой Отечественной войны: хронология событий

В первый летний месяц 1941-го москвичи и гости столицы проводили выходные, как обычно: в Парке Горького работали аттракционы, кинотеатры показывали премьеры сезона – «Таинственный остров» по роману Жюля Верна и «Фронтовые подруги» с Зоей Федоровой в главной роли. 21 июня у старшеклассников прошли выпускные вечера. Но уже к вечеру того дня пришли первые тревожные новости.

21 июня. 21:00 – 00:00. Немецкий перебежчик

Субботним вечером 21 июня бойцы 90-го погранотряда в районе городка Сокаля Львовской области задержали немецкого солдата, вплавь пересекшего Западный Буг. В его документах значилось: «Альфред Лисков, ефрейтор». Он сообщил, что на рассвете немецкие войска перейдут границу и начнут наступление.

Из воспоминаний начальника 90-го погранотряда майора М.С. Бычковского:

«Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнесся подозрительно, не приняв его во внимание. Я лично твердо также не был убежден в правдивости сообщения солдата Лискова, но все же вызвал комендантов участков и приказал усилить охрану госграницы, выставить специально слухачей к р. Буг и в случае переправы немцев через реку уничтожить их огнем. Одновременно приказал, если что-нибудь подозрительное будет замечено (движение какое-либо на сопредельной стороне), немедленно докладывать мне лично».

Несмотря на сомнения в достоверности переданной немецким солдатом информации и скептическое отношение к ней со стороны командующего 5-й армией, она была оперативно передана «наверх».

В Москве между тем всю важность ситуации прекрасно понимали. Там такого рода информацию изучали очень внимательно.

Из воспоминаний председателя исполкома Моссовета Василия Пронина:

22 июня. 00:30. Секретная директива

По округам была разослана Директива № 1, содержащая приказ скрытно занять огневые точки на границе, не поддаваться на провокации и привести войска в боевую готовность.

03:15 – 03:30. Массированный обстрел

03:30. Налет авиации

Начальник штаба Западного округа генерал-майор Владимир Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Через три минуты начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете на города Украины. В 03:40 командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов сообщил о налете на Каунас и другие города.

Из воспоминаний И.И. Гейбо, заместителя командира полка 46-го ИАП, ЗапОВО:

03:40. Совещание в Кремле

Нарком обороны Тимошенко просит Жукова доложить Сталину о начале боевых действий. Сталин в ответ приказал собрать в Кремле всех членов Политбюро. На этот момент бомбардировкам подверглись Брест, Гродно, Лида, Барановичи, Бобруйск, Киев, Житомир, Севастополь, Рига, Либава, Шауляй, Каунас, Вильнюс и многие другие города.

Из воспоминаний маршала Советского Союза Г.К. Жукова:

«В 4 часа 30 минут утра мы с С.К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.

И.В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку. Мы доложили обстановку. И.В. Сталин недоумевающе сказал: «Не провокация ли это немецких генералов?» – «Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация. « – ответил С.К. Тимошенко. Через некоторое время в кабинет быстро вошел В.М. Молотов: «Германское правительство объявило нам войну». И.В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.

Наступила длительная, тягостная пауза».

04:00. Неравный бой

Началось Белостокско-Минское сражение, в результате которого основные силы советского Западного фронта оказались в окружении и были разгромлены. За две с лишним недели германские войска захватили значительную часть Белоруссии и продвинулись на глубину свыше 300 км.

Со стороны Советского Союза были уничтожены 11 стрелковых, 2 кавалерийские, 6 танковых и 4 моторизованные дивизии, погибли 3 комкора и 2 комдива, попали в плен 2 комкора и 6 командиров дивизий, еще 1 командир корпуса и 2 командира дивизий пропали без вести.

04:12. Атака на Севастополь

Немецкие бомбардировщики прорвались к небу над Севастополем. Вражеский налет был отбит, а попытка удара по кораблям сорвана, но в городе пострадали жилые дома и склады.

Из воспоминаний севастопольца Анатолия Марсанова:

«Было мне тогда всего пять лет… Единственное, что осталось в памяти: ночью 22 июня в небе появились парашюты. Светло стало, помню, весь город освещен, все бегут, радостные такие… Кричат: «Парашютисты! Парашютисты!»… Не знают, что это мины. А они как ахнули – одна в бухте, другая – ниже нас по улице, столько людей поубивало!»

04:15. Нападение на Брестскую крепость

Началась оборона Брестской крепости. После окончания артиллерийской подготовки немцы перешли в наступление, причем штурмовать форт должны были только пехотные соединения, без участия танков и тяжелой техники. На взятие крепости отводилось около восьми часов. Защитники цитадели удерживали ее почти месяц: разделенные на отдельные отряды красноармейцы отбивали атаки и успешно держали оборону. Но после привлечения немецкой авиации сопротивление советских воинов стало ослабевать и немцам удалось окончательно его подавить.

Из воспоминаний защитника Брестской крепости 12-летнего Петра Котельникова:

05:00. Дипломаты у Риббентропа

Министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп вызвал советских дипломатов и сообщил им о начале войны. Последними его словами были: «Передайте в Москву, что я был против нападения». После этого в посольстве не работали телефоны, а само здание было окружено отрядами СС.

Спустя полчаса посол Германии в СССР Шуленбург официально сообщил наркому иностранных дел Молотову о начале войны Германии против СССР.

09:30. Первые указы

Председатель президиума Верховного Совета СССР Михаил Калинин подписал несколько указов, в том числе указ о введении военного положения, об образовании Ставки Главного командования, о военных трибуналах и о всеобщей мобилизации, которой подлежали все военнообязанные с 1905 по 1918 год рождения.

12:15. Речь Молотова

Народный комиссар иностранных дел по радио выступил с речью о начале войны, где впервые назвал ее «отечественной». Также в этом выступлении впервые звучит фраза, ставшая главным лозунгом войны: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Из воспоминаний диктора Всесоюзного радио Юрия Левитана:

Конец первого дня

К вечеру 22 июня германские войска продвинулись вглубь советской территории на 20–70 км. Практически по всей линии государственной границы вермахту удалось прорвать советскую оборону и разрушить систему управления войсками. Немцы были воодушевлены такими успехами в первый же день войны. Перед Красной армией стояла очень сложная задача: перегруппироваться и не допустить дальнейшего продвижения немцев к Москве. Впереди были еще 1417 дней войны.

Источник

22 июня 1941 года День, когда началась война

Или остались в живых. Глядя на фотографии солдат, сдававшихся в плен в июне 41-го, видно, что они даже толком не успели испугаться. Вот как описывает 22 июня в книге «Легенда о малом гарнизоне» писатель Игорь Акимов:

ПЕРВЫЕ ПЛЕННЫЕ КРАСНОАРМЕЙЦЫ. Фото с сайта ef.1939-1945.net

Первые бои

Человеку, который родился во второй половине двадцатого века и живет в начале двадцать первого, очень трудно представить себе, что чувствовали люди тогда, 22 июня 1941 года. Но, слава Богу, остались и те, кого не постигла судьба солдат, погибших от первой пули или попавших в плен до того, как к ним пришло осознание войны. Вот что рассказывают они о самом начале войны и о своих первых боях с врагом (материалы взяты с сайта «Я помню»):

НЕМЕЦКИЕ СОЛДАТЫ ГОТОВЯТСЯ К АТАКЕ. Фото с сайта blitzkrieg.ru

Ильяшенко поняли, хоть и не сразу. Сначала военкоматы отсылали домой мальчишек, торопившихся повоевать «малой кровью на чужой территории», но ближе к осени стали брать всех. Большинство из тех, кто дожил до нашего времени, по возрасту должны были быть в то время совсем молодыми людьми, зачастую даже не призывного возраста.

НЕМЕЦКИЕ СОЛДАТЫ ВХОДЯТ В ЗАХВАЧЕННУЮ ДЕРЕВНЮ. Фото с сайта blitzkrieg.ru

Геннадий Киркевич, военный инженер:
Мы заняли позиции на возвышенности вблизи Дубоссар. Возвышенность была покрыта небольшим лесом, но немецкая авиация наши позиции видела и давала наводку немецкой артиллерии. Огонь был непрерывный и очень сильный. Более того, нас еще и сверху обстреливали «Мессершмиты». Самолеты были вооружены кроме пулеметов еще и воющими сиренами, чтобы влиять на психику. Во время пикирования самолетов раздавался вой сирен. На многих моих бойцов это сильно действовало. Помню: перекошенные лица и выпученные глаза. Но я им приказал лежать лицом к земле и ждать моего сигнала к броску. Особенно никак не мог угомониться один татарин, не помню как его звали, он кричал от ужаса. Пришлось ткнуть его штыком в зад. В подходящий момент мы перебежали на другую позицию. В помощь к нам должна была подойти артиллерия, но помощь все равно была недостаточная. Наконец нас заменили какие-то артиллерийские части и другие воинские соединения, а мы начали отход от Дубоссар.

ПИКИРУЮЩИЕ БОМБАРДИРОВЩИКИ Ju-87. Фото с сайта ef.1939-1945.net

Сталин

Что же происходило в Москве в первые часы войны? Как на известие отреагировал Сталин? Приведем отрывок из книги Эдуарда Радзинского «Сталин», опубликованной на сайте автора:

В 3:30 немецкие самолеты сбросили бомбы на Белоруссию. В 4:00 немцы уже бомбили Киев и Севастополь. В это время Хозяин мирно спал на Ближней даче.

Сразу же после звонка Жукова он выехал в Москву.

В первые дни войны, согласно стойкой легенде, Сталин, потрясенный гитлеровским нападением, совершенно растерялся, впал в прострацию, а затем попросту уехал из Кремля на Ближнюю дачу, где продолжал пребывать в совершенном бездействии. Я знал его биографию (уроки, полученные в гражданской войне, когда большевики, потерявшие три четверти территории, смогли победить), и все это показалось мне очень странным.
Но, прочтя чадаевские воспоминания, я смог понять поведение Сталина..

Чадаев: «Выходя из наркомата обороны, он в сердцах бросил: «Ленин создал наше государство, а мы все его просрали».

Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу родину, начатое 22 июня, продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперёд, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей родиной нависла серьёзная опасность.
Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?
Конечно, нет! История показывает, что непобедимый армий нет и не бывало. Эта армия не встречала ещё серьёзного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории встретила она серьёзное сопротивление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия так же может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.

Вместо послесловия

Но теперь, в 44-м, они уже хорошо знали свою задачу, и это знание привело их через несколько месяцев к Рейхстагу.

