компенсация за фактическую потерю времени в соответствии со ст 99 гпк рф судебная практика
Некоторые вопросы взыскания компенсации за фактическую потерю времени в гражданском процессе
Евсеев Евсей Федорович, юрист, магистр юриспруденции.
Статья Е.Ф. Евсеева посвящена рассмотрению вопросов взыскания компенсации за фактическую потерю времени как санкции за злоупотребление процессуальными правами. Автор критически оценивает сложившуюся по данному поводу судебную практику и выдвигает положения, которые могут помочь выработать новые подходы при рассмотрении судами требований о компенсации за фактическую потерю времени.
Ключевые слова: злоупотребление процессуальными правами, компенсация за фактическую потерю времени.
Когда гражданин или организация по своей или чужой воле оказываются в гражданском судебном споре в качестве одной из его сторон, то участие в нем будет связано для них в том числе с определенными временными потерями. Исключение здесь составляют случаи, когда одна из сторон (а иногда и обе) уклоняются от деятельного участия в процессе, или, говоря проще, игнорируют его. Такие временные потери могут быть как крайне невелики, так и, наоборот, весьма значительны, но возникнут они непременно. Состязательный характер гражданского процесса подразумевает активность спорящих сторон в отстаивании своей правовой позиции. Для обоснования же своих требований и возражений по делу сторонам приходится участвовать в судебных слушаниях, знакомиться с представленными доказательствами, а также собирать и представлять свои доказательства, заявлять отводы, ходатайства и в зависимости от обстоятельств совершать другие, безусловно требующие временных затрат, процессуальные действия.
Вместе с тем объективности понесенных сторонами судебного разбирательства временных потерь отнюдь не всегда сопутствует такая их качественная характеристика, как обоснованность. Дело в том, что иногда гражданский спор вызван не реально имеющимися между его сторонами разногласиями, но допущенными ими процессуальными злоупотреблениями. В результате сторонам приходится участвовать в надуманном споре или же в споре, который намеренно затягивается, поэтому понесенные в таких случаях потерпевшей стороной временные потери полностью или частично не являются обоснованными.
Для краткости далее мы будем чаще говорить о неосновательно заявленных иске, споре против иска и о компенсации за фактическую потерю времени просто как о неосновательных иске, споре и компенсации соответственно.
Документ опубликован не был. См.: СПС «КонсультантПлюс».
Исключение составляют случаи применения настоящей нормы судом на основании п. 3 ст. 150 ГПК РФ (см. ниже), но такие в практике встречаются еще реже и мы подобных даже не нашли, хотя в судебных определениях о подготовке дела к судебному разбирательству настоящая норма зачастую сторонам разъясняется.
В самом деле, на основании сложившейся судебной практики применения данной нормы мы можем сделать вывод о том, что в подавляющем большинстве случаев суды во взыскании компенсации за фактическую потерю времени отказывают, случаи обратного единичны. Между тем говорить о единообразии судебной практики в положительном смысле преждевременно, поскольку значительное число из изученных нами соответствующих судебных решений дают повод усомниться в их обоснованности.
Рассмотрим положения ст. 99 ГПК РФ подробнее, начав с ее буквального толкования.
Перечисленные основания для взыскания компенсации не являются взаимоисключающими, поскольку возможны ситуации, когда сторона как предъявляет неосновательный иск, так и заявляет неосновательный спор против встречного иска уже к ней самой либо сторона, заявившая неосновательный иск или спор, также систематически противодействует правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела. В связи со сказанным отметим, что в сходной норме примечания к ст. 46 ГПК РСФСР 1923 г. указывалось на допустимость взыскания в данном случае по обстоятельствам дела даже со стороны, в пользу которой выносится решение.
Возможно и обоюдное злоупотребление сторонами процессуальными правами. В таком случае можно подумать, что компенсация должна быть взыскана со стороны более злоупотребившей, чем сторона, в пользу которой таковая взыскивается. Но такой подход непоследователен, поскольку противоречит цели рассматриваемой нормы, заключающейся в принципиальном недопущении и искоренении судом любых допускаемых сторонами процессуальных злоупотреблений. Исходя из чего представляется, что, установив допущение процессуальных злоупотреблений обеими сторонами, суд должен отказать им в заявленных друг к другу требованиях о компенсации в полном объеме.
