иммунитеты в уголовном праве

Адвокатам рассказали об иммунитетах в российском уголовном праве

21 апреля в рамках вебинара ФПА РФ с завершающей лекцией выступил профессор кафедры уголовного права МГЮА Александр Чучаев

На примерах из практики профессор кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук Александр Чучаев рассказал об особенностях иммунитетов в уголовном судопроизводстве, при этом подчеркнув, что отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

В начале своего выступления на тему «Иммунитеты в уголовном праве России» спикер отметил, что в уголовном праве отсутствует концепция, посвященная иммунитетам. Первое упоминание о них, отметил он, содержалось в Посольском приказе 1549 г. Впоследствии иммунитеты получили развитие, когда активизировались действия России на международном уровне (торговля, усиление политических и экономических отношений, а также межгосударственных связей), – т.е. когда возникла необходимость обеспечивать безопасность представителей России на территории других государств и, в свою очередь, зарубежных представителей на территории нашей страны. Далее иммунитеты распространились и на другие отрасли права.

Спикер подчеркнул, что ученые до сих пор не могут прийти к однозначному выводу о том, место ли иммунитетам в уголовном праве или они относятся к иным правовым отраслям, либо это вообще комплексный институт на стыке нескольких отраслей. Например, согласно примечанию к ст. 151 УКРФ лица, занимающиеся бродяжничеством или вовлекаемые в него, не подлежат уголовной ответственности за это. Некоторые специалисты считают это своего рода иммунитетом, другие трактуют как состояние крайней необходимости.

В современном уголовном законодательстве указаны несколько видов иммунитета (прим. к ст. 205, 206, 308, 316 и 322 УК РФ), а также две группы «привилегированных» лиц: те, кто не может быть привлечен к даче свидетельских показаний, и те, кто вправе отказаться их давать.

Эксперт подробно остановился на лицах, наделенных свидетельским иммунитетом, и законодательных коллизиях, связанных с этим особым статусом. Так, в прим. к ст. 308 УК РФ священнослужитель указан в качестве лица, которое может отказаться от дачи показаний по уголовному делу по обстоятельствам, ставшим ему известными в ходе исповеди. С другой стороны, УПК РФ запрещает допрашивать священников в качестве свидетелей по уголовному делу. Проблема с таинством исповеди, отметил ученый, носит межгосударственный характер. Тайна исповеди является абсолютной и ни при каких обстоятельствах не может быть разглашена, и церковь строго следит за этим. В связи с этим отказ священнослужителя от дачи показаний представляется правомерным. Более того, в некоторых странах за разглашение тайны исповеди предусмотрена уголовная ответственность. Таким образом, полагает Александр Чучаев, целесообразно внести соответствующее дополнение в перечень иммунизированных лиц, содержащийся в УК РФ. При этом священнослужитель должен относиться к религиозной организации, зарегистрированной в РФ в установленном порядке.

Вторая категория иммунизированных лиц, которые прямо не указаны в прим. к ст. 308 УК РФ, – адвокаты. Согласно ст. 56 УПК РФ адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля, если он является защитником подозреваемого (обвиняемого).

В отношении близких родственников и иных лиц, не являющихся адвокатами, но осуществляющих защиту подозреваемого (обвиняемого), лектор пояснил, что дело не в том, кто осуществляет защиту, а о каких сведениях идет речь при допросе данного лица. Если они касаются сведений, связанных с осуществлением защиты по уголовному делу, данное лицо не может быть допрошено, а также не может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний.

Особое внимание спикер уделил проблеме, связанной с ситуациями, когда близкие родственники являются свидетелями совершаемых преступлений, в том числе на протяжении длительного времени (насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних, иные преступления в отношении супруга (супруги), детей и т.д.). В литературе, отметил Александр Чучаев, в том числе со ссылкой на зарубежный опыт, ставится вопрос об ограничении в подобных случаях иммунитета близких родственников. Данная проблема, подчеркнул он, требует более широкого обсуждения.

Спикер добавил, что к числу иммунизированных также относятся лица, которые пересекли госграницу России с целью получения политического убежища.

Кроме того, в соответствии с Кодексом административного судопроизводства РФ свидетельским иммунитетом наделены Уполномоченный при Совете Федерации по правам ребенка, в том числе уполномоченные в субъектах Федерации, Уполномоченный по защите прав предпринимателей, в том числе в субъектах РФ. Они, в частности, не могут быть допрошены по обстоятельствам, ставшим им известными в ходе исполнения должностных обязанностей. В то же время Уголовный кодекс РФ не содержит указаний на этот счет. Таким образом, данные лица не являются субъектами преступления по ст. 308 УК РФ, но только в том случае, если речь идет об указанных обстоятельствах.