Источник

Когда пришла война: что происходило 22 июня 1941 года в Москве

Боец ПВО ведет наблюдение с крыши дома на улице Горького. Фото: ТАСС/Наум Грановский

22 июня 1941 года для СССР и его столицы Москвы было определено в Берлине за неделю до этой даты – в субботу, 14 июня, на заседании Верховного Главнокомандования вооруженных сил нацистской Германии. На нем Адольф Гитлер отдал последние распоряжения о нападении на СССР с 04 утра 22 июня 1941 года.

В тот же день было распространено сообщение ТАСС о советско-германских отношениях, в котором говорилось:

«По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР, лишены всякой почвы».

Впрочем, 22 июня 1941 года для первого в мире государства рабочих и крестьян могло наступить и месяцем с неделей раньше. Руководители Третьего Рейха первоначально планировали вторжение в Россию на заре четверга 15 мая. Но 6 апреля вместе с войсками союзников – Италии и Венгрии – немцы вошли в Югославию. Балканская кампания понудила Гитлера отложить сроки покорения Москвы.

До полудня 22 июня 1941 года (и тому есть сотни архивных свидетельств) Москва не знала о вторжении Германии.

В Москве – обычный воскресный день

Улица Горького. Фото: ТАСС/Ф.Кислов

Гастроном № 1 «Елисеевский», главный в стране, выложил на прилавки вареные, полу и сырокопченые колбасы, сосиски, сардельки от трех до четырех наименований, окорока, буженину трех наименований. В рыбном отделе предлагали свежую стерлядь, малосольную каспийскую сельдь (залом), осетров горячего копчения, паюсную и красную икру. В избыточном числе были грузинские вина, крымские мадера и херес, портвейны, водка и ром одного, коньяк четырех наименований. В то время ограничений по времени в продаже спиртного не было.

ГУМ и ЦУМ выставили весь набор отечественной швейной и обувной промышленности, ситцы, драпы, бостоны и другие ткани, бижутерию, разнообразные по размерам фибровые чемоданы. И драгоценности, стоимость отдельных образцов которых превышала 50 тысяч рублей – пятая часть цены легендарного танка Т-34, штурмовика победы ИЛ-2 и трех противотанковых орудий – пушек ЗИС-3 калибра 76 мм по «прайс-листу» мая 1941 года. Никто в тот день и предположить не мог, что Центральный универсальный магазин Москвы через две недели превратится в армейские казармы.

Никаких «брожений» выпускников школ по Красной площади и по улицам Москвы утром 22 июня 1941 года не было. Это – «мифология» советского кино и литературы. Последние выпускные вечера в столице прошли в пятницу, 20 июня.

И когда в 11 часов в парке «Сокольники» пионеры столицы торжественной линейкой встречали своих гостей – пионеров Московской области, германец продвинулся на 15, а кое-где и на 20 км вглубь территории страны.

Решения на высшем уровне

Москва. В.М.Молотов, И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов (слева направо на переднем плане), Г.М.Маленков, Л.П.Берия, А.С.Щербаков (слева направо во втором ряду) и другие члены правительства направляются на Красную площадь. Фотохроника ТАСС

По телефону прямо из горкома были даны распоряжения об усилении охраны систем водоснабжения, тепловой и электрической энергии, транспорта и, прежде всего, метрополитена, продовольственных складов, холодильников, канала имени Москвы, железнодорожных вокзалов, оборонных предприятий и других важнейших объектов. На том же заседании была «вчерне» сформулирована концепция маскировки Москвы, в том числе, и строительства макетов и муляжей, защиты правительственных и исторических зданий.

Запрет на фотосъемку

Одно из примечательных решений второго заседания руководства Москвы 22 июня 1941 года: было сформулировано обращение с призывом к населению в течение трех суток сдать имеющиеся в личном пользовании фотоаппараты, другую фотографическую аппаратуру, фотопленку и реактивы. Фототехникой отныне могли пользоваться только аккредитованные журналисты и работники специальных служб.

Кстати, одеяния людей на том постановочном снимке сильно отличаются от маек, белых парусиновых ботинок и брюк, в которых на другом фото 22 июня 1941 года, москвичи покупают газировку на улице Горького (ныне – Тверской).

Зачистки

Москвичи записываются в ряды народного ополчения. Фото: ТАСС

Реакция вождя

Генеральный секретарь ВКП(б) Иосиф Сталин. Фото: ТАСС

В Москве – не только горком ВКП (б) и горисполком, но вся высшая власть СССР. По «отраженным» документам, Сталину доложили о вторжении гитлеровских войск практически сразу – около 04:35-04:45. Он, по обыкновению, еще не ложился спать, и, по одной из версий, находился на «ближней даче».

Впрочем, по другим, также «отраженным» документам, 22 июня 1941 года вождь был на Черном море, на даче в Гаграх. И, по словам посла СССР в США Ивана Майского, «после первого доклада о нападении Германии впал в прострацию, полностью отрезал себя от Москвы, в течение четырех дней оставался вне связи, напиваясь до ступора».

Так это? Или нет? Поверить сложно. Проверить уже невозможно – документы ЦК КПСС с той поры массово жгли и уничтожали, по крайней мере, 4 раза. Впервые в октябре 1941 года, когда в Москве началась паника после вступления гитлеровцев на окраину Химок и проезду колонны нацистских мотоциклистов по Ленинградскому проспекту в районе Сокола. Потом в конце февраля 1956 и конце октября 1961 годов, после разоблачений культа личности Сталина на XX и XXII съездах КПСС. И, наконец, в августе 1991 года, по поражению ГКЧП.

Да и надо ли все проверять? Остается фактом то, что в 10 первых дней войны, самого тяжелого для страны времени, Сталина было и не слышно, и не видно. А все распоряжения, приказы и директивы первой недели войны подписаны маршалами и генералами, наркомами и заместителями СНК СССР: Лаврентием Берией, Георгием Жуковым, Семёном Тимошенко, Георгием Маленковым, Дмитрием Павловым Вячеславом Молотовым и даже «партийным городничим» столицы Александром Щербаковым.

Обращение накрома Молотова

Москвичи слушают сообщение о нападении гитлеровской Германии на нашу Родину. Фото: ТАСС/Евгений Халдей

При этом примерно с 09:30. до 11:00 в Кремле якобы шла нешуточная дискуссия по поводу того, кто должен выступить с таким обращением? По одной из версий все, как один, члены Политбюро считали, что это должен сделать сам Сталин. Но он активно отпирался, повторяя одно и тоже: политическая обстановка и положение на фронтах «еще не ясны», и потому он выступит позже.

Жизнь после начала войны

Весть о вторжении войск Гитлера 22 июня 1941 года, судя по документам архивов (донесениям сотрудников и внештатных агентов НКВД, протоколам милиции), а также воспоминаниям очевидцев, не повергла жителей и гостей столицы в уныние и не слишком изменила их планы.

Уже после сообщения о начале войны точно по расписанию с Курского вокзала отошли пассажирские поезда Москва-Адлер. А под ночь на 23 июня – на Севастополь, который гитлеровская авиация жестко бомбила еще в 05:00 22 июня. Правда, пассажиров, у которых были билеты именно до Крыма, в Туле высадили. А сам поезд пустили только до Харькова.

Днем в парках играли духовые оркестры, в театрах при полных залах шли спектакли. До вечера работали парикмахерские. Были практически забиты посетителями пивные, бильярдные. Вечером не пустовали и танцплощадки. Знаменитая мелодия фокстрота «Рио-рита» была слышна во многих уголках столицы.

Отличительная особенность первого военного дня в Москве: массовый оптимизм. В разговорах, помимо крепких слов ненависти к Германии и Гитлеру, звучало: «Ничего. Месяц. Ну, полтора. Разобьем, раздавим гадину!». Другая столичная примета 22 июня 1941 года: после сообщения о нападении гитлеровцев людей в военной форме всюду, даже в пивных, стали пропускать без очереди.

Зенитная артиллерия на страже города. Фото: ТАСС/Наум Грановский

Впечатляющий пример оперативности властей Москвы. По их распоряжению на сеансах в кинотеатрах после 14 часов того же 22 июня 1941 года перед художественными фильмами (а это были «Щорс», «Если завтра война», «Профессор Малок», «Семья Оппенгейм», «Боксеры») стали показывать обучающие короткометражки вроде «Светомаскировка жилого дома», «Береги противогаз», «Простейшие укрытия от авиабомб».

Вечером в саду «Эрмитаж» пел Вадим Козин. В ресторанах «Метрополь» и «Арагви», судя по «листкам расхода» кухни и буфета, особой популярностью пользовались бутерброды с паюсной (черной) икрой, сельдь залом с луком, жареная винном соусе свиная корейка, суп-харчо, чанахи (баранья похлебка), баранья котлета на кости с сложным гарниром, водка, коньяк КВ и вино херес.

А пока, в первый день войны, в Москве все примерно так, как в хрестоматийном стихотворении Геннадия Шпаликова «На площадке танцевальной Сорок Первый год»: «Ничего, что нету Польши. Но сильна страна. Через месяц – и не больше – кончится война…»

Источник

Первый день войны. Хронология событий 22 июня 1941 года

21 июня 1941 года, 13:00. Германские войска получают кодовый сигнал «Дортмунд», подтверждающий, что вторжение начнется на следующий день.Командующий 2-й танковой группой группы армий «Центр» Гейнц Гудериан пишет в своем дневнике: «Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Бреста, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками».

21:00. Бойцы 90-го пограничного отряда Сокальской комендатуры задержали немецкого военнослужащего, пересекшего пограничную реку Буг вплавь. Перебежчик направлен в штаб отряда в город Владимир-Волынский.

23:00. Немецкие минные заградители, находившиеся в финских портах, начали минировать выход из Финского залива. Одновременно финские подводные лодки начали постановку мин у побережья Эстонии.

22 июня 1941 года, 0:30. Перебежчик доставлен во Владимир-Волынский. На допросе солдат назвался Альфредом Лисковым, военнослужащим 221-го полка 15-й пехотной дивизии вермахта. Он сообщил, что на рассвете 22 июня немецкая армия перейдет в наступление на всем протяжении советско-германской границы. Информация передана вышестоящему командованию.Части предписывалось привести в боевую готовность, скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе, авиацию рассредоточить по полевым аэродромам.Довести директиву до воинских частей перед началом боевых действий не удается, вследствие чего указанные в ней мероприятия не осуществляются.Мобилизация. Колонны бойцов движутся на фронт. «Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории»

1:00. Коменданты участков 90-го погранотряда докладывают начальнику отряда майору Бычковскому: «ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно».

3:05. Группа из 14 немецких бомбардировщиков Ju-88 сбрасывает 28 магнитных мин у Кронштадтского рейда.

3:10. УНКГБ по Львовской области телефонограммой передает в НКГБ УССР сведения, полученные при допросе перебежчика Альфреда Лискова.3:30. Начальник штаба Западного округа генерал Климовских докладывает о налете вражеской авиации на города Белоруссии: Брест, Гродно, Лиду, Кобрин, Слоним, Барановичи и другие.

