история русско английских отношений
История русско–английских отношений
А. В. Пузаков, А. В. Кермас
В 1553 г. из Лондона на поиски северо–восточного пути в Индию была послана экспедиция под командованием сэра Х. Уиллоуби. В сопроводительном письме король Эдуард VI просил всех влиятельных лиц «повсеместно под общим небосводом» принять во внимание, что «Господь наш на небе и на земле, благосклонно пекущийся о морях, не промыслил все необходимое иметь в одном краю, дабы одни нуждались в других, сим укрепляя дружбу между всеми людьми, и дабы каждый искал бы благодарения для всех» [1].
В правление Тюдоров между Иваном IV и Елизаветой завязалась переписка, причем царь пошел так далеко, что предложил своему английскому адресату заключить договор о предоставлении убежища и даже женитьбу – если не на самой королеве, то на одной из дам ее двора. Развивалась торговля по линии Московской компании, а в 1588 г. корабли, оснащенные оборудованием из России, вышли в бой против Испанской Армады.
Одно из первых письменных свидетельств о Московском царстве принадлежит Г. Турбервиллю, который жаловался, что «холод здесь необычайный», а «люди грубы», и что напиши он подробнее, его «перо не выдержит». Тем самым автор задал свойственный многим сочинениям британцев о русских предвзятый тон, который мог, несомненно, негативно отразиться на работе многих пишущих машинок и электронных текстовых редакторов.
Партнером по переговорам следующего русского посланника был представитель Якова VI Шотландского. Шел 1603 год. Королевства Англия и Шотландия уже объединились, а их геральдические львы на гербах – еще нет. Яков VI Стюарт даже имел смелость рассматривать возможность экспроприировать часть русской территории в 1611 г., когда государство фактически распалось на части из–за гражданской войны, усугубленной иностранным нашествием. Этот проект был представлен на суд короля как «величайшая и наиудачнейшая инициатива из всех предложений, которые когда–либо делались любому из правителей этого королевства с тех пор, как Колумб обратился к Генриху VII с идеей открыть Вест–Индию». Г. Бреретон в «Заметках о нынешних бедствиях российских, приключившихся от последней войны в этой стране» (1614) писал о нашествии в 1610 г. шведской армии, состоявшей в том числе из англичан, французов и шотландцев: «Хотя они пришли, как друзья, на помощь, вряд ли кто может удержать войско от мародерства и грабежа, что несчастные русские в полной мере ощутили на себе в ходе этой кровавой войны» [1]. Но избрание на царство Михаила Романова в 1613 г. положило начало новому единению державы.
Сын Якова Карл I оказался вовлеченным в гражданскую войну у себя на родине. Русский посланник Г. С. Дохтуров, прибывший в Лондон в 1645 г., чтобы сообщить о смерти царя Михаила и воцарении его наследника Алексея, получил достаточное впечатление о бедах, постигших Англию и Шотландию. Жаль, что посол не смог ознакомиться с более поздними исследованиями историков по данной теме и тем самым избежать упрощенного понимания вопроса. По его разумению, конфликт между королем и парламентом возник вследствие приверженности Карла к автократии и католицизму, причем торговый люд встал на сторону парламента, в то время как знать поддерживала короля.
Россия, как и другие европейские государства, в середине ХVII века тоже переживала кризис. Но даже несмотря на достаточно серьезные оппозиционные течения, Алексей уверенно сидел на троне, который еще более укрепился в царствование его сына, Петра Великого. Стюарты, вновь пришедшие к власти в лице Карла II в 1660 г. после кромвельского Междуцарствия, в 1688 г. оказались низвергнуты еще раз, теперь уже окончательно: и Карл, и Яков VII лишились трона и бежали во Францию. Последователей якобистского движения, корпевших над реставрацией монархии, можно было найти во многих странах, в том числе и в окружении Петра Великого и его наследников. Существовал даже замысел устроить брак дочери Петра Елизаветы и Карла Эдуарда, который, впрочем, не удался.
