Цветная революция что это

Вспомнить всё. «Цветные революции» в странах бывшего СССР: зачинщики, жертвы, итоги

«Газовый Майдан» в Казахстане выстроен по канону «цветных революций». Эти перевороты всегда проходят по одному и тому же сценарию: профессиональные провокаторы находят «болевую точку» государства, при поддержке кого-то из местных элит прокачивают её до максимума, а далее сталкивают население между собой и провоцируют на переворот. Ни один из этих мятежей в случае успеха не сделал страну процветающей, зато все они принесли как минимум разочарования, как максимум – кровь и экономические потери.

Слишком хорошо обкатана технология «цветных революций», слишком удобно использовать её при использовании соседних с нами стран в качестве таранов против России. Эту технологию США с союзниками разработали ещё в конце 80-х годов XX века и эффективно применяют до сих пор для расшатывания государств – бывших республик СССР.

Садитесь поудобнее, пристегните ремни. Будет много очень интересного. О том, как делали цветные революции и к какому расцвету они привели.

Грузия: розы с душком

В ноябре 2003 года Грузию захлестнули многотысячные акции протеста у здания парламента в Тбилиси. Они длились в грузинской столице на протяжении месяца. Причиной внутриполитического кризиса стали обвинения в фальсификации парламентских выборов. У населения накопились претензии к правительству и президенту Эдуарду Шеварднадзе в связи с тяжёлым экономическим положением в стране и коррупцией среди государственных служащих. Своего пика протесты оппозиции достигли 22 ноября, и в тот же день революционеры во главе с никому не известным до тех пор 35-летним Михаилом Саакашвили с розами в руках захватили парламент, вынудив Шеварднадзе покинуть здание.

На следующий день Шеварднадзе, не желая проливать кровь, добровольно ушёл в отставку, а власть перешла к оппозиционерам. 4 января 2004 года в Грузии прошли новые выборы президента, победу на которых одержал революционер-реформатор Саакашвили. В стране нового лидера встречали фейерверками и концертами, но счастье длилось недолго.

Уже через 2 года среди сторонников Саакашвили начался раздрай, вызванный смертью премьер-министра и соратника Саакашвили по «революции роз» Зураба Жвании. По официальной версии премьер погиб от отравления угарным газом, но оппозиция считала, что в этом были замешаны люди из окружения Саакашвили. Бывший поборник свободы решил закрыть все оппозиционные каналы в стране, из-за чего в 2007 году в Тбилиси начались массовые протесты. В митингах грузинский лидер обвинил Россию, отношения с которой и без того значительно ухудшились.

В 2013 году второй президентский срок Саакашвили подошёл к концу, а за год до этого его партия проиграла выборы. Спустя девять лет правления бывшего героя революции осыпали проклятиями. Неумение Саакашвили договариваться с оппонентами, нарушения прав человека были столь очевидны, что изгоняли его с тем же энтузиазмом, что и выбирали.

Покинув грузинскую политику, Саакашвили устремился в политику украинскую, но и оттуда, поссорившись с Петром Порошенко, тоже сбежал. В ноябре 2021 года он уже без роз вернулся в Грузию – и был отправлен в тюрьму за превышение полномочий по давним делам 2005-06 годов.

Украина: оранжевый хаос

23 ноября 2004 года, сразу после президентских выборов, победу в которых, по официальным данным, одержал Виктор Янукович, Украину охватила волна протестов. Сторонники Виктора Ющенко обвинили Януковича в фальсификации результатов при подсчёте голосов и массово высыпали на улицы крупнейших городов Украины. Поддержала Ющенко и лидер объединения «Батькивщина» Юлия Тимошенко, за которой стояли прозападные либеральные и националистические организации.

Многотысячные протесты развернулись на майдане Незалежности (площади Независимости) в Киеве. В акциях приняли участие до 500 тысяч человек. Эти события получили название «оранжевая революция» из-за использования протестующими символики оранжевого цвета.

Украинские власти вынужденно провели «третий тур» голосования, где победу одержал Ющенко, придерживающийся прозападных взглядов. Стоит также отметить, что женой новоиспечённого президента была бывшая высокопоставленная сотрудница Государственного департамента США Екатерина (в девичестве – Кэтрин-Клэр Чумаченко). Саакашвили, к слову, женат на голландке Сандре-Элизабет Руфолс, бывшей преподавательнице прав человека в Страсбурге.

Оппозицию поддерживали «извне», а страну контролировали прозападные силы – НКО, финансируемые Джорджем Соросом, иностранные посольства и даже Госдеп.

Бывший банкир Ющенко оказался слабым президентом и не единожды был близок к импичменту. Полномочия ему приходилось делить с Януковичем и Тимошенко, и политики не могли договориться между собой. Новая власть не справилась с социально-экономическими трудностями, из-за чего с позором проиграла следующие парламентские и президентские выборы.

После переворота положение страны стало плачевным – резко вырос дефицит государственного бюджета, не случилось диверсификации промышленности, произошёл застой в экономике, производстве и в общественной жизни.

Именно «оранжевая революция» стала для прозападных политиков определённой репетицией, позволившей устроить им государственный переворот на Украине в 2014 году.

Киргизия: степная демократия и дыни с кровью

Поводом для «тюльпановой революции» в 2005 году в Киргизии традиционно стала то ли имевшая место, то ли нет фальсификация парламентских выборов. Процедура прошла с большим количеством нарушений, что вызвало недовольство оппозиции. По всей стране начались массовые акции протеста.

24 марта многотысячная толпа штурмовала здание правительства Кыргызстана в Бишкеке. Действующий президент Аскар Акаев сложил полномочия и бежал. Власть перешла к оппозиционеру Курманбеку Бакиеву. Акции протеста носили откровенно криминальный характер. Всего за несколько дней мародёры разрушили и разгромили практически все магазины столицы.

Пришедшие к власти реформаторы пообещали позитивную и многообещающую программу развития Киргизской республики. Революционеры красиво говорили об идеальной государственной системе, способной обеспечить достойную жизнь гражданам страны, преодолеть семейственность, коррупцию и неэффективность управления.

К началу 2006 года стало понятно, что обещания исполнены президентом не будут, а «степная демократия» провалилась. Изменений по уровню жизни народ так и не дождался. Для вывода страны из кризиса нужно было решать старые социальные и экономические проблемы, от чего власть почему-то открестилась.

К 2010 году в Киргизии назрела очередная революция. Бакиев пытался лавировать между США и Россией, поочередно обещая обеим державам отдать в пользование свои военные базы и очевидно склоняясь к Западу. Потеряв терпение, Москва отменила льготные таможенные пошлины на поставляемые нефтепродукты, что привело к 30%-му повышению цен на топливо и, разумеется, к инфляции. Это спровоцировало киргизов на новые бунты. Новую революцию назвали «дынной», главные события вновь разворачивались в Бишкеке, где погибли 80 человек и порядка полутора тысяч были ранены.

«Дынная» революция, Бишкек, 2010 г. Фото: Maximum Exposure PR / Shutterstock.com

В итоге армия и силовики перешли на сторону протестующих. Вечером 7 апреля всё было кончено: «дыни» победили, Бакиев с семьёй бежал сначала в южные регионы, а потом и вовсе прочь из страны. Начался кровопролитный киргизо-узбекский конфликт с погромами, изнасилованиями, убийствами и прочими зверствами. Только по официальным данным, страшным итогом стали 426 погибших и 1930 раненых. Временное правительство объявило ЧС, поползли слухи о вмешательстве России. Это помогло стабилизировать обстановку примерно к середине июня.

Правительство приняло новую конституцию, в Киргизии родилась Третья республика. Окончательным рубежом стало легитимное избрание президента Атамбаева в октябре 2011 года и пророссийский курс правительства.

Молдавия: «Они пытались!»

В одной из самых бедных стран Европы – Молдавии – революция случилась в 2009 году. Победа коммунистов во главе с действующим президентом Республики Владимиром Ворониным, набравших на парламентских выборах 50% голосов, взбудоражила другую половину страны. Граждане Молдавии, преимущественно молодёжь, устроили на улицах страны потасовки, причём многие явились с румынскими флагами и требовали присоединить Молдавию к Румынии. С лозунгом «Лучше быть мёртвым, чем коммунистом» студенты ворвались в здание парламента и водрузили на него флаг Европейского союза. Владимир Воронин обвинил Бухарест в подстрекательстве к беспорядкам и отменил безвизовый режим с Румынией.

Но перевыборы всё же прошли. Партия коммунистов не смогла набрать необходимое количество голосов. Правительство сменилось, но так и не сумело решить извечные проблемы государства – Молдавия осталась беднейшей страной европейского региона и тонет в коррупции.

Евромайдан на Украине: от войны до войны

Хаос протестов на Украине начался 21 ноября 2013 года и длился в острой форме 3 месяца.

Формальным поводом стало решение Виктора Януковича отложить подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом.

Начались стихийные митинги. В ночь на 1 декабря на столичной площади Независимости прошли первые жёсткие столкновения протестующих с бойцами спецподразделения «Беркут».

В феврале 2014 года Януковича отстранили от власти, а сам президент покинул страну. Протесты превратились в долгое хаотическое противостояние. В феврале столкновения вновь переросли в вооружённый конфликт. За три дня распрощались с жизнью 93 человека – 16 сотрудников правоохранительных органов и 77 участников протестов.

Кровавая смена власти в Киеве обернулась для Украины болезненной потерей территорий и конфликтом с Россией.

В июле того же года над территорией ДНР был сбит пассажирский Boeing авиакомпании Malaysia Airlines, который выполнял рейс из Амстердама в Куала-Лумпур. Погибли 298 человек – 283 пассажира и 15 членов экипажа.

Украина так и не смогла восстановить ВВП до «домайданного» значения: на конец 2020 года он составлял 85% от уровня 2013 года.

Совокупный товарооборот с Россией сократился в несколько раз. А западные «партнёры» и «союзники» явно не горят желанием инвестировать средства в страну, которая до сих пор находится в режиме войны и регулярно уверяет Запад в очередном «русском вторжении».

Армения: Карабах и выученные уроки

Протестные движения против очередного избрания экс-президента страны Сержа Саргсяна на пост премьер-министра Армении начались 13 апреля 2018 года. Их возглавил лидер партии «Гражданский договор» Никол Пашинян.

