Как начинается шизофрения

Стадии шизофрении

Клиническая картина при шизофрении индивидуальна в каждом конкретном случае. Поэтому сводить предпосылки, линии развития и конечное состояние при заболевании к универсальным стадиям шизофрении было бы неправильно. Однако это совершенно не означает, что не существует закономерностей, которые определяют течение шизофренических расстройств, и факторов, создающих предпосылки и запускающих патологический процесс. Именно на основании закономерностей, которые наблюдали выдающиеся психиатры XIX–XX веков, стало возможным говорить как о самом заболевании, так и о стадиях развития шизофрении в смысле последовательной и закономерной смены психопатологических состояний, синдромов.

Рис. 1. Причины возникновения шизофрении

В концепции «Nosos и Pathos» отечественного психиатра, А.В. Снежневского (академик АМН СССР, д.м.н., профессор), отмечается значение не только эндогенных, но и экзогенных факторов, являющихся важными элементами для понимания индивидуальной картины заболевания. Отношения между пациентом и его близкими родственниками, а также история их и его жизни, позволяют выявить истоки нарушений в познавательном процессе, понять сформированное искажение восприятия реальности, проследить особенности течения и стадии развития шизофрении.

Начальная стадия развития шизофрении

Чтобы понимать, что из себя представляет ранняя стадия шизофрении, необходимо обратиться к истории жизни человека, коснувшись его детства, юности, а нередко уже и зрелого возраста. В указанной выше статье П.Б. Ганнушкина, отечественного психиатра, ученика С.С. Корсакова и В.П. Сербского, можно наблюдать отсылки к близким родственникам пациентов, у которых нередко имеются расстройства психики, «близкие как к здоровью, так и к заболеваниям, и все же не являющимися ни тем, ни другим». Иными словами, продромальная стадия шизофрения зачастую развивается в условиях неблагоприятной психологической среды, которая создается и поддерживается членами семьи.

Продромальная стадия: семья, детство и юность

Именно в контексте семейной картины начальная стадия шизофрении приобретает свойственные заболеванию черты. В противном случае психопатологическое состояние такого человека, взятое изолированно, может быть отнесено, например, к проявлениям невротических расстройств, ипохондрическим реакциям, депрессивным состояниям, реакциям на стресс, акцентуациям характера. Не имея доступа к семейной истории, создается большая вероятность диагностической ошибки и, как следствие, упускается возможность заблаговременного лечения первой стадии шизофрении.

Ранняя стадия шизофрении, как правило, протекает латентно (скрытно) на фоне наблюдения и усваивания опыта патологических взаимоотношений между членами семьи, проявлений их расстройств психики (такие проявления принимаются ребенком за норму, так как не сформировано критическое мышление). Страхи и фобии, невротические и психотические проявления членов семьи оставляют отпечаток на формирующейся личности ребенка, искажая картину мира, закрепляя защитные психологические реакции и способы адаптации к стрессовым ситуациям.

К характерным признакам первой стадии шизофрении у мужчин и женщин, проявляющимся вследствие развития скрытого или перенесенного легкого психоза, относятся:

Сформированные на ранней стадии шизофрении патологические особенности личности (шизофренический дефект) зачастую воспринимаются родственниками и окружающими людьми за черты «сложного» человека, психопатического, невротического, с гипертрофированными акцентуациями характера, инфантилизмом или ювенилизмом. Однако изменения в личности у таких людей напрямую связаны с завершенным легким или текущим скрытым психозом, что необходимо понимать, в первую очередь, членам семьи.

Вторая (острая) стадия шизофрении

Уже более 100 лет ведутся дискуссии об определении основных форм шизофрении. Психиатры разных стран анализировали клинические случаи и на основании общих признаков вводили в оборот соответствующие названия синдромокомплексов. Поэтому в различных классификациях «психиатрических школ» начала XX века можно встретить не только «классические» формы шизофрении по E. Kraepelin (кататоническую, гебефреническую, простую, параноидную), но и другие.

Аналогичным образом обстоит дело и сегодня. Если сравнить более-менее похожие классификации заболеваний — DSM, ICD и ее адаптированные версии (например, отечественную версию МКБ-10), то можно найти «дополнительные» формы шизофрении, расширяющие границы понимания заболевания. Однако с введением ICD-11 будут упразднены «классические» формы, на смену которым придут варианты течения и этапы эндогенного психоза с дименсиями, ведущими симптомами.

Именно на острой стадии шизофрении можно наблюдать отчетливо сформированные бредовые идеи, признаки искаженной картины мира и восприятия реальности, а также особенности личности, нарушающие социальную адаптацию и процесс коммуникации такого человека с другими людьми. Отличительной чертой острой стадии шизофрении является анозогнозия — отрицание заболевания. Поэтому таких людей, как правило, госпитализируют против их воли.

Рис. 2. Виды искаженного (бредового) восприятия реальности

Дебют шизофрении: вступление во взрослую жизнь, зрелый возраст

К характерным чертам второй стадии шизофрении относятся:

Психотическое состояние может пройти самостоятельно (спонтанная биологическая ремиссия), длиться от нескольких дней до нескольких месяцев или, оставленное без лечения, перейти в хроническую форму. Поведение человека в психозе непредсказуемо и не поддается объяснению. Оно напрямую связано с бредовыми идеями и псевдогаллюцинациями (например, голоса в голове могут оскорблять, давать советы или приказывать что-либо сделать).

Признаки развития психоза

Психоз может возникать внезапно или нарастать постепенно. Если известен диагноз, то существует возможность прервать его развитие. Поэтому как самому пациенту, так и его близким, необходимо знать о первых признаках развития психоза:

Упустив первые признаки развития психоза, человек начинает утрачивать связь с реальностью. Его сознание начинаю захватывать бредовые идеи, картина мира воспринимается через паралогику. Родственники и знакомые обычно включаются в бред (например, ревности, сутяжничества, преследования), становятся для такого человека объектом ненависти, агрессивного поведения.

Рис. 3. Причины развития психотического состояния

Остаточная стадия шизофрении

На последней стадии шизофрении у мужчин и женщин на первый план выходят негативные симптомы, позитивные утрачивают интенсивность и становятся стертыми, либо могут попросту отсутствовать в картине заболевания. При простой и гебефренической форме шизофрении такая эмоциональная и интеллектуальная деградация наступает быстрее, чем при кататонической и параноидальной. В плане прогноза по лечению третья стадия является самой неблагоприятной. В редких случаях возможно возвращение такого человека в общество при хорошо спланированной реабилитационной программе, включающей работу с родственниками.

По диагностическим указаниям последняя стадия шизофрении должна отвечать следующим критериям:

Дефект: личность, семья, общество

Все без исключения стадии шизофрении отражаются на личности человека, его окружении (прежде всего на членах семьи) и коммуникации в обществе. В зависимости от стадии, такой человек может иметь «сложный характер», вызывать агрессию у родственников, вплоть до насильственных действий; или, напротив, «провоцировать» гиперопеку, на фоне которой будет развиваться «социально приемлемая» форма заболевания. И, таким образом, выпадение из жизни в обществе в большинстве случаев не происходит за счет «адаптации» на второй стадии.

До дебюта шизофрении личность такого человека (его характер, способ мышления, особенности поведения и реакций) воспринимается родственниками и знакомыми в рамках нормы, несмотря на возникающие межличностные проблемы и конфликты. Впрочем, психозы не всегда носят выраженный характер и могут подавляться близкими людьми вплоть до наступления последней стадии шизофрении, когда отрицать заболевание становится попросту невозможно. Опять же, дефект может негативно отражаться на жизни человека, но и здесь всегда остаются варианты «адаптации» при условии поддержки родственниками, близкими, супругом/супругой.

Рис. 4. Конечная стадия — дефект личности

Учитывая патологическую семейную среду, в которой живут такие люди, родственники нередко сами страдают от длительного стресса, тревожных и депрессивных состояний, невротических расстройств, чувства вины и болезненных внутренних переживаний. Именно поэтому, помимо обязательного психофармакологического лечения, необходимы меры по восстановлению гармонии в семье, обучению родственников правильному поведению с таким человеком, способов оказания ему помощи и поддержки, разрешению их собственных внутренних конфликтов.

Список использованной литературы

1. Тиганов А.С. «Руководство по психиатрии».

2. Тиганов А.С. «Эндогенные психические заболевания».

3. Снежневский А.В. «Шизофрения, мультидисциплинарное исследование».

4. Снежневский А.В. «Шизофрения, цикл лекций».

5. Bleuler E. «The theory of schizophrenic negativism».

6. Bleuler E. «Dementia Praecox or the Group of Schizophrenias».

7. Kraepelin E. «Clinical psychiatry».

8. Российское Общество Психиатров. «Федеральные клинические рекомендации по диагностике и лечению шизофрении».

Источник

Шизофрения у женщин

Согласно исследованию 1998 года (Ю. В. Сейку et al.), при большой выборке на тысячу человек приходится приблизительно одинаковое (6–8) количество мужчин и женщин, которые страдают шизофренией. Аналогично и с наследственной передачей болезни — она не передается только по женской или только по мужской линии.

В каком возрасте проявляется шизофрения у женщин

Болезнь не щадит человека, вне зависимости от пола. Однако начинается расстройство у мужчин и женщин немного по-разному: у женщин шизофрения чаще дебютирует в сознательном возрасте — 25–30 лет, что в среднем на 5 лет позже, чем начало у мужчин.

Если у мужчин в тридцатилетнем возрасте симптомы уже проявляются, у женщин шизофрения может развиваться медленнее и незаметнее. Женщины других возрастов (подростки, пожилые) тоже подвержены шизофрении, но меньше.

Почему возникает шизофрения у женщин

В головном мозге нарушается обмен нейромедиаторов (сигнальных молекул, с помощью которых взаимодействуют клетки мозга) — дофамина, серотонина. Шизофрения точно связана с генетическими факторами, но это не значит, что болезнь всегда передается по наследству от родителя ребенку. Генетические мутации могут возникать спонтанно (случайно) во время раннего внутриутробного развития, из-за них возникает предрасположенность, которая может и не проявиться.

Причины шизофрении у женщин — нарушение работы головного мозга на нейробиологическом (молекулярном) уровне.

Шизофрения может начаться без видимой причины (только из-за внутренних механизмов), а может быть спровоцирована или совпасть по времени со стрессом, психологической травмой, сложным конфликтом в жизни. Часто провоцируют или усугубляют болезнь прием алкоголя и наркотических веществ, даже однократный.

Признаки вялотекущей шизофрении у женщин

Необычное поведение — один из ярких симптомов расстройства:

Виды и формы шизофрении у женщин — эпизодическая, приступообразная, непрерывнотекущая. Шизофрения может смешиваться с симптомами расстройства настроения — депрессии или мании (шизоаффективное расстройство) — или протекать в стертой, скрытой форме (шизотипическое расстройство). Вид шизофрении и тяжесть болезни точно определит диагностика у опытного специалиста.

Шизофрения и климакс

Уровень гормонов в женском организме может проявить психическое расстройство — из-за этого болезнь часто начинается в пубертате (гормональная перестройка у подростков), во время беременности и после родов, может начаться в перименопаузе (до и после климактерия).

Женщина, которая переживает гормональную инволюцию (снижается продукция гормонов, исчезает менструальная функция), испытывает тревогу, раздражительность, вегетативные симптомы, которые резко нарушают самочувствие.

Только в случае, если наблюдаются реальные проблемы — депрессия, странные идеи (женщине якобы угрожают, хотят обокрасть, проводить над ней эксперименты), «зацикливание» на здоровье, неадекватное поведение, стоит обратиться к психиатру.

За похожими симптомами могут скрываться и неврозы (неврастения, генерализованная тревожное расстройство), и аффективные расстройства (депрессия), и шизофрения разного течения. Точный диагноз — консультация психиатра и современная инструментально-лабораторная диагностика.

Диагностика и лечение шизофрении у женщин

К методам диагностики шизофрении у женщин относятся:

Как лечить шизофрению у женщин? Комплексное лечение шизофрении включает:

Чтобы терапия принесла стойкий результат, лечение нужно продолжать длительно — пока врач не скажет, что все проявления болезни исчезли (в том числе и скрытые, малозаметные симптомы). Если резко бросить лекарства, принимать их нерегулярно, может возникнуть синдром отмены — организм не успеет адаптироваться к постоянно меняющимся условиям, и болезнь вернется с новой силой.

