компенсация морального вреда при незаконном увольнении
Компенсация морального вреда: тенденции российской судебной практики
Компенсация морального вреда – один из способов защиты гражданином его нарушенных прав (абз. 11 ст. 12 ГК РФ). Размер компенсации определяет суд. Для этого он принимает во внимание степень вины нарушителя, а также характер физических и нравственных страданий потерпевшего, и выносит решение с учетом требований разумности и справедливости (ч. 2 ст. 1101 ГК РФ).
Закон, причем не только ГК РФ, но и иные нормативные правовые акты, предусматривает следующие основания для взыскания компенсации морального вреда:
Однако обязательство по компенсации морального вреда, напоминает адвокат, партнер Коллегии адвокатов города Москвы «Барщевский и Партнеры» Анастасия Расторгуева, возникает не во всех случаях, а только при одновременном наличии следующих признаков:
Страданий, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага.
Неправомерного действия/бездействия причинителя вреда.
Причинной связи между неправомерным действием и моральным вредом.
Вины причинителя вреда (ст. 151 ГК РФ).
Вне зависимости от вины причинителя вреда можно требовать компенсацию, только если:
Моральный вред, поясняет ВС РФ, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, физической болью и др. (абз. 2 п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»; далее – Постановление Пленума ВС РФ № 10).
При этом отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий не означает, что у потерпевшего нет права на возмещение морального вреда (абз. 3 п. 4 Постановления Пленума ВС РФ № 10).
Размер компенсации морального вреда
Вопрос определения судом размера компенсации морального вреда носит оценочный характер. Это связано с тем, что действующее законодательство не содержит четких критериев для его определения. По общему правилу, судьи выносят решения в рамках предоставленной им законом свободы усмотрения (Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2004 г. № 276-О).
В связи с тем, что сумма компенсации морального вреда напрямую зависит от субъективной оценки суда, установить конкретные минимальные и максимальные пределы такой компенсации сложно.
 |
Анастасия Расторгуева, партнер Коллегии адвокатов города Москвы «Барщевский и Партнеры»:
«В моей практике минимальный размер компенсации морального вреда составил 1 тыс. руб. за вред здоровью, причиненный ДТП, – нетрудоспособность потерпевшего длилась более 21 дня (решение Никулинского районного суда по делу № 2-1398/12). Максимальным был размер компенсации по делу о защите чести и достоинства – он составил 500 тыс. руб. (решение Савеловского районного суда от 18 ноября 2014 г. по делу № 2-6850/2014)».
На сегодняшний день средний размер компенсации морального вреда в Москве установился на отрезке от 5 тыс. до 50 тыс. руб.
При этом суды стали все чаще учитывать, стремятся ли истец и ответчик урегулировать спор в досудебном порядке. «Если истец отказывается от досудебного урегулирования и использует инструмент судебной защиты как способ обогащения, суды взыскивают минимальный размер морального вреда», – добавляет управляющий партнер Адвокатского бюро TRUST Алексей Токарев.
В целом же, определяя сумму компенсации морального вреда, суды стремятся, с одной стороны максимально возместить причиненный истцу моральный вред, а с другой стороны, не допустить неосновательного обогащения истца и не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение ответчика, делится директор Департамента Корпоративного и коммерческого права Юридической фирмы GRATA International Яна Дианова.
А вот отечественные судьи далеко не всегда взыскивают крупные суммы такой компенсации. Рассмотрим, какие тенденции складываются при рассмотрении российскими судами требований о возмещении морального вреда по наиболее распространенным видам судебных споров.
Компенсация морального вреда при ДТП
При рассмотрении споров, связанных с ДТП, суды в среднем в два-пять раз снижают размер присуждаемой компенсации морального вреда по сравнению с заявленной истцом суммой (решение Троицкого районного суда г. Москвы от 2 февраля 2016 г. по делу № 2-111/2016, решение Авиастроительного районного суда г. Казани от 20 июля 2016 г. по делу № 2-3572/2016).
Вместе с тем именно по этой категории дел судьи нередко взыскивают компенсацию в весьма крупном размере. Яна Дианова приводит следующие примеры:
Нередко заявленную истцом сумму суды снижают и в 10 раз. Тем не менее даже при таком раскладе можно получить компенсацию в размере выше среднего – например, 100 тыс. и 200 тыс. руб. соответственно было взыскано с виновника аварии в пользу истца в связи со смертью его бабушки и отца вместо заявленных 1 млн и 2 млн руб. (Определение ВС РФ от 28 марта 2016 г. № 18-КГ15-248).
