иконников по правую руку
Иконников по правую руку
Я буду искренне рад, если честные и порядочные люди узнают себя в этой книге. Пусть будет спокойно у них в душе и сердце — это действительно они.
Люди с черной совестью и сознанием, которым вдруг покажется, что пишем мы о них, пусть будут неспокойны — о них здесь нет ни слова.
Мы с братом считаем, что недостойны они, что бы о них писали книги. И если у них все же зачешутся руки, чтобы подать в связи с «Большой Медведицей» на авторов в суд, чтобы они возместили им не столько моральный, сколько материальный ущерб, заранее говорим — это не вы, будьте спокойны. Имена, фамилии, клички, названия населенных пунктов, время — изменены.
Я воровал, грабил и убивал. Затем сам схлопотал свинцового шмеля. Из навылет простреленной шеи текла мне под щеку моя, черная почему — то кровь. Некоторые преступления я совершал хладнокровно, на других адреналинило. Иногда совесть мучила сознание и душу, иногда нет. Взяли меня раненого, без сознания, иначе живым бы я не сдался. Но судьба распорядилась по-своему и саночки, на которых я катался, пришлось тащить назад, в гору. Много и часто я думал о жизни и смерти, своей и чужой. Мечтал и представлял, любил всем сердцем, точно также ненавидел и всегда жалел, что судьба моя сложилась так, что кроме боли и зла людям я больше ничего не дал. Жалел я о прожитом и пролитом, жалел и вот, наконец, пришел тот день, когда мне стало стыдно. Стыдно, что шарил в чужих квартирах в поисках чужого добра. Что я там искал? Решетки и запретки, романтику уголовной жизни? Чушь все это собачья, сон рябой кобылы.
Мою, уголовную хребтину сломал стыд.
Олег Иконников, 1996 год
— Один шесть, кого забросили?
— А кто спрашивает, я должен знать, кому отвечаю.
— А — а, это ты, пенсионер засраный. Ловец с тобой базарит, меня только что с Улан — Удэ самолетом приперли.
— Ты почему, Гриха, на меня наезжаешь? — обиделся Пал Палыч.
Культурный лег на нары и, обхватив голову руками, зажмурился. «В рот меня мама целовала, ну почему я ментов не предупредил о налете на «Акацию»? Подними трубку, козлина, и брякни инкогнито, что бойня готовится, сейчас бы все ништяк было».
— Здорово, Ловец, это ты?
— Я, Калина, я. Как дела?
— Нормально, за что арестовали, не знаю.
Черный в это время с валютной проституткой выходил из «Интуриста».
— Валера, хочу цветов.
— Черный! — окликнул его высокий парень в пальто.
— Тебя, тебя. Садись, — пригласил он Валерку в черную «Волгу», — базар есть.
— Да нет, минут на пять.
— Подожди меня, киска, только не сматывайся никуда, — погрозил он ей пальцем и залез в машину.
«Волга» оторвалась от обочины и, набирая скорость, понеслась в сторону аэропорта.
— Эй, братва, мы так не договаривались, — всполошился Черный, — куда вы меня?
— В Читу, Черный, — повернулся к нему с переднего сиденья Грознов — руки давай. Он щелкнул наручниками: — Самолет у нас через два часа, завтра дома будем или ты не хочешь возвращаться в родные пенаты? Вижу, что не хочешь, но не всю же жизнь тебе по валютным барам шляться.
В тревожном сне забылись Культурный и Калина. Мерил шагами хату Ловец, размышляя о том, что его ждет впереди. Чесал гриву Черный, раздосадованный тем, что его так легко взяли. Сэва сидел на решке и читал маляву от Святого, которую только что привезли этапники с «четверки», шедшие на областную лагерную больницу.
«Санька, здорово! Почему пишу? Да потому, что я дал показания. Если ты, Десяток и Кореш будете в отказухе, то мне с вами будут делать очные ставки. Имейте в виду, что мне придется говорить вам в глаза то, что я с вами делал. Не обижайтесь, думаю, вы все поймете, если нет — то, по крайней мере, я вас предупредил о том, что мною уже сделано. Поставь в курс всех первомайцев. Ответ черти на «четверку» через этап, который с больнички пойдет. Олег».
