зависимость и контрзависимость в отношениях
Потребность в любви. О зависимых и контрзависимых людях
Глубинная потребность контрзависимого человека — в любви, принятии, близости.
Когда-то в его прошлом опыте что-то пошло сильно не так, он очень обжегся или встретил холод и равнодушие.
Может быть переживал предательство или использование. Бывает, что был жертвой жестокого обращения.
И он «зарекся» никогда ни с кем не сближаться, потому что для него близость — это «ужас, ужас».
Только потребности при этом никуда не исчезают, и раз за разом он выбирает для отношений другой тип людей — склонных к слиянию, к зависимости.
Потому что с ними он может испытать это ощущение быть с кем-то вместе, быть «мы», а не только я+я.
Но пока прошлый опыт актуален, он начинает «убегать» при малейшей угрозе осознания и признания того, что чувства в отношениях взаимны в момент их проживания.
Потому что для него близость плотно связана с болью и страданиями, и кажется ему непереносимой, потому что в прошлом единственным выходом для него стало решение «быть одному, никому не доверять».
И контрзависимый человек бесконечно тестирует людей на то, можно ли им доверять. Тестирует до тех пор, пока они не устанут и не уйдут или не отвергнут его.
Если же он расслабляется и начинает искренне открываться в ответ, то это его пугает до умопомрачения, животного ужаса, тошноты «как в невесомости» и он отчаянно и стремительно удаляется — убегает сам или отталкивает близких.
Безопасный вариант для контрзависимого человека — это любить «задним числом», любить недоступных людей или позволять любить себя тем, кого он сам не любит, считает «ниже себя».
Проблема всех этих безопасных способов в том, что потребность в любви и близости не насыщается.
Это как если бы голодный человек только в воображении питался чем-то восхитительным, либо бы ел то, что его организм не усваивает.
Рано или поздно голод по любви и близости становится невыносим, суррогаты, замены и обманки совсем перестают работать и контрзависимая личность делает шаг К людям, от отчаяния и потому что иначе пустота, тоска и депрессия становятся невыносимы.
Люди откликаются, человек немного напитывается их теплом, а дальше… а дальше или снова срабатывает «ужас, ужас» и он отдаляется,
или — он искренне и полностью «вляпывается» в отношения, начиная тотально доверять и боготворить кого-то, кто явно не подходит на эту роль.
И его детская история повторяется с удивительным трагизмом.
Выход здесь в том, чтобы узнать себя в отношениях, разобраться с прошлым опытом и научиться доверять осознанно, быть в близких отношениях и привыкнуть к тому, что они не всегда заканчиваются катастрофой.
Это трудный путь, требующий кропотливой работы с собой.
В реальности чаще люди идут двумя другими дорогами:
1. мечтать о недоступных, тосковать без любви, и «догоняться» неподходящими заменителями — тут речь не обязательно про отношения, кто-то строит мегакарьеру, кто-то пьет, кто-то уходит в негатив и обесценивает всех вокруг, и еще разные способы.
2. для отношений выбирается зависимый партнер с полярными потребностями
И тогда за счет совместных «качелей» и яркой динамики отношений, иногда контрзависимому человеку удается удовлетворить свою потребность в близости и любви.
Что же в таких отношениях получает зависимый человек?
У него есть другая фрустрированная потребность — в самоуважении, в актуализации, то есть в том, чтобы быть автономным — быть собой.
Это жестко подавлялось в его детстве. Ему инсталлировалась программа » ты беспомощный, ты можешь жить, только за счет другого» и его способ жить — это «залипнуть» на сильном партнере, добиваясь его любви.
При этом потребность в «быть Я, быть собой» подавляется, она переносится на другого за счет идентификации с ним, но таким образом не насыщается.
И когда контрзависимый партнер находится в фазе «убежал, отверг», зависимый человек вынужденно остается один.
Несмотря на ужасные страдания и отчаянное стремление сделать все что угодно, чтобы вернуть потерю, он в эти периоды получает опыт того, что он — отдельный человек и при этом живет сам.
Часто в этой точке он рискует уйти в контрзависимость, если боль от разрыва очень сильна. И тогда качели начинают идти в другую сторону.
