императивность и диспозитивность в гражданском праве

Императивность и диспозитивность в гражданском праве

императивность и диспозитивность в гражданском праве

императивность и диспозитивность в гражданском праве

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

императивность и диспозитивность в гражданском праве

Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Как реализуется в гражданских правоотношениях свобода содержания договора?

императивность и диспозитивность в гражданском праве

Ответ подготовил:
Эксперт службы Правового консалтинга ГАРАНТ
Амирова Лариса

Ответ прошел контроль качества

Материал подготовлен на основе индивидуальной письменной консультации, оказанной в рамках услуги Правовой консалтинг.

императивность и диспозитивность в гражданском праве

© ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС», 2021. Система ГАРАНТ выпускается с 1990 года. Компания «Гарант» и ее партнеры являются участниками Российской ассоциации правовой информации ГАРАНТ.

Все права на материалы сайта ГАРАНТ.РУ принадлежат ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС». Полное или частичное воспроизведение материалов возможно только по письменному разрешению правообладателя. Правила использования портала.

Портал ГАРАНТ.РУ зарегистрирован в качестве сетевого издания Федеральной службой по надзору в сфере связи,
информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзором), Эл № ФС77-58365 от 18 июня 2014 года.

ООО «НПП «ГАРАНТ-СЕРВИС», 119234, г. Москва, ул. Ленинские горы, д. 1, стр. 77, info@garant.ru.

8-800-200-88-88
(бесплатный междугородный звонок)

Редакция: +7 (495) 647-62-38 (доб. 3145), editor@garant.ru

Отдел рекламы: +7 (495) 647-62-38 (доб. 3136), adv@garant.ru. Реклама на портале. Медиакит

Если вы заметили опечатку в тексте,
выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

Источник

Императивные и диспозитивные нормы права

Вы будете перенаправлены на Автор24

Критерий разграничения норм на императивные и диспозитивные

Метод регулирования общественных отношений, примененный в конкретной правовой норме, позволяет разграничить нормы на императивные и диспозитивные. В системе права применяются и императивный, и диспозитивный метод, однако в одних отраслях преобладают императивные нормы, в других – диспозитивные.

Императивный метод – совокупность способов и приемов регулирования общественных отношений, которыми одному субъекту предоставляется власть, а другой должен ей подчиняться.

Диспозитивный метод – совокупность способов и приемов регулирования общественных отношений, основанный на учете инициативы и волеизъявления участников таких отношений.

Сложилось два подхода к диспозитивности в праве:

Особенности императивных норм права

Императивная норма права – правовое предписание, которое во всех случаях обязательно для адресатов и не может быть изменено их соглашением.

Императивные нормы права характеризуются следующими особенностями:

Императивные правовые нормы характерны для публичных отраслей права – уголовного, административного, процессуального. В качестве примера можно привести следующие правовые предписания:

Готовые работы на аналогичную тему

Особенности диспозитивных норм права

Диспозитивная норма права – правовое предписание, которое обязательно для сторон общественного отношения только в том случае, если они сами не согласовали иной вариант поведения.

Диспозитивные нормы права, в отличие от императивных,

К диспозитивным нормам также относятся

Диспозитивные нормы чаще всего встречаются в отраслях частного права (гражданском, семейном, корпоративном). В то же время отдельные диспозитивные нормы и институты могут встречаться и в публичном праве (например, институт досудебного соглашения о сотрудничестве). Примерами диспозитивных норм являются:

Источник

Диспозитивные и императивные нормы гражданского права. Аналогия закона и права

императивность и диспозитивность в гражданском праве императивность и диспозитивность в гражданском праве императивность и диспозитивность в гражданском праве императивность и диспозитивность в гражданском праве

императивность и диспозитивность в гражданском праве

императивность и диспозитивность в гражданском праве

1. Важнейшей чертой метода гражданского права является диспозитивность нормативно-правового регулирования, выражающаяся в том, что устанавливаемые гражданским законодательством правовые нормы зачастую представляют субъектам широкую свободу в определении и осуществлении их имущественных прав и содержат большое число диспозитивных правил.

Диспозитивная норма – это норма, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (ст.391 ГК). Сторонам предоставлено право определять характер взаимоотношений между ними полностью или в определенной мере по собственному усмотрению, а также предоставлена достаточно широкая возможность выбора между несколькими вариантами поведения, но в пределах, установленных законом. В диспозитивной норме проявляется принцип, когда свобода каждого ограничивается аналогичной свободой других лиц.