Сэва чиркнул спичкой и проводил взглядом горящую записку, улетевшую вниз. Вспомнилось, как он, заряжая мелкашку, случайно выстрелил себе в руку. Пуля застряла в мякоти и через три дня кисть разбарабанила ноющая боль. В больницу обращаться было опасно, там бы обязательно поинтересовались, где он поймал пулю и тут появился Святой, который молчком помог ему одеться и силой упер в поликлинику. Пулю Сэве вытащили, а приехавшим на вызов ментам он сказал, что шел ночью по улице и откуда прилетел «гостинец» — не видел. Саня вырвал из тетради листок и сел писать Корешу. «Колек, ночи доброй. Получил только что от Святого малек, он с Эдькой и Агеем на «четверке». Все они дали показания. Я Олега не брошу, для меня он пацан путевый. Тебя ни к чему не подталкиваю, просто ставлю в курс, что завтра я вызову следователя и дам показания».
Ловец спал так крепко, что даже не слышал, как в камеру завели Торопыгу.
— Здорово — разбудил он подельника.
— Откуда ты взялся? — потягивался Гриха.
— С Благовещенска только привезли.
— Помнишь, я тебе предупреждал, что если первомайцы заговорят, то шкуру твою на продол выброшу?
— Было дело, — опустил взгляд Толян.
Пятилитровый зэковский чайник, описав дугу, опустился ему на голову. Кровь крупными каплями упала на бетонный пол.
— Эдька Иконников к тебе за помощью обращался, почему не помог?
Ответить Торопыге было нечем, и после минутного молчания, чайник еще раз треснул его по башке.
— Скручивай матрас и вали с хаты. Шустрее, у тебя всего пять минут.
В середине апреля все бригада Святого была на «четверке». В соседней с ним камере сидели Кореш и Сэва, в следующей — Десяток и Слепой. Ветерок, зная, что Кота взяли в Казахстане и, понимая, что когда того привезут, грязная история с ограблением магазина в Иркутске всплывет, закрылся в отдельную хату.
— Леха, ты че один паришься? — кричал Эдька, — заезжай к нам.
Ветерок молчал и жалел, что на делюге обделил Костю капустой.
В «люксах» Читинской тюрьмы было неспокойно. Все боялись Ловца, потому что, когда были на свободе, никто не пошевелил и пальцем, чтобы помочь банде Святого или ему. Черный и Весна совсем не общались с Калиной, которому безоговорочно когда — то подчинялись.
Гуран сидел с Беспалым, который так и не дал показаний, да и давать их уже на его взгляд было поздно. «В случае, если колонусь, то на централе мне хода не будет, а на «четверку» мне ехать нельзя, там Десяток, который наверняка рассказал первомайцам, как я его заставил показания дать», — ситуация была вроде безвыходной. Правда, можно было бы покаяться перед шпаной, с которой вырос с детства, но духа не хватало.
Автор: Эдуард Иконников
ненужные споры
В городе лето,жаркие дни Все ищут укрыться в прохладной тени Фонтаны до неба,а небо лазурь Не обижайся и брови не хмурь Кто не прав был не важно Все равно извини И слез нам не нужно Зачем нам дожди? Ненужные споры,оставить пора Смотри голубей кормит с рук детвора Осень листвою,постелила ковры Шуршат под ногами,природы дары Птицы … Читать далее «ненужные споры»
о весне
В дымке зал,что глазам Сужает кругозор За столом средних лет мадам Немного выпьет начнет разговор Слышен блюз и тапер Он стар и устает С хрипотцой саксофон О чем то нам с тобой поет Где то там за стеной Готовится коктейль И блондин молодой Им вышибает себе хмель А мадам за столом С надеждою глядит Только … Читать далее «о весне»
по дороге в иерусалим
Я по дороге шел в Горний Иерусалим И мне было легко идти А рядом ангел шел чистый святой Мы говорили с ним о любви А с НЕБА падал ангел совсем другой За ним тянулся черный шлейф И он предложил мне падать вместе с ним Там где деньги зависть и лесть Нам будет хорошо,зачем нам Бог … Читать далее «по дороге в иерусалим»
