злоупотребление принципом свободы договора
Злоупотребление принципом свободы договора
Дата публикации: 05.12.2018 2018-12-05
Статья просмотрена: 1188 раз
Библиографическое описание:
Кузоватова, К. П. Злоупотребление принципом свободы договора / К. П. Кузоватова, А. А. Барбарян. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2018. — № 49 (235). — С. 138-140. — URL: https://moluch.ru/archive/235/54443/ (дата обращения: 23.11.2021).
Для гражданского оборота одним из наиболее значимых признаков является установленный гражданским законодательством принцип свободы договора. Действующим законодательством также установлены гарантии и пределы ограничения данного принципа.
В современном российском гражданском праве высокая роль отводится договорам. С целью формирования необходимых рыночных механизмов в России, которые имеют приоритетные значения, в законодательстве закрепляются такие принципы как свободы экономической деятельности, права частной собственности, а также права каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности. Для нормального функционирования рыночной экономики и развития конкуренции необходима реализация в договорных отношениях принципа свободы договора.
В цивилистической литературе также не утихают споры по вопросу юридической природы как злоупотребления правом, в общем, так и злоупотребления свободой договора. Считается правильным согласиться с точкой зрения авторов, которые относят злоупотребление правом к числу противоправных действий [1; 2; 3].
Гражданско-правовые отношения должны базироваться на личной инициативе, самостоятельности, свободе индивида. На данном этапе развития гражданского законодательства такая свобода выражается в независимости участников гражданских правоотношений заключить договор и определить его содержание.
Статья 421 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепляет принцип свободы договора, в соответствии с которым граждане и юридические лица свободны в заключение договора.
Данный принцип в первую очередь предполагает юридическое равенство сторон, независимых друг от друга в имущественном отношении и не находятся в административном подчинении друг от друга.
Основное проявление данного принципа заключается в свободе определения его условий. Таким образом, стороны договора по своей воле определяют конкретные условия и его содержание в целом, кроме содержания условий, которое закреплено императивно в гражданском законодательстве [4].
Возможно заключение договора сторонами, в котором содержаться элементы различных договоров, которые предусмотрены законом, иными правовыми актами. К данным отношениям, при заключении смешанных договоров, применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержаться в смешанном договоре, если иное не будет вытекать из существа данного договора или соглашения сторон. При отсутствии такого соглашения, условие договора будет определяться обычаями делового оборота или диспозитивной нормой.
Таким образом, свобода заключаемого договора выражается, прежде всего, в следующих элементах:
Необходимо учитывать, что при реализации данных свобод, возникают источники злоупотреблений в гражданских правоотношениях, о чем делается вывод при анализе судебной практики. Следует согласиться с профессором А. В. Волковым, который говорит о том, что данные злоупотребления возникают в связи с личными пороками лиц, злоупотребляющих установленным принципом гражданских правоотношений [5]. Несмотря на установленную законодателем в п.3 ст. 1 ГК РФ норму, согласно которой, при установлении, осуществлении и защите гражданских прав, а также при исполнении гражданских обязанностей, стороны должны действовать в соответствии с принципом добросовестности.
В обобщении практики рассмотрения дел, вытекающих из нарушения обязательств по кредитным договорам, договорам поручительства, судей Центрального районного суда г. Барнаула и мировых судей судебных участков № 1–7 Центрального района г. Барнаула за 2014 г. указывается, что за последнее время часто встречаются ограничения прав заемщиков при заключении кредитных договоров с банками или иными кредитными организациями в плане определения такого условия договора, как территориальная подсудность дел. Согласно ст. 32 ГПК РФ изменение территориальной подсудности возможно по соглашению сторон, статья 421 ГК РФ предусматривает, что условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда это предписано законом или иными нормативными правовыми актами. Банки, которые заключают кредитные договоры в соответствии с утвержденными ими Условиями предоставления кредитов, которые принимаются заемщиком в установленном банком варианте, нередко включают условия о договорной подсудности, тем самым лишая заемщика права на выбор суда, в котором может быть рассмотрен спор имущественного характера (которое предусмотрено в п. 7, 10 ч. 2 ст. 29 ГПК РФ). Налицо необоснованное превышение пределов свободы на заключение договора и нарушение прав гражданина.
В постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 27 октября 2014 года № Ф06–16096/2013 по делу № А12–1193/2014 в качестве спорного условия договора выступало то, что стороны подписали дополнительное соглашение, в условиях которого из текста основного договора был исключен пункт, который предусматривал досрочное расторжение договора по инициативе арендатора. Судом первой инстанции было установлено нарушение баланса интересов сторон, поскольку предприниматель был поставлен в невыгодное для него условия, и тем самым признал действия ответчика злоупотреблением правом.
При согласовании условий договора и выбора вида договора, сторонам необходимо исходить из уважения прав и свобод, законных интересов сторон договора иных лиц. При несоблюдении данных положений, условия договора могут быть признаны недействительными, и судом могут не учитываться условия договора при возникновении спора.
Следует учитывать, что свобода договора не является абсолютно неограниченной. Законодателем, при закреплении свободы договора в рамках гражданско-правовых принципов одновременно установлены ее пределы. Допускается ограничение свободы договора только в порядке исключения и в той мере, в которой подобное ограничение допустимо по отношению к гражданским правам. Так, в Конституции Российской Федерации и в ч.2 п.2 ст.1 Гражданского кодекса Российской Федерации указывается, что такое положение возможно в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
В качестве примера ограничения свободы договора можно представить заключение договора с гражданином-потребителем. При анализе статьи 16 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300–1 «О защите прав потребителей» видно, что в случаях, когда условия договора каким-либо образом ущемляют права потребителя по сравнению с правами, установленными законами или иными правовыми актами РФ в области защиты прав потребителей, такие условия признаются недействительными [6].
Таким образом, свобода договора предполагает возрастающие требования к поведению субъектов правоотношений, что является абсолютно адекватным для цивилизованного гражданского оборота. Сторонами гражданско-правовых отношений должны использоваться их субъективные права так, чтобы не нарушать права и свободы других лиц, а также действовать добросовестно, не злоупотребляя принципом свободы договора. Также, при использовании гражданско-правовых терминов в диспозициях норм права законодателем должна исключаться возможность их многозначного толкования, обхода соответствующих запретов или извлечения выгоды посредством произвольного выбора вида заключаемого договора, включения в договор тех или иных условий.
Пределы свободы договора на примере договорного условия о запрете взыскивать штрафы (Определение ВС РФ от 14.07.2020 N 306-ЭС20-2351). Так или не так?
ВС РФ в Определении от 14 июля 2020 г. N 306-ЭС20-2351 указал, что договорное условие о невозможности взыскивать штрафы является нарушением пределов свободы договора и потому ничтожно, поскольку освобождает от ответственности за умышленные нарушения.
Ряд аргументов ВС РФ, положенных в основу позиции, вполне себе заслуживает внимания, но некоторые высказывания заставляют задуматься и вызывают вопросы.
Само по себе построение ВС РФ цепочки рассуждений заставляет опасаться, что подобным образом судебная практика может любое договорное условие, которым стороны ограничивают ответственность (например, ограничивают убытки конкретным видом и суммой, т.п.), рассматривать как потенциально недействительное и неисполнимое. Однако такого быть не должно. Все –таки ВС РФ говорит о пределах свободы договора, а любое ограничение, в том числе судебная позиция, не могут толковаться расширительно.
Чтобы прокомментировать, опишу суть спора и позицию ВС РФ, разделив ее на смысловые фрагменты.
Суды всех инстанций удовлетворили первоначальный иск в части требования уплаты основного долга, в удовлетворении остальных требований, включая встречный иск, отказали. Суды посчитали, что при рассмотрении спора необходимо принимать во внимание буквальное значение условий договора, согласно пункту 4.8 которого в случае несвоевременной оплаты выполненных работ, исполнитель не вправе предъявлять заказчику штрафные санкции. На основании п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, суды пришли к выводу, что сторонами не согласованы условия об ответственности заказчика в случае несвоевременной оплаты выполненных исполнителем работ, в связи с чем отказали во взыскании с заказчика процентов за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ.
