жалость сочувствие по отношению к другим людям 11 букв
Что такое сострадание: 5 определений, которые вас удивят
Что такое сострадание: 5 его определений + различие сострадания от жалости + 5 составляющих этого чувства + 3 проявления + 3 способа развить в себе чуткость.
Всем людям в той или иной мере нужно сострадание. В жизни бывает много ситуаций, с которыми сложно справиться самостоятельно и истинной потребностью человека является желание разделить свое эмоциональное состояние с кем-то еще. Но, к сожалению, не все знают, что такое сострадание. Некоторые не испытывают его вовсе, другие просто не умеют проявлять.
Что такое сострадание на самом деле: 5 определений, после которых ваш мир никогда не будет прежним
Сострадание, говорят психологи, можно выразить в пяти определениях:
Заглянули в себя и с облегчением вздохнули: «Ну, у меня с этим все в порядке!»? Не спешите радоваться, возможно, вы испытываете чувство жалости к людям, а не сострадания.
Что такое сострадание и чем оно отличается от жалости: это нужно знать!
Иногда люди путают сострадание с жалостью. Но если углубиться в значение этих слов, вы поймете, что они абсолютно противоположны.
Представьте себе тяжелобольного человека и скорбящих вокруг него родственников. Как вы думаете, что они испытывают в этом случае? Правильно, жалость! Своими стенаниями и причитаниями они только усугубляют состояние больного. Негатив, который они излучают, никаким образом не помогает, а наоборот – вводит всех вокруг в депрессию.
Другое дело — сострадание! Суть его в том, чтобы облегчить участь больного. Искренне сострадающий человек понимает, что его миссия в том, чтобы больного отвлечь, порадовать, помочь сосредоточиться на чем-то приятном. Интересно, что часто такой настрой способен творить чудеса и исцелять от недугов.
Проще говоря, жалость исходит от ума, а сострадание – от души. Жалость разрушает, а сострадание исцеляет. Жалость – это бездействие, сострадание – помощь. И только по-настоящему великодушный человек способен на искреннее проявление сострадания.
5 составляющих характера человека, способного на сострадание
Чтобы прочувствовать по-настоящему, что такое сострадание, необходимо обладать такими высокими качествами как:
Милосердие проявляется в бескорыстной помощи ближнему: помочь пожилому перейти дорогу, поделиться куском хлеба с нуждающимся, улыбнуться прохожему – все это о милосердии.
Милосердный человек всегда старается быть позитивным и доброжелательным ко всем окружающим. В слове «милосердие» используется сочетании двух слов «милое» и «сердце», и это как ни что лучше характеризует это качество.
Проявления доброты могут быть разными, но не всегда очевидными. Доброта – это деятельность, направлена на благо другого. Приведем простой пример. Ребенок ест много конфет. При этом один из родителей это позволяет, а другой – нет. При этом доброту проявляет не первый, как может показаться, а второй, который искренне заботиться о здоровье своего чада.
Следовательно, доброта – это не невозможность отказать, а искренняя забота.
Без уважения сострадание невозможно. Если человек не уважает окружающих, он способен испытывать только жалость, показывая при этом свое превосходство и снисходительность.
Уважая боль и страдания ближнего, мы только так способны прочувствовать их на себе и тем самым облегчить.
Не всегда нашу доброту ценят и принимают. Порой людям легче принять негатив и верить в худшее. Но обладая терпением, ми только доказываем бескорыстность своей помощи, и веру в то, что наши действия все-таки будут во благо.
Ох, сколько спето и написано об этом прекрасном чувстве! Это понятие весьма многогранно, и каждый вкладывает в него свой смысл.
Что касается сострадания, то без любви о нем речи нет. Настоящая любовь к ближнему руководит всеми добрыми делами, которые мы совершаем. Настоящая любовь не видит преград, поэтому она способна преодолевать то, что не под силу разуму.
3 распространенных проявления для сострадания
Сострадание может проявляться по-разному. Например, к себе подобным, то есть людям, к животным или к миру в целом. Каждый вид при этом имеет свои особенности.
1.Светская благотворительность: сострадание или дешевый фарс?
В последнее время среди знаменитостей стало очень модным участвовать в благотворительности. По правде говоря, из всех популярных течений, такая мода хотя бы приносит реальную пользу. Известные личности, считая себя социально ответственными, должны показывать достойный пример своим поклонникам и побуждать их также помогать нуждающимся.
Печально осознавать, но далеко не для всех сострадание такого рода является искренним и исходит от сердца. Многие участвуют в таких мероприятиях в большей мере для завоевания любви и популярности среди окружающих, обязательно выставляя напоказ каждое доброе дело, которое они совершили. Интересно, сколько из них продолжали бы свою благотворительную деятельность, если бы о ней никто не знал?
2.Сострадание к детям и животным: слабых не обижать!
Среди всех проявлений сострадания, проще всего оно «дается» к детям и животным.
Наилучшее, что мы можем сделать для детей – это дарить им любовь, много любви. Таким образом закладывается крепкий фундамент для полноценного развития маленькой личности. Наделить их важными для жизни знаниями – вот еще одна задача, которую важно ставить перед собой родителям.
Что касается животных, очевидным примером сострадания является вегетарианство. Отказавшись от еды животного происхождения, вы спасете сотни живых существ.То же касается и отказа от натуральных меховых изделий. Современная модная индустрия предлагает кучу альтернатив такого рода одежде.
3.Сострадание к «ближнему своему»: все гораздо сложнее, чем вы думали
У многих возникают трудности в выражении сострадания к другим людям. Тут появляются мысли вроде «Почему я должен помогать? Мне же никто не помогает!», «У меня свои проблемы», «Иди и работай!».
Недавно на эту тему был проведен интересный социальный эксперимент. Первая часть состояла в том, что человек подходил к незнакомым людям, которые что-то ели, и просил поделиться. Но все они, как правило, отказывались помочь. Во второй же части эксперимента один парень купил нескольким голодным бездомным по гамбургеру, а другой подходил и также просил поделиться. Поразительно, но все без раздумий отдавали часть еды!
Вывод из этой истории можно описать всем известной фразой – «Сытый голодного не поймет». Это означает, что люди охотнее помогают тем, чьи трудности им близки, в чьей шкуре они, так сказать, побывали.
Сострадание и сочувствие или способность чувствовать эмоции.
Что такое сострадание и как не путать его с жалостью?