На протяжении ХVII века Англия отдавала приоритет торговле, а Россия скорее политике. Примером тому может послужить период после 1649 г., когда царь Алексей выслал из России английских купцов по надуманному обвинению в их причастности к казни Карла I. Шотландцы получали известность на наемной службе, и некоторые из них – например, Патрик Гордон, добрались до высших постов [2].
Взаимодействие в области культуры было скудным вследствие религиозных различий, хотя между православной и протестантской церквями шел диалог по поводу возможного сотрудничества в борьбе против общего врага – католицизма. До появления светской книги в России литературные связи ограничивались цитатами из английских авторов, в частности Шекспира и Милтона. В «Краткой истории Московии» последний, проводя сравнения с Англией с точки зрения «нравов, веры, правления и тому подобного», утверждал, что Россия – «самый северный край Европы, который может считаться цивилизованным». Восприятие Европы как некоего единого пространства, возникшего к концу ХVII века, стало важнее различий между ведущими течениями в христианстве.
Знаменитый визит Петра Великого в Лондон в 1698 г. открыл новую страницу и в дипломатическом, и в культурно–экономическом смысле. Хотя писатель Д. Ивлин в своем дневнике записал, что Петр и его окружение были «просто невыносимы» (они разгромили дом, который снимали у него), епископ Солсберийский был приятно удивлен уровнем образованности Петра и отметил, что царь «внимательно изучил Библию».
В 1707 г. объединение парламентов Шотландии и Англии помогло снизить угрозу якобизма. Но когда в 1714 г. курфюрст Ганноверский стал Георгом I, Петр все еще подозревался в симпатиях к опальным Стюартам, а также в притязаниях на Прибалтику и Северную Германию. Д. Дефо был среди писателей, публиковавших «достоверные записки из России», в которых с тревогой говорилось о набирающей мощь новой силе. Неспроста во второй части «Робинзона Крузо» его герой пробирается по суровой бескрайней Сибири [2].
Коммерческие отношения укрепились после заключения торгового соглашения в 1736 г. Россия и Великобритания сражались плечом к плечу почти на всем протяжении Семилетней войны. Однако во время американской Войны за независимость былые союзники находились по разные стороны баррикад: Екатерина Великая вела политику вооруженного нейтралитета, свысока взирая на неуклюжий, по ее мнению, подход «брата Георга» к американской проблеме.
Таким образом, на середине 450–летнего исторического пути взаимоотношения Великобритании и России были далеки от дружественных. Но затем обе страны объединились в борьбе против Французской революции, а на стыке XVIII и XIX веков в России можно четко выделить период «англомании».
Позднее это вылилось в литературное влияние лорда Байрона на Пушкина и сэра Вальтера Скотта на Толстого.
Как сказал русский поэт во второй половине XVIII века, «Петр россам дал тела, Екатерина – души», тем самым точно подметив приверженность каждого из монархов соответственно практической и культурной деятельности. Британские исследователи высоко оценили вклад Екатерины в развитие искусств, включая ее опеку над шотландским архитектором Ч. Камероном. Один из них писал: «До сей поры русские редко проявляли себя на ниве словесности, но высочайшее покровительство в учреждении академий и прочих ученых коллегий, оказываемое с недавних пор их монархами, являет весомые доказательства тому, что они никоим образом не отстают в умственных способностях. Записки, которые они обсуждают на своих академических собраниях, получают самые восторженные оценки в Европе» [1].
Однако вскоре Александру I предстояло слушать нелицеприятные слова в свой адрес за Тильзитский договор 1807 г. с Наполеоном, в 1812 г. принимать поздравления за победу над французскими захватчиками. Когда Александра как победителя пригласили посетить Лондон, его маршалу, Барклаю де Толли, предложили вернуться в родовое шотландское поместье – замок Тоуи Барклай в графстве Абердин.
