евреи в правом секторе

Все за сегодня

Политика

Экономика

Наука

Война и ВПК

Общество

ИноБлоги

Подкасты

Мультимедиа

СНГ и Балтия

Украинский лидер «Правого сектора» — еврей и гордится этим

Моя встреча с членом «Правого сектора» Бориславом Березой, недавно избранным в Верховную Раду, парламент Украины, состоялась в солнечное утро в пятницу. Мы встретились в «фудкорте» за столом одного из ресторанов на третьем этаже киевского торгово-развлекательного центра Sky Mall, откуда открывается великолепный вид на Днепр. Несмотря на предсказания российского телевидения, эта правая ультранационалистическая партия, которую многие считают новым воплощением «украинского фашизма», не смогла преодолеть пятипроцентный барьер на парламентских выборах. Только два депутата этой партии были избраны от одномандатных избирательных округов – ее лидер Дмитрий Ярош и ее спикер Береза, который провел свою достаточно шумную предвыборную кампанию, разоблачая нелегальные и не имеющие лицензии бары, а также подпольные казино. Береза гордится своим еврейским происхождением, он регулярно посещает синагогу, и на него часто указывают люди, не согласные с тем, что «Правый сектор» якобы все больше становится неофашистским.

Нас свел вместе один общий знакомый кинопродюсер, живущий в Киеве ортодоксальный еврей, которого мы оба очень уважаем. Береза – очень высоко роста и крепкого телосложения. У него широкие плечи, уверенная походка боксера, редеющие волосы и проницательные серые глаза. У него в левом ухе серьга с бриллиантом, он одет в элегантный синий спортивный блейзер и голубую рубашку в горошек с гербом Украины на воротнике. Словоохотливый и предельно откровенный, он говорит быстро короткими и емкими фразами и часто, не дождавшись окончания вашего предложения, уже начинает отвечать. За день до нашей встречи он сказал корреспонденту одной газеты: «Путин прекрасно понимает, что его современная Россия вполне может пойти по пути СССР и полностью развалиться».

Недипломатичный и очень сосредоточенный, Береза, говоривший со мной по-русски, оказался одним из самых приятных политиков, с которыми мне довелось встречаться. Он представляет собой нечто среднее между собутыльником, израильским десантником и воинственно настроенным еврейским партизаном, роль которого в фильме «Вызов» сыграл актер Лев Шрайбер (Liev Schreiber). Я поздравил его с избранием депутатом словами «Мазаль тов», на что он мне радостно ответил: «Барух ашем!» (Благословенно имя Его!)

Tablet: Вы еврей?

Борислав Береза: Да, я еврей.

– То есть вы верующий еврей. Говорят, что вы посещаете синагогу, а также считаете себя представителем еврейского народа.

– Конечно. Я не ортодоксальный еврей, я не ношу пейсы и кипу на публике, но я пытаюсь как можно чаще ходить в синагогу. Я изучаю Тору, и это абсолютно гармонично интегрированная часть моей жизни. Я каждый год езжу в Израиль с 1993 года, и, кроме того, я там жил какое-то время.

– Но вы также являетесь членом «Правого сектора»?

– Я еврей, а еще я Коэн (Сohen). Никогда не было по этому поводу никаких вопросов. «Правый сектор» состоит из людей различных национальностей – не только из украинцев и евреев, но также из поляков и белорусов, грузин, чеченцев, у нас представлены все (советские) этносы. Вопрос не в этнической принадлежности, он формулируется так: «Ты украинец? Ты поддерживаешь Украину? Ты патриот Украины?» В таком случае ты мой брат. Если ты враг Украины, какой бы национальности ты ни был, то в таком случае нам не о чем говорить.

– Причина возникновения подобного рода вопросов состоит в том, что, как вам известно, на Украине много проблем, связанных с проживающими на ее территории национальностями. Всегда существовали и продолжают существовать проблемы между поляками и украинцами, украинцами и русскими и также между украинцами и евреями.