Определением ВС РФ судебные акты в части отказа во взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ отменены по следующим мотивам.
1. Нарушение влечет применение мер ответственности, в том числе ст. 395 ГК РФ.
ВС РФ указал, что “Ненадлежащее исполнение обязательств влечет для должника негативные последствия. Целью применения гражданско-правовой ответственности является восстановление имущественных потерь кредитора, возникших в связи с нарушением должником своих обязательств. В случае неисполнения денежного обязательства мерой ответственности может выступать взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму долга. Такой способ защиты прав кредитора предусмотрен положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ”.
2. По общему правилу, либо договорная нейстойка, либо проценты по ст. 395 ГК РФ.
ВС РФ сослался на то, что “По общему правилу, если в договоре содержится условие о том, что за нарушение денежного обязательства начисляется неустойка, то кредитор имеет право на взыскание с должника именно договорной неустойки, при этом проценты за пользование чужими денежными средствами не подлежат взысканию (пункт 4 статьи 395 ГК РФ)”.
3. Намек на оценку природы ст. 395 ГК РФ через призму правил о неустойке.
Далее ВС РФ сослался на п. 1 ст. 330 ГК РФ о том, что “размер неустойки, суммы, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, устанавливается договором сторон или определяется законом. Стороны соглашения обладают диспозитивными полномочиями при определении размера неустойки. Размер процентов, предусмотренных статьей 395 ГК РФ, определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. При этом предусмотрено, что эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.
4. Основание оплаты процентов по ст. 395 ГК РФ = частные отношения + денежный характер.
5. Обусловленность пределов свободы договора запретом ГРУБОГО нарушения баланса интересов сторон.
Описав общие положения п. 1 ст. 421 ГК РФ о свободе договора, которая “включает в себя свободу заключать или не заключать договор, свободу выбирать вид заключаемого договора (включая возможность заключения смешанного или непоименованного договора), свободу определять условия договора по своему усмотрению”, ВС РФ сделал вывод: “юридическое равенство сторон предполагает, что подобная свобода договора не является абсолютной и имеет свои пределы, которые обусловлены, в том числе, недопущением грубого нарушения баланса интересов участников правоотношений.”
6. Подтверждение значимости концептуального постановления Пленума ВАС РФ № 16 + указание на обусловленность ПРЕДЕЛА ДИСПОЗИТИВНОСТИ существом законодательного нормирования.
7. Вывод об отсутствии безграничной свободы на исключение положений ст. 395 ГК РФ. Но…, как оказалось, речь о наличии умышленной вины.
ВС РФ не согласился с правильностью толкования договорного условия нижестоящими инстанциями, которые “ ссылались на правовые позиции, изложенные в пункте 1 постановления N 16, полагая, что стороны вправе исключить применение диспозитивной нормы к их правоотношениям, что также исключает применение ответственности, предусмотренной статьей 395 ГК РФ”. Основу несогласия составил аргумент об отсутствии “ достаточных оснований полагать, что заказчик обладает безграничной свободой усмотрения при формулировании им в договоре условия о собственной ответственности”.
Поэтому ВС РФ указал, что “в договоре подряда не может быть условия о полном освобождении заказчика от ответственности за нарушение им собственных обязательств (в том числе за просрочку оплаты) по его же умышленной вине. Данный вывод основан, прежде всего, на категоричном запрете на заключение предварительного соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства, установленном в пункте 4 статьи 401 ГК РФ”.
8. Судя по всему, чтобы воспользоваться свободой договора, необходимо каждый раз доказывать отсутствие умышленной вины (?).
В конечном итоге, ВС РФ указал, что “Исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной положениями пункта 1 статьи 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обосновано принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон, ведь в таком случае исполнитель не получает своевременного вознаграждения за оказанные услуги, однако заказчик не несет никакой имущественной ответственности за время просрочки”.
9. Противоположностью (?!) умышленной вины является МИНИМАЛЬНАЯ степень заботливости и осмотрительности. Знать бы только ее критерии.
Со ссылкой на п. 7 ПП ВС № 7 и, в частности, п.п. 1, 2 ст. 401 ГК РФ, ВС РФ указал, что “отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство”. Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства”.