О диспозитивном характере правовых норм свидетельствуют содержащиеся в них оговорки типа «если иное не предусмотрено договором». Примерами диспозитивных норм, т.е. норм, которые, устанавливая правило, дозволяют сторонам гражданского правоотношения по своему усмотрению в договоре изменять его, в частности, являются: ст.211, ст.212, п.1,2 ст.221, п.1 ст.224, п.1 ст.238, ст.251, п.1 ст.254, п.2 ст.257, ст.455, п.2 ст.713 и т.д.

2. Императивные нормы гражданского права точно определяют права и обязанности субъектов; в них содержатся правила, которым субъекты правоотношения обязаны неукоснительно следовать, не имея возможности изменять их в соглашении. Об императивном характере гражданско-правовых норм свидетельствует формулировка текста, она содержит выражение долженствования в категоричной форме либо категорический запрет. В частности, на императивный характер нормы указывают запреты типа «не допускается», «не могут», «недействительна» и др.

Так, императивный характер имеет норма ст.21 ГК, в соответствии с которой «никто не может быть ограничен в правоспособности и дееспособности иначе, как в случаях и порядке, установленных законом». В данном случае законодатель прямо указывает на императивный характер правовой нормы, особо обращая внимание на недопустимость соглашения сторон по вопросу ограничения правоспособности и дееспособности граждан. Императивными являются нормы п.3 ст.163, п.1 ст.166, ст.199, ст.550, п.2 ст.603, ст.638, ст.1040 ГК и др.

Существует значительное количество правовых норм, которые содержат определения правовых понятий, а также нормы отсылочного характера (бланкетные).

Так, в ст.19 ГК определено понятие места жительства гражданина, которым признается тот населенный пункт, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. В соответствии со ст.390 ГК договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Нормы-понятия содержатся в ст.3, ст.11, ст.63, ст.424, ст.476, ст.554, ст.643 и др. К нормам отсылочного характера (бланкетным) можно отнести п.1 ст.218; ч.2 п.1 ст.578; п.2 ст.578; ст.642; п.4 ст.772 и др.

3. В правоприменительной практике иногда возникают ситуации, когда очевидно, что спорное отношение требует правового разрешения, однако, это не предусмотрено конкретной нормой права. Возникает ситуация, когда правоприменитель обнаруживает пробел в законодательстве. Пробелы в законодательстве существуют в основном вследствие двух причин: во-первых, в результате появления новых общественных отношений, которые в момент принятия закона не существовали и не могли быть учтены законодателем; во-вторых, из-за упущений при разработке закона. Очевидно, что до устранения обнаруженного пробела отношения не могут оставаться неурегулированными. В таких случаях обычно используются специальные приемы: аналогия закона и аналогия права.

Аналогия закона и аналогия права ранее предусматривались гражданско-процессуальным законодательством. ГК 1998 года трансформировал это правило в норму материального права, установив универсальность его применения всеми участниками правоотношений и всеми правоприменительными органами.

Так, ст.5 ГК устанавливает, что в случаях, когда предусмотренные ст.1 ГК отношения прямо не урегулированы актами законодательства или соглашением сторон, к таким отношениям, поскольку это не противоречит их существу, применяется норма гражданского законодательства, регулирующая сходные отношения (аналогия закона).

императивность и диспозитивность в гражданском праве

Аналогия закона может применяться при наличии следующих условий:

1) общественное отношение, которое требует урегулирования, по своим признакам входит в предмет гражданского права, т.е. является имущественным, либо личным неимущественным; 2) общественное отношение не урегулировано нормой гражданского права или соглашением сторон; 3) имеется гражданско-правовая норма, регулирующая сходное общественное отношение, и это не противоречит существу подлежащих урегулированию отношений. Для применения аналогии закона необходимо наличие указанных условий в совокупности.

С развитием и существенным обновлением гражданского законодательства сфера применения аналогии закона сужается, поскольку препятствием для применения аналогии закона, как уже было сказано, является наличие нормы гражданского права, регулирующей общественное отношение, либо соглашения сторон.

В ряде случаев в самом законе предусматривается распространение норм, регулирующих определенные отношения, на другие отношения, упоминаемые в нем. Так, в соответствии со ст.538 ГК Республики Беларусь к договору мены применяются соответственно правила о купле-продаже (глава 30), если это не противоречит правилам главы 31 и существу мены.

Также не следует смешивать аналогию закона с расширительным толкованием. Последнее предполагает наличие нормы, охватывающей по смыслу случай, прямо не оговоренный в тексте нормы.

4. При невозможности использования в указанных случаях аналогии закона, права и обязанности сторон определяются исходя из основных начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) (п.2 ст.5 ГК).