При строгом соблюдении рекомендации врача прогноз благоприятный.

Источник

Что такое шизофрения и что такое психоз?

Эпидемиологические и биологические исследования показывают, что проявления психических расстройств и их патогенез не соответствуют границам современных диагностических категорий и роль значимости психопатологических симптомов в психиатрии вновь ставится под сомнение.

Общепризнанно, что психоз не возникает по закону «все или ничего», внезапно и в отрыве от анамнеза болезни и даже жизни пациента, как бы, на пустом месте. Симптомы психоза выражены в популяции в континууме различной степени интенсивности и тяжести, начиная от нормального состояния и заканчивая полномасштабными психотическими расстройствами. В метааналитическом исследовании сообщалось о средней распространенности на уровне 5–8% психотических переживаний в общей популяции, в то время как только у 3% людей имел место диагноз психоза. Следовательно, психотические симптомы распространены повсеместно среди населения в целом, (1) не ограничиваясь диагнозами психозов и (2) не ограничиваясь даже психическими расстройствами в целом.

Исследование 101 здорового человека со слуховыми вербальными галлюцинациями показало, что их когнитивный профиль был в значительной степени похож на профиль здорового контроля без галлюцинаций. У здоровых людей с галлюцинациями более низкие оценки уровня речевого интеллектуального функционирования. С другой стороны, в другом исследовании, в котором участвовали 103 здоровых человека с частыми слуховыми вербальными галлюцинациями, был описан более низкий уровень функционирования и более высокие показатели шизотипии по сравнению со здоровым контролем.

Доказательства, подтверждающие различные биологические пути ( звенья патогенеза ) для позитивных симптомов при шизофрении, встречаются реже, потому что они обычно анализируются в связи с негативными симптомами у субъектов с психическими расстройствами. Однако, для меня абсолютно ясно, что патогенез позитивных и негативных симптомов, скорее всего, различен. Поскольку обычно психиатры считают, что оба этих домена ( позитивные и негативные симптомы) встречаются совместно, биологические находки обычно не могут быть однозначно выявлены и идентифицированны в том или ином измерении симптомов.

Изучение семейной агрегации психотических симптомов в родословных пациентов с биполярным аффективным расстройством (BD) показало, что среди аффективно больных родственников пробандов первой степени был более высокий уровень психотических симптомов. Таким образом, у пациентов с BD с психотическими симптомами, как правило, было больше родственников с психотическими симптомами, чем у пациентов с BD, у которых не было психотических симптомов. Пациенты с BD с психотическими симптомами были особенно подвержены нарушениям исполнительного функционирования и пространственной рабочей памяти по сравнению с пациентами без психотических симптомов. Вообще, складывается впечатление, что психотические симптомы могут иметь нейронные корреляты, которые, по крайней мере, частично независимы от симптомов, связанных с BD, в целом и более сходны с теми, которые обнаруживаются при шизофрении. И, наконец, у пациентов с психотическим биполярным аффективным расстройством наблюдались изменения плотности дофаминовых рецепторов D2, аналогичные таковым у лиц с шизофренией.

Таким образом, последние теории рассматривают позитивные симптомы как биологически независимые признаки шизофрении, со своим патогенезом, отличным от патогенеза дезорганизации мышления, негативной симптоматики и нейрокогнитивного дефицита. Иными словами, и терапии столь разных симптомов шизофрении не может быть однотипной, допустим назначением одних антипсихотиков. Негативные симптомы, а также когнитивные симптомы возникают в результате изменений в множественной трансмиссии медиаторов / нервной системы, которая нередко предшествует началу психоза. Только на более поздней стадии эти «биохимические пути» могут привести к гиперфункции дофамина, вызывая явный клинический психоз и приводя к постановке «метки» или диагноза «шизофрения».

Концепция «дефицитной шизофрении» (DS) была введена Карпентером ( Carpenter et al.) в 1988 г. для описания пациентов с первичными и стойкими негативными симптомами. Больные с дефицитарной симптоматикой имели более плохую преморбидную адаптацию, которая начиналась в раннем возрасте и присутствовала на всех стадиях развития индивидуума. Кроме того, DS также может быть связан с более длительным сроком лечения психоза. По мнению авторов, DS будет формировать более последовательную и гомогенную единицу заболевания в рамках синдромов шизофрении.

Источник

Тесты на шизофрению (36, 53 вопроса, пятна Роршаха и другие)

Шизофрения – довольно распространенное психическое заболевание, характеризующееся нарушениями мышления, странностями поведения, трудностями восприятия. Она сопровождается зрительными и слуховыми галлюцинациями, повышенной раздражительностью, проблемами со сном, снижением работоспособности, немотивированной тревожностью и т.д.

Больной не в состоянии адекватно мыслить, теряет связь с реальностью, говорят бессвязно, теряет ориентацию в пространстве. Он перестает получать удовольствие от того, что ранее радовало, выражать эмоции, ничего не чувствуют, становится дезорганизованным, невнимательным.

Индивид начинает слышать голоса, разговаривающие с ним, сообщающие ему новости, дающие указания. Противостоять он им не может, хотя пугается. Теряется связь с реальной жизнью, способность управлять и поведением, и чувствами.

Страдает эмоциональная сфера: больной плачет или смеется без причины. Случаются и такие «провалы», когда он становится заторможенным, устремляет взгляд в пространство, долго молчит. Апатия и депрессия тоже являются признаком шизофрении.

Симптомы этого расстройства психики могут возникнуть впервые у людей разных возрастов и пола по разным причинам, точно пока не установленным. Это может быть сочетание генетических, биологических и физиологических факторов, то есть, задействованы в этом случае и гены, и условия жизни, психические и физические травмы.

Развитие шизофрении приводит к полному распаду личности, но при своевременной ее диагностике и правильно подобранном лечении болезнь можно купировать на ранней стадии. Благодаря этому снижаются психотические и депрессивные проявления, исчезает риск нанесения вреда больным самому себе и окружающим, суицида.

Поэтому так важно вовремя обратиться к специалисту, замечая у себя или своих близких вышеупомянутые симптомы. Он назначит лечение, и, при ранней стадии болезни, благоприятном ее течении болезни, строгом выполнении назначений врача (постоянный прием медикаментов) можно добиться ремиссии. То есть, человек сможет вести полноценный образ жизни, иметь нормальную семью и работу.

Диагностика шизофрении

Это дело непростое. Для выявления шизофрении используются разные методы.

Тесты могут содержать как вопросы, так и изображения. Последние определяют:

Что касается вопросов, то специалисты могут «словить» больного шизофренией на ответах, доказывающих отсутствие у пациента метафорического мышления. К тому же, шизофреник ответит сразу, а здоровый человек задумается.

Вот примеры таких вопросов (ответы больных в скобках):

Рассмотрим несколько визуальных тестов.

Пятна Роршаха

Разработан этот тест в первой четверти ХХ века швейцарским психологом и психиатром Германом Роршахом. Испытуемому показывают 10 картинок с чернильными пятнами разных форм, и он должен ответить, что видит, то есть сказать о своих ощущениях и ассоциациях. При оценке учитывается и сам ответ, и скорость его выдачи.

В определенном пятне обычный человек увидит летучую мышь, бабочку и даже попытаться пооригинальничать, выдавив после некоторых размышлений что-то поинтереснее. Но в этом и загвоздка – врач сразу уличит в таком промедлении нормальность.

Шизофреник же самому пятну уделит мало внимание, но проявит богатый креативизм, избыточную ассоциацию. К примеру, он увидит женщин в шубах, которых тащит заяц, а если и скажет, что это летучая мышь, то добавит – старая и оглохшая.

Иллюзия маски

Пациент смотрит на маску, изображающую лицо, которая медленно поворачивается в вертикальной оси. Если в момент, когда человек должен увидеть вогнутую ее часть, она вдруг превращается в выпуклую, а маска будто начинает вращаться в другую сторону, то он психически здоров. Глаз, скорее, мозг не может представить лицо вогнутым, поэтому достраивает его, делая изображение выпуклым.

У шизофреника мозг работает по-другому, так как у него ослаблена связь между зрительной корой и занимающейся интерпретацией увиденного лобно-теменной областью. Поэтому для них обратная сторона маски остается вогнутой и продолжает вращаться в том же направлении.

Проверь себя

Если вы заметили за собой некие странности и со страхом предположили, что это могут быть первые симптомы шизофрении, то можно для начала пройти специальные тесты онлайн. Таковых на просторах интернета имеется множество!

Вопросов в таких тестах может быть разное количество. К примеру, тест, предлагаемый Тюменским институтом социальной психологии, содержит 20 вопросов.

Пройти тест на шизофрению из 36 вопросов можно на портале МГПЭЦ.

А один разработчик даже выпустил мобильное приложение на склонность к этому психическому заболеванию, которое можно установить на свой гаджет. В нем предлагается ответить «да» или «нет» на целых 53 вопроса. Занимает это всего пару минут. Но этот тест скорее носит развлекательный характер, так как проходить его можно много раз, подключая родственников, знакомых и коллег.

Ролик с «вогнутой маской» и пятна Роршаха тоже найдутся в интернете. Но если первый даст мгновенный результат профану, то правильно трактовать видение чернильных пятен может только психиатр или психолог.

Конечно, когда все валится из рук, тяжело организоваться и мыслить, мучает бессонница и непонятная тревога, депрессия, можно пройти тест на шизофрению онлайн. Но следует понимать, что он не дает точного диагноза. Поэтому все же лучше обратиться к специалистам «по болезням души». И не бойтесь: скорее всего, у вас не начало развиваться тяжелое психическое расстройство, а вы просто устали, и всего лишь нужно отдохнуть!

Источник

Шизофрения у мужчин

Тяжелые расстройства психики появляются вне зависимости от возраста и пола. Как женщины, так и мужчины страдают от неврозов, депрессий, а также шизофрении. Ученые до сих пор не могут выявить точные причины таких состояний. Однако у сильной половины человечества они обычно развиваются как следствие частых стрессов. Из-за перенапряжения психики могут появиться симптомы и признаки шизофрении у мужчин в возрасте от 15 до 30 лет. В этот период такие случаи диагностируются довольно часто.

Симптомы шизофрении у мужчин (признаки)

Проявления болезни опасны тем, что первое время могут не привлекать внимание как самого пациента, так и его окружения. Смены настроения, разговоры с самим собой кажутся чем-то странным, но вполне терпимым. На самом деле, уже при таких симптомах шизофрении у мужчины нужно обращаться к специалисту. Он определит продуктивные и негативные признаки патологии. К продуктивным относятся те, что могут присутствовать или отсутствовать, в зависимости от формы недуга. Обычно в их группу включают:

К негативным проявлениям относятся те, что нарастают со временем. Чем тяжелее стадия болезни, тем хуже состояние человека. К таким признакам и симптомам шизофрении у мужчин относятся:

Также бывают и такие признаки как:

Причины

Сейчас нет объективных данных о том, почему развивается это психическое заболевание. Известно, что существуют три фактора, наиболее часто приводящих к формированию патологии. Если точно знать, из-за чего и как проявится шизофрения у мужчин, то можно вовремя оказать квалифицированную помощь. К основным причинам относятся:

При этом важно разделять патологию на определенные виды, в зависимости от причин, ее вызвавших:

Какой врач поможет?

Как распознают шизофрению у мужчин? Ответ на этот вопрос могут дать такие специалисты как:

Источник

Шизофрения

Автор: врач, научный директор АО «Видаль Рус», Жучкова Т. В., t.zhutchkova@vidal.ru

Общие сведения

Шизофрения – это одно из наиболее частых психических заболеваний, характеризующееся постепенно нарастающими изменениями восприятия, мышления, социальной активности, речи, чувств и мотиваций. Несмотря на многолетние исследования и наблюдения врачей, шизофрения и по сей день остается одним из самых загадочных заболеваний. «Раздвоение личности», о котором часто говорят в простонародье, является образным понятием, появившимся в связи с явлениями нелогичности мышления и поведения больного с точки зрения обычных людей. Чаще всего болезнь начинается в возрасте от 15 до 25 лет и имеет прогрессирующее течение.