3 способа узнать, что такое сострадание на собственном примере, или Как сделать так, чтобы сердце – «не камень»
Человек, способный на сострадание, имеет множество преимуществ. Прежде всего, оказав помощь ближнему, невозможно не почувствовать собственную значимость и внутреннее удовлетворение. Совершая хороший поступок, мы приближаемся к всеобщему благу, делая мир лучше. Умея сострадать, наше сердце становится больше и наполняется светом, тогда нам легче строить отношения с окружающими и жить в целом. Но самое главное то, что искреннее сострадание является лучшим проявлением любви.
Это чувство, к сожалению, знакомо не всем, но его можно в себе воспитать.
Понять, что такое сострадание помогут:
религия и духовная литература.
Во всех религиях мира — от христианства до буддизма – говорится о необходимости помощи ближнему. Такое качество является неотъемлемым для высокодуховной особы. Читая духовную литературу, вы сможете лучше понять смысл сострадания на конкретных примерах;
Как уже упоминалось, благотворительность стала очень популярной среди богатых известных личностей. Но обычный человек также может приобщиться к ней и внести свою, хоть и небольшую, лепту. Если тысячи людей откажутся всего лишь от одной чашки кофе и пожертвуют сэкономленные деньги – это может спасти кому-то жизнь. Подумайте об этом!
Отличным способом научиться проявлять сострадание является волонтерство в интернатах и больницах. Частичка внимания и любви – это так мало и, вместе с тем, так много!
Автор статьи до сих пор с улыбкой вспоминает свои поездки в детские дома. Оттуда волонтеры возвращались заряженные позитивными эмоциями на несколько недель!
самосовершенствование и интерес к людям.
Эгоизм не оставляет места для понимания, уважения и любви к окружающим. Зацикленность на своих проблемах делает нас равнодушными друг к другу.
Старайтесь развивать и совершенствовать свою личность, понять себя и то, что для вас важно в жизни. Разобравшись с собой, вы сможете искренне интересоваться другими и стремиться им помочь.
Правильным отношениям с ближними можно учиться всю жизнь, но начать проявлять свои лучшие качества в мелочах вы можете уже сегодня. Внимательно выслушать проблемы друга, уступить место в автобусе пожилому человеку, помочь донести тяжелый пакет – все это маленькие проявления уважения, доброты, милосердия и сострадания в целом.
Знатоки людских душ не зря утверждают: узнав однажды, что такое сострадание, вы никогда больше не будете равнодушны к окружающим, потому что вам снова и снова захочется испытать ту легкость, свет и позитив, которые дарит помощь ближнему.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Эмпатия, жалость и сострадание
Статья из блога Валерия Веряскина.
Сопереживание другим – это, вообще-то, искусство.
Искусству надо учиться, ибо оно состоит не только из непрерывного вдохновения, но и из выдохновения, то есть из навыков и мастерства. А мастерство обычно подразумевает большое внимание к деталям, оттенкам, нюансам.
И вот есть у нас “Три оттенка белого”:
эмпатия, жалость и сострадание.
Конечно, это всего лишь слова, а слова зависят от контекста: иногда они могут быть синонимами, а иногда – иметь противоположное значение. К тому же, у всех разное отношение к конкретным словам. Кто-то, например, терпеть не может иностранного слова “эмпатия” и использует родные “сочувствие” и “сопереживание”. Это дело личных пристрастий.
Я хочу рассказать о том, как я различаю для себя эти понятия в самом обобщённом смысле.
Подчеркну пять раз: это не какая-то объективная терминология, а моя личная градация, которую я применяю для удобства, с которой внутренне сверяюсь. Ещё два раза подчеркну, пожалуй. Итого, семь раз!
На мой взгляд, эмпатия – основа остальных двух.
Это базовый резонанс между мной и другим. Его природа такая же, как природа любого резонанса – двух струн гитары, например. Когда одна звучит, другая тоже автоматически вибрирует.
Тут можно ещё, конечно, про зеркальные нейроны чего-нибудь приплести, но не буду. Надоели они мне. Гитара лучше.
Так вот, если другой человек чувствует боль, то во мне она отзывается болью, если у другого горе, то и у меня горе, если другой улыбается – и я улыбаюсь, у него радость – у меня радость.
Безусловно, у разных людей способность к эмпатии разная. Безусловно, эмпатия распространяется на тех, кого мы чувствуем своими ближними.
Поэтому если человек жёстко идентифицирован с узкой группой “своих”, то к “чужим” он никакой эмпатии испытывать не будет.
А если каких-то конкретных “чужих” он боится и вследствие этого страха ненавидит, то его чувства будут противоположны их чувствам.
Мы вот ужасаемся тому, как гитлеровцы (люди) могли отправлять в газовые камеры таких же, как они, людей; как представители народа хуту (люди) могли за сто дней порубить мачете миллион представителей народа тутси (людей); как чекисты (люди) могли пытать, убивать и гноить в лагерях своих сограждан, включая большое количество бывших коллег – чекистов (людей).
Да, это всё были люди – и гитлеровцы, и хуту, и чекисты. Люди такие же, как мы с вами.
Можем ли мы с вами дойти до такого же состояния?
Ну, всевозможные опыты Милгрэма и Зимбардо, а также опыт советской армии, скажем, показывают, что довольно большой процент из нас в определённых условиях может.
Одним из главных условий, как мне кажется, является то, что все эти люди – эсэсовцы, хуту, чекисты – в своём сознании настолько жёстко отождествились с определённой группой – расой, народом, властной организацией, – что всех остальных просто вычеркнули не только из круга “своих”, но даже и из круга людей.
А нечеловека можно и унизить, можно и мачете рубануть, можно и в камеру, и в печь.
Нечеловека можно и съесть, в принципе.
Чем, собственно, мы, люди, и занимались на протяжении многих тысячелетий нашей истории.
Ну, похож он на человека, так что же теперь, не есть его, что ли? Вон обезьяны, тоже похожи и тоже еда.
Это, может, и не очень приятное знание, но такой механизм встроен в каждого из нас, чего уж там греха таить.
Даже если мы теперь и удерживаемся от того, чтобы пообедать каким-нибудь неприятным нам эмоционально, но вполне съедобным человеком, тем не менее в фейсбуке не всем удаётся удержаться от людоедских комментариев.
Всё начинается с того, что мы в другом видим живого, конкретного человека, а не абстракцию. А то какой же резонанс может быть с абстракцией?
У меня вот, к примеру, имеется несколько знакомых непримиримых гомофобов.
Я их обычно спрашиваю:
Нет, обычно ни у кого не оказывается.
И я им всем тогда советую познакомиться.
Но они боятся. Бояться перестать ненавидеть кого-то, по-видимому. Тогда же весь их мир перевернётся и прахом пойдёт.
А между тем есть у меня живой пример, когда одного яростного гомофоба судьба свела с геем. Да так свела, что он, гомофоб-то, никуда из этой ситуации увернуться не мог, ну и пришлось ему общаться с ненавистником.