Однако почти сразу же после торжеств отношения ухудшились, поднялась новая волна русофобии. Это было связано с подавлением Польского восстания 1830–1831 гг. и остротой Восточного вопроса. В свои студенческие годы Теннисон восклицал: «Боже, сколько это будет продолжаться? Доколе еще будут эти бессердечные московиты притеснять сей край?» Лозунг «Не отдадим русским Константинополь!» громогласно раздавался во время Крымской войны. Страхи тоже росли. Во время проповеди 26 апреля 1854 г., в «день национальной скорби» звучали предостережения о том, что военные действия могут не только перекинуться на берега Британии, а враг – победить: «Сама мысль об этом ужасна – порабощенная страна, залитые кровью улицы, господство деспотов, поруганные свободы, растоптанные права, кандалы и смерть» [3].
В то время как королева Виктория разделяла широко распространенные взгляды своих подданных насчет неотесанного «русского медведя», обладавшие неограниченной властью цари не считали британскую систему полноценной монархией, и это вряд ли нравилось королеве. Затеянная Британией Великая кампания в Афганистане усилила соперничество. Одновременно появился общий враг в лице Турции, и с ослаблением власти Османской империи на Балканах «Восточный вопрос» был переформулирован. К. Гарнетт своими переводами Толстого и других ведущих русских писателей помогла развеять миф о «русских варварах». Русская культура во всем ее многообразии начала оказывать серьезное влияние на британскую, особенно после гастролей Императорского балета.
В 1896 г. Николай II и его жена Александра Федоровна отправились в грандиозный тур по Европе. Королева Виктория была счастлива вновь увидеть внучку, «дорогушу Алики», которая провела с ней несколько детских лет после безвременной кончины своей матери. Но королеве порекомендовали принять царскую семью в шотландской королевской резиденции Балморал, а не в Лондоне. Ведь Николай уже приобрел крайне негативную репутацию, поэтому русских радикалов и членов тайного ирландского общества фениев переполняла решимость ликвидировать царя. Когда Николай приехал в Абердин, респектабельная местная газета «Бон Аккорд», которую трудно было заподозрить в революционных настроениях, написала, что это «тиран, безжалостно поправший независимость своих подданных» [1].
Недомолвки и недопонимание перешли в век XX. Когда в начале войны с Японией в 1904 г. русский Тихоокеанский флот был разбит и Балтийский флот вышел в Мировой океан, чтобы отомстить врагу, русские ошибочно приняли британские рыбацкие суда в Северном море за вражеские корабли и обстреляли их. Некоторые политические силы Великобритании использовали этот инцидент как повод для того, чтобы со страниц газет призвать к объявлению войны.
Когда Тройственный союз начал нагнетать напряженность на Балканах и за их пределами, Великобритания объединилась с Россией и Францией в Антанту. Несомненно то, что союзники не раз помогали друг другу в ключевых моментах Первой мировой войны. Например, сразу после ее начала Россия могла с полным основанием утверждать, что битва на Марне, спасшая Париж, была выиграна ценой жизней русских солдат в Восточной Пруссии.
«Николай Кровавый» и самодержавие продолжали портить впечатление «благородной миссии Запада». Но его свержение в ходе Февральской революции 1917 г., которое произошло вскоре после вступления в военные действия США, позволяло представить события таким образом, что войну вели силы демократии (как на Западе, так и на Востоке) против автократии Тройственного союза. Правда, царь и его семья составляли проблему для Временного правительства. Были разговоры о том, что Георг V должен предоставить Романовым убежище, а вывезти их можно морским путем. Но ни король, ни премьер–министр Л. Джордж не хотели оказаться объектами нападок со стороны враждебно настроенных газет и общественного мнения. Поэтому Керенский отправил Романовых в Сибирь.
Падение Временного правительства и захват власти большевиками в октябре 1917 г. положили конец процессу сближения двух государств: обострение русофобии усугубилось страхом перед коммунизмом. Поклонников серпа и молота в Британии было немногим больше, чем приверженцев двуглавого орла. Когда в июле 1918 г. известие о казни царской семьи достигло Лондона, в газетах появилась лишь небольшая заметка. В 1919 г. просочилась информация о том, что русская революция распространяется на британские города, особенно на Глазго. Но это были всего лишь слухи.
В 1921 г. коммерческие интересы заставили Великобританию признать существование Советской России, а в 1924 г. последовало и политическое признание. Но в том же году фальшивое «письмо Зиновьева», призывавшее к насильственному свержению правительства, вновь разожгло антисоветские настроения [4].