Часто в этой точке он обращается за помощью к психологам. И когда он восстанавливается, начинает узнавать себя и получать удовольствие от самодостаточности, и только еще подходит к вопросу: каких отношений я хочу и с кем?
Его партнер возвращается, и они снова повторяют процесс по наезженной колее.
Иногда в этой точке или партнер не возвращается, или сам человек проявляет достаточную силу характера, тогда ему удается привыкнуть к тому, что он — отдельная единица, самостоятельный человек.
И уже потом только идти в отношениях, где есть взаимная любовь, но нет постоянного растворениях в контрзависимом партнере.
Контрзависимый на внешнем уровне — убегает из контакта и/или отвергает другого, внутри у него при этом потребность в близости и любви.
И поэтому они так долго держатся вместе, несмотря на то, что со стороны это может быть не понятно, да и им самим на уровне ума «не понимаю, почему я продолжаю…»
Бывает ли такое, что у одного человека есть оба состояния?
Да, бывает. И ему достаточно сложно живется, как и его окружению.
Контрзависимый человек в метафоре выглядит примерно так:
Каменный замок. Вокруг пустое поле. Из узких бойниц выглядывают пушки.
Любой человек, что приближается отстреливается на подлете.
Стены мощные, картинка пугающая.
Бывают замки с режимом «невидимка +телепорт». Эти не отстреливают других, а исчезают, если к ним кто-то приближается.
Внутри укрепленных стен тоскует и почти-умирает от желания быть с кем-то кто-то живой, чуткий, ранимый, слабый.
И мечтает, чтобы однажды дверь открылась.
Зависимый человек в метафоре выглядит примерно так:
Два участка рядом. Хозяин одного из них постоянно вовлечен в то, что происходит у соседа.
Он живо интересуется, вкладывает кучу своих сил, дает команды что и как делать, чтобы было хорошо, расстраивается искренне если что-то идет не так и радуется, если у соседа очень классные розы и арбузы выросли.
Если вдруг сосед закрывает вход к себе на участок, то наш зависимый герой ужасно страдает — как так? Как такое может быть.
Себя и свой участок он словно не видит, а когда замечает снова отворачивается и снова залипает на соседнем прекрасном хозяйстве.
Он мечтает, чтобы на его участке все стало ухожено и чудесно, чтобы это сделал сосед для него!
Записаться на консультацию к психологу, автору текста можно по телефону
8 913 063 92 73 (Новосибирск, ул.Фрунзе, 5-515) либо написать на wmt1227@yandex.ru для консультации по скайпу или в текстовом формате
По времени и стоимости консультаций можно уточнить ВОТ ТУТ
Контрзависимость: что это в психологии, причины, признаки в отношениях, как избавиться, общение с контрзависимыми людьми
Что же это такое
Простыми словами — боязнь близости. Индивид, которому свойственно такое поведение, предпринимает все возможное, чтобы ни в ком не нуждаться. Он старательно избегает привязанностей, так как не умеет доверять окружающим. Фигурально выражаясь, можно интерпретировать его жизненные установки как: «Я сам по себе, мне никто не нужен». На самом же деле он прячется, он пытается оградить себя от вероятных негативных последствий сближения с людьми.
Контрзависимые мужчины и женщины: признаки
Со стороны кажется, что они полностью довольный своей жизнью, легко идут на контакт, без проблем заводят друзей, способны вести за собой и мотивировать других. В действительности, отношения, которые у них складываются с противоположным полом, коллегами, знакомыми, можно назвать довольно поверхностными. Они не строятся на взаимном доверии и понимании.
Главной характерной особенностью такого поведения является неспособность заводить и поддерживать по-настоящему близкие искренние психологические связи. Имеются в виду определенные проявления.
Выше мы перечислили внешние проявления, но существует и внутренний мир контрзависимого типа, прячется который под толстым слоем самоуверенности и даже жестокости. На самом деле это следствие продолжительной нагрузки на мозг (преобладание отрицательный мыслей) и эмоциональный дисбаланс. Человек при этом:
Причины возникновения
Их всего три, но каждая из них в состоянии серьезно повлиять на становление личности. Как правило, именно они являются определяющими.
