закон о цитировании юристов в римском праве
Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права»
Однако для осуществления широких правотворческих задач этот критический критерий оказался далеко недостаточным, ибо даже самый смелый интерпретатор в конце концов должен был остановиться перед буквальным текстом закона, являвшимся тем более непреодолимой преградой, что вопрос о или закона вообще не мог ставиться, если словесное содержание его не вызывало сомнений[31].
Необходимо было поэтому выработать такой критерий, который мог бы явиться вполне пригодным средством не только для истолкования и изменения действующих правовых норм, но и для разработки новых правоположений, для образования новых правовых норм и институтов. Такими критериями явились понятия aequitas и jus naturale, позволившие римским юристам, ссылаясь на требования справедливости и естественного права, добиваться изменения положительного законодательства и утверждения новых правил и форм регулирования отношений частного оборота.
Первый взгляд, исходивший из неизменности римских принципов справедливости и естественности, оказался неспособным объяснить процесс постепенного, эволюционного преобразования римского права. В самом деле, римские юристы не ставили и, в пределах одной и той же социально-экономической формации, не могли ставить перед собой задачу немедленной и полной замены действующего права вновь разработанной системой правовых норм. Их задача заключалась в постепенной переработке и последовательном обновлении действующего права, целый ряд норм которого сохранил свое значение и в новых условиях. Но для того чтобы эту задачу выполнить, они должны были пользоваться изменчивыми по своему содержанию критериями оценки и критики действующего права, каковыми и были в действительности римские понятия aequitas и jus naturale.
Второй взгляд, рассматривавший aequitas как категорию субъективную и изменчивую, в отличие от jus naturale как категории неизменной и объективной, также неспособен дать правильного объяснения значимости этих категорий в процессе римского правообразования. Прежде всего, в сохранившихся высказываниях римских юристов понятия aequitas и jus naturale не только не противопоставляются друг другу, а, напротив, как правило, употребляются в качестве категорий, равнозначных по своему содержанию. Так, Гай, определяя понятие jus genetium, говорит: [34]. Следовательно, с точки зрения Гая, все естественное является в то же время справедливым, и в этом смысле между aequitas и jus naturale нет никакого различия. Но на этом основании нельзя делать обратного вывода и утверждать, что все справедливое охватывалось римским понятием естественного.
В свете задач, стоявших перед римской юриспруденцией, понятие jus naturale было недостаточным в двух отношениях. Во-первых, несмотря на то, что исторически его содержание изменялось, сами римляне считали jus naturale понятием устойчивым и неизменным, тогда как решение юридических вопросов в свете справедливости всегда допускало выбор между различными возможностями, вытекающими из конкретных, существовавших в данное время обстоятельств. Во-вторых, понятие jus naturale не охватывало собою всех отношений римского общества, а иногда, как это видно на примере рабства, вступало в противоречие с его основными и незыблемыми устоями, тогда как aequitas в качестве неограниченно широкой категории можно было распространить на самые различные виды отношений и с ее помощью можно было оправдать и обосновать самые учреждения и институты. Именно поэтому категория jus naturale дополняется категорией aequitas в римской юриспруденции. Таким образом, и aequitas, и jus naturale служили одной и той же цели приспособления старого права к новым историческим условиям, его постепенного преобразования с исключением из него или лишением силы устаревших правовых норм и заменой их новыми нормами и институтами.
Пользуясь этими категориями, римские юристы прежде всего добиваются признания более широкого действия за jus gentium как правом, присущим всем народам и потому являющимся справедливым и естественным, в отличие от цивильного права как права данного народа[37], которое в случае его противоречия jus gentium должно отступить перед последним. Если учесть огромные преимущества, которыми обладало jus gentium по сравнению с jus civile с точки зрения способов опосредствования отношений частного оборота, то станут вполне понятными как причины, по которым первому отдавалось предпочтение перед вторым, так и исторический смысл и практическое назначение понятий aequitas и jus naturale, при помощи которых это предпочтение обосновывалось.