Также иммунитетом в суде обладают члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы и представительных органов местного самоуправления. Указанное процессуальное положение, пояснил спикер, основано на федеральном законодательстве о статусе данных лиц. При этом данное право распространяется не только на период исполнения должностных обязанностей, но и на последующие. Также не могут быть допрошены в суде по соответствующим делам арбитры и сотрудники постоянно действующих арбитражных учреждений.

Лектор добавил, что с недавних пор появилась новая процессуальная фигура – медиатор, который также наделен свидетельским иммунитетом.

В заключение спикер подчеркнул: чтобы понять проблему иммунитета в уголовном праве и круг иммунизированных лиц, необходимо анализировать не только международные документы, процессуальные кодексы, но и федеральные законы, поскольку отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

«Адвокаты должны помогать своим доверителям избежать этой участи. С учетом бланкетности существующих норм и отсутствием в УК РФ подобных определений это достаточно сложно», – заключил Александр Чучаев.

Сводная таблица иммунизированных лиц, не указанных в УК РФ.

Источник

§ 1 По­ня­тие им­му­ни­тета в уго­лов­ном праве

Тер­мин «им­му­ни­тет» про­ис­хо­дит от ла­тин­ского «im­mu­ni­tas», что оз­на­чает «ос­во­бож­де­ние, из­бав­ле­ние» от чего-либо. [2]

Что пред­став­ляет со­бой им­му­ни­тет в уго­лов­ном праве?

Для оп­ре­де­ле­ния юри­ди­че­ской при­роды им­му­ни­тета в уго­лов­ном праве сперва не­об­хо­димо ос­та­но­виться на во­просе о по­ни­ма­нии уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­сти, ее реа­ли­за­ции и со­от­но­ше­нии норм ма­те­ри­аль­ного права с нор­мами уго­ловно-про­цес­су­аль­ного за­кона.

С 60-х го­дов в фи­ло­со­фии по­ня­тие от­вет­ст­вен­но­сти на­чи­нает рас­смат­ри­ваться не только в рет­ро­спек­тив­ном (не­га­тив­ном), но и в ак­тив­ном (по­зи­тив­ном) ас­пекте. Под ответственностью в ретроспективном плане по­нима­ется ответственность за прошлое деяние, нарушившее пра­вовое пред­писание. Ответственность в позитивном плане – это осозна­ние личностью своего долга перед другими людьми, обществом, госу­дарством, осознание смысла и значения своих поступков. [3] Взаимосвязь позитивной и ретроспективной ответ­ственности про­является в оценке поведения индивида. [4] При правомерном поведении лица по сути дела реализу­ются правовые предписания в настоящем; та­кое пове­де­ние поощряется и санкционируется государством.

Не смотря на возражения сторонников теории «по­зитивной» или «единой» ответственности, при рассмот­рении вопроса об уголовно-пра­во­вом иммунитете пред­почтение должно быть отдано позиции ответст­венно­сти за уже совершенное деяние. Тем более, что «есть от­расли, ко­торые в объективно-правовом плане имеют ис­ключительно ретроспек­тивную от­ветственность… И на­обо­рот, есть отрасли преимущественно регулятив­ного со­держания и опирающиеся преимущественно на пози­тив­ную юри­дическую ответственность.

Данное положение прямо вытекает из ст. 8 УК РФ, где основа­нием уголовной ответственности называется «совершение деяния, со­держащего все признаки состава преступления, предусмотренного на­стоящим Кодек­сом». Следовательно, закон, говоря об уголовной ответ­ст­вен­ности, имеет ввиду ее ретроспективное проявление.

В науке уголовного права не выработано единого понятия ретро­спективной уголовной ответственности. Из имеющихся концепций сле­дует выделить две, наибо­лее распространенных.