Необходимо заметить, что предъявление неосновательного иска возможно также третьими лицами, заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора, поскольку в силу абз. 1 п. 1 ст. 42 ГПК РФ они пользуются всеми правами и несут все обязанности истца, поэтому положения ст. 99 ГПК РФ должны распространяться и на них.
Кроме этого, из текста ст. 99 ГПК РФ следует, что взыскание компенсации допускается только по инициативе сторон и в их же пользу. В связи с чем, например, в Кассационном определении Нижегородского областного суда от 24 августа 2010 г. (дело N 33-6943) обоснованно отмечается, что право на компенсацию за фактическую потерю времени предусмотрено только для стороны спора, но не для ее представителя, ввиду чего норма п. 3 ст. 150 ГПК РФ, которая предусматривает в случае систематического противодействия стороны своевременной подготовке дела к судебному разбирательству возможность взыскания компенсации судьей, является исключением из данного правила. Вместе с тем, поскольку в настоящей норме идет отсылка к общим правилам ст. 99 ГПК РФ, надо понимать, что и в данном случае компенсация взыскивается также в пользу другой стороны, а не в бюджет.
Наконец укажем, что хотя об этом в тексте ст. 99 ГПК РФ прямо и не говорится, но по ее смыслу компенсация определяется стороной и далее взыскивается судом исключительно в денежной форме, определение и взыскание компенсации в иной форме (предоставление имущества, оказание услуг и (или) выполнение работ) не допускается.
Итак, не распространяясь по данному вопросу более подробно, заметим только, что под обоснованностью судебного спора ни в коем случае не следует понимать лишь его формальную обоснованность, заключающуюся в совершении стороной для его возбуждения необходимых с точки зрения процессуального закона действий: подача искового заявления в суд и заявление возражений против иска в виде письменного отзыва на него или же устное оглашение возражений на иск в процессе. Следует же исходить из того, что любой судебный спор имеет свои фактическое и юридическое основания, поскольку вызван теми или иными фактами, с которыми корреспондирует соответствующая правовая оценка. Исходя из этого под неосновательным иском необходимо понимать полностью необоснованный, т.е. неосновательный как в фактическом, так и в юридическом плане и потому подлежащий отклонению в полном объеме судом иск. Неосновательный спор против иска необходимо определять от обратного, т.е. это спор против основательного иска, который представляет собой полностью обоснованный (и фактически, и юридически) и потому подлежащий удовлетворению, как правило, в полном объеме судом иск.
Там же. С. 174.
Так, в Кассационном определении Верховного суда Республики Мордовия от 4 октября 2011 г. по делу N 33-1840/57 (http://www.gcourts.ru/case/2873203) справедливо отмечается, что само по себе предъявление необоснованного иска не может рассматриваться как недобросовестное пользование истцом процессуальными правами.
Единственное на сегодняшний день актуальное официальное разъяснение по поводу применения ст. 99 ГПК РФ, приведенное в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 2003 г., указывает на необходимость представления заявляющим требования о компенсации истцом доказательств, которые бы свидетельствовали о недобросовестности ответчика в заявлении спора либо о его систематическом противодействии правильному и быстрому рассмотрению и разрешению дела (Определение Верховного Суда РФ N 41-Г03-29 ). Не оспаривая обоснованности данного разъяснения, поскольку таковое вытекает из установленной п. 1 ст. 56 ГПК РФ общей обязанности доказывания стороной своих требований и возражений по делу, считаем, что в дальнейшем оно было превратно истолковано судами нижестоящих инстанций при решении ими конкретных дел.
На необходимость наличия для взыскания компенсации исключительно прямого умысла стороны на злоупотребление процессуальными правами указывается и в литературе. См., например: Калинина М.В. Указ. соч.; Инютина М.Г. Проблемы применения нормы о взыскании компенсации за потерю времени // Вестник магистратуры. 2013. N 3. С. 97.