Зачастую для обоснования тех или иных правоположений римские юристы апеллируют к природе самого человека, на которую они ссылаются, например, в случаях признания недействительными сделок, заключенных умалишенными; установления опеки над лицами, не достигшими совершеннолетия; запрещения вступления в брак лицам, находящимся в близких степенях родства, и др.
Наконец, отрицание обязательного применения торжественной формы во всех случаях заключения сделок, этого наиболее значительного препятствия быстрому движению отношений обмена, и введение понятия (bona fidei) с вытекавшим из него возражением о недобросовестности (exceptio doli mali) как одним из наиболее сильных средств борьбы против старых цивильных прав, сохранявших иногда лишь формальную силу, также опирались на аргументы, почерпнутые из арсенала справедливости и естественности.
Итак, ни одна ветвь частного права не осталась вне пределов критики под углом зрения соответствия ее норм принципам aequitas и jus na-turale. Все они подверглись переработке и изменению в той или иной степени. Все они приобрели новое содержание, наиболее приближенное к условиям расцвета римского рабовладельческого общества, наиболее приноровленное к целям охраны рабовладельческой собственности, наиболее приспособленное к потребностям основанного на ней развитого частного хозяйства и частного оборота. Объединенные в единое целое, они составили общую систему римского частного права, которую более поздние римские юристы могли лишь улучшать и совершенствовать, но к которой они не могли уже добавить ничего существенно нового.
К исходу классического периода развития римской юриспруденции, т. е. к концу III века н. э., процесс разработки и создания системы римского частного права в основном закончился. Завершилась разработка основных правовых институтов и норм, служивших целям закрепления и охраны рабовладельческой собственности, а также целям регулирования и охраны имущественных отношений рабовладельческого общества в целом. Оформились и окончательно выкристаллизовались основные принципы системы рабовладельческого права, дополненные детальной разработкой конкретных форм и способов юридического опосредствования отношений частного оборота, основанного на рабовладельческом способе производства и рабовладельческой собственности.
Если первоначально, в эпоху доклассической юриспруденции, responsa имели для суда только консультативное значение и оценивались с точки зрения их убедительности и аргументированности, если затем, в эпоху классической юриспруденции, суждения юристов, обладавших jus respondendi, приобретали обязательную силу и, при отсутствии расхождения во мнениях, применялись на тех же основаниях, на которых применяется всякая правовая норма, то в эпоху послеклассической юриспруденции положение существенно изменяется. Обязательная сила сохраняется теперь только за суждениями строго ограниченного круга авторов, сочинения которых отличались максимальной полнотой и систематизацией, наиболее приспособленной к целям практического использования. Согласно закону о цитировании, изданному Валентинианом III в 426 г., судья при вынесении решений мог ссылаться только на сочинения Папиниана, Павла, Ульпиана, Модестина и Гая[38], а также сочинения авторов, которые ими цитировались[39]. Закон устанавливал, что в случае расхождения во мнениях этих пяти авторов решение должно соответствовать мнению большинства, а при равенстве голосов предпочтение отдается суждению, высказанному Папинианом[40]. Что же касается остальных авторов, то их сочинения утрачивают былое практическое значение и перестают применяться в судебной и законодательной практике.
Позднее, после издания Уложения Юстиниана, официальной силы были лишены также сочинения юристов, упомянутых в законе о цитировании. Правда, в самом Уложении были инкорпорированы многочисленные выдержки из сочинений наиболее выдающихся юристов, получившие в качестве его составных частей силу закона. Но вместе с тем в Кодексе Юстиниана устанавливается, что функция издания законов и их истолкования принадлежит всецело и исключительно императору[41]. Тем самым юристы оказались не только вытесненными из сферы законодательной деятельности, но и лишенными права производить обязательное для судьи толкование законов.