10. Похоже, что ВС РФ сформулировал правило о недопустимости договорных условий об исключении/ ограничении ответственности по умолчанию?
С учетом изложенных выше аргументов ВС РФ указал, что “условие об исключении ответственности заказчика за просрочку оплаты оказанных ему услуг должно признаваться ничтожным (в случае, если заказчик полностью освобождается от какой-либо ответственности) либо толковаться ограничительно в системной взаимосвязи с положениями пункта 4 статьи 401 ГК РФ как не подлежащее применению к случаям умышленного нарушения заказчиком своих обязательств”.
Поэтому, по мнению ВС РФ, “пункт 4.8 договора не подлежит толкованию как освобождающий заказчика от ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, предусмотренных пунктом 1 статьи 395 Кодекса, за нарушение сроков оплаты оказанных услуг. Судами не исследовались обстоятельства и не оценивались доказательства надлежащей степени заботливости и осмотрительности заказчика при исполнении обязательств по оплате. При таких обстоятельствах, у судов не имелось оснований для вывода о неприменении к заказчику мер гражданско-правовой ответственности в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами”.
В целом, если рассматривать позицию ВС РФ по частям, то с некоторыми отдельно взятыми суждениями вроде бы сложно не согласиться.
Например, ответственость в гражданских правоотношениях выполняет компенсаторную функцию и позволяет пострадавшей стороне воспользоваться правом потребовать компенсации /заглаживания причиненных “неудобств”. Логично.
О правовой природе неустойки (ст. 330 ГК РФ) и процентов по ст. 395 ГК РФ в доктрине существуют споры, но если отвлечься от нюансов, вполне можно согласиться с тем, что очень похожи проценты по ст. 395 ГК РФ на универсальную законную неустойку за нарушение любого денежного обязательства. В этом смысле основанием возникновения денежного требования могут послужить разные обстоятельства действительности.
Свобода договора в частности и автономия сторон частных отношений воообще не могут быть беспредельными, что обусловлено, в первую очередь, ограниченностью природы любой свободы (свобода/ право одного заканчивается там, где начинается свобода/право другого).
Совокупность принципов гражданского права обеспечиют необходимую систему сдержек и противовесов. В частности, принцип свободы договора ограничен принципом добросовестности. Эта идея закреплена в общем виде в п.п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ, которая не только требует добросовестности при осуществлении любых прав и исполнении обязанностей, но и запрещает извлекать преимущества из любого недобросовестного поведения. Частным примером подобного баланса выступаются положения ст. 434.1 ГК РФ о преддоговорной ответственности, согласно которым нарушением считаются любые виды недобросовестного ведения переговоров.
Однако любое ограничение является исключение из общего правила о свободе договора. Поэтому если полагаться на смысл правового регулирования для целей толкования договора, то необходимо не подменять понятия.
Что вызывает вопросы в позиции ВС РФ?
Первое. В спорном договорном условии, как следует из изложенных обстоятельств дела, говорится только о невозможности взыскивать штрафы. О запрете требовать возмещения убытков в нем указания нет.
Вместе с тем, именно убытки являются общей мерой ответственности (ст. 15, 393 ГК РФ) и всегда позволяют обеспечить необходимое воздействие на нарушителя обязательства, если потерпевший решит таким правом воспользоваться (ст. 9 ГК РФ). Договорная неустойка и проценты по ст. 395 ГК РФ, особенно в контексте позиции ВС РФ, который рассматривает ст. 395 ГК РФ через положения о неустойке, являются специальными мерами ответственности.
Поэтому сомнителен общий посыл ВС РФ о том, что исключение договорным условием возможности взыскивать штрафы вообще освобождает от ответственности.
Второе. Почему вдруг такой упор именно на ничтожность спорного договорного условия? Согласно положениям п. 1 ст. 168 ГК РФ общим правилом является оспоримость сделки и, как следствие, части сделки (договорного условия).
Для ничтожности необходимо прямое указание закона либо установление посягательства на публичный интерес или интересы третьих лиц. Остается загадкой, что именно посягает в спорном условии о запрете в конкретных частных отношениях взыскивать штрафы на публичный интерес или права третьих лиц?