Компенсация морального вреда при нарушении прав потребителей
Сумма компенсации по таким делам, как правило, незначительна – от 5 тыс. до 50 тыс. руб. (решение Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от 20 июня 2016 г. по делу № 2-3373/2016, решения Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от 4 июля 2016 г. по делу № 2-2223/2016 и по делу № 2-3708/2016, кассационные определения Московского городского суда от 6 июня 2014 г. № 4г/2-5344/14 и от 19 июня 2014 г. № 4г/2-5860/14).
При этом размер компенсации морального вреда по делам о защите прав потребителей не может быть поставлен в зависимость от стоимости товара (работы, услуги) или суммы подлежащей взысканию неустойки (п. 45 Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей»).
Вместе с тем по данной категории дел суды также существенно снижают заявленную истцом сумму требований. Так, Анастасия Расторгуева приводит примеры судебных актов, которыми размер компенсации был снижен более чем в 20 раз – например, 5 тыс. руб. вместо 124,6 тыс. руб. или 1 тыс. руб. вместо 50 тыс. руб. (решение Лефортовского районного суда г. Москвы от 24 декабря 2015 г. по делу № 2-4122/2015, решение Мончегорского районного суда Мурманской области от 18 июля 2016 г. по делу № 2-1019/2016).
 |
Яна Дианова, директор Департамента Корпоративного и коммерческого права Юридической фирмы GRATA International:
«Требования потребителей о возмещении морального вреда могут заявляться и удовлетворяться судом не только, если вред причинен непосредственно недостатками услуг, но и при необоснованном требовании оплаты медицинских услуг, включенных в программу государственных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи (например, апелляционное определение Московского областного суда 6 июля 2016 г.по делу № 33-18092/2016)».
Компенсация морального вреда при нарушении трудовых прав
При грубом нарушении работодателем трудовых прав работников последние вправе требовать компенсировать им причиненный моральный вред. Однако и по такого рода спорам суды удовлетворяют заявленные требования в размере меньшем, чем было заявлено в исковом заявлении. В среднем размер компенсации морального вреда по таким спорам составляет 10 тыс. руб.
В частности, по трем разным делам в связи с невыплатой в срок зарплаты суды взыскали в пользу работников компенсацию в размере 10-12 тыс. руб. вместо заявленных 50 тыс., 30 тыс. и 20 тыс. руб. соответственно (апелляционное определение Московского областного суда от 15 июня 2016 г. по делу № 33-15981/2016, решение Красногвардейского районного суда Санкт-Петербурга от 15 июня 2016 г. по делу № 2-3336/16, решение Димитровского районного суда г. Костромы от 19 июля 2016 г. по делу № 2-954/2016). А по спору в связи с незаконным увольнением – 5 тыс. руб. вместо 50 тыс. руб. (апелляционное определение Московского областного суда от 27 июня 2016 г. по делу № 33-13948/2016).
Компенсация морального вреда при причинении вреда здоровью
В случае причинения вреда здоровью потерпевшего наличие морального вреда презюмируется – суд при этом устанавливает лишь размер самой компенсации (абз. 2 п. 32 Постановления Пленума ВС РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»). По мнению Анастасии Расторгуевой, наибольший размер морального вреда должен взыскиваться именно по данной категории дел, поскольку при этом предполагается наибольшая вероятность несения страданий, нравственных переживаний, потери работоспособности и др.
В этой части показательным можно считать решение Артемовского городского суда Приморского края от 11 апреля 2016 г. по делу № 2-78/2016. Рассмотрим его подробнее.
В связи с неисправностью воздушного судна, посадка пассажиров на рейс производилась не через телескопический трап, а через перрон с помощью самоходного трапа. П. шла со своим грудным ребенком в числе первых пассажиров на посадку в автобус из аэровокзального комплекса, но, поскользнувшись на обледенелой поверхности наклонного пандуса, упала назад. При этом ребенок выпал из ее рук и покатился под ноги пассажиров, чудом избежав травмы. В результате медицинскими работниками здравпункта аэропорта она была отстранена от полета.
Сочтя, что аэропорт не обеспечил надлежащую безопасность пассажиров, прокурор обратился в суд с иском в интересах П. Сумма заявленного к ответчику требования о возмещении морального вреда составила 250 тыс. руб.