Утратив свою былую роль в области законодательства, юриспруденция послеклассического периода оказалась неспособной и к созданию сколь-нибудь значительных литературных произведений. Литературное творчество юристов посвящается теперь преимущественно либо переработке произведений старых авторов, осуществлявшейся в целях исключения устаревших мест и более популярного изложения их содержания, либо описанию и характеристике законов, изданных императором в самое последнее время. Из прежних создателей права (juris conditores) римские юристы, лишенные какой бы то ни было творческой самостоятельности и оригинальности, превращаются в компиляторов сочинений старых авторов и комментаторов вновь изданных императорских рескриптов.
Перед созданной Юстинианом в 528 г. комиссией, которую возглавил Трибониан и в состав которой входили также Теофил и Дорофей, была поставлена задача создать единое Уложение, которое должно было включать в себя как нормы законов, так и основные положения, выдвинутые в сочинениях классических юристов, с приведением их в соответствие с потребностями времени и императорскими конституциями, содержавшими в себе разрешение некоторых спорных юридических вопросов.
По характеру использованного в них материала, а также по содержанию и системе построения непосредственно к Кодексу примыкают Новеллы (Novellae или Novellae leges), представляющие собой сборники конституций Юстиниана, опубликованных в период с 535 по 565 г., лишь незначительная часть которых имеет прямое отношение к частному праву. Официальное издание новелл, относящееся к эпохе Юстиниана, нам неизвестно, и об их содержании мы можем судить лишь по некоторым сохранившимся до нашего времени частным сборникам, составленным во второй половине VI века[43]. Поскольку конституции, изданные Юстинианом в течение 30 лет, последовавших за опубликованием старого издания Кодекса, лишь в единичных случаях разрешают частноправовые вопросы, они в еще меньшей степени, чем сам Кодекс, представляют интерес с точки зрения характеристики дальнейшего развития римского частного права.
Центральной и наиболее интересной с теоретико-познавательной точки зрения частью Уложения Юстиниана являются дигесты, или пандекты (Digesta sive Pandectae), основное содержание которых составляют выдержки из сочинений классических юристов, приведенные в дигестах с указанием имен авторов, которым эти выдержки принадлежали, а также произведений, из которых заимствован данный фрагмент. Согласно предписанию Юстиниана, комиссия, составлявшая дигесты, могла использовать не только сочинения пяти авторов, поименованных в законе о цитировании, но также и других классических юристов, если только им было в свое время предоставлено jus respondendi. Что же касается выбора конкретных мест из их сочинений, то он был предоставлен свободному усмотрению комиссии. По ее же усмотрению, а отнюдь не в соответствии с законом о цитировании, должны были устраняться разногласия между отдельными авторами и исключаться или видоизменяться те места из их произведений, которые оказались устаревшими к моменту разработки дигест. В результате осуществления этих указаний Юстиниана и появились так называемые интерполяции (interpolationes), т. е. новые термины, а зачастую и новые фразы, включенные в выдержки из сочинений отдельных юристов и до сих пор еще полностью не отделенные от их подлинных высказываний. Примером интерполяций может служить замена слова термином
в одном из помещенных в дигестах высказываний Ульпиана[44] или включение в выдержку из сочинений Павла выражения вместо слов [45]. Такого рода интерполяции были неизбежны, поскольку Уложение, в том числе и дигесты, предназначались для использования в качестве действующего закона, к моменту издания которого передача права собственности производилась уже не путем манципации, а путем бесформальной традиции, отношения по залогу устанавливались не в виде доверительного перенесения права собственности (ex causa fiduciae), а в виде обременения вещи, сохранявшейся за прежним собственником (ex causa pignoris), и т. д.
[31] См.: D. 32. 25. 1: Cum in verbis nulla ambiguitas est, nоn debet admitti voluntatis questio.
[33] См.: С. Муромцев. Образование права по учениям немецкой юриспруденции. М., 1866, стр. 54.
[34] Gajus, 1. 2: Quod vero naturalis ratio inter omnes homines constituit, it apud omnes populos aeque custoditur vocaturque jus gentium.
[35] См.: D. 1. 1. 1. 2. Ulpianus: Jus naturale est quod natura omnia animalia docuit.