Применение аналогии права обоснованно при наличии двух условий: при обнаружении пробела в законодательстве и при отсутствии нормы, регулирующей сходные отношения, что не дает возможности использовать аналогию закона. Общие начала гражданского законодательства, т.е. принципы гражданского права, сформулированы в ст.2 ГК. Под «смыслом гражданского законодательства» обычно понимают его характерные черты, закрепленные в предмете гражданского права.

Не допускается применение по аналогии норм, ограничивающих гражданские права и устанавливающих ответственность. Использование аналогии закона и аналогии права возможно не только правоохранительными органами, в частности, судами, но и иными субъектами правоприменения, что существенно расширяет круг их гражданских прав. В любом случае применения нормы законодательства по аналогии правоприменительный орган обязан это обосновать.

Толкование гражданско-правовой нормы – важный этап правоприменения. Прежде чем применить конкретную нормы права, необходимо уяснить ее подлинный смысл, а в некоторых случаях и разъяснить. Уяснение содержания (смысла) гражданско-правовой нормы путем устранения обнаруженных в ней неясностей и достигается в процессе толкования. Причины неясностей могут быть как объективными, так и субъективными: сложность специфической терминологии, юридических конструкций, система отсылочных норм, абстрактный характер нормы и т.п.

В зависимости от субъекта толкования и юридических последствий, к которым приводит разъяснение, различают официальное и неофициальное толкование.

Официальное толкование дается уполномоченными на то субъектами – государственными органами, должностными лицами. Так, в соответствии со ст.70 Закона Республики Беларусь от 10 января 2000 г. «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» в случае обнаружения неясностей и различий в содержании нормативного правового акта, а также противоречий в практике его применения нормотворческий орган (должностное лицо), принявший (издавший) этот акт, или, если иное не предусмотрено Конституцией Республики Беларусь, уполномоченный им орган осуществляют официальное толкование этих норм путем принятия (издания) соответствующего нормативного правового акта.

Официальное толкование ориентирует правоприменителей на однозначное понимание правовых норм и их единообразное применение. Аутентическое толкование имеет место тогда, когда смысл правовой нормы разъясняется тем же органом, который принял правовой акт. Казуальное толкование также является официальным, однако не имеет общеобязательного значения, сводится лишь к толкованию правовой нормы с учетом ее применения к конкретному случаю. Оно дается по поводу рассмотрения конкретного дела и обязательно лишь для него.

Неофициальное толкование – это разъяснение норм права, не являющееся юридически значимым. Оно может быть профессиональным, обыденным, доктринальным. В частности, научное (доктринальное) толкование имеет место в том случае, когда смысл правовой нормы разъясняется учеными в литературных источниках, комментариях к законам и кодексам, на конференциях и т.д. Научное толкование не является общеобязательным, но его значение велико, так как доктринальное толкование оказывает влияние на уяснение смысла нормативных правовых актов теми органами (должностными лицами), толкование которых имеет обязательную силу.

2. Выделяют основные способы толкования: грамматический, логический, систематический, исторический.

Грамматический (филологический, языковой) способ толкования представляет собой уяснение смысла гражданско-правовой нормы на основе анализа текста нормативно-правового акта с учетом правил грамматики, выявления терминологического смысла отдельных слов. Так, согласно ст.203 ГК в качестве оснований приостановления течения срока исковой давности выступает непреодолимая сила – чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство. Законодатель в данном случае использует соединительный союз «и», то есть признание конкретного юридического факта фактом действия непреодолимой силы зависит от того, характеризуется ли он как чрезвычайное, так одновременно и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство.

При логическом способе толкования смысл норм гражданского законодательства выявляется с учетом положений формальной логики. Так, в соответствии со ст.521 ГК договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Возникает вопрос, необходимо ли нотариальное удостоверение договора продажи дома? Прямого ответа ст. ст. 521, 522 ГК, а также нормы о форме сделок (ст.ст.159–166 ГК) не содержат. Для ответа на поставленный вопрос необходимо прибегнуть к соответствующим логическим рассуждением. Статья 1147 ГК предусматривает, что до вступления в силу акта законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним для договоров, предусмотренных ст.ст.522; 531; п.3 ст.545 ГК, сохраняют силу правила об обязательном нотариальном удостоверении таких договоров, установленные законодательством, действовавшим до вступления в силу ГК 1998 г. Следует отметить, что согласно ст.235 Гражданского кодекса Республики Беларусь, утвержденного Законом БССР от 11 июня 1964 г., с изменениями и дополнениями от 3 марта 1994 г., сделка купли-продажи дома должна была быть нотариально удостоверенной. В настоящее время в связи с вступлением в силу законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним данная императивная норма фактически утратила свое значение.