Причины заболевания

Ведущую роль в возникновении шизофрении имеет наследственная предрасположенность. Внешние факторы (психические травмы, перенесенные заболевания, травмы головы и пр.) имеют вторичное значение, выступая только в роли активатора психопатологического процесса.

Симптомы шизофринии

Могут также встречаться симптомы кататонии (ступор, возбуждение), эпизоды неуправляемого потока мыслей, разорванность речи, признаки апатико-абулического синдрома — сочетание безволия с безразличием и утратой желаний.

Диагностика шизофрении

Диагностикой и лечением шизофрении занимается врач-психиатр. В некоторых случаях для обследования пациента требуется госпитализация в психиатрическую больницу. Диагноз «шизофрения» ставится, как правило, при длительности заболевания не менее 6 месяцев.

Что можете сделать Вы

Если кто-либо из ваших близких страдает шизофренией, постарайтесь не отталкивать его: помните, что все изменения личности человека являются проявлением болезни. По возможности следите за регулярностью приема назначенных врачом лекарств. Самовольная отмена или изменение дозировки психотропных средств может привести к ухудшению состояния, вплоть до возврата прежних симптомов.

Чем поможет врач

К сожалению, радикального метода лечения шизофрении до сих пор не существует. Терапию назначает психиатр в зависимости от клинической картины, течения и этапа заболевания. Лечение острых приступов проводят в стационаре. Прогноз при шизофрении зависит не от тяжести клинической картины, а от ответа на проводимую терапию. В целом ряде случаев грамотно подобранное лечение позволяет больному работать, иметь семью и вести прежний образ жизни.

Источник

Шизофрения: симптомы и признаки

Что такое шизофрения?

Причины шизофрении

Причины заболевания до сих пор являются тайной для современной психологии. Отмечено лишь то, что в основную группу риска входят люди с наследственной предрасположенностью. Однако часто встречаются случаи, когда предков-шизофреников не было, а болезнь у человека все равно проявилась. Точно известно то, что болезнь может быть в сонном состоянии годами, и лишь потом проявиться, будучи спровоцированной стрессом, какими-либо эмоциональными переживаниями: как положительными, так и отрицательными, травмами отделов головного мозга.

Признаки и симптомы шизофрении

Симптомы болезни хорошо известны, однако проявляться они могут скрытно. Самое первостепенное, что происходит с больным — снижается эмпатия к людям, независимо от степени родства или близости. Также характерно следующее:

Выявить шизофрению непросто, так как симптомы часто граничат с другими заболеваниями. Сделать это может лишь врач с высокой квалификацией, при условии длительной продолжительности ряда симптомов – от полугода. Вылечить данное заболевание полностью невозможно. Основой лечения, является лишь избавление от действующих симптомов с помощью комплексного воздействия препаратов и врачебной помощи. Врач помогает справиться с дезадаптацией и стабилизировать эмоциональное состояние. Лекарства же, снимают возможность обострений (в первую очередь сезонных).

Профилактика шизофрении

Предотвратить появление шизофрении нельзя. Если болезнь присутствует, то она рано или поздно даст о себе знать. Если в семье когда-либо встречалась такая проблема, то крайне важно иметь в доме доверительные отношения и обращаться к врачу при малейших отклонениях от нормы. Но даже если у ближайших родственников шизофрении не было, она все равно может проявиться. Предугадать это невозможно.

Крайне важно своевременно привести больного к врачам, ведь сам он не придет. Чем раньше поставлен диагноз и назначено лечение, тем выше вероятность приостановить запущенность и, тем самым, дать больному шанс на нормальную жизнь в социуме. Шизофреник должен постоянно наблюдаться у врача, ведь без лечения он становится опасен для себя и окружающих. Десять процентов людей с этим заболеванием, прерывают свою жизнь самостоятельно. Минимум четверть, совершает попытку суицида.

Источник

Обострение шизофрении. Что делать

Что делать, если произошло обострение шизофрении?

Самое главное, это немедленно обратиться к своему лечащему врачу!

Звоните +7(495) 135-01-09 и мы сможем помочь Вам даже в самых сложных случаях!

На время лечения выдаётся больничный лист в котором не указывается причина госпитализации в специализированное отделение. Конфиденциальность причины обращения в клинику гарантируется.

Если терапия не помогает или плохо помогает, обращайтесь в клинику Преображение! Мы помогаем даже в самых тяжелых случаях!

Обострение шизофрении

В период психоза человек теряет реальное понимание происходящего, перестает адекватно коммуницировать с миром и с самим собой. Отсюда резкое снижение ориентации в месте, где находится человек, потеря связи с текущим моментом и плохое понимание кто он есть в этом мире.

В виду зашоренности психики болезненными переживаниями, больной перестает понимать, что с ним происходит. Он начинает действовать согласно своим противоречивым эмоциям, переживаемым галлюцинациям и бредовым мыслям, вместо того, чтобы попросить помощи у близких или посетить своего лечащего врача. Именно поэтому друзья и родственники больного должны быть внимательными к изменению состояния своего близкого человека и правильно отреагировать на обострение болезни.

Изменения психики при заболевании, такие как замкнутость, недоверчивость и нарушение мышления, приводят к снижению критики.

В момент обострения шизофрении человек теряет критичность к своему состоянию практически полностью. Это затрудняет получение медицинской помощи в начале психоза. Часто такие больные попадают под внимание психиатром уже успев убежать из дома и потеряться, либо совершить ряд других социально опасных действий.

Задача специалистов клиники Преображение научить родственников и самих пациентов распознавать признаки обострения шизофрении как можно раньше. Совершенно бесплатно вы можете позвонить нам по контактным телефонам, написать на электронную почту или посетить первую бесплатную консультацию и получить все необходимую информацию.

Обострение шизофрении симптомы

Признаки обострения шизофрении весьма специфичны и узнаваемы. Даже не будучи специалистом, но длительно наблюдая за больным членом семьи, можно научиться отличать их в начальном периоде психоза. Длительность рецидива шизофрении длится обычно 6-8 недель, иногда дольше.

Показатели обострения шизофрении

Внешне начало острого периода шизофрении выглядит как беспокойство, метание, тревожность. Или же человек может закрыться в своей комнате и практически не реагировать на призывы домашних. Человек может замирать в необычных позах, либо пребывать в возбужденном состоянии, не находя себе покоя. Все сложнее становится сдерживать раздражительность, все чаще появляются немотивированные моменты агрессии и гнева. Больной человек теряет сон и аппетит, из речи можно проследить мотивы воздействия и открытости мысли, появляются бессмысленные придуманные слова. Много курит, может начать пить, разговаривает сам с собой.

Сам больной в момент обострения фазы шизофрении может ощущать, что мысли скачут, либо мыслительный диалог останавливается. Появляется ощущение, что вы знаете или владеете чем-то, что не знает или не имеет другой. Например, чтение мылей, экстрасенсорные способности, высокое социальное положение. Вы можете «получать» послания по телевидению или другим каналам связи, переживать необычные ощущения, ощущать себя в другом мире. Вы стали замечать, что люди стали говорить о вас нелицеприятные вещи, следят и стараются как-то испортить вашу жизнь.

Бывает сложно сосредоточиться. Вам стало трудно понимать, что происходит вне и внутри вас. Чувство беспокойства, тревоги и беспомощности усилилось. Ваше настроение ухудшилось или, наоборот, стало приподнятым без видимых причин. Потребность во сне ушла и даже если вы засыпаете, то снятся кошмары. Чувство всемогущества может сменяться ощущением вины. Стали замечать, что больше курите, появилась неудержимая тяга выпить алкоголь.

Если вы раньше имели диагноз шизофрения и чувствуете, что картина мира вокруг вас поменялась, голоса внутри головы заставляют вести себя так, как вы не хотите, настроение стало нестабильным или заметили какие-либо другие непривычные явления, то стоит рассказать об этом своим близкими. Или посетить своего врача, для исключения нового обострения болезни.

Обострение шизофрении весной и осенью

Сезонное обострение шизофрении чаще встречается при приступообразном типе течения болезни. При изменении светового дня на 2 часа в ту или иную сторону часто происходят обострения шизофрении при ее длительном течении. Это как раз попадает на межсезонье, то есть весну и осень. Сбивается привычный ритм жизни и внутренние биоритмы больного человека.

Чаще всего приступы проявляются в виде аффективных расстройств. Это приводит к периодам депрессии или мании. Даже здоровый человек чувствует себя в весенне-осеннее время, испытывая меланхолию, снижение работоспособности и слабость. Но если здоровый человек вполне способен своими силами справляться с сезонным унынием, то человеку, страдающему эндогенным процессом преодолеть эмоциональную неустойчивость под силу только с помощью специалистов в области психиатрии.

Осеннее и весеннее обострение шизофрении может быть связано с настолько незначительными причинами, что предотвратить это практически не удается. Стрессы, конфликты в семье, алкоголизация, резкие звуки и яркий свет вполне способны вывести такого человека из психического равновесия. Единственно правильным решением будет профилактический прием у врача-психиатра и обязательная поддерживающая медикаментозная терапия.

Профилактический прием в клинике «Преображение»

Клиника «Преображение» имеет большой опыт профилактики и лечения больных шизофренией. Мы помогаем не только людям, страдающим этим недугом, но и родственникам больных. Пройти профилактический прием психиатра в нашей клинике вы можете совершенно бесплатно.

Обратиться к специалистам клиник, вы можете по телефону в Москве: +7 495 135-01-09.

Уговорим вашего близкого лечиться!

Наши специалисты с помощью эффективной методики убедят вашего родственника или друга пройти лечение от зависимости! Запишитесь на бесплатную консультацию!

Источник

Шизотипическое расстройство: мягкие симптомы шизофрении и их причины

Ранее шизотипическое расстройство носило название вялотекущей шизофрении, поскольку его симптоматика уж очень напоминает таковую. Однако впоследствии оно было заменено в связи с имеющимися определенными несовпадениями.

В целом симптомы расстройства по своему направлению повторяют шизофренические: поведение, мышление, речь больного отличаются странностью и чудаковатостью, но степень их интенсивности не дотягивает до шизофрении. Они стертые и слабовыраженные, что и не дает повода объединять их подобным термином. К тому же, шизоидное расстройство личности (ещё одно определение расстройства) не приводит к формированию слабоумия.

Причины развития ШРЛ

Обычно шизотипическое расстройство личности возникает в подростковом или юношеском возрасте. Существует несколько теорий, описывающих возможные причины его развития.

Биологическая теория объясняет формирование ШРЛ нарушением нейробиологических, нейроэндокринных и нейротрансмиттерных связей в головном мозге. В частности, особое внимание уделяется повышенной активности нейромедиатора дофамина в головном мозге. Это нарушает физиологический процесс проведения нервных импульсов, из-за чего возможно появление аномальных очагов гипервозбуждения. В итоге неправильная проводимость откладывает негативный отпечаток на психические свойства и процессы, которые затем формируют патологический психический фон.

К биологическим факторам риска относят и отягощенную беременность: тяжелый токсикоз, внутриутробное поражение головного мозга, а также травмы головы в постнатальный период развития.

Установлен неоспоримый факт влияния наследственности на возникновение расстройства. Риск его приобретения у человека возрастает в разы, если его ближайшие родственники страдают или страдали подобным расстройством либо шизофренией.

Однако биологические и наследственные факторы – это лишь предпосылки проявления болезни. Наличие больного родственника еще не говорит, что она в обязательном порядке проявится у потомков. Окончательную роль в его появлении играют социальные и психологические факторы.

Истоки заболевания могут закладываться еще в детстве. Важную роль здесь играет атмосфера, в которой воспитывается ребенок. Фатальными могут оказаться следующие условия воспитания:

К шизотипическому расстройству также приводят злоупотребление алкоголем и наркотиками, хронические стрессы и психологические травмы в более старшем возрасте.

Как предсказать появление расстройства

Первые признаки зарождения будущего расстройства можно заподозрить еще в детстве. Такие дети проявляют признаки аутистического спектра. Они замкнуты, предпочитают одиночество, не ищут контакта со сверстниками и, как правило, играют обособленно.