Во-первых, уголовная ответственность рассматри­вается как реак­ция государства на преступление. При этом ее главной характеристикой явля­ется наказание, кара. [6] Согласно другой точке зрения, уголовная от­вет­ст­венность определяется как наличие у преступника юридической обязанно­сти подвергнуться государствен­ному принуждению. [7] В литера­туре под­черкивалось, что, в принципе, нет серьезного противоречия ме­жду пони­ма­нием уголовной ответственности как обязанности лица под­вергнуться мерам государственного принужде­ния за совершенное пре­ступное деяние и пониманием ее как фактического применения этих мер. [8] Действи­тельно, оп­ределение ответственности как юридической обязанности субъекта в конечном итоге переводится в практическую плоскость и рассматривается как реали­зация уголовной ответственно­сти. А суть такой реали­зации как раз и состоит в применении государст­венных принудительных мер уго­ловно-правового характера. Та­ким об­разом, под уголовной ответственно­стью понима­ются все меры уго­ловно-правового воздействия, приме­няемые к лицу, со­вершившему преступле­ние. [9]

С философской точки зрения любая юридическая от­ветствен­ность как правовое явление представляет собой единство содержания и формы, то есть не только опре­деленное состояние правового статуса правонару­шителя, но и «особую процедуру ее возложения (приме­нения), исполнения и осуществления». [10]

Обязанность лица претерпевать уголовную ответ­ст­венность должна возникать в момент совершения пре­сту­пления.

Нормы уголовного права устанавливают «абстракт­ную вину абстрактного человека», «вину в принципе». [11] Вина конкретного человека в совершении им конкрет­ного преступления уста­навливается при помощи уго­ловно-про­цессуальных норм, регламенти­рующих процесс расследо­вания и судебного разрешения уголовного дела. По су­ществу процессуальные нормы – это нормы процедурного характера, ставящие своей целью пра­вильное применение предписаний материаль­ного закона.

Таким образом, про­цессуальная форма не обра­зует самостоя­тельной юриди­ческой ответственности. Не яв­ля­ется она и стадией уголов­ной ответственности, пред­ставляя собой лишь «внешнее выражение дви­жения» уго­ловно-материального правоотношения – ведь уголов­ный процесс «всецело посвящен вы­явлению материаль­ного правоотношения от­ветственно­сти». [12]

Следовательно, в качестве основного, исходного правоотношения для уголовного процесса выступает уго­ловное правоотношение ответст­венности. Уголовно-про­цессуальное правоотношение является произ­вод­ным от предписаний уголовного права, выполняя служебную функ­цию. Возникновение, развитие, изменение, прекра­щение процессуаль­ного пра­воотношения зависит от раз­вития уголовно-материального от­ношения от­ветственно­сти. Любое процессуальное правоотношение является произ­водным от уголовно-материального. Из этого сле­дует, что установление того или иного запрета на про­изводство процессуальных действий (задер­жания, ареста и т.д.) в отношении ряда определенных катего­рий лиц выте­кает из особо предписанного порядка на­ступления уголовной ответствен­но­сти для указанных лиц.

Применение процессуальных мер к предполагаемому преступ­нику на досудебных стадиях не противоречит презумпции невиновно­сти. До вынесения обвинительного приго­вора суда, при­знающего лицо виновным в соверше­нии преступления, су­ществует «презумпция материаль­ного правоотношения ответствен­ности», [13] то есть пред­положение уголовной ответственности.

Без материальной презумпции от­ветственности не может возник­нуть уголовный процесс. Действительно, невозможно, например, предста­вить применение мер про­цессуального принуждения к предпо­лагаемому преступ­нику вне со­бытия преступле­ния, поро­дившего уголовную ответст­венность.

Согласно предписаниям УПК РСФСР и других зако­нов, процес­су­альный иммунитет сводится к особому по­рядку возбуждения уголов­ного дела, применения мер принуждения (задержания и меры пресече­ния в виде за­ключения под стражу), а также осуществления следст­вен­ных действий (обыска, выемки и ряда других). Та­ким образом, процес­суальный иммуни­тет «выражается в уста­новлении изъятий из общего порядка судопроиз­вод­ства для отдельных категорий российских и ино­стран­ных гра­ждан», нося по сути дела процедурный харак­тер. [14] Но все эти процессуальные действия в конечном итоге под­чинены одной цели – законной реализации уголовной от­ветственности согласно установлений уго­ловно-матери­аль­ного права. Именно поэтому можно ут­верждать, что уголовно-процессу­альные иммунитеты яв­ляются производ­ными от уго­ловно-материальных. Дейст­вительно, в любом правовом источнике осо­бая проце­дура проведе­ния про­цессуальных действий увязывается с тем или иным изъя­тием лица из сферы действия уго­ловного закона (уго­лов­ной юрисдикции).

Производность уголовно-процессуальных иммуните­тов от уго­ловно-правовых наглядно подтверждается ука­занием ч. 3 ст. 72 УК Рос­сии о том, что время со­дер­жания лица под стражей до судебного разби­ратель­ства засчитывается в сроки назначенного наказания в виде лише­ния сво­боды, содержания в дисциплинарной воинской части, ареста, ог­раничения свободы, испра­вительных работ, ограничения по военной службе и срок обяза­тельных работ. То есть, при вынесении об­вини­тельного при­говора меры процессуального принуж­дения стано­вятся составной частью уголовной ответст­венно­сти. Сам собой напра­шивается естественный вы­вод о том, что, если лицо так или иначе изъ­ято из-под дей­ствия уголовного закона, к нему не могут быть приме­нены меры процессу­ального принуж­дения. Опять-таки уголовно-правовой им­мунитет выступает в каче­стве изначального по отноше­нию к уголовно-процессу­альным иммуните­там. В связи с этим представляется ошибочной точка зрения об отсут­ствии в уго­лов­ном праве института иммунитета. [15]

Иногда в литературе признается существование уголовно-право­вого иммунитета, определяемого как «изъятие» из уголовного права, [16] исклю­чение из прин­ци­пов дейст­вия Уголовного за­кона. [17]

А.В. Наумов предложил определить иммунитет как «нераспро­странение общих пра­вил об ответст­венности за правона­рушения на определенных лиц, вклю­чая осво­бож­дение их от ответственности». [18] И.И. Лукашук также счи­тает, что под иммуните­том «чаще всего имеется ввиду ос­вобождение от ответствен­ности». [19] Большинство авто­ров, признавая на­личие иммунитета в уголов­ном праве, вообще не дает никакой его дефи­ниции.

В современном зарубежном законодательстве под иммунитетом понимается ос­вобождение (release) от пра­вовой обязанности (legal duty) или от­ветственно­сти (legal liability), данное индивиду или группе людей по причине их спе­циального статуса. [20] Нетрудно за­ме­тить, что «правовая обязан­ность, предусмотренная в уго­ловном законе», является ничем иным, как обя­занно­стью лица нести уголовную от­ветст­венность за совер­шенное преступление.

На основе вышеизложенного, уголовно-правовой им­мунитет можно определить как совокупность особых пра­вил, относящихся к специ­ально оговоренным в за­коне лицам, регулирующих порядок наступ­ления уголов­ной от­ветственности, отличный от общеприня­того. В та­кой по­рядок безусловно включается и освобождение от уго­лов­ной ответст­венности лиц, обладающих тем или иным им­мунитетом.

Наличие того или иного иммунитета от уголовной ответственно­сти ни в коем случае не декриминализи­рует деяния. Преступление про­должает оставаться та­ковым. А особенности наступления уголовной от­ветст­венно­сти вы­ражаются в наличии тех или иных установ­ленных в за­ко­нодатель­стве препятствий. Последние, в свою очередь, можно разде­лить на:

— непреодолимые: в этом случае иммунитет стано­вится абсолют­ным, то есть лицо не может быть привле­чено к уголовной ответственно­сти за совершенное пре­ступление ни при каких условиях;

— преодолимые: здесь иммунитет является относи­тельным, и лицо, совершившее преступление, может быть привлечено к уголовной ответст­венности после преодо­ления указанных в законе «барьеров».

Как уже говорилось, иммунитет от уголовной юрис­дикции может быть прямо установлен в Уголовном законе (например, в примечании к ст. 308 УК РФ ука­зано, что к уголовной ответственности по этой статье не привле­каются супруг или близкие родственники, от­казавшиеся дать пока­зания против лица). Но в подав­ляющем боль­шинстве случаев уго­ловно-правовой иммуни­тет вытекает из положений иных отраслей права.

Однако, в силу указания п. «о» ст. 71 Конститу­ции РФ, приме­няе­мые в уголовном законе нормы иных от­раслей права должны подчи­няться федеральному от­расле­вому юридическому режиму уголовного права (нельзя за­бывать определенное в ч. 4 ст. 15 Консти­туции РФ пра­вило конкуренции норм международного права и собст­венно уголовно-пра­вовых норм: «Если ме­ждународным до­говором Российской Федерации уста­нов­лены иные пра­вила, чем предусмотренные законом, то применяются правила между­народного договора»).

Уго­ловно-право­вые иммунитеты являются взаимо­свя­зан­ными с одноимен­ными институтами других отрас­лей права, заим­ствуя нормы последних. Более того, в ряде случаев в уголов­ном законе отсутст­вует указание на особый поря­док уголовной ответст­венности ряда ка­тего­рий лиц (на­при­мер, судей), определенный в иных норма­тивных ак­тах.

