коллизии в российском праве понятие и виды ответ на судью
Коллизию может разрешить суд
КОЛЛИЗИЮ МОЖЕТ РАЗРЕШИТЬ СУД
Спор между «юристами-консультантами» и адвокатами в свете решений Конституционного Суда РФ
Вопрос о том, будут ли юристы, не являющиеcя адвокатами, продолжать свободное плавание, в последнее время, по-видимому, из-за прозвучавших из Министерства юстиции высказываний о возможном включении всех практикующих в судах юристов в адвокатуру, приобрел особую актуальность.
Должен сразу заявить, что я причисляю себя к сторонникам той точки зрения, согласно которой юристы должны объединиться в рамках адвокатской корпорации. В то же время полагаю, что весьма интересные и глубокие высказывания о рынке юридических услуг здесь не суть важны на самом деле. Главное здесь – обеспечение прав и интересов «потребителя» этих «услуг» – того «каждого», который согласно Конституции имеет право на квалифицированную юридическую помощь.
Очевидно, что это конституционное положение предполагает обеспечение должного уровня квалификации и добросовестности тех, кто эту помощь оказывает. Эти задачи могут быть решены исключительно путем, во-первых, допуска в адвокатуру только тех, кто успешно сдал квалификационный экзамен, и возложения на адвокатов обязанности повышать свою квалификацию и, во-вторых, путем лишения права заниматься этой деятельностью тех, кто проявил себя на этом поприще недостойно.
В адвокатуре эти задачи решены.
Принятие закона, предусматривающего те же механизмы для допуска к профессии юристов, не являющихся адвокатами, вряд ли необходимо. А как было сказано давно и не нами: «Сущности не нужно умножать без необходимости».
Важнейшее, чуть ли не главное отличие наших не являющихся адвокатами коллег от нас, грешных, состоит в том, что, во-первых, в отличие от нас, им для допуска к профессии не надо сдавать экзамена и тем подтверждать свои профессиональные знания, и, во-вторых, в том, что над ними нет контроля со стороны корпорации. Создание каких-то объединений, предусматривающих и экзамен, и контроль за своими сочленами, есть не что иное, как попытка организовать новую «параллельную адвокатуру». В сегодняшних условиях это недопустимо. Нельзя забывать о том, что членство в этих организациях не является обязательным, а «изгнание грешников из рая» не означает отлучения от профессии – исключили из одной организации, можно в другую перейти или вообще существовать «на вольных хлебах».
Я понимаю позицию юристов, отстаивающих свое «право» не знать законов (а на чем еще основано неприятие вступительных экзаменов?) и такое же сомнительное право быть свободным от контроля за своей деятельностью. Но понять – не значит простить.
Конституционный Суд РФ почти два десятка лет тому назад, рассматривая похожую проблему «в соседнем цехе» – в нотариальном сообществе – признал соответствующим Конституции РФ обязательность членства в нотариальной палате, из чего с непреложностью вытекает невозможность существования двух палат в субъекте Федерации (постановление от 19 мая 1998 г. № 15-П). В этом же постановлении, а также еще ранее в постановлении от 28 января 1997 г. по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 УПК РСФСР Конституционный Суд сформулировал позицию, в соответствии с которой «государство, обеспечивая оказание гражданам различных видов юридической помощи, обязано устанавливать с этой целью определенные профессиональные и иные требования; к компетенции законодателя относится и определение соответствующих условий допуска тех или иных лиц к профессиональной юридической деятельности с учетом ее публичной значимости».
Казалось бы, точка поставлена, спор разрешен. Но не все так просто. Нежелание «юристов-консультантов» сдавать экзамены и подвергаться контролю – не единственное препятствие на пути объединения всех практикующих юристов в адвокатуре.
Ведь решение вопроса не в том, какой вариант признает верным министр юстиции или даже законодатель. Ответ – в судебной практике: будут ли суды допускать в судебные процессы в качестве представителей юридических лиц только адвокатов или и других юристов тоже. Надо вспомнить, что частью 5 АПК РФ, как и пунктом 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» позволялось организации выбирать представителя, не состоящего в ее штате, лишь из числа адвокатов и исключалось право работников организаций и частнопрактикующих юристов, предметом деятельности которых является оказание юридической помощи, выступать в арбитражном суде по соглашению с другими организациями в качестве их представителей.