3:33. Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев докладывает о налете авиации на города Украины, в том числе на Киев.3:40. Командующий Прибалтийским военным округом генерал Кузнецов докладывает о налетах вражеской авиации на Ригу, Шауляй, Вильнюс, Каунас и другие города.

3:42. Начальник Генштаба Жуков звонит Сталину и сообщает о начале Германией боевых действий. Сталин приказывает Тимошенко и Жукову прибыть в Кремль, где созывается экстренное заседание Политбюро.

3:45. 1-я погранзастава 86-го Августовского пограничного отряда атакована разведывательно-диверсионной группой противника. Личный состав заставы под командованием Александра Сивачева, вступив в бой, уничтожает нападавших.

4:00. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский докладывает Жукову: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в Севастополе есть разрушения».

4:05. Заставы 86-го Августовского пограничного отряда, включая 1-ю погранзаставу старшего лейтенанта Сивачева, подвергаются мощному артиллерийскому обстрелу, после чего начинается немецкое наступление. Пограничники, лишенные связи с командованием, вступают в бой с превосходящими силами противника.

4:10. Западный и Прибалтийский особые военные округа докладывают о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.4:15. Гитлеровцы открывают массированный артиллерийский огонь по Брестской крепости. В результате уничтожены склады, нарушена связь, имеется большое число убитых и раненых.

4:25. 45-я пехотная дивизия вермахта начинает наступление на Брестскую крепость.

4:55. В Брестской крепости гитлеровцам удается захватить почти половину территории. Дальнейшее продвижение остановлено внезапной контратакой красноармейцев.

5:00. Посол Германии в СССР граф фон Шуленбург вручает наркому иностранных дел СССР Молотову «Ноту Министерства иностранных дел Германии Советскому Правительству», в которой говорится: «Правительство Германии не может безучастно относится к серьезной угрозе на восточной границе, поэтому фюрер отдал приказ Германским вооруженным силам всеми средствами отвести эту угрозу». Через час после фактического начала боевых действий Германия де-юре объявляет войну Советскому Союзу.

5:30. По немецкому радио рейхсминистр пропаганды Геббельс зачитывает обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза: «Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве… В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир… Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех».

7:00. Рейхсминистр иностранных Риббентроп начинает пресс-конференцию, на которой объявляет о начале боевых действий против СССР: «Германская армия вторглась на территорию большевистской России!»7:15. Сталин утверждает директиву об отражении нападения гитлеровской Германии: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Передача «директивы №2» из-за нарушения диверсантами работы линий связи в западных округах. В Москве нет четкой картины того, что происходит в зоне боевых действий.

12:30. Передовые немецкие части врываются в белорусский город Гродно.

13:00. Президиум Верховного Совета СССР издает указ «О мобилизации военнообязанных. »«На основании статьи 49 пункта «о» Конституции СССР Президиум Верховного Совета СССР объявляет мобилизацию на территории военных округов — Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского, Харьковского, Орловского, Московского, Архангельского, Уральского, Сибирского, Приволжского, Северо-Кавказского и Закавказского. Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года». Несмотря на то, что первым днем мобилизации названо 23 июня, призывные пункты при военкоматах начинают работать уже к середине дня 22 июня.

13:30. Начальник Генштаба генерал Жуков вылетает в Киев в качестве представителя вновь созданной Ставки Главного Командования на Юго-Западном фронте.

14:00. Брестская крепость полностью окружена немецкими войсками. Советские части, блокированные в цитадели, продолжают оказывать ожесточенное сопротивление.

14:05. Глава МИД Италии Галеаццо Чиано заявляет: «Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию».

15:00. Из записок командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока: «Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого. Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус. Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией».

17:00. Гитлеровским подразделениям удается занять юго-западную часть Брестской крепости, северо-восток остался под контролем советских войск. Упорные бои за крепость будут продолжаться еще недели.

19:00. Из записок начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Франца Гальдера: «Все армии, кроме 11-й армии группы армий „Юг“ в Румынии, перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью. Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолёты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать… Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолётов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены».

20:00. Утверждена директива №3 Наркомата обороны, предписывающая советским войскам перейти в контрнаступление с задачей разгрома гитлеровских войск на территории СССР с дальнейшим продвижением на территорию противника. Директива предписывала к исходу 24 июня овладеть польским городом Люблин.

21:00. Сводка Главного Командования Красной Армии за 22 июня: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристинопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы).Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника».

23:00. Обращение премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к британскому народу в связи с нападением Германии на СССР: «В 4 часа этим утром Гитлер напал на Россию. Все его обычные формальности вероломства были соблюдены со скрупулезной точностью… внезапно, без объявления войны, даже без ультиматума, немецкие бомбы упали с неба на русские города, немецкие войска нарушили русские границы, и часом позже посол Германии, который буквально накануне щедро расточал русским свои заверения в дружбе и чуть ли не союзе, нанес визит русскому министру иностранных дел и заявил, что Россия и Германия находятся в состоянии войны…Никто не был более стойким противником коммунизма в течение последних 25 лет, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова. Но все это бледнеет перед зрелищем, разворачивающимся сейчас.Прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, как они стоят на границе родной земли и охраняют поля, которые их отцы пахали с незапамятных времен. Я вижу, как они охраняют свои дома; их матери и жены молятся— о, да, потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя, своих защитников… Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света придерживаться аналогичного курса и проводить его так же стойко и неуклонно, как это будем делать мы, до самого конца». 22 июня подошло к концу.

Впереди были еще 1417 дней самой страшной войны в истории человечества.

Источник

Войска вермахта переходят границу Советского Союза 22 июня 1941 года. Фото: Российский государственный архив кинофотодокументов

«За первой волной бомбардировщиков следовала вторая»

Предрассветная тишина была обманчивой. По ту сторону границы к двум часам ночи 22 июня немецкие войска приведены в полную готовность.

Танковый ас Отто Кариус вспоминал: «Каждый изображал ледяное спокойствие, хотя внутренне все мы были чрезвычайно возбуждены. Напряжение становилось просто невыносимым. За исключением нескольких офицеров и унтер-офицеров, никто из нас еще не участвовал в боевых действиях. До сих пор мы слышали настоящие выстрелы только на полигоне. Мы верили в старых вояк, имевших Железные кресты и боевые знаки отличия, а они сохраняли полную невозмутимость. У всех прочих не выдерживал желудок и мочевой пузырь».

Но основные авиаудары наносились по аэродромам и воинским частям.

Генерал Леонид Сандалов

Типичная картина того утра предстает в мемуарах начальника штаба 4-й армии Западного Особого (Белорусского) военного округа Леонида Сандалова:

Страшные взрывы потрясли воздух, и на наших глазах здание штаба стало разваливаться. За первой волной бомбардировщиков последовала вторая. А мы лежали в канаве, лишенные возможности что-либо предпринять: зенитных средств при штабе не было, а большая часть истребителей сгорела на аэродроме. Бомбардировке подвергся весь наш военный городок, в том числе и жилые дома

Как правило пограничная застава состояла из 42 человек, на вооружении которых имелся станковый пулемет Максим, три ручных пулемета Дегтярева, 37 пятизарядных винтовки Мосина. Каждому бойцу полагалось по четыре ручных гранаты, также имелось десять противотанковых на всю заставу.

За спиной у пограничников в трех-пяти километрах располагались стрелковые роты и батальоны, а также личный состав оборонительных сооружений укрепленных районов (УР).

Несмотря на численный и огневой перевес противника бойцы в зеленых фуражках мужественно сопротивлялись, иногда, как 1-я пограничная застава старшего лейтенанта Александра Сивачева, до последнего человека

Помощник начальника штаба 4-й комендатуры старший лейтенант Михаил Цыплёнков накануне войны был послан с проверкой на 15-ю погранзаставу и взял на себя командование после того, как был смертельно ранен начальник заставы лейтенант Степан Степанковский.

Отбить третью атаку помогли 13 служебных собак, которых спустили на нацистов. Когда те в замешательстве остановились, пограничники начали расстреливать врагов. Но к 10 часам утра в живых осталось только трое бойцов, которые соединились с частями РККА.

В 3 часа 42 минуты утра начальник Генерального штаба генерал Георгий Жуков экстренно позвонил Сталину и, разбудив вождя, сообщил ему о случившемся. В ответ тот приказал ему вместе с наркомом обороны маршалом Семеном Тимошенко прибыть в Кремль.

В 4 часа 30 минут началось совещание членов Политбюро с участием военных.

Фото: Яков Юровский / РИА Новости

Жуков вспоминал: «Мы доложили обстановку. И. В. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация. — ответил С. К. Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал И. В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города.
И, подумав немного, продолжал:
— Гитлер наверняка не знает об этом».

Сомнения рассеялись, когда через полчаса посол Германии в СССР Вернер фон дер Шуленбург вручил наркому иностранных дел Вячеславу Молотову официальную ноту о начале войны.

Напасть на СССР, чтобы лишить надежды Великобританию

22 июня 1940 года в Компьенском лесу, в том самом железнодорожном вагоне, где в 1918-м было заключено унизительное для Германии перемирие со странами Антанты, означавшее конец Первой мировой войны, Третий рейх принял капитуляцию Франции.

Из врагов оставалась только Великобритания, и для ее разгрома в Берлине разработали десантную операцию Unternehmen Seelöwe («Морской лев»). По плану немецкие войска должны были пересечь пролив Ла-Манш и, высадившись, наступать на Лондон.

Ввиду того что господство на море было у англичан, дату начала операции постоянно откладывали — всем было очевидно, что британский флот просто пустит на дно десантные суда и корабли вторжения.

В этой ситуации руководство Германии решило искать выход из стратегического тупика на Востоке. 31 июля 1940 года в резиденции Гитлера Бергхофе состоялось совещание с генералами.

Выступая на нем, фюрер заявил:

Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению. Тогда можно надеяться на изменение ее позиции. Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии

Несмотря на то что в августе 1939-го между Германией и СССР был заключен договор о ненападении, Гитлер поручил военным разработать план военной кампании против Советского Союза. По итогам советско-финской войны 1939-1940 годов в Берлине невысоко оценивали боевые возможности Красной армии. Там полагали, что репрессии 1937-1938 годов нанесли серьезный урон командному корпусу РККА.

Адольф Гитлер и Франц Гальдер

Фото: INTERFOTO / Personalities / Legion-media

Начальник Генерального штаба сухопутных войск Третьего рейха генерал Франц Гальдер законспектировал пожелания фюрера: «Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком. Начало [военной кампании] — май 1941 года. Продолжительность операции — пять месяцев».