– Да, это так. Я этого не отрицаю. Я сам иногда сталкиваюсь со случайными проявлениями обыденного антисемитизма. Я с этим столкнулся еще во времена Советского Союза, когда мой отец не мог поступить в тот университет, в который он хотел, потому что он был еврей. Существуют квоты для евреев, сказали ему. Да, конечно, вы правы.

Я знаю, что антисемитизм продолжает существовать в обыденной жизни на Украине, я это сам чувствую. Но это незначительная проблема. Существуют также русофобия и украинофобия в некоторых кругах в этой стране – несомненно, существуют. Однако антисемитизм не является серьезной идеологической проблемой в этом обществе.

– Хорошо, я понимаю и уважаю вашу позицию. Однако такой ответ меня устраивает не полностью. Многие из эмблем и символов вашего движения представляются многим людям весьма сомнительными. Используются символы Второй мировой войны.

– Какие символы?

– Нет, я этого не знаю.

– Он сказал: «Если вы помогаете мне, протягиваете ваши руки, помогая мне создавать свободную Украину, то тогда вы мой брат». Он также сказал: «Если вы мне не помогаете, не протягиваете мне руку помощи, но при этом мне не мешаете, то вы можете здесь жить. Места достаточно, и вы можете здесь жить». Но затем он добавил: «Если вы мешаете этому процессу, вставляете палки в колеса, то тогда вы мой враг, и вас нужно уничтожить». Вот так, все очень просто.

Для моих идеологических братьев в нашем движении я больше украинец, чем такие этнические украинцы, как (лидер Коммунистической партии Украины Петр) Симоненко. Если говорить о Бандере, то я также какое-то время находился под воздействием советской пропаганды и думал, что он фашист. Но затем я прочитал много книг, осмыслил прочитанное и установил правду: этот человек большую часть войны находился в немецком лагере для интернированных. Он был ликвидирован советскими секретными агентами, а не нацистскими.

– «Правый сектор» часто обвиняют в реакционности по вопросу о правах представителей ЛГБТ, о правах геев. Каково ваше личное отношение и отношение вашей партии к геям?

евреи в правом секторе

– Нарушение прав представителей ЛГБТ, как и антисемитизм, является реальной и важной проблемой, но я не знаю ни одной страны, где бы не существовала гомофобия. Я не знаю ни одной страны, где не было бы ни гомофобов, ни ксенофобов. Такие люди есть везде. Лично у меня нет вопросов к представителям ЛГБТ-сообщества, и я полагаю, что это вопрос личной свободы.

Я согласен с комментарием Фаины Раневской, которая однажды сказала, что трагедия ожидает любое правительство, которое будет озабочено тем, что граждане предпочитают делать со своими задницами. Это, разумеется, довольно грубый способ выражения.

И, более того: я официально заявляю, что люблю творчество Фредди Меркьюри и что мне нравится носить красивые вещи от Armani.

– Это правда – вы одеты очень хорошо.

– Спасибо. Я с вами согласен. Я хочу сказать, что для меня проблема гомофобии не существует. Я еще раз хочу повторить: на мой взгляд, сексуальная ориентация, выбор религии и национальности – все это вопросы личной свободы и личной совести.

– Да, но можете ли вы сказать, что все в «Правом секторе» так думают?

– У нас не тоталитарная секта. В нашей партии, конечно, есть гомофобы. Но я не могу приказать им перестать быть гомофобами. Я могу спорить с ними, приводить свои аргументы и пытаться изменить их отношение. Но я не могу заставить их изменить свое мнение. Все что я могу – это публично заявить о своей позиции.

– Вам хорошо известно, что 31 октября был осуществлен поджог во время работы ЛГБТ-секции кинофестиваля «Молодость».

– Да, мы резко осудили это нападение. Я также однозначно заявил о том, что это бессовестный поступок, и поднимать этот вопрос сегодня в стране, где есть проблемы с коррупцией, олигархами, войной и экономикой, представляется крайне бессовестным действием.

– Да. Но, как вам, наверное, известно, ваш пресс-секретарь Артем Скоропадский публично подтвердил, что эти правонарушители были совершены активистами «Правого сектора»
.

– Это его собственные формулировки, которые не были одобрены партией.

– Его слова не были одобрены?

– Да, они не были одобрены.