22 апреля 2018 года на площади Республики прошла одна из крупнейших протестных акций в истории страны. Протесты поддержали известные граждане или выходцы из Армении, живущие за рубежом, среди них – лидер известной группы System of a Down Серж Танкян, Шарль Азнавур и даже особо авторитетный, весомый политик Ким Кардашьян.

В итоге 23 апреля Серж Саргсян ушёл в отставку, и оппозиция заявила о победе «бархатной революции». 8 мая 2018 года Никол Пашинян стал новым премьер-министром.

Новое правительство инициировало внеочередные парламентские выборы, на которых блок Пашиняна «Мой шаг» набрал более 70% голосов. Никол Пашинян возглавил исполнительную власть, получив полную поддержку своих инициатив со стороны власти законодательной.

Вот только «Мой шаг» оказался шагом к пропасти.

Но в июне 2021 года Пашинян одержал неожиданную победу на выборах – и его риторика сменилась на пророссийскую. Сейчас Пашинян возглавляет Совет ОДКБ, и именно он озвучил решение организации о введении миротворческих сил для подавления «газового Майдана» в Казахстане.

Белоруссия: «Всё по методичке!»

Массовые волнения начались в Белоруссии в ночь с 9 на 10 августа 2020 года после объявления итогов президентских выборов, победу в которых одержал действующий лидер Александр Лукашенко. Силовики разгоняли протестующих крайне жёстко, с применением слезоточивого газа и резиновых пуль, в ответ на что на предприятиях начались забастовки. Кризис продлился вплоть до марта 2021-го.

Экс-кандидат в президенты Белоруссии и лидер оппозиции Светлана Тихановская к тому моменту бежала из страны и была объявлена в межгосударственный розыск за призывы к свержению конституционного строя. Она стала открещиваться от обвинений в организации протестов, отказавшись брать на себя ответственность.

Координация акции «извне» подтвердилась деятельностью некоторых якобы местных Telegram-каналов. Например, экстремистский канал Nexta, который агитировал белорусов проливать кровь на улицах Минска, вёлся белорусскими эмигрантами, живущими в Польше. Подрывные советы канала во многом соответствовали методичкам Майдана. Очевидно, что с Белоруссией Запад пытался провернуть то же самое, что и с Украиной в 2013 году, но государство во главе с Александром Лукашенко сумело устоять.

С тех пор Александр Григорьевич отказался от «многовекторности» и стал последовательным сторонником интеграции с Россией.

Что с того?

По информации национальной палаты предпринимателей, из-за погромов Казахстан уже понёс ущерб на 300 миллионов долларов – цифра очень и очень предварительная. И кто оценит гибель мирных жителей, попавших в эту мясорубку! Это невосполнимые утраты. Но Вашингтон почему-то выражает «недоумение» и явно недоволен тем, что правительство республики для наведения порядка обратилось к ОДКБ вообще и России в частности. Штаты требуют объяснений, хотя ответ очевиден: в ОДКБ входит сам Казахстан, и именно поэтому он попросил помощи у союзников.

Для зачинщиков «газового Майдана» это очень неприятная реальность. Ведь миротворцы России и союзных государств пришли в Казахстан не просто по приглашению, а на помощь своему партнёру.

Источник

Цветные революции

Цветные революции — это проекты по свержению легитимной власти в странах второго мира (бывший СССР и его союзники) и третьего мира (Ближний Восток, Африка, Азия, Латинская Америка), имевшие место в конце XX — начале XXI веков и организованные США и Великобританией или при их значительной поддержке. По ряду особенностей к цветным революциям можно причислить и некоторые более ранние события.

Характерным признаком цветной революции является декларируемое отсутствие использование насилия — начинается такая революция всегда с мирных протестов, однако вполне может закончиться кровавыми столкновениями и вооружённым переворотом, если не будет вовремя подавлена. Другим признаком является скрытая, но активная денежная поддержка революционеров со стороны различных специальных фондов, посольств и спецслужб США и прочих западных стран. Декларируемой целью цветной революции является смена «авторитарных» и «тиранических» политических режимов на «демократические» и «либеральные», а также «осуществление» права народа на самоопределение.

Принято считать, что цветные революции планирует, спонсирует и запускает США при соучастии других стран НАТО, однако инициаторами революций выступают всё же местные политические элиты соответствующих стран (точнее, рвущаяся к власти часть элит). Политики-революционеры могут получить финансовую и медийную поддержку Запада заранее, либо уже в ходе или по итогам революции.

В странах с хорошо вооружённой армией, которую власти готовы использовать для подавления протестов, Запад иногда допускает применение внешних военных сил для помощи цветным революционерам, как это было, например, в Ливии.

Содержание

Запад и цветные революции

Американский журналист и публицист Уэйн Мадсен пишет: «Джон Керри заявляет, что США не оказывали поддержки многочисленным „цветным революциям“ по всему миру. Следует отправить господину госсекретарю упаковку из 64 цветных карандашей — по одному на каждую революцию, подготовленную Вашингтоном со времён свержения Слободана Милошевича». Мадсен указывает на то, что нынешний государственный секретарь США, участвовавший в работе сенатского комитета по международным отношениям и возглавлявший его в период с 2009 по 2013 год, должен лучше других знать об американской политике пособничества «цветным» движениям. По мнению журналиста, представители американских политических элит проходят «хорошую школу лицемерия», обучаясь в элитных учебных заведениях или работая в проправительственных аналитических центрах и некоммерческих организациях.

Мадсен приводит список стран в которых проходили госперевороты при участии и поддержке США: «революция роз» в Грузии, «оранжевая революция» и «Евромайдан» на Украине, ливанская «революция кедров», «оливковая революция» в Палестине, «тюльпановая революция» в Киргизии, государственные перевороты в Югославии, Кувейте, Ливии, Бирме, Тибете, Иране, Армении и в других странах. Также были запланированы, однако не удались революции в Монголии, Узбекистане, Эквадоре, Боливии, Белоруссии и даже России. В концепцию цветных революций заложен механизм для реализации «интервенций», связанный с инициативой ООН под названием «Обязанность защищать» (R2P) — данная инициатива была пролоббирована американскими неолиберальными элитами.[1][2]

Условия для цветных революций

Историк Эдвард Люттвак выделил три основных условия, при реализации которых можно успешно организовать государственный переворот:

Исторические прецеденты

Хотя технология цветных революций была доведена до идеала лишь в последние десятилетия и получила широкую известность лишь в эпоху Интернета, большинство приёмов цветных революций на самом деле не новы и их использование неоднократно имело место на протяжении XX века и ранее — в частности, и в ходе Смутного времени в начале XVII века, и в ходе Февральской революции 1917 года, когда выход на демонстрации и забастовки оплачивался и когда имели место различные провокации иностранных агентов.

Список цветных революций

Бархатные революции

Классические цветные революции и протесты

«Арабская весна»

Новейшие цветные революции и протесты

Официальная позиция РФ и ОДКБ в отношении цветных революций

Политики и должностные лица России и ряда соседних с ней стран неоднократно признавали как факт и осуждали осуществление организованных извне цветных переворотов в ряде стран. Например, генсек ОДКБ Николай Бордюжа высказался по этому поводу так:

С 26 декабря 2014 года в военной доктрине России в качестве одной из внешних угроз названо установление в соседних государствах режимов, политика которых угрожает интересам России. [15][16]

16 апреля 2015 года Министр обороны Сергей Шойгу выступил в Москве на форуме «Глобальная безопасность: вызовы и перспективы» (участвовали более 70 государств):

В апреле 2015 года глава Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков Виктор Иванов заявил, что для организации цветных революций могут использоваться наркотики-спайсы: «По нашим данным, над этим работают определённые научные центры, для использования такого рода веществ в «цветных революциях».[20]

Источник

Цветные революции

Содержание

Понятие Цветной революции

Цветными революциями чаще всего называют серию массовых уличных протестов населения, завершившихся сменой политического режима в ряде стран Восточной Европы, без военного участия. Принято считать, что в странах, переживших Цветную революцию, режим управляемой демократии был заменен на обычную демократию. В некоторых странах также произошла смена правящих элит.

В настоящее время отсутствует консенсус по вопросу о том, какое именно событие можно считать Цветной революцией. Практически все исследователи единодушны в том, что Революция роз в Грузии и Оранжевая революция на Украине были Цветными революциями.

Ряд СМИ и других авторитетных источников, включая президентов республик, ещё более расширяет список таких революций:

Характерные черты «цветных» революций

Так, например, финансируемая рядом стран Запада «Политическая академия Центральной и Юго-Восточной Европы» в Болгарии учредила программу для подготовки сербской оппозиции. Еще одна болгарская организация — «Балканская академия старших репортёров» — предоставляла «финансовую, техническую и экспертную помощь» югославским оппозиционным СМИ перед выборами. Организация «Новый сербский форум» обеспечивала регулярные поездки сербских специалистов и студентов в Венгрию для «бесед и консультаций» с западными экспертами. «Национальный фонд поддержки демократии» (США) курировал сразу две неправительственные американские структуры в регионе — «Международный республиканский институт», делавший ставку на работу с оппозиционными партиями, и «Национальную демократическую организацию», обучившую с 1997 по 1999 годы свыше 900 лидеров и активистов правых партий «предвыборной стратегии и умению привлекать широкое внимание».

Значительные финансовые ресурсы на организацию «цветных» революций поступали через американский фонд «Поддержки демократии в Восточной Европе» (Support for East European Democracy — SEED). Расходы SEED — часть бюджета госдепартамента США. Общие финансовые поступления через SEED только в Сербию составили: в 1998 году — 15,3 млн долларов, в 1999-м — 24,3 млн долларов и в 2000-м — 55 млн долларов. Для их распределения использовались, в частности, каналы организации «Балканская инициатива» при Американском институте мира.

Возможен ли экспорт «Оранжевой революции»

9 февраля 2005 года в Азербайджане было объявлено о создании нового оппозиционного движения «Yox!» («Нет!», подробнее см. «Пора!»). Лидер движения, Рази Нуруллаев, в конце 2004 года посетил Украину и пригласил в Азербайджан лидера движения «Пора!» Владислава Каськива. Вскоре после этой встречи Каськив заявил о создании Международного института поддержки демократического движения. Институт был создан на основе организации «Пора!», и его руководители планировали открыть свои филиалы в странах Европы и СНГ. Каськив заявил, что главное внимание институт уделит «развитию демократических процессов в Молдавии, Белоруссии, Азербайджане, Казахстане и России».