В 1927 г. из–за шпионской деятельности СССР С. Болдуин денонсировал торговое соглашение и разорвал дипломатические отношения. Речь даже шла об объявлении войны. И хотя отношения были в 1929 г. восстановлены, устойчивое недоверие, усиливаемое «чистками» в руководстве СССР, делало более тесное сотрудничество невозможным – даже перед лицом нараставшей фашистской угрозы.
Британская политика «умиротворения» вряд ли была рассчитана на то, чтобы сблизиться с Советским Союзом. Во время Гражданской войны в Испании, когда Британия вместе с другими западными странами почти ничего не сделала для обуздания Франко и его сторонников, СССР оказал поддержку многострадальной республике. А затем, в августе 1939 г., незадолго до заключения германо–советского пакта о ненападении, который предусматривал раздел Польши и прибалтийских государств, были прерваны переговоры между Британией и Францией, с одной стороны, и Советским Союзом – с другой. Впрочем, сталинская политика сдерживания также потерпела неудачу, когда 22 июня 1941 г. Гитлер начал операцию «Барбаросса».
Последовал резкий поворот в британо–советских отношениях. Черчилль, известный в Советском Союзе как воинствующий антикоммунист, теперь стал верным союзником Сталина, которого на Западе именовали не иначе как «бессердечный тиран», теперь по–свойски называли «дядюшка Джо». В СССР прекратились чистки, хотя конформизм и продолжал оставаться велением времени. В Соединенном Королевстве презираемые прежде интеллектуалы левого толка стали желанными гостями истеблишмента, а доступные когда–то только в закрытых киноклубах (или вовсе запрещенные к показу) пропагандистские фильмы об успехах Советской власти появились в широком прокате [5, c. 31].
Нападение японцев на Перл–Харбор в декабре 1941 г. привело к образованию союзнической коалиции и немедленно заставило Черчилля, Рузвельта и Сталина начать интенсивные переговоры. На серии конференций, кульминацией которых стала Ялтинская, Большая Тройка определяла стратегию победы и судьбы послевоенного мира. Во время неофициальной встречи со Сталиным в октябре 1944 г. Черчилль заключил так называемое «процентное соглашение» по сферам влияния в Восточной Европе: СССР получил 90 процентов в Румынии, Великобритания – в Греции, и т. д.
Смерть Т. Рузвельта в апреле 1945 г. и июльское поражение У. Черчилля на выборах возвестили о распаде Большой Тройки. Более того, несмотря на впечатление, которое произвела речь Черчилля о «железном занавесе» в марте 1946 г., вскоре стало ясно, что сверхдержав – всего лишь две. Империя распадалась, и Великобритания обнаружила, что ее силы слишком распылены. И хотя лейбористский министр иностранных дел Э. Бевин не меньше Черчилля стремился к поддержанию статус–кво, к 1947 г. он был вынужден признать, что Британия не в состоянии в одиночку держать под контролем Грецию и Ближний Восток [6, С. 74].
Начало действия «доктрины Трумэна» и «плана Маршалла» означало, что центр могущества Запада переместился за океан. На попытки А. Идена в ходе Суэцкого кризиса повернуть время вспять Эйзенхауэр отреагировал резким окриком, а Хрущев – угрозами.
Тем временем Запад во главе с США мало мог сделать в ответ на призывы о помощи, которые раздавались из Венгрии, Польши и других стран, входивших в сферу влияния СССР в Восточной Европе. После китайской революции 1949 г. и распада колониальных империй США возглавили ряды тех, кто пытался сдержать коммунизм в странах «третьего мира», сражаясь в Корее и во Вьетнаме.
Когда во время Кубинского кризиса 1962 г. «холодная война» чуть не переросла в «горячую», Великобритания сыграла в этой драме малозначительную роль. И в культурном отношении она тоже оставалась на втором плане, хотя несколько произведений британских авторов организаторы «борьбы между силами света и тьмы» активно пропагандировали. Например, американские организации и фонды способствовали продвижению на рынок книги Дж. Оруэлла «1984», а «Исследование истории» А. Тойнби журнал «Тайм» расхваливал как работу, которая по значимости сравнима с переходом от картины мира по Птолемею к идеям Коперника, поскольку она «раздробила ледяные схемы исторического детерминизма и материализма, снова признав Господа Бога активной действующей силой исторического процесса» [6, С.75].