18 декабря 1940 года, после внесения некоторых уточнений в план с рабочим названием «Отто», Гитлер утвердил документ, подписав директиву № 21, получившую условное наименование «Вариант Барбаросса» (в честь германского короля Фридриха I Барбароссы, жившего в ХII веке).

Вермахту ставилась задача стремительным продвижением танковых клиньев разгромить РККА и в конечном счете выйти на линию Архангельск — Волга — Астрахань

Выступая на совещании оперативного руководства вооруженных сил Третьего рейха 9 января 1941 года, Гитлер подчеркнул: «Англичан поддерживает только возможность русского вступления в войну. Будь эта надежда разрушена, они бы прекратили войну».

2 февраля 1941 года командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок записал после беседы с фюрером в свой дневник его слова: «Стоящие у власти в Англии джентльмены далеко не глупы и не могут не понимать, что попытка затянуть войну потеряет для них всякий смысл, как только Россия будет повержена».

Самостоятельные и механизированные

В подготовке к большой европейской войне Германия имела преимущество во времени, введя всеобщую воинскую обязанность 16 марта 1935 года, тогда как в СССР это произошло 1 сентября 1939 года.

Главной ударной мощью вермахта являлись четыре танковых группы (армии) общей численностью по 130–200 тысяч человек каждая. 1-я танковая группа генерала Эвальда фон Клейста подчинялась группе армий «Юг», 2-я и 3-я под командованием генералов Хайнца Гудериана и Германа Гота — группе армий «Центр», 4-я танковая группа генерала Эриха Гёпнера была придана группе армий «Север».

В состав групп входили два-три моторизованных корпуса, иногда придавались пехотные корпуса. Помимо бронетехники имелась многочисленная моторизованная артиллерия, вплоть до самых тяжелых калибров.

Обладая полной механизацией, любая танковая группа могла действовать самостоятельно в отрыве от основных сил группы армий и предназначалась для развития успеха на решающем направлении. Слаженность родов войск была отработана в ходе польской и французской кампаний.

Фельдмаршал Федор фон Бок

В отличие от германских бронетанковых сил, представлявших собой четыре сверхмощных «кулака», 29 советских механизированных корпусов, имевшихся в РККА на начало войны, напоминали «пальцы» различной толщины. При официальном штате в 36 тысяч человек и 1031 танке, ряд мехкорпусов находился в стадии доукомплектования, а личный состав учился воевать.

Выступая на совещании высшего командного состава Красной армии в декабре 1940 года, начальник Главного автобронетанкового управления РККА генерал Яков Федоренко сообщил:

В этом году корпуса и дивизии отрабатывали вопросы вхождения в прорыв и наступления, но это только ознакомление, никакого боевого взаимодействия и сплоченности в этих вопросах еще нет

Предполагалось, что подготовка танковых рот к наступательному и оборонительному бою завершится к июню 1941 года, а отработка боевых навыков в составе полков, дивизий и корпусов планировалась на более поздние сроки.

В отличие от немецких танковых групп, обладавших значительной долей автономности и самостоятельности в принятии решений, советские мехкорпуса входили в состав армий прикрытия или находились в окружном подчинении.

Тайная миссия полковника Ровеля

Еще одним важным элементом молниеносной войны стали наступательные действия германской пехоты, отработанные в конце Первой мировой войны и получившие известность как тактика штурмовых групп.

Разгром врага достигался массированным использованием маневра и огня: наступающие подразделения с помощью полковых и противотанковых пушек, а также станковых пулеметов, уничтожали уцелевших после артогня солдат противника, обходя его оборону с тыла и флангов.

Полковник Теодор Ровель

С продолжающими стрельбу долговременными огневыми точками расправлялись специальные блокировочные группы саперов, которые под прикрытием дымовой завесы подползали к дотам и подрывали их минами.

После чего в дело вступали огнеметчики, выжигая внутреннее пространство казематов. В особо трудных случаях использовались 88-миллиметровые зенитные орудия, которые пробивали дыры в фортификационных сооружениях неприятеля.

На вооружении вермахта имелись подкалиберные снаряды, которые поражали на ближних дистанциях и тяжелые танки, такие, как советские КВ.

К июню 1941-го вермахт знал не только как наступать, но и где.

Еще с 1934 года Германия вела против Советского Союза воздушную разведку силами группы полковника Теодора Ровеля, делая скрупулезную аэрофотосъемку местности

К 1941 году в ее составе было четыре эскадрильи, на вооружении которых были и специально изготовленные для миссии высотные разведчики Ju86P.

К началу боевых действий подчиненные Ровеля выполнили над территорией СССР более 500 полетов, многие из которых проходили на высотах порядка 12 километров, что было недоступно для советской ПВО.

Впрочем, были и исключения: старший лейтенант П. М. Шалунов из 46-го истребительного авиационного полка 15 апреля 1941 года сбил над Ровно Ju86P, вылетевший из Кракова.

К июню 1941 года люфтваффе до мелочей отработало тактику уничтожения вражеской авиации и захвата господства в воздухе. Одним из излюбленных приемов являлись удары по вражеским аэродромам. Эту методику немцы впервые применили в ходе гражданской войны в Испании в 1936-м и отточили в ходе боевых действий против Польши (1939) и Франции (1940).

Военное и политическое руководство СССР не могло не заметить у своих границ все более увеличивающееся количество германских войск. В ответ 8 марта 1941 года началась частичная скрытая мобилизация — на большие учебные сборы в РККА было призвано из запаса 900 тысяч человек. С апреля с Дальнего Востока к западным границам началось выдвижение армий второго стратегического эшелона прикрытия.

В приграничных округах приступили к усилению укрепрайонов, но все эти меры запаздывали.

Назначенный начальником инженерных войск Прибалтийского Особого военного округа генерал Василий Зотов отмечал:

Рекогносцировка оборонительного рубежа полностью не была закончена. Строительные организации, необходимые для выполнения оборонительных работ, еще только формировались, строительной техники было весьма мало. Автотранспортом мы обеспечивались не более чем на 25 процентов потребности. Осложняли нашу работу и плохие дороги

Помня о том, что лучшим способом обороны является нападение, Жуков 15 мая предложил на рассмотрение Сталина 15-страничную записку превентивного удара по Германии.

Генерал Георгий Жуков

В ней отмечалось: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар».

В 60-х годах Жуков вспоминал, что Сталин был крайне разгневан запиской и заявил, что он как председатель Совета народных комиссаров более осведомлен о перспективах отношений с Германией, чем начальник Генштаба, а реализация данных предложений играет лишь на руку врагам Советской власти.

При этом на двигающиеся колонны советских мехкорпусов обрушилась бы вся мощь люфтваффе.

Маршал Семён Тимошенко

Фото: Петр Бернштейн / РИА Новости

13 июня Тимошенко позвонил Сталину и попросил его дать разрешение на приведение войск приграничных округов в боевую готовность. В ответ Сталин посоветовал читать завтрашнее сообщение ТАСС.

Информация ефрейтора Лискова

14 июня 1941 года в советских газетах появилось сообщение, в котором говорилось о том, что в английской и вообще иностранной печати стали усиленно распространяться слухи о близкой войне между СССР и Третьим рейхом.

В связи с этим подчеркивалось:

По мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям

Ефрейтор Альфред Лисков

Фото: Виктор Темин / МАММ

Об этом был немедленно оповещен Сталин, который распорядился подготовить директиву войскам Ленинградского военного округа, Прибалтийского Особого военного округа, Западного Особого военного округа, Киевского Особого военного округа и Одесского военного округа — с копией наркому Военно-морского флота Николаю Кузнецову.

В директиве наркомата обороны сообщалось, что в течение 22-23 июня возможно внезапное нападение немцев.

Частям приказывалось в течение ночи на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию и тщательно замаскировать; войска привести в боевую готовность и держать рассредоточенно.

Передача директивы была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года, после чего командующие округов начали телеграфировать указания Москвы в свои соединения. Но кое-где проводная связь была уже перерезана диверсантами, а где-то войска получили указания уже после начала войны.

Генерал Дмитрий Павлов

По свидетельству Сандалова, телеграмма командующего Западным Особым военным округом генерала Дмитрия Павлова была получена в шестом часу утра.

Утром 22 июня Прибалтийский, Западный и Киевский Особые военные округа были преобразованы в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты, Одесский военный округ стал Южным фронтом.

Наибольший нажим испытывал Западный фронт, на правом фланге которого наступала 3-я танковая группа вермахта, на левом — 2-я.

Генерал Хайнц Гудериан

Гудериан вспоминал, что перед ним были поставлены амбициозные цели: «Моя танковая группа получила задачу: в первый день наступления форсировать реку Западный Буг по обе стороны Брест-Литовска (Бреста), прорвать фронт русских и затем, быстро используя первоначальный успех, выйти в район Рославль, Ельня, Смоленск».

При этом генерал пришел к выводу, что овладеть Брестской крепостью с ее укреплениями, отделенной двумя реками и многочисленными рвами, может только пехота, но не стремительная танковая атака — у Гудериана был опыт штурма крепости в 1939-м, когда ее защищали польские войска. К июню 1941-го в окрестностях крепости были возведены доты 62-го укрепрайона, и для прорыва узла обороны требовалось вмешательство артиллерии большой мощности.

Военнослужащий 45-й пехотной дивизии вермахта, которой предстояло штурмовать крепость, Герман Вильд ничего подобного никогда не видел:

В кратком боевом донесении советской 6-й стрелковой дивизии отмечалось: «Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня, поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, выходили из крепости».

Источник

В предыдущей части мы рассмотрели события, которые произошли накануне войны в наркоматах обороны и ВМФ.

После 20:00 21 июня к Сталину поступили РМ о возможном начале войны наступающей ночью.

Он к 20:50 вызывает к себе наркома обороны, начальника ГШ и 1-го заместителя наркома обороны С. М. Буденного. Сообщение о возможном начале войны в ночь на 22 июня С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова не обеспокоило.

После ухода маршала Буденного нарком обороны и начальник ГШ, вероятно, смогли развеять сомнения Сталина в нападении Германии 22 июня. Указанные лица были уверены, что ударные немецкие группировки еще отсутствовали на территории Восточной Пруссии и Генерал-губернаторства.

Имеющиеся танковые полки и дивизии, по данным разведки, были распределены по всей советско-германской границе. Поэтому, по их мнению, опасаться было нечего.

С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков к 22:25 возвращаются к себе в НКО. Нарком обороны переговорил со своим заместителем К. А. Мерецковым и направил его в Ленинградский ВО.

После этого Тимошенко, Жуков с группой генералов из Оперативного управления составляют текст Директивы № 1. Одновременно нарком обзванивает пять приграничных округов, предупреждая руководство о возможных провокациях на границе. При этом он ни слова не говорит о содержании готовящейся директивы.

