за право летать лазарчук
За право летать
С межпланетными гостями
Зацепилась за лужайку
На букеты дикой редьки,
Из тарелки вышли дядьки,
Сердце Хлои как заноет…
31 декабря 2000 года
Вид из-под края скатерти открывался интересный, но уж очень ограниченный – тапочки, туфли, брюки и юбки. Еще были толстые светло-серые шерстяные носки с заштопанными пятками. Они все время крутились рядом с лакированными белыми туфельками, а те, застенчиво цепляясь друг за дружку, все норовили удрать на другую сторону стола. Носки уныло плелись следом, настигали, снова топтались вокруг; это была медленная, но упорная погоня, не оставлявшая туфелькам ни малейших шансов на спасение.
Санька с шипением втянул воздух ртом и прицельно вылил газировку из бутылки прямо под штопаный левый носок. Хорошая была газировка, противная, теплая, сладкая, липкая… «Буратино».
Носок подскочил, затрясся в воздухе и, прихрамывая, удрал. Наверное, в ванную.
Но туфельки почему-то устремились за ним. Озадаченный Санька попробовал газировку и ничего не понял.
– Ой, да ну что вы, Адичка, какое беспокойство, это вы нас простите, не уследили, Санька, паршивец, сладу с ним нету, сейчас вот вытащу из-под стола и устрою ему полный миллениум… Он у меня до следующего сесть не сможет!
Адам, сидевший на краю ванны с мокрым носком в руке, искренне расхохотался. Перспектива встретить новое тысячелетие босиком его не слишком радовала, но… что-то в этом было. Некое философическое Начало.
В доме мужских носков не водилось. Это он знал точно. Здесь жили его двоюродная бабушка (или внучатая тетка?), её дочка Людмила Михайловна, сводная сестра Адамовой матери, побывавшая в свое время замужем за приемным дедом Адама, её дочка от этого брака Аля – Адам вечно путался в сложных родственных соотношениях, но твердо помнил, что эта самая Аля – тетка, сестра или племянница – младше его на четыре года, – и, конечно, паршивец Санька – то ли брат, то ли внучатый племянник, совершенно озверевший в этом бабешнике без мужской правки.
– Я их сейчас быстренько высушу, феном, у меня хороший фен, с двумя скоростями, и ещё насадка такая, для спиральных кудрей, только все никак не получается…
У Алины никогда ничего не получалось, кроме забавных приключений на наиболее выступающую часть тела. Такова была её замысловатая планида, вся в спиральных кудряшках.
– Не надо, – попросил Адам. – Давай лучше утюгом. Я только простирну…
– Нечего хорошую вещь портить, – всунулась в ванную бабка Калерия. Адам про себя называл её Шапокляк и все время боялся оговориться. Дело было не в возрасте. Особая старушечья шустрость и мышкообразность проявились у Калерии, по слухам, лет в тридцать с небольшим… – Придумали тоже, шерстяной предмет утюгом сушить, сильно много у тебя шерстяных предметов-то.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: За право летать
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
С межпланетными гостями
Зацепилась за лужайку
На букеты дикой редьки,
Из тарелки вышли дядьки,
Сердце Хлои как заноет…
Авторы категорически заявляют, что за любое сходство персонажей с реальными людьми ответственности не несут, потому что вот не хотят, и все; кроме того, авторы прекрасно знают, что слово «долбанный» по правилам современной орфографии пишется с одним «н», но с двумя оно выглядит гораздо лучше.
31 декабря 2000 года
Вид из-под края скатерти открывался интересный, но уж очень ограниченный – тапочки, туфли, брюки и юбки. Еще были толстые светло-серые шерстяные носки с заштопанными пятками. Они все время крутились рядом с лакированными белыми туфельками, а те, застенчиво цепляясь друг за дружку, все норовили удрать на другую сторону стола. Носки уныло плелись следом, настигали, снова топтались вокруг; это была медленная, но упорная погоня, не оставлявшая туфелькам ни малейших шансов на спасение.