Британия, опережая США в восстановлении конструктивных связей с Советским Союзом, не раз выступала «передовиком» их свёртывания. Так, «ледниковому периоду» в отношениях между СССР и Западом в первой половине 1980–х предшествовало «похолодание» советско–британских отношений. Оно было вызвано военным сотрудничеством Британии с Китаем, недовольством Лондона активностью СССР и Кубы в Эфиопии, решением правительства Д.Каллагена о создании нейтронной бомбы.
Именно из Лондона последовала самая резкая реакция на ввод советских войск в Афганистан и события в Польше. Однако чередование дипломатических приливов и отливов во взаимодействии Англии и России повторилось. М. Тэтчер, взявшая курс на восстановление международного престижа своей страны, первой из западных лидеров сделала ставку на М. С. Горбачёва. Рассчитывая на демократические преобразования и превращение СССР в противовес набирающей вес Германии, «железная леди» ненамеренно способствовала развитию событий по противоположному сценарию. Вскоре Германия вопреки расчётам Тэтчер объединилась и вновь стала доминирующим центром Европы [2].
Таким образом, богатая и непростая история взаимоотношений России и Британии показывает, что большую часть времени сначала Российская империя, а затем и Советский Союз были ключевыми элементами, формирующими внешнеполитическую доктрину Великобритании, а Москва практически всегда считала Лондон одним из основных представителей сообщества западных держав. Однако до того как мир окунулся в омут «холодной войны», Англия и Россия за многовековую историю своих отношений успели побывать и основными геополитическими соперниками, и союзниками.
Необыкновенно разные, они волею истории и географии были удивительно похожи, хотя плохо понимали друг друга. Лучшей иллюстрацией этому служат крылатые слова Уинстона Черчилля, назвавшего Россию «загадкой, покрытой мраком неизвестности» [7].
Замыкая Европу с запада и с востока, они занимали пограничное положение между континентом и другими частями мира. Они не были заперты массивами других государств и с успехом распространяли своё влияние далеко за пределами Европы. Морская и сухопутная державы были открыты вовне, видели себя не только в европейском, но и в глобальном контексте, были охвачены мировыми прожектами и увлечены миссионерством. Данные тенденции продолжились и в конце ХХ века — с момента распада СССР и образования нового государства — Российской Федерации.
Литература
1. История взаимоотношений Великобритании и России [Электронный ресурс]. М., [2008]. Режим доступа: http://velikobritaniya.org/istoriya–velikobritanii/istoriya–vzaimootnoshenii–velikobritanii–i–rossii.html. Загл. с экрана.
2. Российско–британские отношения: история и современность [Электронный ресурс]. М., [2007]. Режим доступа: http://www.rustrana.ru/search–autor.php?search=www.vesti.ru,%20www.istrodina.ru. Загл. с экрана.
3. Очерки истории развития российско–британских культурных связей [Электронный ресурс]. М., [2007]. Режим доступа: http://www.russianculture. ru/brit/brit.htm. Загл. с экрана.
4. Российско–британские отношения [Электронный ресурс]. М., [2007]. Режим доступа: http://www.mid.ru/ns–reuro.nsf/ 34bd0dad. Загл. с экрана.
5. Трухановский, В. Г. Внешняя политика Англии после второй мировой войны / В. Г. Трухановский. М., 1957.
6. Трухановский, В. Г. Советско–английские отношения. 1945–1978 / В.Г. Трухановский, Н. К. Капитонова. М., 1979.