Уголовно-правовой иммунитет распространяется на строго опре­де­ленные категории лиц, являясь исключе­нием из принципа равенства гра­ждан пе­ред законом. Это исключение может быть обусловлено только исклю­чи­тель­ным правовым статусом лица.

Надо отметить, что в юридической теории уже в начале века обос­новывалось введение в законодатель­ство исключительных норм. [23] Уго­ловно-правовой иммуни­тет представляет собой исключительное право (jus speciale). Оно является изъятием как из общих (jus commune), так и из осо­бенных (jus singulare) зако­нов. Поэтому иммунитет можно рас­сматривать как изъя­тие из конституцион­ного и собст­венно уголовно-право­вого принципов равенства граждан перед законом.

Из­вестно, что всякий принцип – это общее пра­вило. Но практиче­ски не суще­ствует правил без исклю­чений. Эти исключения выступают не столько в роли изъятия из принципов, сколько в качестве составной части его содер­жания, и всегда со­ци­ально обусловлены и «вполне эффективны», [24] так как помогают доби­ваться наиболее точного регулирования общественных отноше­ний. Таким образом, иммунитет как институт уголов­ного права представляет собой особый порядок дейст­вия Уго­ловного закона в отношении определенных лиц.

Необходимо остановиться на вопросе о соот­ноше­нии тер­ми­нов «иммунитет» и «привилегия». В нормах международного права зачастую употреб­ляются оба этих понятия. В науке были высказаны ис­ключающие друг друга мнения о том, что иммунитет и привилегии в праве – синонимичные понятия, [25] и что им­мунитет и привилегии – это различные понятия; [26] а также, что иммунитет – собирательное понятие. вклю­чающее в себя иммунитет в собственном смысле этого слова и привилегии. [27] Если привилегии понимаются как до­полни­тельные льготы и пре­имущества, то иммунитет от уго­ловной юрис­дикции определен как осо­бый порядок на­сту­пления уголовной ответствен­ности. Вполне можно со­гла­ситься с точкой зрения В.Г. Даева о том, что имму­ни­тет является «исклю­чительным правом не подчи­няться некоторым правилам». [28] Примени­тельно к про­блеме уго­ловно-правового иммунитета это озна­чает «исклю­читель­ное право» не подлежать уголовной юрис­дик­ции.

Международное законодательство при определении вопроса о пре­делах, времени действия, объеме таких изъятий употребляет как тер­мин «иммунитет», так и термин «привилегия», а иногда не оперирует ими во­все. Так, например, из положений ч. 2 ст. 31 Венской кон­венции о дипло­матических сношениях 1961 года [29] сле­дует, что отказ дипломати­ческого агента от дачи сви­детельских показаний не может влечь ответ­ственно­сти по ст. 308 УК РФ.

Налицо ситуация, когда международно-правовая при­вилегия (пра­вило получения согласия на дачу ди­пло­ма­тическим агентом свидетель­ских показаний пред­став­ляет собой льготу, дополнительную гарантию сво­бод­ного вы­полнения им своих обязанностей) превраща­ется в им­му­нитет от уголовной ответственности по указанной ста­тье внутреннего законода­тельства. Дума­ется, что «им­мунитеты» и «привилегии» от уго­ловной юрисдикции, оп­ределенные в международно-правовых ак­тах, примени­тельно к сфере действия внутреннего уго­ловного закона высту­пают в каче­стве единого право­вого института, а именно – иммунитета. В уголовном праве зарубежных стран привилегии также «включаются» в содержание им­мунитета. [30]

Представляется более предпочтительным использо­вать собира­тель­ное понятие иммунитета от уголовной юрисдикции. Тем более, что стро­гого разграничения ме­жду понятиями «иммунитет» и «привилегия» в меж­ду­на­родном праве не проводится.

Характер и объемы уголовно-правовых иммунитетов отдельных ка­тегорий лиц существенно отличаются друг от друга. В связи с этим за­ко­номерно появляется во­прос об их классификации. Наиболее предпочтительной представляется класси­фикация им­муни­тетов по видовой принадлежности, то есть в зависимости от юри­диче­ского статуса лиц, ими обладающими. Объем иммуните­тов может сильно варьи­ро­ваться в пределах одной и той же кате­гории лиц (на­при­мер, объем им­мунитета ди­пломатиче­ского агента и обслуживающего персонала по­сольств и миссий), а может практически совпадать у раз­личных категорий (напри­мер, дипломатических аген­тов и ряда консуль­ских долж­ностных лиц). Гранью ме­жду видовой принадлежностью им­мунитета выступает его служебная предназначенность, воплощенная именно в правовом ста­тусе лица.