Санька с шипением втянул воздух ртом и прицельно вылил газировку из бутылки прямо под штопаный левый носок. Хорошая была газировка, противная, теплая, сладкая, липкая… «Буратино».
Носок подскочил, затрясся в воздухе и, прихрамывая, удрал. Наверное, в ванную.
Но туфельки почему-то устремились за ним. Озадаченный Санька попробовал газировку и ничего не понял.
– Ой, да ну что вы, Адичка, какое беспокойство, это вы нас простите, не уследили, Санька, паршивец, сладу с ним нету, сейчас вот вытащу из-под стола и устрою ему полный миллениум… Он у меня до следующего сесть не сможет!
Адам, сидевший на краю ванны с мокрым носком в руке, искренне расхохотался. Перспектива встретить новое тысячелетие босиком его не слишком радовала, но… что-то в этом было. Некое философическое Начало.
В доме мужских носков не водилось. Это он знал точно. Здесь жили его двоюродная бабушка (или внучатая тетка?), её дочка Людмила Михайловна, сводная сестра Адамовой матери, побывавшая в свое время замужем за приемным дедом Адама, её дочка от этого брака Аля – Адам вечно путался в сложных родственных соотношениях, но твердо помнил, что эта самая Аля – тетка, сестра или племянница – младше его на четыре года, – и, конечно, паршивец Санька – то ли брат, то ли внучатый племянник, совершенно озверевший в этом бабешнике без мужской правки.
– Я их сейчас быстренько высушу, феном, у меня хороший фен, с двумя скоростями, и ещё насадка такая, для спиральных кудрей, только все никак не получается…
У Алины никогда ничего не получалось, кроме забавных приключений на наиболее выступающую часть тела. Такова была её замысловатая планида, вся в спиральных кудряшках.
– Не надо, – попросил Адам. – Давай лучше утюгом. Я только простирну…
– Нечего хорошую вещь портить, – всунулась в ванную бабка Калерия. Адам про себя называл её Шапокляк и все время боялся оговориться. Дело было не в возрасте. Особая старушечья шустрость и мышкообразность проявились у Калерии, по слухам, лет в тридцать с небольшим… – Придумали тоже, шерстяной предмет утюгом сушить, сильно много у тебя шерстяных предметов-то. Сгорит ведь, чему тебя в твоей академии учили!
– В училище, Калерия Юрьевна, – привычно поправил Адам.
– Нынче у нас все ПТУ в академии залупились, а у вас все училище и училище! – возмутилась бабка. – Вот поэтому и носки шерстяные утюгом гладишь.
– Ладно, сейчас к Сергею схожу, может, у него сеть… Чистые… – решила бабка Калерия, но в голосе её отчетливо слышалось сомнение.
– Есть, есть! – восторженно завопила Аля.
– А ты откуда знаешь? – немедленно прищурилась бабка.
– Ой, и правда, Калерия Юрьевна, – поспешил вмешаться Адам, – он при мне вчера покупал, упаковку. Я сейчас сам и схожу.
– Куда вы, босиком-то, – с запозданием сообразила Аля, – я сама… – и шустро выскочила за дверь.
– Ты, Адамчик, посиди, – распорядилась Калерия Юрьевна, – а я к гостям пойду. Неловко.
Адам деловито выстирал липкий носок, прополоскал его под струёй воды. Интересно, устроят Саньке
Август 2014-го… Земля в кольце осады, эскадры имперских линкоров хозяйничают в небе, где без малейшей надежды на победу бьются с ними космические флоты землян и их союзников марцалов. В бой идут не старики, в бой идут ребятишки – только им доступно управление боевыми корабликами.
Империя в любой момент может превратить непокорную планету в пылающие обломки. Мешает ей одно: она лишится ценнейшего ресурса – самих людей.