О ничтожности в законе говорится только в тех случаях, когда а) заранее заключено соглашение об устранении или ограничении ответственности за б) умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ).
Положения п. 4 ст. 401 ГК РФ являются исключением из принципа свободы договора, поэтому они не толкуются расширительно. Это, на мой взгляд, означает, что если в договорном условии в конкретном договоре прямо не говорится, что “не допускается взыскивать штрафы за умышленное нарушение договорного обязательства”, то автоматически применение п. 4 ст. 401 ГК РФ сомнительно. Поскольку иначе любое условие о любом ограничении ответственности (что является распространенной практикой) по умолчанию становится ничтожным. А такой вывод абсурден. И это отвлекаясь от того, что закон запрещает именно заранее заключать соглашения об освобождении от ответственности за умышленное нарушение, а не вообще.
Особенно учитывая, что вопрос форм вины в гражданском праве не разработан, поскольку обычно для привлечения к ответственности на началах вины ее форма не имеет значения, если только не установлены исключения (например, как при взаимодействии источников повышенной опасности), а большинство участников гражданского оборота являются предпринимателями и вообще несут ответственность на началах риска.
На мой взгляд, без прямого указания в договоре на запрет привлечения к ответственности за умышленную вину, сложно заподозрить всех в автоматическом освобождении именно от ответственности за умышленное нарушение, которое заранее оговорено.
В любом случае, с учетом сформулированной позиции ВС РФ необходимо учитывать, что судебный спор может преподнести сюрприз. Поэтому лучше дополнительно включать соответствующие пояснения в договор (например, что стороны не вправе взыскивать штрафы, если вина за нарушение выразилась в форме грубой или легкой неосторожности).
То есть речь идет о том, что с т.з. добросовестности любое договорное условие должно оцениваться на предмет допустимости отклонения от любого другого похожего, типичного, стандартного условия. А для этого должен задаваться вопрос, как поступил бы на месте спорящих сторон любой другой разумный участник оборота?
Это тем более так, если учесть, что для опровержения умышленной вины, по мнению ВС РФ, достаточно доказать, что была какая-то минимальная степень заботливости и осмотрительности. Если вообще допустить, что достаточно некой минимальной степени чего-то, то вряд ли одновременно в отношениях может быть “грубо ” нарушен баланс интересов.
С практической точки зрения имеет смысл уделять особое внимание формулировкам об ограничении и освобождении от ответственности и, возможно, лишний раз оговариваться, на что конкретно рассчитано соответствующее условие.
Злоупотребление свободой договора: постановка проблемы
Кратенко Максим Владимирович, кандидат юридических наук, доцент, кафедра гражданского права Сибирского федерального университета.
1. Свобода договора как принцип, элемент правоспособности и субъективное право
Свобода экономической деятельности, единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, а также равная защита всех форм собственности составляют основы конституционного строя современной России. В свою очередь, элементами конституционного статуса гражданина являются: право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности, право на свободное распоряжение своими способностями к труду, выбор рода деятельности и профессии (ст. ст. 34, 37 Конституции РФ). Перечисленные права неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.
Конституционный характер свободы договора означает, что данное благо (свобода) может быть ограничено федеральным законом лишь в той мере, в какой это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 3 ст. 55 Конституции РФ).
Осакве К. Свобода договора в англо-американском праве: понятие, сущность и ограничения // Журнал российского права. 2006. N 7. С. 85.
Гражданское уложение Германии / Пер. с нем.; науч. ред. А.Л. Маковский (и др.). М., 2004. С. 48, 70.
2. Содержание свободы договора: основные элементы и ограничения
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. 2-е изд. М., 2000. Кн. 1. Общие положения. С. 153; Забоев К.И. Правовые и философские аспекты гражданско-правового договора. СПб., 2003. С. 89.
Указанная возможность существует в пределах разумного, поэтому контрагент не может быть привлечен к договорной ответственности за те «нарушения» договора, которые совершил в прошлом (пункт 6 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 января 2002 г. N 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой» // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3).