Общались, общались, выпили вместе, по душам поговорили.
Оказалось, гей не просто “тоже человек”, но и прекрасный человек.
Оказалось, что он “вот такой мужик!” – показывается большим пальцем вверх.
И преобразился мой гомофоб в гомофила.
Хотя сам геем и не стал, но стал он яростным защитником их прав и обязанностей. То бишь возник в гомофобе резонанс, дрогнула в нём струна человечности в ответ на звук струны в другом человеке.
Или вот ещё нравится мне одна военная байка, которую рассказывал когда-то давно Юрий Никулин по телеку. Случай, по его словам, действительно произошёл на войне.
Зимой, во время Второй мировой войны, по некой заснеженной дороге передвигается группа советских солдат – на лыжах, в белых маскхалатах.
Снегу намело много – огромные сугробы по обеим сторонам от дороги.
Вдруг из-за поворота появляется точно такая же группа немцев – тоже на лыжах, тоже все в белом.
Увидали они друг друга и попадали: русские по одну сторону дороги залегли, немцы – по другую.
Русские начинают по сторонам озираться, глядят, а среди них немец затесался – в суматохе не разобрался, да и прыгнул не туда, с кем не бывает!
И немец-то такой толстенький, неуклюжий – лежит, весь от страха съёжился, аж дышать перестал.
Русские тогда недолго думая взяли его за руки за ноги, да и перекинули через дорогу к немцам, а он от волнения ещё и пукнул громко, пока летел.
Ну, понятно, что нервы у всех на пределе – начали ржать и те и другие.
Смеялись долго и истерично.
А как отсмеялись, то повисла, как говорится, неловкая пауза.
Полежали они, полежали, а потом потихоньку, не говоря ни слова, расползлись – русские в одну сторону, немцы в другую.
Да, бывает, не хватает нам в жизни таких вот пердунов!
Конечно, расширение идентификации, включение в неё всё больше и больше живых существ – это трудная работа над собой.
Приходится встречаться со своими автоматизмами, условными рефлексами и стереотипами восприятия.
Приходится преодолевать много предрассудков.
Тем не менее в мире, который становится всё более общим, эта работа необходима.
Хорошо, это было про эмпатию.
Всё-таки, если она есть, хотя бы к кому-то, хотя бы к самым близким, то дальше открываются пути её реализации, её воплощения.
И вот здесь как раз и вступает в силу искусство.
На мой взгляд, жалость либо бесполезна, либо разрушительна.
Она может иметь две формы воплощения, как я это вижу.
Первая: когда я равен тебе, но чувствую лишь своё бессилие, я просто страдаю с тобой, и страдаю, и страдаю. И мы оба не видим никакого выхода и медленно умираем.
Это слабая позиция, запертая позиция.
Часто в таких жалостливых отношениях присутствует слипание. Мы как бы соединяемся своей слабостью, но две слабости в сумме не дают силы – они дают одну большую безвыходность.
Вторая: когда я смотрю на тебя свысока.
Мне-то тебя жалко, конечно, но я не могу поставить себя на твоё место. Уж со мной-то такого никогда не может произойти.
Ты вот гей – ну, бывает, не повезло, но уж я-то нормальный мужик, и ты же понимаешь разницу? Ты же знаешь, где твоё место в жизни?
Или: ну я-то справился, вот какой я герой!
Не можешь заработать денег?
Да, жалко, конечно… но, ты знаешь, а я вот заработал.
Это позиция снисходительная, позиция свысока. Позиция похлопываний по плечу и раздачи полезных советов.
И мне кажется, что это такая форма защиты от боли эмпатии.
Резонанс есть, но с ним в контакте оставаться очень трудно. Поэтому он подавляется жалостью и (бес)-полезными советами.
И тот и другой вид жалости обычно не помогают.
Первый только усиливает всеобщее бессилие. Формирует состояние выученной беспомощности.
Второй разделяет людей на высших и низших, на удальцов и лузеров, а такое разделение обычно увеличивает пропасть между людьми и усиливает страдание.
Сострадание же – это другое.
Сострадание, во-первых, сажает всех в одну лодку, утверждая, что страдание неминуемо для всего живущего. И что даже если я не испытывал в жизни именно такой конкретной боли, как ты, тем не менее я знаю, что такое боль вообще, что такое страдание.
Возможно, в других областях жизни, но я знаю.
У тебя нет денег, а мне они достаточно легко даются, но я знаю, что такое страдание, потому что у меня всё никак не выстраиваются близкие отношения с теми, кого я люблю. Сколько ни бьюсь, а всё не получается. Так же, как у тебя не выходит с деньгами.
Ты гей, а я нет, и я не знаю, каково это – быть геем, но я знаю, что такое быть человеком. Я не считаю тебя недочеловеком, хотя совершенно не могу разделить твоих влечений. И поэтому, как равный равного, я буду поддерживать тебя в твоём страдании и помогать из него выходить.
И это будет действенная помощь.
То есть боль и страдания, неминуемо случающиеся в жизни, нас объединяют.
А во-вторых, сострадание деятельно.
Я вижу твои страдания, и у меня есть активное желание, интенция к уменьшению этого страдания. Не с позиции высшего, а с позиции равного.
В этой позиции сострадания есть тонкое отличие от первого вида жалости. Я не знаю, как его точно объяснить на словах. Его можно только почувствовать. И большинство из нас, наверное, знает и то и другое состояние. Знает внутри себя, в чём разница.
В сострадании есть сила, в жалости – нет.
Даже если вы, как и другой человек, не видите конкретного выхода, но у вас есть как минимум желание быть с ним в трудную минуту. Быть таким образом, как это подходит именно ему, именно сейчас. И если он захочет побыть в одиночестве, вы можете оставить его, но дать ему знать, что вы всё равно близко и, если надо, всегда сможете прийти и сделать всё, на что способны.
Вы не знаете, что делать, не можете помочь ничем конкретным, тем не менее своим присутствием рядом с человеком вы утверждаете, что ситуацию можно вынести, в ней всё ещё есть жизнь и что вы будете здесь рядом с ним стоять плечом к плечу и вдвоём вы больше этой ситуации.
Это целительно даже в безвыходных случаях.
Скажем, если человек умирает.
Когда вы оба точно знаете, что никакого выхода и спасения не будет, что он умрёт скоро и неминуемо, вы всё равно остаётесь с ним – внутренне, внешне, как только можете. Вы обращаетесь к его силе, вы любите его и сами остаётесь сильным.
И это целительно. Целительно для души.