Адмирал В. А. Алафузов около 23:20 слышит из уст Тимошенко о том, что «нарком сомневается в нападении немцев». Это свидетельствует о том, что руководство КА не ожидает полномасштабной войны 22 июня. Не веря в начало войны, нарком обороны и начальник ГШ до расшифровки директивы в округах не скажут ни слова по телефону о содержании Директивы № 1.

После 23:35 в подготовленный текст директивы генерал Маландин вносит правку.

В 0:30 22 июня директива направлена в округа.

Поскольку в Директиве № 1 отсутствует указание о выводе войск армий прикрытия на позиции к границе, то командование округов вынуждено поступать по собственным соображениям.

Начальник штаба ОдВО до расшифровки директивы дает указание о передислокации авиации, о выводе на границу части войск, а остальные гарнизоны (или их часть) поднимает по учебной тревоге. После прочтения Директивы № 1 М. В. Захаров понимает, что отданное им: «приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственной границе находились в противоречии с полученными указаниями».

С 3:30 до 4:00 авиация противника наносит удары по стационарным аэродромам округа, но основная часть самолетов успела перебазироваться на полевые аэродромы.

Командующий войсками КОВО действует в строгом соответствии с требованиями Директивы № 1 и в числе прочих отдает указание: «полевые войска к границе не подводить».

В ЗапОВО генерал Д. Г. Павлов приказывает все части привести в боевую готовность, занять ДОТы и позиции на границе, авиаполки перебазировать на полевые аэродромы.

В ПрибОВО дается указание о скрытном занятии основной полосы обороны, о немедленной установке мин и малозаметных препятствий, о перебазировании авиации на полевые аэродромы.

Н. М. Хлебников (начальник артиллерии 27-й армии ПрибОВО):

Получив нагоняй из Москвы за способствование эвакуации членов семей военнослужащих, Военный совет ПрибОВО вставил в свою директиву специальный пункт:

К сожалению, в ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО осуществить в полном объеме отданные из штабов ВО указания до нападения гитлеровцев не успели, из-за поздно пришедших директив в каждый из округов…

В наркомате ВМФ флотам и флотилиям передано указание о переходе на ОГ № 1, но переход на новую степень готовности осуществляется не быстро.

Например, флагманский корабль ЧФ линкор «Парижская коммуна» перешел на ОГ № 1 в 4:49.

Указание о переходе на полную боевую готовность флотам из наркомата не передавалось. Поэтому командующий ЧФ не решился отдать приказ на открытие огня по вражеским самолетам. Разрешение на открытие огня по самолетам противника не было доведено до частей ПВО и судов военно-морских баз, как минимум в Кронштадте и в Лиепае.

В 1:10 14 немецких бомбардировщиков вылетели из Кенигсберга, и в 3:05 они начали минные постановки у Кронштадта.

Пограничные войска НКВД СССР

Очередную часть статьи начнем с рассмотрения событий, которые происходили в ПВ западных округов накануне войны.

Один из литераторов писал: «Все пограничные войска… были приведены в полную боевую готовность в 21:30 21.06.41 г.». Такая версия весьма распространена.

Получается, что в НКО не ожидают войну на рассвете 22 июня, а Л. П. Берия ее ожидает.

Проверим, так ли это было на самом деле.

20 июня ПО Белорусского и Украинского пограничных округов (по Молдавскому погранокругу автор не нашел аналогичного распоряжения) доведен приказ о прекращении плановых занятий, на отмену выходных, на усиление охраны границы в ночное время.

Однако в ночь на 22 июня приказ занять оборонительные позиции у застав не был отдан. Пограничникам пришлось под огнем занимать позиции, и сколько их погибло, не сделав по врагу ни одного выстрела, неизвестно…

В книге «Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах ХХ в.» говорится:

В Ленинградском пограничном округе решение о подготовке к отражению нападения также самостоятельно пришлось принимать и начальнику 5-го Краснознаменного ПО А. М. Андрееву:

Начальником ПО Андреевым был отдан приказ о занятии боевых позиций в районе застав, об отводе в тыл на автомашинах семей военнослужащих и другие указания.

Накануне войны тревожные сообщения постоянно поступали с западной границы в Москву.

Вероятно, особенно много их поступало из Белорусского пограничного округа, которым руководил генерал И. А. Богданов.

Белорусский пограничный округ охранял сухопутную границу на территории ЗапОВО и ПрибОВО. В одно из таких сообщений могло быть включено и донесение командира 43-й авиадивизии Г. Н. Захарова, совершившего полет вдоль границы по указанию командующего ВВС ЗапОВО.

РМ с западной границы доходили до наркома внутренних дел, который вынужден был направлять выдержки из этих сообщений в Политбюро ЦК ВКП(б), в Правительство и в НКО. В ответ из указанных учреждений Л. П. Берия мог получать нагоняй за панические настроения. Вероятно, поэтому 20 или 21 июня в Белорусский пограничный округ с проверкой направляется начальник ГУ ПВ НКВД СССР Г. Г. Соколов с группой командиров.

Из телефонограммы, поданной из Белостока в 10:45 22 июня, известен маршрут движения генералов Соколова и Богданова: «Соколов и Богданов выехали Ломжа, Августов, Белосток, Вильно, связи с ними не имеем…».

Сначала генералы Соколов и Богданов выехали в Ломжу (87-й ПО) и 22 июня должны были прибыть в 86-й Августовский ПО. Где-то 23 июня они собирались вернуться в Белосток, вероятно, для доклада в Москву. Далее их путь пролегал в Прибалтику.

Таким образом, оба генерала не ожидали начала войны 22 июня.

Почему первым пунктом стала Ломжа?

На участке границы, контролируемом 87-й ПО, 14 июня были задержаны два диверсанта, которые рассказали об ожидаемом переходе границы крупным отрядом численностью до 20 человек в срок с 15 по 22 июня.

В ночь с 17 на 18 июня на участке того же отряда перешла границу группа в количестве 8 человек. При задержании часть нарушителей погибла, а часть была пленена.

В ночь на 19 июня границу в зоне ответственности 87-го ПО вновь переходит группа в количестве 12 человек. Эта группа также была частично уничтожена и частично пленена. Задержанные нарушители показали, что 22 июня Германия нападет на СССР.

На территории соседнего 86-го ПО 10–12 июня была задержаны группа из четырех диверсантов.

В ночь на 19 июня из отряда стала поступать информация о перегруппировке немецких войск вблизи государственной границы в Августовском лесу и против Граево (на границе зон ответственности 86-го и 87-го ПО).

Поэтому маршрут генералов лежал через Ломжу в Августов.

Поскольку начальник ГУ ПВ не выезжал в Брестский ПО, то можно предположить, что с этого участка границы поступало меньше тревожных сообщений. А ведь на этом участке происходило сосредоточение 2-й танковой группы, о которой в штабах 4-й армии, ЗапОВО и в ГШ не было известно.

Из книги «Пограничники Белоруси. Июнь 1941 – август 1944» (Из описания боевых действий пограничников 87-го ПО на границе в первые дни войны. 1.02.43 г.):

О встрече с генералом Г. Г. Соколовым написал и бывший начальник 86-го ПО Г. К. Здорный:

Получается, что ни в штабе Белорусского пограничного округа, ни в ГУ ПВ не ожидали начала войны 22 июня.

Поэтому ни из Москвы, ни из штабов пограничных округов не были отданы указания о занятии оборонительных позиций у застав. А некоторые здания застав находились на расстоянии несколько сотен метров от границы, и напротив них 21 июня были установлены артиллерийские батареи противника. Оттого многие здания застав неожиданно подверглись артиллерийскому или пулеметному огню.

Провокации на границе накануне войны происходили постоянно.

Например, на участке 98-го ПО в ночь на 20 июня артиллерией было обстреляно село Опалин. Также немецкие лазутчики вырезали участки телефонных проводов.

Обстановка была напряженной. Звонки из пограничных округов в ГУ ПВ в ночь на 22 июня и до начала войны должны были следовать достаточно часто.

Поскольку с 21 на 22 июня поступали тревожные сообщения с границы, то Л. П. Берия находился ночью в наркомате. С. Берия подтверждает, что отца не было в это время дома.

Сообщение о встрече с представителями германской стороны должны были направить в штаб пограничного округа и далее – в Москву.

А. Хорхордина (Ленинградский пограничный округ):

Начальник 90-го погранотряда майор М. С. Бычковский:

Мы видим, что одновременно наверх по команде шли и сообщения, в которых указывалась, что на границе «все спокойно».

Политдонесение О деятельности 106 ПО за первый месяц войны (21.07.41 г.):

Начальник 86-го ПО Г. К. Здорный писал о столкновении пограничных нарядов с немецкой войсковой группой после двух часов ночи. Об этом сообщение также должно было уйти наверх по команде.

Телефонограмма Управления НКГБ по Львовской области в НКГБ УССР (3:10 22 июня):

Обо всем, происходящем на границе, должны были сообщать по инстанции, и сообщения приходили в ГУ ПВ, а далее – поступали к Берии.

Только на основе размещенных документов и воспоминаний ветеранов-пограничников, помещенных в книги «Пограничные войска СССР 1941–1945» и «Пограничники Белоруси. Июнь 1941 – август 1944» можно точно сказать: сколько застав подверглось неожиданному удару, после которого уцелевшие бойцы выбегали из зданий застав и занимали позиции:

– 90-й ПО: 1, 5, 6, 8, 9, 11, 13, 14 заставы;

– штаб 92-го ПО. В 4:00 был открыт внезапный сильный артогонь, и связь была нарушена;

– 17-й Краснознаменный ПО: 1, 3, 4, 5, 6, 8, 9, 11, 12, 13, 15, 18 и 19 заставы;

– 86-й ПО: 5, 7, 11 и 20 заставы;

– 87-й ПО: 2, 14, 17 заставы и 2-я комендатура;

– 105-й ПО: 3, 15 застава и застава, соседняя с ней.

По 106-му ПО говорится, что заставы встретили нападения в окопах, но, вероятно, приказ дошел не до всех.

Например, заместитель коменданта 3-й комендатуры 106-го ПО С. Д. Помянин вспоминал: «В 3:40 над заставой пролетели три германских самолета, вслед за этим по заставе начался сильный артиллерийский обстрел… Личный состав в количестве 42 человек занял окопы…»

Из книги «Пограничные войска СССР 1941–1945» (запись разговора начальника штаба ПВ УССР с оперативным дежурным ГУ ПВ, 4:50):

Не ожидали начала войны и на границе Молдавского погранокруга (из книги «Пограничные войска СССР 1941–1945»):

Из книги «Пограничники Белоруси. Июнь 1941 – август 1944»:

Можно констатировать, что отдыхающая смена пограничников была застигнута врасплох в помещениях застав.