В их поведении прослеживается определенная зацикленность. Сюда можно отнести стереотипные, многократно повторяющиеся движения, и фиксацию на определенных объектах. К примеру, ребенок пьет только из одной чашки, отказываясь пользоваться другими, даже если это его персональная посуда.

Эмоциональный фон детей этой категории достаточно неустойчив. Настроение меняется постоянно. Их может вывести из равновесия даже самая незначительная деталь: усадили не на тот стул, дали карандаш не того цвета и т.д. На подобные нюансы они реагируют вспышками гнева и паникой. После такого приступа ребенок выглядит обессиленным, вялым, обмякшим. Если попытаться обнять его или проявить какой-либо знак внимания, истерика повторится.

Особенностью характера таких детей становится злопамятность. Они долго держат обиду на того человека, который, по их мнению, их обидел.

Еще одна характерная деталь – это походка. Ребенок с предпосылками шизотипического расстройства обладает нарушением координации. Его походка нестабильная, шаткая, неуклюжая. Может сопровождаться косолапостью.

Наличие подобных признаков может говорить о возможности проявления шизотипического расстройства в будущем. Родителям следует заострить внимание на похожих симптомах и обратиться за консультацией к специалисту.

Типичные признаки

Прежде всего, что бросается в глаза при виде таких больных и что отмечают они сами, это глубокая апатия, бессилие, нежелание что-либо делать. Хочется просто лежать, не вставая, целыми сутками.

Как отмечают сами больные, у них нет настроения. Им ни радостно, ни грустно. Кажется, что ты как будто умер, а тело еще живет. Девушка отмечала, что в особо тяжелые периоды была настолько равнодушна, что тушила об себя сигарету, чтобы разбудить в себе хоть малейшие чувства.

Но одно чувство все-таки сохраняется – это тревога. Она настолько сильная, что с ней трудно совладать. Однако нельзя сказать, что она носит эмоциональную окраску. Скорее, её нужно характеризовать как внутреннее напряжение. Оно проявляется тахикардией, ощущением жара внутри, головокружением, учащенным дыханием. Чтобы снизить ее интенсивность, человек использует различные ритуалы: ходит или раскачивается из стороны в сторону или берет в руки какой-то предмет, начинает стереотипно его переворачивать. Когда тревога снижается, больной ощущает себя обессиленным и измотанным.

Постепенно начинают затухать все эмоции, сначала хорошие, а затем и плохие. Эмоциональная оценка любому событию дается только с точки зрения логики: солнце светит – это хорошо, машина попала в аварию – это плохо. Снижается инстинкт самосохранения.

По мере оскудения эмоционального фона теряется способность к сочувствию и сопереживанию другим.

Бедность эмоций становится видна, что называется, налицо: человек кажется отрешенным, в его поведении присутствует холодность и безразличие. Мимика практически отсутствует, голос тихий и монотонный.

С другой стороны, безэмоциональность сменяется вспышками агрессии и ярости. Больным очень сложно контролировать себя в эти моменты.

Учитывая такие эмоциональные качели, больным с ШР сложно общаться с людьми, заводить новые знакомства. Как правило, они замкнуты, необщительны и застенчивы. У других может наблюдаться излишняя подозрительность и уверенность в том, что им хотят причинить вред.

Внешний вид больного порой довольно эксцентричен. Он невольно привлекает внимание. Человек странно, чудаковато одевается, и в самом поведении тоже присутствуют странности. Так, парень отмечал, что в момент «расцвета» заболевания его настолько поглотила апатия, что он ходил в грязной и рваной одежде, перестал мыться и чистить зубы.

Мышление этих людей отличается неадекватностью. Они высказывают бредовые идеи, речь их бывает вычурной и бессвязной. Порой они теряют связь с реальностью. Им сложно удерживать внимание, и они прыгают с одной темы на другую, настойчивы в своих высказываниях и уверены в своей правоте.

Больные часто увлекаются магией и мистикой, верят в чудеса и высшую силу, начинают ходить в церковь или попадают в секты.

Галлюцинации при шизотипическом расстройстве проявляются не так явно, как при шизофрении, и скорее носят иллюзорный характер. Например, в звуке работающего компьютера человек отчетливо слышит разговор. Или столб принимает за человека.

Дереализация проявляется ощущением нереальности окружающего. Все вокруг становится размытым, цвета утрачивают яркость, звуки теряют громкость. Это настигает больных внезапно. Они понимают абсурдность ситуации, и это угнетает их еще больше.

Вот как описывает свое состояние девушка-подросток, страдающая ШРЛ: у меня совсем нет мыслей. Для того чтобы они появились, я внутренним голосом начинаю что-то себе говорить. Что касается эмоций, то, как у личности, у меня их много, но испытываю я их редко.

Иллюзии проявляются в том, что в лице одного человека я вижу черты абсолютно другого. Иногда могу видеть предметы, которых на самом деле нет. Случаи дереализации для меня всегда внезапны и непредсказуемы. При этом ощущаю себя как во сне. Поехала в другой город. И вдруг, сидя на лавке, не могла понять, где я, как здесь оказалась и что делаю. Паника охватила ужасная, начала орать и плакать.

Мое аномальное мышление заключается в очень странных логических цепочках. Если мы идем с подругой вместе, и она не посмотрела на меня, когда я смотрела на нее, появляются странные мысли. Это похоже на следующее: если она не посмотрела на меня, значит, она меня не ценит. Наша дружба не так сильна с ее стороны, она меня не любит. Нашей дружбе – конец.

Симптомы шизотипического расстройства разноплановы и схожи с таковыми при шизофрении. Но выражены они в меньшей степени, не приводят к потере рассудка, и человек понимает болезненность своего состояния.

Обсессивно-компульсивные действия

Отдельно нужно отметить такие симптомы болезни как навязчивые страхи и действия. Они настолько часто сопровождают недуг, что порой сложно определить, ОКР это или шизотипическое расстройство.

Среди часто встречаемых страхов отмечают социофобию, агорафобию, мизофобию и др.

У одного подростка с ШР сформировалась канцерофобия. Его бабушка умерла от рака. Причем в тот момент, как он сам отмечает, ничего не ощутил. Спустя некоторое время он смотрел сериал, в котором рассказывали, что один из первых признаков рака мозга – фантомные запахи. С того момента он стал ощущать запахи, которых на самом деле не было. Его мучила жуткая головная боль. И он панически боялся, что заработал рак мозга.

Примером навязчивых действий служит ситуация, сложившаяся с молодым парнем. В школе одноклассники над ним потешались и всячески издевались. Не зная, как ему пережить это, он просто повторял про себя фразу: Господи, помоги. Сначала он ограничивался 1–2 разом. Но затем ему необходимо было произносить ее 10, 20 раз, чтобы успокоиться и взять себя в руки.

Принцип лечения

Терапия заболевания проводится с помощью психотерапии и медикаментозных препаратов. Причем большинство больных отмечают неоценимую пользу от приема фармацевтических средств на постоянной основе. С их помощью им удается наладить эмоциональный фон, снизить проявления апатии и «вернуть мысли в голову», избавиться от галлюцинаций.

Препаратами первой группы при ШРЛ становятся нейролептики. Но также в схему лечения могут включать антидепрессанты, нормотимики.

Лечение возможно проходить амбулаторно, то есть в домашних условиях, после консультации психиатра и получения всех необходимых рекомендаций.

Стационарно проводится терапия для снятия острых симптомов депрессии, психозов, тяжелых форм обсессий и компульсий, а также при ярко выраженном нарушении адаптации.

Шизотипическое расстройство личности способно «подстраиваться» под многие другие расстройства, из-за чего возникают трудности с постановкой диагноза. Его дифференцируют с шизофренией, пограничным расстройством личности, биполярным, параноидным расстройством и т.д.

Обращаться за помощью следует при появлении стойких изменений в поведении и настроении, проблемах с социализацией и галлюцинаторных видениях. При своевременном лечении прогноз довольно благоприятный. Полностью избавиться от заболевания, к сожалению, не удастся, но добиться стойкой ремиссии вполне возможно.

Источник

Как начинается шизофрения

Различные варианты течения вялотекущей шизофрении наиболее полно описаны школой А. В. Снежневского. Мы поставили этот диагноз 10 больным, из которых у 5 или 6 были более или менее «типичные» проявления этой болезни, остальные, в силу разных причин, отклонялись от привычного стереотипа развития данной патологии. К этим 10-ти присоединены двое больных с хроническими бредовыми психозами «неуточненной этиологии», относящимися, по-видимому, к краевым формам того же страдания.

Если в 6 предыдущих манифестных случаях все больные лечились у психиатров и стояли на учете в диспансерах: пятеро в настоящем, один в прошлом — то в следующей группе из 12 больных только один был хорошо известен диспансеру, вторая некогда лечилась в нем, но потом была снята с учета по независящим от нее обстоятельствам и третья однократно обращалась к психиатрам за консультацией. Поскольку диагноз почти везде ставился впервые, мы вынуждены были его обосновывать — стараясь делать это с разумной и достаточной краткостью.

а) «Типичные» больные.

«Супружеский» случай: жена—муж.

О раннем возрасте больной ничего достоверного. В 14—15 лет «связалась» с подругой «легкого поведения», не ночевала дома, «скандалила». Когда мать заболела, то, оставшись одна, переняла ее любовников, устраивала с ними оргии, открыто требовала от них денег. Была «самонадеянной», с безапелляционными суждениями, об окружающих говорила в пренебрежительном тоне, о себе была «самого высокого мнения»: у нее, по словам соседей, была, как у матери, «мания величия». Кончила бухгалтерские курсы, начала работать по профессии. Часто меняла места работы, приходила домой возбужденная, обвиняла начальство в грубости; после подобных ссор иногда день-два выглядела мрачной, не покидала комнаты, не выходила на службу. Такие состояния стали особенно отчетливыми лет с 24—25.

Еще ранее, лет с 25, стала менее активна в половом отношении, сожительствовала теперь с одним мужчиной много старше ее, к которому относилась деспотически, всячески его унижала. В последние годы живет с мужем, которым также постоянно помыкает, «держит его в страхе». Оба ведут крайне несообщительный образ жизни, с соседями по коммунальной квартире почти не здороваются и не разговаривают, никуда не ходят и никого не принимают — лишь изредка их посещает свекор, помогающий им материально. Временами ее страхи усиливаются — это происходит иногда под воздействием реальных обстоятельств. Так, однажды избили мужа — она в течение полугода после этого не выходила на улицу: боялась всех мужчин без исключения, говорила, что видела людей, пришедших расправиться и с ней тоже. Два года назад упала, поскользнувшись, 3—4 недели после этого была в больнице по поводу сотрясения головного мозга. Тогда «разучилась ходить», боялась, что упадет, подолгу не могла сдвинуться с места, сделать шаг вперед — просила в это время говорить тише, не шуметь; затем эти явления постепенно прошли. Продолжает говорить об окликах, звонках и «тенях» в доме. Работу не оставляет — напротив, стала дорожить ею, боится увольнения, вовремя приходит на службу. Дважды после сотрясения мозга обращалась в диспансер по направлению поликлиники, жаловалась, что не может ни на чем сосредоточиться; другие расстройства в амбулаторной карте не отмечены; высказано предположение об «общем неврозе?».

Встретила обследователя настороженно, подозрительно, хотя и соблюдая внешние приличия. Сведения о себе давала неохотно, уклончиво («всякое бывает»), повторно спрашивала врача о целях его визита. Среди беседы, которую вела на одной и той же, монотонно звучащей ноте, вдруг неожиданно что-то выкрикнула, затем, как если бы ничего не случилось, продолжила разговор с прежней интонацией. Лицо все время неподвижное, «остановившееся», глаза навыкате, взгляд неизменно подозрительный и приобретает порой «бесноватое» выражение. Жаловалась на слабость и плохое общее самочувствие, сохраняющееся после ушиба головы, но все связанное со страхами и бредовыми идеями скрыла и прямо отрицала при расспросах, сказала лишь (и тоже неожиданно, невпопад разговору), что у нее бывают «видения»: «закрою глаза и вижу, ко мне кто-то спускается, идет сверху», бывают также «электрические искры». Дома — грязь и беспорядок, комнату убирают лишь перед приходом свекра. Сама же больная лично очень чистоплотна, ежедневно моется в корыте, на неприспособленной для этого общей кухне (дом старый, без ванны) и, если нет воды, делается на весь день особенно раздражительна и гневлива (В).