Но никто из нас не совершенен. В искусстве жизни не бывает идеала.
Каждый время от времени делает ляпы.
Однако отсутствие совершенства ведь не означает невозможности совершенствования. Совершенствование – это и есть Путь.
Я хочу привести два примера из моей жизни, рассказать о двух стратегиях поведения моих родителей.
Они, родители мои, были и остаются очень любящими и эмпатичными людьми.
И хотя, конечно, они никогда не были идеальными, тем не менее всю свою жизнь они менялись и росли над собой. Росли на моих глазах.
Сначала небольшая предыстория.
Я родился недоношенным – восьмимесячным. Есть такая странность биологическая, что восьмимесячные обычно хуже выживают, чем, например, семимесячные.
Не знаю, может это и миф, но так считалось.
Я же своим появлением подтверждал эту статистику, ибо, родившись, не выглядел человеком с перспективами на жизнь в этом мире.
“Добрая” няня в роддоме даже неоднократно и настоятельно рекомендовала маме оставить меня, ибо уж если я всё равно не жилец, то зачем маме мучиться, глядя на то, как я буду умирать. Уж лучше сразу отдать меня для опытов, хотя бы советской науке будет какая-то польза.
Но мама не поддалась на уговоры прогрессивной няни, за что я, конечно, маме очень благодарен.
Да, мама, увидев меня впервые, сильно полюбила, и спасла, и выходила… но она меня жалела.
До определённого возраста, пока я не взял своё здоровье в свои же руки, из-за этой вот жалости я рос болезненным ребёнком.
Чуть что – ангина, грипп, простуда. А закалять меня маме и бабушке в голову как-то не приходило. Отцу же в то время было не до меня – он летал высоко, летал далеко.
И вот лежу я как-то в спальне с температурой и соплями и слышу, как родители разговаривают на кухне.
Я не помню всего разговора, но, очевидно, прилетевший домой отец начал высказываться о том, что, мол, не порядок это, что я так часто болею, и надо бы это изменить как-то, меры принять.
А мама, наверное, восприняв его слова как укор и защищаясь, громко воскликнула: “Что я, виновата, что он недоношенным родился?”
Поставив как бы такой жирный крест на возможных улучшениях. Уж если недоноском ты родился, то недоноском тебе и жить. Хотя нам тебя и жалко, конечно.
И эту фразу я как раз расслышал хорошо, и она мне куда-то попала – в сердце, в душу, куда-то запала глубоко.
“Да, я вот такой – бедный, несчастный недоносок. Из-за этого неудачного рождения теперь вся моя жизнь будет катиться под откос. Я жертва этого тяжёлого рока и ничего поделать не могу”.
Понятно, что в свои семь или восемь лет я думал не такими словами, но чувство было такое – ужасная жалость к себе и чёрная безысходность.
Хотя вроде бы чего там? Ну, слова и слова – слетели с уст, с кем не бывает!
Но я-то маленький ещё, я ж не соображаю, я ж верю всему.
В общем, запали мне эти слова надолго. Вот видите, до сих пор этот случай помню, хотя уже и без всякого внутреннего резонанса с ним.
Получается так, что мама, жалея меня, жалея себя, видела во мне эту жертву и подпитывала именно её, подпитывала мою жалость к себе. Она питала не мою силу, а мою слабость.
Впоследствии мне пришлось довольно долго учиться преодолевать эту жалость к себе.
Только лет в двенадцать я смог полностью взять своё здоровье в свои руки, начал бегать по утрам, купаться в Волге вплоть до октября, йогой стал заниматься по журнальным вырезкам.
Но с жалостью к себе пришлось работать гораздо дольше.
Одной из значительных на этом пути вех тоже был случай с родителями, когда они, выйдя за пределы своей жалости, помогли и мне пройти к моей силе.
Как я уже сказал выше, родители меня любили, причём без всяких усилий.
Любить для них всегда было естественно, так же как дышать.
Настоящее же усилие над собой и даже, я бы сказал, акт родительского героизма они совершили, когда отпустили меня из гнезда.
И не только отпустили, но и выпихнули.
Мне было 20 лет, и я влюбился.
Первый раз, по-настоящему.
До крови, до ужаса, до стояния ночами под окнами и даже до больницы с нервным срывом.
То есть любовь, при всём её счастье, оказалась несчастной.
Буря переживаний, прошедшая через молодую рощицу моей души, оставила в ней кучу дров и всякого бурелома.
Глядя на эти внутренние завалы, я не знал, как мне их разгребать, руки опускались и наваливалось бессилие.
Остался жить с родителями, постепенно превращаясь в бледную тень.
Родители, естественно, приняли меня и относились бережно – кормили и ни о чём не расспрашивали. Дали набраться сил, а через пару месяцев вызвали на родительское собрание.
Я чувствовал запах корвалола в воздухе, я видел, какого героического усилия от них потребовало сказать мне эти слова, но они сказали их.
Они сказали мне: уезжай.
Они сказали: ты должен уехать, чтобы спасти и себя и нас.
Они сказали: уезжай как можно дальше и начни новую жизнь, какую хочешь, но свою.
Уезжай и сделай что-то со своей жизнью.
Мы дадим тебе денег на первое время, но потом ты должен будешь найти возможность обеспечить себя сам.
Так они сказали, и для меня их слова были отрезвляющим холодным душем.
Я чувствовал, сколько любви и поддержки в этих словах. Любви уже не к мальчику, но к взрослому человеку, живущему своей жизнью.
И я уехал на следующий день.
Уехал в неизвестность своей жизни.
С этого момента она и началась.
Жизнь, исполненная взлётов и жестоких падений, удач и ошибок – моя жизнь.
Так я научился летать.
Вот в этом для меня и состоит разница между жалостью и состраданием.
Жалость прилипчива, бессильна и мутна.
Сострадание же активное и сильное, и в нём есть мудрость.
Сострадание – это поиск баланса между принятием, отпусканием и активным действием.
Поиск – это процесс, когда вы не знаете заранее, чем кончится дело и кончится ли вообще.
В Буддизме, во многих его направлениях, считается важным развивать в себе определённые качества.
Мы исходим из того, что в каждом из нас с самого начала заложено очень многое.
Во мне сидит потенциальный эсесовец, людоед, потенциальная жертва обстоятельств – и во мне же сидит потенциальный бодхисатва.
И от меня зависит, кого я буду кормить своим вниманием и своими делами. От меня зависит, какие именно растения я буду поливать в своём саду.
И вот в буддийской психологии мы отличаем полезные качества от вредных, например, по таким признакам:
Вредные, или нездоровые, качества имеют тенденцию к блокированию других качеств, к блокированию вариабельности чувствования, мышления, поведения, к блокированию возможности движения, изменения, роста.