В обоснование размера компенсации морального вреда П. указала, что является одинокой матерью. Утрата способности к полноценной жизнедеятельности, в частности, к самообслуживанию, воспитанию и уходу за малолетним ребенком, срыв грудного вскармливания, а также отмена поездки в г. Санкт-Петербург, целью которой была необходимость медицинского обследования ребенка, принесли ей нравственные страдания. К тому же полученная травма причиняла и продолжала на момент судебного разбирательства причинять П. физическую боль.
Суд встал на сторону истца, отметив, что предпринятые аэропортом меры были недостаточными и не смогли обеспечить полной безопасности пассажиров при перемещении от здания аэровокзала к автобусу.
При этом размер определенной истцом компенсации морального вреда суд оставил без изменения, сочтя его с учетом степени нравственных и физических страданий П. справедливым.
Ответчик обжаловал это решение, требуя снизить сумму компенсации морального вреда, но вышестоящий суд оставил вынесенное решение без изменений (определение судебной коллегии по гражданским делам Приморского краевого суда от 19 июля 2016 г. № 33-7456/2016).
Таким образом, принимая решение о присуждении истцу компенсации морального вреда в достаточно крупном размере, суды в данном случае учли продолжительность лечения, нравственные и физические страдания, вызванные физической болью, а также переживания истца из-за невозможности самообслуживания и осуществления полноценного ухода за грудным ребенком (неспособность самостоятельно купать, одевать и осуществлять грудное кормление ребенка). Схожие фактические обстоятельства дела, отмечает Андрей Комиссаров, можно встретить и в других судебных актах (апелляционное определение Челябинского областного суда от 22 августа 2013 г. по делу № 11-8447/2013, апелляционное определение Пермского краевого суда от 13 октября 2014 г. по делу № 33-9146/2014, апелляционное определение Иркутского областного суда от 31 марта 2016 г. по делу № 33-3765/2016).
 |
Андрей Комиссаров, руководитель коллегии адвокатов «Комиссаров и партнеры»:
«Обычно сумма компенсации не превышает 50 тыс. руб., однако анализируемое судебное решение явно выбивается из общей картины вещей. Какие факторы могли повлиять на принятие такого решения? Во-первых, личность потерпевшей, которая является матерью грудного ребенка и вызывает сострадание. Во-вторых, крупные и богатые компании-ответчики, которые являются платежеспособными должниками, поэтому сумма в 250 тыс. руб. существенно на их имущественном состоянии не отразится».
По мнению Алексея Токарева, в подобных случаях судьи стремятся использовать компенсацию морального вреда в качестве рычага влияния на недобросовестных ответчиков.
Требовать возмещения морального вреда можно и в том случае, когда вред здоровью был причинен в результате ненадлежащего исполнения органами государственной власти, местного самоуправления или уполномоченными организациями возложенных на них законодательством обязанностей, добавляет Яна Дианова. Если факт допущенного со стороны соответствующих органов нарушения, факт причинения вреда, а также причинно-следственная связь между ними доказаны, суды удовлетворяют такие требования. Так, с администрации г. Дубны была взыскана компенсация морального вреда в размере 80 тыс. руб. в пользу истца, которая упала, споткнувшись о выступающую из раскрошившегося асфальта арматуру и получила травму в виде сложного перелома руки со смещением (апелляционное определение Московского областного суда от 18 июля 2016 г. по делу № 33-19235/2016).
«В последнее время с ответчиков все чаще взыскивают компенсацию морального вреда в размере от 100 тыс. до 800 тыс. руб. К примеру, по иску в результате причинения средней тяжести вреда здоровью при имущественных затратах потерпевшего на лечение в размере 80 тыс. руб. суд взыскал с виновника компенсацию в размере 500 тыс. руб. (приговор мирового судьи судебного участка № 370 Тверского района г. Москвы от 31 марта 2015 г. по делу № 01-0005/370/2015)», – добавляет Алексей Токарев.
Если проследить судебную практику за последний год, можно отметить, что суды все реже ограничиваются минимальными размерами при взыскании компенсации морального вреда. Главное, при обращении с исковым заявлением в суд как можно убедительнее обосновать сумму заявленных требований. Чем подробнее раскрыто, чем именно вызваны нравственные страдания и как действия/бездействие ответчика отразились на привычном укладе жизни потерпевшего, его физическом и психическом состоянии, тем больше шансов взыскать компенсацию в крупном размере.