– То есть те молодые люди, которые это совершили, эти идиоты, эти преступники, эти варвары – все они не были членами «Правого сектора»?

– Послушайте, среди них, конечно, были и члены «Правого сектора». Я хочу повторить: «Правый сектор» является срезом украинского общества, его членами являются самые разные люди из разных слоев общества. Мы отражаем общество, мы не идеализируем его, мы не рыцари в сияющих доспехах. Мы такие, какие мы есть. У нас, конечно, имеются проблематичные элементы, но мы постоянно проводим чистку своих рядов и избавляемся от таких членов. Если мы не можем справиться с подобными вопросами в своем собственном кругу, то тогда мы публично выгоняем их из партии.

– Вам, наверное, знаком еще один джентльмен в парламенте по имени Андрей Билецкий, командир батальона «Азов», соперничающей с вами группировки. Что вы думаете о нем и о его союзнике, пророссийски настроенном главе милиции (Киевской области) Вадиме Трояне?

– Г-н Билецкий представляет другое идеологическое крыло, с которым мы никак не связаны.

– Но эти люди на самом деле являются антисемитами.

– Я знаю, и именно поэтому мы не находимся в одной партии и не связаны с ними. Во время Евромайдана различные партии объединились вокруг идеи сохранения украинского государства и избавления от Януковича. После этого происходили самые разные расколы, основанные на идеологических вопросах. Если вы хотите говорить о нем, то идите и разговаривайте с ним. Но если вы спрашиваете меня о том, является ли Билецкий антисемитом, то я отвечу так: наверное, он таковым является, но я также скажу вам, что в тот момент, когда ему нужна была поддержка для спасения Украины, мы поддержали его для спасения Украины. В настоящее время наши дороги разошлись, и каждый из нас пошел собственным путем.

– Хорошо. Вы говорите, как честный человек, и я вам верю. Я верю, когда вы говорите, что у вас нет никаких отношений с антисемитскими группировками среди националистически настроенных правых.

– Но что бы вы сказали тем русским, тем американцам, тем французам…

– Тем израильтянам…

евреи в правом секторе


— Да, тем израильтянам, а также людям в других местах, которые полагают, что «Правый сектор» является раковой опухолью, а его члены – националисты. Тем людям, которые считают, что вы – недостойное движение.

– Я постоянно повторяю, что мы не ксенофобы, не антисемиты, не фашисты, но я ничего не могу сделать для людей, находящихся под влиянием российской пропаганды, пока они не попытаются посмотреть на происходящее своими собственными глазами. Несколько дней назад один из моих знакомых приехал сюда из России, и он заранее спросил меня, на арестовывают ли русских на улице, не убивают ли бандиты людей в Киеве за то, что они говорят по-русски.

– Да, люди этому верят.

– Инциденты случаются везде! В Израиле в прошлом году была арестована банда неонацистов.

Посмотрите на эту страну: губернатор Днепропетровской области (Коломойский) – еврей, многие главы администраций являются евреями, и официальный представитель «Правого сектора» тоже еврей! Как можно в таком случае говорить об антисемитизме? Как можно в таком случае говорить о фашизме?

Быть евреем – значит стремиться к свободе, именно поэтому мы покинули Египет. Быть евреем значит не соглашаться быть рабом. В этом суть иудаизма. Вот почему мы активно выступаем против российского империализма, который представляет собой одну из форм порабощения. За редкими исключениями – к их числу можно отнести (Бориса) Немцова и безвременно умершую (Валерию) Новодворскую, которые не поддавались и не поддаются влиянию пропаганды, россияне в настоящее время являются рабами.

Владислав Давидзон – русско-американский писатель, переводчик и критик, является в настоящее время европейским корреспондентом журнала Tablet. Он родился в Ташкенте, столице Узбекистана, а в настоящее время живет в Париже.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Источник

Правый сектор не бандеровцы, а украинские евреи, прошедшие подготовку в израильском Цахале

Благодарю за репост евреи в правом сектореsssr_cccr
евреи в правом сектореmichael101063 написал в евреи в правом сектореprorok70 Кто контролирует нацизм на Украине?