Российско-британские двусторонние отношения
Отношения России и Великобритании в их исторической ретроспективе никогда не были простыми. В последние годы в политической части наши отношения характеризуются нестабильностью, довольно резкими переходами от достаточно благополучного состояния к откровенно враждебному, что, к сожалению, служит барометром общего состояния наших отношений с историческим Западом. Лондон, который, даже несмотря на «Брэкзит», не может отказаться от претензий на формулирование так называемых «общезападных интересов», находится в авангарде усилий по введению таких осложнений. Жаль, что смена британского правительства в июле 2016 г. не привела к смене курса на российском направлении.
Сегодня российско-британские отношения переживают нелучшие времена. Их позитивное развитие оказалось в значительной степени подорванным в связи с позицией Лондона в отношении ситуации на Украине и вокруг Крыма, а также по Сирии.
Приходится констатировать, что на данный момент российско-британский политдиалог практически полностью свернут. Лондон в одностороннем порядке заморозил все двусторонние форматы межправительственного сотрудничества, доказавшие свою востребованность: Страгетический диалог в формате «2+2» (министры иностранных дел и обороны), Энергетический диалог высокого уровня, работу Межправительственной комиссии по торговле и инвестициям и Комитета по науке и технологиям. Фактически прекращены регулярные консультации по линии внешнеполитических ведомств.
Правительство Великобритании выступает с недружественными заявлениями, которые затем закрепляются в официальных документах. Так, в концептуальном «Стратегическом обзоре в области обороны и безопасности-2015» утверждается, что «Россия стала более агрессивным, авторитарным и националистическим государством, противопоставляющим себя Западу», говорится о «желании России подорвать широкие международные стандарты сотрудничества для обеспечения преследуемых интересов» (ст.3.19). Соответственно, Россия обвиняется в «формировании прямого вызова европейской безопасности и основанному на праве миропорядку» (ст.5.45).
В Москве также обратили внимание на заявления Премьер-министра Великобритании Т.Мэй в отношении России, прозвучавшие в ходе банкета у лорда-мэра лондонского Сити 13 ноября. На этот раз наша страна на шкале «угроз мировому сообществу» ставится уже не вровень с другими вызовами, а на первое место. При этом Великобритания делает заявку на глобальное лидерство в деле сдерживания России, как выразилась Т.Мэй, для защиты существующего миропорядка.
Британское общество переживает сейчас не лучшие времена в связи с процессом выхода страны из Европейского Союза и внутренним расколом. Вполне понятно, что для отвлечения общественного внимания нужен внешний враг, коим выбрана Россия. Это не может не вызывать сожаления, особенно в условиях, когда британским интересам с учетом амбиций страны по превращению в «Глобальную Британию» отвечала бы многовекторная, прагматичная и эффективная внешняя политика. Такой курс открыл бы Соединенному Королевству дополнительные возможности на новых быстрорастущих рынках, а также укрепил бы его позиции в мире за счет развития диалога с другими странами. Выбранный же Лондоном путь конфронтации явно не поможет реализации заявленных целей.
Контрпродуктивными и бессмысленными являются также действия Великобритании в отношении поддержания Евросоюзом антироссийского санкционного режима, против которого однозначно высказывались представители британского бизнеса, работающего в России. С внесением в санкционный список председателей палат Федерального Собрания, а также других представителей российской законодательной власти англичане закрыли пути к поддержанию регулярных межпарламентских контактов.
Антироссийские санкции в связи с Украиной разворачиваются против наших СМИ на общем фоне разговоров в ЕС о «необходимости противодействия российской пропаганде». В начале июля 2015 г. банк «Барклайс» без всякого предупреждения «заморозил» счет лондонского представительства МИА «Россия Сегодня». И хотя британская сторона отрицает свою причастность к этому решению банка, вопрос так и затерялся где-то между «Барклайс» и британским министерством финансов.
Вызывает возмущение и принятое в октябре 2016 г. решение банка «NatWest» закрыть банковские счета телеканала RT в Великобритании. Судя по аргументации официального Лондона, ссылающегося на якобы непричастность правительства к этой проблеме (хотя более 70 процентов капитала группы «Royal Bank of Scotland», в которую входит банк «NatWest», принадлежат государству), а также упирающего на «низкие рейтинги» RT в стране, главной целью подобного шага является выдавливание из британского медийного пространства популярного телеканала, излагающего альтернативную точку зрения на внутриполитические и мировые события.
Лондон также пока не готов к пересмотру ограничительных мер в отношении выдачи виз российским официальным лицам. Англичане по-прежнему отказываются от восстановления контактов по линии спецслужб, что препятствует развитию российско-британского взаимодействия в области противодействия терроризму.
«Дело А.Литвиненко» остается значительным раздражителем в наших двусторонних отношениях. Рассматриваем его, а также то, как оно было «закрыто», в качестве вопиющей провокации британских властей. Для российской стороны никогда не будет приемлемым какое-либо решение, принятое в режиме секретности и на основе свидетельств, не ставших предметом состязательного изучения в открытом суде. Рассматриваем сложившуюся ситуацию как попытку оказать дополнительное давление на Россию в связи с существующими разногласиями по целому ряду международных вопросов и заодно обелить свои спецслужбы за наш счет. Безусловно, это продолжит и далее серьезно осложнять наши двусторонние отношения.
Одновременно британские правоохранительные органы не торопятся исполнять запросы Генпрокуратуры России о выдаче находящихся на территории Соединенного Королевства российских граждан, в отношении которых в России возбуждены уголовные дела (в настоящее время – более 40 запросов), в основном за экономические преступления.
В итоге, картина двусторонних отношений сводится к своеобразной микроповестке дня, состоящей из технических, преимущественно визовых вопросов.
Наряду с этим идёт определённая активность на других направлениях: развитие культурных связей, поддержание контактов с деловыми, научными, политологическими кругами, работа со СМИ с задействованием информационных ресурсов посольства, общение с британскими гражданами по всему кругу поднимаемых ими вопросов.
Состоявшийся 15-18 октября 2016 г. визит Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Великобританию по случаю 300-летия православия на Британских островах стал исторической вехой в деле укрепления взаимопонимания между народами наших стран. Патриарх был принят Королевой Елизаветой II, состоялась его встреча с Архиепископом Кентерберийским Дж.Уэлби. В новоосвященном Успенском соборе Сурожской епархии в Лондоне прошла Божественная литургия.
13 декабря 2016 г. отреставрированный Успенский собор посетил наследник британского престола Принц Уэльский Чарльз, имевший там беседу с Послом А.В.Яковенко.
Одной из немногих светлых страниц в наших отношениях в последние годы оставалась завершенная в декабре 2016 г. Посольством системная работа по вручению медалей Ушакова британским ветеранам Арктических конвоев. Организованные в ряде британских регионов церемонии, в которых принимали участие региональные органы власти, показали, что на местах сохраняется доброе отношение к России, память о нашей совместной борьбе с фашизмом в годы Второй мировой войны. В общей сложности российские госнаграды были вручены 3159 ветеранам.
Усилия наших дипломатов повсеместно встречали признательность ветеранов и их семей. Поступающие в адрес Посольства сотни писем благодарности, фотографии из личных архивов и письменные свидетельства участия в Арктических конвоях демонстрируют живой интерес британцев к светлым страницам нашей совместной истории.
30-31 августа 2016 г. в Архангельске состоялись мероприятия по случаю 75-летней годовщины прибытия первого союзного конвоя «Дервиш», который доставил в СССР помощь по ленд-лизу. В них приняли участие свыше 500 человек из России, Великобритании, США, Канады, Австралии, Франции, Новой Зеландии, Исландии, Нидерландов и Польши, включая ветеранов Второй мировой войны. Британскую делегацию возглавляла дочь Королевы Елизаветы II принцесса Анна. В ходе визита принцесса Анна вместе с председателем Госдумы России С.Е.Нарышкиным посетила выставку «Дервиш: караваны победы» в Северном морском музее и передала музею государственную награду Великобритании – медаль «Арктическая звезда». В свою очередь, С.Е.Нарышкин передал принцессе архивный документ – часть морского устава, над которым работал ее прапрадед, великий князь Константин Николаевич Романов.
31 октября в Ливерпуле состоялось аналогичное ответное мероприятие, в котором приняли участие Посол А.В.Яковенко, государственный министр обороны Великобритании граф Хау и Первый морской лорд, начальник штаба военно-морских сил Великобритании адмирал Ф.Джонс.