При систематическом толковании смысл нормы устанавливается посредством ее сопоставления с другими нормами; выявления общего и особенного в отдельных нормах по одному и тому же вопросу. Наиболее четко этот способ проявляется при сопоставлении норм общей и особенной части гражданского права.

Например, возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение по общему правилу п.2 ст.367 ГК освобождает должника от исполнения обязательства в натуре. Однако при решении вопроса об ответственности продавца в случае неисполнения им обязательства по договору розничной купли-продажи следует руководствоваться специальной нормой ст.475 ГК, в которой содержится императив, в силу которого возмещение убытков и уплата неустойки не освобождает продавца от исполнения обязательства в натуре.

Историческое (историко-политическое) толкование преследует цель установить смысл норм права исходя из условий их возникновения. С помощью этого способа толкования выясняются исторические условия издания нормативного акта, социально-политические цели, которые преследовал законодатель. Данный способ помогает выявить такие правовые нормы, которые хотя формально, и не отменены, но фактически уже не действуют; то есть общественные отношения, которые норма регулировала, утратили свое значение либо значительно изменились. В примере, который был проанализирован ранее и касался ответа на вопрос об обязательности нотариального удостоверения сделки купли-продажи дома, в частности, также использовано историческое толкование.

3. В зависимости от результата толкования нормы различают буквальное, ограничительное и расширительное (распространительное) толкование.

Буквальное толкование – наиболее типичный и часто встречающийся вид толкования, когда «дух» и «буква» закона совпадают, т.е. словесное выражение нормы и ее действительный смысл идентичны. В отдельных случаях такое совпадение отсутствует, тогда как исключение могут применяться расширительное и ограничительное толкование.

При расширительном – смысл и содержание нормы шире, чем ее словесное выражение. Так, в соответствии со ст.154 ГК сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Однако участником сделок может быть и государство, что следует из п.1 ст.124 ГК, в соответствии с которым: «Республика Беларусь, административно-территориальные единицы участвуют в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных с иными участниками этих отношений – физическими и юридическими лицами». Таким образом, систематическое толкование приводит в данном случае к расширительному пониманию ст.154 ГК.

Расширительное толкование не допускается, если речь идет об исключении из общего правила, а также тогда, когда в гражданско-правовой норме дается исчерпывающий перечень обстоятельств, при которых она применяется. В ряде случаев словесная формулировка правовой нормы оказывается шире ее подлинного смысла. В этом случае используется ограничительное толкование.

Например, п.3 ст.226 ГК регламентирует порядок приема на учет бесхозяйных недвижимых вещей, условия признания права коммунальной собственности на эти вещи. И хотя в соответствии с п.1 ст.130 ГК к недвижимым вещам относятся, в том числе, и земельные участки, норма п.3 ст.226 ГК неприменима к земле, так как земля не может находиться в коммунальной собственности в соответствии с земельным законодательством. Прекращение права собственности на землю в случае добровольного отказа от нее, а также в случаях ее не использования (нерационального использования) регулируется земельным законодательством.

Использование различных способов толкования норм гражданского законодательства способствует точному установлению смысла правовой нормы и более эффективному ее применению на практике.

Источник

Свобода договора по новым правилам

императивность и диспозитивность в гражданском праве

И очень часто простые граждане, не являющиеся предпринимателями, имеют дело с контрагентами-коммерсантами, которые обладают специальными знаниями в той сфере, в которой они предоставляют услуги населению. Более того, зачастую в таких отношениях между гражданином и предпринимателем существует по понятным причинам неравенство в возможностях, кредитор навязывает свои порой вовсе не выгодные потребителю условия, а последний в свою очередь не имеет рычагов воздействия, чтобы как-то эти условия изменить или хотя бы поучаствовать в согласовательном процессе. К тому же в лучшем случае процесс согласования таких условий может быть осложнен или затянут во времени бюрократическими препонами, так как каждое изменение условий потребует соответствующего анализа и согласования у всех служб организации. В худшем случае организация просто откажется пересматривать типовые условия, сославшись на то, что данный договор – это договор присоединения. В этой ситуации организацию можно понять, поскольку согласование условий с каждым потребителем ведет к затягиванию процесса, в то время, когда можно было бы приступить к исполнению договоров.

И вот мы подошли к проблеме, когда права потребителя-гражданина в момент заключения договоров с организацией в сфере услуг оказываются незащищенными.