Однако в 2004 г. Конституционный Суд РФ, рассмотрев этот вопрос в связи с запросами государственного собрания – Курултая Республики Башкортостан, губернатора Ярославской области, арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан, признал «часть 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса РФ не соответствующей Конституции РФ, ее статьям 19 (ч. 1 и 2), 46 (ч. 1), 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3), в той мере, в какой она в системной связи с п. 4 ст. 2 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” в действующей системе правового регулирования исключает для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций» (постановление от 16 июля 2004 г. № 15-П).
Конституционный Суд исходил при принятии такого решения из необходимости обеспечить право лица на свободный выбор своего представителя. Состояние рынка юридических услуг и место адвокатуры в этих торговых рядах волновало конституционных судей гораздо меньше. Как указано в постановлении от 16 июля 2004 г., «отступление от принципа диспозитивности при выборе представителя в арбитражном процессе возможно, лишь если ограничения, установленные федеральным законодателем, продиктованы конституционно значимыми целями (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Между тем ч. 5 ст. 59 АПК РФ не отвечает приведенным требованиям. Содержащееся в ней (как и в п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации») ограничение на выбор представителя в арбитражном суде не может быть оправдано вытекающим из ст. 48 (ч. 1) Конституции РФ правом законодателя установить критерии квалифицированной юридической помощи и обусловленные ими требования к лицам, которые могут выступать в качестве представителей в арбитражном процессе, поскольку данное ограничение связывается лишь с организационно-правовой формой представляемого.
В отличие от организаций граждане, в том числе индивидуальные предприниматели, вправе выбирать в качестве своих представителей в арбитражном суде не только адвокатов, но и иных оказывающих юридическую помощь лиц (ч. 3 ст. 59 АПК РФ). Не делает закон исключений и для случаев, когда организации и граждане, будучи участниками процесса по одному делу, имеют противоположные интересы. Кроме того, организации, участвующие в арбитражном процессе, при выборе представителя находятся в неравном положении с организациями, участвующими в гражданском судопроизводстве по делам, отнесенным к компетенции судов общей юрисдикции: так, ст. 48 ГПК РФ не проводит различий между организациями и гражданами при выборе ими представителя в гражданском процессе и не связывает возможность реализации данного права с наличием у избранного представителя статуса адвоката
…Государство, допуская в действующей системе правового регулирования возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей организаций штатных сотрудников либо адвокатов, а в качестве представителей граждан – иных, помимо адвокатов, лиц, оказывающих юридическую помощь, тем самым, по существу, не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать на организации обязанность выбирать в качестве представителей только адвокатов или содержать юристов в штате
…Сама по себе организационно-правая форма участника судопроизводства (физическое либо юридическое лицо, гражданин либо организация) не предопределяет различия в условиях и характере оказываемой ему юридической помощи при представительстве в арбитражном процессе и не свидетельствует о существовании таких различий. Следовательно, вводящая названный критерий часть 5 ст. 59 АПК РФ, при том, что индивидуальные предприниматели и иные граждане в арбитражном процессе (а в гражданском процессе – и организации) не ограничены в выборе представителя, не отвечает принципам соразмерности и справедливости, которые должны соблюдаться при ограничении в конституционно значимых целях свободы договоров, свободного использования своих способностей для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности. Тем самым нарушается и конституционный принцип юридического равенства, поскольку адвокаты и их объединения произвольно ставятся в привилегированное положение по отношению к частнопрактикующим юристам и организациям, предметом деятельности которых является оказание юридической помощи, включая представительство в суде».
Аргументы Конституционного Суда не бесспорны. По существу, Конституционный Суд, признав, что государство «не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень» по отношению к некоторым категориям участников судебных процессов, зафиксировал нарушение конституционной нормы о праве каждого на квалифицированную юридическую помощь. Но если кому-то квалифицированная юридическая помощь не гарантирована, то из этого следует, что его надо такой помощью обеспечить. Однако Конституционный Суд пошел по другому пути и уравнял всех в отсутствии гарантий обеспечения квалифицированной юридической помощью.
Руководствуясь такими же доводами, можно упразднить обязательность допуска к управлению транспортными средствами только лиц, сдавших экзамен и получивших соответствующие права (мой автомобиль – что хочу, то с ним и делаю, а любые ограничения права собственности нетерпимы), можно также упразднить процедуру допуска к врачебной деятельности (мои сердце, желудок, суставы, etc. – у кого хочу, у того и лечусь; вот недавно именно поэтому погиб ребенок, которого мать-сектантка запретила оперировать) – продолжать можно долго. Однако же система лицензирования определенных видов деятельности существует и пока никто не предлагает ее упразднить. Наоборот, даже Конституционный Суд нотариусов в похожей ситуации поддержал.