эпизоды
Пусть в жизни все,не слишком просто И пусть завъюжиться февраль И нет ответов на вопросы И станет вдруг себя так жаль А мысли птицами стучатся Смущая ум,сжимая грудь И нам становится так страшно Так не родившись,взять,уснуть Проходят дни,мелькают лица Как эпизоды из кино И нам так хочется забыться Забраться маме под крыло Есть в жизни … Читать далее «эпизоды»
я тебя нашел
Мы повстречались на раз Заговорили на два Проговорил три часа В четыре шли по домам Я в пять включил телефон Но позвонил только в шесть Я в семь сварил кипяток И в восемь чай попивал Я в девять душ принимал И думал лишь о тебе Я в десять стих написал По почте скинул тебе Я … Читать далее «я тебя нашел»
В самый обычный день Ты опять со мной Ходишь след в след В комнате пустой Мы заварим чай Я смотрю в окно А тебе увы Это не дано Мы возьмем тетрадь Сочиню стихи Я тебе спою А ты помолчи Выйдем подышать Я тебя спрошу Знаю промолчишь И ответ не жду Мы возьмем письмо Прочитаю вслух … Читать далее «тень»
осенний блюз
В комнате бардак На душе хандра Сегодня все не так С самого утра На столе коньяк В кресле сидишь ты Вся осеньяя В пе ленах мечты Капельки дождя Слезами волос Падают в бокал Золотым вином С уст летят слова Музыкой ко мне Речи ни очем В полной тишине Дождь приклеил лист К мокрому стеклу Старое … Читать далее «осенний блюз»
обязан
Я обязан хорошим быть другом Я обязан хорошим быть мужем И не важно,совсем не важно То что мне наплевали в душу Я обязан быть внимательным Чтоб от счастья вокруг все летали И неважно совсем не важно Что всю душу мне заплевали Я сижу как нищий с кепкой Мне немного тепла и поесть И хотелось любви … Читать далее «обязан»
свободное падение
Свободное падение В мысленной плоскости Я падаю Не изменяя Места положения Визуальная атрибутика Помогает расслабиться Лишь бы не было Вмешательств из вне Которые неизбежно Возвращают в мир Где многие гибнут Празднуя пир Лучше парить Уйти в себя Где есть сердце В котором есть Бог И есть я
просто так устроены
время летя за плечи обжигает ветрами седыми обнимая порой не по дружески делает нас не простыми и мы принимая решения сердце бросаем в холод в следствии приобретая жестокий духовный голод теряем,ломаемся,рушимся вся разметая вокруг и инстинктивно ищем поддержку дружеских рук просто мы так устроены что куда-бы жизнь не несла все мы остро нуждаемся в любви … Читать далее «просто так устроены»
Эдуард Иконников
Эдуард Иконников запись закреплена
Эдуард Иконников запись закреплена
Эдуард Иконников запись закреплена
Эдуард Иконников запись закреплена
Эдуард Иконников запись закреплена
Играет музыка и танцы
Конечно будут до утра,
И дамы ищут утешенья,
Показать полностью.
И вечер движется пока,
Уже светает и не важно
С кем под руку идти домой,
Она давно уже не против
И купидон её слепой,
Он тоже под шафе с утра,
В угаре пъяном расстрелял
Все стрелы и колчан златой
Устав под вечер утерял,
И толку нет уж от него,
Без башмаков и без жилетки,
К морфею в гости убежал,
Уснув в прихожей на кушетке,
Да и она устав изрядно
От комплиментов и вина,
Обняв подушку с одеялом
Проспит конечно до утра,
И кавалер её случайный
Не потревожив её сон,
Исчезнет словно кот учёный,
Что ходит по цепи кругом,
А утро не заставит ждать,
Окно на улицу открыто,
И нет дворца и принца нет,
Осталось только лишь корыто,
Но наплевать она шикарна,
Закрутит волосы в пучек,
И с кружкой чая на балконе
Она как быстрый ручеек
Облакотившись о перила
Бежит опять к своим мечтам,
И купидон её с похмелья,
Летает тоже где-то там.
Эдуард Иконников стихи ру
27. 05.2021.
Эдуард Иконников запись закреплена
Эдуард Иконников запись закреплена
Эдуард Иконников запись закреплена
Показать полностью.