И что после этого делает ВСУ, выполняя чьи-то преступные приказы? Захватив телестанцию на горе Карачун, начинает обстреливать артиллерией, в том числе и тяжелой, жилые кварталы, детские сады, больницы, школы, убивая мирных граждан. При этом простые военные, стрелявшие по тем координатам, которые им давали, уверены, что бьют по блок-постам «сепаратистов», а не убивают мирных граждан и детей. Ну а все сведения о десятках убитых мирных граждан называют «кремлевской пропагандой». СБУ же, которое при Наливайченко превратилось в филиал ЦРУ, идет еще дальше, объясняя гибель мирных граждан Донбасса «самообстрелом сепаратистов». Конечно же, местные, потерявшие от обстрелов родных и близких, не могли после этого не пополнить ряды гирковцев, превратив уже по праву несколько десятков наемников иудея-Гиркина в народное ополчение Славянска. Цель достигнута и на Донбассе развязан вооруженный конфликт, в ходе которого с обоих сторон начало гибнуть в первую очередь славянское население.

Кстати, а никогда не задумывались, почему иудею-Гиркину позволили так легко выскользнуть из окруженного ВСУ Славянска? А попробуйте включить мозги. В этом отношении очень показательна работа снайперских групп, состоящих из бывших военнослужащих Цахала (запомним этот момент), и усиленно отстреливающих русских и украинцев по обе стороны конфликта. Группы эти, якобы поддержавшие под различными предлогами разные стороны конфликта, действовали весьма скоординированно и всегда в различных секторах, дабы не попасть под огонь друг друга. А теперь зададимся вопросом, кто же передавал военным артиллеристам координаты для ударов тяжелой артиллерией и даже тактическими ракетами? Самим военным нет никакого интереса убивать мирных граждан, ибо это простые призывники и офицеры, а не нацистские батальоны, созданные иудеем Коломойским для геноцида русских на Донбассе.

Даю подсказку: наиболее эффективным и быстрым средством проведения разведки являются беспилотники. Но в то время их еще у самих ВСУ не было. Как почти их и не было в 2014 году и у российской армии, и уж тем более у ДНР-цев. Зато как раз армиями и спецслужбами Израилея и США беспилотники уже активно использовались, в том числе и боевые. Естественно, что не было еще в ВСУ и собственных операторов разведывательных беспилотников. Но информация по координатам целей от кого-то регулярно поступала. Спрашивается от кого? Простые военнослужащие ВСУ в отличие от иностранных наемников, натовских и прочих «кураторов» и всякой уголовной и нацисткой швали из тербатов, не имеют никакого интереса убивать мирных граждан. Нужно было видеть как бились в истерике те пленные украинские солдаты, которым потом показывали убитых мирных жителей в результате обстрелов армейской артиллерии и бомбардировок авиацией. И это лишь доказыват, что они были простыми исполнителями, которых иудейская хунта обманом повязала кровью в своих преступлениях.

Вот интересное интервью, которое дала активистка «Правого сектора» на чешском ТВ: «Валентина Люля активистка правосеков на ТВ Чехии: Правый сектор не бандеровцы, Парвый сектор – украинские евреи, прошедшие подготовку в израильском Цахале.

Конечно, многие могут не знать о том, что в составе Вермахта воевало 150 тысяч евреев-полукровок. И это никакая не «антисемитская пропаганда», а данные, которые приводит в своей книге «Еврейские солдаты Гитлера» вывший офицер морской пехоты США и доброволец армии обороны Израиля, профессор Райан Ригг. (ссылка https://news.rambler.ru/other/39678208-skolko-sluzhilo-evreev-soldat-v-armii-gitlera/). Так что с евреями не все так просто, как нам пишут в учебниках истории. И ведь пишут же опять, кто? А кто ведет политизированные шоу на Украине и в России, на которых, хоть и не столь явно, но украинцев натравливают на русских, а русских на украинцев?