Козлова М.Ю. Проблема свободы договора и антимонопольное законодательство Российской Федерации. С. 145.
Осакве К. Свобода договора в англо-американском праве: понятие, сущность и ограничения // Журнал российского права. 2006. N 8. С. 133.
Несмотря на обилие предложенных в литературе классификаций ограничений свободы договора, практически все авторы придерживаются одной и той же системы их изложения. Все известные ограничения могут быть сгруппированы вокруг тех элементов свободы договора (ст. 421 ГК РФ), которые подверглись ограничению. Таким образом, можно выделить три группы ограничений: ограничения свободы заключать или не заключать договор (включая ограничения свободы выбора контрагента); свободы выбора вида заключаемого договора (включая ограничения заключать непоименованный или смешанный договор); свободы в определении условий договора по своему усмотрению.
К ограничениям первой группы относятся:
Пункт 2 ст. 1 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ «Об участии граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ» // СЗ РФ. 2005. N 1 (ч. 1). Ст. 40.
Свобода определять условия договора по своему усмотрению также ограничена определенными рамками. К их числу следует отнести императивные нормы закона о том или ином договоре, с помощью которых законодатель обычно защищает интересы более слабого контрагента: предоставляет ему право одностороннего отказа от исполнения договора (п. 3 ст. 627, п. 1 ст. 687, п. 1 ст. 782 ГК РФ), наделяет его преимущественным правом на перезаключение договора (ст. 621), устанавливает минимальный объем выплат в его пользу (п. 2 ст. 597, п. 2 ст. 602). Своим соглашением стороны не вправе исключить или ограничить применение указанных норм.
Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. С. 82.
Постановление Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. N 1-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. N 1.
3. Злоупотребление свободой договора 3.1. Злоупотребление субъективным правом и злоупотребление свободой договора: общее и особенное
Злоупотребление правом относится к числу дискуссионных тем в теории гражданского права. Высказываются различные мнения относительно того, корректно ли использовать подобный термин в законодательстве, относится ли злоупотребление правом к числу противоправных действий (правонарушений), какие санкции могут применяться в отношении лица, злоупотребившего правом.
Подробнее о ситуациях «правовой неопределенности» см.: Волков А.В. Злоупотребления гражданскими правами: проблемы теории и практики. М., 2009. С. 211 и сл.
В то же время судебная практика исходит из возможности применения ст. 10 ГК РФ в совокупности с другими положениями Кодекса или иных федеральных законов. В обзоре практики Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам применения ст. 10 ГК РФ приводится соответствующий пример: суд признал недействительным договор купли-продажи имущества на основании п. 2 ст. 10 и ст. 168 ГК РФ, поскольку со стороны покупателя имело место злоупотребление правом при заключении договора (п. 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 ноября 2008 г. N 127 // Вестник ВАС РФ. 2009. N 2).
Как представляется, неточность формулировки ст. 10 ГК РФ куда значительнее. Злоупотребление доминирующим положением на товарном рынке не может быть отнесено к числу злоупотреблений субъективным гражданским правом, поскольку образует состав гражданского и административного правонарушений. Действия (бездействие), прямо запрещенные законом, не могут рассматриваться в качестве осуществления субъективного права.
3.2. Типы и формы злоупотребления свободой договора. Правовые последствия злоупотребления
При выделении типов злоупотребления свободой договора следует ориентироваться на элементы этой свободы, перечисленные в ст. 421 ГК РФ. Каждый из них может стать средством для злоупотребления.
Соответственно, выделяем три типа злоупотреблений: злоупотребление свободой заключать или не заключать договор с отдельными контрагентами; свободой выбора вида заключаемого договора; свободой в определении условий договора. Для всех злоупотреблений определенного типа характерны общность используемого средства злоупотребления (один и тот же элемент свободы договора), сходство негативных последствий злоупотребления и, как следствие, сходные приемы доказывания факта злоупотребления.
Внутри каждого из перечисленных типов существуют конкретные формы злоупотребления свободой договора (частные случаи).