На пустословъе и людей пустых,
Словам не зная цену, что несут,
Замысловатый бред и ахинею,
Что в мире суеты и прелести умрут,
Оставив свои пыльные одежды
Что на помойке мир свой обретут,
Напоминая о хозяевах слегка,
Бомжам, что поносить их подберут,
И лишь они их помянут не всуе,
Не в вычурных словах, как в сагах,
Где оды о героях всё поют,
А в мусорных увы, копаясь баках,
Я к мутным водам больше не ходок,
Их берега осыпаны другими,
Кого пророк ещё углями не обжег,
Да, теми кто не стал ещё иными,
Я не пророк конечно и увы
Не жгу глаголом, грею лишь сердца,
Я по следам его намеренно иду,
И вижу издали я свет его лица,
Я больше не хочу из горьких рек
Пить воду и ненастья завлекать
Мне души чистые все больше по душе,
Всё больше по душе, мне камни собирать.
Эдуард Иконников стихи ру
«Уголовную хребтину сломал стыд»: приговоренные к расстрелу братья занялись творчеством
Один Иконников пишет книги за решеткой, другой выступает со своей музыкальной группой
Олега и Эдуарда приговорили в 1996-м году к смертной казни за убийства и бандитизм. В виде исключения суд разрешил братьям находится в ожидании расстрела в одной камере. Смертную казнь обоим заменили на пожизненное лишение свободы.
Икоников-старший по-прежнему в колонии для пожизненно осужденных, но известен на воле своими рассказами. Иконников-младший на свободе (Верховный суд снизил ему срок до 15 лет, которые давно истекли) выступает с собственной группой.
Обозреватель «МК» встретилась с обоими братьями, чтобы выслушать их невероятную историю из первых уст.
Олег Иконников: баллада о ремне и медведице
«Я воровал, грабил и убивал. Затем сам схлопотал свинцового шмеля. Из навылет простреленной шеи текла мне под щеку моя, черная почему-то кровь. Некоторые преступления я совершал хладнокровно, на других адреналинило. Иногда совесть мучила сознание и душу, иногда нет. Взяли меня раненого, без сознания, иначе живым бы я не сдался». Олег Иконников.
По уголовному делу братьев Иконниковых можно писать историю криминальной России эпохи 90-х. Они были, по сути, первыми настоящими бандитами в Забайкалье.
Банда первомайцев (поселок, где жили в то время Иконниковы, называется Первомайск) была создана в 1991-ом году старшим братом Олегом, отмотавшим не один срок за кражи и грабежи. Входило в нее несколько человек, ранее отбывавших наказание, и бывший сотрудник ГАИ по имени Костя.
Вот как это было. В начале 1993-го к первомайцам приехали на серьезный разговор представители нескольких ОПГ из Читы. Просили помощи разобраться с чеченскими «боевиками» (так они их называли), которые хотели взять под контроль центральный городской рынок и аэропорт. Братья Иконнниковы согласились.
С тех пор Олег Иконников не покидал мест не столь отдаленных. Сменил несколько колоний, не так давно его перевели из «Черного дельфина» в «Снежинку», где я его и нашла.
— А вам сколько? Вы верующая? Вы крещенная? – забросал меня вопросами Олег Иконников, сидящий в клетке.
— Расскажите лучше вы о себе.
— С самого начала, что ли? Вы книгу «Большая медведица» не читали? Там описано все, что вошло в мой смертный приговор. А рассказы? Прочитайте, прошу вас. Там все есть. Хотя, наверное, не все, еще многое предстоит написать. Знаете, какое у меня прозвище?
— Икона.
— Изнасилование, например?
— Ну, допустим, изнасилование. Таких могли в приличную камеру даже не пустить. Но мне бояться нечего. Я и дальше никогда не совершал преступлений против женщин и детей, сексуальных случаев тем более не было. Я старой закваски.
Так вот, зашел в камеру, прокричал в ответ: «89-я. Часть третья». То есть магазин обокрал. Ну быстренько расстелился. Мне говорят: «Вот теперь кричи: «Тюрьма, тюрьма, дай кликуху». Я еще пацан такой. А они все мужики бывалые. Залез на нары и кричу в окно: «Тюрьма, тюрьма, дай кликуху». Ну, мне что только не придумывать стали. И там женщина одна.
— Женщины тоже сидели?
— Под следствием? Конечно. Тогда не было отдельных СИЗО для женщин и мужчин. Так вот, она кричит: «Ему надо ремня дать и выгнать его из тюрьмы». Мне говорят: «Да, пацан, слышал? Теперь будешь Ремень». Вот так потихоньку оно ко мне и прицепилось.
А история моя, если коротко такая: задержали в феврале 1993 года при нападении на гостиницу в Читинской области. Вы знаете, нет?