Набл.8. Муж предыдущей больной, 42 лет. Родители — евреи из Белоруссии. Отец — полковник в отставке, отличался большой заботливостью в отношении солдат, «ходил в часть и в воскресенье», сейчас опекает сына и невестку. Мать «нервная, но общительная, со всеми умела ладить». Сестре 36 лет, она кончила два искусствоведческих вуза, преподает, ведет богемный образ жизни, постоянный гость многих компаний, не замужем.

Внешне — высокого роста, с крупным, «плоским» лицом, цвет его нездоровый, выражение тусклое и представляет собой как бы смесь из беспомощности, замешательства и недоверия разом; производит впечатление человека нерешительного и одновременно — подозрительного; в поведении много детского. Отвечает с задержками, запинается, старательно ищет слова, перемежая их словами-паразитами («это, ну как его»). Когда движется по комнате, то выглядит рассеянным, неловким и медлительным. В беседе то более доступен, то сугубо формален, но все — без видимой связи с ходом и содержанием разговора. Стал лишь более словоохотлив, когда беседа приняла отвлеченный характер: пожаловался на условия работы, сказал, что хочет стать инспектором отдела кадров; дал понять, что считает это занятие очень интересным; спросил у врача, нет ли у него на примете подобной должности; сделался здесь несколько «загадочен». Ничего для поисков нового места не делает, хотя давно о нем мечтает: с тех пор, как случайно увидел на улице подобное объявление (В).

Прежде чем изложить остальные случаи, позволим себе напомнить симптомы вялотекущей шизофрении, общие для различных ее форм. Это необходимо для того, чтобы обозначить принцип отбора больных в эту группу, до сих пор требующий комментариев. Вялотекущая шизофрения — это шизофрения, все «позитивные» симптомы которой смягчены в сравнении с манифестными формами, но сущность болезни, ее «негативные» проявления, формирующийся в ходе заболевания «дефект», тождественны таковым при большой шизофрении или очень с ними схожи. Для иллюстрации этих положений можно воспользоваться двумя описанными выше случаями: в них достаточно хорошо прослеживаются общие признаки этого полиморфного, но вместе с тем и достаточно однообразного заболевания.

1. Редуцированный параноидный ряд расстройств

2. Редуцированный кататонический синдром

Женщине диагноз вялотекущей шизофрении можно ставить уже на основании одного эпизода беседы с ней: когда она, ведя ее на одной «терпеливой», «вынужденно-благопристойной» ноте, вдруг что-то «невпопад» выкрикивает и продолжает затем разговор так, как если бы не произошло ничего особенного. В отличие от эпилептиков, она помнит о своем поступке и не отчуждает его от других своих действий — напротив, не видит в нем ничего сверхъестественного. У нее кататония по степени импульсивности схожа с той, что наблюдается при манифестном психозе — у мужа, и кататонический ряд расстройств менее ярок и доказателен: он, как и параноидный, лишь скользит тенью по поверхности, но зато в своем роде более злокачествен, «пуст», машинален: этот человек постоянно «рассеян», манекеноподобен, движется у себя дома подобно сомнамбуле. И у него выявляются кататоноподобные флюктуации в общении: он то более закрыт, недоступен, то, вне связи с беседой, делается более «разговорчив» (хотя и остается при этом формальным резонером, неспособным к душевному отклику и сопереживанию).

3. Характерная внешность: гипомимия, «высокомерная» поза и осанка, неподвижность взгляда

Гипомимия, по общей оценке исследователей, является постоянным симптомом вялотекущей шизофрении. Лежащий в основе болезни процесс — видимо подкорковой локализации — поражает мимические центры, отчего лица «останавливаются», делаются «рисованными», «иконными». Они могут быть по-своему красивы, но привлекают к себе внимание не живостью и теплотой, а самоуглубленностью, застывшей и статичной одухотворенностью — не подвижностью, а неким почти вынужденным «подвижничеством». Выражение глаз обычно «строгое», затаенно-неодобрительное — остальное лицо «дышит теми же чувствами» (как бы «невольными», неосознанными), проникнуто той же отстраненностью и противостоянием, но здесь эти черты, вследствие гипомимической инертности лицевой мускулатуры, менее очевидны, как бы скрываются, лишь угадываются. При развитии и продвижении болезни черты такого «остановившегося» лица вдруг в течение короткого, трудноуловимого отрезка времени, иногда чуть ли не в один день, тускнеют, «дурнеют», кожа приобретает нездоровую сероватую окраску и почти вовсе лишается движений, а взгляд делается напряжен и как бы неуправляем: в нем появляется некая непроизвольность орбитальных движений, а «содержание» его делается почти открыто подозрительным, настороженным — больные и хотели бы, но не могут «подавить» его в себе или скрыть от окружающих; такие глаза производят тягостное впечатление: они живут на лице самостоятельной жизнью, в них словно «поселяется некто посторонний».

Сходен с этим явлением феномен «высокомерия», который в той или иной мере обнаруживает едва ли не всякий больной вялотекущей шизофренией: посадка головы, осанка, отношение к собеседнику и всякому встречному — все производит впечатление амбициозности, интуитивного, неосознанного чувства _ —превосходства. Про женщину в нашей паре соседи говорили, что она, как и ее явно больная мать, с детства страдала манией величия: эта черта всю жизнь неразлучна с нею. Она более характерна для стеничных, активных шизоидов, но и у такого яркого астеника и природного неудачника, каким является ее муж, она имеется тоже, и он проносит ее через все унижения и самоуничижения своей бесхребетной, нескладной жизни: стоит ему оседлать своего излюбленного конька, погрузиться в незрелые, нелепо звучащие фантазии, как он начинает говорить многозначительно, высокопарно и глядит на собеседника с тем же «классическим» чувством явного или тайного превосходства — психиатры прошлого считали эту черту одной из наиболее характерных для «дегенерантов». Она очень показательна для шизоидов в условиях эпидемиологического исследования, где можно проследить «разведение» шизофренического начала до его «первооснов» и «первоисточников», и сохраняется очень долго, идя в паре со специфическими трудностями общения и утратой аффективного отклика и сопереживания. Про шизоидов, даже сохранных и преуспевающих в жизни, окружающие говорят, что те «презирают» их или ими «гнушаются». Такая «высокомерность» не является чертой характера, ни даже — некой психологической доминантой: это патофизиологическая маска и неврологический атрибут страдания, близкий к гипомимии и мимическим застываниям, — тоже, по-видимому, из разряда кататоно-подкорковых.

4. Падение энергетического потенциала

Этим термином обозначается, как известно, неуклонное снижение трудоспособности, «энергетизма», витальности больных, которое в той или иной мере является общим правилом для вялотекущей шизофрении. Даже в случаях, помеченных хронической гипоманией, где может иметь место активизация отдельных (обычно так или иначе связанных с болезнью) видов деятельности, это частичное возрастание происходит как бы за счет других, более естественных жизненных отправлений. У женщины в нашей паре это снижение выглядело поначалу упорядочением образа жизни: она сделалась домоседлива, начала дорожить работой, перестала устраивать оргии, но за этой «нормализацией» поведения стоял обессиливающий, деэнергизирующий процесс, легко обнаруживающий себя, например, в той грязи и беспорядке, которые царят в ее комнате. Ей лучше удаются эпилептоидные командные функции, для них у нее еще остаются душевные силы, она «обретает себя» в семейном диктате и терроре (впрочем, без ее «железной ферулы», равно как и без денежной поддержки отца, ее муж существовать уже не в состоянии). В его случае падение энергетического потенциала — самое яркое и постоянное проявление болезни, текущей по типу простой формы шизофрении. Если его жена еще может подгонять его и совершать ежедневные омовения, то он способен лишь на резонерские рассуждения и незрелые мечтания и не пригоден, по сути дела, ни к какой сколько-нибудь длительной и целенаправленной деятельности.

5. Психопатоподобные расстройства, их соотношения с основным шизофреническим процессом

У обоих супругов имеется истерический ряд симптомов — феномен для вялотекущей шизофрении (в отличие от предыдущих) необязательный, хотя и частый. У женщины после травмы и последующего стационирования развились истерические параличи и атаксии, длившиеся достаточно долгое время. У мужчины сходная симптоматика носит более постоянный, хотя и не столь яркий характер; «истерией» обрамлены его повседневные реакции на агрессию жены, когда он «весь трясется», у него «отнимается речь», на него «находит столбняк» и т. д. («Истерия» в обоих случаях, равно как и в других подобных, выглядит следствием, с одной стороны, падения «витального тонуса» больных, их «энергетического коллапса», с другой — «вовлечения в игру» «эпилептоидного слоя» психики, присутствующего едва ли не у всех рано заболевших больных и соответственно — тяжелых «психопатов».)

В обоих случаях имеются и иные психопатоподобные проявления, вообще характерные для вялотекущей шизофрении, рано начинающейся и создающей собственную «психопатическую» почву или обостряющей «иноименные», «инородные» аномалии личности. Мужчине изначально свойственен психастенический синдром, по мере развития болезни все более утрирующийся, карикатурно искажающийся. У женщины первые годы болезни отмечены гебоидией — психопатоподобным синдромом, более тесно связанным с собственно шизофренией, расторможением влечений с «вызывающей», «отталкивающей» антисоциальностью, паразитизмом существования, проституированием. При всей противоположности начальных позиций оба случая неуклонно сходятся в финале заболевания, конвергируя к единому его исходу: психопатическое обрамление процесса, иначе говоря, второстепенно и отчасти случайно по отношению к его формообразующей сути, выявляющейся в исходе страдания.

Все названные выше симптомы, помимо, может быть, редуцированного параноидного ряда, характерны не только для вялотекущей, но и для так называемой латентной шизофрении. Расстройства речи, мышления, целенаправленной деятельности также являются общими для всех вариантов этого страдания и генетически близки к «первичному изъяну», к «основной поломке» при этом заболевании. В случаях латентных форм они наиболее заметны, чисты и изолированы. Поскольку это так, на этих расстройствах мы остановимся ниже.

Случай, который можно было отнести и к вялотекущим и к «латентным» шизофрениям: «позитивная» симптоматика выглядит здесь еще более стушеванной и размытой.

Врач долго не мог встретиться с ним: он не открывал двери. Застал его случайно на кухне. Откликнулся на приветствие не сразу, а с задержкой, углубился в чтение газеты, но пригласил все же к себе. Вел себя «со светскостью», «барственно», обращался к врачу на «ты», сказал, что приехал из трудной поездки по стране с пакистанской делегацией. Беседуя, делался все более подозрителен, а фиксированный на враче взгляд — все более «диким», напряженным, неестественным. Начал расспрашивать о целях предпринятого исследования, потребовал точного наименования диссертации. Узнав, что врач — психиатр, криво усмехнулся, начал явно тяготиться собеседованием, ответы давал все более краткие и формальные, затем перестал отвечать вовсе, опять развернул газету — на этом беседа и закончилась (В).

И здесь в исходе страдания — «размытый», «тенеподобный», но тем более патогномоничный для вялотекущей шизофрении редуцированный кататоно-параноидный синдром, улавливаемый здесь в самых начальных, зародышевых своих проявлениях. Больной делается все более «рассеян», машинален, «пуст», совершает ничем не мотивированные, бесцельные, «челночные» хождения между комнатой и кухней, сопровождающиеся столь же ненужными, хотя и внешне упорядоченными действиями: находится в некоем «трансе» из сосредоточенной отрешенности и «дрейфующей», «задумчивой» инертности — своем роде сне наяву. Это состояние, пустое интеллектуально, имеет, вместе с тем, свойство порождать, спонтанно или провоцированно, подозрительность, идеи отношения, недоверчивые опасения — оно, иначе говоря, чревато параноидностью.

В отличие от предыдущего случая мы можем проследить здесь своего рода «надлом личности», датирующийся последними 3—4 годами жизни. Именно в это время он «подурнел», «утратил обаяние» и вместе с ним — успех у части женщин, стал подозрителен и внешне странен, начал вести себя в быту иначе, чем прежде: перестал, в частности, здороваться. С тех же пор у него изменилась речь: стала пространной, несобранной, расплывчатой и «непонятной» — в ней, по сути дела, возобладала та же внутренняя дезорганизованность и «несобранность», которая обрекает его на бесцельные блуждания по квартире. Он переносит, иными словами, стертый шизофренический приступ, который, несмотря на внешнюю невинность, почти эфемерность, оказывает на психику самое разрушительное действие: шизофрения, говоря словами другого классика, входит здесь в дом не с парадного подъезда, а украдкой с черного хода.

Само течение болезни нельзя, однако, соотносить только с событиями 3—4-летней давности. Больной если не болен с детства и юности, то помечен с этого времени печатью будущего заболевания. Это нашло свое выражение прежде всего в длительном психопатоподобном периоде с «донжуанством», пьянством и любительским, непрофессиональным мошенничеством, которые в совокупности своей так ярко характеризовали его в быту до недавнего времени. В этом отношении он близок к предыдущей больной, долгое время ведшей «аморальный» образ жизни и столь же «дилетантски» проституировавшей. Об истинном расторможении влечений с повышением либидо в таких (то есть латентно-шизофренических) случаях судить трудно, поскольку дело не в частоте и числе половых связей, а в той вызывающей, шокирующей манере, в какой это влечение обнаруживается на людях: это своего рода моральный, символический эксгибиционизм, который в своем законченном телесном виде проявляется у острых кататоников в импульсивном срывании с себя одежд, в самооголении и открытом онанировании.

Есть и другие признаки того, что болезнь началась в этом случае раньше чем 5 лет назад — по меньшей мере с отрочества и юности, но, может быть, и с детства. Это — содержание фантазий больного, его «мошенничеств» и самообманов. Психическая болезнь, как известно, останавливает развитие больных: либо грубо, тотально, как при олигофрении, либо мягче, парциальнее. «инфантилизируя» или «ювенилизируя» психику. Явление это находит свое выражение как в симптомах эмоциональной незрелости, так и в интеллектуальной сфере, где запечатлеваются свойственные ранним периодам жизни доминирующие идеи, «строй мыслей», «установки», стереотипы мышления и поведения. Детский и юношеский взгляд на вещи, подход к проблемам жизни, фантазии, уместные в свое время, сохраняются в таких случаях и в последующем. не подвергаются обратному развитию, остаются своего рода вневременными путеводными маяками, программами, бессознательно направляющими повседневные поступки больных и их помыслы. По таким «лейтмотивам» поведения, как по геологическим пластам психики, можно судить о предыстории заболевания, о его латентном периоде. Патологическое мошенничество нашего больного свидетельствует о раннем начале его недуга, проявившегося впервые в детстве, когда подобные обманы — почти естественное явление. В отличие от того, что наблюдается у здоровых лиц, они не ушли с возрастом, а остались в его психике анахроничными поведенческими матрицами, продолжали руководить его поступками. Что касается содержания его «лжи» — достаточно безобидной и едва ли не лишенной практической выгоды — то оно также может ориентировать нас во времени и служить ретроспективной датировке болезненного процесса. Постоянных тем, «заезженных пластинок» фантазирования. У него, собственно, две: работа в качестве дипломата, разъезжающего по стране с доверительными миссиями, и научная деятельность, атрибуты которой, в виде письменного стола и разложенных по нему книг и тетрадей, он, как экскурсовод в собственном доме-музее, показывает своим посетителям. В первом случае еще можно заподозрить сознательный обман, рассчитанный на воображение соседей и поклонниц (хотя и здесь — это всего лишь смещенные во времени инфантильные розыгрыши и вербализованные фантазии, только из более ранней, знакомой всем фазы развития и потому — более понятные окружающим). Второй же лейтмотив — явно из шизоидного пубертатного сдвига: его стационарность и «спаянность с личностью» свидетельствует о том, что он с самого начала носил характер доминирующей идеи, культуртрегерской установки и сверхценности. Духовная доминанта этого «мошенника», его кредо, его оторванное от жизни, идеальное самоотождествление — именно в разложенных на столе свидетельствах и доказательствах напряженного умственного труда и просветительской деятельности, которые он демонстрирует с той же гордостью, с какой безутешная мать показывает гостям школьные дневники и похвальные грамоты безвременно ушедшего от нее сына.

Свою роль в судьбе этого человека сыграло и пьянство, явившееся, видимо, катализатором его бед и социального фиаско, но в его личностном статусе алкогольные мотивы едва ли ощутимы: если они и наличествуют, то заслонены микрокататоническим шизофреническим дефектом. Шизофрения здесь на грани с формально диагностируемой. Можно было, повторяем, отнести этот случай не к вялотекущим, а к латентным формам заболевания: учитывая предельную стертость параноидных симптомов, которые, за неимением лучшего, могут служить условной гранью между обоими состояниями — однако в отсутствие сколько-нибудь четких границ в единой и непрерывной цепи-континууме шизофренической патологии, — такая «дифференциальная» диагностика неизбежно приблизительна и является на сегодняшний день скорее делом вкуса и «случая», чем «точного знания».

Набл.10. Женщина 61 года, бабка описанного выше 13-летнего мальчика, больного шизофренией (набл.2), украинка. О родителях и братьях ничего достоверного. Известно, что приехала в Москву с мужем, который был «ответственным работником», работала секретаршей в «военном» учреждении. С мужем жила недолго, развелась — потому, с ее слов, что у него был трудный характер, он «был жадный». Одна воспитала дочь, замуж более не выходила, вела уединенный образ жизни, осталась работать на прежнем месте. Уже в первое, непродолжительное, знакомство с ней произвела нездоровое впечатление: темный ободок вокруг глубоко посаженных глаз, впалых и одновременно блестящих; взгляд недоверчивый, изучающий собеседника, не меняющийся в течение визита. Расспросив о цели прихода обследователя, не удовольствовалась разъяснениями и не раз загадочно и туманно намекала на какие-то особые, будто бы известные врачу обстоятельства. На следующий день беседу вела крайне неохотно и безапелляционно, большую часть вопросов отвела — сказала многозначительно, что не может отвечать на них. Вдруг вне связи с разговором громко объявила, что внук ее болен оттого, что в школе ему «выдернули палец» и затем «поставили на место», — б ответ на немое недоумение доктора повторила то же еще раз, добавила, что в школе мальчик подвергается неслыханным мучениям, которые «никто в мире не переносил». Дала понять, что врачи больницы, где он лежал, с ним сделали нечто такое, после чего «одна ее знакомая» перестала верить медикам, но уверовала в Бога и начала ходить в церковь — при этом все время, не сводя с доктора глаз, в упор его разглядывала. На следующий день переполошила ранним звонком институтскую кафедру: настоятельно, «во избежание неприятностей», вызвала обследователя к себе на дом. Встретила его нечесаная, в ночной рубашке, расхаживала в таком виде взад-вперед по комнате. Потребовала полного отчета в том, чем врач занимается: «такие сведения» могут быть нужны только иностранной разведке, и она вынуждена передать дело в соответствующие органы. В ультимативной форме предложила врачу немедленно прекратить исследование и, главное, передать ей записи, касающиеся ее семейства: «вырежьте аккуратнее, перечеркните все фамилии!» (В).

Анамнез здесь вынужденно неполный: дочь больной и в отношении сына дала самые краткие сведения, а о матери, поняв, что доктор предполагавi семейный характер страдания, отказалась говорить вовсе. Может быть поэтому случай помещен в разделе вялотекущих: в популяционных работах такое преуменьшение тяжести болезни «по техническим причинам», из-за недостаточности сведений, вполне возможно. Диагноз шизофрении основывается здесь на наличии бредового синдрома и характерных изменений психики; бред можно определить как редуцированный парафренный. Особенностью ее парафрении является то, что громадным, фантастическим мукам подвергается не сама больная, а ее внук, но такой перенос бреда на иное лицо сам по себе, как известно, явление достаточно частое. Вполне характерен habitus больной: с застывшим лицом, темной каемкой вокруг глаз, неподвижных и подозрительных, неряшливость в одежде, отсутствие стеснения в отношении постороннего лица другого пола, «загадочная» недосказанность речи, сменяющаяся неожиданно резкими, категорическими «выпадами» бредового содержания: все это — симптомы вполне шизофренического характера. Ее «загадочность», как и в других подобных случаях, представляет собой некую «смесь» из высокомерия, малой доступности, подозрительности и налета растерянности и недоумения, имеющих своей конечной общей причиной то же кататоно-параноидное начало. Заболевание тянется явно не один год — для более определенных временных предположений у нас нет достаточных данных.

Следующий случай — вялотекущей параноидной шизофрении.

Набл.11. Женщина 59 лет. Отец — эстонец, других сведений нет. Мать — русская, «строгая», держала детей взаперти. Обследуемая всегда находилась под ее влиянием и сама была «по натуре домоседкой». Отличалась, по ее собственному признанию, капризностью и «эгоизмом». Кончила 7 классов, хотела стать врачом («нравилось лечить и ставить диагноз»), но мечтала и об артистической карьере, любила представлять себя на сцене. Поступила на курсы медсестер, училась недолго: в 20 лет познакомилась на танцах с молодым человеком и вскоре вышла за него замуж. Муж нравился: был, по ее словам, скромен и хорошо зарабатывал. Сама не работала, вела домашнее хозяйство, воспитывала дочь — жили с мужем уединенно. По-видимому, всегда была ревнива, хотя в молодости, с ее слов, «считала недопустимым проверять карманы мужа и искать в них лишние деньги или любовные записки». Перед войной мужа арестовали — она «проплакала все глаза», добилась через адвоката пересмотра дела; муж был освобожден и вскоре пошел на фронт. Когда он вернулся с войны (ей было 36 лет), в их отношениях «что-то надломилось»: стала замечать, что муж «засматривается» на женщин, с ним «неудобно было выйти», он начал задерживаться на службе. Стала следить за ним, подкарауливала его у места работы — пока один из сослуживцев мужа не сказал (?), что он изменяет ей с женщиной много ее старше. Узнав об этом (?), сразу же настояла на том, чтобы муж съехал с квартиры — несмотря на все его мольбы и разуверения. Хотя ей и «было обидно» (она считала, что он ей многим обязан и проявил по отношению к ней «черную неблагодарность»), после его ухода «почувствовала себя сразу легче». Устроилась киоскершой в Союзпечати. Была увлечена этой работой: имела «своих» клиентов из артистической и музыкальной среды, носила им журналы на дом — часто себе в ущерб и в тягость. Нравилось, что те принимали ее как хорошую знакомую; верила им, когда они говорили, что испытывают к ней дружеские чувства. Чтобы Иметь такую клиентуру, специально брала точки в центре — даже тогда, когда это было связано с дополнительными трудностями и приходилось, например, таскать тяжелые тюки на большие расстояния. Ценила и врачебные «связи >, сохранила юношеский интерес к медицине, охотно об этом говорила, «хвасталась» своими склонностями и знакомствами. Жила уединенно, никого не принимала, в свободное время читала, вязала, любила собирать грибы; ни с кем в доме дружбы не водила — гуляла лишь с душевнобольной соседкой, не догадываясь о ее болезни; на прогулках без умолку говорила, а та молча слушала. Когда с соседкой случился приступ болезни, очень оскорбилась оттого, что родные не предупредили о ее заболевании. Живет в коммунальной квартире. Отношения с соседями вначале были сносными, но в последние годы испортились. Стала считать, что те имеют виды на ее комнату, после чего все, что ни делала соседка, воспринимала как имеющее скрытый смысл и злой умысел: та будто бы, с одной стороны, хотела вкрасться в ее доверие, а с другой — «подпускала аккуратненькие шпилечки». Мужа соседки (тяжелого психопата) начала бояться — особенно после того, как тот будто бы «ворвался» к ней в ванную и пытался ее изнасиловать; он же «показывал ей револьвер и шашку». Стала прятаться от него, старалась не выходить в коридор, когда он был дома. Из своей комнаты слышала, как он сказал: «Я ее выкину с балкона». В последние годы ей часто нездоровится: «подкатывает к горлу», «душит», «побаливает сердце». В такие дни лежит не вставая, не выходит из комнаты — у соседей «впечатление, что ее неделями нет дома», «неизвестно, когда готовит». Сказала однажды про соседа, что он «колдует глазами». Никого к себе в комнату не впускает — даже врача поликлиники: разразилась при одном его посещении грубой бранью, чего прежде не было. В комнате у нее нагромождение всякого барахла: горой лежат тряпки, старые ношеные вещи, на новом серванте — поставленные один на другой старые ящики, также набитые хламом: ничего не выбрасывает, потому что «все может пригодиться». Со слов соседей, патологически экономна и скупа: «ведет счет спичкам», сеет укроп на подоконнике и «пересчитывает травинки». Боится ограбления: когда идет в ванну, запирает комнату на ключ и берет его с собой. Недавно обвинила соседей в том, что они проникли в ее комнату и сломали громкоговоритель. Особенно изменилась в поведении в последние 2 года: до этого «были подобные задатки», но очерченных болезненных состояний, как теперь, не было.

Моложавая, с круглыми румяными «щечками», в старомодном халате. Глядит с первой минуты и до конца встречи недоверчиво, испытующе, иногда откровенно подозрительно. Беседу вместе с тем поддерживает и на некоторые темы говорит охотно — расхваливает, в частности, свою работу киоскером. Убеждена в реальности угроз и покушений на нее со стороны соседей. О своем прошлом рассказывает выборочно: преувеличивает одно, скрывает другое. Речь засорена псевдоинтеллигентными штампами и вычурными гиперболами, например: «молодой сосед без меня ни на йоту ступить не может». (Несмотря на вражду с родителями, она, как ей кажется, руководит умственным и культурным развитием этого молодого человека — руководство это состоит в разного рода советах и назиданиях, звучащих всякий раз свысока и безапелляционно.)(В)

Заболевание в данном случае течет преимущественно по типу вялой бредовой шизофрении: с прогрессирующим усложнением бредового синдрома — от отдельных идей ревности до систематического бреда этого содержания, с появлением персекуторных тем и идей колдовства, сексуального насилия, ипохондрии в депрессивных фазах. Эта тенденция бреда к систематизации, с одной стороны, и тематическому усложнению, с другой, издавна считается характерной чертой хронических эндогенных бредовых психозов, которые в настоящее время принято считать шизофренными. Но и помимо этих общих соображений имеются более чем достаточные основания отнести эту женщину к страдающим шизофренией: характерны ее нарастающая изоляция, существование в виде чудачки-одиночки и «отщепенки», легко становящейся враждебной по отношению к ее окружению, — иными словами, микрокататонические «подтекст» и «аккомпанемент» ее паранойи.

«Чудаковатость» —термин не вполне корректный, поскольку отражает не только состояние больного, но и оценку его сторонним наблюдателем, но это определение наряду со словом «странный» — как известно, одно из самых частых в описаниях шизофрении. В данном случае такое впечатление обуславливается многими особенностями жизни больной и ее психического склада: речи, одежды, общения — и тем, в частности, как она воплощает, проводит в жизнь свои юношеские устремления и установки на культурные ценности, на приобщение к миру прекрасного, к кругу «посвященных». Движимая этой почти трансцендентальной, лежащей вне житейских реалий, в сугубо идеальной сфере «сверхзадачей», она, пренебрегая трудностями, устраивается киоскером в центре города и навязывает свое общение артистической и медицинской «элите» в качестве своего рода «нагрузки» к книжно-журнальному дефициту: удовлетворяет таким, весьма условным, образом свое «тщеславие». Тщеславие вообще — наименее шизофреническая из возможных черт характера, поскольку оно нацелено на публику, на реакцию окружения, а шизоиды обычно самодостаточны, противостоят обществу и не нуждаются в его одобрении и поощрении, но в ее случае оно особого свойства: это тщеславие «перед самим собой» — аутистическое, нарциссическое, удовлетворяющееся не вещественным, не общепонятным, имеющим цену в глазах других достижением своих целей, но символическим, опосредованным, имеющим вес лишь в ее собственной системе ценностей. Действительно, с точки зрения всех прочих, подобное общение с «миром искусства» не может быть предметом гордости: оно сродни любому бытовому обслуживанию и им можно похвастать разве только перед душевнобольной соседкой или перед обследователем-психиатром.

Интересно также «накопительство» этой женщины. Это тоже — симптом определенного круга, довольно распространенный, но как бы домашний и потому нечасто описываемый. Вялотекущих и латентных шизофреников (поскольку речь идет о них, хотя то же может наблюдаться и при других болезненных состояниях) можно делить по-разному — можно и по тому, что у них творится дома. У одних поражает голость стен, у других — вековые завалы тряпья и вышедших из употребления вещей, лежащих повсюду многолетними пластами: тоже наподобие неких геологических наслоений. Какая-то патология воли и побуждений стоит, по-видимому, за этими феноменами. Может быть, у «накопительниц» (поскольку это обычно — женская черта) нарушен целевой рефлекс окончания действия, когда все начатое и предпринятое (в частности — пользование предметами обихода) не знает естественного завершения, продолжает свой бесконечный путь по порочным кругам шизофренического персеверирования.

Источник

Шизофрения

Термин «шизофрения» (расщепление души) предложен Е.Блейлером в 1911 г. Автор его полагал, что разлаженность, несогласованность и противоречивость психических процессов является главной характеристикой заболевания.

Обобщающая теория «раннего слабоумия» Е.Крепелина была достаточно фаталистической, утверждая сугубо наследственное происхождение болезни, раннее ее начало и быстрое наступление глубокого и необратимого слабоумия. Сам Е.Крепелин менял впоследствии свои взгляды, но в глазах обывателя шизофрения по сей день является наводящей ужас болезнью. Более благоприятные формы болезни многие психиатры и ныне не склонны отождествлять с шизофренией, основываясь при этом либо на сомнительных, cпорных соображениях, либо прибегая к генному фетишизму, абсолютизируя ход и частоту наследования заболеваний, будто бы независимых от шизофрении. Как говорил Е.К.Краснушкин, одну большую туманность они разделяют на несколько других, поменьше.

Эпидемиология шизофрении. Распространенность заболевания у человека колеблется от 0,77% до 1,5% (есть данные — до 2%), в равной степени поражая и мужчин, и женщин, приведенные показатели касаются манифестных (развернутых) форм болезни. Эти показатели могли бы существенно возрасти, если бы учитывались «расстройства шизофренического спектра» («шизотипическое расстройство личности», «пограничное расстройство личности», «шизоаффективные расстройства», «атипичные психозы», «бредовые психозы», некоторая часть психопатий процессуального генеза).

Эпидемиологические данные относятся ко второй половине ХХ в., ранее такие исследования в массовом масштабе не проводились. Поэтому невозможно сказать, растет, снижается или остается на неизменном уровне болезненность шизофренией. Заболеваемость шизофренией (число вновь выявленных случаев болезни за один год) в разных странах варьирует от 0,11 до 0,7 случая на 1 тыс. населения, но и данный показатель имеет относительный характер. Болезненность и заболеваемость шизофрении несколько выше у городского, нежели сельского населения, однако это различие может быть связано с доступностью психиатрической помощи, культурными различиями.

Распространенность болезни выше в низших социально-экономических слоях населения, что не в последнюю очередь связано с социальным дрейфом пациентов. Пациенты из «высших кругов» общества вообще могут не включаться в данные официальной статистики. Наиболее часто шизофрения возникает между 15 и 35 годами жизни. В 50% начало болезни регистрируется в возрасте до 25 лет. У подростков заболевание впервые регистрируется в 10 раз, а у детей — в 100 раз реже, чем у пациентов зрелого возраста. Значительно реже манифестация болезни приходится на возраст после 40 лет, в период инволюции и тем более в старости.

Этиология шизофрении. В настоящее время существует две основные теории этиологии: генетическая и психогенетическая. Роль наследственных факторов в целом достаточно велика, о чем свидетельствуют данные исследований на близнецах, а также случаи накопления болезни у кровных родственников. Особенно велика она в случаях раннего начала и при злокачественном течении болезни. Можно иметь, однако, наследственную предрасположенность к болезни и при этом оставаться здоровым человеком.

Это означает, что важную причинную роль в развитии болезни имеют другие патогенные воздействия (конституция, физические и психические травмы, гормональные и иные нарушения), способные оказывать существенное влияние на пенетрантность и экспрессивность аномальных генов. Модус передачи генетической предрасположенности к шизофрении не установлен. Предпочтительной считается полигенная теория наследования.

Предполагается, что «шизофренический геном» насчитывает до 11 генов, рассеянных по разным аутосомам. Известно также, что заболевание в нисходящих поколениях проявляется раньше и протекает более тяжело. Здоровые носители «шизофренических» генов, как считают отдельные авторы, нередко обладают более развитыми адаптивными возможностями, из чего можно вывести, что шизофрения — плата за биологический прогресс человека. Носительство генов во многих случаях можно установить по психическим качествам родственников, отклонениям в характере.

Психогенетические теории этиологии шизофрении неоднородны. Одна из них, восходящая к психоанализу, считает шизофрению результатом нарушенных интерперсональных отношений в семье, когда ребенок попадает в силки противоречивых требований со стороны матери. Ребенок теряет тем самым способность распознать логику мышления, различать нюансы в отношении к себе, осознавать свои мотивы и видеть различия между скрытыми и явными значениями. Такую мать психоаналитики называют «шизофреногенной». Сторонники бихевиоризма, для которых человек есть сумма навыков, привычек, полагают, что шизофрения — не болезнь, а совокупность «дурных» привычек, от которых пациента можно освободить путем специального научения. Представители экзистенциалистской психиатрии усматривают в шизофрении бегство личности от враждебного мира и особую форму существования личности.

Наконец, сторонники инфекционной теории считают причиной развития шизофрении «медленные вирусы». На это, по их мнению, указывают глиоз, глиальные рубцы и антитела к вирусам в сыворотке крови и ликворе.

Патогенез шизофрении. Преобладающая ныне теория патогенеза сводится главным образом к тому, что нарушения деятельности психофизиологических структур, а тем самым и дисфункция психики имеют в своей основе гиперпродукцию нейромедиаторов или сверхчувствительность к ним со стороны соответствующих рецепторов постсинаптической щели. Особенно активно в последние десятилетия изучалась динамика таких нейромедиаторов, как дофамин, норадреналин, серотонин, глутаминовая кислота, гамма-аминомасляная кислота, эндорфины, энкефалины, а также модификации эндогенных аминов, которые обладают психотомиметическими свойствами.

Полученные при этом данные достаточно разноречивы и не могут быть интерпретированы однозначным образом.

Во-первых, не всегда можно утверждать, что указанные изменения имеют исключительно патогенный характер и не связаны с неадекватной реакцией защиты мозга.

Во-вторых, нейромедиаторов значительно больше, чем упомянутых, — ныне их насчитывается более трех десятков. О роли большинства из них фактически мало что известно.

В-третьих, имеющиеся сведения о нарушениях нейромедиации и функций соответствующих структур мозга не носят сколько-нибудь системного характера — речь идет о частностях, не составляющих какой-то целостной картины. Кроме того, сходные, близкие или даже идентичные изменения нейромедиации встречаются при других заболеваниях. К этому можно добавить, что современная психофармакотерапия не столь уж впечатляет своими результатами, если не иметь в виду симптоматического эффекта, а отдаленные ее последствия фактически мало изучены и должным образом не оценены.

Высказывается мнение, что психофармакологическая эра лечения шизофрении клонится к закату, растут ожидания появления принципиально новых подходов к лечению психиатрической патологии. Психогенетические теории патогенеза существуют и развиваются, как говорил З.Фрейд, без оглядки на мозг. При этом постулируется активность неких психодинамических сил, вступающих в сложные отношения друг с другом. Например, К.Роджерс искренне надеялся на высокие результаты терапии шизофрении с помощью предложенных им групп встреч, стимулирующих развитие самосознавания. Можно считать установленным, что психотерапия шизофрении не имела ранее и едва ли будет иметь в перспективе значение метода, оправдывающего радикальные надежды.