Вот почему, не прекращаются попытки стравливания некогда единого, но искусственно разделенного народа, именно этой «третьей силой» с помощью информационной лжи и зомбирования. Потому-то это не настоящие украинцы сейчас приходят писать всякие гадости на российские ресурсы и не настоящие русские, пытаются спровоцировать на грубость украинцев на украинсих ресурсах. Нужно об этом помнить и не участвовать в «игрищах» продажных слуг паразитов. Если у вас есть мозги, то вы можете сами догадаться, с кем именно имеете дело, когда читаете убогие и откровенно провокационные высеры «троллей» этой самой «третьей силы». А потому и реагировать на них научитесь соответственно, не позволяя паразитическим сатанинским силам организовать очередное массовое жертвоприношение темному планетарному эгрегору в очередной точке Земли. Тем более, что это может коснуться непосредственно всех нас.

Источник

Правый сектор подтверждает: костяк движения составляют евреи, прошедшие ЦАХАЛ

Парвый сектор – украинские евреи, прошедшие подготовку в израильском Цахале

Корреспондент: Они сравниваются с бандеровцами и со страшными историческими лицами»?

Корреспондент: (иронически) Ни о чем. Так пусть Вам везёт. Спасибо Вам большое.

евреи в правом секторе

Что-то я сомневаюсь в истинности подобной истории.

ну это полный пипец! так всё запутать могли только хохлы

а мы тут не причем 🙂 а мы тут не причем

б. ть этих евреев 15млн., но они с. ка везде успевают нагадить

что за злое. чая нация такая.

евреи просто вовремя возглавили нацоналистическое движение и направили их против «москалей» ибо извечными врагами бандеровцев были евреи. руские и поляки. по принципу: не можешь бороться так возглавь

евреи в правом секторе

евреи в правом секторе

Алексей Уханов: «Пехота – это самое страшное месиво, самые страшные потери, самое пекло всех боев»

Интервью с героем ВОВ, Алексеем Владимировичем Ухановым командиром стрелкового взвода пехоты – «царицы полей»

98-летний Алексей Владимирович Ухановветеран Великой Отечественной войны, кавалер ордена Красного знамени и Отечественной войны двух степеней, полковник внутренней службы МВД СССР в отставке. Из-за угрозы распространении коронавирусной инфекции COVID-19 вынужден сейчас находиться на домашнем карантине. Он очень ждет 9 мая, чтобы вновь оказаться на трибуне Красной площади и увидеть парад, посвященный 76-летию Победы.

О том, как много раз выживал один в страшных боях на Курской дуге в составе пехоты, о встречах с фашистами и о работе в органах внутренних дел СССР после победы над фашистскими захватчиками Алексей Владимирович рассказал главному редактору федерального сетевого издания «Время МСК» Екатерине Карачевой.

— Родился я в октябре 1922 года в селе Никитском Тульской области. Родители были неграмотные, земледельцы. У матери образования не было, а отец отучился четыре класса приходской школы. Жили мы бедно, голодали. У матери было шесть детей, один, правда, умер.

Пехота – это самое страшное месиво, самые страшные потери, самое пекло всех боев. Самая паршивая должность была на войне – это должность командира стрелкового взвода пехоты. Командир должен был своим примером вести солдат вперед, в итоге умирали если не в первом бою, то во втором. Поэтому командиров стрелкового взвода в офицерском звании не хватало катастрофически. У меня, например, в первом бою убило командира взвода – старшего лейтенанта, я даже имени его не запомнил. Меня после него назначили командиром, а я был в звании сержанта.

Стемнело уже прилично, все горит, дым повсюду, не видно толком ничего. Смотрю, старшина идет нашу роту кормить, и такой мне: «О! Уханов, а где наша рота?» Я говорю: «Вот вся рота», и показываю на горы трупов. Ужас. Старшина мне говорит, чтобы я кашу ел, а мне в рот ничего не лезет. Погибло в том бою три полка. На следующий день мне дали взвод.

После этого боя меня наградили орденом боевого Красного знамени. Мне было так сказано, дали бы Героя Советского Союза, но оформление тогда шло три месяца, а командиры стрелковых взводов умирали пачками, поэтому пока шли документы, уже и представлять можно было только посмертно, да и документы могли затеряться. Орден Красного знамени был и есть особый орден, он был в наличии у каждого командира части, полка, дивизии. Командир лично награждал отличившихся своей властью от имени Президиума Верховного Совета СССР.