Анализ законодательных актов России, бывшего СССР, междуна­родных соглашений и конвенций приводит к выводу о том, что основная причина появления лю­бого современного уголовно-право­вого иммунитета кро­ется в его функциональной необходимости, и позволяет опре­де­лить следующие виды иммунитетов в современном уго­лов­ном праве России:

3) персонала международных организаций;

4) лиц, находящихся под международной защитой;

5) Президента Российской Федерации;

6) депутатский (парламентский);

7) судей Российской Федерации;

8) иных должностных лиц Российской Федерации;

По способу зако­нодатель­ного закрепления иммуни­теты в уголовном праве можно условно разделить на:

— предусмотренные в международном праве (дипло­ма­тический; пер­сонала международных организаций; кон­сульский; лиц, находящихся под международной за­щи­той);

— предусмотренные во внутригосударственном за­ко­нодательстве (президента РФ; депутатов; судей; долж­ностных лиц; свидетельский и ряд иных иммуните­тов).

Наконец, по сфере действия выделяются иммуни­теты:

— общеуголовные (распространяются в отношении лю­бого совер­шен­ного преступления);

— частноуголовные (определены для тех или иных лиц при совер­ше­нии строго определенных преступле­ний).

Источник

Внимание!

Портал работает в тестовом режиме!

Если у вас появились предложения по улучшению
портала или вы нашли ошибку, свяжитесь с нами.

Форма обратной связи расположена в верхней навигационной панели.

Обратная связь

Предложения и замечания по работе портала направляйте
по адресу: econ2@adm.khv.ru.

Обратная связь

Предложения и замечания по работе портала направляйте
по адресу: info@adm.khv.ru.

Аккредитация

Предложения и замечания по работе портала направляйте
по адресу: info@adm.khv.ru.

Ошибка!

Неизвестная ошибка. Пожалуйста свяжитесь с нами и опишите последовательность действий которые привели к данному сообщению.

Подписаться на новости Хабаровского края

Мы производим ежедневную рассылку новостей по электронной почте. Укажите ваш электронный адрес в поле ниже и нажмите «подписаться»

Помощь по работе с сайтом в режиме для слабовидящих

В режиме для слабовидящих доступен ряд функций:

Клавиатура:

Обновлено 8 минут назад

Что такое свидетельский иммунитет

Перечень прав и обязанностей свидетеля содержится в частях 4, 6 ст. 56 УПК РФ, в том числе и право на свидетельский иммунитет, предусмотренный п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК РФ.

Свидетельский иммунитет — это право лица не давать показания против себя и своих близких родственников, а также в иных случаях, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом РФ. Право гражданина на отказ давать показания против себя и своих близких родственников основано на положениях ст. 51 Конституции РФ.

К близким родственникам уголовно-процессуальный закон относит супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, дедушку, бабушку, внуков.

Перед допросом свидетеля следователь или судья обязаны разъяснить ему положения ст. 51 Конституции Российской Федерации о том, что он не обязан свидетельствовать против себя и своих близких родственников. При согласии свидетеля после полученного разъяснения дать показания, свидетель должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний (п. ч. 4 ст. 56 УПК РФ).

Так, например, свидетель в период следствия дал показания в отношении своего близкого родственника, а в суде отказался давать показания, ссылаясь на положения ст. 51 Конституции РФ, в этом случае показания свидетеля, данные на следствии, будут оглашены и использованы в качестве доказательств по делу.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19.12. 2017 года № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)» разъяснено, что при отказе от дачи показаний потерпевшего или свидетеля, являющегося супругом или близким родственником подсудимого, суд вправе огласить ранее данные ими показания и воспроизвести приложенные к протоколу допроса или очной ставки материалы аудиозаписи, видиозаписи или киносъемка их показаний, лишь в случаях, когда потерпевшему, свидетелю перед допросом (очной ставкой) разъяснялось право отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников; он был предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в последующем отказе от этих показаний.

Если же свидетелю не были разъяснены вышеуказанные положения закона, и он не был предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний, такие показания признаются недопустимыми, то есть полученными с нарушением закона, и не могут быть использованы в качестве доказательств по делу

Источник