Полезные же качества позволяют проявляться определённой вариативности состояний, качеств сознания, моделей поведения.
Вредные качества прилипчивы, навязчивы и узки.
Полезные – гибки, открыты, пространственны.
Вредные качества увеличивают степень когнитивных искажений.
Так можно отличить, что полезно, а что вредно для счастливой жизни.
Теперь подставьте сюда жалость и сострадание.
В какую категорию отправится каждое из этих качеств?
Психология | Psychology
7.9K постов 43.4K подписчика
Правила сообщества
Обратите особое внимание!
1) При заимствовании статей указывайте источник.
— непроверенную и/или антинаучную информацию;
— информацию без доказательств.
Для меня проще. Это проецирование себя на ТО место. И оценка последствий. А так же, пусть зажрут меня общечеловеки, прикидка вины объекта в получившемся и оценка необходимости и возможности помощи при минимуме потерь для себя любимого.
Конфликт с нарциссом
Одна из вещей, на которой спотыкаются даже очень опытные и продвинутые в психологии люди и на которую тратится огромное количество лишних нервов и времени — это попытки разрешить конфликт с нарциссом в свою пользу.
Я сам тысячу раз наступал на эти грабли в конфликтах с родственниками, учителями и коллегами, а после прихода в психотерапию — еще и нарциссичными терапевтами и тренерами, пока у меня не сложилась ясная и целостная картинка. (Для ясности оговоримся, что слово «нарцисс» в этом тексте употребляется в значении «человек, удовлетворяющий клиническим критериям нарциссического расстройства личности». Мы не включаем сюда так называемых «высокофункциональных» или «осознанных» нарциссов, которые читают Кернберга, работают со своим нарциссизмом в терапии и не дотягивают до психиатрических критериев).
Итак, чаще всего безуспешные попытки разрешить долгоиграющий конфликт с нарциссом начинаются примерно с такой надежды:
— «может быть, хотя бы в этот раз он/она меня услышит. »
— «может быть, хотя бы сейчас мне удастся достучаться. »
— «ну это-то точно поставит его/ее в тупик, не может же человек и дальше отрицать очевидное. ».
Все эти надежды базируются на непонимании того, как устроен клинический нарциссизм, и поэтому практически всегда приводят к тяжелым разочарованиям и нарциссической травматизации пытающегося, а в особо злокачественных случаях и его близких.
В чем же здесь ошибка? Дело в том, что в нарциссической психике из-за нарушения раннего развития заблокирована способность воспринимать других людей как живых и отдельных от себя. В восприятии нарцисса другой человек — это что-то вроде персонажа в его личной компьютерной игре, главное свойство которого — то, что он приносит нарциссу то приятные, то неприятные чувства. И когда эти чувства неприятные, нарцисс стремится поскорее заблокировать это влияние. Способов здесь много: манипуляции, прямое давление, полная изоляция от персонажа, либо, если ничего не срабатывает, хотя бы обесценивание персонажа в собственной голове, вплоть до выдумывания целой альтернативной реальности, где этот человек очень плохой, непорядочный, неадекватный, психопат и т. п.
Такой механизм блокировки обратной связи можно наблюдать на всех уровнях общества: на уровне самообмана внутри конкретной личности, на уровне семейного насилия, в токсичных психологических тренингах, в тоталитарных сектах, в автократических политических системах. Запреты на критику и альтернативные мнения, закрытые и фильтруемые комментарии в соцсетях, запрет на мирные собрания — все это инструменты обслуживания чьих-то нарциссических «пузырей» и изоляции их от опасной правды.
Соответственно, что необходимо понимать, если вы оказались в конфликте с нарциссом:
— Вы общаетесь с человеком, для которого вас вообще не существует. На вашем месте у него тусклая, плохо прорисованная говорящая голограмма с вашим лицом. И если эта голограмма не из тех, которые имеют над ним прямую власть, то прислушиваться к ее мнению всерьез никто не будет (если, конечно, это не какая-нибудь приятная похвала).
— Восприятие любых ваших слов блокируется ровно в тот момент, когда оно начинает вызывать неприятные чувства. Здесь сразу же включаются нарциссические защиты, которые намного надежнее и жестче, чем любой железный занавес, блокируют обратную связь.
— Вам никогда не удастся достучаться до нарцисса (по крайней мере, пока он/она не пройдет многолетнее лечение НРЛ, что практически невероятно). Неприятная обратная связь, если бы нарцисс впустил ее в себя, привела бы к разрушению в психике защитного пузыря и выходу на поверхность такого количества стыда, что это сразу же погрузило его/ее как минимум в тяжелую депрессию, а как максимум мгновенно вызвало бы нервный срыв или даже психоз. Пытаться донести до нарцисса то, что он не хочет слышать — это как убеждать человека, чудом зацепившегося над пропастью, добровольно разжать руку, на которой держится вся его жизнь. Это не только бесперспективно, но и в какой-то мере даже жестоко по отношению к самому нарциссу, т. к. не учитывает его объективные ограничения.
— Любые неприятные чувства, которые вы вызываете у нарцисса, он/она попытается мгновенно, механически, без какого-либо осмысления вернуть вам же — словно вы кидаете гранату за стену, а она выбрасывается назад и взрывается у вас же в руках. Не стоит рассчитывать на пощаду от человека, который не способен справиться с такими переживаниями и борется за банальное психологическое самосохранение.
Что делать, если вы уже оказались в конфликте с нарциссом, чтобы получить максимальный результат при минимальном ущербе?
— Как можно раньше смириться с тем, что вы не будете ни услышаны, ни поняты этим человеком и как можно раньше прекратить попытки что-либо объяснить и достучаться, чтобы минимизировать вред для себя.
— Четко определить, что вам нужно от этого человека. Сразу вычеркнуть из этого списка все, что потребовало бы эмпатического взаимопонимания. Оставить только те пункты, которых вы готовы добиваться манипуляциями (если у вас неординарные актерские способности), либо грубой властью и силой (если они у вас есть).
— Заручиться мощной поддержкой лояльных друзей и/или психотерапевта, которая потребуется вам для того, чтобы каждый раз «собирать» свою психику обратно после очередной нарциссической атаки в ваш адрес.