Избегающая привязанность
Ребенок намеренно избегает контакта с матерью, стараясь защититься таким образом от возможности быть отвергнутым. Происходит это потому, что она постоянно была занята, не демонстрировала чувства любви к нему, не говорила ласковых слов, не обнимала, не играла. В итоге он решает, что ничего хорошего ожидать от нее не стоит и закрывается. Именно эту причину в своих статьях про контрзависимость психологи указывают, как ведущую.
Отсутствие границ с родителем в детстве
Тут речь идет о противоположном поведении матери. Чрезмерность также способна оттолкнуть. Родительница повсеместно вмешивалась в жизнь своего ребенка (излишне), строго контролировала все, что с ним случается. Вполне возможно она не работала, ничем в свое удовольствие не занималась (хобби), с мужем были проблемы. Все свободное время она уделяла своему отпрыску. Присутствовала вместе с ним на внешкольной деятельности, требовала отчета за каждую лишнюю минуту, проведенную не дома, лезла в отношения с друзьями и одноклассниками. С возрастом у ее чада закономерно появилась одна-единственная цель — всеми силами избежать подобной удушающей любви в будущем.
Поймай меня, если сможешь: что такое контрзависимость и как с ней справиться
Настоящая близость всегда связана с большим риском. В этом ее парадокс: наличие тесных эмоциональных связей необходимо для счастья, но никто не может гарантировать, что одна из них не причинит сильную боль. Иногда кажется, что слишком сильное чувство способно поглотить личность влюбленного, а порой нас парализует страх оказаться слишком зависимыми или потерять того, кто стал так дорог. Эти сомнения вполне нормальны до тех пор, пока они не мешают строить полноценные отношения, — но в некоторых случаях они захватывают власть над жизнью человека, заставляя его снова и снова избегать сильных чувств и привязанностей. «Теории и практики» рассказывают о том, как возникает контрзависимость и можно ли ее победить.
Абонент временно недоступен
Многие истории сложных отношений не обходятся без загадочного и противоречивого героя (или героини). Такие люди производят приятное впечатление и сами проявляют неподдельную симпатию к тем, кто их по-настоящему зацепил, но когда дело доходит до подлинной эмоциональной близости, вчерашний нежный друг превращается в холодное и отчужденное существо, стремящееся увеличить дистанцию и отказывающееся признавать важность уже сложившихся отношений. Он не хочет говорить на личные темы и тратит очень много свободного времени на занятия и увлечения, никак не связанные с партнером, откровенно флиртует с кем-то на стороне, а в самых тяжелых случаях — даже избегает прикосновений. Что-то явно пошло не так, но почему и в какой момент?
Обычно партнеры таких персонажей склонны искать причину в себе, но скорее всего, эта проблема началась задолго до их знакомства. В одном из прошлых ликбезов мы уже рассказывали о созависимости.Созависимость — это нарушение привязанности, при котором человек зацикливается на партнере и делает его центром мироздания. Способность вступать в близкие отношения с другими людьми и в то же время оставаться самодостаточным, обеспечивающая здоровое социальное поведение в дальнейшем, формируется в раннем детстве — в процессе перехода от психологического слияния с матерью в младенчестве к разделению с ней в возрасте 2–3 лет. И если в этот период ребенок получает психологическую травму, эти механизмы могут дать серьезный сбой, который проявится и во взрослой жизни.
Логично предположить, что если существует одна крайность — созависимые люди, которым не хватает самодостаточности, есть и другая — те, кто с трудом вступает в близкие отношения. Этот тип нарушений обычно называется контрзависимостью, или аддикцией избегания. Но стоит помнить о том, что нарушения привязанности — это именно спектр с разными оттенками и степенью проявления нарушений. Не нужно воспринимать созависимость и контрзависимость как черно-белую дихотомию без нюансов.