— Знаю, но хочу от вас ее услышать.
— В Читу приехала группа лиц кавказской национальности, стали свои порядки устанавливать, все хотели взять под свой контроль. Я был тогда в ОПГ. И они нам предложили, мол, половину будете отдавать нам. И вот произошло нападение на турбазу «Березки».
Комментарии экс-сотрудника МУРа:
Но самой жестокой считалась Осиновская (лидер Игорь Осинцев по прозвищу Осина). Они и членов других банд, и своих убивали. Не исключаю, что у ее лидера началась паранойя. Осиновские убили тех двух авторитетов, которые вооружили Иконникова. Пытались убрать и его самого. Они вообще в разнос пошли.
Кстати, аресты членов Осиновской ОПГ проходили вплоть до 2012 года. Лидер ОПГ Осинцев жив, сидит во «Владимирском централе». Поразительно, но ему не дали пожизненного срока даже при том, что часть убийств была доказана. Он пошел на сделку со следствием, что-то пообещал…»
— Как тогда она происходила?
— Я только видел, как забирают. Приходит прокурор, открывает камеру. Она называлась «могилой». Она вся узкая, темная, сырая, холодная. Вот в этих условиях через месяца четыре – готов человек. Я эту «могилу» называл «братская могила», так как сидел в этой камере вместе с родным братом. А потом уводят человека с концами.
— Жалели о том, что натворили?
Я счастлив, что брат освободился и сейчас живет нормально. Недавно начальник колонии пришел ко мне и говорит: «Твой брат уже в ютубе засветился. Стоит на крыше и поет». Лучших слов и не слышал я.
— А вы как открыли в себе писательский талант?
И когда книгу писал, еще молодой был, 36 лет всего. Без черновика вообще, и удовольствие получал. Опубликовали. А потом уже рассказы пошли. Больше ста. И я не один год подряд был лауреатом некоторых конкурсов.
— Это потому, что этапировали в «Снежинку»?
-Рекламируете тюрьму. И себя заодно.
— Я всем доволен. Вот я бы с удовольствием написал про тюрьму. Но к чему писать про решетки и кирпичи? Я бы написал про людей, которые здесь работают. Представляете, здесь больше двухсот человек.
Эдуард Иконников: музыка под расстрелом
— За что он тогда сел?
— За кражу. Мы жили в бедном районе под названием Жилучасток. Кругом ветхие двухэтажки. А рядом был колхоз и там магазин. Вот Олег с друзьями и «вынес» его.
После кражи они купили у цыган золотые печатки и шоколадки, уговорили кого-то из взрослых мужиков купить им шампанское и билеты на поезд до Москвы. И вот представьте себе картину: едут в вагоне пацанята все в золоте, пьют шампанское и закусывают шоколадом. Проводница или кто-то из пассажиров вызвали милицию, и их сняли с поезда на одной из станций. Ну и тут же посадили…
Потом он еще и второй срок получил тоже за кражу. Меня всегда удивляло, что к нему заявляются какие-то друзья в наколках, что он постоянно куда-то уходит гулять. Ну а потом он вроде остепенился, познакомился с Леной, сын родился. Долгое время работал водителем. Когда с деньгами стало туго, уехал в артель в Иркутск на заработки. Ну и я вскоре к нему приехал.
А тут случилась девальвация, зарплату никому не выплатили. Вот тогда и стали зарабатывать темными делами и делишками. Но это не было, как в фильмах – мол, давайте банду создадим. Нет. Это все само собой получилось…
В Иркутске магазины грабили. Потом волна рэкета из Москвы докатилась до нас. В том смысле, что и мы стали рэкетирами. Человек 12 нас было и на всех пара пистолетов. Коммерсанты платили дань, кто отказывался – тот страдал. Тяжело вспоминать.
— Так ведь четверть века прошло, даже больше!
— А я до сих пор переживаю. Эти 90-е и правда лихие были, кровавые. Все, что мы тогда делали, — это …неестественно что ли. Три года длились наши похождения, пока мы все не оказались за решеткой. Прокурор мне запрашивал 15 лет изначально, но суд вынес одинаковый приговор и мне, и брату. Смертная казнь. Прозвучало, будто гвоздь вбили в крышку гроба.
— Брат переживал, что втянул вас во все это?