ВС посчитал 5 тыс. руб. незначительной компенсацией морального вреда за неоформление работника по ТК
Верховный Суд вынес Определение № 15-КГ20-2-К1, в котором разобрался, что является достаточной компенсацией морального вреда работнику, который в ходе увольнения узнал, что не был официально трудоустроен в организации.
Обстоятельства трудового спора
Станислав Калашников с 1 апреля 2010 г. по 27 ноября 2018 г. осуществлял трудовую деятельность в ООО «Селена» в должности водителя. Для оформления трудовых отношений он передал ответчику все необходимые документы, в том числе трудовую книжку. В первый день работы руководитель общества объявил ему о приеме на работу, и мужчина написал соответствующее заявление. Калашникову было определено его рабочее место, разъяснены порядок работы и должностные обязанности, объявлено о размере зарплаты, а также были даны заверения в том, что трудовые отношения с ним будут оформлены надлежащим образом.
27 ноября 2018 г. при увольнении с работы по собственному желанию Станиславу Калашникову стало известно о том, что трудовые отношения с ним не были оформлены надлежащим образом, соответствующие записи в трудовую книжку не внесены, страховые взносы за него в Пенсионный фонд с 2014 г. работодателем начислялись, но не уплачивались страховые взносы. В выдаче трудовой книжки и во внесении в нее записей о работе в ООО «Селена» мужчине при увольнении было отказано, окончательный расчет с ним не произведен, не выплачена денежная компенсация за неиспользованный отпуск.
Станислав Калашников направлял в адрес работодателя письменное заявление о выдаче копий документов и оригинала трудовой книжки, ответа на которое не последовало. После этого он обратился в Ленинский районный суд г. Саранска Республики Мордовия с иском к ООО «Селена» об установлении факта трудовых отношений, о возложении обязанности внести записи в трудовую книжку, выдать трудовую книжку, документы, произвести начисление и уплату страховых взносов, о взыскании денежной компенсации за неиспользованный отпуск в размере более 32 тыс. руб., компенсации за нарушение срока выплаты и компенсации морального вреда в размере 100 тыс. руб.
Истец посчитал, что незаконными действиями работодателя, не оформившего с ним трудовые отношения в соответствии с требованиями Трудового кодекса и отказавшего в выплате компенсации за неиспользованный отпуск, нарушены его права как работника, в связи с чем ему причинен моральный вред, выразившийся в возникновении у него психоэмоционального стресса, обусловленного в том числе тем, что он, рассчитывая на исполнение работодателем его обязанностей, связывал с этим свои личные планы.
Суд посчитал, что 5 тыс. руб. достаточно для компенсации морального вреда
Рассматривая спор по существу в части требований Станислава Калашникова об установлении факта трудовых отношений с ООО «Селена», суд первой инстанции с учетом положений ст. 11, 15, 16, 19, 56, 67, 68 Трудового кодекса, а также разъяснений, содержащихся в абз. 3 п. 8 и в абз. 2 п. 12 Постановления Пленума ВС от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения данных исковых требований.
Суд исходил из того, что представленными сторонами по делу доказательствами подтверждено, что между сторонами по делу фактически сложились трудовые отношения, так как Калашников с апреля 2010 г. был допущен директором общества к работе в качестве водителя до момента увольнения 27 ноября 2018 г. и выполнял трудовую функцию в интересах работодателя, за что ему выплачивалась зарплата, в период с 2011 по 2013 г. работодателем за него начислялись и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд.
Также были удовлетворены исковые требования об обязании ответчика внести в его трудовую книжку записи о приеме на работу и об увольнении с работы по собственному желанию, выдать ему трудовую книжку с соответствующими записями и копии требуемых им документов, связанных с работой, произвести уплату за него страховых взносов в Пенсионный фонд, а также о взыскании с ООО «Селена» денежной компенсации за неиспользованный отпуск и процентов за нарушение срока ее выплаты.
Частично удовлетворяя требование о компенсации морального вреда, суд первой инстанции сослался на абз. 14 ч. 1 ст. 21, ст. 237 Трудового кодекса, разъяснения, приведенные в п. 63 Постановления № 2, и пришел к выводу о том, что допущенные работодателем нарушения трудовых прав истца являются основанием для возложения на ответчика обязанности по компенсации причиненного Калашникову морального вреда. При этом суд посчитал достаточной сумму компенсации морального вреда в размере 5 тыс. руб.