Но надо понимать, что человека, которого награждают орденом боевого Красного знамени, к нему еще и домой приходят по месту жительства. Так к моей матери пришли из военкомата и попросили ее проехать с ними. Мать в ступоре, она-то подумала, что со мной что-то случилось. На еле сгибающихся ногах приехала в военкомат, а там ее чествовать начали, как положено. Мама, конечно, счастлива была и горда за меня, но самое главное для нее было, что я жив – весть такая добрая, хорошая, письма ведь долго шли, а тут прямо сказали, что со мной все в порядке, воюю геройски.

Потом еще случаев много было, все и не расскажешь, каждый бой – страшные потери, имен всех солдат и командиров и не знаю даже. Один раз рота в атаку пошла. Немец нас подпустил и всех из автоматов покосил. Я упал автоматически. Лежу, как на ладони, день, светло, жуть. Лежу лицом вниз, трупом среди мертвых солдат прикинулся. Что делать… Думаю, нет, в плен сдаваться не буду, не возьмут они меня живым. Так до двенадцати ночи и пролежал без движения, чуть дыша. Потом потихоньку по-пластунски в сторону наших окопов пополз, так меня чуть свои не пристрелили (смеется), пока не крикнул: «Свои! Сержант Уханов!». Все обрадовались такие. Я огляделся, а в живых остались кроме меня только хозяйственники и замполит. Он мне: «Уханов! Ты живой! А мы похоронку приготовили. Завтра утром хотели сообщать матери». И никто не подумал меня даже наградить. А мы ведь геройство совершали каждый день.

Позже был случай еще один интересный. Собрались мы к очередному наступлению, окопы вырыли, сидим, ждем команду. Смотрим, танки против нас идут – «Тигры» и «Пантеры», мы тогда их первый раз увидели, немцы, оказывается их только разработали и против нас выпустили. Бронь этих танков наши орудия тогда еще не могли пробить. Нам передали команду «отступать», но было поздно, танки уже вплотную подошли. Недалеко от нас стояла «Сорокопятка», они по ней прямым попаданием как шарахнули. Пушка подскочила вверх метров на тридцать, а на землю падали только осколки железа и куски мяса от трех погибших солдат – никаких следов не осталось. Мы рты пораскрывали, не видали еще такого. После этого танки начали нас давить. От меня где-то в метре прошел танк. Танки дошли до наших траншей, передавили всех и уехали. Командир пулеметной роты сдался в плен немецким танкистам – не выдержал. Поднимаюсь я потом, рядом еще двое живых солдат.

После Курской дуги, она закончилась 23 августа 43-го, я воевал на 1-м Белорусском под командованием Константина Рокоссовского, потом во 2-м Белорусском в составе 48-й армии под командованием Георгия Захарова.

Беларусь мы освободили в 44-м, и в конце августа меня неожиданно отправили на курсы командиров. Я проучился четыре месяца, и в декабре меня отправили в другой полк в Прибалтику. Попал я в 1312-й полк 17-й стрелковой дивизии. Прибалтику освободили, Польшу освободили, вошли мы в Германию. Я на передовой, вдруг вызывают меня в штаб дивизии, приезжаю, а там еще два полковника и три солдата из моего полка. И всех фотографируют под знаменем части. Я не пойму, в чем дело. Меня тоже сфотографировали, я тогда даже никакого значения этому не придал. А оказалось, что под знаменем полка фотографировали только тех, кто удостоился особой чести носить звание «Лучшего воина войны». Героев Советского Союза я видел и во время войны и после, но вот «Лучших воинов войны», кроме нас шестерых, не встретил больше ни разу.