И главная рекомендация: помнить, что настоящий патологический нарциссизм — явление сродни тяжелой инвалидности. Ни один человек по своей воле не сделал бы выбор стать нарциссом, но если психика человека развилась в такой конфигурации, вероятность того, что он выйдет из этой конфигурации при нынешнем развитии технологий можно смело принять равной нулю. Да, иногда нарциссы обращаются за помощью, если совсем уже доходят «до ручки», но: во-первых, они, даже попав в тяжелый кризис, в подавляющем большинстве случаев не проходят весь путь излечения НРЛ и ограничиваются лишь снятием острых симптомов, а во-вторых, рассчитывать на такой поворот точно не стоит, если нарцисс имеет доступ к надежному источнику подпитки своей самооценки.
Проводник
Хотите научиться эмпатичности? Слушайте чужие истории. Меня этому научила бабушка.
Моя бабушка до конца своей жизни была для меня лучшим примером общительности. Она умерла в 84 года и прожила прекрасную жизнь, на протяжении которой всегда была открыта новым людям и находила друзей везде, где оказывалась. У неё были друзья на работе, во дворе, в бассейне, куда она начала ходить после 70 лет. Даже в старости моя бабушка не боялась одна поехать отдыхать, потому что всегда находила там кого-то, с кем можно подружиться.
Её любили все: дети, взрослые и старики. Любили её за эмпатию. За возможность поделиться проблемой и быть внимательно выслушанным, с сочувствуем и без осуждения. Только после её смерти я узнал, что помогло ей приобрети эту сверхспособность.
Моя мама рассказала мне, что большую часть жизни бабушка проработала телефонисткой на междугородной станции. Если просто, она занималась тем, что соединяла людей из разных городов, которые хотели поговорить друг с другом. За годы работы на проводе оказывались сотни, тысячи людей с самыми разными историями, которые она порой слушала вместе с собеседниками.
Она слышала признания в любви, громкие ссоры, жестокие обвинения и искреннее раскаяние самых разных людей. С тех пор и до конца жизни она лучше всего умела слушать. Она одинаково внимательно слушала ребёнка, который жаловался ей на сломанную машинку, и свою дочь, которая рассказывала про проблемы на работе. Самое удивительное – бабушка почти никогда не спорила с людьми, хоть и имела своё мнение.
Сегодня я думаю, что профессия моей бабушки определила её характер. Характер проводника историй. Всю жизнь она пропускала через себя чужие рассказы и всё лучше понимала – люди могут быть какими угодно. В моменте они могут быть глупыми, умными, могут иметь предубеждения, ругаться и не сдерживать себя, но за каждым из них стоит история, которую ты не успел послушать. И чем больше многообразных историй ты услышишь, тем меньше тебе захочется оценивать людей. Тем меньше ты будешь считать, что люди обязаны соответствовать твоим ожиданиям.
Если бы сегодня я выбирал одно главное качество, которое характеризует меня, я бы выбрал эмпатичность, способность сопереживать и безоценочно ставить себя на место человека. Возможно, я приобрёл это качество в процессе консультаций, но мне хочется верить, что я унаследовал его от своей бабушки. Унаследовал у неё принцип «будь проводником». Который не указывает, куда вести свою историю, но пропускает эту историю через себя.
В общем. Хотите научиться эмпатичности? Слушайте чужие истории. Меня этому научила бабушка.
Разрыв эмпатии
– Ты не понимаешь, что я чувствую.
Вам приходилось слышать такое? А произносить самому? Когда мы слышим подобные слова, то часто думаем, что человек драматизирует. Иногда это так. Но иногда мы все же недооцениваем чужие чувства, потому что контекст мешает перенести их на себя. В психологии такая форма недопонимания носит особое название – разрыв эмпатии.
Разрыв эмпатии – искажение мышления, при котором мы недооцениваем влияние висцеральных факторов на наше поведение. Висцеральными называются факторы работы нашего организма, которые мы не контролируем напрямую, например, голод, жажда, сексуальное возбуждение, физическая боль или сильные эмоции: страх, гнев, печаль. Мы не можем просто перестать хотеть есть или за секунду успокоиться.
Когда эти факторы действуют на нас, мозг настолько перевозбуждается, что отодвигает всё прочее, чтобы удовлетворить их требования, а мы начинаем терять контроль над собой. Результат такой потери контроля и называется разрывом эмпатии.
У разрыва эмпатии есть две формы, которые зависят от состояния человека: «горячего» (под влиянием висцеральных факторов) и «холодного» (обычного, спокойного состояния).
Первую форму разрыва эмпатии можно называть «жар в холодную погоду».
Представим Гошу. Гоша пытается бросить курить и держится уже три месяца, хотя раньше курил по пачке в день. Для Гоши желание покурить – это висцеральный фактор, который выражает потребность его организма. Однажды друзья Гоши предлагают ему сходить в кальянную. Гоша понимает, что в кальянной всё вокруг будет напоминать ему о сигаретах, но при этом думает: «Да ладно, я же целый месяц продержался, справлюсь». И срывается.
Другими словами, если вы находитесь под влиянием висцерального фактора, вы сильно переоцениваете свой самоконтроль, потому что подсознание на самом деле хочет удовлетворить потребности организма, а не вашего «рацио». Серию экспериментов, похожих на историю Гоши в 2009 году провели американские учёные Ван дер Плигт и Ван Харревельд. Они исследовали то, как голод, тяга к наркотикам и сексуальное возбуждение влияют на самоконтроль.
Две группы курильщиков, которые только что бросили курить. В первой группе находятся те, кто сомневается в своём самоконтроле. Участники второй группы уверены, что легко могут удержаться от искушения. Как следствие вторая группа далеко обходит первую по рецидивам. Так же работает сексуальное возбуждение – когда мы перевозбуждены, можно забыть, что надо предохраняться. И голод – голодные люди покупают в магазинах больше обычного (даже если их предупредить, что так будет).
Ещё раз. Когда вы «горячий» (под влиянием висцеральных факторов), то вся рациональность, как бы вы ей не хвалились, катится колбаской.
Есть и обратная ситуация – «холод в жаркую погоду».
Познакомьтесь с Юлей, подругой Гоши. Сразу после того, как Гоша сорвался и снова закурил, он впал в апатию, и Юля хочет поддержать друга. Она говорит ему: «Я понимаю, что ты чувствуешь, потому что сама с трудом бросила курить три года назад». Вот только на самом деле Юля не очень понимает, и про себя думает: «Чего он так убивается, я вроде быстро бросила» (хотя на самом деле медленно и больно). Другими словами, в «холодном» состоянии Юле очень тяжело понять «горячее» состояние Гоши.
Скажу неожиданную для кого-то вещь. Сам факт того, что вы переживали похожий эмоциональный опыт, не говорит о том, что вы понимаете чувства человека прямо сейчас. Проблема в нашей памяти. Юле действительно было тяжело бросить курить, но спустя годы эти воспоминания неизбежно притупляются, и её уверенность в том, что она понимает чужие чувства, на самом деле далеки от реальности.