Что же должно произойти, чтобы к сознательному возрасту человек стал проявлять ярковыраженные признаки контрзависимости? Однозначного ответа на этот вопрос нет, но возможны разные варианты. Первый — слишком контролирующие родители, не дающие малышу обрести желанную самостоятельность. В результате ребенок начинает ассоциировать близкие отношения с несвободой, давлением и страхом потерять себя и «зацикливается» на отстаивании собственной независимости. Этой модели он продолжает следовать и во взрослых отношениях.
Второй вариант — противоположный: разделение с матерью, наоборот, произошло слишком рано, до того, как ребенок оказался к этому готов. Либо он просто недополучал тепла и внимания со стороны кого-то из родителей (или обоих). В этом случае отношения ассоциируются с болью потери и возможным отвержением. А значит, лучше ни к кому не привязываться или бросать дорогого человека первым, до того, как он сам тебя отвергнет. «Как показали наши клинические исследования, — пишут психологи Берри и Дженей Уайнхолд в книге «Бегство от близости», на данный момент самой известной зарубежной работе по теме контрзависимости, — наиболее частой причиной возникновения созависимости и контрзависимости является травма, связанная с развитием, вызванная едва различимым нарушением связи между родителем и ребенком, которая подразумевает недостаток или отсутствие эмоциональной настроенности. Если эту разобщенность не выявить и не преодолеть, возникает привычка к изоляции и безучастности, которые могут оказать серьезное влияние на отношение к близости во взрослом возрасте».
Некоторые психологи также считают, что проблема может быть и в излишне эмоциональном и непредсказуемом поведении родителей (чаще всего, матери; проблемы, связанные с контрзависимостью, чаще возникают у мужчин) — у ребенка складывается впечатление, что чувства и эмоции всегда приводят к опасному хаосу, поэтому лучше их контролировать.
Кроме того, современное общество поощряет контрзависимое поведение — высоко ценится индивидуальность, молодые люди учатся быть (или хотя бы выглядеть) самодостаточными, сильными и сдержанными и часто стесняются проявлять уязвимость или признать, что они нуждаются в ком-либо. В отношениях приоритетом становится личный комфорт, а серийная моногамия многим кажется более жизнеспособным вариантом, чем традиционная модель семьи.
В любом случае аддиктам избегания ничто человеческое не чуждо — в глубине души они тоже боятся одиночества. Но этот страх они осознают намного хуже, чем свой страх перед близостью. И уж тем более не понимают его причин, растущих из детства, — ведь дети всегда верят, что их родители действуют из лучших побуждений и склонны оправдывать или вытеснять из памяти негативный опыт.
Поскольку людям с контрзависимостью сложно самореализоваться в близких отношениях, они с удвоенной силой вкладывают энергию в другие сферы жизни (карьеру или увлечения) и стремятся производить на окружающих хорошее впечатление. Сложно заметить подвох — на начальной стадии отношений аддикт избегания действительно очарован своим партнером и очень старается ему понравиться. Проблема возникает позже, когда обнаруживается, что человек с нарушениями привязанности одинаково искренен как в желании проводить вместе время, смотреть на звезды и говорить обо всем на свете, так и в стремлении сбежать или оттолкнуть спутника потом, когда все зайдет слишком далеко.
«Слишком далеко» — понятие относительное, и невозможно привязать к нему какой-то формальный рубеж вроде третьего свидания, знакомства с родителями или совместного съема жилья. «Слишком далеко» для одного может оказаться там, где для другого настоящая близость еще и не начиналась. Кто-то может даже вступить в брак, но и там поддерживать определенную эмоциональную дистанцию, а у кого-то начинается приступ тревоги уже на второй неделе отношений. Единственный критерий — и он очень субъективен — на определенном этапе контрзависимый человек перестает чувствовать себя в безопасности. Это может быть связано с каким-то реальным давлением со стороны партнера — например, требованием наконец определить статус отношений. Но необязательно: для того, чтобы однажды проснуться в холодном поту, некоторым достаточно почувствовать себя немного менее самодостаточными, чем раньше. Слишком пылкий взгляд, слишком задушевный разговор, слишком жалко расставаться после проведенного вместе уикенда — и вот ты уже одной ногой в ловушке чувств, которая, как подсказывает подсознание, ничего, кроме страданий, не принесет. Поэтому лучше утвердить свои границы, оттолкнув спутника прямо сейчас, пока все не привело к катастрофе. Сознательно вся эта логическая цепочка, чаще всего, не отслеживается — человек чувствует необъяснимый дискомфорт (нарушение личной целостности, потерю себя, несвободу, ощущение, что кто-то поглощает его энергию) и пытается его как-то рационализировать, не докапываясь до истинной сути вещей.
Для партнера это тем более болезненно, чем менее он был навязчив в реальности — мало кому хочется чувствовать себя назойливым воздыхателем. Человек, склонный к рефлексии, в этот момент начнет сомневаться: «А не допустил ли я какой-то ошибки? А не был ли я действительно слишком настойчив?» Дальше все зависит от готовности бороться за строптивый объект чувств. Созависимые люди втягиваются в такие отношения чаще, потому что периодическое отторжение со стороны партнера их не останавливает — оно отвечает их собственному неосознаваемому страху близости. В результате отношения превращаются в циклический процесс: почувствовав угрозу, контрзависимый отталкивает партнера, но, отбежав на безопасную дистанцию, снова начинает по нему скучать. Партнеру тяжело, но, снова поверив в свою нужность, он возвращается — с надеждой, что его больше не оттолкнут.
Но при этом неверно считать, что созависимые и контрзависимые люди непременно обречены быть вместе как пара противоположностей. Бывают случаи, когда один и тот же человек в разных отношениях проявляет черты то созависимости, то контрзависимости. Иногда два человека со склонностью к созависимости вступают в отношения и один начинает настолько подавлять другого, что тот начинает учиться отстаивать свое личное пространство. Или пара независимых и самодостаточных может организовать прочный союз, не отягощенный излишней эмоциональной близостью. В общем, тут нет универсальных сценариев и жестко зафиксированных конструкций — хотя известный психиатр, основатель современной аддиктологии Цезарь Короленко, отмечал в своих работах, что любовные аддикты и аддикты избегания чаще всего притягиваются именно друг к другу, расценивая других людей как «неинтересных».
Необходимая для человека с контрзависимостью дистанция может выстраиваться разными способами. Как правило, он не очень любит говорить о чувствах — внезапно проявив нежность, либо снова замыкается в себе, либо спешит снизить градус сентиментальности какой-нибудь саркастичной репликой. Кроме того, он старается не слишком раскрывать себя и в общении на другие темы. Он специально ограничивает время, проводимое со значимым человеком, и стремится заполнить свою жизнь разными делами и увлечениями, которые в случае чего могут отвлечь его от слишком сильной привязанности. Такие люди могут изменять вполне устраивающему их партнеру только для того, чтобы сохранить «внутреннюю свободу» и чувствовать возможность выбора.
Тут важно понимать, что в отличие от других «проблемных возлюбленных» — например, перверзных нарциссистов, —человек с контрзависимостью не собирается хладнокровно играть с чьими-либо чувствами для того, чтобы потешить свое самолюбие. Хотя ему (как и любому нормальному человеку) приятно чувствовать себя нужным и любимым, постоянный маятник «ближе-дальше» для него — вынужденная попытка усидеть на двух стульях: не потерять того, кто уже стал дорог, и при этом не попасть в пугающую мясорубку неконтролируемых чувств. Но при определенной работе над собой (не без помощи психотерапевта) и поддержке со стороны близких у аддикта избегания есть шансы исправить ситуацию.
Будучи серьезной проблемой, контрзависимость не является официально признанным психическим расстройством. Психотерапевт может предположить наличие этой проблемы у пациента, исходя из его же показаний или показаний его близких. Вот основные признаки нарушения, составленные психологами Берри и Дженей Уайнхолд:
• трудности в сближении с людьми и сохранении близости в интимных отношениях
• склонность после разрыва отношений считать бывших партнеров плохими или порочными
• трудности в переживании чувств (кроме гнева и досады)
• боязнь контроля со стороны других людей
• привычка говорить «нет» новым идеям, предложенным другими
• противодействие попыткам сближения и чувство тревоги при близких отношениях
• постоянная боязнь допустить ошибку, желание быть безупречным и требование того же от других
• отказ от помощи, даже если она реально нужна
• боязнь того, что другие люди отвернутся от вас, если вы проявите свои слабости и страхи
• трудоголизм или большая загруженность увлечениями, развлекательными мероприятиями или другими делами.
Что делать, если вы обнаружили у своего партнера черты контрзависимости и вам кажется, что это негативно влияет на отношения? Во-первых, не стоит слишком сильно полагаться на самодиагностику — прежде чем навешивать ярлыки, лучше проконсультироваться с семейным психотерапевтом. Во-вторых, стоит честно сказать себе, чего вы хотите от этих отношений. И если существующее положение дел вас не устраивает, не стоит с ним мириться. Распространенный в Сети совет — попробовать удержать «неуловимого», создавая впечатление, что вы ни на что не претендуете и сами ему целиком не принадлежите. Всячески подчеркивать свои границы, сдерживать сентиментальные порывы и жить своей насыщенной жизнью, ограничивая количество встреч и проявления привязанности. Формально эти приемы, скорее всего, сработают — у контрзависимого меньше поводов сбежать от такого партнера. Но стоит задуматься над тем, как долго вы можете выдержать такую игру и в чем вообще смысл отношений, если сохранять их в таком виде.
Даже если вы верите, что человек «ваш» и все может получиться, участвовать в спасении отношений должны оба — партнер должен начать осознавать проблему и согласиться над ней работать. В этом случае совместные занятия с психотерапевтом могут дать неплохой результат. Если партнер отказывается признать, что с ним что-то не так, ваши единоличные усилия вряд ли могут привести к хеппи-энду.
Тем, кому контрзависимый партнер попадается уже не первый раз или вообще вы встречаете подобных персонажей с завидной регулярностью, имеет смысл сходить к психотерапевту и разобраться с собой — почему вам нравятся именно такие люди?
Источник (вообще первоисточник в другом месте, но там, по-моему, менее удобная разметка)
Созависимость и контрзависимость. Контрзависимость в отношениях
Почему контрзависимый человек в начале отношений ведет себя как созависимый, проявляя характерные для него черты?
В чем суть такой ситуации? Вы встречаете человека, он полностью вовлечен в ваши взаимоотношения, отдавая им все свободное время и всецело себя – постоянные встречи и прогулки, интенсивная переписка в мессенджерах, совместные планы. Это один из признаков созависимых отношений. Затем, в какой-то момент, человек «сливается», обрубив все контакты, и в лучшем случае иногда появляется в вашей жизни или же совсем пропадает надолго. Через некоторое время он возвращается, продолжая строить отношения по уже знакомому сценарию – постоянно рядом, переписка, скучаю, люблю, жить не могу и т.д. В целом, это довольно стандартное поведение контрзависимого человека. Однако все же остается необъяснимое ощущение двойственности – с одной стороны контрзависимое поведение, а с другой – созависимое.
Почему так происходит? Все дело в том, что суть контрзависимого и созависимого поведения одна и та же – зависимость! Это эмоциональная зависимость, сбой на уровне привязанности. И этот сбой происходит примерно одинаково – как у созависимого человека, так и у контрзависимого. Разница заключается только в том, что созависимый человек не ощущает себя без другого, поэтому и хватается за партнера (он не может себя сам покормить, увидеть краски жизни, да и вообще – ему нечему радоваться в жизни, если рядом нет другого). Зачастую такие люди даже просыпаются безжизненные, если им приходится засыпать в одиночестве.
В отношении контрзависимой личности немного иная картина мира. Контрзависимый человек – это человек, зависимый от своей независимости. Условно говоря, у него настолько огромная любовь к своей свободе (зависимая и болезненная), что отношения для такого человека попросту невыносимы, причиняют неудобство, боль и какое-то отторжение. Это мешает как его личной жизни, так и внутренней.
