кирхнер автопортрет в солдатской форме
Эрнст Людвиг
Кирхнер
Эрнст Людвиг Кирхнер (нем. Ernst Ludwig Kirchner, 6 мая 1880, Ашаффенбург, Германия – 15 июня 1938, Фрауенкирх-Вильдбоден, Швейцария ) – немецкий художник-экспрессионист, основатель авангардного художественного объединения «Мост», первого объединения, заявившего о принципах экспрессионизма.
Особенности творчества художника Эрнста Людвига Кирхнера: современный город на картинах Кирхнера – опасный, развратный, рискованный, грязный. Это город одиночества и отчаянья, город, в котором траектории пути пешеходов не пересекаются, а взгляды скользят мимо друг друга. Искаженная перспектива улиц и площадей заставляет здания, людей, трамваи дыбиться, неестественный искусственный свет ночного города искажает лица и цвета. Ощущение опасности стирается только в поздних пейзажах Кирхнера, написанных в Швейцарии, но это все же мистический, трагический мир, зыбкий и такой же одинокий, как большой город.
Ко времени создания «Моста» Эрнсту Кирхнеру было 25 лет, он закончил учиться в Высшей технической школе Дрездена на архитектора, а значит досконально изучил еще и перспективу и рисунок. В дрезденской мастерской Кирхнера впервые прошло собрание участников группы: Фрица Блейля, Карла Шмидта-Ротлуфа и Эриха Хеккеля. Эти четверо придумали нудистские выездные пленэры. Они отправлялись на остров Фемарн или Морицбургские озера, купались нагишом вместе с натурщицами и любовницами, занимались гимнастикой на берегу и много писали обнаженную натуру. В культе дикого, варварского образа жизни, конечно, сыграли большую роль Этнографические музеи, которые тогда как раз начинают открываться в Германии: маски, идолы, утварь из Океании, Африки и Азии. Этот провинциальный, юный дрезденский период – самый счастливый для Кирхнера.
В 1911 году художник переезжает в Берлин, шумный, быстрый, лихорадочный, беспощадный. Здесь для Кирхнера быстро все меняется: частная художественная школа, в которую очень верили участники «Моста», особым успехом не пользовалась и закрылась через год после открытия, каждый из четверых друзей-художников, окрыленный возможностями мегаполиса, удаляется от других в поисках собственного пути и стиля. Через два года группа была распущена. Одинокий и растерянный, Кирхнер проводит вечера на улицах, рисует десятки этюдов, пытаясь уловить ритм города, дышит его наэлектризованным, тревожным воздухом, наблюдает за мелькающими каблуками прохожих, проститутками и ворами, дельцами и бродягами. Предвоенная обреченность и нервное ожидание неизбежного.
В сентябре 1914 года Кирхнер идет добровольцем на войну, его принимают водителем в артиллерийский полк. Уже в 1915 году художник вернется в Берлин, уволенный из армии с тяжелым психическим расстройством: приступы были настолько сильными, что приводили к параличу рук и ног. Морфий, алкоголь, санатории в Швейцарии, страшные сны и страшные автопортреты. Уйдут годы на то, чтоб послевоенный психоз утих, а дозы морфия настойчивым врачам удалось хотя бы снизить до допустимых. Месяцы лечения от нервного срыва, периодические боли и паралич перемежаются с неделями достаточно успешных выставок и первых финансовых успехов. Эрна Шиллинг, верная возлюбленная Кирхнера, с которой он познакомился за несколько лет до войны, навещает художника в санатории и ведет его бизнес в Берлине. Она будет рядом до конца жизни Кирхнера.
С 1918 года художник живет в Швейцарии. Он снимет комнату в Давосе, смастерит мебель и долго будет украшать ее резьбой, своему врачу напишет, что живет спокойно и размеренно, рисует эскизы узоров для ковров. Его живопись становится светлой и все более абстрактной. Выставки работ с шумным успехом проходят в разных городах Германии и Швейцарии, он избран членом Прусской академии искусств. Кирхнер теперь уже никогда не чувствовал себя здоровым – и ему стоило больших усилий поддерживать эмоциональное и физическое равновесие. Депрессии и болевые приступы сменялись периодами покоя.
Эрнст Людвиг
Кирхнер
Известный русский критик Стасов как-то заметил, что искусство можно сравнить с барометром, который чутко реагирует на изменения, происходящие в жизни общества. С этим трудно не согласиться, потому что настоящее творчество, будь то литература, музыка или живопись, всегда неразрывно связаны с породившей их реальностью. И здесь речь идет не столько о точном воспроизведении фактов и событий, сколько об эмоциональной реакции на них художников слова, кисти, звука, которая находит потом воплощение в их книгах, картинах и так далее.
Пожалуй, наиболее ярко это проявилось в художественном направлении, первой трети ХХ века, которое получило название экспрессионизм (от латинского expressio – «выражение»). Есть сведения, что этот термин впервые относительно к живописи употребил в 1910 году чешский искусствовед Антонин Матешек с целью противопоставить его импрессионизму (от французского impressionnisme – «впечатление»). Так была проведена граница между двумя «измами», один из которых уносил в мир грез и фантазий, а другой заставлял вместе с художниками переживать страшные события, происходящие в действительности.
Экспрессионизм в живописи можно назвать ответной и чрезвычайно субъективной реакцией художников, людей с обостренными чувствами и восприятием, на революции, войны, социальную несправедливость и прочие «издержки» человеческой цивилизации.
Разочарование, тревога, страх, боль – эти крайне негативные эмоции не могли не породить новых приемов художественного воплощения образов. И они появились. Резкие, зачастую даже грубые, контуры, небрежные мазки, гротескные преувеличения и упрощения в изображении людей, яркие кричащие краски, отсутствие на полотнах второстепенных элементов пейзажа, интерьера, архитектуры, света и тени – все было подчинено одной задаче. Показав сущность явления и выразив к нему свое отношение, художники-экспрессионисты пытались заставить зрителя пережить те же эмоции.
Течение нашло последователей практически во всех европейских странах и США. И, естественно, в стороне не осталась Германия с ее богатейшими художественными традициями и к тому же волей судьбы оказавшаяся в самом эпицентре многих драматических событий мировой истории.
Ярким представителем и основоположником немецкого экспрессионизма был Эрнст Людвиг Кирхнер (Ernst Ludwig Kirchner), который прожил интересную, но полную драматических событий жизнь, разделил сложную судьбу своей страны и, можно сказать, был уничтожен ею, когда его нация практически полностью поддержала идеологию фашизма.
Кирхнер родился 6 мая 1880 года в немецком городе Ашаффенбург. Образование получил на факультете архитектуры в Дрездене, где учился вместе со своими будущими соратниками по искусству, молодыми художниками Блейлем, Хеккелем и Шмид-Ротлуфом, которые потом вошли в знаменитую группу «Мост».
7 июня 1905 года стало знаменательной датой в истории немецкой живописи. Именно в этот день было объявлено о создании «Моста». А в 1906 году Кирхнер написал программу группы, где было изложено творческое кредо ее участников:
«. Каждый, кто свободно и искренне выражает то, что его вынуждает к творчеству, должен быть с нами»
Манифест был собственноручно выполнен Кирхнером в виде гравюры на дереве, что стало своеобразной визитной карточкой «мостовцев»: впоследствии все тексты, которые сопровождали работы членов группы, запечатлевались на продольных деревянных гравюрах.
Интересно и то, почему участники решили дать группе название «Мост», предложенное Шмид-Ротлуфом. Они вкладывали в это слово несколько смыслов: мост, как связь времен, мост, как способ перейти от устаревших творческих приемов и образов к приемам и образам современным, отвечающим запросам действительности.
На раннее творчество Кирхнер большое влияние оказали несколько факторов. Во-первых, это были картины ван Гога, которые просто не могли быть не замечены и не оценены живописцем, наделенным аналогичным художественным видением. И доказательством тому может служить почти буквальное заимствование темы – полотно «Женский профиль и подсолнухи».
Второй особенностью раннего Кирхнера был его интерес к примитивному искусству народов Африки и Океании, что нашло отражение в таких работах, как «Обнаженная с дудочкой перед зеркалом» и «Две девушки».
В раннем творчестве проявилась еще одна особенность индивидуальной манеры письма художника: нечеткость линий и удлиненные пропорции в изображении человеческих фигур. Этот прием впоследствии использовался автором в его более поздних картинах, запечатлевших жизнь берлинских улиц.
Время, проведенное с друзьями из «Моста», было, пожалуй, самым безоблачным в жизни Кирхнера. Он был молод, его работы выставлялись и даже покупались. Неприхотливость в быту позволяла жить в тесном общении с единомышленниками: они снимали на всех одну квартиру и работали в одной мастерской. Художники часто выезжали на пленэр на озера Морицбурга с молодыми и не обремененными моральными принципами натурщицами, и вполне естественно, что их образ жизни совсем не вписывался в рамки суровых бюргерских устоев. Именно в то время Кирхнер обзавелся очень неприятными привычками: абсент и наркотики оказали художнику дурную услугу, послужив в будущем причиной нервных срывов и тяжелых длительных депрессий.
Но все это было еще впереди, а первое серьезное испытание случилось, когда «мостовцы» перебрались в Берлин. Там группа почти сразу прекратила свое существование. Одной из основной причин друзья Кирхнера называли то, что он явно преувеличивал свою роль в формировании идеологии экспрессионизма, забывая о том, что течение возникло не на пустом месте.
В 1912 году Кирхнер познакомился с сестрами Гердой и Эрной Шиллинг. Любвеобильный художник не обошел вниманием ни девятнадцатилетнюю Герду, ни ее двадцативосьмилетнюю сестру, которая стала для него любимой женщиной до последних дней жизни. Но можно себе представить, какие страсти кипели вокруг него до тех пор, пока ситуация не приобрела окончательную ясность. И, к сожалению, эмоциональные перегрузки художнику «помогали» переносить все те же алкоголь и наркотики.
…Начало Первой мировой войны застало Кирхнера на острове Фемерн в Балтийском море, который сразу же был объявлен военной стратегической зоной. Художнику пришлось возвращаться в Берлин, но по дороге домой его несколько раз задерживали как русского шпиона. Это привело к возникновению своеобразной фобии – он стал бояться людей в военной форме. И можно представить себе его состояние, когда он представлял, что такая же форма может оказаться на нем.
Но даже поверхностных впечатлений ему хватило для того, чтобы написать пронзительные по своей трагичности картины. В них он как-бы «примерил» на себя каково это – быть инвалидом, или художником, который потерял правую руку, или одним из тех артиллеристов, который сейчас моется в бане, а завтра станет пушечным мясом на поле боя.
Разительно поменялась и живопись Эрнста. Безысходность и ужас военных картин сменили светлые, безмятежные пейзажи, изображения мирных городских улиц, одухотворенные лица и бытовые зарисовки.
Но не нужно забывать, что художник принадлежал к так называемому обреченному поколению немцев, которым пришлось пережить все принесенные фашизмом ужасы. Кирхнер не дожил до апофеоза национальной трагедии, он добровольно ушел из жизни.
Причиной, которая привела к такой развязке, послужило то, что в 1937 году 639 картин, написанных художником, были изъяты из музеев Германии, и он был исключен из академии. 25 его полотен были отобраны для выставки «Дегенеративного Искусства», организованной по инициативе Адольфа Циглера, президента Имперской палаты изобразительных искусств при правительстве Гитлера. Более 16 тысяч полотен, среди которых были произведения Пикассо, Гогена, Матисса, Сезанна, Жерико, ван Гога были выброшены из музеев, так что Кирхнер оказался совсем в неплохой компании.
Но унижение было слишком велико, оно спровоцировало возвращение алкоголизма и наркомании с их тяжелыми депрессиями. В один из дней художник не выдержал отчаяния, страха перед будущим, и выстрел из ружья поставил точку в его жизни. Это лучилось 15 мая 1938 года.
В любой биографии Кирхнера период его недолгой военной службы самый запутанный. Большинство ограничивается двумя строчками, призван на военную службу то ли в 1914, то ли в 1915, заболел нервным расстройством и был комиссован. Иногда добавляется список докторов и клиник допоненный списком лекарств, которыми он злоупореблял. Окончательно поправился к концу войны уже лечась в Швейцарии. В принципе верно, но дьявол, как известно, в деталях. Война застала Кирхнера отдыхающим вместе с Эрной на острове Фемерн в Балтийском море. В общей сложности он сделал более двухсот рисунков на этом острове.
Остров объявили стратегической военной зоной и Кирхнеру пришлось срочно возвращаться
в Берлин. На пути в Берлин Кирхнер стал жертвой разразившейся в первые дни войны шпиономании.
Несколько раз раз его задерживали как русского шпиона! Из-за этого у Кирхнера появилась фобия,
он стал бояться любых людей в форме и длительное время выходил из своей квартиры на улицу
только ночью. Фобия перешла в нервное расстройство, зима 1914/1915 была для художника сплошной
чередой нервных срывов и кризисов. В основе был страх, что его пошлют на фронт.
В этой обстановке Кирхнер решил записаться добровольцем в 75-ый полевой артиллерийский полк
в надежде, что там у него будет больше шансов уцелеть и по крайне мере не придется воевать в пехоте.
Кирхнер оказался в полку в июле 1915-го, хотя в некоторых источниках утверждается, что он подал
заявление еще в 1914-ом году, как и остальные коллеги по цеху. Список художников-добровольцев
был внушительным, Макс Бекман, Отто Дикс, Георг Гросс, Оскар Кокошка, Альфред Дёблин, Август Маке,
Франц Марк и много других, калибром поменьше.
Я в этой дате (1914 год) сомневаюсь, думаю, что записался он все-таки в 1915-ом, поскольку
выбор полка был явно не случаен, подготовкой новобранцев занимался не кто иной как профессор
Ганс Фер, бывший член общества друзей группы Мост и близкий друг Эмиля Нольде.
Герр профессор создал для Кирхнера щадящий режим и поручил ему ухаживать за ездовой
лошадью, Кирхнеру нравилось расчесывать ее гриву и выводить на прогулку, правда
хорошим наездником он так и не стал.
Быстрой и победоносной войны у стран » Четверного Союза» не получилось, окопная война перемалывала
все больше и больше людских ресурсов, газеты пестрели траурными объявлениями.
В этих уловиях политико-моральное состояние Кирхнера снова стало ухудшаться, отсутствие свободы,
военная муштра и казавшаяся неминуемой отсылка на фронт сделали свое дело.
На помощь снова пришел профессор Фер, переговорив с полковым врачом он выхлопотал для Кирхнера
месячный отпуск для поправки здоровья. Полковой врач получил в подарок картину Кирхнера,
в общем, все стороны остались довольными.
Месяц пролетел быстро, но состояние Кирхннера становилось только хуже, по его возвращении в полк
последовал еще один раунд «переговоров» и отпуск был продлен «до окончательного выздоровления».
Именно тогда был написан знаменитый автопортрет в военной форме и с обрубленной рукой.
Портрет стал квинтэссенцией страха перед войной, уничтожающей все человеческое и лишающее
художника его творческого начала.
Все воевавшие художники изображали в той или иной форме ужасы войны в своих работах, но именно
автопортрет Кирхнера, который на фронт так и не отправился, стал самым известным, отражающим
реакцию на войну всех художников его поколения.
Еще одна картина, Артиллеристы, изображающая сгрудившихся в душе голых солдат,
символизировала потерю личной свободы и готовое к закланию человеческое стадо.
Königstein als Kurstadt im Taunus, санаторий в котором лечился Кирхнер
Эрик Хеккель, портрет Эрнста Кирхнера, 1916
Вокзал в Кёнигштейне
Хорошие дни чередовались с плохими, в октябре Бото Грэф (Botho Graef)
организовал выставу работ Кирхнера во Франкфурте. Несмотря на суровое военное время
выставка была успешной, было продано много картин, что поправило финансы Кирхнера.
В декабре приходят известия о новых чудовищных потерях в битве за Верден, навязчивый
страх отправки на фронт снова овладевает Кирхнером и вызывает очередной нервный срыв.
Кирхнер оказывается в клинике доктора Эдера в Шарлоттенбурге.
Друзья приглашают Кирхнера продолжить лечение в Давосе, но Давос в Швейцарии,
Германия находится в состоянии войны, а Кирхнер формально числится в 75-ом
артиллерийском полку. К удивлению самого Кирхнера, он получает разрешение
чуть ли не на следующий день.
И здесь нет случайности, в 1916-ом году правительство кайзеровской Германии решило
пока еще не поздно отозвать наиболее видных представителей искусства с фронта.
Был составлен список, в который попали многие художники, в том числе и
Франц Марк, но до него приказ дойти не успевает, в марте 1916-го он погибает
под Верденом. Еще до списка власти смотрели сквозь пальцы на освобождение
художников по медицинским показаниям, даже если это был сильный насморк,
в любом случае, кому-то повезло, кому-то нет.
Через двадцать лет власти Германии составят новый список, художники будут
те же самые, но цели списка будут совсем другие.
А пока Кирхнер наслаждался пейзажами Давоса.
Война была где-то далеко, прекрасная природа, новые друзья, здоровье Киркхнера
стало медленно поправляться. В 1918-ом году Кирхнер окреп настолько, что покинул
санаторий и поселился на ферме, принадлежащей гостепреимной семье Андреаса Мюллера.
Дольше всего заняло отвыкание от морфия, но в конечном итоге зависимость удалось преодолеть,
хотя и не навсегда.
В 1919-ом война окончилась, но Кирхнер не стал возвращаться в Берлин и принял
решение окончательно поселиться в Давосе.