Таким образом, разрыв эмпатии проявляется в двух формах:
1. Мы переоцениваем свой самоконтроль под влиянием висцеральных факторов.
2. Мы недооцениваем чувства окружающих под влиянием этих факторов (даже если пережили то же самое).
Теперь к выводам. Первая проблема решается просто – смиритесь с тем, что у вас плохой самоконтроль и потому старайтесь готовиться к ситуациям, когда он подвергнется проверке на прочность, заранее. Например, уберите из дома все сладости, если собираетесь худеть, или удалите приложения SimpleWine и К&Б, если только что поклялись больше не пить.
Советы кажутся очевидными, потому что мы такие: «Ой, да я и так могу себя контролировать». К сожалению, не можем, а наша уверенность в обратном и заставляет нас попадаться в эту ловушку мышления. Не пытайтесь доказать себе, что у вас хороший самоконтроль. Лучше создайте систему, которая убережёт вас от ошибок.
Со второй проблемой сложнее, потому что она затрагивает наше отношение с окружающими. Сложно смириться с тем, что мы не можем полностью понять другого человека, особенно если переживали схожий опыт. Но это не значит, что мы не можем сочувствовать, помогать или заботиться. Важно просто не навязывать свой опыт в качестве источника решения. Хотите помочь? Поделитесь своей историей, но не настаивайте на понимании.
Название «разрыв эмпатии» напоминает название физической травмы – разрыв связок. Обе проблемы приносят дискомфорт, но разрыв связок можно вылечить, а к разрыву эмпатии можно только приспособиться. Давайте признаем – чаще всего мы действительно плохо представляем, на что мы способны под воздействием сильного желания, и не понимаем, что чувствует другой человек. Это не преграда для того, чтобы чего-то хотеть или заботиться о тех, кто рядом. Это возможность сделать желания более осознанными, а заботу – более полезной.
Проблема эмпатов
Эмпатичная психология
Главное качество психолога – эмпатия, способность осознавать и понимать чувства другого человека.
Я бы даже сказал, что не просто главное качество, а главный инструмент. И в зависимости от того, насколько этот инструмент разнообразен, зависит то, насколько сложные проблемы психологу удастся решить. Это как с механиком. Пока у тебя нет подходящего ключа, ты не сможешь открутить гайку соответствующего размера.
Почему эмпатия так важна? Потому что она создаёт доверие.
Если человек пережил травмирующую проблему, которая вызывает бурю эмоций, он сможет откликнуться в решении проблемы только тому, кто осознает его переживания. Только тому, кто пропустит эту проблему через себя.
Ничто не сближает сильнее разделённой боли. Но только в том случае, если эту боль могут понять.
Что такое эмоции?
Я люблю рассказывать о важности эмпатии. Люблю рассказывать, что нужно учиться распознавать чужие эмоции, чтобы не чувствовать себя изолированным в процессе общения. Но при этом я редко говорю о том, для чего нам вообще нужны эмоции. Давайте это исправим.
Для начала – что такое эмоции? Эмоция – это реакция психики на раздражитель.
Меня обозвали дураком – я злюсь.
Мне подарили щеночка – я радуюсь.
Я стою в пробке – мне скучно.
Окей, вроде просто. Но зачем нам эти эмоции? Если коротко, то эмоции упрощают процесс выживания: если что-то вызывает эмоцию, значит этот раздражитель либо способствует, либо мешает моему выживанию. Поэтому, если я злюсь от обиды на обзывательство, я в будущем постараюсь не допустить того, чтобы меня обзывали. Эмоции дали мне нужный сигнал.
На этом теоретическая часть заканчивается, и здесь появляется вопрос:
– Если эмоции помогают нам понять, что нужно запоминать и фиксировать в голове, почему у разных людей разные способности к восприятию эмоций? Получается, у людей будут разные способности к выживанию и адаптации к среде?
Понимание эмоций формируется, с одной стороны, за счёт зеркальных нейронов, о которых я уже писал.
Чем чаще мы с детства наблюдаем проявление эмоций в своём окружении, тем проще нам становится их распознать. Важно отметить, что мы лучше запоминаем и распознаём именно те эмоции, которые наблюдаем. Если мы регулярно видим, как злой после смены отец приходит домой и берётся за бутылку, мы учимся как можно быстрее распознавать злость и раздражение. А в будущем, возможно, будем замечать их признаки повсюду, что будет усложнять отношения. Если мы не видим проявлений заботы и теплоты в детском окружении, то в будущем, когда нас будет обнимать близкий человек, мы можем испытывать противоречивый дискомфорт, потому что мозг не будет понимать, что вообще происходит.
В обоих случаях, чтобы научиться распознаваться эмоции, нам нужно их получать. Чем больше эмоций, даже самых непонятных, мы видим и переживаем, тем проще нам их распознавать, а значит проще фиксировать информацию.
Конечно, современное выживание не про спасение от медведя. Современное выживание – это способность сказать слова поддержки близким, получить удовольствие от произведения искусства, порадоваться своей или даже чужой победе. Современное выживание про способность чувствовать.
Тот, кто её освоит – станет ближе к счастью.
Жалость
Природа эмпатии
Главный навык, который лежит в основе здоровых отношений с окружающими, – эмпатия. Можно по-разному расшифровывать этот термин, но мне нравится такое определение.
Эмпатия – это способность поставить себя на место другого человека.
Конечно, на словах это проще, чем на практике. Обычно, когда мы ставим себя на место другого человека, мы просто берём свои предубеждения и накладываем их на чужой опыт. Цель здоровой эмпатии в обратном – посмотреть на опыт человека через его собственные убеждения, понимание которых обычно и составляет наибольшую трудность.
Эмпатия нужна везде:
– Если я понимаю чувства своей жены, то могу быстрее предложить адекватную помощь и поддержку.
– Если начальник может поставить себя на место новичка, он будет снисходительнее к первым ошибкам.
– Эмпатия помогает получать больше удовольствия от искусства. Если я могу поставить себя на место героя книги или кино, я получу больше удовольствия от процесса.
К сожалению, многие люди обладают слабой эмпатией. Частично это может быть обусловлено генетически. Например, считается, что экстраверты менее эмпатичны. С точки зрения биологии их мозг обладает низкой реактивностью, то есть плохо чувствует изменения окружающей среды: температуру, звук, свет и т.д. Как следствие, они медленнее замечают изменения эмоции в других людях и переносят их на себя. С другой стороны, интроверты считаются более эмпатичными, потому что их мозг более внимателен к изменениям факторов среды, в том числе и эмоций других людей.
Большую роль в развитии эмпатии играет культура. Если культурные традиции приучили нас верить в расизм, мы будем хуже понимать людей с толерантными убеждениями.
Пока писал текст, вспомнил другой показательный пример. Месяц назад у нас в гостях были друзья, которые рассказали, что решили пожениться (до этого ребята жили вместе 4 года). Так вот невеста друга сказала, что её бабушка все эти четыре года говорила примерно следующее:
– Мне так жаль тебя, что ты живёшь во грехе.
На что ей всегда хотелось ответить:
– А ничего, что мне себя не жаль? Ничего, что я счастлива?
Это наглядный пример влияния культуры на эмпатию человека. Из-за привязанности к традициям людям становится сложнее понимать эмоции человека, который верит во что-то другое.
Как я сказал, главная опасность слабой эмпатии – непонимание. Человек не может поставить себя на место другого человека, не неся с собой багаж предубеждений. При этом я не знаю простого ответа, как развить эмпатию. Могу только поделиться не очень релевантным опытом, потому что у меня эмпатичный мозг интроверта.
Я думаю, что самый эффективный способ развития эмпатии – рефлексия на чужие эмоции. Такая рефлексия включает в себя несколько вещей: наблюдение за чужими эмоциями и попытка разобраться в их причинно-следственных связях. В простом варианте с этим помогает искусство. Например, чтение художественной литературы и обсуждение мотивов героев. Чем разнообразнее получается обсуждение, тем больше граней чужих переживаний мы замечаем.
Ещё один способ, который используют для лечения аутизма (который отличается проблемами с эмпатией) – актёрство. Когда мы вживаемся в историю другого человека, мы должны попытаться понять, что он чувствовал, чтобы точно передать его эмоции. Для большинства, конечно, актёрские уроки – это довольно изощрённый способ.
В итоге советы для развития эмпатии сводятся к расширению спектра эмоций и размышлением над чужими мотивами. Вы общаетесь с новыми людьми, читаете книги, смотрите сериалы, и рефлексируя на них, добавляете в свою палитру новые краски, которые в следующий раз вам будет проще узнать. Да, это медленный процесс, я бы сказал, очень медленный, потому что мозгу непривычно заменять одни нейронные связи другими. Но это плата за понимание людей, плата за создание крепких отношений, и в итоге – за лучшее понимание себя.
Случаи из практики 66
— Что ему не хочется быть вашим пятым мужем?
— И это несмотря на то, что вы его начальница?
— Вот именно! – горячо ответила женщина. – Поверьте, я знаю о чем говорю – у меня так же было с предыдущим супругом… Короче, он ушел к себе, и мы все праздники не виделись, а в понедельник приполз обратно, извиняться.
— А вы? – спросила я, подвинув к ней чашку с чаем.
— Какая же была его реакция?
Эмпатия делает больно
Недавно у меня с подругой был интересный диалог:
– Ты думаешь, что эмпатия усложняет жизнь?
– Моя склонность к эмпатии иногда усложняет мне жизнь, потому что я забываю думать о себе.
– Ты имеешь ввиду, что насколько переживаешь за человека, что начинаешь жертвовать своими желаниями ради него?
– Да, бывает. Особенно, если это близкий человек.
Эмпатия (или сопереживание) – важное качество. Возможно, одно из ключевых, которые делают нас людьми и помогают строить отношения. Но как верно заметила моя подруга, в некоторых ситуациях эмпатии может оказаться слишком много. И что тогда делать? Заботиться обо всех и забыть о себе?
У меня по этому поводу есть пара мыслей.
Для начала, сам факт сопереживания не даёт нам права навязывать, а иногда даже предлагать помощь. Более того, человек может на самом деле даже не нуждаться в этой помощи. Скажу про себя. Чем больше я изучаю психологию и провожу консультации, тем быстрее замечаю у своих друзей негативные убеждения, которые мешают им жить.
При этом я никогда не предлагаю помощь первым. Причина в том, что любые психологические перемены начинаются одинаково – с неприятия ситуации. То есть такой точки дискомфорта, с которой человек не готов мириться. Дойти до этой точки мы можем только сами, в противном случае помощь окажется насильной. Если алкоголика приводит к наркологу жена, его могут закодировать, но через пару месяцев он вернётся к бутылке.
Возникает вопрос – если предлагать помощь не стоит, то как выражать свою эмпатию? Я думаю, словами. Нужно разговаривать с человеком о его проблемах и дать возможность выразить всё, что его беспокоит. Часто человек способен сам найти решение, но не может срефлексировать на проблему, потому что держит её в голове. Если мы даём возможность выговориться, он может найти подходящее решение. Это главная причина, почему людям нравится общаться с хорошим психологом – он не стесняется спрашивать о беспокойствах, но не лезет с советами.
Поэтому, если я вижу близкого человека с проблемой, то несмотря на переживания не буду первым делом предлагать ему помощь и жертвовать своими желаниями, совершая сверхусилия. Скорее я буду спрашивать или поделюсь историей о похожей проблеме, и пусть собеседник сам делает выводы. Это важный компонент, который отделяет эмпатию от самопожертвования – мы не можем специально изменить других людей, даже если желаем им добра. Люди сами должны прийти к необходимости перемен.
Всё это касается психологических проблем, из-за которых мы сочувствуем другим людям. При этом есть и более глубокий уровень эмпатии. Например, сопереживание к больным людям. Ведь им однозначно нужна наша помощь, они просят её, разве мы не должны помочь им всем? Я уже как-то писал в тексте о природе благотворительности – мы должны оказывать посильную помощь тем, для кого считаем эту помощь особенно необходимой. И необходимость эта обоснована нашими сугубо личными причинами. Мы не сможем помочь всем, но можем помочь тем, чья боль особенно сильно отзывается в нашем сердце.
Недавно я закончил читать книгу о работе медсестёр. Там описывался феномен профессионального выгорания, когда у сотрудников больниц притупляется сочувствие и им становится трудно сопереживать пациентам. Это происходит из-за постоянного наблюдения за людьми, которым они ничем не могут помочь. Такая ситуация не говорит об отсутствии эмпатии, они близка к клинической депрессии и вызывается средой, а не убеждениями человека.
Эмпатия важна для нас. Важно уметь поставить себя на место другого человека, чтобы понять его и не судить поверхностно. При этом чтобы не забывать о собственных желаниях и чувствах, нужно осознать две вещи: по-настоящему помощь примут только те, кто просит о ней, и мы никогда не сможем помочь абсолютно всем.
Это не значит, что мы не можем ничего сделать. Мы можем выслушать, и уже это для некоторых будет значить очень много. А, возможно, именно это им больше всего и нужно.