европейская зеленая сделка текст
A European Green Deal
Striving to be the first climate-neutral continent
the_european_green_deal_-_a_commitment_to_future_generations
Climate change and environmental degradation are an existential threat to Europe and the world. To overcome these challenges, the European Green Deal will transform the EU into a modern, resource-efficient and competitive economy, ensuring:
The European Green Deal is also our lifeline out of the COVID-19 pandemic. One third of the 1.8 trillion euro investments from the NextGenerationEU Recovery Plan, and the EU’s seven-year budget will finance the European Green Deal.
Highlights
Commission proposes transformation of EU economy and society to meet climate ambitions
On 14 July, the European Commission adopted a set of proposals to make the EU’s climate, energy, transport and taxation policies fit for reducing net greenhouse gas emissions by at least 55% by 2030, compared to 1990 levels. Achieving these emission reductions in the next decade is crucial to Europe becoming the world’s first climate-neutral continent by 2050 and making the European Green Deal a reality.
The benefits of the European Green Deal
The European Green Deal will improve the well-being and health of citizens and future generations by providing:
European Green Deal — главные положения закона
Что произошло
14 июля 2021 года Еврокомиссия обнародовала пакет предложений по сокращению вредных выбросов в атмосферу. Названный European Green Deal («Европейским зеленым курсом»), он, в частности, предусматривает к 2035 году переход на автомобили, избавленные от выбросов СО2.
Закон также устанавливает для стран Евросоюза нижние допустимые пределы по борьбе с выбросами CO2, чтобы исключить возможность таких сценариев, когда выбросы вредных веществ в атмосферу формально сокращаются, но лишь путем большого количества зеленых насаждений в стране — таким образом, закон де-факто обязывает страны-члены ЕС проводить активную борьбу с эмиссией углекислого газа.
Напомним, в марте 2020 года Минэкономразвития России подготовило стратегию долгосрочного развития России со снижением выбросов парниковых газов к 2050 году. В декабре 2020 года Саммит ЕС утвердил задачу по сокращению к 2030 году углеродных выбросов на 55%
До этого, в 2013 году Еврокомиссия предложила странам ЕС снизить выбросы CO2 к 2030-му на 40%. А в 2016 году ЕС и 195 стран заключили Парижское климатическое соглашение, направленное на сдерживание роста глобальной температуры в пределах 2°C (желательно 1,5°C).
Поскольку European Green Deal представляет собой пакет инициатив, мы выбрали несколько ключевых положений, чтобы рассказать, что в него входит и что именно он меняет.
Выбросы от автомобиля, авиации и других отраслей
Налог для авиакомпаний на неэкологичное топливо (авиакеросин) предполагается ввести в 2023 году и в течение десяти лет повышать его с нуля до максимальной ставки. Правда, размер предельной ставки в документе не указан. Так Еврокомиссия надеется побудить перевозчиков перейти на более экологичное топливо.
Евросоюз предложил ускорить избавление от автомобильных двигателей внутреннего сгорания. Автомобили, зарегистрированные с 2035 года, должны будут быть экологически чистыми. Напомним, власти Украины предложили запретить ввоз бензиновых машин с 2030 года. А Франция к 2040 году откажется от продаж бензиновых и дизельных машин. Британия хочет запретить продажу в стране дизельных и бензиновых машин с 2040 года.
Развитие электромобилей. В течение десяти лет за счет государственных и частных инвестиций планируется вложить в эту отрасль около €50 млрд. Например, заправки через регулярные промежутки времени на основных автомагистралях: каждые 60 км для электрической зарядки и каждые 150 км для заправки водородом. Напомним, программа развития электромобилей в России подорожала до ₽800 млрд. С 2016 года зарядки для электромобилей включены в список требований при оборудовании российских АЗС.
К механизму торговли квотами на выброс СО2 планируется подключить все отрасли европейской экономики, включая производство электроэнергии, автомобильный и жилищный сектора, а также судоходство, авиацию и сельское хозяйство. В 2023 году налоги введут на поставки стали, цемента, удобрений и алюминия.
Удаление углерода из атмосферы
Борьба с обезлесением. ЕС разрабатывает план посадки 3 млрд деревьев по всей Европе к 2030 году.
К 2035 году ЕС должен стремиться к достижению углеродной нейтральности в секторах землепользования, лесного хозяйства и сельского хозяйства. Напомним, Netflix объявил о программе перехода к углеродной нейтральности. Сбербанк решил «обнулить» углеродный след своих отделений к 2030 году.
К 2030 году постановление о землепользовании, лесном и сельском хозяйстве устанавливает общую цель ЕС по удалению углерода естественными поглотителями, эквивалентную 310 млн т выбросов CO2.
Амбициозные меры по борьбе с изменением климата в Европе не приведут к «утечке углерода». Так как новый механизм регулирования углеродной границы установит цену на выбросы углерода для импорта целевых продуктов.
Развитие возобновляемых источников энергии
К 2030 году директива по возобновляемым источникам энергии устанавливает цель по производству 40% энергии из возобновляемых источников. Речь пойдет о комплексном решении проблемы: сокращение общего энергопотребления, сокращение выбросов и решение проблемы энергетической бедности. Сейчас на производство и использование энергии приходится 75% вредных выбросов в Евросоюзе.
Государства-члены ЕС должны будут способствовать использованию возобновляемых источников энергии. Например, на транспорте, при отоплении и охлаждении жилых и промышленных зданий.
Государственный сектор должен будет обновлять 3% своих зданий каждый год, чтобы стимулировать волну реновации, создавать рабочие места и снижать потребление энергии и расходы для налогоплательщиков.
Энергетический налог
В директиве о налогообложении энергетики предлагается привести налогообложение энергопродукции в соответствие с политикой ЕС в области энергетики и климата, продвигая чистые технологии и удаляя устаревшие льготы и пониженные ставки, которые в настоящее время поощряют использование ископаемого топлива.
Когда будет реализован пакет предложений EC
С начала 2023 года схема отчетности по углеродному следу и налоговой базе заработает в тестовом режиме, при этом импортерам дадут трехлетний переходный период до начала действия сбора, который начнут взимать с 2026 года.
К 2035 году планируется переход на полностью «чистые» (избавленные от выбросов углекислого газа) автомобили.
Мнения о пакете документов
Член Европарламента от фракции «Зеленых» Михаэль Блосс написал в своем Twitter, что климатический пакет необходим и включает в себя ряд важных предложений, но некоторые ключевые для охраны окружающей среды моменты в нем либо упущены, либо сглажены.
В свою очередь, член Европарламента от Польши Анна Залевска, представитель правящей консервативной партии «Право и справедливость», предупреждает, что предложенные Еврокомиссией меры дорого обойдутся гражданам и правительствам. В ее родной стране придется закрыть угольные шахты: «Принятый документ вызывает разочарование. Денег на него сейчас нет. Без должного финансирования не удастся добиться справедливого для всех результата. Закон о климате содержит приказы и запреты. Он не только приведет к новым налогам, но также увеличит стоимость повседневной жизни». Блосс из «Зеленых» также отмечал, что социальный аспект прописан в документе недостаточно четко.
«Зеленая сделка»: риски и возможности для ЕС и России
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Д.э.н., профессор каф. международных экономических отношений и внешних экономических связей МГИМО МИД России, эксперт РСМД
«Зеленая сделка» (The European Green Deal), одобренная Европейским союзом в 2019 г., представляет собой стратегию экономического развития, которая направлена на достижение углеродной нейтральности к 2050 г. и декаплинг. Уже к 2030 г. эмиссию парниковых газов планируется снизить как минимум на 55%. Для реализации этого курса ЕС ставит задачи повышения эффективности использования ресурсов и продвижения к циркулярной экономике, восстановления биоразнообразия, а также снижения загрязнений.
Реализация сделки окажет влияние не только на экономику ЕС, но и на экономику и внешнюю торговлю его торговых контрагентов, что связано с предполагаемой перестройкой энергетических рынков и снижением импорта углеродоемкой продукции.
Пограничный углеродный налог (border carbon tax, BCT) — один из механизмов «Зеленой сделки», призванный компенсировать расходы европейских производителей по снижению выбросов. Он будет взиматься в зависимости от углеродоемкости продукции и удельного веса ее внешнеторговой составляющей в продажах на рынке ЕС.
Взимание налога, без сомнения, окажет негативное воздействие на двусторонние отношения, а главное — вызовет эскалацию недоверия между сторонами и дальнейшую переориентацию на экономические связи с азиатскими странами, в первую очередь с Китаем, где Россия наряду с Саудовской Аравией является одним из крупнейших поставщиков нефти и наращивает поставки природного газа.
Для того, что избежать ухудшения отношений предпочтительным представляется конструктивное сотрудничество в интересах обеих сторон, тем более что база для него имеется. В 2021 г. в России планируется принятие Климатической стратегии, а также новых экологических законов в других сферах. Подготовлен законопроект о внедрении механизма торговли квотами на выбросы парниковых газов на Сахалине, который должен способствовать достижению углеродной нейтральности острова. Ведущие российские энергетические компании уже приступили к реализации климатических планов, а некоторые компании разрабатывают свои климатические стратегии.
Таким образом, существуют как общие подходы, так и расхождения во взглядах России и ЕС на «Зеленую сделку». Вместе с тем несовпадение мнений не является принципиальным препятствием для сотрудничества сторон.
Реализация «Зеленой сделки» представляет и весьма существенные риски для обеих сторон, главным из которых для ЕС является высокая стоимость ее реализации и ответные меры других стран, а для России — утрата рынков и отставание в перестройке ключевой отрасли для экономики — энергетики. В то же время перед странами открываются новые возможности усиления конкурентных позиций в мире в результате завоевания новых рынков.
Сотрудничество сторон в экологической сфере может быть взаимовыгодным и стать одной из главных сфер для обсуждения и реализации. Для воплощения этого потенциала необходим диалог, использующий открытый и взвешенный подход к оценке направлений взаимодействия и сближения позиций. В качестве первого шага возможна разработка дорожной карты с детализацией каждого этапа сотрудничества и обязательств сторон, а также определением сегментов рынка для развития проектов.
«Зеленая сделка» (The European Green Deal), одобренная Европейским союзом в 2019 г., представляет собой стратегию экономического развития, которая направлена на достижение углеродной нейтральности к 2050 г. и декаплинг [1]. Уже к 2030 г. эмиссию парниковых газов планируется снизить как минимум на 55%. Для реализации этого курса ЕС ставит задачи повышения эффективности использования ресурсов и продвижения к циркулярной экономике, восстановления биоразнообразия, а также снижения загрязнений.
Реализация сделки окажет влияние не только на экономику ЕС, но и на экономику и внешнюю торговлю его торговых контрагентов, что связано с предполагаемой перестройкой энергетических рынков и снижением импорта углеродоемкой продукции. В ближайшее десятилетие «Зеленая сделка» в наибольшей степени повлияет на ввоз угля, а после 2030 г. — нефти и газа. Ожидаемое сокращение импорта угля до 2030 г. составит 71–77%, нефти — на 23–25%, природного газа — на 13–19% по сравнению с 2015 г. После 2030 г. планируется почти полностью отказаться от использования угля и более существенно снизить ввоз в ЕС нефти и газа на 78–79% и 58–67% соответственно по сравнению с 2015 г.
Пограничный углеродный налог (border carbon tax, BCT) — один из механизмов «Зеленой сделки», призванный компенсировать расходы европейских производителей по снижению выбросов. Он будет взиматься в зависимости от углеродоемкости продукции и удельного веса ее внешнеторговой составляющей в продажах на рынке ЕС.
Зачем ЕС «Зелёная сделка»?
ЕС и Россия во многом по-разному объясняют причины появления «Зеленой сделки» и введение ВСT.
Реализация «Зеленой сделки» и применение ВСТ, по мнению европейских регуляторов, поможет «заставить» страны, не прилагающие достаточных усилий по снижению эмиссии (в первую очередь торговых контрагентов ЕС), активизировать климатическую политику. ЕС декларирует свою историческую ответственность за накопление парниковых газов в атмосфере, заявляя, что в одиночку он не сможет решить глобальную проблему изменения климата.
Среди других аргументов — фактор снижения зависимости ЕС от импорта существенной доли сырья из одной страны для обеспечения безопасности поставок, повышения эффективности использования ресурсов и снижения загрязнений. ЕС в значительной степени зависит от поставок ряда природных ресурсов, импортируя 87% потребляемой нефти и 74% природного газа. Отмечается повышенная зависимость от ввоза продукции из ограниченного числа стран, в том числе из России. В 2019 г. и первой половине 2020 г. доля России в стоимости поставок природного газа в ЕС составила 44,7% и 39,3% соответственно. Доля следующего крупного поставщика — Норвегии — была почти вдвое меньше, около 20%. Степень зависимости реально выше, так как в этой сфере действуют долгосрочные контракты и отсутствует гибкость в маршрутах поставок, осуществляемых по газопроводам. Зависимость от импорта нефти из России в 2019 г. и первой половине 2020 г. ниже — 28% и 26,4%, но намного выше второго крупнейшего поставщика — США (9,2%).
Дополнительным фактором «Зеленой сделки» стал COVID-19 и спад экономики ЕС на 6,2%. Вопросы восстановления экономики стали рассматриваться в увязке с достижением углеродной нейтральности. Мировой экономический спад 2020 г. стал драйвером усиления в пакетах помощи многих развитых и ряда развивающихся стран экологической, прежде всего климатической составляющей.
С точки зрения России, новый курс направлен в первую очередь на опережающее завоевание конкурентных позиций на мировых рынках за счет развития новых технологичных отраслей, аргументированное в первую очередь решением глобальной климатической проблемы, и политические соображения, связанные в том числе со снижением зависимости ЕС от импорта сырья. Экологический сектор экономики ЕС уже является одним из ведущих в мире. По данным Евростата, темпы прироста сектора экологических товаров и услуг уже в 2017 г. составили 2,3%, а его валовая добавленная стоимость — 287 млрд долл. (2,2% ВВП ЕС-27).
Задача повышения конкурентоспособности европейской продукции подтверждается и тем фактом, что ВСТ будет взиматься в зависимости и от доли внешнеторговой составляющей углеродоемкой продукции, что поможет стимулировать продажи товаров, произведенных в Европе. Вместе с тем европейские официальные лица признают, что до сих пор не было значимых утечек углерода, которые нельзя исключить в будущем. В результате введения налога экспортеры других стран, по мнению российской стороны, будут поставлены в неконкурентные условия.
Россия, как и ЕС, расценивает налог в качестве дополнительного источника дохода для европейского бюджета в условиях кризиса, вызванного пандемией, а также для компенсации значительных расходов, связанных с проведением нового курса.
С точки зрения России, одним из «несправедливых» аспектов взимания налога является тот факт, что ЕС в своей политике обыгрывает преимущество более высокого уровня экономического и технологического развития, в том числе за счет исторически большего накопленного использования ресурсов и накопленных выбросов парниковых газов. В 1751–2017 гг. кумулятивные выбросы СО2 ЕС-28 оценивались в 22% мировой эмиссии, что ставит ЕС на второе место после США (25%), тогда как на Россию пришлось 6%.
С точки зрения обеих сторон, главная цель «Зеленой сделки» — поддержание конкурентоспособности ЕС в условиях кардинальной перестройки мировой экономики. Как утверждается, введение ВСТ может способствовать перемещению производств в страны с менее строгими нормами эмиссии углерода («утечка углерода») из-за существенного повышения издержек производителей на декарбонизацию бизнеса в ряде углеродоемких отраслей.
Какие риски и преимущества «Зелёная сделка» несёт ЕС и РФ
Основными рисками для ЕС являются высокая стоимость реализации «Зеленой сделки», неблагоприятные условия для ряда производителей, повышение цен для потребителей, ответные меры других стран, а также риски энергобезопасности. К другим вызовам относятся неэффективность действия ВСТ для решения проблемы изменения климата в условиях его отсутствия в других странах, а также технические сложности, связанные с его введением.
Европейская комиссия оценивает дополнительные ежегодные инвестиции для достижения целей 2030 г. в 260 млрд евро. И хотя новый курс предусматривает выделение беспрецедентных средств на его осуществление, их недостаточно для достижения поставленных целей. Всего запланировано выделить не менее 1 трлн евро на «устойчивые» инвестиции. Помимо этого, фонд Новое поколение ЕС (Next Generation EU) по восстановлению европейской экономики после COVID-19 предполагает выделение еще 750 млрд. Только климатическое финансирование, предусмотренное «Зеленой сделкой» и частью плана восстановления экономики после пандемии оценивается в 600 млрд евро в 2021–2027 гг. Дополнительные вложения планируется получить от компаний, домашних хозяйств и национальных правительств.
Применение ВСТ в конечном счете окажет негативное воздействие на конкурентные преимущества всех европейских производителей, в первую очередь отраслей, в издержках которых существенную часть стоимости составляет импортная сырьевая составляющая с высоким углеродным следом.
Переход на новые источники энергии потребует повышения цены на углерод, что в конечном счете может привести к росту потребительских цен и снижению уровня жизни населения ЕС.
«Зеленая сделка» может привести к новым рискам обеспечения энергобезопасности ЕС, так как для масштабной декарбонизации экономики потребуется значительное расширение импорта металлов и минералов для производства солнечных панелей, ветряных турбин, ионно-литиевых батарей, топливных элементов и электромобилей; в настоящее время для этого сырья нет заменителей.
В случае введения ВСТ в зависимости от конкретной политики может последовать инициирование странами-контрагентами ЕС торговых споров. Европейская комиссия намерена обеспечить соответствие сбора правилам ВТО, что не устраняет риски ответных мер со стороны других стран, включая сопротивление его принятию. В 2012 г. планируемое введение ВСТ по отношению к иностранным компаниям в секторе авиаперевозок натолкнулось на противодействие со стороны других стран (США, Китая, Индии, Японии, России и др.), в связи с чем ЕС отказался от его применения.
Ряд экспертов указывают на неэффективность действия сбора для решения проблемы глобального изменения климата в условиях его отсутствия в других странах.
Существуют и технические сложности, связанные с введением сбора, в частности, с проблемами подсчета углеродной составляющей импортируемой продукции с учетом эмиссии парниковых газов во всей цепочке стоимости продукции.
Вместе с тем реализация «Зеленой сделки» может быть выгодной европейским компаниям, которые несут высокие издержки по декарбонизации производства. Введение сбора позволит расширить производство в энергоемких отраслях и отраслях с высокой интенсивностью торговли, компенсируя около 20% снижения выпуска в результате применения платы за выбросы CO2.
Ключевыми рисками для России являются утрата рынков сбыта энергоресурсов и углеродоемкой продукции, а также введение BCТ. Наибольшие последствия будет иметь постепенная потеря рынков сбыта нефти и газа в результате снижения спроса и цен, что может усугубиться взиманием углеродного налога. Нефтегазовые доходы играют одну из главных ролей в российском бюджете, их доля составляет от его трети до половины. В 2018 и 2019 гг. этот показатель равнялся соответственно 46 и 39%. В 2020 г. он сократился до 28% из-за понижения спроса и цен на топливо в условиях пандемии и договоренностей в рамках ОПЕК.
До 2030 г. не ожидается существенного сокращения импорта нефти и газа, но впоследствии ЕС планирует значительно уменьшить поставки из России, в то время как 45% российского экспорта ископаемого топлива приходится на ЕС. Россия может утратить значительную долю рынка ЕС в пользу европейских производителей или иностранных конкурентов с меньшим углеродным следом при добыче, например, Саудовской Аравии.
Введение ВСТ будет способствовать сокращению спроса со стороны ЕС и на российскую готовую продукцию, в первую очередь на ряд видов стали с углеродоемкими технологиями производства. Потери российских экспортеров от введения налога оцениваются консалтинговой компанией BCG в 3–5 млрд долл. в год, оценки компании KPMG несколько выше.
Спрос на российское топливо и углеродосодержащую продукцию будет обусловлен и реалиями декарбонизации других стран. Многие страны декларируют цели по кардинальному снижению эмиссии парниковых газов. Некоторые страны планируют применение ВСТ, обсуждается возможное сотрудничество в этой сфере между США, Китаем и ЕС. Стоит отметить, что темпы реализации политики декарбонизации в мире и введение ВСТ недостаточно предсказуемы, что не должно означать отсрочку в интенсификации Россией климатической политики.
Вместе с тем Россия может получить преимущества от «Зеленой сделки». До 2030 г. значительное сокращение выбросов потребует стремительного отказа от использования угля, что приведет к повышению спроса на природный газ, который расценивается как «переходное» к низкоуглеродной экономике топливо. Это позволит увеличить его экспорт в кратко- и среднесрочной перспективе.
Главным потенциально позитивным результатом для России может стать технологическая перестройка экономики и диверсификация экспорта. В первую очередь речь идет о трансформации энергетики в направлении развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ), стоимость которых постоянно снижается, а также новых видов энергии, таких как водород, которые могут как минимум частично заменить ископаемое топливо и поставляться на зарубежные рынки.
Своевременное введение климатического регулирования Россией даст возможность избежать применения по отношению к ее продукции ВСТ. Неясным остается вопрос, какое именно регулирование может способствовать решению этого вопроса.
Российские компании, которые переходят на низкоуглеродные и безуглеродные технологии, смогут получить выгоду от введения цены на углерод и избежать уплаты специального налога или участвовать в торговле квотами в зависимости от инструмента, который может применяться на государственном уровне. Вероятно, от них потребуется контроль над эмиссией парниковых газов по всей цепочке создания стоимости продукции.
Климатическое финансирование, предусмотренное «Зеленой сделкой» и частью плана восстановления экономики после пандемии предусматривает выделение около 10% средств на «интернационализацию» сделки, то есть помощь странам-контрагентам в виде грантов, займов и гарантий в переходе на «устойчивую» энергетику и перестройке их экономики и экспорта. Таким образом, существует теоретическая возможность направления части инвестиций на реализацию совместных «зеленых» проектов.
Возможности для развития двусторонних отношений ЕС и РФ по «зелёной» проблематике
Реализация «Зеленой сделки» создает возможности для сотрудничества сторон. Взаимодействие не может ограничиваться только климатическими вопросами (хотя главной сферой вероятно является перестройка энергетики), а должно включать решение комплекса задач перехода на «зеленую экономику», одной из составляющих которой является циркулярная экономика; доля последней в мировой экономике оценивается примерно в 9%.
Ключевым направлением может стать инвестиционное сотрудничество, в первую очередь инвестиции в научные исследования, производство и инфраструктуру в связи с тем, что перестройка экономики предполагает ее переход на новый технологический уровень, и России в условиях сокращения доходов от нефти и газа в бюджете необходимо развивать новые области. Для климатической сферы санкционных ограничений формально не существует.
Значительное количество технологий для перехода на безуглеродный путь развития в мире уже есть. В первую очередь речь идет о ВИЭ, «зеленом» водороде и современной биоэнергетике, комбинация использования которых позволит реализовать этот путь. Необходимы дополнительные научные оценки того, какие именно технологии для реализации совместных проектов наиболее эффективны и экологически приемлемы с учетом всей цепочки создания стоимости.
Одной из важных сфер сотрудничества может стать инвестирование в водородную энергетику, глобальный рынок которой уже к 2027 г. определяется в 2,28 трлн долл. Согласно прогнозу Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (IRENA), на водород к 2050 г. будет приходиться 12% глобального потребления энергии. Другие эксперты определяют долю водорода в глобальном конечном энергопотреблении в 18%.
Водородная энергетика считается важным компонентом достижения углеродной нейтральности ЕС, доля водорода в европейском энергобалансе может достичь 14% к 2050 г. Газпром оценивает европейский рынок водорода к 2050 г. в 153 млрд долл., Министерство энергетики — в 32–164 млрд долл. Стимулом развития водородной энергетики в ЕС является Водородная стратегия, одобренная Европейской комиссией в 2020 г. в рамках «Зеленой сделки». В России драйвером может стать разрабатываемая в настоящее время Стратегия развития водородной энергетики, предусматривающая взаимодействие с другими государствами, в том числе ЕС. В 2021 г. планируется разработать меры, стимулирующие экспортеров и покупателей водорода.
Перспективным для взаимодействия может стать осуществление схем по поставке «голубого» и «бирюзового» водорода, произведенного из природного газа, тем более что, как показывают расчеты, эти схемы представляются наиболее экономически выгодными и оказывают меньшее кумулятивное негативное воздействие на окружающую среду. Имеется потенциал и для развития проектов по «зеленому» [2] водороду. В водородном сотрудничестве заинтересованы российские и европейские компании, среди которых: Газпром, Росатом, НОВАТЭК. Роснано и Enel Group планируют совместно производить «зеленый» водород на базе строящейся ветроэлектростанции в Мурманской области и экспортировать его в ЕС на сумму около 55 млн долл. Новатек также планирует развивать производство «голубого» и «зеленого» водорода совместно с немецкой компанией Uniper.
Фактором сотрудничества служат и конкурентные преимущества России для ЕС по сравнению с другими странами — географическая близость, наличие больших запасов газа, возможностей производственных мощностей и развитой инфраструктуры. Для начала возможно осуществление небольших совместных пилотных проектов для уяснения их выгод и издержек для обеих сторон. Перспективным может стать создание бизнес-партнерств.
Сотрудничество перспективно и в сферах повышения энергоэффективности, снижения утечки метана, внедрения систем торговли квотами, поставок электричества, адаптации к изменению климата, сохранения биоразнообразия, управления отходами, устойчивого сельского и лесного хозяйства, производства электромобилей и пр. Быстрое развитие цифровых технологий и платформенных решений дает возможность создания баз данных, отбора наиболее перспективных проектов в условиях транспарентности, повышения их эффективности и результативности, совершенствования систем управления.
Прогноз развития экономических и политических отношений ЕС и РФ на фоне ужесточения экологических норм в Европе
Взимание налога, без сомнения, окажет негативное воздействие на двусторонние отношения, а главное — вызовет эскалацию недоверия между сторонами и дальнейшую переориентацию на экономические связи с азиатскими странами, в первую очередь с Китаем, где Россия наряду с Саудовской Аравией является одним из крупнейших поставщиков нефти и наращивает поставки природного газа.
Для того, что избежать ухудшения отношений предпочтительным представляется конструктивное сотрудничество в интересах обеих сторон, тем более что база для него имеется. В 2021 г. в России планируется принятие Климатической стратегии, а также новых экологических законов в других сферах. Подготовлен законопроект о внедрении механизма торговли квотами на выбросы парниковых газов на Сахалине, который должен способствовать достижению углеродной нейтральности острова. Ведущие российские энергетические компании уже приступили к реализации климатических планов, а некоторые компании разрабатывают свои климатические стратегии.
Таким образом, существуют как общие подходы, так и расхождения во взглядах России и ЕС на «Зеленую сделку». Вместе с тем несовпадение мнений не является принципиальным препятствием для сотрудничества сторон.
Реализация «Зеленой сделки» представляет и весьма существенные риски для обеих сторон, главным из которых для ЕС является высокая стоимость ее реализации и ответные меры других стран, а для России — утрата рынков и отставание в перестройке ключевой отрасли для экономики — энергетики. В то же время перед странами открываются новые возможности усиления конкурентных позиций в мире в результате завоевания новых рынков.
Сотрудничество в экологической сфере может быть взаимовыгодным и стать одной из главных сфер для обсуждения и реализации сторонами. Для воплощения этого потенциала необходим диалог, использующий открытый и взвешенный подход к оценке направлений взаимодействия и сближения позиций. В качестве первого шага возможна разработка дорожной карты с детализацией каждого этапа сотрудничества и обязательств сторон, а также определением сегментов рынка для развития проектов.
1. Разрыв пропорциональной зависимости между экономическим ростом и потреблением ресурсов.
2. Производится методом электролиза из воды с помощью энергии ВИЭ.