Симптомокомплекс шизофрении. Болезненные переживания больных шизофренией столь многообразны и так по-разному могут быть представлены у пациентов, что обнаружить двух идентичных больных почти невероятно. Исключением являются пациенты с глубоким психическим дефектом, индивидуальные различия между которыми зачастую стираются до основания. Гораздо проще сказать, каких психических нарушений не бывает при шизофрении. Это органическое снижение внимания, памяти, мышления и интеллекта, личности. Не бывает оглушения, делириознoго и сумеречного помрачения сознания и припадков эпилепсии. У больных шизофренией встречаются, разумеется, и такие нарушения, но они имеют другие причины, большей частью связанные с каким-либо интеркуррентным заболеванием. Мы не ставим здесь задачу полного и детального описания всех симптомов шизофрении. Далее будут описаны лишь такие нарушения, которые с большей или меньшей вероятностью способны свидетельствовать о наличии этой болезни.

Изменения личности. Хотя они колеблются в очень широком диапазоне — от субъективно определяемых отклонений до глубокой регрессии и даже слабоумия — в них всегда есть или угадывается нечто своеобразное, что другим заболеваниям не свойственно или, если таковые особенности присутствуют, то не более как поверхностная аналогия. Существо изменений личности при шизофрении характеризуется их тотальностью в отношениях к миру, обществу, людям и к самому себе. Оно включает:

1. Распад единства личности на ряд (множество) функциональных субъединиц или субличностей, мало связанных в своей активности друг с другом. Один и тот же пациент какое-то время может вести себя вполне адекватно и даже разумно, в другое время или в отдельные моменты — странно, нелепо, абсурдно. В беседе с врачом он может оказать на последнего самое благоприятное впечатление, но, едва покинув кабинет, становится неузнаваемым, совершая шокирующие окружающих поступки или высказываясь весьма необычным, несвойственным ему ранее образом.

Отсутствие определенной и устойчивой линии поведения делает пациентов в глазах окружающих непредсказуемыми, импульсивными, действующими по какому-нибудь случайному порыву или под влиянием мимолетного впечатления. Весьма типичной формулой дезинтеграции личности является двойственность побуждений, мыслей, чувств, эмоций и самоосознавания, но дело этим часто не ограничивается. Пациенты могут одновременно или попеременно сосуществовать в реальном и воображаемом мирах, причем воображаемые миры легко сменяют друг друга. Утрата интегративного начала приводит и к тому, что побуждения, желания, мысли, чувства, выразительная сфера функционируют как бы автономно, автоматизированно, вне зависимости друг от друга.

2. Интроверсия — растущая прикованность внимания пациентов к явлениям внутренней, прежде всего бессознательной жизни: мечтам, фантазиям, сновидениям, далеким от реальности идеям, предчувствиям, озарениям. В период длительного кризиса К.Юнг, например, был полностью поглощен своими странными сновидениями, грезами, видениями, оказавшись отрешенным от действительности. Факты явного сознания не привлекают интереса пациентов так, как это было прежде.

Может быть, это происходит в силу гипотонии сознания и опустошенности последнего, как предполагал J.Berre (1914). Как заметил кто-то из писателей, на свету чудовища не живут, они появляются в гаснущем свете сознания. Напряженная антиэнтропийная и продуктивная сознательная жизнь требует огромных энергетических затрат, на которые пациенты слишком часто бывают не способны. Другая сторона болезненной интроверсии заключается в невнимании к реальным сторонам жизни. Это часто называют созерцательностью, рассеянностью, несобранностью, но это всего лишь общие слова, не фиксирующие сути проблемы. Наконец, интроверсия в ее крайне болезненной форме проявляется и в том неотступном внимании, которое связано у пациентов с персонифицированными феноменами бессознательного. Особенно это касается обманов восприятия и бредовых идей.

3. Аутизм — расстройство личности, едва ли не самой главной отличительной особенностью которого является подмена объективной действительности субъективной реальностью. Желаемое, ожидаемое, вызывающее опасения, принимается пациентом за свершившийся факт, даже если для этого нет никаких осязаемых доказательств. Аутизм — это уход из реального мира в мир виртуальный, причем последний зачастую представляется пациенту несравненно более реалистическим и актуальным, нежели самая очевидная действительность.

4. Распад межличностных коммуникаций. Нарастают социальная изоляция, отгороженность от окружающих, скрытность, исчезают доверительные отношения. Люди, внутренними агентами которых являются субъективные представления о них, теряют прежнюю силу своего влияния, лишаются обаяния, привлекательности, дружелюбия, нежных чувств. Очень сильно страдает сфера привязанностей. Близкие люди все более отдаляются и воспринимаются чужими, порываются дружеские отношения, если они были вообще, сужается круг приятелей и вообще людей, которые ранее вызывали симпатии, уважение, сострадание.

Общение с людьми становится тягостным, формальным, бездушным, сухим, и оно легко, без сожаления и угрызений совести прерывается до следующего раза, когда возникает какая-нибудь служебная необходимость. Встречаются, правда, пациенты, которые нe соблюдают дистанцию приличия даже с незнакомыми людьми, общаясь с ними как с задушевными друзьями, в интимной манере, и открытые до крайне неуместной обнаженности. В общении с большей частью людей пациенты обнаруживают с трудом скрываемые настороженность, недоверчивость, недоброжелательность, если не сказать враждебность.

Мир людей кажется больным полным неопределенности, опасностей, явных и скрытых угроз. Иногда на это есть как будто некоторые основания (обидные, колкие замечания, насмешки, сепарация, искусственно создаваемые помехи в учебе и продвижении по службе), но основной причиной такого восприятия людей является, скорее всего, растущая собственная агрессивность пациентов, подспудная ненависть к людям и обществу — механизм формирования чувства враждебности мира З.Фрейд объяснял замысловатым процессом проекции. В действительности все происходит, видимо, значительно проще: эгоцентричная натура, а эгоцентризм пациентов общеизвестен, обычно считает, что и другие думают, как она сама, будучи не в состоянии принять принцип социальности в отношениях к себе и другим.

5. Весьма существенным изменениям подвергается сфера интересов, увлечений, вкусов, привычек, предпочтительных занятий. Иногда случается, что пациенты бросают приличную работу, благополучную семью, уезжают из насиженных мест, порывают отношения с друзьями и приятелями, забрасывают любимые занятия, коренным образом меняют мировоззрение и отношение к жизни в целом. Их объяснения сводятся к тому, что «все надоело», «приелось», «набило оскомину», они оказались «разочарованы» в том, что влекло их прежде.

Столь радикальный разрыв с прежней жизнью вовсе не связан с бурным личностным ростом, никаких признаков его при этом не выявляется, напротив, качество жизни снижается, притом самым значительным образом. Инженер, например, становится грузчиком, вступает в сожительство с падшей женщиной, заводит сомнительные знакомства, опускается, от его интеллигентности и хороших манер порой мало что остается. Это то, что называют «первичным надломом» — крахом личности, наступившим в считанные месяцы и без каких-либо видимых причин. Позже могут наступать просветления с ощущением чуждости «новой жизни», но вернуть утраченное больным обычно не удается, особенно если заболевание неуклонно прогрессирует.

6. Разрушается сценарий будущей жизни. Прежние идеалы, цели, планы обесцениваются, теряют мотивационную силу. Более или менее цельная картина мира распадается на отдельные осколки, собрать воедино которые больные не в состоянии. Они чувствуют себя потерянными, им кажется, что все вокруг обратилось против них: «Одна беда идет за другой, неудачи сыплются, как из дырявого мешка, все рушится, как карточный домик». Пациенты чувствуют себя совершенно беспомощными, пребывают в состоянии перманентной растерянности, не зная, что можно предпринять, чтобы остановить лавину несчастий.

Чувство потери контроля над происходящим сопровождается тревогой, страхами, утратой веры в силу своего Я. Принимаемые решения сиюминутны, не вплетены в организованный волевой процесс, действия спорадичны и неэффективны и больше напоминают конвульсии погибающего человека, нежели продуманное и жесткое противостояние превратностям судьбы. Больные забывают, что значит сильно чего-то хотеть, страстно к чему-то стремиться, сохранять мужество, стойкость, использовать любой шанс в своих интересах, их планы на будущее вырождаются в пассивные пожелания или в несбыточные мечты, целеполагание превращается в игру воображения. Не будет большим преувеличением сказать, что пациенты становятся безвольными марионетками теперь уже ничем не контролируемых бессознательных тенденций, которые постепенно овладевают их сознанием.

7. Весьма примечательная особенность больных шизофренией — это появление странных интересов, увлечений, потребностей, побуждений, взглядов на происходящее. Вероятно, они самым непосредственным образом связаны с аутизмом и вырастают из сновидений, фантазий, мифов, индустрии виртуальной продукции. Все или многое из того, что имеет источником живую действительность, отвергается, не принимается, не оказывает глубокого впечатления. В то же время события в воображении, в «параллельных мирах» воспринимаются особенно живо: с любопытством, как нечто увлекательно загадочное, маняще таинственное, как некие чудесные ключи от кладовых, где хранятся всесилие вечного знания, ответы на все вопросы бытия, истинное счастье и блаженство, бессмертие, спасение, сопричастие с высшими силами, исполнение всех желаний, утраченный людьми рай, возможность перерождения в сверхчеловеческие существа и т. д.

Этот мир необузданной фантазии пронизан необычайно яркими эмоциями восхищения, восторга, экстаза, ликования. Именно этот мир для аутистических пациентов и является столь желаемой и подлинной реальностью, а не та земная юдоль скорби, в которой они пребывают. Совершенно очевидно, что воздушные замки никоим образом не связаны с фактами действительности, с логикой, разумом да и просто со здравым смыслом. В контексте межполушарной асимметрии это может означать, что аутизм или, во всяком случае, аутистические эмоции связаны с лишенной разумного контроля активностью субдоминантного полушария.

Тяга к эзотерике, оккультизму, мистическим учениям древности и вообще паранаучным построениям не является простыми предрассудками, очень часто они имеют явно болезненную основу. Больные между тем с их расщеплением личности и тут могут проявлять чудеса противоречий. Параллельно тяге к возвышенному, к свету небесному они могут быть циниками, пьяницами, распутниками, добросовестными и профессиональными работниками, верными супругами и любящими родителями. В них нет той всепоглощающей страсти и одержимости, что свойственна несгибаемым фанатикам, железным параноикам и ригидным шизофреникам.

8. Пациентам с шизофренией нередко присуща размытая идентичность, вследствие чего они теряют устойчивое представление о своей личности и не всегда способны провести четкую границу между своим Я и внешним миром. Нет также более или менее определенного водораздела между их сознательным и бессознательным Я. Сновидение, например, пациент принимает за реальность, а то, что было в действительности, — за сновидение или фантазию. Ясно осознать при таких обстоятельствах происходящие болезненные изменения собственной личности чрезвычайно трудно или даже невозможно.

У многих пациентов даже на относительно ранних этапах развития заболевания понимание факта болезни может отсутствовать либо быть представлено в частичном виде, когда замечаются лишь отдельные и часто второстепенные изменения психических функций, процессов и состояний. У некоторых пациентов это осознание сопровождается острой тревогой, переживанием надвигающейся катастрофы. Но еще чаще они как бы не обращают на происходящее с ними серьезного внимания, не ощущают растущей внутренней угрозы, довольствуясь обыденными объяснениями. Многие симптомы нередко выясняются лишь в ходе прицельного опроса, как если бы пациенты забыли о них или думали, что такое свойственно всем. С утяжелением состояния наступает полная блокада критических функций, и даже намеки врача на возможное заболевание сталкиваются с упорным сопротивлением пациента.

Добавим, что, с нашей точки зрения, болезненные изменения личности при шизофрении являются центральным пунктом психопатологии этого заболевания. Именно с распадом целостной структуры личности, интегрирующей деятельности психики все более ускоренными темпами начинают выявляться частные и относительно локальные расстройства в виде бесчисленной массы симптомов разной степени сложности, а также разных ассоциаций таких симптомов в виде психопатологических синдромов.

Источник