Несмотря на нежелание официального Лондона проявлять конструктивный подход в деле нормализации двусторонних отношений с Россией, представители законодательной ветви власти Великобритании все чаще проявляют заинтересованность в развитии контактов с российскими партнерами. Так, в рамках проведения Комитетами Палаты общин по обороне и международным делам парламентских расследований («Россия: влияние на оборону и безопасность Великобритании» и «Российско-британские отношения») их делегации в апреле и мае 2016 г. посетили нашу страну, где провели адресные встречи, в частности, в профильных комитетах Госдумы России, а также в МИД России. Кроме того, Посольство со своей стороны подготовило представление в Комитет по международным делам, в котором отразило официальную позицию российской стороны в отношении текущего состояния российско-британских отношений (его текст размещен на официальном сайте британского Парламента:
Приветствуем создание Межпартийной парламентской группы по России. Надеемся, что это решение поможет в полной мере восстановить парламентские связи между нашими странами, которые могут способствовать дальнейшему развитию двусторонних отношений в целом.
От осложнений в наших отношениях значительно пострадали межрегиональные связи, резко сократился официальный делегационный обмен с британцами. Диалог поддерживается в основном по линии экспертного сообщества и гражданского общества. Особое значение в этих условиях приобрели контакты по линии «народной дипломатии», связанные, прежде всего, с расширением сотрудничества между российскими и британскими регионами, включая города-побратимы. Так, в конце 2014 года успешно прошел визит делегации администрации Волгограда в Ковентри, по результатам которого были достигнуты договоренности по развитию экономических, культурных и образовательных связей между городами. В июле 2015 г. Лондон посетила делегация Правительства Москвы, в ходе которого состоялось заинтересованное обсуждение вопросов, связанных с развитием транспортной системы двух городов, намечены направления дальнейшего рабочего взаимодействия. В 2016 г. Великобританию с визитами посещали представители Москвы, Санкт-Петербурга, Татарстана, Калужской области.
В копилку наших двусторонних отношений можно занести контакты в области культурного сотрудничества, прежде всего в рамках прошедшего по нашей инициативе в 2014 г. «перекрестного» Года культуры. Его сводная программа включала около 100 мероприятий. Их успех подтвердил готовность британской общественности и культурного сообщества вести прямой и непредвзятый диалог вопреки политической конъюнктуре. Новым ярким моментом в нашем с англичанами сотрудничестве в области науки и культуры стала выставка «Космонавты», которая была организована в лондонском Музее науки.
В 2016 г. проведен «перекрестный» Год языка и литературы. В его рамках состоялось более 100 мероприятий. Интерес к российскому искусству – как классическому, так и современному – оказался неподвластен политическим бурям. Успешно прошли гастроли ГАБТ, Неделя российского кино в Лондоне и Кембриджу, выставка «Россия и искусство. Эпоха Толстого и Чайковского» в Национальной портретной галерее, на которой британской публике были продемонстрированы шедевры из собрания Третьяковской галереи, многие из которых ранее никогда не покидали территорию России.
В 2017 г. успешно проходит российско-британский перекрестный Год науки и образования с обширной программой мероприятий в городах двух стран.
Запоминающимся событием Года стала торжественная церемония, посвященная открытию в январе в качестве постоянного экспоната лондонского Музея науки спускаемой капсулы «Союз» (на ней на Землю возвратился британский космонавт Т.Пик). Ярким и, безусловно, важным событием с точки зрения обмена передовым опытом в области прикладной науки стала состоявшаяся 7 апреля в Лондоне трехсторонняя (Россия-Великобритания-ЕС) конференция по квантовым технологиям. Продолжается активное взаимодействие и обмен опытом между Российской и Британской академиями наук в формате двусторонних встреч ведущих ученых. Так, 10-11 апреля в городе Милтон-Кинс прошел круглый стол академиков на тему «Гравитационные волны», 18-19 мая в Москве Британская академия наук и Российский фонд фундаментальных исследований РАН провели круглый стол «Научная дипломатия».