Раз получили команду, что под Кенигсбергом (Калининград – Ред.) по данным разведки засели эсэсовцы. Нас туда перекинули. Мы идем мирно на новую дислокацию, на ходу перекусываем сухпайком. Вдруг откуда ни возьмись стрельба. Солдаты начали падать один за другим. Я залег вместе со своим взводом. Никто понять не может, откуда стреляют. Вдруг смотрим, из-за пригорка вышла колонна СС и стреляет от пуза по живым мишеням. Я своим командую: «Взвод, по фашистским гадам – огонь!». Мы отстреливаемся, а немцу хоть бы что, прут и прут, не останавливаясь, только рожки запасные меняют. Смертники, одним словом. Мы так поняли, они пьяные были, видно, для храбрости приняли, сдаваться не хотели. Худо нам бы пришлось, да тут наши танки подоспели, фашистов кого уничтожили, кого в плен взяли.

Всех моих солдат за этот бой наградили орденами и медалями, меня – орденом Отечественной войны 2-й степени и звание лейтенанта присвоили.

Войну я закончил в Восточной Пруссии. 8 мая 45-го. Сидим, ждем команду о наступлении. Проходит час, два, три, четыре, потом кто-то крикнул: «Война кончилась! Немцы капитулировали!». Что тут было (смеется). Солдаты стреляли вверх, плясали, пели, обнимались, у всех слезы радости на глазах. До самого вечера гудели и обсуждали. На следующий день каждому налили по сто грамм боевых за Победу над фашистами. Нас построили и повели в сторону железнодорожных путей на эшелон. По пути мы видали пленных немцев. Немец-то он что, до Москвы-то быстро дошел, а потом мы его в угол загнали. Мы его с каждым шагом гнали и уничтожали, крови было – море с обеих сторон. Так вот идут они – пленные фашисты, кто понурый, в глаза боится смотреть, а некоторые наоборот радовались, на губной гармошке играли и песни пели.

Нас посадили в эшелон и домой. На каждой станции нас встречали с цветами, едой, махали, обнимали, целовали, танцевали. Сколько незнакомых людей были объединены одним – счастьем победы, радости не было конца.

Вдруг на меня приходит запрос из МВД СССР, как одного из лучших офицеров. На собеседовании комиссии я рассказал свою биографию, как воевал, как работал в тюрьмах, что есть поощрения и благодарности, медали. Меня выслушали и говорят: «Завтра выходи к нам на работу». Я: «Есть!», козырнул и стал работать в Министерстве.

Вскоре пришел приказ направить меня начальником следственной тюрьмы в Магадан. Все было просто – не поедешь, можешь увольняться. Так что переехал я на 7,5 лет служить в Магадан. Там до меня в тюрьме был развал, побеги были. Ни в одной тюрьме такого не было. Я приехал, навел порядок, работал по 12 часов. У меня не было ни одного происшествия, ни убийства, ни суицида, про побеги я вообще молчу. Со всем составом лично проводил военную подготовку, сам принимал экзамен. Один раз на политсобрании мне даже задали вопрос: «Расскажи нам Уханов, как ты добился таких результатов?» Я ответил: «Надо уметь работать с людьми. Не только быть деспотом, но и человечным отцом». Меня даже зэки уважали, потому что я за справедливость был всегда.

Устал я в этом постоянном холоде магаданском за семь с половиной лет, а повышения не предлагают. Думаю, что делать. Выслуга у меня на тот момент уже 38 лет была (год фронтовых шел за три, северные – за два). Мне 44 года, надо же дальше расти. Надоело мне в этой должности. По-хорошему никто отпускать не хотел, я и выступил на очередном политсобрании с критикой начальника кадров, он чуть инфаркт не получил, зато меня сразу отпустили. Вернулся я в Москву, пришел в министерство, как-то холодно отнеслись, я рапорт на увольнение по собственному написал. Так и закончил службу в правоохранительных органах.

В МВД России есть музей, его открыли в 1980 году, и Алексей Владимирович Уханов является одним из почетных его гостей, как ветеран боевых действий во время Великой Отечественной войны, и как сотрудник МВД. Он раньше часто встречался со школьниками, выступал на различных мероприятиях. А сейчас говорит, что стал «немного стар, что-то барахлит внутри, давление пошаливает, да и еще плохо слышать стал». Но вспоминая своих товарищей в боях и годы службы в МВД СССР, у него блестят глаза, осанка выпрямляется, и он очень ждет встречи со всеми ветеранами, которых намеревается увидеть 9 мая на Красной площади.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *