европейский суд по правам человека моральный вред
Компенсация ЕСПЧ (о размерах присуждаемых компенсаций)
Компенсация ЕСПЧ
Несмотря на многочисленные спекуляции на тему размера компенсаций, присуждаемых ЕСПЧ, у суда не существует какого-то определенного подхода к этому вопросу. Компенсация ЕСПЧ (ее размер) зависит от наличия ущерба, и уровня обоснования заявителем заявленного размера компенсации. Европейский суд может присуждать компенсацию на основании статьи 41 Конвенции в связи с:
моральным ущербом; и
расходами и издержками.
Таким образом, не доказав возникновение ущерба, заявитель может в принципе не получить компенсации, т.к суд не связан обязанностью ее присуждать. Европейский Суд по правам человека может постановить, что в отношении рассмотренных нарушений само их признание представляет собой достаточную и справедливую компенсацию.
Но на практике нулевые компенсации встречаются редко. Если говорить о конкретных суммах, то благодаря нашумевшему делу компании ЮКОС диапазон компенсаций расширился от 1,8 млрд. евро до 1 евро. Стоит отметить, что ОАО «Нефтяная компания ЮКОС против России не единственное дело с присужденной высокой компенсацией. Например можно сослаться на следующие дела: «Эсмухамбетов и другие против России» (2011 год) 1,5 миллиона евро; «Пицаева и другие против России» (2014) –1,9 миллиона евро; «Орцуева и другие против России» (2016) – 1,129 миллиона евро.
Единственное что можно установить так это средний размер компенсации. Для этого можно взять предусмотренные бюджетом расходы на 2017-2019 годы и поделить их на среднее количество дел рассматриваемых ЕСПЧ в году. Бюджетные расходы РФ на период 2017 по 2019 год для выплаты компенсаций предусмотрены в размере 600 миллионов рублей в год. В год Европейский суд по правам человека рассматривает около 900 дел против России. Таким образом, средний размер компенсации составляет порядка 11 000 Евро.
Но в завершении надо еще раз подчеркнуть, что размер ваших расходов и убытков может значительно превысить 11 000 Евро, поэтому ориентироваться нужно в первую очередь на это.
Практическая инструкция «ТРЕБОВАНИЕ СПРАВЕДЛИВОЙ КОМПЕНСАЦИИ» подготовленная специалистами Европейского суда по правам человека
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. N 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней»
В целях обеспечения единообразного применения судами общей юрисдикции Конвенции и ратифицированных Российской Федерацией Протоколов к ней Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, статьями 9 и 14 Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 года № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», постановляет дать судам следующие разъяснения:
3. Правовые позиции Европейского Суда учитываются при применении законодательства Российской Федерации. В частности, содержание прав и свобод, предусмотренных законодательством Российской Федерации, должно определяться с учетом содержания аналогичных прав и свобод, раскрываемого Европейским Судом при применении Конвенции и Протоколов к ней.
Обратить внимание судов на то, что законодательство Российской Федерации может предусматривать более высокий уровень защиты прав и свобод человека в сравнении со стандартами, гарантируемыми Конвенцией и Протоколами к ней в толковании Суда. В таких случаях судам, руководствуясь статьей 53 Конвенции, необходимо применять положения, содержащиеся в законодательстве Российской Федерации.
5. Как следует из положений Конвенции и Протоколов к ней в толковании Европейского Суда, под ограничением прав и свобод человека (вмешательством в права и свободы человека) понимаются любые решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, а также иных лиц, вследствие принятия или осуществления (неосуществления) которых в отношении лица, заявляющего о предполагаемом нарушении его прав и свобод, созданы препятствия для реализации его прав и свобод. Например, исходя из практики Европейского Суда использование изображения гражданина без его согласия представляет собой ограничение соответствующих прав, гарантируемых Конвенцией.
При этом в силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, положений Конвенции и Протоколов к ней любое ограничение прав и свобод человека должно быть основано на федеральном законе; преследовать социально значимую, законную цель (например, обеспечение общественной безопасности, защиту морали, нравственности, прав и законных интересов других лиц); являться необходимым в демократическом обществе (пропорциональным преследуемой социально значимой, законной цели).
Несоблюдение одного из этих критериев ограничения представляет собой нарушение прав и свобод человека, которые подлежат судебной защите в установленном законом порядке.
Некоторые права и свободы человека, гарантируемые Конвенцией и Протоколами к ней, не могут быть ограничены ни при каких условиях (право не подвергаться пыткам и др.).
6. Основания для ограничения прав и свобод человека могут предусматриваться не только федеральным законом, но и международным договором Российской Федерации (выдача лица иностранному государству для осуществления уголовного преследования во исполнение соответствующего международного договора и др.).
7. Целью Конвенции и Протоколов к ней являются эффективное признание и защита нарушенных прав и свобод человека, поэтому положения этих международных договоров Российской Федерации не могут служить основанием для их ограничения.
8. Судам при рассмотрении дел всегда следует обосновывать необходимость ограничения прав и свобод человека исходя из установленных фактических обстоятельств. Обратить внимание судов на то, что ограничение прав и свобод человека допускается лишь в том случае, если имеются относимые и достаточные основания для такого ограничения, а также если соблюдается баланс между законными интересами лица, права и свободы которого ограничиваются, и законными интересами иных лиц, государства, общества.
Например, удовлетворение судом ходатайства должника об отсрочке исполнения судебного постановления по гражданскому делу на непродолжительный период времени не всегда свидетельствует о нарушении права взыскателя на исполнение судебного постановления в разумный срок, гарантируемого пунктом 1 статьи 6 Конвенции.
Ограничение процессуальных прав, например удаление лица из зала судебного заседания, допускается после того, как этому лицу разъяснены правовые последствия такого ограничения (пункт 1 статьи 6 Конвенции в толковании Европейского Суда).
Установленные судом обстоятельства, свидетельствующие о необходимости ограничения прав и свобод человека, подлежат отражению в судебных актах.
9. В соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями статей 1, 34 Конвенции в толковании Европейского Суда с целью восстановления нарушенных прав и свобод человека суду необходимо установить наличие факта нарушения этих прав и свобод, отразив указанное обстоятельство в судебном акте. Причиненные таким нарушением материальный ущерб и (или) моральный вред подлежат возмещению в установленном законом порядке.
При определении размера денежной компенсации морального вреда суды могут принимать во внимание размер справедливой компенсации в части взыскания морального вреда, присуждаемой Европейским Судом за аналогичное нарушение.
Обратить внимание судов на то, что отмена (изменение) судебного акта, при вынесении которого было допущено нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, исходя из обстоятельств дела, сама по себе может являться достаточной для восстановления нарушенных прав и свобод и без денежной компенсации морального вреда. Например, отмена решения суда, принятого по результатам судебного разбирательства, которое было проведено в закрытом судебном заседании в нарушение положений статьи 10 ГПК РФ или статьи 241 УПК РФ, и рассмотрение дела судом апелляционной инстанции в открытом судебном заседании будут свидетельствовать о восстановлении права стороны на публичное судебное разбирательство.
10. Согласно положениям части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Вместе с тем лицо вправе отказаться от реализации своих прав и свобод, в том числе прав, носящих процессуальный характер. При этом такой отказ должен быть всегда явно выраженным, добровольным и не должен противоречить законодательству Российской Федерации, общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации.
Волеизъявление лица, связанное с отказом от реализации своих прав и свобод, может быть отражено в его письменном заявлении, протоколе, иных документах, имеющихся в материалах дела и явно свидетельствующих о таком отказе.
Как следует из положений пункта 2 части 1 статьи 389.12 УПК РФ и пункта 1 статьи 6 Конвенции в толковании Европейского Суда, суд апелляционной инстанции не вправе рассматривать уголовное дело без участия лица, осужденного к лишению свободы, если только указанное лицо явно не выразит свое желание не присутствовать при рассмотрении апелляционной жалобы (представления).
О наличии волеизъявления лица, связанного с отказом от реализации своих прав и свобод, может свидетельствовать бездействие такого лица, если это предусмотрено законом (например, в случае, указанном в абзаце восьмом статьи 222 ГПК РФ).
11. Обратить внимание судов на то, что решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, в том числе дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, государственного или муниципального служащего, должны соответствовать не только законодательству Российской Федерации, но и общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам Российской Федерации, включая Конвенцию и Протоколы к ней в толковании Европейского Суда (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, часть 2 статьи 1 и часть 4 статьи 11 ГПК РФ, часть 3 статьи 1 УПК РФ, часть 2 статьи 1.1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации). Например, доказательства по делу являются недопустимыми как в случае их получения в нарушение положений процессуального законодательства Российской Федерации, так и в случае их получения с нарушением Конвенции или Протоколов к ней в толковании Европейского Суда.
12. Положения Конвенции и Протоколов к ней в силу пункта 1 статьи 31 Венской конвенции подлежат системному толкованию. Поэтому необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства не может оправдывать ограничение иных прав, предусмотренных в статье 6 Конвенции (например, права на процессуальное равенство сторон в судебном процессе; права обвиняемого задать вопрос показывающему против него свидетелю). Поэтому суд не должен под предлогом соблюдения разумных сроков судопроизводства отказывать в исследовании доказательств, необходимых для полного и объективного разрешения дела, а также для обеспечения процессуального равенства сторон.
13. В силу статьи 1 Конвенции в толковании Европейского Суда государство в лице своих органов обязано совершать действия, необходимые для эффективной защиты прав и свобод лиц, находящихся под его юрисдикцией. Например, если при рассмотрении дела об установлении отцовства будет выявлена недостаточная ясность или неполнота генетической экспертизы, то для эффективной защиты прав ребенка суду следует в соответствии со статьей 87 ГПК РФ назначить дополнительную экспертизу.
Согласно положениям подпункта «с» пункта 3 статьи 6 Конвенции в толковании Европейского Суда обвиняемый имеет право эффективно защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника. Судам первой, апелляционной, кассационной или надзорной инстанции необходимо исчерпывающим образом разъяснять содержание этого права, а также в соответствии с законодательством Российской Федерации обеспечивать его реализацию.
14. Положения пункта 4 статьи 5 Конвенции в толковании Европейского Суда предусматривают право лица на безотлагательное рассмотрение судом вопроса о правомерности его заключения под стражу и на незамедлительное освобождение, если заключение под стражу признано судом незаконным и необоснованным. В связи с этим судам после поступления жалобы и (или) представления на постановление об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу (о продлении срока содержания под стражей) необходимо незамедлительно направлять соответствующие материалы для апелляционного рассмотрения. Судам апелляционной инстанции надлежит рассматривать указанные жалобу и (или) представление не позднее срока, определенного в части 11 статьи 108 УПК РФ.
15. Принцип презумпции невиновности, предусмотренный положениями части 1 статьи 49 Конституции Российской Федерации, статьи 14 УПК РФ, пункта 2 статьи 6 Конвенции, является одним из аспектов справедливого судебного разбирательства по уголовному делу. Поэтому в судебном акте не должны использоваться формулировки, из содержания которых следовало бы, что то или иное лицо совершило преступление, тогда как в отношении указанного лица отсутствует вступивший в законную силу обвинительный приговор или постановление о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию.
16. Исходя из положений пункта 1 статьи 6 Конвенции в толковании Европейского Суда лишенное свободы лицо вправе участвовать в судебном разбирательстве по гражданскому делу.
В связи с этим разъяснить судам, что судебный акт подлежит пересмотру в том случае, если заявитель продолжает испытывать неблагоприятные последствия такого акта (например, если лицо продолжает находиться под стражей в нарушение положений Конвенции) и выплаченная заявителю справедливая компенсация, присужденная Европейским Судом во исполнение статьи 41 Конвенции, либо иные средства, не связанные с пересмотром, не обеспечивают восстановление нарушенных прав и свобод.
Одновременно установленное Европейским Судом нарушение позволяет прийти хотя бы к одному из следующих выводов:
о том, что решение суда противоречит Конвенции по существу (например, постановление об административном выдворении лица за пределы Российской Федерации, принято, как установлено Европейским Судом, в нарушение статьи 8 Конвенции);
о том, что допущенное нарушение Конвенции или Протоколов к ней, носящее процессуальный характер, ставит под сомнение результаты рассмотрения дела (например, отказ суда в удовлетворении ходатайства о вызове в судебное заседание свидетеля, показания которого могли иметь решающее значение для дела (статья 6 Конвенции).
При рассмотрении судом вопроса о необходимости пересмотра судебного акта учитывается причинно-следственная связь между установленным Европейским Судом нарушением Конвенции или Протоколов к ней и неблагоприятными последствиями, которые продолжает испытывать заявитель.
18. Согласно положениям части 1 и пункта 4 части 4 статьи 392 ГПК РФ в связи с установленным Европейским Судом нарушением положений Конвенции или Протоколов к ней могут быть пересмотрены как решение суда, так и иные судебные постановления.
19. Срок для обращения лица в суд с целью пересмотра вступившего в законную силу судебного акта в связи с установленным Европейским Судом нарушением Конвенции или Протоколов к ней следует исчислять со дня, следующего за днем, когда постановление Европейского Суда стало окончательным согласно положениям статей 28, 42 и 44 Конвенции.
Пропущенный по уважительной причине предусмотренный статьей 394 ГПК РФ трехмесячный срок для подачи заявления о пересмотре подлежит восстановлению (например, вследствие несвоевременного получения заявителем или его представителем текста постановления Европейского Суда).
20. Из положений статьи 1 Федерального закона о ратификации, истолкованных с учетом статьи 46 Конвенции, следует, что при пересмотре судебного акта, в связи с принятием которого заявитель обратился в Европейский Суд, суду необходимо учитывать правовые позиции Европейского Суда, изложенные в соответствующем постановлении, и установленные Судом нарушения Конвенции или Протоколов к ней.
21. В случае установления Европейским Судом нарушения процессуальных прав лиц, как участвовавших в деле, так и не привлеченных к участию в деле, однако подлежавших привлечению, суд при пересмотре судебного акта, устранив, если это возможно исходя из обстоятельств дела, нарушения Конвенции или Протоколов к ней, может вынести аналогичный ранее принятому судебный акт (статья 46 Конвенции, истолкованная с учетом Рекомендации о пересмотре).
22. Если решение суда было исполнено на момент, когда стало окончательным постановление Европейского Суда, в котором установлено, что при принятии этого решения были нарушены положения Конвенции или Протоколов к ней, то отмена такого решения по новому обстоятельству в связи с указанным постановлением Европейского Суда превалирует над принципом правовой определенности (статья 46 Конвенции, истолкованная с учетом Рекомендации о пересмотре). В случае отмены решения суда, приведенного в исполнение, и принятия после нового рассмотрения дела решения суда об отказе в иске полностью или в части либо определения о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения производится поворот исполнения решения суда, за исключением случаев, указанных в статье 445 ГПК РФ.
23. При обращении заявителя с иском о возмещении вреда в связи с установленным Европейским Судом нарушением положений Конвенции или Протоколов к ней судам необходимо учитывать основания присужденной ему справедливой компенсации во исполнение статьи 41 Конвенции. Например, не может быть удовлетворен иск заявителя о денежной компенсации морального вреда, причиненного в результате бесчеловечного обращения, противоречащего положениям статьи 3 Конвенции и имевшего место в определенный период, если Европейским Судом по этим же основаниям уже была присуждена компенсация указанного вреда.
Вместе с тем не допускается отказ в удовлетворении иска заявителя о денежной компенсации морального вреда исключительно в связи с тем обстоятельством, что Европейским Судом не было присуждено заявителю возмещение такого вреда, если только Суд не счел, что факт установленного им нарушения Конвенции или Протоколов к ней сам по себе является достаточным для компенсации морального вреда.
24. Европейский Суд при рассмотрении дел не устанавливает виновность конкретных лиц в совершении действий (бездействии), противоречащих Конвенции или Протоколам к ней. В связи с этим при рассмотрении регрессных требований на основании пункта 3.1 статьи 1081 ГК РФ суду необходимо установить наличие вины соответствующих лиц, если только законом не предусматривается возмещение вреда при отсутствии вины (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ).
| Председатель Верховного Суда Российской Федерации | В.М. Лебедев |
| И.о. секретаря Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации | В.В. Момотов |
Обзор документа
Рассмотрены некоторые вопросы, связанные с применением Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Между тем если российское законодательство предусматривает более высокий уровень защиты прав по сравнению с тем, что гарантирует Конвенция, то применяются отечественные нормы.
Разъясняется, что следует понимать под нарушением некоторых прав с учетом практики ЕСЧП.
Например, использование изображения гражданина без его согласия представляет собой ограничение его прав.
Затронуты вопросы, связанные с ограничением процессуальных прав, отказом от их реализации.
Относительно компенсации морального вреда поясняется, что суды могут учитывать суммы, присуждаемые ЕСПЧ за аналогичное нарушение.
Подчеркивается, что положения Конвенции следует толковать системно. Реализация одних прав не должна умалять осуществления иных прав.
В частности, нельзя оправдать необходимостью соблюсти разумные сроки судопроизводства ограничение иных прав (к примеру, на исследование судом представленных доказательств).
Для такого пересмотра нужно установить, что заявитель продолжает испытывать неблагоприятные последствия данного акта (например, лицо все еще находится под стражей).
Должна быть причинно-следственная связь между нарушением и последствием.
При этом выплаченная компенсация либо иные средства не обеспечивают восстановление нарушенных прав.
Выявленное ЕСПЧ нарушение должно давать основание хотя бы для одного из выводов: решение суда противоречит Конвенции по существу; процессуальные несоответствия ставят под сомнение результаты рассмотрения дела.
Исполненное решение суда также может быть отменено из-за постановления ЕСПЧ.
Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:
© ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС», 2021. Система ГАРАНТ выпускается с 1990 года. Компания «Гарант» и ее партнеры являются участниками Российской ассоциации правовой информации ГАРАНТ.
Компенсация морального вреда в европейском суде по правам человека
А. Эрделевский, доцент МГЮА, кандидат юридических наук.
Статья 41 Конвенции предусматривает возможность выплаты справедливой компенсации потерпевшей стороне, присуждаемой, как показывает практика Суда, за причиненный стороне имущественный и неимущественный вред. Под неимущественным вредом понимаются боль и страдания, телесное повреждение и психическое расстройство. Должны ли оказывать влияние решения Суда в части подхода к компенсации за страдания на российскую судебную практику применения института компенсации морального вреда?
Проведем краткий обзор защищаемых Конвенцией прав и свобод.
Нормы, направленные на охрану жизни и здоровья человека: ст. 2 Конвенции (право на жизнь) и ст. 1 Протокола N 6 (отмена смертной казни); ст. 3 Конвенции (запрещение пыток).
Статья 2 Конвенции предусматривает, что право каждого человека на жизнь должно охраняться законом. Первоначально Конвенция предусматривала в качестве единственного законного основания для намеренного лишения жизни смертный приговор, вынесенный судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание. В связи с принятием Протокола N 6 это основание отпадает, так как в нем (ст. 1) устанавливается, что никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен.
Статья 3 Конвенции, охраняя здоровье и достоинство человека, запрещает применение в отношении него пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Под унижающим достоинство обращением и наказанием понимается, в числе прочего, ненадлежащие условия содержания под стражей, психическое и физическое воздействие на подозреваемого, обвиняемого или осужденного, неоказание ему медицинской помощи и т.п. Условия содержания в российских следственных изоляторах и тюрьмах сейчас таковы, что можно ожидать волну жалоб от лиц, содержащихся под стражей, если российская судебная система окажется неспособна эффективно защитить их права.
Нормы, направленные на охрану достоинства, независимости и равноправия людей: ст. 4 Конвенции (запрещение рабства и принудительного труда); ст. 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни); ст. 12 Конвенции (право на вступление в брак); ст. 14 Конвенции (запрещение дискриминации); ст. 5 Протокола N 7 (равноправие супругов).
Пункт 1 ст. 4 Конвенции запрещает содержание человека в рабстве или подневольном состоянии, а п. 2 той же статьи запрещает привлечение человека к принудительному или обязательному труду. Такой труд не включает в себя, в частности, военную службу, а в тех странах, в которых в качестве законного признается отказ от военной службы на основании вероисповедания, службу, назначенную вместо военной.
В связи с существующей в российском законодательстве ситуацией вопрос об альтернативной службе может представить особый интерес. Право на замену обязательной военной службы альтернативной гражданской гарантировано ст. 59 Конституции РФ, но на практике граждане испытывают сложности при его реализации. 2 апреля 1998 г. вступил в силу Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе». В нем также предусмотрено право граждан на замену воинской службы альтернативной в соответствии с Конституцией РФ и федеральным законом, который пока не принят. Поэтому не исключены коллизии, которые могут составить нарушение ст. 4 Конвенции.
Статья 5 Протокола N 7 посвящена обеспечению равноправия супругов в отношениях между собой и в отношениях со своими детьми, в том, что касается вступления в брак, во время состояния в браке и при его расторжении. В Семейном кодексе РФ есть аналогичные нормы (ст. ст. 31, 61). Анализ российской судебной практики показывает, что зачастую суды по-прежнему необоснованно оказывают предпочтение матерям при разрешении споров о передаче детей на воспитание. Если такие традиции сохранятся, соответствующие решения могут явиться основанием для обращения потерпевших в Суд.
Нормы, направленные на охрану свободы самовыражения и развития человека: ст. 9 Конвенции (свобода мысли, совести и религии); ст. 10 Конвенции (свобода выражения мнения); ст. 2 Протокола от 20 марта 1952 г. (право на образование).
Право на свободу мысли, совести и религии включает в себя свободу менять религию или убеждения и свободу исповедовать религию или убеждения как индивидуально, так и совместно с другими лицами, публичным или частным порядком, в богослужении, учении и отправлении религиозных и ритуальных обрядов. Со свободой мысли тесно связана и свобода выражения мнения. Это право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ.
Нормы, направленные на охрану политических свобод: ст. 11 Конвенции (свобода собраний и ассоциаций); ст. 3 Протокола от 20 марта 1952 г. (право на свободные выборы).
Нормы, направленные на охрану личной свободы и обеспечение судебной защиты прав и свобод: ст. 5 Конвенции (право на свободу и безопасность); ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство); ст. 7 Конвенции (наказание исключительно на основании закона); ст. 13 Конвенции (право на эффективные средства правовой защиты); ст. 1 Протокола N 4 (запрещение лишения свободы за долги); ст. 2 Протокола N 7 (право на апелляцию по уголовным делам); ст. 3 Протокола N 7 (компенсация в случае судебной ошибки); ст. 4 Протокола N 7 (право не привлекаться к суду или повторному наказанию).
В российских реалиях довольно неожиданный эффект может возыметь действие ст. 1 Протокола N 4, согласно которой никто не может быть лишен свободы лишь на том основании, что он не в состоянии выполнить какое-либо договорное обязательство. Многочисленные факты мошенничества в отношении граждан, которыми изобилует последнее десятилетие, часто прикрывались вступлением в различного рода договорные отношения с потерпевшими. Не исключено, что виновные будут пытаться избежать уголовной ответственности, опираясь именно на ст. 1 Протокола N 4.