Д. М. Милославский (командир 5-го отделения (разведывательного) 1-й Волчинской комендатуры 17-го Краснознаменного ПО):

После войны расследование этого события проводил С. Н. Мартьянов. Потом эта история была изложена в книге «Дозоры слушают тишину». Жителем деревни Старый Бубель, который подплывал к нашему берегу, был П. К. Дудко, а лодочником – житель деревни Новоселки П. Шумер. Похоже, что переправа происходила на участке 3-й заставы. Поскольку брошенную где-то на нашем берегу резиновую лодку могли связать с незаконным пребыванием советских граждан на немецкой стороне, то разработали специальную операцию по «обнаружению лодки» и преследованию нарушителей границы. Лишь бы не предъявили претензий западные соседи.

М. А. Пащенко (командир пулеметного отделения 3-й заставы) вспоминал:

А. П. Кузнецов (начальник 17-го Краснознаменного погранотряда):

Следует отметить, что уже был подписан приказ наркомом внутренних дел об освобождении от должности начальника ПО майора А. П. Кузнецова. Вероятно, поэтому А. П. Кузнецов не стал усугублять ситуацию и приводить заставы в боевую готовность.

Ниже приведены воспоминания начальника штаба 41-й сд, из которых видно, что коменданту 91-го ПО в ночь на 22 июня не поступало от непосредственного руководства приказов. Вероятно, поэтому он решил получить хоть какое-то указание из штаба дивизии, части которой должны были выдвинуться на границу при нападении.

А в это время командующий войсками КОВО требовал к границе полевые войска не выводить, но до начальника штаба 41-й сд такое указание не успели довести…

В ГУ ПВ с 4:15 начинают поступать сообщения об обстрелах на границе. В 4:55 поступает сообщение из Таллина. Только в 5:30 заместитель наркома (вероятно, генерал Масленников) дает ответ в Таллин. Возможно, что до этого замнарком по ПВ и внутренним войскам доложил обстановку Берии и получил какое-то указание.

На сайте «Погранец» размещены еще несколько страниц Журнала оперативной записи.

Версия Г. К. Жукова

Г. К. Жуков писал в своих воспоминаниях:

В настоящее время опубликована Оперативная сводка ГШ № 01 на 10:00 22 июня, подписанная начальником ГШ.

В сводке указан более поздний срок артобстрелов и налетов немецких самолетов, чем приведенный в мемуарах. Маловероятно, что указанные в мемуарах лица звонят в ГШ и называют одно время, а позже в официальных сводках указывают другое.

Похоже, что время докладов из ВО сдвинуто с целью обоснования звонка Сталину в 3:40. В НКО руководители не спят, а вождь, уверенный, что нападения не будет, спит на даче…

Документально не подтверждается информация о встрече руководства КА со Сталиным в 4:30 22 июня.

Запись о прибытии руководителей КА повторно в Кремль в 9 часов также противоречит журналу посещения Сталина. Мы столкнулись с искажением хронологии событий с целью приписать активность руководству КА с 3:30 и далее. Основные положения из указанных воспоминаний позже стали восприниматься, как официальная версия событий, которая попала во многие мемуары.

Если имеется искажение хронологии, то что-то кому-то требовалось за этим спрятать…

Версия налета на Севастополь

Существуют разные версии налета 22 июня вражеских самолетов на Севастополь.

Одни из них отличаются в мелочах, а другие – противоречат друг другу.

Автор не ставит целью выделить наиболее достоверную версию. Ему требуется просто привязать некоторые временные отметки к хронологии событий в Москве ранним утром 22 июня.

Из разных версий налета автор выделил бы следующие события:

– в 2:35 радиолокационная станция обнаружила неизвестную воздушную цель, идущую с запада;

– в 3:07 о приближении неизвестного самолёта доложил Константиновский пост службы наблюдения и связи (СНиС);

– в 3:13 прожекторами-искателями ПВО главной базы обнаружен двухмоторный самолёт;

– в 3:15 самолёт сбросил на фарватер два предмета на парашютах;

– в 3:20 от постов СНиС и воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) поступили доклады о приближении к Севастополю самолётов;

– в 3:45 со стороны мыса Фиолент появился третий самолёт;

– в 3:48 самоликвидировалась мина, попав в жилую зону;

– в 3:52 самоликвидировалась мина в районе памятника затопленным кораблям;

– около 4:00–4:10 над главной 6азой появился четвёртый самолёт.

Опубликованные документы ВМФ о налете на Севастополь отсутствуют, а воспоминания ветеранов войны являются противоречивыми.

Начальник штаба КБФ адмирал Пантелеев писал:

Но открыть даже предупредительный огонь ему не разрешили.

Маловероятно, что нарком ВМФ докладывал Сталину по телефону по каждому пролету немецкого самолета (самолетов) над Ханко или Либавской базой.

В мемуарах Г. К. Жукова, опубликованных в 1969 году, говорилось:

Вероятно, адмирал Октябрьский звонил, чтобы понять: как ему поступать. После этого звонка ему требовалось доложить своему наркому о своих действиях.

После письма адмирала И. Д. Елисеева в отдел печати ЦК КПСС в апреле 1970 года о том, что налет на Севастополь начался в 3:07, в следующем издании мемуаров Г. К. Жукова было исправлено время налета с 3:17 на 3:07.

По словам начальника штаба 61-го зенитно-артиллерийского полка И. К. Семенова, в 3:13 из штаба ПВО ЧФ последовало распоряжение выключить прожекторные станции. Вторично прожекторы были включены в 3:15. В их свете было видно, как самолет сбросил на фарватер два предмета на парашютах (первоначально их приняли за парашютистов). Зенитная артиллерия главной базы молчала и открыла огонь в 3:22.

И. И. Азаров (начальник отдела Главного Политического управления ВМФ, находился в Севастополе в командировке): «Вдруг тишину разорвали артиллерийские залпы. Я машинально взглянул на часы: было около половины четвертого…»

Мы рассмотрели некоторые воспоминания моряков о налете, которые отличаются временем открытия огня зенитными орудиями.

Накануне войны в Севастополе дислоцировалась 23-я отдельная погранкомендатура. Пограничники охраняли побережье в этой зоне. В Балаклаве дислоцировался 2-й Черноморский отряд пограничных судов в составе двух дивизионов (8 катеров типа МО), которые попеременно патрулировали водную акваторию у Крымского полуострова.

Вероятно, по факту открытия огня зенитными средствами флота по вражеским самолетам пограничники могли зафиксировать время налета авиации противника на Севастополь. В разведывательной сводке ПВ НКВД указано время налета 3:20.

Еще в Крыму дислоцировалось объединение НКО – 9-й отдельный стрелковый корпус, в журнале боевых действий которого отмечено также отмечено время 3:20.

Видно, что данные в штабе корпуса были получены из двух независимых источников: от пограничников и от ЧФ.

Поэтому принимаем время открытия огня зенитными средствами – 3:20.

Если огонь по вражеским самолетам был открыт в 3:20, то логичен звонок адмирала Ф. С. Октябрьского в НКО в 3:17, где ему не дали однозначного приказа на открытие огня по вражеским самолетам. Поэтому командующий ЧФ также не взял на себя ответственность за открытие огня и приказал дежурному: «Действуйте по инструкции».

Ответственность за открытие огня взял на себя начальник штаба ЧФ адмирал И. Д. Елисеев.

О налете вражеских самолетов после открытия огня по ним адмирал Октябрьский обязан был доложить непосредственному начальству – наркому ВМФ. Этот доклад мог происходить в 3:20–3:25.

Разбираясь в вопросе налета на Севастополь, наркому ВМФ звонил Г. М. Маленков. Далее Н. Г. Кузнецов пытается дозвониться до Сталина. По воспоминаниям Ф. С. Октябрьского, после звонка наркому ВМФ ему звонили по поводу налета на Севастополь Берия и Маленков.
И. И. Азаров:

По взрыву можно сказать, что разговор с одним из абонентов в Москве происходил около 3:48–3:52. В это время абонент в Москве не верит в бомбардировку Севастополя.

Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов:

События в МИДе

С 21 июня 1-й секретарь советского посольства в Берлине В. М. Бережков пытается договориться о встрече посла с министром иностранных дел Германии. Дается неизменный ответ, что чиновникам германского МИДа не удается связаться с Риббентропом.

До четырех утра (московское время) 22 июня ничего не меняется.

После четырех часов в посольство сообщают, что встреча произойдет в 4:30.

Эрих Франц Зоммер (сотрудник германского МИДа):

Где-то в первом часу ночи 22 июня в телеграфное бюро германского МИД поступает на зашифрование сообщение немецкому послу в Москве и краткое изложение ноты Советскому правительству.

Р. Готтлиб (начальник смены телеграфного бюро МИД Германии):

В сборнике ADAP D XII/2 приведен черновик указанной телеграммы. Помимо меморандума, в телеграмме содержались указания послу:

Немцы торопятся с уничтожением шифров, так как опасаются их захвата нашими спецслужбами после объявления о вторжении на территорию Советского Союза. Именно так поступили гестаповцы и абверовцы, штурмуя консульство СССР в Париже.

М. Кторов («Советская разведка в Великой Отечественной войне» Журнал «Национальная оборона» № 11, 2020 г.):

В дневнике немецкого посольства, который приводит в своей книге разведчик Г. Кегель, говорится о получении шифрованной телеграммы в 3:00 22 июня. На расшифровку телеграммы объемом в 2,5 машинописных листа с помощью ручного шифра требуется много времени. Ранее четырех часов утра расшифровать бы текст не смогли и два шифровальщика. Если работал один шифровальщик, то расшифровка сообщения могла быть закончена около пяти часов утра.

Возможно, что после расшифровки телеграммы из немецкого посольства пытались связаться с В. М. Молотовым, но руководство страны решило затянуть встречу до получения информации от военных. Об этом нет информации. Могло быть или не быть.

Г. Кегель (из дневника немецкого посольства):

Московская зона ПВО

Журнал боевых действий 1-го корпуса ПВО:

Тревога объявляется только после налетов немецких самолетов в 4:30, а в 5 часов поступает приказ о приведении корпуса в боевую готовность. Этот приказ мог поступить только от командующего Московского ВО генерала Тюленева, которому подчинялась московская зона ПВО.

Журнал боевых действий 1-го зенитно-прожекторного полка:

Зенитно-прожекторный полк кадрированный и без подъема приписного состава не может выполнять свои задачи. Например, у прожекторной установки был только ее командир – сержант. Остальной личный состав еще не был призван.

Поэтому в 5:40 отдан приказ о подъеме приписного состава. Только кто-то на достаточно высоком уровне должен был отдать такое указание.