Все аргументы в пользу оспоренных статей АПК и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в заседании Конституционного Суда были высказаны и судьями внимательно выслушаны, но судей не убедили. С Конституционным Судом можно соглашаться либо не соглашаться. Нельзя только с Конституционным Судом спорить: его решения не обжалуются и не пересматриваются, и они не могут быть преодолены повторным принятием признанного неконституционным закона. Но если Конституционный Суд в разных составах по одному и тому же вопросу высказал различную позицию, то Пленум Конституционного Суда может эту коллизию разрешить. Надо найти повод для обращения к Пленуму по этому вопросу.
Нежелание «юристов-консультантов» сдавать экзамены и подвергаться контролю – не единственное препятствие на пути объединения всех практикующих юристов в адвокатуре. Ведь решение вопроса не в том, какой вариант признает верным министр юстиции или даже законодатель. Ответ – в судебной практике: будут ли суды допускать в судебные процессы в качестве представителей юридических лиц только адвокатов или и других юристов тоже.
В постановлениях от 28 января 1997 г. и от 19 мая 1998 г. Конституционный Суд сформулировал позицию, в соответствии с которой «государство, обеспечивая оказание гражданам различных видов юридической помощи, обязано устанавливать с этой целью определенные профессиональные и иные требования; к компетенции законодателя относится и определение соответствующих условий допуска тех или иных лиц к профессиональной юридической деятельности с учетом ее публичной значимости».
По существу, Конституционный Суд, признав в постановлении от 16 июля 2004 г., что государство «не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень» по отношению к некоторым категориям участников судебных процессов, зафиксировал нарушение конституционной нормы о праве каждого на квалифицированную юридическую помощь. Но если кому-то квалифицированная юридическая помощь не гарантирована, то из этого следует, что его надо такой помощью обеспечить. Однако Конституционный Суд пошел по другому пути и уравнял всех в отсутствии гарантий обеспечения квалифицированной юридической помощью.
Коллизии в праве: понятие, причины возникновения, виды и принципы разрешения
Законодательство является очень сложным, многоотраслевым образованием, в котором очень много разночтений, несогласованностей, конфликтующих или конкурирующих норм и институтов.
Юридические коллизии – это противоречия между правовыми актами, которые регулируют одни и те же общественные отношения. Они привносят в правовую систему несогласованность, дефекты, являются причинами неудобств в правоприменительной практике, затрудняют использование законодательства.
Причины юридических коллизий могут быть:
1. Объективными, в частности при отставании права от более динамично развивающихся общественных отношений. В этом случае происходит то, что одни нормы устаревают, а другие появляются, не всегда обязательно отменяя прежние и действуя зачастую одновременно с ними;
2. Субъективными, которые прежде всего возникают из-за недостатка опыта законодателя, а также низкого качества законов, непоследовательной систематизации нормативных актов и др.
Юридические коллизии – это расхождения или противоречия между различными нормативно-правовыми актами, которые регулируют одни и те же или смежные общественные отношения, а также противоречия, которые возникают в процессе правоприменения и осуществления уполномоченными органами и должностными лицами своих действий.
Можно выделить следующие виды юридических коллизий РФ:
1. Между Конституцией и всеми другими нормативными актами (данная коллизия должна разрешаться в пользу Конституции);
2. Между законами и подзаконными актами (должна разрешаться в пользу законов как актов большей юридической силы);
3. Между общефедеральными актами и актами субъектов Российской Федерации (если последний принят в пределах ведения, то в соответствии с ч. 6 ст. 76 Конституции РФ действует именно он; если последний принят вне пределов ведения, то в силу вступает общефедеральный закон);
4. Между актами одного и того же органа, но изданными в разные периоды времени (действует тот акт, который принят позже);
5. Между актами, которые приняты разными органами (применяется тот акт, который обладает более высокой юридической силой);
6. Между общим и специальным актами (если они приняты одним органом, то применяется последний; если разными органами – действует первый).
Существует несколько способов разрешения коллизий:
1. Отмена старого акта;
2. Принятие нового акта;
3. Внесение изменений в действующие акты;
4. Систематизация законодательства; деятельность судов;
6. Переговоры через согласительные комиссии;
Разрешить юридическую коллизию можно, анализируя практику реализации законов и оценки использования актов полностью или их отдельных норм. Зачастую это делается в ответ на запросы государственных органов разных уровней, а также по обращениям общественных организаций и отдельных граждан. Основной причиной запросов и обращений являются неясности в трактовке понятий и терминов, некоторых норм, различные позиции в отношении области их применения, круга субъектов, на которых должно распространяться их действие.