В связи с подобной ситуацией на российском договорном пространстве подспорьем в защите прав потребителя при заключении договоров можно считать принятое уже более года тому назад постановление Пленума ВАС РФ № 16 от 14 марта 2014 г. «О свободе договора и ее пределах» (далее – Постановление о свободе договора), которое дало критерии несправедливости договоров, заключаемых с потребителями.

Кроме того, данное Постановление о свободе договора подробно осветило механизм толкования правовых норм при составлении договоров. Актуальность данного вопроса толкования норм трудно переоценить, так как в нашей правовой системе есть нормы, которые правоприменители часто толковали по-разному, относя их то к диспозитивным, то к императивным. В связи с этим сложности возникали и у судов при разрешении споров касательно толкования смысла правовых норм. И именно Постановление о свободе договора стало довольно серьезным инструментом в решении данного вопроса.

Как нам известно, граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Данное постановление предлагает по-новому взглянуть на правовые нормы, относя их к императивным или диспозитивным, и предлагает истолковывать смысл правовых норм как исходя из буквального понимания слов и выражений, так и руководствуясь целями, которые преследовал законодатель при написании законодательных актов (п. 1 Постановления о свободе договора).

Понятие диспозитивности норм дается в п. 4 ст. 421 ГК РФ, а дефиниция ее императивности содержится в ст. 422 ГК РФ.

В существующих законодательных актах России есть три вида норм:

– в первых указано определенное правило и оговорка: «Соглашение об ином ничтожно» и т.п. (норма с «императивным маркером»);

– во вторых указано правило и оговорка: «Если иное не установлено соглашением сторон» (норма с «диспозитивным маркером»);

– в третьих указано правило поведения, без каких-либо иных пояснений, то есть маркер императивности и диспозитивности отсутствует.

Как раз по поводу толкования смысла правовых норм третьей категории у правоприменителя на практике часто возникают вопросы. Именно такие нормы, наверное, большинство юристов долгое время воспринимало как императивные в силу того, что в них отсутствовало четкое указание на право выбора (диспозитивность). Это было сформировано менталитетом советского и постсоветского правового мышления.

В зарубежной, в частности, европейской практике вообще нет норм с «маркерами» диспозитивности. К примеру, в правовых системах Германии, Австрии и Швейцарии нормы права лишены «маркеров» императивности или диспозитивности.

Как прокомментировал подобную ситуацию в странах Западной Европы начальник управления частного права ВАС РФ, профессор Российской школы частного права Роман Бевзенко, законодатель умышленно не использует нормы диспозитивного или императивного характера, потому что местные правоприменители и так имеют внутреннюю установку на диспозитивность, поэтому законодателям достаточно атрибутов императивности нормы. И, наоборот, по его словам, в молодых европейских правопорядках (Центральная и Восточная Европа) на момент перехода от социалистического строя к капитализму у правоприменителей была внутренняя установка на императивность. Поэтому страны Центральной и Восточной Европы при переходе на новый лад, дабы подчеркнуть принципы автономии воли и свободы договора, в нормах стали указывать на возможность сторон договориться об ином.

Таким образом, в российской правовой системе правовая норма без «маркера» может носить как императивный, так и диспозитивный характер.

Принятое Постановление о свободе договора как раз предлагает определить, императивная норма по смыслу или диспозитивная, исходя не только из буквального ее толкования, но и из целей, вложенных в норму законодателем.

На первый взгляд это кажется неожиданным, ибо определить, какие именно цели преследовал законодатель, придумывая ту или иную норму, представляется задачей нетривиальной.

В п. 3 Постановление о свободе договора дает критерии, по которым определяется императивный и диспозитивный характер нормы.

1. При отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное, она является императивной, если это требуется в защиту слабой стороны, защиту публичных интересов, защиту третьих лиц либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования вопроса.

Таким образом, если суд при рассмотрении дела установит, что в договоре содержится норма, которая требует защиты особо охраняемых интересов (защита слабой стороны, защита публичных интересов, защита третьих лиц), то суд должен указать, что исключение правила этой нормы или установление иного правила поведения недопустимо в целом или в той части, на защиту которой она направлена.

2. Если норма содержит прямое указание предусмотреть иное соглашением, суд, исходя из существа нормы и целей регулирования может истолковать ее ограничительно, то есть сделать вывод, что диспозитивность ограничена определенными пределами, только в рамках которых стороны договора вправе установить иное условие, отличное от содержащегося в ней правила.

Рассмотрим некоторые критерии для определения смысла, вложенного законодателем.