Д. А. Журавлев (командир 1-го корпуса ПВО):

Хронология событий 22 июня. Ранее утро

О событиях, произошедших ранним утром 22 июня можно судить только по воспоминаниям, которые весьма противоречивы.

Автор будет излагать свою версию событий, не используя слова «вероятно» и подобные ему.

Около 3 часов утра на ближнюю дачу (дача в Кунцево) позвонил неизвестный нам человек.

Это не мог быть нарком ВМФ, так как налет на Севастополь еще не начался.

Это не могли быть руководители КА, так как они тоже не знают о начале войны и не верят в ее начало.

По мнению автора, Сталину звонил Л. П. Берия, обеспокоенный активизацией германцев по всей границе.

В то же время нарком внутренних дел не ожидает начала войны на рассвете 22 июня, так как не отдает приказ о приведении в боевую готовность всего личного состава ПВ западных округов. Поэтому часть личного состава оказалась неожиданно застигнута огнем неприятеля в помещениях застав.

Как говорил начальник инженерной службы 4-й армии А. И. Пришляков: «Нас предупредили, что германская военщина может пойти на провокации и что поддаваться на провокации нельзя. Ничего. Слабонервных в штабе армии нет…»

Демонстрируя крепкие нервы, руководство подставило часть военнослужащих своего наркомата.

Ожидая немецкие провокации на границе, Сталин собирается в Кремль. Он мог дать указание сообщить Молотову о своем отъезде или же дал распоряжение Молотову выехать в Кремль.

В 3:17 командующий ЧФ звонит в НКО и говорит с Г. К. Жуковым, чтобы понять: как ему поступать с неизвестными самолетами.

В 3:20 зенитные орудия ЧФ открывают огонь по вражеским самолетам. После открытия огня адмирал Октябрьский докладывает о налете на Севастополь наркому ВМФ.

Водитель Сталина П. Митрохин вспоминал: «В 3:30 22 июня я подал машину Сталину к подъезду дачи в Кунцево…»

А. Т. Рыбин (сотрудник охраны Сталина): «Уже в четыре часа вождь приехал в Кремль».

П. К. Ионочкин (сотрудник охраны Сталина): «Первым приехал в Кремль ночью на 22.06.41 г. Л. П. Берия, за ним появился И. В. Сталин, затем стали прибывать остальные члены политбюро ЦК ВКП(б)…».

Прибытие первым в Кремль Берии косвенно свидетельствует о том, что Сталину звонил он.

Около 3:25 адмирал Н. Г. Кузнецов пытается связаться со Сталиным. Сталин готовится к отъезду и, вероятно, решает не подходить к телефону. Охрана не должна сообщать посторонним об отъезде и поэтому следует ответ: «Товарища Сталина нет и где он мне неизвестно».

Адмирал Кузнецов звонит наркому обороны и докладывает о событиях в Севастополе. Н. Г. Кузнецову показалось, что С. К. Тимошенко уже знает о налете.

По мнению автора, нарком обороны просто не поверил в сказанное.

Далее нарком ВМФ снова пытается связаться со Сталиным, но вождь находится по дороге в Кремль.

Позже Н. Г. Кузнецову перезванивает Маленков, которому сообщил о звонке сотрудник охраны или Поскребышев. Адмиралу Октябрьскому по поводу налета на Севастополь также звонят Берия и Маленков.

За некоторое время до четырех часов утра начальнику ГУ ПВО генералу Н. Н. Воронову поступает информация о налете на Севастополь. Н. Н. Воронов прибывает в кабинет наркома обороны, в котором находится еще и Мехлис.

После ухода Н. Н. Воронова Мехлис направился проверять информацию.

В это время к С. К. Тимошенко поступают новые данные. Нарком обороны обращается с просьбой к С. М. Буденному позвонить Сталину о налете на Севастополь.

Наркома можно понять: около шести часов назад он и начальник ГШ, вероятно, убедили Сталина в невозможности нападения германцев.

Около 4:10 от Севастополя уходит последний немецкий бомбардировщик.

С 4:13 над Севастополем начинает патрулирование истребительная авиация.

В пятом часу утра (вероятно, после 4:13) адмирал Октябрьский звонит начальнику ГШ и докладывает: «Налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения…»

В период с 3 до 4 часов, вероятно, следуют сплошные звонки в НКО об угрожающей обстановке на границе, но руководство КА думает, что это провокационные действия.

В ГШ поступают очередные сообщения из западных ВО:

– в 4:00 – артиллерийский огонь и одновременно налет вражеских самолетов на аэродромы и города в Прибалтике;

– в 4:30 – налет вражеских самолетов на аэродромы и города на Украине.

Командующий Ленинградского ВО М. М. Попов и член Военного совета Н. Н. Клементьев с раннего утра 21 июня спокойно едут в поезде «Полярная звезда» из Мурманска в Ленинград.

В 4 часа утра в Петрозаводске им сообщают, что по распоряжению из Москвы их вагон отцепляют от поезда, прицепляют к отдельному паровозу и вне графика направляют в Ленинград.

Источник

22 июня. Кто виноват в трагедии первых дней войны

22 июня 1941 года обернулось для СССР настоящей катастрофой. Несмотря на наращивание военного производства в стране, начало войны стало губительным для Красной армии. Почему так произошло и кто повинен в трагедии 22 июня?

В первые недели войны от уверенности советского руководства и командования в том, что Красная армия будет воевать малой кровью и на чужой земле, не осталось и следа. Вторжение было стремительным и дерзким. Военные округа оказались не готовыми к вражескому нападению. Только в первый день войны было уничтожено около 1200 самолётов, 800 из них — на земле. Авиадивизии и механизированные корпуса не были укомплектованы должным образом. Связь со многими частями отсутствовала. Остро ощущался недостаток зенитных и противотанковых средств. Потери личного состава были очень большими. Командование на местах зачастую не могло принять важных стратегических решений.

В военных округах царила полная неразбериха. Буквально за несколько дней до войны во многих полках снимались прицелы с пушек и отправлялись в окружные мастерские для проверки. Так, к примеру, гаубичный артполк 75-й дивизии 4-й армии Западного военного округа оказался 22 июня без оптических приборов.

Генерал-лейтенант Сергей Долгушин во время войны был лётчиком-истребителем в звании младшего лейтенанта. Летом 1941 года его полк стоял в ЗапОВО, примерно в 15 километрах от границы. По воспоминаниям Долгушина, за несколько дней до войны по распоряжению командующего Белорусским военным округом Д. Г. Павлова с самолётов было снято всё вооружение, было сокращено число мотористов и оружейников, не были подготовлены запасные площадки. Вот отрывок интервью Сергея Долгушина газете «Красная звезда»:

«За зиму сорок первого года мы освоили высотные полёты, много стреляли и по конусу, и по земле, начали летать ночью. Десятого мая наш полк перебросили из Лиды на аэродром Новый Двор, что чуть западнее Гродно. На севере граница с немцами была в пятнадцати километрах. Как только мы приземлились, над лётным полем на малой высоте пронёсся фашистский «мессер». Нахально так, даже крыльями покачал. В ясную погоду с высоты двух тысяч метров мы видели немецкий аэродром, забитый разными машинами. Составили схему, передали в штаб. А двадцать первого июня в шесть вечера, закончив полёты, получили приказ: снять с самолётов пушки, пулемёты, ящики с боеприпасом и хранить всё это на складе».

Воскресенье, 22 июня, в 13-м авиаполку было объявлено выходным днём. Некоторым военнослужащим был предоставлен короткий отпуск продолжительностью несколько дней.

В первый день войны воздушным атакам немцев подверглись 26 аэродромов Киевского, 11 аэродромов Прибалтийского особых округов и шесть аэродромов Одесского военного округа. Везде были большие потери в самолётах.

Из секретного донесения заместителя начальника 3-го Управления НКО СССР Ф. Я. Тутушкина от 8 июля 1942 года Государственному комитету обороны о потерях ВВС Северо-Западного фронта в первые дни войны следует, что перебазировка на другие аэродромы проходила неорганизованно, каждый командир дивизии действовал самостоятельно, без указаний ВВС Округа, посадку совершали, кому где вздумается, в результате чего на некоторых аэродромах скапливалось по 150 машин.

«Вывод частей из-под удара авиации противника не был организован, — гласит документ. — Зенитные средства обороны аэродромов отсутствовали, а на тех аэродромах, где средства были, не было артснарядов. Руководство боевыми действиями авиачастей со стороны командиров 57-й, 7-й и 8-й авиадивизий, а также штаба ВВС Фронта и Округа было поставлено крайне плохо, связь с авиачастями с начала военных действий почти отсутствовала. Такие потери нашей авиации объясняются тем, что в течение нескольких часов после нападения вражеской авиации командование Округа запрещало вылетать и уничтожать противника».

Фото: www.globallookpress.com

Спустя месяц, возложив вину за происходящее в первые недели войны в ЗапОВО, расстреляли 43-летнего генерала Дмитрия Павлова, а ещё позже, 28 октября 1941 года, и 30-летнего Павла Рычагова.

Было ли нападение Германии внезапным?

Фото: www.globallookpress.com

«Потому что мы привыкли, что Зорге докладывал. Но его доклады были всегда общими. В них очень много было материалов, напечатанных в обычной прессе. Очень много всяких его предположений, а не каких-то конкретных фактов. Поэтому к его докладам относились настороженно. Если мы говорим о других докладах, то тут тоже много вопросов возникает. Представьте себе, допустим, посольство Советского Союза в Испании. Вдруг подходит какой-нибудь представитель немецкого посольства и говорит, что такого-то числа, условно, 10 марта, начнутся боевые действия, готовьтесь, вас будут бомбить. Мы докладываем тут же, наступает 10 марта, никто никого не бомбит. Проходит неделя, в посольстве Германии тоже какое-то мероприятие, опять к нашему военному атташе кто-то подходит из немцев и говорит: «Готовьтесь, через три дня начнётся война». Вот такой поток дезинформации лился просто ручьём».

Однако несмотря на все сомнения, за несколько дней до начала войны в СССР всё же начались спешные приготовления к отражению возможного удара. К тому времени вдоль советских границ уже была сконцентрирована очень большая группировка немцев. Танки гитлеровцы скрытно перебросили ещё за два месяца до нападения на Советский Союз. А самолёты сосредоточили на близлежащих к нашим границам аэродромах в середине июня.

За неделю до нападения Германии первый эшелон войск Красной армии был выдвинут к государственной границе. Развёртывание второго эшелона происходило уже за несколько дней до роковой даты в 30-40 километрах от границы.

«И он даже сумел мотивировать это: мол, на Украине немцы тут же получат хлеб и уголь, а на Кавказе — нефть, то, что им и нужно».