[37] См.: Gajus, Inst. 1. 2.: Quod quisque populus ipse sibi jus constituit, id ipsius proprium est civitatis vocaturque jus civile quasi jus proprium civitatis.
[38] Как известно, Гай не обладал jus respondendi, и в ранг привилегированных юристов он впервые был возведен после смерти, по закону о цитировании.
[39] К их числу относятся, в частности, Сцевола, Сабин, Юлиан, Марцелл и др.
[40] Впоследствии, однако, наряду с Папинианом, считавшимся наиболее авторитетным юристом (excellentis ingenui vir), в такое же особое положение был поставлен Павел, суждения которого также приобрели обязательную силу (Pauli quoque sententias semper valere praecipimus).
[41] См.: Сod. 1. 14. 12. 15.: Tam conditor quam interpres legum solus imperator existimabitur.
[43] Один из таких сборников принадлежит Юлиану (Epitome Juliani), и время его составления относится к 556 г. К периоду между 535 и 536 гг. относится также составление сборника, известного под именем Authenticum, на который часто ссылаются глоссаторы. К более позднему времени относится издание 168 новелл на греческом языке (см.: И. А. Покровский. История римского права. Пг., 1918, стр. 181).
Вопрос 10. Закон о цитировании.
В 426 г. Валентиниан III издал закон о цитировании, согласно которому юридическая сила признавалась лишь за произведениями пяти юристов: Гая, Павла, Папиниана, Модестина и Ульпиана.
Согласно закону о цитировании, судья при вынесении решений мог ссылаться только на сочинения Папиниана, Павла, Ульпиана, Модестина и Гая,а также сочинения авторов, которые ими цитировались Сцевола, Сабин, Юлиан, Марцелл. Закон устанавливал, что в случае расхождения во мнениях этих пяти авторов решение должно соответствовать мнению большинства, а при равенстве голосов предпочтение отдается суждению, высказанному Папинианом. Впоследствии, однако, наряду с Папинианом, считавшимся наиболее авторитетным юристом (excellentis ingenui vir), в такое же особое положение был поставлен Павел, суждения которого также приобрели обязательную силу (Pauli quoque sententias semper valere praecipimus).
Что же касается остальных авторов, то их сочинения утрачивают былое практическое значение и перестают применяться в судебной и законодательной практике.
Позднее, после издания Уложения Юстиниана, официальной силы были лишены также сочинения юристов, упомянутых в законе о цитировании. Правда, в самом Уложении были инкорпорированы многочисленные выдержки из сочинений наиболее выдающихся юристов, получившие в качестве его составных частей силу закона. Но вместе с тем в Кодексе Юстиниана устанавливается, что функция издания законов и их истолкования принадлежит всецело и исключительно императору. Тем самым юристы оказались не только вытесненными из сферы законодательной деятельности, но и лишенными права производить обязательное для судьи толкование законов.
Деятельность юристов как источник римского права
Формирование юриспруденции как самостоятельного и важного источника права началось примерно в III в. до н. э.
Более поздние юридические произведения содержали обобщение практики и новые юридические материалы, правила.
Римские юристы составляли многочисленные юридические трактаты, монографии и учебные руководства. Наиболее авторитетными и известными стали «Фрагменты» Ульпиана, правоведа и администратора III в. н. э., «Сентенции» Юлия Павла (III в. н. э.), а также учебное руководство для начинающих или своего рода очерк права с точки зрения бытовой повседневности, правоведа и судьи Гая (II в. н. э.) «Институции», получившее особое распространение в римских провинциях простотой изложения основ права.
Первые республиканские юристы – основатели цивильного права. К ним относятся: Марк Манилий, Марк Юний Брут, Публий Муций Сцевола, Цицерон (красноречивейший из юрисконсультов). Деятельность римских юристов достигла расцвета в период принципата – классический период. В классическую эпоху частное право достигло наивысшего развития.