1. Защита слабой стороны договора
Норма должна быть признана императивной, когда между сторонами существует явное неравенство в возможностях (это отношения между коммерсантом (юридическим лицом, предпринимателем) и потребителем (гражданином), отношения так называемой модели «B2C – business-to-consumer»). Здесь слабая сторона – потребитель, так как она часто вынуждена лишь присоединяться к договору сильной стороны. Очень часто потребитель-гражданин, даже являясь сведущим в некоторых юридических вопросах, просто не имеет возможности настоять на своих условиях, когда его контрагент – юридическое лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью.

Достаточно ярким примером защиты слабой стороны может служить норма ст. 310 ГК РФ, согласно которой односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, а допускается тогда, когда обе стороны осуществляют предпринимательскую деятельность.

Постановление о свободе договора в п. 2 пояснило, что в договоре между предпринимателем и гражданином-непредпринимателем будет правомерным зафиксировать положение на односторонний отказ или изменение условий договора стороной-непредпринимателем (слабой стороной).

Таким образом, составляя договор, необходимо оценить норму проверкой на защиту слабой стороны: задать вопрос, являются ли стороны равноправными? – Если одна сторона слабее, то направлена ли норма на защиту интересов стороны, информационно или экономически более слабой?

Пункт 9 Постановления о свободе договора устанавливает следующее: если при заключении договора его условия были явно обременительными для контрагента (несправедливые условия) и при этом у данной стороны не было возможности изменить эти условия, то суд имеет право применить к данной ситуации п. 2 ст. 428 ГК РФ (договор присоединения), изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию этой стороны. А поскольку ст. 1 ГК РФ говорит о том, что никто не вправе извлекать выгоду из недобросовестного поведения, то слабая сторона имеет право заявить о недопустимости применения несправедливых условий договора (ст. 10 ГК РФ) и о признании таких несправедливых условий недействительными по ст. 169 ГК РФ.

Также при определении справедливости того или иного условия договора суд должен оценить массу обстоятельств: было ли присоединение стороны вынужденным к договору; уровень профессионализма стороны в той или иной сфере предпринимательской деятельности; уровень конкуренции на рынке; наличие у стороны реальной возможности вести переговоры и заключить этот договор с иной стороной.

2. Защита третьих лиц
Один из важнейших принципов частного права – договор не может ухудшать положение лиц, которые не участвуют в договоре.

Для проверки необходимо задать вопрос: можно ли предположить, что установленное правило направлено на защиту третьих лиц? Если да, то норма императивна.

В качестве примера можно обратиться к ст. 391 ГК РФ, которая устанавливает, что при переводе долга одним должником другому обязательно требуется согласие кредитора, и если такого согласия нет, то перевод считается ничтожным.

В рассматриваемом случае стороны договора – прежний и новый должник, а кредитор не является стороной, но является третьим лицом, права которого должны быть защищены. Поэтому такая норма, скорее всего, должна быть признана императивной, то есть должники не должны иметь возможности в соглашении менять порядок перевода долга, исключая согласие кредитора. Если бы должники переводили долг с одного на другого без согласия кредитора, то права третьего лица (кредитора) были бы нарушены постольку, поскольку новый должник может обладать гораздо меньшей финансовой привлекательностью для кредитора.

3. Равноправие сторон
Норма без «маркера», где установлено только правило поведения, может быть признана диспозитивной. Статья 782 ГК РФ предусматривает по договору возмездного оказания услуг право заказчика и право исполнителя односторонне немотивированно отказаться от договора. При буквальном прочтении нормы видно некое неравноправие сторон: заказчик вправе требовать от исполнителя полного возмещения убытков, а исполнитель вправе требовать лишь понесенные им по договору расходы. Норма не содержит маркера диспозитивности.

Если по такому договору исполнителем был юрист, который выполнял работу в виде написания юридического заключения, то его риски очень велики. Например, этот юрист практически сделал всю работу по договору, а за пару дней до окончания заказчик просто отказался от договора. При этом, буквально читая норму закона, исполнитель при расторжении договора вправе рассчитывать лишь на возмещение расходов. А что понимать под такими расходами, когда работа такого исполнителя – интеллектуальный труд? Но все это время юрист был занят данной работой и не мог заниматься другой, хотя расходов вроде бы никаких и не нес. Таким образом, явное неравноправие налицо.

Однако Пленум ВАС РФ в Постановлении о свободе договора явно поддержал принцип равноправия сторон. Суд понимает норму диспозитивно, утверждая, что это не мешает сторонам установить иной режим в соглашении: полное возмещение убытков при отказе от договора как с исполнителя, так и с заказчика; установить, что при отказе любой из сторон от договора она обязана выплатить при этом денежную компенсацию другой.