Злоупотребление свободой заключать или не заключать договор может проявляться в следующих действиях или бездействии:
Встречаются примеры, когда соединение элементов договора аренды и договора возмездного оказания услуг осуществляется исключительно с целью «заблокировать» право заказчика отказаться от исполнения договора (п. 1 ст. 782 ГК РФ). См. подробнее: Кратенко М.В. Договор об оказании юридической помощи в современном гражданском законодательстве. М., 2006. С. 91.
Внутри последнего типа злоупотребления можно выделить следующие формы:
Кроме типов и форм злоупотребления свободой договора могут быть классифицированы в зависимости от субъектного состава отношений: злоупотребления продавцов (исполнителей) в отношениях с потребителями; хозяйствующих субъектов на товарном рынке; налогоплательщиков при составлении налоговой отчетности и уплате налогов (извлечение необоснованной налоговой выгоды). Типы и формы злоупотребления свободой договора во всех перечисленных сферах могут совпадать или иметь много общего, однако правовые последствия злоупотреблений будут различными.
Кроме того, в первом случае продавец может быть привлечен к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.8 КоАП РФ («Включение в договор условий, ущемляющих установленные законом права потребителя»), во втором же случае хозяйствующий субъект несет ответственность по ст. 14.31 КоАП РФ («Злоупотребление доминирующим положением»).
См. подробнее: Щекин Д.М. Налоговые последствия недействительных сделок. М., 2004. С. 74 и сл.
Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 19 июля 2006 г. N А33-25172/05-Ф02-3213/06-С2 // СПС «КонсультантПлюс». Возвращая дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал на необходимость дополнительной проверки следующих обстоятельств, свидетельствующих о мнимом характере договора купли-продажи недвижимого имущества: сторонами договора являются заинтересованные лица, продавец продолжает пользоваться имуществом на основании договора аренды, отсутствуют доказательства оплаты покупателем стоимости имущества.
Пункт 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2008 г. N 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2008. N 5.
3.3. Использование гражданско-правовых институтов и терминов в других отраслях права. Публично-правовые аспекты злоупотребления свободой договора
Гражданское законодательство определяет основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, регулирует договорные и иные обязательства, придает юридическую форму всему экономическому обороту. Его термины и категории используются для построения норм других отраслей права, включая публично-правовые отрасли: налоговое право, уголовное право и пр.
По вопросу о допустимости проведения «правовой экспертизы» при расследовании уголовного дела и ее доказательственном значении см.: Плесовских Ю.Г. Оценка судом заключений «правовых судебных экспертиз» в уголовном процессе // Российский судья. 2006. N 9; Эксархопуло А.А. Специальные познания в уголовном процессе и их нетрадиционные формы // Вестник криминалистики. Вып. 2. М., 2001.
Незаконная банковская деятельность, сопряженная с извлечением дохода в особо крупном размере (в сумме, превышающей один миллион рублей).
См. подробнее: Кратенко М.В. О проблемах привлечения к уголовной ответственности за осуществление незаконной банковской деятельности // Уголовное право. 2009. N 5.
Налоговый кодекс РФ содержит правило о том, что институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства Российской Федерации, используемые в Кодексе, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено Кодексом (п. 1 ст. 11 НК РФ). Посредством использования институтов и терминов гражданского права законодатель:
Использование в Налоговом кодексе РФ гражданско-правовых понятий не лишено определенных недостатков и неточностей. Так, в соответствии с п. 2 ст. 149 НК РФ освобождаются от налогообложения НДС услуги по предоставлению в пользование жилых помещений. В той же статье упоминаются услуги некоммерческих образовательных учреждений по сдаче в аренду помещений. Между тем любому специалисту в области гражданского права хорошо известно, что договоры аренды и найма жилого помещения относятся к группе договоров о передаче имущества в пользование (а не к договорам об оказании услуг).
Недостатки юридической техники всегда были благодатной почвой для разного рода злоупотреблений. При использовании гражданско-правовых терминов в диспозициях норм уголовного и налогового права законодатель должен стремиться к тому, чтобы исключить возможность их многозначного толкования, обхода соответствующих уголовно-правовых запретов или извлечения налоговой выгоды посредством произвольного выбора вида заключаемого договора, включения в договор тех или иных условий.