Как сделать каминг аут родителям
Как рассказать близким о гомосексуальной ориентации?
Постарайтесь обрести независимость и будьте готовы к тому, что вас могут не понять.
Этот вопрос прислал наш читатель. Вы тоже можете задать свой вопрос Лайфхакеру — если он будет интересным, мы обязательно ответим.
Анонимно
Психолог, координаторка «Психологической службы» ЛГБТ‑группы «Выход».
Каминг‑аут — это раскрытие своей сексуальной идентичности перед людьми. Шаг к тому, чтобы иметь возможность построить более открытые отношения с семьёй и близкими, а также свободно обсуждать и строить свою личную жизнь.
Вот как могла бы выглядеть идеальная ситуация каминг‑аута: вы рассказываете о себе одному или нескольким родственниками, вас спокойно слушают и стараются понять, уточняют, требуется ли вам какая‑то помощь, и оказывают поддержку при необходимости. Однако так бывает далеко не всегда и первоначальная реакция родных на каминг‑аут часто бывает негативной.
Вообще универсальных инструкций, как именно рассказать о своей ориентации, не существует. Можно привести лишь минимальный список советов, которых стоит придерживаться.
1. Прежде чем делать каминг‑аут, оцените здраво, достаточно ли у вас ресурса для этого. Готовы ли вы прямо сейчас справиться с возможными его последствиями. Есть ли у вас средства на существование и люди, которые могут вас принять на какое‑то время, поддержать и защитить в случае необходимости.
2. Спланируйте разговор. Возможно, стоит подготовить для близких какие‑то информационные материалы. Нужную информацию вы можете найти в статьях и специальных брошюрах. Они есть, например, на сайте проекта «Иллюминатор» или в нашей ЛГБТ‑группе «Выход».
3. Выберите для первого разговора самого лояльного в вашем окружении человека. Это может быть друг, подруга, брат, сестра — тот, от кого с большей вероятностью вы могли бы получить принятие. Расскажите ему о том, что с вами происходит сейчас, как вы себя чувствуете. Например, что вы волнуетесь, вам сложно начать говорить об этом или вы подавлены. Будьте искренни.
4. Будьте готовы к тому, что родственники и близкие, выслушав вас, будут сражены наповал. Причём даже если отношения в семье самые благоприятные. Ведь человек, который делает каминг‑аут, обычно вынашивает эту мысль какое‑то время, готовится морально. А вот его собеседникам потребуется время, чтобы справиться с чувствами и начать поддерживать своих детей. Дело в том, что для ваших родных и друзей заканчивается одна «эпоха» и начинается совершенно другая. И им придётся пройти все этапы принятия ситуации: отрицание (а может быть, ты ошибаешься?), торг, гнев, грусть и смирение.
Также вы можете посетить группы поддержки, где люди делятся своим личным опытом, а психологи помогают им найти выход из сложившейся ситуации. А главное — помните: вам вовсе не обязательно делать каминг‑аут, если вы не готовы или чувствуете опасность. Например, если слышите от близких угрозы и гомофобные высказывания в адрес других людей.
Инструкция6 советов, как сделать каминг-аут
и не навредить себе
И как пройти его максимально бережно по отношению к себе
Каминг-аут в России по-прежнему остаётся сложной задачей — неудивительно, учитывая действующий закон о «гей-пропаганде» и то, что количество людей, осуждающих гомосексуальные отношения, увеличилось в стране до 80 %. Это делает подготовку к и без того непростому разговору ещё сложнее: приходится не только продумывать ход беседы, но и беспокоиться о собственной безопасности. Мы поговорили с экспертами о том, как пройти каминг-аут максимально бережно по отношению к себе — и о чём стоит помнить, если вы на него решились.