По мнению Д.А. Шанькина, заключать о недобросовестности стороны можно «лишь в тех случаях, если сторона знает о необоснованности своих требований еще до получения оценки суда либо цели, которые ею преследуются, отличные от задач правосудия, закрепленных в ст. 2 ГПК РФ». См.: Шанькин Д.А. Указ. соч. С. 174. Подчеркнем, что, на наш взгляд, неосведомленность стороны о необоснованности иска или спора в случае, когда она должна знать об их необоснованности, также является основанием для взыскания компенсации.
Кроме этого, думается, что не может быть признан неосновательным спор и в случае, когда имел место досудебный претензионный порядок его разрешения, в ходе которого адресат претензии согласился с выдвинутыми в ней требованиями адресанта, прямо выразив готовность их исполнить, но, несмотря на это, последний все равно обратился с соответствующим иском в суд.
Наличие у стороны прямого умысла на совершение процессуальных злоупотреблений исключать, конечно, нельзя, но надо исходить из того, что ее вина может быть и неосторожной, т.е. когда сторона не знала, но должна была знать о неосновательности заявленного ей иска или спора. В связи с чем, на наш взгляд, не может быть признано в качестве добросовестного заблуждения стороны, в частности, неправильное толкование ею тех или иных норм законодательства, в случае если таковые достаточно ясны либо имеются официальные их разъяснения и (или) сложилась в целом единообразная практика их применения, а равно отсутствие у стороны тех или иных доказательств и (или) информации, оправдывающих другую сторону, если таковые должны у нее иметься или могли быть ею добыты самостоятельно без содействия суда. Правильность такого подхода может быть проиллюстрирована несколькими примерами из судебной практики.
http://www.gcourts.ru/case/3345479
http://www.gcourts.ru/case/698690
http://www.gcourts.ru/case/349775
http://www.gcourts.ru/case/3311652
Имеют ли значение при квалификации судом в качестве неосновательных иска и спора отказ от иска и его признание соответственно? Ведь зачастую сторона отказывается от иска, убедившись в его неосновательности, либо признает иск, осознавая неосновательность заявления против него спора. Впрочем, действия стороны в таких случаях могут быть обусловлены и другими причинами. Поэтому в случае, когда сторона настаивает на компенсации, несмотря на отказ от иска или его признание другой стороной, первой все равно требуется доказать, что причины, побудившие сторону отказаться от иска либо признать его, связаны исключительно или, помимо прочего, с их неосновательностью. Если требующей компенсацию стороне доказать это не удастся, то даже отказавшаяся от иска или признавшая его сторона освобождается от уплаты компенсации, поскольку будет считаться добросовестной; если же наоборот, то отказ от иска либо его признание будут иметь значение, но уже только при определении ее размера (подробнее об этом см. ниже).
Теперь остановимся на последнем из предусмотренных ст. 99 ГПК РФ основании для взыскания компенсации, определяемого как систематическое противодействие правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела. В соответствии со ст. 2 ГПК РФ правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений, является основной задачей гражданского судопроизводства, ввиду чего рассматриваемое противодействие приводит не только к необоснованным временным потерям для другой стороны спора и суда, но и посягает на основную задачу гражданского судопроизводства. В данном случае имеет место также нарушение нормы п. 1 ст. 35 ГПК РФ, которая, наделяя участвующих в деле лиц указанными в ней процессуальными правами, одновременно накладывает на них обязанность добросовестного пользования ими.
В Кассационном определении Суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 11 октября 2010 г. (дело N 33-2984) (http://www.gcourts.ru/case/351252) упоминается также отвод членам суда по надуманным основаниям.
Данные примеры бездействия стороны приводятся в Кассационных определениях Верховного суда Республики Алтай от 29 июня 2011 г. (дело N 33-473) (http://www.gcourts.ru/case/1289763) и Ростовского областного суда от 15 мая 2012 г. (дело N 33-3705) (http://www.gcourts.ru/case/7894510).
Бадмаев Ч.Ю. Взыскание компенсации за потерю времени // Советник юриста. 2010. N 3. http://www.dis.ru/library/detail.php?ID=26528.
Там же.
Примечательно, что нам не удалось найти ни одного достаточно мотивированного судебного постановления о взыскании компенсации именно или же в том числе по данному основанию.