Станислав Калашников подал апелляционную жалобу, в которой выразил несогласие с решением в части размера взысканной компенсации морального вреда. Однако Верховный Суд Республики Мордовия, как и Первый кассационный суд общей юрисдикции, оставил решение без изменения. Не согласившись с этим, мужчина обратился в ВС РФ.
Верховный Суд посчитал, что нижестоящие инстанции не учли все обстоятельства дела
Рассмотрев материалы дела, ВС заметил, что в них имеется копия выписки из медицинской карты стационарного больного, в соответствии с которой Станислав Калашников находился на стационарном лечении с 28 марта по 9 апреля 2019 г.
Верховный Суд указал, что в ТК не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством. Так, согласно п. 1, 2 ст. 1064 Гражданского кодекса, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В соответствии со ст. 151 ГК, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.
Высшая инстанция обратила внимание на то, что в абз. 4 п. 63 Постановления № 2 даны разъяснения по вопросу определения размера компенсации морального вреда в трудовых отношениях. Так, размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.
ВС РФ также сослался на Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «Максимов против России», согласно которому «задача расчета размера компенсации является сложной и особенно трудна в деле, предметом которого является личное, физическое или нравственное страдание. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство, нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения».
Верховный Суд заметил, что из вышеуказанного следует, что работник имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав неправомерными действиями или бездействием работодателя. Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий работника как последствия нарушения его трудовых прав, неправомерного действия (бездействия) работодателя как причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом, вины работодателя в причинении работнику морального вреда.
«Статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривает возможность судебной защиты права работника на компенсацию морального вреда, причиненного нарушением его трудовых прав неправомерными действиями или бездействием работодателя. Определяя размер такой компенсации, суд не может действовать произвольно. При разрешении спора о компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника суду необходимо в совокупности оценить степень вины работодателя, его конкретные незаконные действия, соотнести их с объемом и характером причиненных работнику нравственных или физических страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения трудовых прав работника как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении», – подчеркнул Верховный Суд.
Он указал, что суд первой инстанции не привел мотивы и не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что 5 тыс. руб. являются достаточной компенсацией причиненных Станиславу Калашникову нравственных страданий. «Суд первой инстанции не применил к спорным отношениям положения Конституции Российской Федерации и международных правовых актов, гарантирующие каждому человеку и гражданину право на труд и раскрывающие содержание этого права, в системной взаимосвязи с нормативными положениями Трудового кодекса Российской Федерации, регулирующими отношения по компенсации морального вреда, причиненного работнику, а также с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющими понятие морального вреда, способы и размер компенсации морального вреда», – отметил ВС РФ.
В связи с этим, указала высшая инстанция, суд первой инстанции не учитывал значимость для Станислава Калашникова нематериальных благ, нарушенных ответчиком, а именно его права на труд, которое относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека и с реализацией которого связана возможность реализации работником ряда других социально-трудовых прав, в частности права на справедливую оплату труда, на отдых, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др. Также суд первой инстанции оставил без внимания, что характер и глубина нравственных страданий и переживаний работника зависят от значимости для него прав, нарушенных работодателем, и от объема таких нарушений, степени вины работодателя.
По мнению ВС РФ, суд первой инстанции не дал оценки тому, что на протяжении всего периода работы с Калашниковым в соответствии с требованиями трудового законодательства не были оформлены трудовые отношения; обществом не исполнена обязанность по выплате ему при увольнении денежной компенсации за все не использованные в период работы в ООО «Селена» ежегодные оплачиваемые отпуска; работодатель не производил начисление и уплату обязательных страховых взносов в Пенсионный фонд с 1 апреля по 31 декабря 2010 г. и с января 2014 г. по 27 ноября 2018 г.; в последний день работы Калашников трудовую книжку не получил, вследствие чего 20 февраля 2019 г. обратился в ООО «Селена» с оставшимся без ответа заявлением, в котором просил выдать ему заверенные надлежащим образом документы, связанные с его трудовой деятельностью, в том числе оригинал трудовой книжки.