Нормы, направленные на охрану свободы передвижения и выбора места жительства: ст. 2 Протокола N 4 (свобода передвижения); ст. 3 Протокола N 4 (запрещение высылки граждан); ст. 4 Протокола N 4 (запрещение массовой высылки иностранцев).
Нормы, направленные на защиту имущественных прав: ст. 1 Протокола от 20 марта 1952 г. (защита собственности).
Это пока единственная норма Конвенции, направленная на защиту имущественных прав, причем не только физических, но и юридических лиц. Она предусматривает право каждого физического или юридического лица беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Важную гарантию правам собственника предоставляет положение о том, что никто не может быть лишен своего имущества, кроме как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Reports of Judgements and Decisions of the European Court of Human Rights. Manifattura v. Italy, Feb. 27, 1992, Series А, N 230-В.
Нормы ГК о компенсации морального вреда допускают ее за страдания, связанные с нарушением имущественных прав, лишь в случаях, предусмотренных законом, и те из них, которые сегодня установлены в российском законодательстве, предусматривают защиту только имущественных прав потребителей, имеющих обязательственный характер и не совпадающих с теми абсолютными имущественными правами, которые защищает ст. 1 Протокола N 1. Компенсация морального вреда, причиненного нарушением права собственности или иного абсолютного имущественного права, российским законодательством в настоящее время не предусмотрена. В связи с этим возникает вопрос: должны ли российские суды присуждать потерпевшему компенсацию морального вреда при нарушении абсолютных имущественных прав с момента присоединения России к Конвенции, если это соответствует практике Суда, но противоречит ст. ст. 151, 1099 ГК, так как не предусмотрено российским законодательством?
Должны ли российские суды при определении размера компенсации морального вреда руководствоваться размерами присуждаемой Судом справедливой компенсации за страдания?
Для ответа на этот вопрос остановимся на подходе Суда к определению справедливой компенсации за страдания. Каких-либо общих принципов подхода к этому вопросу Судом до настоящего времени не выработано. Суд не делает в решениях каких-либо пояснений в отношении расчета размера компенсации за страдания, кроме указания на виды страданий (беспокойство, переживания в связи с несправедливостью) или ссылки на размер компенсации, присужденный в аналогичном деле.
В деле, рассмотренном по жалобе трех греческих граждан, подвергшихся в Греции осуждению и уголовному наказанию в виде лишения свободы по обвинению в прозелитизме, на нарушение Грецией ст. ст. 7, 9, 10 и 14 Конвенции, Суд не усмотрел нарушений ст. ст. 7, 10 и 14; по поводу ст. 9 Суд пришел к выводу, что решения греческих судов в отношении двух жалобщиков представляли собой превышение тех мер, которые необходимы в демократическом обществе для защиты прав и свобод других лиц. За моральный вред, причиненный этим нарушением, Суд обязал Грецию выплатить каждому из этих двух жалобщиков по 500 тыс. греческих драхм каждому (около 2 тыс. долларов США). При определении размера справедливой компенсации Суд сослался на размер, присужденный в аналогичном деле в 1993 г.
Иногда Суд присуждает единую сумму компенсации за имущественный и неимущественный вред, не разграничивая ее по отдельным видам вреда. Как показывает анализ решений Суда, обычай придерживаться размеров, присужденных по аналогичным делам, позволяет избежать чрезмерно сильный разброс сумм компенсации.
Положение Суда в рассматриваемом аспекте выгодно отличается от положения российских судов. Он является в пределах своей юрисдикции единственным судом, рассматривающим требования о компенсации, и поэтому не нуждается в какой-либо общей методике для определения ее размера и его детальном обосновании. Базисные уровни компенсации устанавливаются Судом в первых решениях, которые в дальнейшем служат для Суда ориентиром при вынесении последующих решений.
На поставленный выше вопрос в аспекте долженствования ответ должен последовать отрицательный.
Сказанное не означает, что решения Европейского Суда в части размеров компенсации за страдания не представляют никакой ценности для российской правоприменительной практики.
This work was supported by the Researh Support Scheme of the Open Society Support Foundation, grant N 537/1999.