За несколько часов до начала войны, а именно 21 июня в 23:30 по московскому времени, Сталиным была подписана директива о приведении войск в боевую готовность. Возникает тогда вопрос, почему военные округа действовали вразрез с интересами руководства и проигнорировали срочное распоряжение сверху.

Жуков с Тимошенко пошли этот приказ переписывать, потом зашифровывали и после двух часов ночи отправили в округа, — пояснил историк Вячеслав Манягин. — Первые столкновения с противником произошли в три часа шесть минут ночи. Черноморский флот открыл огонь по немецким самолётам. Командующий военно-морским флотом не стал этот приказ шифровать и переписывать, он его молниеносно отправил в свои флота. И они были готовы к нападению немцев. И именно флот нанёс немцам большие потери.

Советское руководство было убеждено, что Красная армия сможет дать врагу достойный отпор. У немцев было преимущество в живой силе, но в количестве танков мы превосходили гитлеровскую армию почти в четыре раза. У нас было в два раза больше самолётов, по части артиллерии мы тоже не уступали. Но Красная армия психологически оказалась не готова к такому мощному удару и не смогла удержать оборону.

Юрий Кнутов, военный историк, назвал ещё одну причину такого горького поражения советских войск в самом начале войны: всеобщая воинская обязанность у нас в стране появилась только 1 сентября 1939 года:

«Численность Красной армии, таким образом, превысила пять миллионов человек. Вот такой резкий рост буквально за один год. Где взять подготовленных, обученных командиров, где размещать солдат, где взять казармы, где взять, соответственно, полигоны, и так далее, для того чтобы готовить, обучать войска? То есть, с одной стороны, надо обустраивать городки, а с другой стороны, надо учить солдат. Естественно, эти все проблемы и дали о себе знать в первые дни войны».

Проблем организационного характера было много. Многие новобранцы из различных республик не понимали русского языка, их пришлось специально обучать, отправлять на курсы, чтобы они смогли понимать команды. Стоит отметить, что, несмотря на численное превосходство, наши танки можно было сравнить лишь с немецкими бронетранспортёрами по боевым характеристикам. Советские самолёты имели не такую большую общую дальность полёта, как у противника, — всего 600 км. Именно поэтому наши аэродромы размещались вдоль границ.

Люди на оккупированных гитлеровцами территориях в одночасье оказались в другом государстве, где уже немцы диктовали свой порядок. Их жизни теперь зависели от решения Берлина. Почему же так произошло?

Москвичи слушают заявление советского правительства о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Фото: www.globallookpress.com

По мнению историка Вячеслава Манягина, имело место вредительство и предательство определённой части высшего военного командующего состава: «Павлов виноват в том, что погибли лучшие части Красной армии в первые дни войны. Тухачевского расстреляли, а заговор остался. Они-то и могли заниматься вредительством. Это даже могло быть не координировано каким-то их центром».

— считает Юрий Кнутов, который также не снимает ответственности с командования военными округами.

У истории нет сослагательного наклонения, поэтому гадать, «как было бы, если…», мы не имеем права. Мы должны смиренно принимать нашу историю и извлекать из неё правильные уроки.

Вечная память всем оставшимся на полях сражений в годы Великой Отечественной войны!

Источник

22 июня 1941 года в 4 утра без объявления войны фашистская Германия и её союзники напали на Советский Союз. Начало Великой Отечественной войны попало не просто на воскресенье. Это был церковный праздник Всех святых, в земле Российской просиявших.

Тогда еще никто не знал, что в историю человечества она войдет как самая кровопролитная. Никто не догадывался, что советскому народу предстоит пройти через нечеловеческие испытания, пройти и победить. Избавить мир от фашизма, показав всем, что дух солдата Красной Армии не дано сломить захватчикам. Никто и предположить не мог, что названия городов-героев станут известны всему миру, что Сталинград станет символом стойкости наших людей, Ленинград — символом мужества, Брест — символом отваги. Что, наравне с мужчинами-воинами, землю от фашисткой чумы геройски станут защищать старики, женщины и дети.

1418 дней и ночей войны.

Свыше 26 миллионов человеческих жизней.

Эти фотографии объединяет одно: они сделаны в первые часы и дни начала Великой Отечественной.

Накануне войны

Советские пограничники в дозоре. Фотография интересна тем, что она была сделана для газеты на одной из застав на западной границе СССР 20 июня 1941 года, то есть за два дня до войны.

Наши пограничники. Утром 22 июня 1941 года именно они первыми встретили натиск гитлеровских войск.

Немецкие генералы за 15 мин до нападения на СССР

Налёт немецкой авиации

Немецкие солдаты пересекают государственную границу СССР

Бой немецких ударных частей в районе Бреста

Брестская крепость

Немецкие солдаты проходят по улице белорусского города Гродно, захваченного в ночь с 22 на 23 июня 1941 г.

Снимок сделан 24.06.1941г.

Немецкие солдаты рядом с горящей советской деревней. Время съемки июнь 1941

Советский аэродром после немецкого авианалёта

Митинг на ленинградском заводе имени Кирова о начале войны, июнь 1941

Плакат 1941 года

В тот же день был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных 1905-1918 годов рождения на территории всех военных округов. Сотни тысяч мужчин и женщин получали повестки, являлись в военкоматы, а потом отправлялись в эшелонах на фронт.

Мобилизационные возможности советской системы, помноженные в годы Великой Отечественной войны на патриотизм и жертвенность народа, сыграли важную роль в организации отпора врагу, особенно на начальном этапе войны. Призыв «Всё для фронта, всё для победы!» был воспринят всем народом. Сотни тысяч советских граждан добровольно уходили в действующую армию. Только за неделю с начала войны было мобилизовано свыше 5 млн. человек.

Грань между миром и войной была незримой, и смену реальности люди восприняли не сразу. Многим казалось, что это всего лишь какой-то маскарад, недоразумение и скоро все разрешится.

Сооружение советского противотанкового рва в Смоленской области

Упорное сопротивление фашистские войска встретили в боях под Минском, Смоленском, Владимиром-Волынским, Перемышлем, Луцком, Дубно, Ровно, Могилевом и др. И все же за первые три недели войны войска Красной Армии оставили Латвию, Литву, Белоруссию, значительную часть Украины и Молдавии. Через шесть дней после начала войны пал Минск. Немецкая армия продвинулась в различных направлениях от 350 до 600 км. Красная Армия потеряла почти 800 тыс. человек.

Снимок сделан 23 июня 1941 г.

Комсомольский экипаж советского танка БТ-5

Советская железнодорожная станция в 8 километрах западнее Смоленска после немецкой бомбардировки

Солдаты Вермахта

Солдаты вермахта в боях августа 1941 года

Немецкий пулеметный расчет MG-34 на углу дома в белорусском городе Рогачёв

Колонна советских военнопленных, Минск 1941

Минск 1941. Расстрел советских военнопленных

Разбитый поезд на Украине

Июль 1941 года, Украина

На страже московского неба. Осень 1941г.

Москвичи учавствуют в строительстве оборонительных сооружений

Победа под Москвой имела огромное стратегическое и морально-политическое значение, поскольку она была первой с начала войны. Непосредственная угроза Москве была ликвидирована.

Зимой части Красной Армии провели наступление и на других фронтах. Однако закрепить успех не удалось прежде всего из-за распыления сил и средств по фронту огромной протяженности.

Взлет немецких пикирующих бомбардировщиков Юнкерс Ю-87

Генерал-лейтенант А.А. Власов, перешедший в 1942 году на сторону немцев, и солдаты, так называемой, Русской освободительной армии (РОА).

Повешенные советские граждане, подозреваемые немцами в связи с партизанами.

Сотни тысяч наших соотечественников оказались более чем в 14 тысячах концентрационных лагерях, тюрьмах, гетто, разбросанных по всей Европе. О масштабах трагедии свидетельствуют бесстрастные цифры: только на территории России фашистские оккупанты расстреляли, душили в газовых камерах, сожгли, повесили 1,7млн. человек (в том числе 600 тысяч детей). Всего же в концлагерях погибло около 5 млн. советских граждан.

Прибытие эшелона с новыми узниками в концлагерь Освенцим (Биркенау-Аушвиц)

Прибытие заключенных в концлагерь Освенцим. Формирование колонн заключенных

Узники концлагеря Бухенвальд внутри барака

Группа детей из концлагеря Освенцим (Аушвиц)

Груда трупов узников в помещении крематория концлагеря Дахау

Трупы узников концентрационного лагеря Бухенвальд, приготовленные для сжигания в крематории

Концлагерь Дахау

1942. Сталинград

Победа советских войск под Сталинградом положила начало коренному перелому в ходе Второй мировой войны. Стратегическая инициатива окончательно перешла в руки Советских Вооруженных Сил.

Крупнейшее в истории танковое сражение

Курская битва

Советские зенитчики в районе Курской дуги

1943 Освобождение Харькова

Тегеранская конференция «большой тройки» с участием И. Сталина (СССР), У. Черчилля (Великобритания) и Ф. Рузвельта (США).

Весной 1944 г. был очищен от врага Крым.

В этих благоприятных условиях западные союзники после двухлетней подготовки открыли второй фронт в Европе на севере Франции. 6 июня 1944 г. объединенные англо-американские силы (генерал Д.Эйзенхауэр), насчитывавшие свыше 2,8 млн человек, до 11 тыс. боевых самолетов, свыше 12 тыс. боевых и 41 тыс. транспортных судов, переправившись через пролив Ла-Манш и Па-де-Кале, начали крупнейшую за годы войны десантную Нормандскую операцию («Оверлорд») и в августе вступили в Париж.

В ходе Белорусской операции (кодовое название «Багратион») была разгромлена группа армий «Центр», советские войска освободили Белоруссию, Латвию, часть Литвы, восточную часть Польши и вышли к границе с Восточной Пруссией.

Победы советских войск на южном направлении осенью 1944 г. помогли болгарскому, венгерскому, югославскому и чехословацкому народам в их освобождении от фашизма.

В результате военных действий 1944 г. государственная граница СССР, вероломно нарушенная Германией в июне 1941 г., была восстановлена на всем протяжении от Баренцева до Черного моря. Фашисты были изгнаны из Румынии, Болгарии, из большинства районов Польши и Венгрии. В этих странах были свергнуты прогерманские режимы, к власти пришли патриотические силы. Советская Армия вступила на территорию Чехословакии.

В то время как разваливался блок фашистских государств, крепла антигитлеровская коалиция, о чем свидетельствует успех Крымской (Ялтинской) конференции руководителей СССР, Соединенных Штатов и Великобритании (с 4 по 11 февраля 1945 г.).

Празднование победы на Красной площади в Москве. Фейерверки, артиллерийский салют и иллюминация 9 мая 1945 года

В Москве в День Победы был произведен праздничный салют из тысячи орудий.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

Источник