В эпоху республики юристы толковали закон буквально. В классический период появляется свободное толкование, основанное на выявлении воли сторон или законодателя. «Знать законы – это не значит держаться за их слова, но понимать их смысл и значение» (юрист Цельд). Классические юристы отошли от старого толкования, а новые толкования были направлены на отыскание справедливости.
Прокульянцы: Лабеон (основатель), Цельз-отец, Цельз-сын, Пегасий, Нераций.
Сабиньянцы: Капитон (основатель), Массурий Сабин, Яволен Приск, Юлиан, Помпоний, Гай.
Сабиньянская школа – более формальная, монархическая, прокульянская школа – менее формальная, республиканская.
Папиниан славился умением абсолютно точно подвести отдельные жизненные случаи под конкретные нормы права.
Павел и Ульпиан занимались сбором, обработкой и комментированием трудов предшественников.
Последним в эпохе крупных юристов был грек Модестин. По закону о цитировании юристов 426 г. комментарии юристов Павла, Ульпиана, Па-пиниана, Гая и Модестина приравниваются к закону. Все судьи и чиновники империи были обязаны руководствоваться мнением, которого придерживалось большинство этих юристов, в случае равенства голосов предпочтение отдавалось мнению Папиниана.
Занятия юриспруденцией – один из почетнейших и благородных видов деятельности в Риме. Труд юристов был в правовом отношении бесплатным, однако они имели право претендовать на honorarium (благодарственный подарок) за их услуги.
Деятельность юристов. Auctoritas jurisprudentium. Ius respondendi и ius publice respondendi. Закон о цитировании.
Одна из важнейших особенностей римского права состоит в том, что деятельность юристов, их ответы и суждения (responsa и sententia) являлись самостоятельным источником права.
В Институциях Гая о значении этого источника написано так:
В VI в. Юстиниан, осуществляя свою знаменитую кодификацию, увековечил мнения юристов в своих Дигестах, придав им силу закона наряду с другими частями своей кодификации специальной Конституцией 533 г. «Об утверждении Дигест» («Tanta»).
Деятельность юристов выражалась в следующих формах:
Большинство римских юристов принадлежали к господствующему классу общества и занимали высокое служебное положение. Не имея законодательной власти, юристы авторитетом своих знаний и общественного положения влияли на развитие права, фактически создавая своей деятельностью нормы права. Формальное признание правотворческого характера деятельность юристов получила в эпоху принципата. Принцепсы, начиная с Августа, стали предоставлять наиболее выдающимся юристам особое право давать официальные консультации. Заключения этих юристов были для судов обязательны. В Дигестах Юстиниана упомянуты те из юристов, которые пользовались величайшим уважением со стороны римского народа. Из числа республиканских следует назвать Марка Манилия, Юния Брута и Публия Муция Сцеволу, которые, по словам Помпония, основали цивильное право; Люция Красса, Цицерона и др.
Таким образом, ответы знатоков права, мнения, суждения римских юристов являлись источником римского права.
Расцвет римской юриспруденции приходится на период принципата (классические юристы, когда некоторым из них официально предоставляется право давать обязательные для судей заключения). Упадок римской юриспруденции относится к периоду домината, когда абсолютная монархия не нуждается в помощи юристов как творцов права, а единственным законодателем становится император.
2.7 Кодификация. Кодексы частные и официальные. Corpus Iuris Civilis: история создания, содержание, значение в истории права.
Римские кодификации до Юстиниана
Первой известной нам римской кодификацией были Законы XII Таблиц, V в. до н.э. Ввиду огромного количества правовых норм, создаваемых разными способами (законы, эдикты преторов, ответы юристов), возникла потребность их кодификации, которая так и не была осуществлена.
2. кодекс Гермогениана, содержащий только конституции Диоклетиана (291-294 гг.). Предполагают, что оба кодекса были составлены высокопоставленными чиновниками, имевшими доступ к императорскому архиву. До нас они дошли лишь в других источниках.