Помните, что единого для всех способа нет
Конечно, единого способа нет — как именно и перед кем делать каминг-аут (и делать ли вообще!) каждый решает сам. «Нужно понимать, что каминг-аут — это очень широкое понятие и нет какого-то „правильного“ или „неправильного“ каминг-аута, и отталкиваться уже от этого, — отмечает шеф-редактор «Парни ПЛЮС» Виталий Беспалов. — На мой взгляд, существует две формы каминг-аута — „революционная“ и „эволюционная“». «Революционный» вариант, по словам Беспалова, подразумевает, что человек заявляет о своей идентичности сразу, резко и всем — например, пишет пост в соцсетях или собирает знакомых и друзей в одном месте, скажем, на день рождения. «Это ярко, красиво, здорово, но далеко не всем подходит, — отмечает Виталий. — То, что я называю „эволюционным“ каминг-аутом, — это когда человек скрывает, например, ориентацию, но постепенно увеличивает количество близких, которые знают правду. Сегодня он или она рассказывает об этом брату, через неделю — родителям, через две недели — друзьям, узнаёт всё больше людей. Таким образом, постепенно, спустя год, два, три, пять знает подавляющее большинство, и человек живёт совершенно спокойно». Британская организация Stonewall советует помнить, что каминг-аут не обязательно должен распространяться сразу на все сферы жизни человека — и не стоит давить на себя.
Виталий Беспалов отмечает, что то, каким именно будет каминг-аут, зависит от массы факторов: «Начиная с того, в каком городе ты проживаешь, в каком обществе находишься (каминг-аут в городе на 50 тысяч человек, и каминг-аут в Москве — это два разных каминг-аута), какие люди тебя окружают и догадываются ли они о ситуации».
Подумайте о собственной безопасности
Это один из самых важных вопросов, касающихся каминг-аутов: учитывая уровень гомофобии и трансфобии в обществе, говорить о своей ориентации и гендерной идентичности порой может быть попросту небезопасно. «Помните, что вы никому не обязаны делать каминг-аут — если вы чувствуете себя небезопасно физически или психологически, вероятно, „выход из шкафа“ стоит отложить, — говорит соосновательница ЛГБТ-зина «Открытые» Саша Казанцева. — Например, в России многие открываются родственникам уже после того, как начинают жить отдельно и обретают финансовую независимость. Хотя в то же время есть принимающие родители, которые сразу готовы поддерживать своих гомосексуальных, бисексуальных и трансгендерных детей».
«Невозможно дать универсальный совет, но чаще всего речь идёт о каминг-аутах в семье — это может быть наиболее рискованная и тяжёлая зона, — отмечает руководительница психологической службы ЛГБТ-инициативной группы «Выход» и Российской ЛГБТ-сети, кандидат психологических наук Мария Сабунаева. — Никто не знает за вас, какая у вас семья, насколько она функциональная или дисфункциональная. Если в этой семье принято бить и нарушать закон по отношению друг к другу, вас могут выгнать на улицу или сделать ещё что-то в этом роде, подумайте, действительно ли вам нужно делать каминг-аут именно сейчас, именно перед этими людьми. Не для того, чтобы запретить себе делать его — решите, насколько вы вообще готовы допустить именно этих людей в свою личную жизнь и не рискованно ли это».
Мария Сабунаева считает, что перед разговором очень важно оценить риски для жизни и здоровья (например, могут ли вас избить), не угрожает ли что-то вашему благополучию — например, если вам негде будет ночевать или вы останетесь без средств к существованию (если родители содержат вас или, например, оплачивают обучение). Экспертка говорит, что, оценивая риски, можно подготовить и плацдарм для отступления: «Например, заранее поговорить с друзьями, чтобы понять, что вы можете у кого-то остаться. Может быть, вы можете заранее собрать какие-то основные вещи. Это очень похоже на инструктаж жертв домашнего насилия — к сожалению, каминг-ауты часто вызывают в ответ насильственные действия, и поэтому мы вынуждены инструктировать людей, как если бы они подвергались насилию».
«Я, конечно, выступаю за то, что каминг-аут — это здорово, но существует масса ситуаций, когда, возможно, с этим стоит подождать, — соглашается Виталий Беспалов. — Если говорить о своём опыте, я жил в трёх городах — в первом было 100 тысяч населения, вторым был почти миллионник, а третьим — Санкт-Петербург. Сделать каминг-аут в первом городе было бы очень сложно, и последствия могли бы быть самыми разными. Делать каминг-аут в миллионнике гораздо проще».