Можно сделать вывод, что цели законодателя – соблюдение принципа равноправия сторон.

4. Защита публичных интересов
Кроме того, свобода договора может быть ограничена судами для защиты интересов общества от возможных угроз.

В Постановлении о свободе договора рассматривается пример с договором энергоснабжения. Согласно п. 1 ст. 544 ГК РФ: «Оплата энергии производится за фактически принятое абонентом количество энергии в соответствии с данными учета энергии, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или соглашением сторон».

Казалось бы, норма снабжена «маркером» диспозитивности, предоставляющим сторонам свободу установить иное.

Однако, как указано в п. 3 Постановления о свободе договора, суды должны толковать такую «диспозитивную» норму ограничительно, в определенных пределах, то есть, по сути, императивно. В указанном пункте поясняется, что если плата за единицу поставляемого ресурса является регулируемой, то необходимо толковать норму лишь следующим образом: установление соглашением сторон иного количества энергии, которое оплачивает абонент (потребитель, покупатель), допускается только тогда, когда невозможно определить фактически принятое им количество энергии в соответствии с данными учета, а закон или иные правовые акты не содержат порядка определения такого количества в отсутствие данных учета. Соответственно, видно, что правило направлено на защиту публичных интересов, обеспечиваемых государственным регулированием тарифов.

Таким образом, на первый взгляд диспозитивная норма может быть признана императивной, то есть ее действие должно быть истолковано очень ограничительно, дабы не навредить публичным интересам.

5. Соответствие нормы основным принципам права
Диспозиция нормы без «маркера» должна быть обоснована как императивная или диспозитивная, руководствуясь общими принципами права.

В качестве примера в Постановлении о свободе договора рассмотрена ст. 610 ГК РФ, согласно которой предусмотрено право любой из сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, немотивированно отказаться от договора, предупредив другую сторону за один месяц, при аренде недвижимости – за три месяца.

Данная норма не содержит явного запрета на установление иного соглашением сторон, но исходя из общего смысла аренды (передача имущества во временное владение и пользование) нельзя запретить сторонам немотивированно отказаться от договора, в противном случае, договор перестал бы носить временный характер, а это бы противоречило правовой природе аренды. Без такого квалифицирующего признака, как «временность», аренда просто утратила бы свою природу. Поэтому данная норма является императивной.

Представляется также, что свобода договора может быть ограничена в защиту нравственности и правопорядка, сделок социального характера.

Вопрос для определения нормы: не будет ли данный договор или его отдельное условие противоречить нормам нравственности?

Примером может послужить ст. 169 ГК РФ: «Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна».

Но какие сделки сюда можно отнести? К таким подойдут сделки по рейдерскому захвату, сделки по необоснованному получению налоговой выгоды и другие.

Вполне ожидаемый вывод о диспозитивности сделан в п. 4 Постановления о свободе договора: «Нормы ст. 410 ГК РФ, устанавливающие предпосылки прекращения обязательства односторонним заявлением о зачете, не означают запрета соглашения договаривающихся сторон о прекращении неоднородных обязательств или обязательств с ненаступившими сроками исполнения и т.п.»

Поскольку норма не содержала указания на возможность сторон установить иное, то суд сделал вывод о возможности толковать ее расширительно, не усматривая угрозы в пользу сторон.

Пунктом 11 Постановления о свободе договора дается совет относительно толкования нормы при сомнении относительно смысла условий договора. В случае неясности условий договора и невозможности установить волю сторон с учетом цели договора (исходя из переписки, практики, взаимоотношений сторон, обычаев, предыдущего поведения сторон), условия договора должны трактоваться в пользу контрагента той стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Это понятие толкования нормы в случае ее неясности с учетом подспорья, заложенного в ст. 431 ГК РФ (Толкование договора), известно как Contra proferentem, что в переводе с латинского означает «против произнесшего».

6. Пределы императивности и диспозитивности
Согласно разъяснениям Постановления о свободе договора понятия императивности и диспозитивности не являются категориями абсолютными. Как у императивной нормы, так и у диспозитивной есть пределы их императивности и диспозитивности.

В связи с этим примером обратимся к норме ч. 4 ст. 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»: «По кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, кредитная организация не может в одностороннем порядке сократить срок действия этого договора, увеличить размер процентов и (или) изменить порядок их определения, увеличить или установить комиссионное вознаграждение по операциям, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом».