После появления сообщений о создании в Азербайджане нового оппозиционного движения подозрения в том, что за новой организацией стоят люди, принимавшие активное участие в «оранжевой революции» на Украине, были неизбежны. В тот же день руководитель пресс-службы Министерства иностранных дел Украины Маркиян Лубкивский заявил, что события так называемой «оранжевой революции» на Украине не могут представлять угрозы ни для одной страны на постсоветском пространстве. «В последнее время всё чаще как со стороны официальных представителей, в частности СНГ, так и средств массовой информации ряда стран постсоветского пространства звучит обеспокоенность по поводу возможного „экспорта“ „оранжевой революции“ на территории этих стран. В связи с этим МИД Украины категорически выступает против трактовки последних событий на Украине как деструктивных процессов, способных дестабилизировать ситуацию на пространстве бывшего СССР», — заявил представитель МИД Украины.[1]

Реакция России на цветные революции в СНГ

Министр иностранных дел РФ Игорь Иванов выступил посредником в переговорах между представителями оппозиции и тогдашним президентом Грузии Эдуардом Шеварнадзе [7]

В декабре 2003 года министр иностранных дел РФ Игорь Иванов обвинили США в организации цветной революции в Грузии. [8]

Источник

Вопрос 33. «Цветные революции»: причины, сущность, значение

«Цветные» революции –совокупность характерных для начала 21 века технологий по силовой смене политической власти в том или ином государстве путем организации массовых уличных протестов части его населения.

«Цветная» революция – государственный переворот, осуществленный с преимущественным использованием ненасильственных методов, силами «цветного» движения. Очень часто «цветная» революция осуществляется в интересах и при непосредственном доминирующем участии в планировании, организации и финансировании со стороны иностранного государства, общественной или коммерческой организаций. Но, без внутригосударственных факторов цветные революции не возможны. Они успешны лишь там, где слабая политическая власть и сильная свобода слова, сильная оппозиция, которая располагает поддержкой снизу. На момент революции проявляют себя оппозиционные организации молодежи (украинская «Пора», грузинская «Кмара» и др.). несколько основных причин «цветных» революций:

1) глубокий политический и экономический кризис новых независимых государств 2)неразделенное желание мировой сверхдержавы и других сил, заинтересованных в разделе и влиянии, продвинуть свои интересы.

3)кризис нашей собственной методики и методологии российской внешней политики.

4) проблемы в сфере экономики. Нищета больших масс населения, отсутствие среднего класса(гаранта стабильности) приводит к дестабилизации в стране. Эффективная экономика –ключ к решению всех задач. Без внутренних причин «раскачать» цветную революцию извне невозможно. Отличительные признаки «цветных» революции: 1) формой реализации революции являются массовые митинги, демонстрации и забастовки, которые проводятся оппозицией после проведения выборов, т.е проигравшей стороной. Тут два варианта. Либо повторные выборы (Украина), либо захват власти силой (Югославия, Грузия, Киргизия). В любом случае оппозиция выигрывает. 2) революция проходит под антикоррупционными и радикально-демократическими лозунгами 3) революции предшествует формирование молодежных организаций (Пора, Отпор и др), которые образуют т.н. «полевые отряды революции» 4) революция носит подчеркнуто бескровный характер. Характерный бренд революции- неагрессивный цвет или цветок. Исключение можно назвать Киргизию, где были пострадавшие. 5) решающую роль в успехе революции играет сдержанность силовых структур («не допустить пролития крови») 6) проамериканская политика после революции. США открыто поддерживают эти режимы (Грузия и Украина). 7) формирование символа. В Сербии-сжатый кулак, на Украине- оранжевый цвет, в Грузии- роза, в Киргизии-тюльпан. Узнаваемость и возможность легко и быстро нанести в общественных местах. 8) кампания неповиновения власти. Состоит в организации массированного давления на органы исполнительной власти на различных ее уровнях (митинги, забастовки, голодовки, предоставление поддельных документов, бойкот выборов,отказ от уплаты налогов и пр.) Разработкой новых технологий занимаются множество научных и общественных учреждений (фонд Дж.Сороса, «Открытое общество», Гарвардский университет, институт А.Эйнштейна и др.). «Цветные» революции на постсоветском пространстве- «оранжевая» на Украине в 2004, «революция роз» в Грузии в 2003, «революция тюльпанов» в Киргизии в 2005, они считаются успешными. «Васильковая революция» в Белоруссии в 2006, «революция подснежников» в Армении в 2008, «кафельная революция» в Молдавии в 2009, «снежная революция» в России в 2011-2012-неуспешные.

Вопрос 34. Причины и сущность украинского кризиса.

Вопрос 35. Направления миграционной политики в 90е гг

Вопрос 36. Причины необходимости увеличения миграции в России.

Вопрос 37. Либерализация миграционной политики России.

Вопрос 38. Понятие «глобализация» и качественные различия между глобализацией и интеграцией.

В результате международной кооперации производства, развития международного разделения труда, внешней торговли и международных отношений происходит усиление взаимосвязи национальных экономик. Данное явление называют интернационализацией хозяйственной деятельности (ИХД). Глобализация является ее новейшим этапом. ИХД –это усиление взаимосвязи и взаимозависимости экономик отдельных стран, влияние международных экономических отношений на национальные экономики, участие стран в мировом хозяйстве. Глобализация- процесс превращения мировой экономики в единый рынок товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Г-процесс всемирной, экономической политической и культурной интеграции и унификации. Качественные различия между глобализацией и интеграцией заключаются в следующем. Г-я является необратимым процессом, основанным на объективных сдвигах в сферах коммуникаций, производства, торговли, финансов. В тоже время для предшествующих глобализации периодов интернационализации экономики и подъемы активности в международном сотрудничестве, и попятные движения к изолированному развитию, вызванных обострением полит-х и экон-х межгосударственных противоречий. поэтому процессы межгосударственной интеграции в отличии от глобализации являются обратимыми. Г-я это возникновение единой мировой экономики, единого мирового рынка-такого, какими раньше были национальные рынки, т.е единого рынка капитала, единого рынка товаров и услуг, единого рынка рабочей силы. И национальные границы никак не должны мешать этому единству. Г-я экономики привела к тому, что реальная власть от политиков в парламенте и исполнительных структурах переместилась в финансовые институты: МВФ, Всемирный Банк, Транснациональные корпорации(ТНК). Государство минимизировало свое вмешательство в экономические и финансовые процессы и тем самым по сути стало только регулятором юридических контрактов и аппаратом подавления недовольных. Так экономика и политика все меньше определятся внутри государства и все больше внутри МВФ, ВБ, ВТО, ТНК.

Вопрос 39. Движущие силы глобализации.

Источник

Проблемы демонтажа политических режимов в современном мире

ТЕРМИНЫ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Цветные революции – это технологии осуществления государственных переворотов и внешнего управления политической ситуацией в стране в условиях искусственно созданной политической нестабильности, в которых давление на власть осуществляется в форме политического шантажа, а в качестве инструмента шантажа выступает молодежное протестное движение.

Цветные революции только внешне напоминают настоящие революционные движения – в отличие от революций настоящих, вызванных объективным развитием исторического процесса, цветные революции – это технологии, успешно маскирующиеся под стихийные процессы.

Наличие общего для всех цветных революций шаблона прямо указывает на то, что цветные революции в принципе не могут быть реализацией объективных надежд и стремлений большинства населения.

Цветные революции отличаются почти театральным уровнем драматургии, который западные политологи старательно пытаются выдать за самопроизвольное и стихийное проявление воли народа, внезапно решившего вернуть себе право управлять собственной страной.

Причины цветных революций – две версии: стихийные и инсценированные (случайные и неслучайные).

ПРИЗНАКИ ЦВЕТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

У каждой цветной революции есть свои признаки, которые выдают в ней технологию:

ЦВЕТНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ И МЯГКАЯ СИЛА

Цветные революции часто называют технологиями или инструментами «мягкой силы»: внешне цветные революции – это несиловые технологии смены политических режимов.

Этот подход не совсем точен и часто вводит в заблуждение, заставляя считать цветные революции более мягкой и поэтому более прогрессивной и менее социально опасной формой воздействия на авторитарные режимы.

Тем самым разворачивается кампания по пропаганде цветных революций.

Сложно определить, что на самом деле является более опасным явлением для международной безопасности в целом: цветные революции или локальные вооруженные конфликты.

Современный Ближний Восток, погруженный цветными революциями в «управляемый» хаос, является полным тому подтверждением.

Цветные революции – не мягкая сила; это инструменты взлома демократических режимов переходного типа, скопированных с англосаксонских образцов незападными странами, которые имеют признаки имитационности.

Цветные революции создают условия и поводы для последующей военной интервенции.

СХЕМА ЦВЕТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

– Сетевой принцип организации протестного движения напоминает принцип организации глобальных террористических сетей – по сути, это одна организационная технология.2Из подполья эта сеть выходит на улицы крупных городов одновременно и по условному сигналу, который носит название инцидента.Таким инцидентом может стать любое событие, шокирующее общество и получившее мощный общественный резонанс. Как правило, его инициируют специально.Очень важно, чтобы инцидент привлек внимание всего общества и стал предметом широкого обсуждения, интерпретации, нарастания всеобщего возбуждения и инициирования стихийных форм массового поведения.3После того, как инцидент произошел, протестная сеть выходит из подполья на улицы, где группы активистов из ячеек становятся катализатором стихийных массовых процессов, вовлекающих в этот процесс все большие слои населения.Включаются механизмы конфликтной мобилизации, одним из которых являются «твиттерные революции» – вовлечение через социальные сети.Ячейки начинают быстро обрастать гражданами, вовлекаемыми в стихийное протестное движение, принять участие в котором их толкает в основном страх за свое будущее. Общая тревожность настроений ведет к тому, что сознание людей переходит в так называемое пограничное состояние и становится подверженным массовым паническим реакциям, всеобщей истерии, часто проявляющихся на уровне рефлексов и инстинктов. С этого момента остается только один шаг от превращения протестных масс из сообщества протестующих в толпу.4Следующий шаг в схеме цветной революции – формирование политической толпы. Для этого выбирается достаточно большая площадь (майдан), где могли бы разместиться значительные массы народа.Активисты ведут свой протестный электорат на такой майдан, где в ходе многочасового митинга происходит полное слияние участников в единую массу, известную в психологии как толпа. Происходит полное эмоциональное слияние отдельных личностей с толпой, в которой для идентификации свой-чужой начинает использоваться яркая «революционная» опознавательная символика.В этих условиях на толпу воздействуют с помощью технологий воздействия ан подсознание, внедряя новые ценности и императивы, перепрограммируя человека. Именно такие технологии применяются в протестантских тоталитарных сектах.

Создаются условия для поддержания устойчивого существования и функционирования толпы – материальное обеспечение, палатки, горячее питание, одежда, деньги активистам, средства нападения (арматура, …) и т.д. Действует хорошо организованная «служба тыла».5От имени толпы к власти выдвигаются ультимативные требования, под угрозой массовых беспорядков и – реже – физического уничтожения.В том случае, если власть не выдерживает этого напора, стихия ее сметает. Если власть принимает вызов и выражает готовность сопротивляться, толпа становится основным таранным фактором удара, который наносят по власти авторы цветной революции. В дальнейшем такая революция неизбежно перерастает в мятеж, а в некоторых случаях – в гражданскую войну, сопровождающуюся военной интервенцией.

АРАБСКАЯ ВЕСНА

ЭВОЛЮЦИЯ ЦВЕТНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ

Механизм обратной связи – это специальный механизм коррекции, позволяющий в режиме реального времени выявлять и оперативно устранять недочеты в реализации схем цветных революций, модифицируя их под конкретные условия конкретной социокультурной среды. Именно такой механизм был впервые отработан в революциях «Арабской весны», в которых государственные перевороты в странах, ставших жертвами волны «принудительной демократизации», осуществлялись не одновременно, а последовательно, по цепочке; причем в каждой последующей схеме реализации цветной революции учитывались ошибки, допущенные при реализации предыдущей схемы. Внедрение в технологические схемы цветных революций механизмов обратной связи, основанных на итерационных схемах, – это прямой результат их эволюционного развития, позволяющий погружать в революционные процессы уже не отдельные страны. а целые регионы.

Механизм «управляемого хаоса» – это еще один эволюционный прорыв в технологиях цветных революций, который позволяет применять «демократические схемы и шаблоны», разработанные изначально для общества западного (индивидуалистического) типа, в условиях традиционных восточных обществ, в своем исходном виде невосприимчивых к пропаганде демократических и либеральных ценностей. Для того чтобы западные, англосаксонские, технологии цветных революций заработали в такого рода социально-культурной среде, необходимо предварительно разрушить традиционную структуру общественного уклада, что и делают технологии «управляемого хаоса». Основная цель применения этих технологий – подготовить традиционное общество к применению технологий управления массовым политическим сознанием и массовым политическим поведением, что достигается с помощью его «атомизации», разрыва связей между отдельными личностями и общиной, внедрения в сознание граждан суррогатного индивидуализма западного типа.

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РЕВОЛЮЦИЙ АРАБСКОЙ ВЕСНЫ И УКРАИНЫ

События в Украине в точности повторяют Египетский сценарий:

И в том и в другом случае под прикрытием восставшего народа в вооруженную борьбу включаются организованные и хорошо вооруженные отряды мятежников.

И в том, и в другом случае «восставшему народу» противостояла слабая, нерешительная и коррумпированная власть.

УГРОЗА ЦВЕТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ В РОССИИ

В течение всего времени, пока по Северной Африке и Ближнему Востоку неслось цунами цветных революций Арабской Весны и внимание мировой общественности было приковано к трагедии Ливии и Сирии, в России не переставали спорить, куда повернет эта волна цветных революций после Сирии.

России, опираясь на украинский опыт, необходимо готовиться к тому, что она станет следующей в перечне мишеней англосаксонских цветных революций, обкатанных как в условиях традиционных обществ восточного типа, так и в условиях унитарного украинского государства, построенного по принципу «вертикали власти» и не имеющего подушки безопасности в виде гражданского общества.

Украина – это не что иное, как последняя генеральная репетиция такой революции, обкатка ее на стране со сходным менталитетом, культурой и цивилизационной идентичностью.

России необходима государственная концепция по противодействию цветным революциям, как в самой России, так и в целом на пространстве СНГ, подкрепленная дорожной картой ее реализации.

МЕРЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЦВЕТНЫМ РЕВОЛЮЦИЯМ

Существует система мер, которая помогает уменьшить риски возникновения цветных революций.

Первый комплекс мер направлен на выявление и перекрытие финансовых потоков, идущих на финансирование протестного движения.

Вторая группа мер направлена на вовлечение социальной базы протестного движения – молодежи в возрасте от 18 до 35 лет – в деятельность общественных организаций проправительственной направленности.

Третья группа мер – создание в обществе «клапанов по выпуску пара», сброса напряженности, не позволяющих обществу «перегреваться» наподобие парового котла и затем выплескивать накопившуюся энергию в виде социального взрыва.

Манойло Андрей Викторович

Источник

В последние десятилетия в политологической науке и средствах массовой информации активно анализируется новое социально-политическое явление «цветных революций», которые существенным образом изменили расстановку политических сил на карте мира. Примерами таких революций в недавнем прошлом могут быть события Революции роз в Грузии (2003), Оранжевой революции на Украине (2004), Тюльпановой революции в Киргизии (2005), попытка «цветной революции» в Узбекистане, Белоруссии и Армении, переворот в Молдавии (2009), Дынная революция в Киргизии (2010), попытка революции на Болотной площади в России (2011 – 2012) и украинский Евромайдан (2013 – 2014). Это лишь короткий список «цветных революций», произошедших на постсоветском пространстве. Для полноты картины необходимо упомянуть цикл политических потрясений в ряде стран Ближнего Востока, Магриба, в Китае и Бразилии.

В тех случаях, где организаторам таких революций удавалось довести дело до конца, были смещены политические лидеры, проведена частичная рокировка политических элит в государстве, а общество чаще всего сталкивалось с острым политическим и экономическим кризисом. На данный момент, подавляющее большинство экспертов, говоря о «цветных революциях», подразумевают активную манипуляцию народными массами с целью обострения политической ситуации в государстве и преимущественно мирному свержению законных политических лидеров. Во всех случаях, сценарий событий в ключевых своих моментах идентичен, что позволяет говорить об использовании единой технологии, направленной на достижение конкретных политических целей.

В современной политологической науке существует дискуссия о истоках такого явления, как «цветные революции». Ряд экспертов склонны полагать, что это явление имело место быть в глубоком прошлом, приводя примеры массовых народных протестов в Смутное время в России, которые приводили к свержению Б. Годунова и В. Шуйского и триумфальному шествию различного рода самозванцев. Другие эксперты видят элементы цветных революций в событиях Февральской революции 1917 г., когда выход на забастовки и демонстрации оплачивался, проводились различного рода провокации, а дипломатические ведомства иностранных государств стремились повлиять на ход событий. Однако такие смелые параллели с прошлым видятся не совсем обоснованными, в силу того, что «цветные революции» обладают специфическим набором черт, принципиально отличающих их от классических революций прошлого. Главным отличием «цветной революции» от революций XIX – ХХ веков – это отсутствие четко сформулированной идеи.

Так, если Русская революция 1917 года несла обществу новые смыслы и ценности, предлагала реализацию на практике новых социально-политических и экономических доктрин, то «цветные революции» не предлагают общественности ничего нового. Это в определенной мере энтропия смыслов, когда провозглашаемые либеральные ценности свободы и демократии не только не адаптированы для конкретной ситуации, но и не наполнены конкретным содержанием. Основной упор делается на эмоциональную составляющую и спонтанную реакцию манипулируемой толпы. Ни один лидер «цветной революции» не предложил своим сторонникам конкретного плана социальных и экономических преобразований после свержения ненавистного режима, так как таких задач им просто не ставится, «цветная революция» заточена только под свержение неугодного лидера, а народ нужен только в качестве массовой декорации реализуемой технологии и механизма воздействия на власть. Если в ходе революции 1917 года агитаторы пытались донести доступным языком до малограмотного крестьянства идеи социализма, а затем и реализовать их на практике, терпя зачастую неудачу, то лидеры «цветных революций» лишь «разогревают» толпу эмоциональной пропагандой, выводя её в нужный момент на массовые протестные мероприятия.

Технология «цветной революции» подразумевает значительную экономию времени, необходимого на её подготовку, и как следствие, дает результат с наименьшими издержками. Говоря о наиболее значимых моментах «цветных революций» необходимо понимать, что они не тождественны традиционному представлению о революциях, это принципиально новое явление наших дней. Отсутствие новых идей в условиях современной революции, приводит к тому, что в европейских странах изжившие и дискредитировавшие себя либеральные идеи свободы, мультикультурализма и народовластия, начинают отрицаться, а общество скатывается в анархию, в исламских странах на волне «цветных революций» идейный вакуум начинают наполнять радикальные проекты религиозных доктрин, что приводит к распространению фундаментализма со всеми вытекающими последствиями. Именно поэтому в Ливии, Сирии и Тунисе сразу же после так называемой «арабской весны» получили широкое распространение и были поддержаны народными массами террористические группировки и радикальные проповедники.

Следующее принципиальное отличие «цветной революции» от классической, заключается в том, что полноценная революция ломает и перестраивает все сферы жизни общества и его социальные институты, ускоряет социальную мобильность, «цветная же революция» в силу отсутствия идеологической доктрины, и иных целей, стремиться только лишь к смене политических элит. Это объясняется своеобразной неполноценностью таких революций, их идейной пустотой и отсутствием объективных факторов для ее протекания. Еще со времен В.И. Ленина, все мы хорошо помним три признака революционной ситуации, когда «верхи» не могут, а «низы» не хотят жить по старому, и происходит ухудшение жизни больше обычного. Так вот ни один из перечисленных моментов не имел места быть в странах, где произошли «цветные революции». Уровень жизни граждан был намного выше, по сравнению с послереволюционными событиями, а действующие власти обладали легитимностью и реальной политической силой. Да и нарастающего народного протеста не намечалось. Еще в XIX веке Ф.М. Достоевский отмечал, что «настоящую революцию невозможно спроектировать искусственно, когда народ к ней не готов. Можно произвести бунт, переворот или даже имитацию революции, а вот по настоящему эволюционная революция происходит только тогда, когда созрели основные массы или хотя бы критическое их количество» [4]. Таким образом «цветную революцию» нельзя считать революцией в привычном смысле этого слова, однако нельзя классифицировать данной явление и как дворцовый переворот или бунт, в силу того, что в первом случае в процесс смещения власти задействована узкая группа лиц, а в «цветных» событиях участвуют широкие массы народа.

Важной особенностью «цветных революций» на стадии их подготовки является активная работа многочисленных неправительственных организаций (НПО) – благотворительных фондов, аналитических центров, волонтерских движений, религиозных общин и сект, активно финансируемых Западом. Так, для свержения режима С. Милошевича в начале августа 2000 года США открыли в Будапеште специальное бюро помощи оппозиционным партиям Югославии. Среди его сотрудников было около 30 политтехнологов и специалистов по «цветным революциям», многие из которых участвовали ранее в такого рода операциях в Польше, Чехословакии, Бирме, Ираке. В Болгарии Политическая академия Центральной и Юго-Восточной Европы учредила программу для подготовки сербской оппозиции. Еще одна финансируемая Западом болгарская организация – Балканская академия старших репортеров предоставляла финансовую, техническую и экспертную помощь югославским оппозиционным СМИ. С помощью британских спецслужб была создана организация «Новый сербский форум». Через него устраивались регулярные поездки сербских специалистов и ученых в Венгрию для обучения ненасильственному сопротивлению у западных экспертов. Деньги направлялись в правые оппозиционные партии и СМИ через такие организации, как Институт открытого общества Дж. Сороса и Национальный фонд поддержки демократии (США), через SEED («Поддержка демократии в Восточной Европе»). По мнению экспертов, всего в Сербию только через SEED поступило 15,3 млн. долл. в 1998 году, 24,3 млн. – в 1999 году и, наконец, 55 млн. долл. в 2000. Для их распределения использовались, в частности, каналы организации Балканская инициатива при Американском институте мира [15].

Если внимательно изучить «цветные революции» то всегда можно обнаружить большое количество неправительственных организаций, стоящих за протестным движением. Так, например в Киргизии к 2005 г. работало около 7500 НПО, в начале их активность была связана с развитием страны, но постепенно эти организации стали вовлекаться в политическую деятельность. По данным экспертов, за 11 лет Фонд Сороса вложил в Киргизию не менее 80 млн. долл. Деньги шли на поддержку образовательных учреждений, СМИ, а также НПО, работающих в области политики, образования, культуры, здравоохранения, на проведение тренингов, семинаров и конференций [1]. Первоначальная задача таких организаций создание так называемого информационного шума – огромного объема информации, в котором простой обыватель просто теряется, затем внимание общественности переключается на комплекс проблем (социальных, политических), которые есть в любом обществе. На данном этапе информационной обработки общества масштабы проблем искусственно увеличиваются, предлагаются результаты социологических опросов, которые якобы демонстрируют низкий рейтинг действующей власти, информация подается эмоционально в виде коротких фейковых вбросов. На данном этапе очень важно привлечь к себе внимание молодежи и представителей среднего возраста, так как они с одной стороны более подвержены информационному воздействию, с другой – эти категории населения легче будет вывести на митинги и протесты в случае необходимости.

Именно для них создается впечатление политического плюрализма, свободы выбора и самостоятельности действий, так как первоначально, многие общественные движения могут противопоставляться друг другу и изображать конкуренцию между собой. Однако это все элементы одной системы, действующие самостоятельно и независимо только до определенного периода времени. В случае необходимости, НПО выводят своих сторонников на различного рода «майданы», где встречаются группы с диаметрально противоположными взглядами от либерально настроенной интеллигенции, до радикально националистических группировок. Главная задача «цветной революции» на данном этапе заключается в сплочении этих разношерстных социальных сил и направлении их энергии против общего врага – государственного лидера. Обязательно появляется идея разделения общества на «наших» и «чужих», когда под последними подразумеваются все противники эскалации революционного конфликта. В результате такого разделения в обществе появляется страх оказаться вне модного течения, которое заявляет о себе намного громче, чем правительственные силы. Все это приводит к эмоциональному разогреву толпы, окончательному отключению у нее критического сознания и появлению коллективного, легкоуправляемого мышления. Формула истины «наши – враги» становится постоянно действующим источником интерпретаций, позволяющих превратить любое событие в интересах «цветной революции» [2]. После того, как различные общественные силы оппозиции собраны на площадях, им необходим единый лидер, способный объединить эти разрозненные социальные группы. Обычно таким лидером является человек якобы из народной среды, не связанный ни с прозападными кураторами, ни с действующей властью. Если такой лидер находится, то расколоть оппозиционный фронт будет намного сложнее, а «цветная революция» перейдет в следующую фазу своего развития. В противном же случае, когда протестные силы не могут предоставить общественности такого лидера или не способны договориться между собой, «революция» затухает сама по себе и маргинализируется. Именно по такому сценарию развивались события в России в рамках так называемой «Болотной революции», когда вскрылись факты масштабного воровства основными лидерами протестного движения и их связь с иностранными фондами. В тоже время, необходимо понимать, применение лишь жестких мер без последующих политических и социальных преобразований не являются защитой от «цветных революций» в дальнейшем.

Непременной атрибутикой всех «цветных революций» является использование специальной символики с определенным цветовым набором. Так, именно семантическая составляющая массового протеста влияет на глубокие сферы психики и подсознание человека. Использование сжатого кулака, жасмина, тюльпана или розы с шипами продуцируют простые архаичные эмоции у участников протеста (ярость, отвращение, блаженство, страх). Главная задача вызываемых эмоций подавлять или возбуждать волевые действия толпы. Самое главное, чтобы эти символы не стимулировали самостоятельной и целенаправленной деятельности. В философской литературе символ определяется как «идея, образ или объект, имеющий собственное содержание и одновременно представляющий в обобщенной, неразвернутой форме некоторое иное содержание… Он всегда служит обнаружению чего-то неявного, не лежащего на поверхности, непредсказуемого» [14].

Организаторы «цветных революций» при выборе цвета протеста учитывают предыдущий опыт его использования. Так, например, в Ираке революция стала фиолетовой (пурпурной) благодаря тому, что обычно во время выборов проголосовавшим ставили фиолетовую метку на указательном пальце, чтобы они не могли проголосовать несколько раз. Иранская революция получила название зелёной в честь поддержки кандидата в президенты Мир-Хосейна Мусави, который использовал зелёный цвет в своей политической кампании. Одним из наиболее распространенных символов «революций» стали цветочные мотивы, что объясняется, наличием соответствующей государственной символики, в частности государственного цветка или растения, наличием флоры, которая характерна только для какой-то конкретной страны, а также, богатой мифами и легендами историей, присущей для каждого растения, которая способна наделить революцию неким смыслом и идеологией [16].

Например, грузинская роза была одновременно и национальным цветком, ассоциировавшимся с полотнами известного художника Нико Пиросмани, и символом (шипы) защиты от «агрессивного оккупанта» – России. Таким образом этот символ воздействовал на различные категории населения: от влюбленных до политиков, от националистов до русофобов. Весьма показателен жасмин, который вначале был предложен для «революции» в Тунисе, а затем стал символом других «арабских революций». В традиционной арабской литературе этот цветок означает выражение признания в любви. Как полагают эксперты, жасмин стал умиротворяющим символом революции, призванным скрыть ее истинные мотивы. Лотос, как символ протестного движения в Египте, также имеет множество трактовок. Например, в тибетском значении он ассоциируется с чистотой и целомудрием (как антитеза коррупции). В древнеегипетской мифологии с образом лотоса связывалось творение, рождение и солнце как источник жизни. С древнейших времен лотос ассоциировался с верховной властью: лотос был символом Верхнего Египта, а скипетр египетских фараонов выполнялся в виде цветка лотоса на длинном стебле [17].

В силу того, что любое массовое мероприятие, а уж тем более протестное, сопряжено со взаимодействием с правоохранительными органами, то, лидерам протеста, в качестве эффективного метода рекомендуется выставлять впереди себя женщин, пенсионеров и детей, непременно с букетами цветов. Действо с участием детей и женщин, дарящих цветы силовикам, имеет особый сакральный смысл и ассоциируется с понятием справедливости, честности и правильности действий, что в свою очередь оказывает мощное психологическое воздействие и деморализует силы правопорядка. На украинском Майдане многие молодые девушки разворачивали плакаты с обещанием выйти замуж за любого беркутовца, который перейдет на сторону народа. Не брезгуют «цветные революции» использованием услуг криминальных элементов, которые привлекаются на последнем (силовом) этапе революционного действа. В том случае, когда начинаются погромы, стычки с органами правопорядка, именно криминальные группировки подают толпе пример нужного поведения, а затем к мародерству начинают подключаться и остальные граждане. В тех случаях, где «цветные революции» удалось реализовать, криминальные структуры проявили себя в полной мере, так было в Киргизии и на Украине.

Важно отметить, что «цветная революция» требует определенного периода времени от нескольких недель до пары месяцев с постоянно нарастающей эскалацией конфликта. Сначала это мирные митинги, затем палаточные городки и баррикады из мусора и автомобильных покрышек, а затем хорошо спланированные провокации и потасовки с представителями органов правопорядка. Обычно во время постепенной радикализации протестующей массы политические лидеры допускают фатальную ошибку, воспринимая происходящее как очередную потасовку молодежи, объясняя ее выходки алкогольным или наркотическим опьянением. Подобное легкомыслие и промедление обычно приводит к печальным последствиям. Сама же тактика «майдана» как раз и рассчитана на ослабление внимания власти, активность протестующей толпы организуется таким образом, что власти дается самоуспокоительная надежда на то, что проблема вот-вот разрешится сама собой. И столь непопулярные меры с использованием силового давления применять не придется. Такую тактику действий наглядным образом продемонстрировали события на украинском Майдане 2013 – 2014 годов, когда активность протестующих то угасала, то разгоралась с новой силой, и каждый раз накал страстей был все сильнее. Когда внимание мировой общественности было приковано к Сочинской Олимпиаде палаточный городок в Киеве практически замер, даже покрышки стали жечь намного реже, однако сразу же после завершения спортивных мероприятий, майдан вновь активизировался. Говоря о природе «цветных революций» важно понимать, что задержка в применении силового воздействия в комплексе с грамотной информационной пропагандой воспринимается как слабость власти и приводит ко всё большему недовольству протестующей толпы. В случае же где государственная власть не боится навлечь на себя бурю критики западных СМИ и своевременно проявить силу, разогнав палаточный городок и арестовав наиболее активных участников незаконных действий, революция моментально идет на спад и терпит поражение. События в Белоруссии 2006 и 2010 годов являются наглядным тому примером, когда несистемная оппозиция была разогнана, особо буйные участники арестованы и посажены в тюрьму, а ряд лидеров сбежали за границу. Аналогичная ситуация с поражением революции произошла в Иране в 2009 году и в Китае 2011 года. Насколько быстро и спонтанно «цветные революции» могут быть организованы, настолько же быстро они могут и подавлены в случае применения решительных мер. Государственная власть должна понимать, что в отличие от классических революций, решительное, а порой и жесткое подавление «цветных» протестов, на которые вышла часть жителей столицы и привезенных активистов из других городов, не является подавлением воли всего народа, который в большинстве своем индеферентен такой «революции» и пассивно наблюдает за происходящим через СМИ. Поэтому разгон палаточного городка радикалов в столице не вызовет ответной реакции всего народа и не должен привести к масштабной гражданской войне. Тактика «цветных революций» с ее «майданами», потасовками, палаточными городками и горящими покрышками рассчитана именно на нерешительность и испуг властей, которые должны добровольно сложить свои полномочия и уступить место новым марионеточным силам.

Продолжая разговор о спонтанности зарождения «цветных» протестов и тактике их действий, необходимо обратить внимание на их сетевую структуру. Как отмечалось ранее, общий лидер (руководящее ядро) формируется лишь в кульминационный момент разгорающихся событий. До этого разношерстное протестное движение либо вовсе не имеет (или не знает) своих лидеров, либо эти лица второстепенные, вроде студентов активистов. Манипулирование сознанием масс в значительной мере происходит через Интернет и в рамках различных мелких тайных обществ, действующих по отдельности. Все это делает «цветную революцию» практически неуязвимой, так как арест второстепенных лидеров конкретной группировки не может изменить общего хода развития событий и нанести существенного урона общему делу революции. Очень точно суть сетевой структуры «цветных революций» раскрыл в своей книге П. Ильченков, который отмечал, что «отсутствие единого открытого руководства дает возможность этим движениям обрести высокую степень неуязвимости и позволяет собрать под одним флагом необъединимое любым другим способом число сторонников». Такое общество может быть разбужено в час «Х» при появлении необходимости [и] вывести народ на улицы для проведения массовых акций гражданского неповиновения. А по достижению целей переворота может быть полностью ликвидированo благодаря встраиваемому механизму самоуничтожения, мешающему этим массовым, но безголовым партиям превратиться в «гегемона» или в партии диктаторско-популистского типа. «Механизм самоуничтожения скрывается в постыдной и скрываемой до победы переворота тайне их возникновения и финансирования, а также в исключительной широте спектра участников, которые могут примириться лишь до момента победы над ненавистным диктатором, а вот «светлое будущее» представляют совершенно по-разному» [5]. Каждая «цветная революция» продемонстрировала нам такие общественные организации: движения «Сксела» и «Бекум» в Армении, «Кмара» в Грузии, «Отпор» в Сербии, «Движение 6 апреля» в Египете Такими элементами сетевой структуры являются «Движение-31», «Солидарность», «Стратегия-31», или «Лига избирателей» в современной России, белорусского «Зубра», украинской «Поры». «Пора» работала используя современные технологии, и они довольно неплохо финансировались. Сегодня «Пора», это небольшой бизнес-клан, который никому не нужна, так как она сделали свое дело, но реализовать свои амбиции и пробиться к власти так и не смогла. Практически всегда подобные организации в своей основе имеют студенческий актив, лидеры которого иногда связаны друг с другом. Они пересекаются на международных конгрессах и симпозиумах. Более опытные, делятся информацией с новичками, что позволяет говорить ели не о глобальной характере «цветных революций», то по крайней мере о её сетевой структуре. Так, например, нам известно, что сербский «Отпор» занимался подготовкой людей из грузинской «Кмары», оба движения пользовались поддержкой со стороны США и имели одинаковый символ: черный кулак на белом фоне. К тому же обе организации были структурированы по коммунистической модели, сочетая сеть автономных ячеек с централизованной дисциплиной [20].

«Цветная революция» мыслима только в условиях информационного общества, так как, для ее проведения необходимо наличие сетевой структуры коммуникации. Именно Интернет и его социальные сети, которые крайне сложно контролировать правоохранительным органам и которые позволяют быстро координировать действия различных групп молодежи, становятся мощным фактором социального протеста. В данном случае используются всевозможные средства информирования: СМС рассылка с призывами к протесту, создание информационных сайтов и групп в социальных сетях. Анонимность и моментальная скорость передачи информации до конкретного участника, позволяют управлять протестующей толпой дистанционно. Главное, чтобы у каждого участника протеста был мобильный телефон или иной гаджет, подключенный к Интернету. С недавних пор в американском языке появился новый глагол «to network», что дословно переводиться как «осетивить», «внедрить сеть», «охватить сетью», или «подключить к сети». Сетевое манипулирование, как часть информационных войн становиться универсальным способом воздействия на массы людей. Именно в сети Интернет разворачивается основная стратегическая операция «цветной революции». Первоначально, концепция ведения сетевых войн, разработаная Офисом Реформирования ВС Секретаря Обороны под управлением вице-адмирала Артура К. Сибровски активно внедрялась в практику ведения боевых действий США в Ираке и Афганистане. Затем стала использоваться во время организации «цветных» переворотов. Согласно вице-адмиралу Сибровски в сетевой войне в первую очередь следует сражаться за информационное превосходство, которое включает в себя следующие компоненты:
искусственное увеличение потребности противника в информации и одновременное сокращение для него доступа к ней;
обеспечения широкого доступа к информации своих сторонников через сетевые механизмы и инструменты обратной связи;
сокращение собственной потребности в статичной информации через обеспечение доступа к широкому спектру оперативного и динамичного информирования [1].

Практически во всех странах, где произошли «цветные революции» оперативное регулирование действиями толпы было организовано посредством рассылки сообщений о намечающихся митингах и других акциях через социальные сети и электронную почту, а также на мобильные телефоны. В данном случае, важно оговориться, что управляющие серверы Facebook, Twitter, а также Hotmail, Yahoo и Gmail находятся в США и стоят под контролем соответствующих служб, которые имеют доступ ко всей необходимой информации. Далее разогретой до максимума толпе, достаточно самого незначительного случая или провокации, чтобы произошла вспышка, начались потасовки с органами правопорядка. Именно так произошло во время «арабской весны» в Тунисе и Египте, когда роль спускового крючка сыграла череда самосожжений, активно транслируемых в Интернете и по телевидению. Как отмечал издатель сайта «Meta-Activism» М. Джойс: «Акты самосожжения – это «наглядно и это шокирует. Увидеть эти картинки – куда более чувствительно, чем о них услышать, и уже испытываемый гнев против режима достигает лихорадочной амплитуды». Подчеркивая роль Интернета, М. Джойс отмечал, что благодаря цифровым средствам огромное количество людей соприкоснулось с этими историями. Даже десять лет назад эти истории тронули бы только небольшое число людей – знакомых или соседей, но не мобилизовали бы целые общества. Сегодня это возможно» [10]. Технология протеста была основана на свободном использовании Интернет-сетей, с помощью которых проводилась координация действий протестующих. Так один из участников революционных событий в Египте отмечал, что протесты планировались «Революционным советом молодежи», в который входило всего 15 человек. Они же были либо членами, либо сторонниками молодежного движения «6 апреля». Facebook и Twitter использовались ребятами не для общения, а для обмана служб безопасности. Когда наступил день «Х», египетские службы безопасности ждали протестантов в одних местах, а они собирали народ в других. За пять минут, пользуясь обычными телефонами, могли мобилизовать более 300 человек (приглашения шли веером). Так, один из организаторов протеста Амр Салах рассказал корреспонденту, что они постоянно вынуждали полицию рассредоточивать свои силы, вводили её в заблуждение. Twitter и Facebook для направления толпы использовались только тогда, когда активисты уже занимали заданные необходимые позиции. Порой для «зажжения» акций целенаправленно выбирались бедняцкие районы, такие, как каирская окраина Имбада, где людей можно было быстрее расшевелить [2, 19]. Сетевые технологии позволяют мгновенно донести до зрителя необходимую информацию, ретушированные или сфальсифицированные видеосюжеты, вызывающие в возбужденной толпе реакцию ужаса, преходящую в неприятие заведомо указанного виновника. В роли виновного, естественно, выступает политический лидер или члены правящей партии. Использование цифровых технологий в «цветной революции» это заведомо беспроигрышный вариант. В том случае, когда Интернет связь работает качественно, она служит в интересах организаторов протеста, если государственная власть пойдет на решительные меры и ограничит доступ к Интернету или временно заблокирует социальные сети, это непременно приведет к еще большему всплеску недовольства и агрессии.

Далее, внешние силы тесным образом работают с частью старой элиты «подкармливая» ее, так как ранее находившаяся у власти, она теперь перешла в разряд оппозиции. У этой оппозиции в лице бывших министров есть союзники в числе министров нынешних, которые в решающий момент могут перейти на сторону оппозиции. Внешние игроки всегда четко следят за тем, чтобы в случае победы «революционеров» геополитическая и геоэкономическая ориентация произошла в пользу той внешней силы, которая финансировала и легитимировала «цветную революцию» [10].
Понимая искусственную природу «цветных революций» необходимо отметить, что организуются таковые не повсеместно, а лишь в тех странах, на которые распространяются геополитические интересы Запада. На территории Магриба или Ближнего Востока «цветные» перевороты направлены против несговорчивых диктаторских режимов, а на постсоветском пространстве – это ослабление позиций России и попытка оторвать бывшие союзные республики от вектора политики Москвы. В основе всех «цветных революций» лежит попытка Запада сохранить однополярную модель миропорядка. Наибольших успехов в постсоветском пространстве удалость добиться в Грузии и на Украине, которая по мнению З. Бжезинского представляет собой «новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, являлась геополитическим стержнем, потому что само ее существование как независимой страны способствует трансформации России. Без Украины Россия прекратит быть российской империей… Если Москва вернет контроль над Украиной с ее 52-миллионным населением и огромными ресурсами, так же, как доступ к Черному морю, Россия автоматически вновь вернет необходимые средства, чтобы стать мощным имперским государством…» [21]. Практика современной геополитики показывает, что применение «мягкой» силы, технологий ненасильственного воздействия может приносить колоссальные плоды при относительно малых затратах. Временные сроки достижения политических целей сокращаются до нескольких лет, а шаблонные приемы раскачки социальной среды упрощают работу, что делает подобные перевороты все более предпочтительными для западных политтехнологов. С каждой новой реализованной или нереализованной «революцией» её механизмы становятся более отточенными и изощренными и ни одно государство вне зависимости от вида политического режима, культурной и конфессиональной специфики не защищено от «цветной» угрозы. Однако, говоря о «цветных революциях», важно понимать, что сами по себе они являются лишь финальной стадией более масштабной и долгосрочной технологии «управляемого хаоса», направленной на достижение глобального доминирования и создания нового миропорядка.

Источник

Цветные революции: что это было?

В русском и иностранных языках термин «цветные революции» звучит, по крайней мере, двусмысленно. Не очень понятно, что им обозначается, каковы природа и характер перемен, которые в течение шести лет, с 2003 г. по 2010 г., последовательно охватили Грузию, Украину, Киргизию, Молдавию и снова Киргизию. Была ли это вторая волна «бархатных революций», сопровождавших на рубеже 80–90-х годов прошлого века падение коммунизма? Или специфическая разновидность революций, присущих исключительно постсоветскому (или посткоммунистическому, если вспомнить события в Сербии 2000 г.) пространству?

Или же, как настаивает российская пропагандистская машина, «цветные революции» были инспирированными из-за границы восстаниями против законных властей суверенных стран и направлены в конечном счете против России?

Именно участие – реальное или мнимое – Запада в «оранжевых революциях» служит, по мнению российских официозных наблюдателей, главным основанием для того, чтобы отрицать революционный характер событий и квалифицировать их как государственные перевороты. И хотя в случае событий в Киргизии – ни в марте 2005 г., ни в апреле 2010 г. – невозможно доказать ни западное участие, ни антироссийский характер новой киргизской власти, в первом случае российская пропаганда легко вышла из затруднения. Субститутом «Запада» стала местная «мафия», якобы связанная с заграничными силами, а пророссийский характер нового режима был объявлен «победой здоровой силы» над «заговорщиками». В апреле 2010 г. российские масс-медиа вообще исключили тему внешнего влияния из интерпретации событий в Киргизии, акцентируя внимание исключительно на внутренних факторах.

По иронии, критикуя «цветные революции», российские наблюдатели явно или имплицитно исходят из традиционного марксистского определения социальной революции, акцентирующего внимание на смене классовой гегемонии и социальной глубине революции. Они избегают обращаться к современным определениям революции. И понятно почему, если взять приводившееся нами выше определение революции как попытки «преобразовать политические институты и дать новое обоснование политической власти в обществе», попытки, сопровождаемой «формальной или неформальной мобилизацией масс и такими неинституционализированными действиями, которые подрывают существующую власть».

Хотя «цветные революции» не были глубокими социальными революциями, они могут смело оцениваться как революции политические.

Зарубежное участие в них – реальное или мнимое – нисколько не отрицает оценки этих событий как революций. Более того, в теории революций иностранное вмешательство традиционно считается одной из главных причин революции. В начале XXI в. формы и методы такого вмешательства стали более изощренными и разнообразными: на смену вооруженного экспорта революции и грубого давления пришла soft power – влияние через культуру, ценности, образ жизни и институциональные сети.

При этом революционная активность чаще всего выступала не прямым, а побочным продуктом западного влияния.

Да, ЕС и США сформировали сеть фондов и грантов в Грузии, Украине и Молдавии. Однако не существует достоверных оценок ее масштаба и размера влияния. В конечном счете сила этого влияния была предопределена тем, что в революционных странах шла спонтанная социокультурная переориентация. Зерна западного влияния могли прорасти лишь там, где для них была готова почва.

Основной поток трудовой эмиграции из Украины и Молдавии (а также из Белоруссии) уже давно направлен в Европу, а не в Россию. Европа – важный источник финансовых поступлений в эти страны, но главное, она значительно привлекательнее России, которая все чаще выступает для постсоветских обществ антимоделью, а не образцом для подражания. Молодежь Грузии и Молдавии – полностью, а Украины – в значительной мере – в ценностном и культурном отношениях ориентирована прозападно. Для этой молодежи мало что значат общая советская история и экономическая зависимость их стран от России. Приход к власти на Украине президента Виктора Януковича не изменил общий вектор прозападной социокультурной ориентации, хотя, вероятно, сдержал ее динамику. Прозападная ориентация постепенно охватывает и белорусскую молодежь, со всей очевидноcтью указывая вероятное будущее Белоруссии.

Отвечая однажды на вопрос, что же привело к падению коммунизма, последний советский лидер Михаил Горбачев ответил в несвойственной ему афористичной манере: «Культура». «Бархатные революции» рубежа 80–90-х годов прошлого века были подготовлены социокультурной трансформацией коммунистических обществ. Аналогичная по масштабу и вектору трансформация стала почвой «цветных революций».

Вряд ли Запад можно считать главной причиной российского проигрыша. Непонимание российской элитой постсоветской динамики, неэффективное использование потенциала влияния, непривлекательность российского пути развития выглядят более убедительным объяснением провала российской политики в постсоветском пространстве, чем «геополитический заговор» против России.

Но даже если мы признаем важную роль внешних сил в «цветных революциях», это не отменит их права называться революциями, а лишь рельефнее подчеркнет революционный характер событий.

Все удачные революции одинаковы, как счастливые семьи Льва Толстого. Чтобы революции возникли и победили, необходима комбинация структурных факторов. Одинаковый набор факторов мы обнаруживаем во всех «цветных революциях».

Первое. Кризис государственной власти, при которой государство воспринимается элитами и массами одновременно как неэффективное и несправедливое.

Эффективность и справедливость – наиболее общий знаменатель требований, предъявляемых к власти. Хотя эти качества редко чередуются попарно, даже одного из них достаточно для выживания государства. «Те государства и правители, которые получили репутацию неэффективных, все же могут заручиться поддержкой элиты в деле реформирования и реорганизации, если они считаются справедливыми. Правителей, считающихся несправедливыми, могут терпеть до тех пор, пока им эффективно удается преследовать экономические или националистические цели, или же они кажутся слишком эффективными, чтобы кто-либо осмелился бросить им вызов. Однако государства, считающиеся и неэффективными, и несправедливыми, лишатся поддержки элиты и народа, которая им нужна для выживания».

Это теоретическое положение подтверждается нашей недавней историей. Советская коммунистическая система характеризовалась нарастающей неэффективностью, но в перспективе общественного мнения выглядела справедливой. Роковой час пробил, когда в годы перестройки возникли массовые сомнения в ее справедливости, что и привело к тотальной делегитимации системы.

В случае «цветных революций» доказательством несправедливости государства и одновременно триггером революций выступили обвинения власти в нечестном проведении общенациональных выборов. Не имели значения ни масштабы этих злоупотреблений, ни даже наличие убедительных доказательств их совершения. Общества априори воспринимали власть как несправедливую и склонную к электоральной фальсификации. Глубокое моральное недоверие власти вело к ее политической делегитимации. В культурной рамке революционного кризиса экономические и политические кризисы, материальные лишения и угрозы воспринимались как результат несправедливости и нравственных недостатков государства, в резком контрасте к добродетельности и справедливости оппозиции.

Отказ власти от репрессий против революционеров не повышал ее морального авторитета, а наоборот, воспринимался как проявление ее слабости и неэффективности и резко повышал уровень революционных притязаний. Но и репрессии не были выходом из кризиса. Они закрепляли впечатление несправедливости государства и усиливали массовый протест, особенно если задевали невинных. Как это случилось, например, в Киргизии в апреле 2010 г.

В результате власть оказывалась в ловушке: репрессии доказывали ее несправедливость, а их отсутствие в ситуации революционного кризиса доказывало ее слабость.

Эта ловушка возникала потому, что часть элиты отказывалась от поддержки режима и предпочитала искать альтернативные пути разрешения революционного кризиса. «Государства, пользующиеся поддержкой сплоченной элиты, в целом неуязвимы для революций снизу». Раскол элиты – второй структурный фактор революции.

Здесь важно обратить внимание, что речь идет не о рядовом элитном конфликте, а об оформлении элитных фракций, имеющих различную идеологию и различные представления о структуре желательного социального порядка. К революции ведет именно политико-идеологическая поляризация элиты, а не обычные, пусть даже острые, внутриэлитные конфликты.

Такого рода глубокий раскол на, условно, консервативную и (прото)демократическую фракции элиты имел место во всех революциях от Грузии до Молдавии, не исключая Киргизии. В Грузии против слабого режима Шеварднадзе выступила элитная фракция Саакашвили – Бурджанадзе – Жвании. На Украине против Януковича – Ющенко и Тимошенко. В Киргизии против Акаева выступили Бакиев – Кулов – Отунбаева, затем уже против Бакиева – Отунбаева. В Молдавии против Воронина – Гимпу и Филат. Так или иначе, все оппоненты власти сами занимали в ней важные посты или были от нее ранее отстранены.