— Да, потом к нему пришло осознание. Мы ведь в одной камере сидели, представляете?
— Как так вышло?
— Я написал судье прошение. Поскольку мы все равно под расстрелом, то просил, чтобы побыли вместе перед смертью. Она удовлетворила.
— Помните эти дни ожидания, когда выведут на расстрел?
Мы старались с братом о казни не говорить, просто общались на отвлеченные темы. Но в камере будто пахло смертью. Она словно в воздухе была. Как бы вам объяснить… Мысль о скорой смерти в тебе поселяется и постоянно с тобой. Отдыхаешь от нее только, когда спишь.
Я написал в той камере «смертников» стихотворение. Оно потом стало песней, я даже клип снял:
Опять на небе луна
Зовёт меня в путь,
Зовёт меня в путь.
А я сижу у окна
И не могу уснуть.
Когда-нибудь по весне
Я поднимусь
И в далеке от земли
Я Богу помолюсь.
И бесконечная жизнь,
Как бурная река,
И я плыву на ладье
Плыву из далека.
Но вообще это долгий разговор. А мораль такова: те, с кем мы общаемся, определяют наш путь. Выбирайте окружение. Но, кстати, сама криминальная романтика мне никогда не нравилась – у меня даже нет наколок.
— Где отбывали наказание?
— Из 15 лет, на которые мне заменили пожизненный срок (а его в свою очередь дали указом о помиловании президента), большую часть я отбывал на «крытке» в Енисейске. Это такая тюрьма строгая, где сидишь все время в камере. Там я написал песню:
Здесь снегами заметает лагеря
Для южан здесь всегда непогода.
Я 12 уже отмотал,
И до дома осталось три года.
Покрывало здесь стелет зима
Белоснежные ростом в метра.
Здесь морозы за срок всегда
И для слабых здесь точно не место
Гитары в тюрьме не было, так что не мог музыку сочинить. А потом перевели на зону в Читу. Там и режим мягче, и гитара была. Можно было приходить в клуб, поиграть. Там я песню «накидал». Уже после освобождения весь ушел в творчество. У меня несколько альбомов вышло. Лирика, шансон.
— Про тюрьму там есть?
— Есть, но больше про жизнь на воле. Я ведь давно живу другой жизнью. У меня трое детей растет.
— Брат вам звонит? Прошлое вспоминаете?
Стою как пред Иконою
На фото: опасное рукопожатие
— Вам салатика или соляночки?
Эти слова баландера, так в тюрьмах называют разносчиков пищи, разделили мою жизнь на «до» и «после».
Но для того, чтобы услышать их, нам пришлось проделать долгий путь на «Снежинку». Иначе — Исправительная колония (ИК)-6 УФСИН по Хабаровскому краю. Колония та, между прочим, особого режима. То есть там сидят люди, приговоренные к пожизненным срокам заключения…
Криминальный пролог
Нам — это мне, главному редактору «Вечорки», и оператору Сереге Иванову. О проделанном пути на поездах последует отдельное повествование. Сегодня же о «Снежинке» — месте, откуда люди из своих камер никогда не возвращаются. Только в могилы.
Приехать туда нас просил отбывающий в одной из тамошних камер пожизненный срок забайкальский варнак Олег Иконников по прозвищу Икона-старший. Его хорошо помнят уцелевшие бандиты и коммерсанты начала 90-х. В те времена он возглавлял одну из самых жестоких забайкальских банд. Орудовали иконовские бандиты на территории Забайкалья и Приангарья. На руках нашего «героя» кровь шестерых убитых. Да и слезы десятков, а то и сотен мам, жен, детей его жертв. О злоключениях своей банды он без стеснения рассказал в книге «Большая медведица», отрывки из которой «Вечорка» публиковала. Сегодня же Иконников пишет новую книгу — «Долгий путь на «Снежинку», или Двадцать лет спустя». Но это рабочее название, с конечным автор пока не определился.
Эльбан
От Комсомольска-на-Амуре до поселка Эльбан, где и расположена та самая «Снежинка», километров 75, не меньше. Этот отрезок долгого пути мы проделали на, прямо скажем, несвежей «япошке» начальника колонии полковника Власенко Андрея Анатольевича. С погодой в то утро нам не повезло. Снег падал с неба мокрыми хлопьями, дорога была скользкой, в общем, непонятно как мы добрались. Но все-таки добрались, в отличие от другой иномарки, на наших глазах слетевшей в кювет.
— Я то в Комсомольске живу, каждый день практически езжу на работу, — говорил полковник.
— А почему квартиру в Эльбане не получите?
Почему Андрей Анатольевич не получает квартиру в Эльбане, нам стало ясно сразу на въезде в поселок. Все забайкальцы помнят, как выглядят поселки Мирная, Безречная, отчасти Ясная и Жирекен. Примерно то же самое мы увидели в Эльбане. Пустыми глазницами окон зияют пятиэтажки, и только на первых этажах жизнь — там открыты магазины, парикмахерские и другие предприятия сферы обслуживания. Опытным гидом полковник Власенко нам рассказывает о том, что когда-то Эльбан процветал и даже был совхозом-миллионером. Там было многое — и завод по утилизации боеприпасов, и сам совхоз, и склады Госрезерва.
Сегодня же в поселке проживает около 10 тысяч человек. Кругом безработица. Так уж получилось, что градообразующим предприятием стала та самая «Снежинка», куда мы и стремились попасть в тот день. Да и выглядит эта колония гораздо фешенебельней, чем весь остальной поселок. Ирония, не иначе.
«Снежинка»
По словам местных жителей, в свое время планировалось, что поселок Эльбан станет одним из крупнейших мегаполисов Хабаровского края — были соответствующие планы как у военно-промышленного комплекса страны, так и у его цивильных сателлитов. По этой причине там было решено строить СИЗО — ведь где много людей, там и криминал. Строили СИЗО в соответствии с европейскими нормами. На тот момент таких проектов в стране было два — собственно «Снежинка» и новый корпус легендарных питерских «Крестов». Однако радужным проектам не суждено было сбыться. Поэтому в конце концов под СИЗО в Эльбане выделили одно лишь крыло, остальное отдали под ИК-6 — колонию для пожизненно осужденных — «Снежинку».
В сентябре 2017 года туда поступили первые из них.
— А из забайкальцев кроме нашего Иконы есть кто? — спрашиваем.
— Есть тут один ваш. Очень опасный, мы с него наручники не снимаем. Он так и не осознал куда попал, — отвечает полковник.
— Сейчас вспомню, Краснояров, по-моему.
— Только не давайте ему в руки ничего режущего, он мастер филиппинского ножевого боя, — попросил я начальника колонии.
— Не беспокойтесь, не даем, он у нас в наручниках ходит. И вообще у него строгие условия содержания, — отвечал полковник Власенко.
Кульминация: мечтаю причаститься, исповедаться и умереть
Несмотря на то, что ИК-6 — колония особого режима, там разнообразили условия содержания. То есть режим в колонии особый — это догма, а условия там, по решению руководства, могут различаться — от строгих до облегченных. Есть еще промежуточные, иначе — обычные. От условий содержания зависит многое — время прогулок, количество передачек и свиданий. Для нас, по эту сторону решетки, сущие пустяки. Для обитателей «Снежинки» — самое важное в их нелегкой жизни «пыжиков» — так называют пожизненно заключенных. Наш герой Олег Иконников сидит на обычных условиях.
— Иконников, тут к тебе пришли.
Лязгнули затворы, открылась кормушка. Оператор Серега со своей камерой тут же занял позицию.
— Здравствуйте, Владимир Иванович.
Голос такой же, как и по телефону, да, он нам звонил — с хрипотцой, уставший, обреченный.
Устать Олегу Иконникову по прозвищу Икона-старший было от чего.
На его руках кровь шестерых, убитых им непосредственно. А сколько еще убиенных с его подачи, одному Иконе да Богу известно.
Из арестантской камеры на камеру оператора Олег рассказал, что благодарен судьбе и Богу за пребывание в «Снежинке». До этого 18 лет он находился в «Черном дельфине» — самой суровой тюрьме для «пыжиков», что в Оренбургской области, откуда был переведен минувшим летом. Туда он попал после того, как был приговорен в середине 90-х с братом Эдиком к расстрелу. Им подфартило — под ельцинский меморандум они попали. Хотя, такое ощущение, что сам Икона этому не очень рад. Он говорил о том, что его охраняют лучше, чем президента, что в камере он получил возможность смотреть телеканал «Спас» по телевизору, а в шкафчике у него хранятся целые три пластиковые тарелки. Соседа по камере у него нет, несмотря на то, что кровать двухъярусная.
Затем Икону вывели на продол. Так в колониях и тюрьмах называется коридор. Опосля мы целый час общались в отдельном помещении, куда его привели. Он сидел в так называемом «стакане» — клетке. Я сидел за столиком напротив.
— О чем мечтаете, Олег Борисович (как никак 60 лет стукнуло)? — Это был мой первый вопрос.
Он задумался, сказал, что это вопрос серьезный, после чего ответил: «Я мечтаю причаститься, исповедаться и примерно через минуту-полторы умереть. Так, чтобы уйти в мир иной без греха. Люди верят в суд районный, городской, областной, потому что можно сходить на него посмотреть. А в суд Божий никто не верит, его не видно, но он есть. Люди могут натворить что угодно и благодаря взяткам, коррупции избежать земного суда, но суда небесного избежать они не смогут. Поэтому для меня очень важно исповедаться, причаститься и, пока снова не согрешил, умереть».
Затем его понесло, видимо, надо было выговориться. Он целый час рассказывал о себе, своем прошлом и перспективах. Порой мне удавалось вкраплять в его монолог вопросы. Таким образом, Икона-старший поведал там, на «Снежинке», что был согласен со своей расстрельной статьей.
— Я был полностью согласен с приговором суда. Я знал, что должен был быть расстрелян за то, что натворил, — сказал он.
— А вот сегодня предлагают вернуть расстрел, как Вы к этому относитесь?
— Педофилов, насильников и наркодилеров надо однозначно расстреливать, — сказал Икона.
По его словам, он готов в камере терпеть соседа, но только не насильника.
— Если бы я узнал тогда на свободе, что кто-то собирает с детей на общак, я бы отправил часть своей бригады и…
На мгновенье на его лице появилась маска того Иконы, которого боялись все — от руководителей Первомайского ГОКа, их банда в лихолетье 90-х взяла под крышу, до лидеров остальных забайкальских преступных группировок. О них Икона и сегодня отзывается нелестно.
— Боцмана убили по приказу Осины, мы знали об этом. Когда меня ранило во время нападения на «Березку», вместо того чтобы мне помочь, Осина отправил ко мне в больничку киллера, — сказал Икона.
Осина — для тех кто не в курсе — это Игорь Осинцев, лидер ОПС «Осиновские», налившегося кровью после уничтожения банды Иконниковых. «Осиновские» держали Забайкалье в страхе до конца нулевых, пока силовики их грамотно меж собой не рассорили. В результате половина была уничтожена, вторая, в том числе Игорь Осинцев, отбывают свои срока.
Сам же Икона заявляет, что срок свой не отбывает.
— Отбывают или мотают те, кто ждет окончания сроков. Мы же тут на пожизненном. Мы не мотаем, мы так живем, надо просто с этим смириться, — сказал Икона-старший.
Терять этому человеку нечего, поэтому за час общения он поведал о многом, чего не знают ни простые забайкальцы, ни следователи. Например, как происходило становление «Ключевской» группировки. Кому и за что один из ее лидеров приколотил гвоздем текстикулы к скамейке. Кто именно и как расстрелял авторитета Боцмана, которого, по словам собеседника, чтили в уголовном мире Забайкалья и России.
Почему «Снежинка»?
Промежуточный эпилог
— Мля, нас в армии так не кормили, моя жизнь теперь не будет прежней, — поделился я в курилке своими впечатлениями с сотрудниками исправительной колонии.
— Так зэки умные теперь пошли, чуть что не так, сразу жалобу в прокуратуру пишут, — отвечали они…
Запиликал телефон, я получил смску: «И знай, я тебе больше руки не подам». С Андрюхой — моим армейским товарищем и закадычным другом — что-то не то происходило — как подменили.
— В чем дело, брат? — пытался я понять причину его гнева.
Катька — это его жена…
Просто мой друг увидел фотографию, где я пожал Иконе руку, хотя сотрудники колонии меня отговаривали: «Им нечего терять, не делайте этого…»
И они правы, несмотря на санаторный режим, эти люди, а скорее нелюди, лишены главного — свободы. Но обо всем этом подробнее в следующих номерах. Или в нашем документальном видео-эссе, которое можно посмотреть на канале «Вечорка ТВ» на YouTube.
Владимир КАНТЕМИР
Фото Сергея Иванова