Несогласованность в действиях различных органов и организаций также может дать повод для того, чтобы обратиться за официальной оценкой нормативного акта. Юристы, чтобы устранить коллизию, должны иметь высокий профессионализм, выполнять точный анализ обстоятельств дела, выбрать единственно возможный или наиболее целесообразный вариант решения.
В юридической литературе анализировались причины возникновения несогласованностей между правовыми предписаниями. Среди них выделяются следующие: несовершенство законов, судебные ошибки, произвольное толкование Конституции и других актов, выход отдельных органов за пределы своих полномочий, слабое и неполное правовое регулирование определенных сфер, отступление от действующих норм, текстовые ошибки, недостатки в организации правотворческой деятельности, сознательное запутывание законодательства в корыстных целях. Н.А. Власенко подразделяет все причины возникновения коллизий на объективные и субъективные.
Под объективными понимаются те, которые не зависят от воли законодателя (связанные с динамикой правоотношений во времени, протяженностью отношения в пространстве, необходимостью дифференцированного регулирования отношений). К субъективным причинам относятся: нечеткое разграничение законодательной компетенции, недостаток информации о правовой урегулированиости какого-то вопроса. Для выявления причин возникновения формальных коллизий конституционного законодательства на уровне субъектов РФ диссертантом проанализированы решения Конституционного Суда РФ за период с 1994 по 2002 г.г. о признании неконституционными законов субъектов РФ и решения конституционных судов республик в составе России по признанию неконституционными нормативных правовых актов.
При этом учитывались следующие параметры:
— содержание нормы, признанной судом недействительной;
— правовая позиция Конституционного Суда РФ и конституционных судов республик;
— наличие противоречия между элементами правовой системы.
Используя метод сходства (если два и более случаев наступления коллизии имеют общим некоторую совокупность обстоятельств, то эта совокупность является причиной рассматриваемого явления), диссертантом выявлены причины возникновения формальных коллизий конституционного законодательства на уровне субъегта РФ. Они объединены в семь групп (см. Приложение 3).
Первая группа связана с недостаточной разработанностью механизмов взаимодействия между:
а) ветвями власти на уровне субъекта Федерации в рамках принципа «разделения власти», нарушение системы «сдержек и противовесов» исполнительной и законодательной власти;
в) органами местного самоуправления и органами государственной власти субъектов Федерации.
Местное самоуправление «оторвано» от системы государственной власти (хотя это и требование Конституции России, но оно не справляется с возложенными функциями при существующей системе). Причины данной группы проявились в закреплении субъектами РФ на уровне уставов норм о подотчетности и подконтрольности Администрации области областной Думе (Устав (Основной закон) Читинской области), избрании главы исполнительного органа власти законодательным (Устав (Основной закон) Алтайского края).
Устанавливалась возможность отказа от осуществления местного самоуправления, контроля органов государственной власти за деятельностью органов местного самоуправления (Устав (Основной закон) Курской области), создания органов государственной власти района (в городе) и города, входящего в субъект Федерации через другие административно-территориальные единицы (Конституция Республики Коми). Указанные положения признаны Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции России и утратили силу, однако они свидетельствуют о недостаточной отлаженности механизмов взаимодействия законодательной и исполнительной ветвей власти на уровне субъеюов Федерации, а также органов государственной власти и местного самоуправления.
Вторая группа причин (анализ решений судов позволил впервые ее выявить) объединяет положения, направленные на повышение эффективности власти и управления в нарушение норм федерального законодательства:
1) закрепление возрастных границ (в том числе максимальных) и необходимости проживания в течение определенного срока на территории субъекта Федерации в качестве условий для кандидатов на должности в органы государственной власти;
2) установление норм, делающих власть более централизованной, «вторжение» исполнительной власти в компетенцию законодательной;
3) ограничение прихода во власть граждан, имевших судимость, с целью снижения уровня коррумпированности;
4) более оперативное решение вопросов за счет нарушения процедурных норм;
5) устранение возможности лоббирования собственных интересов главами местного самоуправления, являющимися одновременно депутатами м представительного органа местного самоуправления.
К третьей группе причин возникновения формальных коллизий относятся те, которые характеризуют законодательное регулирование местного самоуправления на уровне субъектов РФ.