Виталий Беспалов отмечает, что кому-то может быть проще и безопаснее сделать каминг-аут на расстоянии, после переезда из маленького города в город побольше. «Когда ты находишься в более безопасном пространстве, когда у тебя есть работа и ты самостоятельно зарабатываешь на жильё, то даже если родители скажут „Ты нам больше не сын (не дочь)“, то по крайней мере, тебя не закроют дома и не побьют. Каминг-аут сделать никогда не поздно», — считает он.
Отдельный вопрос, требующий внимания, — социальные сети: подумайте, может ли информация о вашей идентичности через них добраться до кого-то, кто может вам навредить. Виталий Беспалов предупреждает, что не стоит делать каминг-аут в соцсетях, если вы живёте в небольшом городе: «Это красивый жест, красивый каминг-аут, но это будет необратимо — даже если ты через два часа удалишь пост, в каких-нибудь группах „Подслушано“ „ВКонтакте“ появятся скриншоты. Все друг друга знают, и это может быть реально опасно».
Обращайтесь за помощью
Каминг-аут — непростой шаг, и вы имеете полное право попросить о помощи — дружеской или профессиональной. «Можно предварительно обсудить готовящийся каминг-аут с близким человеком, который уже в курсе вашей идентичности, или бесплатно проконсультироваться с психологом в ЛГБТ-организации. Специалистка или специалист помогут вам спланировать разговор, учесть возможные подводные камни, подстраховаться там, где это может потребоваться», — говорит Саша Казанцева.
Помимо подруг и друзей, знакомых с вашей ситуацией и способных поддержать вас, вы всегда можете обратиться за профессиональной помощью — к ЛГБТ-френдли психологу, понимающему специфику каминг-аутов в России, или в ЛГБТ-организацию. «Получить бесплатную психологическую консультацию вы и ваши родственники можете в московском „Ресурсе“ и Московском комьюнити-центре, питерских „Выходе“ и „Действии“, екатеринбургском Ресурсном центре, пермском „Радужном мире“, филиалах „ЛГБТ-сети“ в разных городах, — говорит Казанцева. — Если вы живёте в другом городе — в этих организациях вы можете узнать контакты местных ЛГБТ-френдли специалистов или просто поговорить с психологом по скайпу».
Продумайте, что будете говорить
Как и с любым непростым и эмоциональным разговором, к каминг-ауту лучше готовиться заранее — хотя бы примерно продумать, что вы будете говорить, чтобы не растеряться. Стоит продумать форму (личная встреча или, например, письмо) и удобное время для разговора — поговорить обо всём на бегу, скорее всего, не получится.
Кроме того, эксперты советуют быть готовым к тому, что те, перед кем вы открываетесь, не обязательно хорошо понимают темы гендерной идентичности и сексуальной ориентации — а значит, возможно, вам придётся отвечать на вопросы и что-то им объяснить. «Понятно, что такой разговор связан с волнением, эмоциями. Но сразу нужно представить, какие вопросы последуют, и продумать ответы на них, — говорит Виталий Беспалов. — Чаще всего спрашивают об одном и том же. Например: „Ой, а давно это у тебя?“, „Ой, а ты не пробовал с девушкой / не пробовала с парнем?“, „А как ты понял (-а)?“ Это достаточно простые вопросы, и нужно заранее представить, что ты на это ответишь. Гетеросексуальные люди не обязательно знают всё об ЛГБТ».
Подумайте, не нужно ли время на адаптацию
Организация Gendered Intelligence советует помнить, что после каминг-аута близким трансгендерного человека может потребоваться время на то, чтобы привыкнуть к правильным местоимениям и терминам — особенно если они мало разбираются в вопросах гендера. Это, конечно, не значит, что вы должны мириться с мисгендерингом — речь скорее о том, чтобы договориться о каком-то «переходном» временном промежутке, чтобы перестроиться.
Помните, что вам нечего стыдиться
Помните, что заявление о своей идентичности — не то, чего вам стоит стыдиться. «Не нужно оправдываться, — говорит Виталий Беспалов. — Нужно объяснять, просвещать, но не вставать в позицию человека, который сделал что-то ужасное».