Первой официальной кодификацией императорских конституций стал кодекс Феодосия, 438 г., включивший конституции от начала правления Константина Великого до Феодосия. Он состоял из 16 книг, включивших в себя более 3тыс. конституций. Из их числа только книги 2-5 были посвящены частному праву, но книги 1-6 почти не сохранились. В Восточной империи кодекс сохранил силу до кодификации Юстиниана, а в Западной был рецепирован варварскими кодификациями римского права.
Кодификация Юстиниана
Для постклассического права характерно деление права на ius и leges. Порядок, сохранившийся от предыдущих периодов и представленный обычаями, законами, плебесцитами, сенатус-консультами, ответами юристов, обозначался как ius, которое составляло главное содержание трудов классических римских юристов. Новый правопорядок, созданный императорскими конституциями, обозначался как leges. Все кодификации до Юстиниана были кодификациями императорских конституций.
В I в. до н.э. систематизацию законов и сочинений юристов хотел провести Гай Юлий Цезарь. Неудачную попытку кодификации как ius, так и leges предпринимал в V в. н.э. римский император Феодосий II (ему удалось лишь создать кодекс конституций).
Император Восточной Римской империи Юстиниан (время правления 527-566 гг.) стремился вернуть стабильность Римскому государству, в том числе и кодификацией всего права, как ius, так и leges, устранив противоречия между ius vetus и ius novus (древним римским правом, содержащимся в трудах классических правоведов, и новым правом, состоящим из конституций императоров).
Хронология кодификационных работ была такова.
В феврале 528 г. Юстиниан создал комиссию из 10 человек с участием Трибониана, и уже 7 апреля 529 г. был обнародован кодекс Юстиниана, в который вошли императорские конституции I-VI вв. (Novus codex Justinianus).
В задачу комиссии входило написание Дигест-сборника извлечений из классических римских юристов, который был завершен 16 декабря 533 г.
Таким образом, собственно кодификация Юстиниана была проведена в 529-534 гг. и включала в себя Кодекс, Институции и Дигесты.
В Средние века вместе с Новеллами они получили наименование «Свод цивильного права» (Corpus iuris civilis) и были впервые изданы Д.Готофредом. Подлинные тексты не сохранились, а дошли до потомков в греческих и латинских рукописях VI-XI в.
Значение кодификации Юстиниана чрезвычайно велико. Это было событие всемирно-исторического значения, и оно увековечило имя Юстиниана. По словам современных ученых, изучающих римское право, это крупнейший кодификационный труд во всей античности, а может быть, и во всей истории права, если принимать во внимание его содержание и влияние на дальнейшее развитие права (Иво Пухан, М. Поленак-Акимовская).
Сам Юстиниан назвал свою кодификацию «храмом римской юстиции». В Средние века этот Свод стал фундаментом, на базе которого зародилась современная юридическая наука. По мнению ученых, Свод с полным основанием можно назвать «библией» юриста.
Комиссия имела право вносить изменения в тексты, устраняя противоречия и приспосабливая их к новому времени (так называемые интерполяции).
Дигесты, как и другие части кодификации, получили статус закона.
Юстиниан запретил писать к ним комментарии, разрешалось только делать излечения и переводить на греческий язык.
Институции состоят из четырех книг, которые делятся на титулы и параграфы.
В первой книге после общей характеристики системы римского права и его источников определяются положение отдельных категорий лиц и институты семейного права.
Во второй рассматриваются категории вещей, владение, право собственности, сервитуты, завещания.
Третья содержит вопросы наследования по закону и обязательственное право, в том числе различные виды контрактов и квазиконтрактов.
В четвертой книге излагаются обязательства из деликтов, система исков, преторские интердикты, экстраординарный процесс и государственные преступления.
Сохранились три сборника. Первый, 566 г., включал 122 конституции, два других относятся ко второй половине VI-VII вв. и содержали соответственно 134 и 168 актов.
Цитирование Свода Юстиниана
Новеллы цитируются посредством указания номера новеллы, номера главы (сaput) и параграфа: N 28, с. 4, параг. 2.
(2) Digesta (Pandectae) в составе 7 частей и 50 книг, 432 титулов и 9123 отдельных фрагментов;