Что остается землянам? Пойти на шантаж и пригрозить самоуничтожением человечества? Или есть другой способ одержать победу?
За право летать читать онлайн бесплатно
С межпланетными гостями
Зацепилась за лужайку
На букеты дикой редьки,
Из тарелки вышли дядьки,
Сердце Хлои как заноет…
Авторы категорически заявляют, что за любое сходство персонажей с реальными людьми ответственности не несут, потому что вот не хотят, и все; кроме того, авторы прекрасно знают, что слово «долбанный» по правилам современной орфографии пишется с одним «н», но с двумя оно выглядит гораздо лучше.
31 декабря 2000 года
Вид из-под края скатерти открывался интересный, но уж очень ограниченный – тапочки, туфли, брюки и юбки. Еще были толстые светло-серые шерстяные носки с заштопанными пятками. Они все время крутились рядом с лакированными белыми туфельками, а те, застенчиво цепляясь друг за дружку, все норовили удрать на другую сторону стола. Носки уныло плелись следом, настигали, снова топтались вокруг; это была медленная, но упорная погоня, не оставлявшая туфелькам ни малейших шансов на спасение.
Санька с шипением втянул воздух ртом и прицельно вылил газировку из бутылки прямо под штопаный левый носок. Хорошая была газировка, противная, теплая, сладкая, липкая… «Буратино».
Носок подскочил, затрясся в воздухе и, прихрамывая, удрал. Наверное, в ванную.
Но туфельки почему-то устремились за ним. Озадаченный Санька попробовал газировку и ничего не понял.
– Ой, да ну что вы, Адичка, какое беспокойство, это вы нас простите, не уследили, Санька, паршивец, сладу с ним нету, сейчас вот вытащу из-под стола и устрою ему полный миллениум… Он у меня до следующего сесть не сможет!
Адам, сидевший на краю ванны с мокрым носком в руке, искренне расхохотался. Перспектива встретить новое тысячелетие босиком его не слишком радовала, но… что-то в этом было. Некое философическое Начало.
В доме мужских носков не водилось. Это он знал точно. Здесь жили его двоюродная бабушка (или внучатая тетка?), её дочка Людмила Михайловна, сводная сестра Адамовой матери, побывавшая в свое время замужем за приемным дедом Адама, её дочка от этого брака Аля – Адам вечно путался в сложных родственных соотношениях, но твердо помнил, что эта самая Аля – тетка, сестра или племянница – младше его на четыре года, – и, конечно, паршивец Санька – то ли брат, то ли внучатый племянник, совершенно озверевший в этом бабешнике без мужской правки.
– Я их сейчас быстренько высушу, феном, у меня хороший фен, с двумя скоростями, и ещё насадка такая, для спиральных кудрей, только все никак не получается…
У Алины никогда ничего не получалось, кроме забавных приключений на наиболее выступающую часть тела. Такова была её замысловатая планида, вся в спиральных кудряшках.
– Не надо, – попросил Адам. – Давай лучше утюгом. Я только простирну…
– Нечего хорошую вещь портить, – всунулась в ванную бабка Калерия. Адам про себя называл её Шапокляк и все время боялся оговориться. Дело было не в возрасте. Особая старушечья шустрость и мышкообразность проявились у Калерии, по слухам, лет в тридцать с небольшим… – Придумали тоже, шерстяной предмет утюгом сушить, сильно много у тебя шерстяных предметов-то. Сгорит ведь, чему тебя в твоей академии учили!
– В училище, Калерия Юрьевна, – привычно поправил Адам.
– Нынче у нас все ПТУ в академии залупились, а у вас все училище и училище! – возмутилась бабка. – Вот поэтому и носки шерстяные утюгом гладишь.
– Ладно, сейчас к Сергею схожу, может, у него сеть… Чистые… – решила бабка Калерия, но в голосе её отчетливо слышалось сомнение.
– Есть, есть! – восторженно завопила Аля.
– А ты откуда знаешь? – немедленно прищурилась бабка.
– Ой, и правда, Калерия Юрьевна, – поспешил вмешаться Адам, – он при мне вчера покупал, упаковку. Я сейчас сам и схожу.
– Куда вы, босиком-то, – с запозданием сообразила Аля, – я сама… – и шустро выскочила за дверь.
– Ты, Адамчик, посиди, – распорядилась Калерия Юрьевна, – а я к гостям пойду. Неловко.
Адам деловито выстирал липкий носок, прополоскал его под струёй воды. Интересно, устроят Саньке миллениум или обойдется? Воспитание детей оставалось для Адама процессом таинственным и непредсказуемым. Его самого практически не воспитывали – и вот, очень даже неплохо получилось. Во всяком случае, сам он искренне считал именно так.
Дверь приоткрылась, и в щели показалась очаровательная остренькая мордашка Леночки Град, троюродной или четвероюродной сестры… или золовки? Во всяком случае, ухаживать за ней точно можно, это Адам выяснил наверняка. Реакция бабки Калерии была однозначно положительной.
– Ну… – уклончиво ответил Адам. Леночка погрозила ему пальчиком:
– В тире, – уточнил Адам. – Не во дворе.
– Во дворе – дам подержать, – предложил он. – Но с предохранителем.
Леночка недоуменно захлопала ресницами и покраснела. Она хотела что-то сказать, но вдруг качнулась вперед и, не устояв на ногах, повисла у Адама на шее. Пахнуло сладкими – слишком сладкими – духами и чем-то еще, куда более приятным.
Алина, впихнувшая её в ванную, ворвалась следом, победно размахивая звездно-полосатыми лыжными носками.
– Я же говорила, что есть! Вы надевайте, Адичка, надевайте. Они колючие, но ничего.
– Полный миллениум, – констатировал Адам, снимая с себя Леночку. – Российский офицер в носках потенциального противника.
– Зато вы попираете их ногами, – не растерялась Аля.
– Ой, это же Сережины, – узнала Леночка. Адам слегка насторожился. Леночка, внезапно смутившись, принялась расправлять мокрый носок на горячей трубе.
– Ладно, позвольте, дамы, я переоденусь. Анекдот же помните? Поручик, вы носки меняете? – только на водку!
– О! – завопила Алина и унеслась.
– А она что вспомнила? Где забыла свои галошики? – удивился Адам.
Леночка захлопала глазками:
– Может, она водку в морозилку не поставила? А какие галошики?
– Ты не знаешь этого анекдота?
– Не знаю. Расскажи. Он неприличный?
В ванную заглянула Калория Юрьевна.
– Леночка, птичка моя, помоги-ка…
И стало просторно. Адам с облегчением надел сухие – и действительно очень колючие – носки и наконец вернулся к гостям.
Вокруг Людмилы Михайловны, женщины яркой внешности и неуемной жизнерадостности, традиционно собирались личности неординарные: от токаря до медика-академика, от жены директора водочного завода до завлитши Театра эстрады, от валютного специалиста-сантехника из второго подъезда до митька-журналиста-андеграундщика из соседней бойлерной. Летом они ходили на байдарках, осенью – в Театр эстрады, зимой – на лыжах и в фантасмагорическую баню директора водочного завода… А весны в Питере практически не бывает, поэтому весной они никуда не ходили и с облегчением отдыхали и друг от друга, и от Людмилы Михайловниной жизнерадостности. Знакомы они были уже лет двадцать, за это время у многих наладилась и развалилась личная жизнь, построились двухкомнатные кооперативы и трехэтажные коттеджи, выросли дети – которые с рождения варились в этом же котле и готовились произвести на свет следующее поколение компании. Нет, Компании – с большой буквы.
Собирались все, как правило, именно у Людмилы Михайловны. Не только потому, что она была душой и центром притяжения Компании, но и потому, что владела наследственной адмиральской квартирой неподалеку от выхода Малого проспекта на набережную Адмирала Макарова, и такой же дачей, – просторными, как полигоны, и запутанными, как древние лабиринты. Были в них такие закутки, где, по официальной версии, ещё не ступала нога человека. Впрочем, молодежь официальной версии не придерживалась…
Ирина Андронати, Андрей Лазарчук «За право летать»
За право летать
Роман, 2002 год; цикл «Космополиты»
Язык написания: русский
Август 2014-го. Земля в кольце осады, эскадры имперских линкоров хозяйничают в небе, и без малейшей надежды на победу бьются с ними космические флоты землян и их союзников марцалов. В бой идут не старики, в бой идут ребятишки — только им доступно управление боевыми корабликами.
Империя в любой момент может превратить непокорную планету в пылающие обломки.
Мешает ей одно: она лишится ценнейшего ресурса — самих людей.
Что остается землянам? Пойти на шантаж и пригрозить самоуничтожением человечества? Или есть другой способ одержать победу?
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 306
Активный словарный запас: высокий (3219 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 56 знаков — на редкость ниже среднего (81)!
Доля диалогов в тексте: 35%, что близко к среднему (37%)
Номинации на премии:
| номинант | РосКон, 2003 // Роман |
| номинант | Бронзовая Улитка, 2003 // Крупная форма |
| номинант | Интерпресскон, 2003 // Крупная форма (роман) |
| номинант | Сигма-Ф, 2003 // Крупная форма, романы |
Сюжет вторичен. Написано легко. Персонажи не цепляют. Реалистичность слабая. Патриотичность показушная. Психологичность и драматизм слабые — даже гибель персонажей просто отмечаешь, и только.
По сравнению, скажем, с «время московское» Зоричей — вообще попса голимая.
Попытки авторов написать «ближе к народу», типа поминания ФИДОшки в прологе и использованием матюгов в диалогах, не срабатывают. Всё это выглядит не на своём месте и не в своей эпохе. Слишком всё легко и чуть ли ни весело подаётся, для описываемых-то событий.
В плюсы — бешеная динамика и увлекательность как сугубо развлекательного произведения.
Но если допустить, что роман писался для читателей школьного возраста, я-то его как взрослый человек оцениваю, то оценка может быть выше.
этот тот самый случай, когда качество книги вторично. прочитала кучу отзывов. готова согласиться с большинством критических замечаний. но. но. но 🙂 там есть Кешка. и Кешка прекрасен. и мне становится совершенно все равно как там вокруг него движутся статисты, какие реплики произносят. да Бог с ними, со всеми. любую неудачную сцену способен вытащить этот веселый котенок. любого партнера расшевелить и сделать живым. да. я влюблена в Кешку. и ради него готова любить всех вокруг него и книгу в целом. но справедливости ради. господа, там, местами, очень неплохой текст. иногда и просто хороший. а я ценю хороший текст. жаль, что местами. там очень неплох Сашка. этакий мужественный романтический герой. весь из себя в шрамах и с разорванным сердцем. для девочек-подростков (да и для мальчиков), чем не герой. очень даже. мы ж не классическую трагедию пишем, а вовсе даже подростковую фантастику. а Свободные? бейте меня тапками, но авторы, сочиняя этот веселый балаган, вспоминали свою (и мою) молодость. романтизировали и доводили до абсурда. и ведь довели. и довели чертовски талантливо. в общем, хватит перечислять. по мне, это — отличная книжка. хоть и на любителя. и я — тот самый любитель. столько лет прошло, а вот иногда беру и перечитываю местами. переговоры с Империей, например 🙂 и последнее. редко, когда этакий разудалый фантастический боевичок можно свести к одной теме, одной фразой. я увидела ее среди отзывов. одинокую, короткую, не оцененную. а зря. она чертовски точная. и я могу подписаться под ней с глубоким уважением к автору комментария: « be_nt_all, 3 декабря 2006 г.
Книжка на самом деле о любви к детям. Своим и чужим.»
Я не большой любитель экшна, но читала, пожалуй, с удовольствием. Хотя и не могла избавиться от ощущения, что это такое подростковое чтение, и отнюдь не оттого, что многие герои романа такого возраста. Просто, как-то всё не слишком глубоко, незамысловато, и задействуются какие-то очень «простые» эмоции.
Конечно, буду читать дальше.
А ведь я когда-то начинал это читать. Точно, начинал. Вот и знакомые названия инопланетных рас, и война, в которой гибнут дети. Но потом что-то меня оторвало, помешало. И вот теперь заново, как впервые, как будто и не видел раньше, почти десять лет назад, этой книги.
Мне кто-то еще объяснял, помню, что это очередной «проЭкт», и мол, тут вот оттуда, а это вот здесь, а смысл там совсем не тот, а на самом деле Лазарчук опять про фашистов.
Вот чудаки. Я же читаю книгу. И смысл в каждой книге для каждого совсем не тот, что туда мог вложить автор. Каждый понимает по-своему, и не мешайте ему понимать.
Земля, недалекое будущее. Продолжаются исчезноевния (похищения) людей. И все в большем масштабе. А потом начинается Вторжение. ПРиходят хозяева, Империя, для которых люди — всего лишь генетический материал, а Земля — огромный огород. Технология их выше на голову. Горят флоты, взрываются ракеты, уничтожается армия. И только вмешательство ударивших по имперским крейсерам внезапно появившихся союзников марцалов спасает, казалось бы, Землю от порабощения.
Идут годы. Союзники делятся передовыми технологиями. Союзнкии прекрасны — все просто влюблены в них. Дух захватывает от одного их вида.
Вот только почему они не делятся всем? Почему скрывают свои возможности? Почему переданные землянам технологии все равно ниже уровнем, слабее?
Подполье, формирующееся самостоятельно. Подполье, вформирующееся органами безопасности. Подполье, формирующееся самими союзниками.
Новые бои. Новые встречи. Новые расы.
Борьба между различными спецслужбами.
Телепаты и погоня за ними.
А еще появляются какие-то Свободные, которые — бывшие люди, ставшие сверхлюдьми.
Тут у любого голова закружится, не толкьо у представителей спецслужб и ооновских комитетов.
А в глубокой тайне даже от союзников Земля кует свой меч, работая по сорок восемь часов в сутки.
В общем, наши побеждают. Все развешанные ружья выстреливают, все рояли, грамотно расставленные играют туш, президент пьет коньяк, место одних союзников, ставших в одночасье врагами, занимают другие, и все заканчивается фейерверком, массовыми торжествами и митьком на воздушных шариках.
Проглотил книгу за день. С удовольствием, облизываясь и урча. Отлично.
Читал роман после Солдат Вавилона. Ожидал неоднозначной игры интересных персонажей как в Штурмфогель или Посмотри в глаза чудовищ. Большущей эпики как в Кесоревой отраде. Надеялся на укуренный, но очень интересный сюжет как в тех же Солдатах. Но вот чего от Лазарчука тогда не ожидал так это проходного, неинтересно романа. Ничего того за, что люблю этого писателя в данной книге нету.
Это вам не «Гиперион» Джона Китса (1795-1821) пересказывать для сытых американских школьников, и не про бедную долю опекаемого Сильными расами земного человечества повестушки для тинэйджеров выпекать. Тут задачка посложнее: вырваться из плена набившего всем оскомину сериала Криса Картера и написать разухабистую космооперу с детьми-героями (кому же еще доверить спасение цивилизации в романе, читательская аудитория которого процентов на девяносто – именно подростки?), инопланетянами-предателями и вечной борьбой спецслужб. Заговоры (один жутче другого) раскрываются со скоростью автоматной очереди – охранка против государства, государство против людей, некоторые люди против человечества, спецназ сам не знает кого ловит а пергидрольные банды фанов Скалли и Молдера держат в страхе окружающих и иногда почему-то наводят справедливость по-своему.
«И только флот у нас в Англии честен», как говаривал Эжен Ионеску. Космофлот, естественно. Космофлот – это вааще надёжа и опора наша, за ним будущее и только там можно найти настоящих пацанов, готовых своими не до конца сформировавшимися костьми лечь за правое дело. Например, за право летать куда вздумается и куда захочется.
Мир XXI века у Андронати и Лазарчука выглядит по апокалипсически весело.
Мораль первого тома эпопеи (а я надеюсь, что дорогие наши соавторы не похерят «Космополитов» как «Штурмфогеля») можно высказать одним предложением: не доверяй добрым дядям!
По крайней мере, не каждый прибежавший на пожар будет спасать твое имущество. Будут еще и мародеры.
ПОТОМУ ЧТО МЫ ПИЛОТЫ…
Андрей Лазарчук, судя по названиям его произведений («Иное небо», «Штурмфогель»), в детстве мечтал стать лётчиком. Недавно появилась ещё одна книга с аэроназванием, написанная им совместно с супругой Ирой Андронати — роман «За право летать». Присутствие соавтора заметно по живым диалогам, изобретательному юмору и чисто женскому «ути-пути» на тех страницах, где речь идёт о детях. Знакомая нам, традиционная манера письма Лазарчука практически не изменилась: рваное повествование, фрагментарное изложение материала, манипулирование огромным количеством действующих персонажей. Продвинутые любители фантастики (такие, как я) без особого труда расшифровывают ребусы бывшего турбореалиста, привычно вылавливая из массива текста крупицы информации, необходимой для понимания сути происходящего. А вот потребителям «бульварного чтива», приученным издательской политикой последних лет к бездумному поглощению тупых фантастических боевиков и изнеженным фэнтезийной жвачкой, приходится туго. Так называемые «простые» читатели жалуются на запутанность и головоломные скачки сюжета, недоговорённости, лакуны и кажущиеся логические провалы этой необычной космической оперы. Что ж, у них всегда есть выход – отложить в сторону сию трудную книгу, плотно нафаршированную идеями, героями и событиями. А мы попробуем перелистать страницы романа.
2014 год. Земле угрожает оккупация. Раса зеленокожих пришельцев-имперцев с неясными целями производит массовые «изъятия» людей. Инопланетяне применяют хронооружие, уничтожившее электронную связь, превратившее в бесполезный хлам компьютеры и земную оборонительную технику. На помощь людям приходят красавцы марцалы — ещё одна раса, внезапно вынырнувшая из глубин космоса. Новоявленные союзники делятся своими «ноу-хау» и плечом к плечу с землянами отражают атаки агрессоров. Из-за особенностей воздействия хроносдвигов на человеческий организм успешно противостоять имперцам в орбитальных боевых схватках могут только дети. Дети и пилотируют боевые ракеты, ценою своих жизней защищая планету от нашествия-инвазии. Авторы не случайно посвятили книгу памяти Александра Мирера, написавшего, ставший теперь классическим, роман «Дом скитальцев», в котором именно подростки, иммунные к тотальной зомбификации, спасают Землю от порабощения.
Двумя инопланетными расами, свалившимися на головы ошарашенного человечества, авторы не ограничиваются: в романе ещё есть крутые до невозможности коты-разведчики эрхшшаа, «покорители пространства и строители кораблей». А ещё – раса Свободных, космических цыган, обладателей коконов Опи, которые могут левитировать, перемещаться без ракет в межзвёздном пространстве и заниматься сексом в открытом космосе. Есть соперничество двух всесильных международных структур. Есть подпольная организация, недовольная существующим политическим раскладом, а в её рядах — ещё одна подпольная организация. Есть пятая колонна и экстремисты самых разных мастей. Есть со знанием дела описанные бои в космосе и драки на Земле. Есть «Т-зоны», транспортные средства — «зайчики», сторожевики «Арамисы», антигравы и гравигены. Есть брэйнеры, симпаты, эмпаты и полусущества-полуустройства — супершлемы-визиблы. Есть обсценная лексика… Есть какие-то смутно знакомые мне личности, с которыми я, кажется, встречался в реальной жизни… В довершение ко всему славные и добрые друзья землян — марцалы оказываются отнюдь не такими уж славными и добрыми….
С количеством разнообразнейших наворотов на страницу для одной, не очень толстой книги с обложкой, похожей по цвету на кожу имперцев, пожалуй, действительно вышел перебор. Даже для продвинутых читателей, к каковым я себя опрометчиво причислил… Зато какой мощный задел для заявленного супругами цикла «Космополиты»!
© Владимир Ларионов, апрель 2002 г.
Опубликовано в «КО» #18 (1872) от 29 апреля 2002 года
0shishiga, 19 сентября 2010 г.
Мне кажется, за эту книгу Ирине надо поставить плюс, а Андрею — минус. Плюс на минус дает, увы, минус.
Очень странное впечатление оставил у меня этот роман. Первый же эпизод произвел на меня самое приятное впечатление. Автору удалось с присущим ему мастерством показать мне странную компанию, отмечающую Новый год, создать очень колоритных персонажей, и дать очень интригующую завязку всей истории. А вот дальше дело пошло гораздо хуже. Вроде бы и не могу упрекнуть автора в неумении писать, в неудачном стиле. Но с каким же трудом я продирался сквозь этот роман, с каким скрипом шла каждая страница! Роман распадался на отдельные эпизоды. Работа спецслужб, загадочные исследования, война с инопланетянами, запутанные интриги — казалось бы, какое богатство сюжета. Увы, лично для меня все это разнообразие событий перепуталось в какой-то трудноусваиваемый винигрет. Да и герои романа вроде бы интересны и прописаны довольно ярко, но все они какие-то изломанные, страдающие, неживые. Иной раз возникает впечатление, что перед тобой не человек, а поломанная злобным мальчишкой кукла.
Да, идеи авторов довольно оригинальны. Да, роман содержит в себе немалый потенциал. Но донести свои идеи до читателя авторам так и не удалось. Так что добравшись до последней страницы, я решил с продолжениями не связываться.
Для меня Лазарчук представлялся всегда как применик Стругацких, от «Града обреченного» до «Солдат Вавилона» и к «За право летать»?
Ура-патриотическое чтиво, кашица из новых идей (идеек) и старых штампов (штампищей). Большей рецензии книга просто не заслуживает.
Прошу прощения у всех рецензентов за негативный отзыв, но я крайне не рекомендую эту книгу читать. Хотя, если вашему ребенку 6-7 лет, то в качестве сказки, возможно.
Новый цикл Андрея Лазарчука начат романом лихим и нетипичным для автора. Экшн прёт изо всех щелей, как вода из дырявой барокамеры. Фантазия автора вынесла его в открытый космос, где болтаются звездолёты, диктует свою волю всемогущая Империя, плетут хитромудрые интриги многочисленные группировки. Антураж настолько ярок, что не всяк читатель за ним разглядит прежнего Лазарчука: многослойного, аки луковица, и глубокого, аки жерло вулкана.
А за бравурным духом повествования притаилась вполне обычная для автора недоумённая грусть: «Что же мы делаем с собою, люди?»
Совершенно нехарактерное для Лазарчука чтиво, вариация на тему звездных войн, не сильно напрягающее моск. Оригинальная концепция, и средненькое воплощение. Чувствуется сильное влияние соавтора. :confused:
Книжка на самом деле о любви к детям. Своим и чужим. Чем выгодно отличается от продолжений.