«Помните, что вы имеете полное право на каминг-аут, потому что в каминг-ауте нет ничего „неправильного“, — считает Мария Сабунаева. — Каминг-аут — это совершенно нормальное действие. Честно говоря, если бы не было такой атмосферы в обществе, его не надо было бы называть специальным словом. Специальное слово мы используем, пока есть гомофобия и трансфобия. Мы имеем право называть себя как хотим, обозначать свою идентичность и сообщать о ней другим людям и ожидать от них спокойной реакции — а если они реагируют нездорово, то мы имеем полное право защищаться любым образом».
Как совершить каминг-аут
Каминг-аут — добровольное разглашение информации о сексуальной ориентации или гендерной идентичности. С одной стороны, человек сообщает о себе интимную информацию, до которой по идее никому не должно быть дела, с другой — сам процесс сообщения в контексте гомофобного законодательства может восприниматься как политический акт, хотя редко таковым является. Стоит ли совершать каминг-аут, и как правильно это сделать, объясняют директор Центра семейной терапии Инна Хамитова и психолог центра «Ресурс ЛГБТКИА Москва» Наталья Сафонова.
— Откуда такой страх перед каминг-аутом?
— Общественное мнение преподносит гетеросексуальность как социальную норму, тем самым исключая людей, чья сексуальная ориентация или гендерная идентичность отличаются от общепринятой. Поэтому многие ЛГБТ-люди говорят, что боятся своим признанием огорчить близких или просто хотят оградить себя от эмоций людей, для которых гомо-/бисексуальность не является нормой.
— Зачем вообще совершать каминг-аут? Ведь сексуальная жизнь и предпочтения — это личное дело каждого.
— Для того, чтобы чувствовать себя комфортно, важно находиться в гармоничном контакте с собой и другими людьми. Если человек скрывает то, что для него важно, это заставляет его постоянно врать и выкручиваться. Совершать каминг-аут или нет — это выбор между спокойствием и «жизнью на вулкане». Самораскрытие может принести облегчение, однако следует учитывать возможные последствия и заблаговременно позаботиться о своей безопасности, ведь нередко каминг-аут становится причиной психологического и физического насилия.
Иногда ЛГБТ-организации заявляют, что каминг-аут — обязательное условие для нормальной жизни сообщества в целом, и это во многом влияет на выбор человека. В большинстве случаев в ответ на вопрос: «Для чего вы хотите сделать каминг-аут?» — психологи слышат: «Для того, чтобы сблизиться со своими родственниками, друзьями, чтобы получить поддержку». Другие говорят о том, что просто хотят избавиться от постоянных попыток родителей устроить их личную жизнь. Но, конечно, совершать каминг-аут или нет — личный выбор каждого.
— С чего начать, если я принял окончательное решение сделать каминг-аут?
— Надо отдавать себе отчет, что реакция тех, кому вы хотите открыться, может оказаться не той, на которую вы рассчитываете. Ответьте себе на вопрос: «Какие у меня есть ресурсы, чтобы пережить возможный кризис?» Если вы живете с родителями и сознаете, что они могут вас не понять, подумайте, куда вы можете пойти переночевать. Если человек, перед которым вы собираетесь открыться, склонен к агрессии, подумайте, сможете ли вы себя обезопасить. Главное — не оставаться один на один с возможным прессингом. Если вы понимаете, что сейчас ресурсов для того, чтобы справиться с кризисом, вам не хватит, возможно, стоит подождать.
— Мне хватит сил, чтобы пережить возможный негатив. Что делать дальше?
— Следующий шаг — формирование сети из людей, которые точно вас поддержат. Для начала доверьтесь кому-то, в ком вы не сомневаетесь, чтобы не остаться в одиночестве. Это не всегда родители, иногда это кто-то из сообщества, возможно, психолог, человек на ЛГБТ-форуме или ваш лучший друг или подруга. Важно создать «подушку безопасности».
— Какова вероятность того, что реакция людей, которым я планирую рассказать о своей гомосексуальности, будет негативной?
— На это влияют слишком много факторов. Разделим этот вопрос на несколько блоков:
— Чего ждать от родителей?
— Психолог Екатерина Петрова в своем исследовании «Мотивы, препятствия и последствия каминг-аута во взаимоотношениях взрослых гомо-/бисексуалов со своими родителями», проанализировав поведение 80 родителей, столкнувшихся с негетеросексуальностью своих детей, пришла к выводу, что на их реакцию влияют следующие причины:
— личностные: открытость, готовность воспринимать ребенка как личность. Вспомните, как они вели себя в ситуациях, когда вы делали самостоятельный выбор;
— социально-демографические характеристики семьи: социальный и профессиональный статус родителей, религиозность, происхождение.
Одни воспринимают информацию более или менее спокойно, другие ведут детей-подростков или уже довольно взрослых и состоявшихся людей к психологу или психиатру и твердят о том, что гомосексуальность — это психическое отклонение.
Родительский шок — нормальная реакция. Поэтому, если вы надеетесь сразу после признания получить поддержку родителей, могут возникнуть сложности. В этой ситуации родители сами нуждаются в поддержке, им нужно время, чтобы свыкнуться с новой для них, довольно непростой информацией, ведь их жизнь, ранее выстроенная по гетеронормативному сценарию, перевернулась. В этой ситуации важно не давить на родителей, а дать им время. После этого можно, например, предложить им сходить на«Родительское собрание» — в группу поддержки для родителей, которые могли бы обменяться опытом и поддержать друг друга.
— Как сказать друзьям и коллегам?
— Иногда это психологически более безопасный разговор, чем разговор с родителями. Попробуйте также спрогнозировать реакцию друзей, проанализировав их способность воспринимать ваше право на выбор или их отношение к ЛГБТ-сообществу в целом. На работе тоже можно сообщить какому-то ограниченному кругу. Если компания в принципе позиционирует себя как лояльная, рисков столкнуться с негативной реакцией меньше.
В любом случае реакцию всех предугадать невозможно. Вполне вероятно, что найдется кто-то, кто обесценит ваше признание высказываниями вроде: «С возрастом пройдет, побалуешься и успокоишься» — или спишет все на «моду и желание выделиться». Такое обесценивание, как правило, объясняется внутренним отрицанием.
— Как изменится жизнь после каминг-аута?
— У некоторых после каминг-аута появляется ощущение внутренних сил и возможностей, освобождение от стигмы «неправильности», они начинают чувствовать себя комфортнее и принимают свою идентичность. Однако в случае негативной реакции на каминг-аут последствия бывают плачевными и даже опасными. Если после каминг-аута вы столкнулись с прессингом, и вам нужна поддержка, свяжитесь с Центром социально-психологических и культурных проектов «Ресурс ЛГБТКИА Москва». Психологи центра проводят очные группы поддержки и бесплатные консультации. В Санкт-Петербурге можно обратиться за помощью в инициативную группу «Выход». Онлайн-консультированием в регионах занимается Российская ЛГБТ-Сеть.
Хороший вопрос«Теперь мама
в отношениях с моей подругой»: Дети
о каминг-аутах своих родителей
Дети и внуки о страхе, любви и принятии
Каминг-аут в обществе с консервативными ценностями — всегда подвиг. Итогом часто становится немедленное осуждение, так что многие боятся признаваться в своей ориентации не только окружающим, но и самим себе. Особенно сложно совершать этот поступок в зрелом возрасте, когда за спиной — традиционная семья. Герои этого материала смогли открыться близким уже будучи взрослыми. О непростом опыте принятия рассказывают их дети.
ТЕКСТ: Антон Данилов, автор телеграм-канала «Профеминизм»
Настя
Моя мама родила меня в шестнадцать лет. У неё есть старший брат, а мой папа был его одногруппником — так они и познакомились. В девяностые родители жили на полную катушку, дома всегда было много гостей — они могли прийти, даже когда ни мамы, ни папы дома не было. Когда родители начали встречаться, у папы уже была девушка, её звали Наташа. Поначалу он не мог определиться, кто из них ему нравится больше, но потом мама забеременела мной, вопросы отпали, и они стали жить вместе.
Брак мамы и папы продлился пятнадцать лет. Однажды она застукала отца с другой женщиной. В тот момент, я полагаю, у неё перегорели все чувства к нему. На работе она встретила другого мужчину, Максима, который стал моим отчимом. Чтобы они смогли быть вместе, мама развелась с папой, а этот самый Максим — со своей женой. Однако и с ним брак оказался не навсегда: они развелись буквально в прошлом году, отметив десятилетие со дня свадьбы. С Максимом моя мама стала чахнуть. Во время второго брака она застряла в своей карьере, у неё началась апатия, к тому же отчим начал пить — что тоже крепости отношений не способствовало. Тем не менее мне казалось, что этот застой в её жизни обязательно во что-то выльется — так и случилось.
Спасением для мамы стала та самая Наташа, с которой папа встречался во время их бурной юности. После расставания они смогли остаться друзьями, так что Наташа никогда из нашей жизни полностью не исчезала. У неё тоже есть дочь, и, когда у девушки начались трудности, Наташа и моя мама вновь начали общаться, вместе решать появившуюся проблему. Прошлым летом Наташа с дочерью приехали к нам на дачу, мы тогда прекрасно провели время. Буквально за день мама резко изменилась, её плохое настроение испарилось, а от апатии не осталось и следа. Через неделю она сказала: «Мне нужно с тобой поговорить». У нас всегда были очень доверительные отношения. Я спросила, не появился ли у неё кто-то. Она ответила: «Да». Я уточнила: «Кто этот мужчина? На работе познакомилась?» На это она ответила отрицательно. Потом я робко уточнила, не Наташа ли это. Ведь мама на тот момент ещё жила с отчимом. Она ответила: «Да». Она переживала, что я перестану её любить, что признание повлияет на наши отношения. Я ответила, что очень рада за маму, ведь она расцветает на глазах! Хотя я отреагировала на её признание нормально, для неё самой оно стало шоком, мама была в растерянности. «Я почувствовала, что влюбилась. У меня никогда ещё такого не было», — сказала она тогда.
Интересно, что до этого моя мама всегда была ярой гомофобкой. Если мы смотрели вместе телевизор, она могла переключить канал со словами «Ой, вот он п***р», или что-то в этом духе. Могла рассказать, как видела двух держащихся за руки девушек и как сильно её это раздражало. Сейчас мама вместе со своими тремя кошками живёт вместе с Наташей, но отношения они не афишируют. Конечно, самые близкие знают — или по крайней мере догадываются. Многим из них известно, что у Наташи уже были романтические отношения с женщиной, поэтому лишних вопросов не задают. Близкие поддерживают маму, а она этому удивляется. Я всё время говорю, чтобы она перестала бояться и скрываться. Какая разница, кто и что подумает?
Тимур
Остальные члены семьи спокойно отреагировали на признание мамы. Бывало, она и её подруга приезжали на какие-то семейные праздники и всё было хорошо. Никто ничего не спрашивал — правда, думаю, дедушка, если бы дожил до этого момента, отнёсся бы негативно. Когда я переехал в Москву, я сделал каминг-аут по скайпу: меня угнетало чувство, что между нами всё равно есть эта тайна. Я сказал: «Мама, мне нравятся мужчины. Не знаю, как ты на это отреагируешь». Но она отреагировала спокойно. Подозреваю, что она знала это с детства: в детском саду я целовался с мальчиками, переодевался в женскую одежду и играл в куклы, а та история с фотографиями в коробке убедила её в собственных подозрениях. Позже, когда я приехал в Екатеринбург и встречался с ней и её подругами, я понял, что мы на одной волне: у нас больше не было табу в общении, мы обсуждали всё что угодно. Сейчас я могу рассказать ей всё — и это очень круто. А когда я познакомился с её партнёршей, у меня как будто появилась вторая мама.
Надежда
О гомосексуальности мамы я узнала в двадцать один год. Её признание стало шоком не только потому, что никаких предпосылок тому не было, но и потому, что её возлюбленной стала моя близкая подруга. Мои родители были в браке больше двадцати лет, а мама всегда придерживалась «традиционных семейных ценностей». Не могу судить, насколько её брак был счастливым: конечно, как и в любой семье, у нас были свои тёмные истории и трудности. Нас с братом воспитывали очень консервативно: помню, как мама была недовольна, когда в Европе стали разрешать однополые браки.
О том, что мама в отношениях с моей подругой, я узнала во время семейного отдыха. Мы отправились в тур по Европе, и в какой-то момент к нам присоединилась моя знакомая. Я недоумевала: зачем? О том, что у неё были отношения с моей мамой, я узнала от неё же — и пришла в ярость. Кажется, это был самый сильный приступ гнева в моей жизни. Больше всего тогда меня разозлил тот факт, что об ориентации мамы знает вся семья — включая моего младшего брата. Папа делал вид, что всё в порядке, что всё пройдёт. Но по приезде в Петербург мама подала на развод, и он продолжался около полугода. И если сам каминг-аут, мои видоизменённые отношения с подругой и отношения между родителями я пережила, то развод стал самым страшным периодом. Тогда выплыло большое количество семейных историй, которые я предпочла бы не знать. Мне было очень страшно за психическое и физическое здоровье всех.
Мамину ориентацию я приняла сразу — в отличие от того, кто именно оказалась её любимой женщиной. Тогда я поняла: мама выглядит гораздо счастливее, чем в браке с папой, и поэтому поддержала её. Отношения же с подругой восстанавливались пару лет. Роман я воспринимала как предательство: мы вместе снимали квартиру в другой стране в течение года, я ей доверяла и думала, что между нами нет секретов. Сейчас наши отношения наладились. Вся семья, кроме дедушки, знает о маминой личной жизни. Мама встречается со своей девушкой почти пять лет, они хотят пожениться. Её партнёрша стала частью нашей семьи, мы ездим отдыхать все вместе, она приходит на все семейные праздники. Не могу сказать, что мы дружим как раньше, но общаемся — можем даже в разговорах вспомнить что-то из нашего прошлого периода.
Сегодня я невероятно рада за маму. Я вижу, что она счастлива и полна сил. За это время она сменила профессию, у неё появилось много новых увлечений. Теперь я могу сказать «мама и её супруга» не думая. В России такое признание до сих пор шокирует людей. Они часто переспрашивают, но я абсолютно спокойно повторяю сказанное. Это моя мама, я люблю её и всегда поддерживаю.
У меня довольно необычная история, ведь я узнала о гомосексуальности не родителей, а дедушки. У нас с ним с детства были доверительные отношения — ближе, чем с родителями. Именно с дедушкой я всегда делилась своими проблемами и переживаниями, поэтому, когда почувствовала, что влюбляюсь в девушку, не нашла никого другого, с кем могла бы это обсудить. В тот момент я была довольно замкнутой, близких друзей у меня не было. Боялась, конечно, что он скажет что-то типа «это просто фаза, это подростковый максимализм и желание выделиться», но была уверена, что он в любом случае не будет осуждать. В ответ он попросил оставить дальнейший разговор только между нами и рассказал, что в свои двадцать лет был примерно в такой же ситуации — за исключением, конечно, того, что у него не было даже представления, что с ним вообще происходит.
О гомосексуальности я узнала в тринадцать лет из сериала, в котором среди персонажей была гей-пара. Я просто подумала что-то вроде: «Ого, круто! Они мило выглядят в кадре». Позже, заметив у себя интерес к девушкам, почитала чуть подробнее. Про дедушку узнала в четырнадцать или пятнадцать лет и восприняла нормально. Не понимала: как я могла не знать столь важных подробностей о близком человеке? Помню, как удивилась в момент признания: я ожидала услышать что угодно, но не это. Я долго не могла сказать что-то путное: я внезапно почувствовала, что не одинока, и от этого всепоглощающего ощущения слова как-то не складывались.
Бабушка знает о сексуальной ориентации дедушки. Об их отношениях я знаю мало, до каминг-аута деда их развод после трёх лет брака объясняли так: «Мы просто решили, что нам лучше быть друзьями», — а я стеснялась расспрашивать. Одно могу сказать с большой уверенностью: они правда очень хорошие друзья и общаются по сей день. Например, недавно они вместе ездили на музыкальный фестиваль в Санкт-Петербург. Года два назад у дедушки появился партнёр. Не могу сказать, что мы с ним близки, но у нас тёплые отношения. Бабушка через пять лет после развода снова вышла замуж, и с новыми партнёрами друг друга они тоже общаются.
О гомосексуальности я знала и раньше: мне кажется, что я родилась с этим знанием. В школе я свободно говорила друзьям, что у моей мамы есть девушка, этот факт меня абсолютно не стеснял. Юма была открыта, мне просто не нужно было что-либо скрывать. К тому же её прекрасно знали в школе: она отстаивала мои права и защищала меня. Не запомнить её было невозможно: она приходила с бритой головой и её вид бросал вызов всем гендерным стереотипам. Позже мы вместе участвовали в документалке о небинарных людях «Ты мальчик или девочка», так что теперь мне легко объяснить друзьям и партнёрам, кто моя мать. Я могу просто показать им этот фильм.
У меня всегда дружеские отношения с партнёрками Юмы, а с некоторыми я дружу до сих пор. Открытость Юмы дала мне возможность быть свободной в своём выборе и ожидать свободы и открытости от других людей. Это позволило мне научиться отстаивать свои права в любом обществе, быть индивидуальностью, узнать цену прав человека. Сейчас я уже взрослая, но мы всё равно близкие люди, союзницы в активистcкой работе. У нас очень много общего: например, мы вместе участвуем в феминистских, экологических, бодипозитивистских и веганских проектах. Мы относимся с уважением друг к другу, она — к моим партнёрам, а я — к её.
Как трансмужчина я вышел из шкафа в восемнадцать лет. В школе мне было нелегко: в первом классе я пытался играть с мальчиками, но они меня отвергали. Районные девочки тоже бойкотировали меня. До появления груди я испытывал проблемы только с навязанным женским гендером, и когда в двенадцать лет моё тело билось в припадке ненависти к себе, я не нашёл ничего умнее, чем удариться в токсичную маскулинность. Об операциях я не думал: боялся «наказания свыше». Позже я узнал о квир-сообществе и сделал скачок в интеллектуальном и социальном развитии благодаря университету.
У меня всегда были очень тяжёлые отношения с мамой. В восемнадцать лет я рассказал ей о своей принадлежности к ЛГБТ, но она только участила скандалы. В двадцать лет у меня случился первый оформленный депрессивный эпизод. В то время я уже осознал себя как небинарного трансгендера, но понял, что мать я никогда не устрою. Она никогда не слышала того, что я ей говорил, и игнорировала мою сексуальную ориентацию и гендерную идентичность, мешая всё в кучу. Отец лишь расстраивался, а старшие сёстры мне своего мнения не навязывали.
Конечно, на признание бабушки я отреагировал положительно. Подумал тогда: «Ого, да я не единственный квир в семье! Ура!» Мягко стал объяснять и рассказывать то, что знаю об опыте асексуальных людей. Не стал развивать её мысль, что «лучше бы она не имела отношений вовсе». Постарался не травмировать, и вроде бы мне это удалось. О её опыте никому из семьи я не рассказывал, с моей стороны это было бы аутингом. Бабушка не хочет никому сообщать, потому что в семье её никто не поймёт. Она боится, что это выльется либо в обвинения в поддержке «ЛГБТ-секты», либо в «Значит, твои отношения были ошибкой, твои дети и внуки — ошибка? Ты это хочешь сказать? Ты больна!»
Сейчас бабушка меня поддерживает, но просит никому не рассказывать о моей идентичности в целях безопасности. Мой партнёр (цисмужчина) полностью принимает меня и знает все нюансы моей идентичности. Потенциальные партнёры (мы полиаморны) тоже принимают, как и друзья, коллеги, приятели. Есть знакомые, которые избегают этой темы, но ничего не навязывают. Я много общаюсь с людьми из разных квир-сообществ, и мне замечательно живётся в среде принятия. Только иногда накатывает дискомфорт из-за финансовой невозможности удалить грудь. Успокаиваю себя, что однажды скоплю деньги на её удаление. Я почти полностью принимаю всё своё тело, ведь социум разрешил мне жить в моём гендере и с моим именем.
Редакция Wonderzine благодарит ведущую телеграм-канала «Помыла руки» Сашу Казанцеву за помощь в организации интервью.