В законе не содержится определений, а равно не раскрываются иным образом используемые в ст. 99 ГПК РФ понятия фактической потери времени и присуждаемой за него компенсации. В свою очередь, без установления содержания данных понятий невозможно определить способ и порядок исчисления компенсации, что заставляет нас обратиться к выяснению их смысла.
Шанькин Д.А. Указ. соч. С. 175.
Бадмаев Ч.Ю. Указ. соч.
Компенсацию за время, потраченное на проезд к суду, конечно, не следует путать с возмещением расходов на проезд к суду. См.: Кассационное определение Московского областного суда от 23 декабря 2010 г., дело N 33-24814 // http://www.gcourts.ru/case/154631.
Подобным же образом, без установления содержания используемого в ст. 99 ГПК РФ понятия компенсации, которое в законе также не раскрывается, невозможно определить способ и порядок ее исчисления, что заставляет остановиться и на этом термине.
См.: Кассационное определение Липецкого областного суда от 19 декабря 2011 г. (дело N 33-3519/2011) (http://www.gcourts.ru/case/3397794) и Московского областного суда от 24 ноября 2011 г. (см. выше).
Ранее действующее прим. к ст. 46 ГПК РСФСР 1923 г. и ст. 92 ГПК РСФСР 1964 г. говорили не о компенсации, а о вознаграждении, и не за фактическую потерю времени, но только за фактическую потерю рабочего времени в соответствии со средним заработком, причем в размере не свыше пяти процентов от удовлетворенной судом части исковых требований. Сравнивая данные нормы советского законодательства с положениями действующей ст. 99 ГПК РФ, мы приходим к заключению о существенном изменении подхода законодателя.
Недвусмысленный намек на это прослеживается в вышеупомянутом Кассационном определении Нижегородского областного суда от 29 ноября 2011 г. (дело N 33-11957), в котором отмечается, что суд вправе присудить компенсацию за потерю времени независимо от доказанных стороной имущественных потерь в связи с участием в деле, т.е. сверх обычно возмещаемых расходов.
Бадмаев Ч.Ю. Указ. соч.
Другой вопрос, каким образом суд может оценить обоснованность заявленного стороной размера компенсации в случае, когда ее временные потери не связаны с конкретными понесенными ей убытками (утратой заработка или иного дохода (прибыли)). Думается, что данный вопрос исключительного судейского усмотрения, которое ограниченно общими требованиями разумности и соответствия конкретным обстоятельствам дела. То есть в рассматриваемой ситуации размер компенсации за фактическую потерю стороной ее личного времени должен определяться по усмотрению суда в условном размере (сумме). При этом не должно смущать, что взыскиваемые судом условные суммы компенсаций в отсутствие подтвержденных стороной конкретных убытков, вероятно, вначале будут носить скорее символический характер. Похожая ситуация не так давно имела место и с размерами взыскиваемых судами компенсаций морального вреда, которые на сегодняшний день существенно увеличились. Подобным же образом постепенно начнут увеличиваться и условные размеры компенсаций за фактическую потерю времени.
На возможность взыскания компенсации исключительно в пользу граждан применительно к ранее действовавшей ст. 92 ГПК РСФСР 1964 г. обращалось внимание в Обзоре судебной практики ВС РФ «Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации» // БВС РФ. 1994. N 7.
Заслуживает внимания формула для расчета суммы компенсации, предлагаемая Е.С. Климовичем. См.: Климович Е.С. Подход к определению размеров денежной компенсации за потерю времени при рассмотрении судебных дел // Трудовое право. 2008. N 6.
Юдин А.В. Указ. соч. С. 408.
Кроме этого, как уже говорилось, для определения размера компенсации имеют значение отказ от иска и его признание. На наш взгляд, при наличии таковых размер компенсации должен быть непременно меньше, чем в случае, когда имеет место, так сказать, полное судебное разбирательство. В случае же добросовестного заблуждения стороны относительно основательности иска или спора при отказе от иска или его признании сторона вообще должна быть освобождена от компенсации.