Кроме того, Судебная коллегия по гражданским делам ВС заметила, что не являлись предметом исследования суда первой инстанции и такие заслуживающие внимание обстоятельства, как последствия нарушения ООО «Селена» трудовых прав Станислава Калашникова, связанные с возникновением у него во время рассмотрения спора в суде тяжелого заболевания и нахождением его на стационарном лечении, продолжительность нарушения трудовых прав работника, длительная задержка выплаты работнику при увольнении денежных средств, которые являются для него основным источником жизнеобеспечения, бездействие общества при рассмотрении справедливых требований работника. Не получили оценки суда и доводы, приводимые истцом им в судебном заседании 12 апреля 2019 г., о том, что он один воспитывает несовершеннолетнего ребенка, на содержание которого ему необходимы деньги, а из-за отсутствия трудовой книжки, которую ему не выдал бывший работодатель, у него возникли проблемы при устройстве на новую работу.
Верховный Суд отметил, что в нарушение требований ст. 329 ГПК в апелляционном определении не изложены мотивы, по которым апелляция отклонила доводы жалобы о том, что первая инстанция при определении размера компенсации морального вреда не в полной мере учла требования разумности, справедливости и соразмерности последствиям допущенных ответчиком нарушений трудовых прав истца. Станислав Калашников в апелляционной жалобе, в частности, указывал, что из-за допущенных обществом нарушений его трудовых прав он испытал и продолжает испытывать тяжелые физические и нравственные страдания, связанные с отказом в выдаче ему при увольнении трудовой книжки и других необходимых документов, что привело к возникновению у него проблем при трудоустройстве на новое место работы, ухудшению состояния его здоровья после увольнения.
Кассация допущенные нижестоящими инстанциями нарушения норм материального и процессуального права не выявила и не устранила, тем самым, отметил ВС, не выполнила требования ст. 379.6 и ч. 1–3 ст. 379.7 ГПК РФ.
Таким образом, Верховный Суд отменил решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в Ленинский районный суд г. Саранска Республики Мордовия.
ВС обозначил вектор для изменения судебной практики
В комментарии «АГ» партнер и руководитель практики «Трудовое право» фирмы INTELLECT Анна Устюшенко напомнила, что в России моральный вред взыскивается в очень незначительных пределах. При этом она отметила, что последнее время в трудовых спорах ситуация начала меняться в лучшую для работников сторону. Например, в решениях о незаконном увольнении сейчас можно увидеть суммы в 30–70 тыс. руб., тогда как несколько лет назад это было 3–10 тыс. руб.
Анна Устюшенко указала, что ВС устранил содержащуюся в судебных актах нижестоящих судов несправедливость, подчеркнув, что необходимо учитывать длительность нарушения, факт наличия на иждивении несовершеннолетнего ребенка и другие обстоятельства.
«С одной стороны, суд в очередной раз обратил внимание нижестоящих судов на необходимость качественно рассматривать споры, обосновывая свои выводы приведенными сторонами доказательствами. С другой – указал на необходимость ориентироваться на международные стандарты в определении размера компенсации. Однако важно то, что ВС достаточно четко обозначил вектор в оценке морального вреда, указав на факт его причинения как на самостоятельное нарушение прав лица, причем нарушение, имеющее сложный расчет компенсации. В этой связи взыскание в пользу лица малой суммы компенсации не является эффективным устранением нарушения», – указала Анна Устюшенко. По ее мнению, последнее очень важно для выстраивания логики при формулировании требований о взыскании компенсации морального вреда.
Юрисконсульт ООО «ЛитРес» Екатерина Сухова с сожалением отметила, что судебный подход к принятию решений о размере компенсации морального вреда довольно формальный, в среднем работнику присуждается 5–10 тыс. руб., что существенно отличается от той суммы, которую заявляет истец. «Безусловно, суд должен исходить из обстоятельств конкретного спора и вины работодателя, но необходимо учитывать, что в трудовом споре участвует особый субъект – работник, который экономически зависим от работодателя, и если бы работник не обратился за защитой в суд, то его конституционные права и гарантии так и не были бы восстановлены», – подчеркнула Екатерина Сухова.
Юрист обратила внимание на то, что Верховный Суд не первый раз встает на сторону работника, и в данном определении он справедливо решил, что нижестоящие инстанции не учли вину работодателя, ее степень, а также характер нарушения прав и гарантий работника. «Это хороший прецедент для изменения судебной практики в части взыскания компенсации морального вреда в трудовом споре», – подчеркнула она. Екатерина Сухова добавила, что, вероятно, формализм судебного подхода сложился из-за того, что работники не доходят до оспаривания судебных актов в Верховном Суде.