Третий структурный фактор революции – кризис народного благосостояния – не столь однозначен, как два первых. В этом отношении «цветные революции» выглядят полемикой между Владимиром Лениным и Алексисом де Токвилем. Первый считал важной причиной революции социоэкономический кризис и обнищание низов – «обострение выше обычного нужд и бедствий трудящихся классов». Второй на примере Великой французской революции показывал, что к революции парадоксальным образом ведет не ухудшение, а улучшение социоэкономической ситуации, сопровождающееся быстрым ростом массовых притязаний, для удовлетворения которых не хватает ресурсов. Иначе говоря, революция политическая и социальная начинается с революции ожиданий.

В общем, резкое ухудшение народного благосостояния не обязательно предшествует революции. Уровень жизни имеет значение не сам по себе, а только в сочетании с другими структурными факторами. Эти факторы усиливают его воздействие либо способны компенсировать его слабость, как это было на Украине.

И наоборот: даже самое драматическое падение жизненных стандартов, если оно не комбинируется с другими факторами, не ведет к революции. На той же самой Украине экономическая ситуация накануне президентских выборов 2010 г. была несравненно хуже, чем в 2004 г.

Отдельно взятый конфликт элитных фракций ведет к перевороту, но не к революции. Отдельно взятая массовая мобилизация – к восстанию или даже гражданской войне, но не к революции. Для революции критически необходим союз части элит и народных масс в их атаке на государственную власть. Без этого, четвертого структурного фактора, успешная революция вряд ли возможна.

Революция невозможна без оппозиционной идеологии – пятого структурного фактора. Такая идеология соединяет элиту и массы в их борьбе с властью, оправдывает эту борьбу и предлагает альтернативный социальный порядок. В качестве подобной идеологии выступала утопия (понимаемая по Карлу Мангейму) справедливости и освобождения. В Грузии, Украине и Молдавии она была рационализирована и артикулирована в форме демократической идеологии, в Киргизии – в виде довольно смутного, но сильного стремления к справедливости.

Наконец, шестым и последним – в порядке перечисления, но не по степени важности – структурным фактором окажется внешнее влияние. Под внешним влиянием, как мы уже объясняли, понимается не только и не столько открытое политическое вмешательство, сколько социокультурное влияние, восприятие Запада как желательной нормы и образа будущего. В этом качестве Запад составлял важную часть оппозиционной утопии.

Таким образом, внешний фактор усиливал оппозиционную идеологию и влияние такого фактора, как кризис народного благосостояния. Применительно же к Украине внешний фактор компенсировал слабость этого кризиса.

Как уже отмечалось, в Киргизии ни в каком виде невозможно обнаружить серьезное западное влияние. Она была финансовым клиентом России, которая сохраняет преобладающее социокультурное влияние на киргизское общество и служит главным направлением киргизской трудовой миграции.

В то же время, если включить во внешний фактор революционный пример, влияние революционных событий per se, тогда можно говорить о внешнем влиянии и применительно к Киргизии. Бесспорно, что грузинская «революция гвоздик» послужила вдохновляющим примером, моделью и резервуаром политического опыта для всех «цветных революций», включая первую киргизскую. Роза Отунбаева, лидер первой и второй киргизских революций, была хорошо знакома с грузинским революционным опытом.

Итак, в двух странах – Грузии и Молдавии – мы обнаруживаем все шесть структурных факторов революции, на Украине и в Киргизии – по пять. На Украине был слабо выражен кризис народного благосостояния, в Киргизии – внешнее влияние. В то же время в Киргизии присутствовал структурный фактор, отсутствовавший во всех других «цветных революциях», – демографический перегрев.

В исторической перспективе хорошо очевидно, что революционная активность предполагает высокую «температуру» общества, наличие в нем своего рода избыточной энергии. Очень часто (что не значит – обязательно) эта энергия продуцируется демографическим «перегревом» и соответствующим значительным увеличением доли молодежи с присущей ей гиперактивностью, амбициозностью и психической неустойчивостью. Исторически подтверждена сильная корреляция между быстрым ростом населения и революционной активностью: «Революции и восстания получают исключительное распространение в те эпохи, когда население растет чрезвычайно быстро – что происходило, например, в конце XVI и начале XVII в., в конце XVIII и в начале XIX в., и в некоторых частях развивающегося мира в XX в.». При этом демографический перегрев резко повышает уровень революционного насилия, что можно было наблюдать в азиатской Киргизии.

В ней демографический перегрев послужил важным структурным фактором кризиса, в каком-то смысле он компенсировал отсутствовавшее внешнее влияние. В других «цветных» или, ранее, в «бархатных» революциях демографический фактор не играл заметной роли. Черта же, которую часто полагают особенностью «цветных революций» – активное участие в них молодежи, – в действительности является общим признаком всех революций.

Мы последовательно проводили мысль, что «цветные революции» носили демократический или хотя бы протодемократический, как в Киргизии, характер. В пользу этого говорят такие свидетельства, как демократический характер оппозиционной идеологии, выбор Запада в качестве образца развития, в целом мирный характер революционной динамики. Единственное исключение в этом смысле, еще раз повторим, составила Киргизия.

Точно так же они подтверждают наблюдение, что революционные усилия, уходящие на перестройку политических институтов, душат экономический рост, а пред– и постреволюционный раскол элит оказывается губительным для экономического прогресса. В большинстве случаев долговременное экономическое развитие революционных режимов отстает от развития сопоставимых стран, не знавших революций. Возможно, развитие демократических институтов окажет в конечном счете стимулирующее воздействие на экономическую динамику стран, переживших «цветные революции». Однако в настоящее время можно говорить об экономических провалах, а не об экономических достижениях «цветных революций. Провалах, которые отнюдь не компенсируются развитием политической демократии.

Ведь более или менее уверенно говорить об утверждении демократии можно лишь применительно к Украине, о хороших демократических перспективах – в Молдавии, в то время как демократическое будущее Грузии и Киргизии выглядит весьма неопределенным и тревожным.

При этом одним из ключевых факторов выживания и упрочения демократии на Украине послужил ожесточенный конфликт внутри украинской элиты. Равенство сил элитных фракций поставило их перед дилеммой: взаимное уничтожение или компромисс, механизмом которого стали демократические институты и процедуры. Украинская ситуация лишний раз подтверждает давнишнее наблюдение: демократия вырастает не из достоинств людей, а из их недостатков. Она служит не для того, чтобы создать на земле рай, а для того, чтобы не возник ад.

Правда, если в политике элитный конфликт привел к упрочению демократии как механизма внутриэлитного компромисса, то в экономике его результатами стали дезорганизация и управленческий паралич. Феноменальный украинский экономический подъем закончился почти сразу же после «оранжевой революции», причем вследствие внутренних причин, а не в результате влияния внешних факторов. За демократию Украине пришлось заплатить масштабными экономическими и социальными потерями. Впрочем, с начала 2010 г. украинская экономика демонстрировала высокие темпы восстановления – почти столь же высокие, что и темпы падения в 2008–2009 гг.

Экономические проблемы Молдавии трудно отнести на счет революции, поскольку молдавская революция проходила в ситуации глобального экономического спада. Молдавия вообще очень бедная по европейским меркам страна, значительная часть населения которой работает в Евросоюзе и в России. В то же время в Молдавии соблюдаются демократические процедуры и поддерживается плюрализм.

Соседняя Румыния, культурно и этнически близкая Молдавии, служит последней моделью, образцом и стимулом движения на Запад. Однако экономические перспективы Молдавии даже в случае интеграции с Румынией не выглядят благоприятными. Она окажется периферией периферии Европейского союза, страной, чей вклад в европейскую экономику состоит почти исключительно в поставке низкоквалифицированных трудовых мигрантов.

В Грузии демократический потенциал революции был выхолощен, утвердившийся режим Михаила Саакашвили характеризуется заметными авторитарными чертами, а экономически его невозможно назвать успешным. Впрочем, страна, избравшая военный путь для восстановления территориальной целостности, по определению лишается шансов нормального экономического развития и тяготеет к авторитарному правлению. Несмотря на поражение в «пятидневной войне» августа 2008 г., грузинская власть смогла устоять перед атаками внутренней оппозиции, что свидетельствует о ее политической силе. Хотя режим Саакашвили нельзя назвать демократическим и справедливым, его можно считать эффективным. Таким образом, результатом грузинской революции стало формирование режима – более сильного, чем уничтоженный революцией, хотя и менее демократического.

В отличие от Грузии, постреволюционная Киргизия вообще не могла предъявить позитивных результатов революции: ни политической демократии, ни экономического роста, ни относительно эффективной власти. Режим Бакиева оказался еще более коррумпированным, неэффективным и непопулярным, чем свергнутый режим Акаева. Даже масштабная трудовая миграция киргизов в Россию не смогла спасти небольшую страну от демографического перегрева. Результатом глубокого внутреннего кризиса стала новая революция в апреле 2010 г., оказавшаяся полной неожиданностью для наблюдателей.

Итак, из четырех стран, переживших «цветные революции», лишь в двух идет относительно успешный процесс институционализации демократии – на Украине и в Молдавии. В Грузии и в Киргизии сформировались режимы сущностно недемократические, хотя и использовавшие демократические процедуры. Правда, в Грузии новая власть оказалась эффективнее старой хотя бы в части подавления оппозиции. В Киргизии же она не могла похвастать даже этим достижением, что и привело к новой революции.

Для новой киргизской власти главной проблемой сейчас выглядит не развитие демократии, а сохранение киргизской государственности как таковой.

Если в политической области результаты «цветных революций» можно рассматривать как двойственные, то в экономике они оказались негативными. На Украине послереволюционный конфликт элит привел к срыву впечатляющего экономического роста и к кризису, который впоследствии был усугублен мировым кризисом. Радикальное ухудшение экономической ситуации произошло и в Киргизии, несмотря на российскую помощь, китайские инвестиции и существенные (по меркам киргизского бюджета) доходы от аренды США авиабазы «Манас». В Грузии и в Молдавии революционные режимы не смогли обеспечить экономический рост. Впрочем, вряд ли он был там вообще возможен.

Негативные экономические последствия революции являются скорее правилом, чем исключением, а установление демократии не гарантируют даже демократические по характеру революции. В России негативные результаты «цветных революций» использовались как важные аргументы в широкомасштабной контрреволюционной пропагандистской кампании для дискредитации как конкретных революций, так идеи революции вообще.

Источник