Как формировались оба этих характера? Основа здесь общая – отсутствие довольно крепкой эмоциональной связи с матерью, условно – точечная привязанность, когда мать уходила надолго, и ребенок не понимал, вернется ли она вообще. В целом, это недостаток эмоционального контакта со стороны мамы. Например, в детстве у человека была няня, а мать была включена в его жизнь всего по часу в день, однако у нее не осталось эмоциональной травмы в зоне привязанности (сбой однозначно был, но не настолько глубинный, исправить ситуацию можно было всего за несколько сессий). Итак, вопрос эмоционального контакта с материнской фигурой имеет здесь принципиальное и важное значение. Замечала ли мама мои потребности? Обращала ли внимание на изменения в выражении моего лица? Видела ли, что мне вот это не нравится, этого я не хочу (это кушать не хочу, это одевать не хочу), а вот это хочу – купи мне, пожалуйста! Слышала ли она меня? Договаривалась ли со мной?
Созависимость формируется немного раньше, чем контрзависимость – ориентировочно в возрасте год-полтора, когда ребенку пришлось раньше сепарироваться от матери, чем он был готов к этому (отвели в садик или начали чаще отдавать бабушке и пр.). Соответственно, малыш стал намного реже видеть маму, что для него было очень критично и, как следствие, осталась глубинная внутренняя потребность «мама, не уходи, пожалуйста, дай я тебя обниму». Это картина, когда ребенок держится за ногу матери и слезно просит: «Мама! Не уходи!». Подобная ситуация отпечатывается в психике, как способ привязанности и во взрослой жизни.
В чем отличие контрзависимости? Контрзависимый характер формируется на основе чрезмерной включенности материнской фигуры – садирующая гиперопека, гипервключенность матери, но не в эмоциональную жизнь ребенка, а скорее в функциональную (надень шапочку; покушай еще да побольше, а то ты совсем мало поел; ты не одел сапожки; тебе не холодно и т.д.). Условно говоря, мама знает за ребенка, что именно ему нужно. Самый важный аспект – грубое нарушение эмоциональных границ ребенка (ему не дают побыть наедине с собой, хотя ему очень этого хочется).
В действительности, в какую именно зону пойдет ребенок – в созависимость или контрзависимость – при отсутствии важных факторов эмоциональной связи с мамой и недостаточного слияния с ней в более раннем возрасте, зависит от структуры психики ребенка, с которой он родился (человек может быть чувствительный с рождения, а может быть более толстошкурый). При условии более чувствительного и ранимого ребенка и, соответственно, подобного сильного нарушения границ со стороны родителей или воспитывавших его людей, он скорее уйдет в контрзависимость.
Итак, если со стороны родительских фигур было чрезмерное нарушение границ, ребенку не давали уединиться, повзрослев, он выберет позицию одиночества, так как для него отношения – это избыточное напряжение, какая-то боль, потребность вовлекаться туда, где ему неинтересно находиться. Его эмоциональная сфера не включается в эту зону, потому что непосредственно в него не включались в детстве.
Контрзависмый тип может сформироваться еще в том случае, если в семье были непонятные отношения между взрослыми. Например, мама и папа постоянно выясняют между собой отношения, скандалы, ругань и побои, и ребенок включается в это («Папа, не бей маму!», «Мама, оставь в покое папу!»), каждый раз выбирая между родителями. В этом случае для него отношения стали напряжением такого уровня, что мышцы трясутся, ведь психика у малышей совсем маленькая, а ему приходится контейнировать огромное количество напряжения в семье. Еще один вариант – ссоры между папой и тещей или мамой и свекровью, и все эти разборки всегда происходили на глазах у ребенка. Может быть и иная ситуация – ребенок ничего не видел, но мать, отец или другой родственник, близкий его сердцу, жаловались, используя малыша в качестве «контейнера» («Твоя мама или папа вот такие…»). Как следствие, ребенок, одинаково любя всех, расщепляется внутри своего сознания, испытывая при этом огромное напряжение и пытаясь удержать свою психику, чтобы не уйти в психоз. Впоследствии, повзрослев, этот человек будет видеть отношения, как слишком напрягающие. Кроме этого, он на автомате может включаться в проблемы своего партнера, начинать их решать, получая от этого очень большое напряжение.
Однако при этом у контрзависимого человека остается инстинктивная потребность в слиянии, теплом эмоциональном контакте, безопасной привязанности. С возрастом вся наша человеческая сущность тем не менее будет тянуть нас к другим людям, ведь все люди социальные существа. Именно поэтому такой человек безумно и искренне хочет иметь отношения, он идет к ним, встречая партнера, с которым сливается, но внутренний конфликт не дает ему поставить вовремя границы.
У американского психолога Берри Уайнхолда есть книги, посвященные контрзависимости и созависимости – «Бегство от близости» и «Освобождение от созависимости» соответственно». Читать их лучше одновременно, ведь довольно часто со стороны кажется, что человек контрзависимый, но внутри переживает себя как созависимый (и наоборот).
И у созависимых, и у контрзависимых личностей есть и другие зависимости, кроме эмоциональной (например, алкоголь, наркотики, таблетки, диеты, спорт, работа, адреналиновая зависимость). Если человек занимается спортом более трех раз в неделю, это уже зависимость (исключение – профессиональный спорт), и здесь есть сильное нарушение в зоне психики (условно говоря, без физических нагрузок человек чувствует себя неважно, а в настроении постоянно преобладает депрессия). Любая зависимость предполагает тот факт, что у человека нет границ, чувствительности к себе (когда хватит, а когда – нет), другими словами – человек не умеет переживать отвращение к чрезмерности (это как «шведский стол», когда в один момент съедается все предложенное, а потом плохо и тошнит). Соответственно, он вливается в отношения, «съедает» все, что ему предлагают (время, эмоции, переживания, события, прогулки, любовь-морковь), получает отравление и уходит, не понимая, почему ему вдруг стало плохо. Еще один важный момент в контексте этой проблемы – страх быть поглощенным партнером. Испытывая паническое состояние тревоги, человек отключает остальные чувства, и отвращение к чрезмерности возникает только когда «все съеденное начинает вываливаться изо рта». Как правило, это приводит к тому, что люди немного теряются, затем успокаиваются, отвращение постепенно проходит, и они могут снова вернуться в отношения.
Итак, человек не может ограничивать и останавливать себя, и это напрямую связано с ранними отношениями с матерью. В возрасте 1-3 года ребенку начинают устанавливать ограничения (например, у тебя есть 5 конфет, но съесть можно всего 1 и т.д.), а малыш расстраивается, фрустрирован, плачет и кричит, обижается на родителей и манипулирует, однако родитель должен поставить четкую границу в этом месте. Другая ситуация – малыш играет своими игрушками, в комнату заходит мама (папа, бабушка, дедушка) и требует убрать игрушки, мотивируя это поздним временем («Убираем игрушки, пора спать, уже 9 часов вечера! Доиграешь потом, сейчас спать!»). В таком случае у ребенка нарушены границы, он ощущает, что отношения – это связь, которая фрустрирует, нарушает его свободу, волю, блокирует желание и эмоциональную сферу. В сознании ребенка остается глубинная связка, формируется убеждение, что отношения – это плохо, и нужно спасать всех, быть контейнером. Подобное твердое мнение можно изменить, только получив новый опыт в отношениях, когда над вами никто не стоит, не командует, не говорит куда идти и что делать – это опыт психотерапии.
Возможно, вам повезет с партнером, и он не будет нарушать ваши границы, но может быть обратная ситуация – вы будете его провоцировать на нарушение своих границ, на то, чтобы он поглотил вас, а затем, соответственно, обвините его во всем («Ты поглощаешь меня!»). В действительности, ваша детская психика воспроизводит детский опыт отношений с родителями из-за того, что вы не смогли сказать маме: «Это твоя вина, ты меня обижала, сделала вот это…». Может быть, мысли и были высказаны вслух, но это ни к чему не привело, и ваше повеление не изменилось.
В основе проблемы могут лежать еще и другие факторы – конкретная ситуация, определенные действия родителей, на которые включилось ваше соответствующее поведение. Как правило, причиной травмы становятся несколько повторяющихся событий, отношений и т.д. Сложность заключается в том, что период с года до трех лет вспомнить довольно сложно, и многие люди не помнят этот возраст. В зависимости от поведения человека, можно найти только связки.