Подводя итог, считаем, что невозможно отрицать разумность и справедливость содержащихся в ст. 99 ГПК РФ положений. Допускаемые сторонами злоупотребления процессуальными правами приводят как к необоснованному увеличению числа судебных споров, так и к их более длительному рассмотрению, что в конечном счете выливается в увеличение и без того большой судейской нагрузки и, как следствие, в дальнейшее падение качества и скорости отправляемого правосудия. В последнее время словно забывается, что суд не предназначен для пустых и бесплотных препирательств, но для решения действительно спорных, т.е. сложных и неоднозначных конфликтов, разрешить которые их стороны без помощи независимого и непредвзятого суда просто не в состоянии. Если в отсутствие надлежаще функционирующего правового механизма противодействия процессуальным злоупотреблениям число подобных нарушений не будет существенно возрастать, то и тенденции к его уменьшению точно уж не появится.
Библиография
Бадмаев Ч.Ю. Взыскание компенсации за потерю времени // Советник юриста. 2010. N 3.
Инютина М.Г. Проблемы применения нормы о взыскании компенсации за потерю времени // Вестник магистратуры. 2013. N 3.
Калинина М.В. Компенсация за фактическую потерю времени: проблемы правоприменения // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. N 6.
Климович Е.С. Подход к определению размеров денежной компенсации за потерю времени при рассмотрении судебных дел // Трудовое право. 2008. N 6.
Медведев И.Р. Вопросы компенсации за потерю времени по ГПК РФ // Российская юстиция. 2007. N 10.
Шанькин Д.А. Компенсация за фактическую потерю времени // Вестник Бурятского государственного университета. 2013. N 2.
Статья 99 ГПК РФ. Взыскание компенсации за потерю времени
Со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовавшей правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени. Размер компенсации определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств.
Комментарий к статье 99 ГПК РФ. Взыскание компенсации за потерю времени
Правила статьи 99 ГПК РФ имеют ряд особенностей, которые состоят в том, что распространяются только на стороны и не могут применяться к другим лицам, участвующим в деле. Также ими установлено, что суд имеет право (однако не обязан) возложения уплаты вознаграждения в пользу другой стороны:
Указанные обстоятельства противоречат положениям статьи 35 ГПК РФ, они должны быть подтверждены имеющимися в деле доказательствами.
В случае получения самостоятельного требования на предмет иска от третьего лица правила комментируемой статьи распространяются и на него (статья 42 ГПК РФ).
Если истец заявил требование взыскать вознаграждение за потерю времени в его пользу, то он же должен представить доказательства, свидетельствующие о недобросовестном отношении ответчика, который заявил о его систематическом противодействии быстрому разрешению дела.
Суд имеет право возложить обязанность уплаты вознаграждения за потерянное рабочее время на сторону, которая виновна в волоките не в доход государства, а в пользу другой стороны, имеющей такую потерю.
Размер компенсации, определенный судом за потерю времени, четких критериев не имеет, но ими могут быть такие обстоятельства:
Следует иметь в виду, что компенсация за потерянное время не может быть отождествлена с компенсацией, взыскиваемой за нарушение права на судопроизводство в разумный срок (статья 6.1 ГПК РФ). У них совершенно разные основания для присуждения, другой порядок присуждения, иные субъектные составы и т. д.
Указанная в статье 99 ГПК РФ компенсация за потерянное время взыскивается только в пользу физических лиц, в числе которых находятся и индивидуальные предприниматели.
Не нашли ответ на свой вопрос? Задайте его юристу по телефону!
Санкт-Петербург: +7 (812) 565-33-70
Статья 99. Взыскание компенсации за потерю времени
Статья 99. Взыскание компенсации за потерю времени
Со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовавшей правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени. Размер компенсации определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств.
Судебная практика и законодательство — ГПК РФ. Статья 99. Взыскание компенсации за потерю времени
Кроме того, со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовавшей правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени, размер которой определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств (статья 99 ГПК Российской Федерации). Поскольку предусмотренный статьей 94 ГПК Российской Федерации перечень судебных издержек не является исчерпывающим, суд, руководствуясь этой статьей во взаимосвязи со статьями 55 и 56 данного Кодекса, может признать необходимыми и подлежащими возмещению за счет проигравшей стороны и другие расходы, которые, как и иные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, требуют судебной оценки на предмет их связи с рассмотрением дела, необходимости, оправданности и разумности.
Согласно статье 94 ГПК России к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам, расходы на оплату услуг переводчика, расходы на проезд и проживание сторон и третьих лиц, понесенные ими в связи с явкой в суд, расходы на оплату услуг представителей, расходы на производство осмотра на месте, компенсация за фактическую потерю времени в соответствии со статьей 99 ГПК России, связанные с рассмотрением дела почтовые расходы, понесенные сторонами, другие признанные судом необходимыми расходы.
Компенсация за фактическую потерю времени: проблемы правоприменения
Ключевые слова: компенсация за фактическую потерю времени, судебные издержки, ответственность за злоупотребление процессуальными правами.
Отказ в удовлетворении требования означает, что действия, направленные на его судебную защиту, не имели оснований с точки зрения материального права. Нельзя не согласиться с А.Г. Столяровым в том, что отказ в иске свидетельствует о неправомерности действия по его предъявлению, точно так же удовлетворение иска свидетельствует о неправомерности действий по защите против иска. В результате неправомерных действий одной стороны другая сторона может понести судебные расходы, именно поэтому законом предусматривается их возмещение. В состав судебных расходов в соответствии со ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) входит компенсация за фактическую потерю времени, она относится к издержкам, связанным с рассмотрением дела. Однако, несмотря на это, вынесение решения суда не в пользу стороны само по себе не дает права на получение с нее компенсации за фактическую потерю времени в
связи со следующим.
Возможность взыскания компенсации за потерю времени, закрепленной в ст. 99 ГПК РФ, возникает в случае заявления неосновательного иска либо спора относительно иска либо систематического противодействия правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, при этом сторона должна действовать с прямым умыслом.
Если придерживаться подхода А.Г. Столярова и рассматривать неправомерные действия, повлекшие причинение любых судебных расходов, как правонарушение в сфере гражданского судопроизводства, а компенсацию за потерю времени — как один из видов ответственности за подобное деяние, то нельзя не отметить, что состав правонарушения, которое может повлечь санкцию по ст. 99 ГПК РФ, специфичен. Если по общему пра¬вилу в правонарушениях по причинению судебных расходов вина носит факультативный характер — не важно отношение стороны к действиям, которые их повлекли, то в отношении компенсации за потерю времени наличие вины — обязательный
элемент состава.
Можно выделить следующие действия стороны, которые при доказанности умысла могут являться основанием для взыскания компенсации за потерю времени:
1) злоупотребление правом на обращение в суд (лицо, обращаясь в суд, не преследует цели получения судебной защиты, а действует исключительно во вред другой стороне, искусственно изменяет подсудность с целью затруднить другой стороне доступ к правосудию);
2) умышленное затягивание процесса (например, заявление ходатайств, направленных на затягивание судебного процесса, непредставление требуемых доказательств);
3) предоставление недостоверных доказательств (это могут быть поддельные документы, ложные свидетельские показания и т.п.).
В случае если вина стороны в совершении охватываемых диспозицией нормы действий отсутствует, требование к ней о компенсации за потерю времени не может быть удовлетворено, ее деятельность по судебной защите права, которое на самом деле ей не принадлежало, могут повлечь только взыскание судебных расходов без компенсации за потерю времени.
Условия, при которых возможно применение ст. 99 ГПК РФ, дают основания для вывода о том, что компенсацию за потерю времени недостаточно рассматривать только как один из видов судебных издержек, поскольку одновременно — это санкция за недобросовестное процессуальное поведение. Более того, не все ученые даже согласны с тем, что компенсация за потерю времени может быть отнесена к судебным издержкам, несмотря на законодательное закрепление этого положения в ст. 94 ГПК.
Ответственность за недобросовестное процессуальное поведение принято считать компенсационной, так как денежная сумма взыскивается не в пользу государства, а в пользу противоположной стороны. Суть компенсационной ответственности в том, что она направлена на возмещение стороне убытков, понесенных при рассмотрении гражданского дела. Однако нельзя не обратить внимание на справедливое замечание В.А. Бабакова о том, что аспект этот носит более проблемный характер и связан конституционным требованием о праве каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, ведь суд как орган государственной власти обязан обеспечить эффективность процессуального содержания своей деятельности.
Нужно отметить, что закрепление в процессуальном законе нормы, на основании которой стало возможно присуждение стороне компенсации за потерю времени в суде, произошло в 1929 г. — она появилась в качестве примечания 2 к ст. 46 Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1923 г. Норма была сохранена и во всех последующих гражданских процессуальных кодексах нашей страны, претерпев заслуживающие внимания изменения лишь 30 ноября 1995 г., именно тогда законодатель перестал связывать ее размер со средним заработком, ограниченным 5% присужденной части иска, указав, что размер должен определяться судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств. В действующей редакции Гражданского процессуального кодекса новеллой можно признать лишь то, что термин «вознаграждение» был заменен «компенсацией», кроме того, санкция может быть применена на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, в остальном мы имеем дело все с тем же законодательным положением, введенным в качестве примечания еще в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1923 г.
Анализ вполне обоснованных аргументов ученых, критикующих указанную санкцию, позволяет сделать неутешительные выводы: норма, которая существует в нашем законодательстве более 80 лет, фактически не работает, поскольку не может выполнить в полной мере возложенную на нее компенсационную функцию, сложна в применении из-за чрезмерной абстрактности, вызывает очевидные трудности в процессе доказывания. В результате этого сторона, которая виновна в процессуальных злоупотреблениях, остается безнаказанной. Неприменение нормы лишает добросовестную сторону права на компенсацию причиненных убытков в виде потерянного на процесс времени. Более того, сложившаяся ситуация подрывает авторитет судебной власти, которая демонстрирует таким образом свою несостоятельность в обеспечении эффективного судебного разбирательства.
Основной причиной, по которой норма о компенсации за потерю времени фактически не применяется, на наш взгляд, является тот факт, что она отнесена к судебным издержкам, но при этом одновременно является и санкцией за виновное недобросовестное процессуальное поведение. Совмещение этих функций приводит к внутренним
противоречиям ст. 99 ГПК РФ, в результате которых она не может в полной мере выполнить ни одну из них. Более того, это влечет невозможность корректного определения размера суммы, подлежащей взысканию. В соответствии со ст. 99 ГПК РФ размер ее должен определяться на основании принципа разумности, который также предписывается использовать судьям при определении размера другого вида судебных издержек — расходов на оплату услуг представителя (ст. 100 ГПК РФ). Однако если рассматривать компенсацию за потерю не как один из видов судебных издержек, а исключительно как санкцию за недобросовестное поведение стороны, можно ли в таком случае признать правомерным определение ее размера стоимостным эквивалентом времени, затраченного на судебное разбирательство добросовестной стороной? Допустимо ли снижать размер ответственности за противоправное поведение, руководствуясь принципом разумности? Ответ на этот вопрос, скорее всего, будет отрицательным.
Для успешного выполнения возложенной на норму функции по компенсации судебных издержек необходимы такие изменения, чтобы ее применение не зависело от умышленных действий стороны. Взыскание компенсации за время, потраченное на судебное разбирательство, должно быть возможно с проигравшей стороны в любом споре, по аналогии с государственной пошлиной, расходами на оплату услуг представителя и иными судебными издержками. Размер компенсации, как и расходы на оплату услуг представителя, должен быть ограничен разумными пределами. В противном случае действительно не имеет смысла причислять ст. 99 ГПК РФ к категории судебных издержек.
Чтобы ст. 99 ГП К РФ могла осуществлять функцию по пресечению злоупотребления процессуальным правом, необходимо прекратить ставить размер санкции в зависимость от затрат времени пострадавшей стороны на судебное разбирательство. Умышленное совершение действий по злоупотреблению правом должно пресекаться самостоятельным наказанием, размер которого должен определяться не временем, потраченным добросовестной стороной на защиту своих прав, а иными критериями.
До тех пор, пока законодателем не будет разрешено противоречие, с которым норма о компенсации за потерю времени существует уже не одно десятилетие, она так и останется неработающей конструкцией, не способной выполнить ни одну из возложенных на нее функций.