1. Сформированная правовая база имеет недостатки (в том числе и из-за нехватки специалистов для создания законопроектов). Это проявляется, во- первых, во включении в законы норм, противоречащих федеральному законодательству, во-вторых, в нормативном регулировании данной сферы органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
2. Отсутствуют материальные возможности для решения возложенных на органы местного самоуправления функций, что приводит к необходимости передачи части их полномочий органам государственной власти.
3. Законодательно не закреплены правовые способы реагирования органов местного самоуправления на решения исполнительной власти, что приводит к принятию ими неправовых, нарушающих федеральное законодательство решений о способах защиты интересов населения.
Вышеназванные положения свидетельствуют о недостатках законодательного регулирования местного самоуправления на уровне субъектов Федерации, что подтверждается установлением норм, противоречащих федеральному законодательству и ограничивающих права муниципальных образований, а также отсутствием правовых предписаний по вопросам деятельности местного самоуправления.
Четвертая группа причин возникновения коллизий отражает низкий уровень правосознания депутатов законодательных (представительных) органов власти субъекта Федерации, должностных лиц исполнительных органов, который проявляется в закреплении положений:
а) расширяющих границы парламентского иммунитета (ограничение привлечения депутатов законодательных (представительных) органов власти субъекта РФ к административной и уголовной ответственности;
б) не распространяющих на действующий состав законодательного (представительного) органа власти закона, содержащего ограничения для депутатов относительно нахождения на государственной службе;
в) ограничивающих права граждан на выбор места жительства, сохранение института прописки; Вышеназванные нормы утратили силу, однако повышение уровня правосознания депутатов законодательных (представительных) органов власти, государственных служащих остается актуальным.
Это подтверждается тем, что субъекты РФ до настоящего времени не привели свое законодательство в соответствие с федеральным (в течение 2002 года прокуратурой Воронежской области приняты меры реагирования в отношении 17 правовых актов). Конституционный Суд РФ и в 2002 г. продолжает признавать законодательные акты субъектов РФ не соответствующими Конституции России (ч. 2 ст. 69, ч. 2 ст. 70, ст. 90 Конституции Республики Татарстан и п. 2 ст. 4 Закона Республики Татарстан «О выборах народных депутатов Республики Татарстан»).
Пятая группа причин связана с неразвитостью юридической техники, что выражается в следующем.
1. Недостатки в разработке нормативных правовых актов, проявляющиеся в установлении на уровне субъектов Российской Федерации норм, противоречащих федеральному законодательству. Это ограничение права быть избранным в органы государственной власти запрещением при повторных выборах баллотироваться кандидатам, не набравшим определенного числа голосов в ходе общих выборов в данном избирательном округе; нарушение избирательных прав граждан, которые не могут собственноручно внести данные о себе при получении бюллетеня для голосования».
2. Закрепление общих положений без детальных процедурных правил и механизмов реализации норм. В Конституции Республики Алтай предусматривался институт отзыва высшего должностного лица субъекта Российской Федерации, но не установлен механизм его реализации, который) не допускал бы искажения смысла выборов. Устав (Основной закон) Курской области, в силу неопределенности основных принципов, влияющих на территорию муниципального образования, поставил реализацию гарантии осуществления местного самоуправления на всей территории России в зависимость от произвольного усмотрения органов государственной власти субъекта Федерации.
3. Несоблюдение порядка принятия нормативных правовых актов. В шестую группу входят причины возникновения формальных коллизий, обусловленные тем, что в некоторых случаях нормативные акты субъектов РФ «буквально» исходят из норм, закрепленных в Конституции России:
— установление суверенитета республик в составе России на основе ч. 2 ст. 5 (республики являются государствами) и ч. 1 раздела 2 (суверенные республики) Конституции Российской Федерации;
— требование заключения Верховного Суда Республики Алтай о совершении Главой Республики и Председателем Правительства умышленного преступления для отрешения от должности (по аналогии с ч. 1 ст. 93 Конституции России при отрешении от должности Президента Российской Федерации).
Седьмую группу причин составляет недостаточность доходов региональных бюджетов для покрытия всех расходов. Для решения данного вопроса в законы субъектов РФ и включаются нормы, предусматривающие арендную плату за пользование земельными участками, увеличение ставок государственной пошлины, сборы для граждан, прибывающих на постоянное место жительства, чем и создаются коллизии с федеральными законами. На основе вышеизложенных причин возникновения коллизий (по решениям Конституционного Суда РФ и конституционных судов республик в составе РФ), используя системный подход при исследовании правовой системы России, диссертантом выявлено, к какому из ее элементов каждая причина относится.