Постановление о свободе договора (п. 2) дает разъяснение судам, что это вовсе не означает, что банки не могут в одностороннем порядке установить изменение условий кредитного договора по уменьшению процентной ставки. В этом случае законодатель выступил на стороне потребителя-гражданина, остается лишь открытым вопрос, а будут ли банки применять на практике такое условие по уменьшению в одностороннем порядке процентной ставки по кредиту, когда стоимость привлечения денег для самого банка стала меньше в силу каких-то экономических факторов (уменьшение ставки Банка России и т.п.).

Это все достаточно хорошо и благородно по своей сути и природе. Другой вопрос: будет ли это условие реально соблюдаться или вообще включаться в договор сильной стороной? Представляется очевидным ответ: вряд ли, поскольку совершенно не выгодно последнему (например, банку).

Или подобная ситуация, когда по договору проката арендодатель может предусмотреть условие о замене арендатору автомобиля на более дорогой без дополнительной оплаты. Если буквально понимать норму ст. 310 ГК РФ о запрете одностороннего изменения условия, то можно найти противоречия между договорными условиями и положениями закона. Но по смыслу Постановления о свободе договора (согласно целям законодательного регулирования) запрет одностороннего изменения договора должен распространяться на случаи ухудшения положения потребителя. В представленных же примерах положение потребителей улучшается.

Пределы диспозитивности также должны быть ограничены, если сторона злоупотребляет своими правами. Можно привести пример, обратившись к договору аренды. Пункт 2 ст. 610 ГК РФ предусматривает, что сторона имеет право немотивированно отказаться от договора с предупреждением другой стороны за месяц для движимого имущества и за 3 месяца для недвижимого имущества, если иной срок не установлен соглашением.

В принципе, возможна ситуация, когда стороны указали в качестве иного срока очень длительный период.

Если разобраться, то такой период нужен для того, чтобы освободить помещения, найти нового арендатора и для иных подобных организационных моментов. Поэтому установление такого срока для предупреждения об отказе от договора не в 3 месяца, а, например, в 30, это есть не что иное, как злоупотребление правом, недобросовестное поведение стороны и несправедливое условие договора, а следовательно, такое условие договора можно признать недействительным в судебном порядке со ссылкой на ст. 10, 169 ГК РФ и п. 9, 10 Постановления о свободе договора.

С несправедливыми условиями договора можно бороться с помощью п. 2 ст. 428 ГК. Присоединившаяся сторона может требовать в суде изменить или расторгнуть договор, если он формально не нарушает закон, но лишает сторону обычно представляемых по договору такого вида прав, исключает ответственность другой стороны или содержит иные обременительные условия, а присоединившаяся сторона была лишена возможности участия в переговорном процессе при заключении договора.

Если же присоединившаяся сторона является коммерсантом, то у нее такой меры защиты уже нет, если эта сторона знала, на каких условиях заключает договоры. Сложно представить себе пример, когда сторона не знала об условиях заключения договора.

Кроме того, вместо подачи в суд иска об изменении или расторжении договора можно воспользоваться способом неприменения несправедливого условия: «… поскольку согласно пункту 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании статьи 10 ГК РФ или о ничтожности таких условий по статье 169 ГК РФ» (п. 9 Постановления о свободе договора).

Применение п. 4 ст. 1 ГК РФ (невозможность извлекать преимущество из незаконного и недобросовестного поведения) более выгодно и тем, что он распространяется на всех лиц, а п. 2 ст. 428 ГК РФ – только на потребителя. Значит, п. 4 ст. 1 ГК РФ стоит также и на страже коммерсантов.

В руках слабой стороны договора еще один инструмент для защиты – это применение ст. 10 ГК РФ о недопустимости злоупотребления правом, под которым понимается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

И в заключение представляется необходимым сделать следующие выводы.

Постановление о свободе договора дало определенные принципы и критерии, с помощью которых можно «разгадать» замысел отечественного законодателя в нормах права, не снабженных «маркерами» диспозитивности и императивности.

Принесет ли это плюсы или окажется несостоятельным, покажет время. Ясно главное – теперь правоприменитель станет по-новому толковать подобные нормы, изменится и судебная практика по ряду вопросов.

В связи с появлением Постановления о свободе договора у граждан появится больше возможностей для судебной защиты своих прав, когда они были нарушены стороной-предпринимателем, например, в таких распространенных отношениях, как заемщик-гражданин – кредитор-банк.

У стороны-потребителя появилось больше способов защиты от несправедливых условий договоров и недобросовестных контрагентов-предпринимателей.

В связи с тем, что появились критерии определения целей законодательного регулирования, установлены правила определения пределов диспозитивности и императивности, судам в настоящее время будет гораздо легче рассматривать споры, руководствуясь новым путеводителем о свободе договоров.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *