жесткое отношение матери к своему ребенку
Как токсичные отношения матери к дочери отражаются на дальнейшей жизни ребенка: реальные истории матерей, советы психологов
Обычно у мамы с дочкой с самого начала складываются теплые, искренние, доверительные отношения. Мама и дочь – это особенный тандем, ведь только мама может понять переживания и проблемы своей девочки, всегда поможет и будет рядом в любую минуту. Но, к сожалению, встречаются семьи, в которых мать становится врагом для своей дочери. Несколько женщин поделились своими грустными историями из жизни, в которых не было места любви, пониманию и нежности, а присутствовали лишь скандалы, претензии и отчуждение. И виной всему, что самое страшное, было токсичное отношение матерей к своим дочкам.
«Ты бросила мать ради какого-то мужчины»
«Когда мне было 5 лет, нас бросил папа. Он просто собрал вещи и ушел жить к другой женщине. Моя мама долго переживала развод, настраивала меня против отца. Она все время говорила о нем плохие вещи, хотя папа хотел со мной общаться, постоянно приглашал в гости, но я, наслушавшись рассказов матери, категорически отказывалась к нему ехать. В итоге общение полностью прекратилось. У отца родился сын, но со сводным братом я тоже не поддерживаю отношения. Я перестала узнавать свою маму. Она раньше была веселая, добрая, постоянно меня обнимала, гуляла со мной. После ухода отца мать превратилась в злобную, обиженную женщину. И всю свою злость она срывала на мне. Потом немного успокоилась, стала уделять мне много внимания, постоянно говорила, какая я несчастная, потому что расту в неполной семье. В общем, любой психолог бы сразу же разложил все ее ошибки по полочкам, но мама тогда не понимала, что ломает мне жизнь.
В университете я познакомилась с Ваней, и после получения диплома мы подали заявление в ЗАГС. Когда моя мать узнала об этом, разразился страшный скандал. Она кричала, что не позволит мне выходить замуж, ведь она столько для меня сделала, а я ее бросаю ради какого-то мужика. «Он тебя бросит, как твой папаша это сделал. Вот увидишь», – говорила в сердцах мать, но я, естественно, замуж все-таки вышла. Мы с Ваней любили друг друга, строили планы на дальнейшую жизнь, и сидеть рядом с мамой я не собиралась.
Я переехала в большой дом Ваниных родителей. Это была интеллигентная, дружная, прекрасная семья. Мои свекры оказались чистым золотом. Я с удовольствием наблюдала, как Ванин отец ухаживает за мамой, дарит ей цветы, варит кофе по утрам. Это было восхитительно! Потом родился наш сын Кирилл. Я часто привозила Кирюшу к своей маме, потому что чувствовала вину, которую она много лет вбивала в мою голову. Мама с внуком проводила какое-то время, а потом снова начинались причитания: «Меня все бросили. У тебя теперь новая семья, а я тебе не нужна».
Я возвращалась домой уставшая, выжатая, как лимон. Мама буквально выпивала из меня все соки. Казалось бы, общение мамы с дочкой должно приносить радость, но у меня все было наоборот. Естественно, в таком эмоциональном напряжении я начала срываться на муже, кричала на сына.
Когда Кирилл немного подрос, мать просила оставить с ней внука на несколько дней. После поездок к бабушке сын возвращался понурый, грустный, рассказывал, что бабушка постоянно говорит плохие вещи про меня, мужа, его семью. Я много раз разговаривала с матерью, объясняла, что нельзя настраивать ребенка против собственных родителей. Все бесполезно.
Сейчас у меня нет никакого желания общаться с матерью. Когда мы с ней видимся, на меня льется постоянный негатив, претензии, непонятные упреки. Хотя я ей всегда помогаю, продукты привожу, деньги, по делам ее всегда вожу на машине. Свекровь мне ближе, чем родная мать, и это не укладывается у меня в голове».
«Ты ничего не умеешь, у тебя ничего не получится»
«Мама с детства постоянно меня критиковала. Казалось бы, мама должна поддерживать, подбадривать, верить в своего ребенка. Но моя мама делала все наоборот. Все, что бы я ни делала, подвергалось жесткой критике. Даже когда что-то получалось, для мамы это было всего лишь «везением», а не моей заслугой. Кто-то бы в моей ситуации мог вырасти закомплексованным человеком, который совершенно не верит в свои силы. Но у меня был папа, который меня хвалил, ругался с мамой из-за ее беспричинных скандалов. В школе я была круглой отличницей, хорошо готовила, ходила в музыкальную школу, у меня было много друзей. Мама моих друзей в дом не пускала, они ей не нравились. Но ей вообще мало что нравилось. И в итоге папа ушел от нее. Я его полностью поддерживаю, удивительно, что он еще так долго выдержал.
Дома было невозможно находиться. Когда приходила мама, наступала тревожная, звенящая тишина. Я сжималась в уголке дивана в своей комнате и ждала, когда она зайдет и начнет кричать. В 20 лет я вышла замуж, не по любви, а чтобы поскорее уехать от матери. И тут моя мама резко изменилась. Она вдруг стала обо мне заботиться, звонить, спрашивать о моих делах. Привозила домашнюю еду в контейнерах, пыталась разговаривать, не критиковала. Когда у нас появилась дочь, мама стала восхитительной бабушкой. Она активно помогала, никогда не отказывалась посидеть с Маргаритой, если мне куда-то нужно было уехать.
А потом мы развелись с мужем, и мне пришлось вернуться к матери вместе с Маргошей. И начался ад. По мнению мамы, я все делала не так: неправильно мыла посуду, не так складывала постельное белье, не тем кормила дочь. Мать ругалась при Маргоше, и та растерянно хлопала глазами. Я никогда не выражалась нецензурно, особенно при ребенке.
Все подвергалось жесткой критике. Мой внешний вид, моя работа, мои друзья, мои увлечения. Помню, как выкрасила кончики волос в нежно-розовый цвет, за что получила порцию насмешек и издевательств. И все это происходило на глазах у дочки. Когда я второй раз вышла замуж и переехала к мужу, с мамой снова установились теплые отношения. У нас вот так, мы не можем жить на одной территории. Мне хватает созвониться с ней пару раз в неделю, а видеться нет особого желания».
Что говорят психологи
Отношения родителей и детей – это особенные чувства, искренность, поддержка и помощь. Мать всегда защищает своего ребенка, оберегает, готова пожертвовать собой ради своего чада. Это называется безусловной любовью, но, к сожалению, нередко встречаются случаи деструктивного отношения матери к ребенку. При этом женщины, как правило, не понимают, что своим поведением они могут испортить жизнь сыну или дочери. Токсичные мамы виноваты в том, что у детей развиваются неврозы, психосоматические заболевания, расстройства психики, проблемы с саморазвитием и личной жизнью.
Часто женщины, которые сами росли в отсутствии любви и ласки, требуют от детей особого отношения к себе. Пока девочка маленькая, мама ее холит и лелеет, наряжает, покупает игрушки, балует. Но постепенно начинаются требования: «Ты должна меня пожалеть, я столько для тебя всего делаю». Как только девочка вырастает и пробует создать собственную семью, начинается диссонанс. Мать воспринимает дочь, как часть себя, поэтому ей очень тяжело принять тот факт, что ребенок не будет с ней жить вечно.
Женщина, которая недополучила в собственной семье любви, не обязательно росла в плохом психологическом климате. В советские времена было не принято демонстрировать свою любовь к детям. Тем более, родители были заняты построением светлого будущего, и им было не до детей. Главное, чтобы ребенок был не голодным, одетым, обутым и ходил в садик или школу. И в наши времена можно встретить токсичных мам, но в советские годы их было значительно больше.
У девочек развивается жесткая зависимость от матери, они постоянно чувствуют вину перед мамой. Ребенок должен научиться выстраивать собственные границы, избавляться от огромного чувства вины, иначе воздействие токсичной матери испортит ему жизнь.
«Токсичное» материнство: типы контролирующих матерей
Мамы-нарциссы и контролирующие матери становятся кошмаром в жизни своих дочерей, даже взрослых
25-летняя Елена рассказывает: «Моя мать всегда уделяла большое внимание достижениям. Её всегда интересовало, что думают и говорят люди, о ком пишут в газетах, кто выиграл в очередном конкурсе и т. д. Мы со старшим братом переняли такую картину мира: неважно, кто ты, важно, чего ты добился и кто признал твои достижения. Я была милой девочкой, но, по мнению мамы, мне не хватало изящества. Да, я страдала от лишнего веса и я была слегка неловкой. И очень этого стыдилась. Мой брат плохо учился в школе, но играл в футбольной команде, и в глазах мамы он был звездой. Я училась хорошо, но мама перестала фотографировать меня с десятилетнего возраста. У меня сохранилось всего несколько снимков с тех времен – их сделали родственники. Это ужасно!»
Дети, которым не хватает родительской любви, редко рассказывают об этом. Детям, которых родители игнорируют или дают полную свободу, страдают от недостатка внимания, но они не чувствуют боли, которую может причинить мать-нарцисс. Ребенок эмоционально-отстраненной матери всё время ощущает сильное давление от того, что ему приходится бороться за её внимание.
Ребенок контролирующей матери, напротив, пытается освободиться от постоянного давления и правил. Ему не хватает пространства для действий, для размышлений, для проявления чувств. Просто для того, чтобы быть собой. Обвиняющая мать учит ребенка защищаться, всеми силами избегать конфликтов и её внимания. Эмоционально отстраненная мать, наоборот, учит ребенка всячески привлекать к себе внимание.
Во всех вышеперечисленных случаях мы сталкиваемся с тем, что ребенку не хватает родительской любви. При этом дети по-разному справляются с такими условиями, вырабатывают разные эмоциональные реакции. В различных случаях нелюбовь матери приносит ребенку разный вред.
Точки соприкосновения
Матери-нарциссы и матери, стремящиеся к контролю, видят своих детей в качестве продолжения себя, а не как отдельных личностей. Они поддерживают и заботятся о своих детях только тогда, когда те оправдывают их ожидания. Это сложно назвать любовью. Такие матери проецируют свои амбиции на дочерей и не признают их собственные потребности.
И матери-нарциссы, и контролирующие матери со стороны кажутся современными и изысканными, хотя на самом деле внутри они не уверены в себе и боятся разоблачения. Эти скрытые чувства являются причиной их перфекционизма во всем, в том числе и в отношении своих детей. Их стремление к достижениям и признанию передается детям – они также ищут одобрения и восхищения окружающих. Поскольку такая мать видит в ребенке продолжение себя, она рьяно борется со всеми его недостатками, стремясь сделать из него идеального человека, которого не стыдно показать миру.
39-летняя Анна рассказывает: «В детстве мама говорила мне, чтобы я не дружила со всеми подряд. Она считала, что некоторые дети плохо влияли на меня, и поэтому мне было запрещено гулять с ними и приглашать домой. Друзья, которых мне выбирала мама, мне не нравились, поэтому со временем я прекратила попытки завести друзей. Но её также не устраивало, что я была замкнутой, не участвовала в школьной жизни, не занималась спортом, а только читала книги. Поэтому она переключилась на мою младшую сестру, которая была более активной, чем я. А я с того времени стала в семье «козлом отпущения». Сейчас мне 39, но отношение мамы не изменилось».
Нарциссизм и контроль: общие черты и различия
Два рассмотренных типа материнства могут показаться взаимосвязанными и даже взаимозаменяемыми, однако мотивация матерей и то, как они оправдывают свое поведение, различаются.
Опасная привязанность как механизм адаптации
Дети, чьи матери не удовлетворяют их потребности и не поддерживают их, взрослея, становятся склонными к опасной привязанности. Существует три типа опасных привязанностей: озабоченная, отвергающе-избегающая и тревожно-избегающая:
Дочери матерей-нарциссов и контролирующих матерей во взрослой жизни могут проявлять каждый из вышеперечисленных видов привязанности, а также их сочетания.
Что общего у дочерей нарциссов и контролирующих матерей
Проблема № 1. Трудности с управлением чувствами
Эта проблема, в сочетании с недостаточно развитым эмоциональным интеллектом, характерна для всех дочерей, чьи эмоциональные потребности в детстве не были удовлетворены. И это не зависит от стиля воспитания, которые применяли их матери. Дети учатся справляться с чувствами (в частности, с грустью и обидой), взаимодействуя с матерью в младенческом возрасте. Согласно теории привязанности, если такого взаимодействия не происходит, ребенок или избегает своих чувств, чтобы не испытывать стресс (избегающий тип привязанности), или не может справиться с эмоциями (озабоченный тип привязанности).
Проблема № 2. Непонимание себя
И нарциссы, и контролирующие матери акцентируют внимание на внешних характеристиках детей. Для них важно, что делает их дочь, а не то, кем она является. Поэтому дочери не уделяют внимания своим мыслям, чувствам, потребностям и желаниям. Взрослея, они слишком мало знают о себе, поскольку их истинная сущность спрятана глубоко внутри.
Проблема № 3. Извращенное понятие о любви
Нарциссы и контролирующие матери учат своих дочерей тому, что любовь основана на взаимной выгоде и привязанности. Такое понимание любви может остаться у дочери на всю оставшуюся жизнь. Вероятно, её будут привлекать люди, которые станут относиться к ней так же, как мать. Нас всегда привлекает то, с чем мы хорошо знакомы, даже если это не приносит нам счастья. Это касается и нашего понимания любви.
Влияние матери-нарцисса
Поскольку матери-нарциссы – искусные манипуляторы, которые всячески стараются привлечь к себе внимание, их влияние на дочерей зависит от того, готова ли дочь идти на уступки. Одобрение матери обычно означает, что дочь игнорирует собственные потребности и чувства. Если дочь не испытывает привязанность к матери, она может сама проявлять нарциссические черты. Обычно она понимает токсичность отношений с матерью, но страдает от внутреннего хаоса. Она может обратить внимание на свои собственные чувства и потребности или продолжать попытки завоевать любовь матери. В любом случае, негативное влияние матери-нарцисса на дочь будет сильным:
Влияние контролирующей матери
Сегодня вместо слова «контроль» часто используется термин «гиперопека», и это настораживает – ведь новый термин звучит вполне доброжелательно. Однако дочери контролирующих матерей чувствуют себя неполноценными, потому что постоянно слышат фразу «Ты без меня ничего не значишь». Это приводит к ряду проблем.
Конфликт матери и подростка: как выжить самой и помочь выжить ребёнку
Многие матери переживают тяжёлые конфликты с детьми-подростками. Это признак сепарации, то есть, эмоционального взросления ребёнка и психологического отделения его от матери. Если сепарация не происходит, подросток не становится психологически взрослым.
Большинство родителей не осознаёт важности этого процесса, поэтому ведёт себя некорректно: либо подавляет подростковый протест, либо теряет контакт с ребёнком и позволяет этому протесту проходит у себя за спиной в токсичной и опасной форме. Я хочу поговорить с вами о том, как прожить период сепарации рядом с ребёнком, не искалечив ни его, ни себя.
Роды одного и того же ребёнка второй раз
Есть две крайности в прохождении процесса психологического разделения матери и ребёнка.В первую крайность впадают созависимые матери, которые обвиняют детей в непокорности и пытаются вернуть их в родительское стойло. Если гайки закручиваются, а крылья подростка обрубаются ударом материнского топора, сепарации вообще не происходит. А если нет сепарации, не рождается личность ребёнка, иными словами, он становится старше, но эмоционально не развивается и остаётся инфантильным. Седовласые старцы могут оказаться на эмоциональном уровне развития ребёнка и умереть, не став психологически взрослыми.
Материнская мудрость
В контакте матери и ребёнка важно продемонстрировать, какими прочными, но гибкими могут быть личные границы. Тогда и ребёнок, у которого формируется личность, сможет выстроить рядом с матерью свои гибкие, но вполне жизнеспособные, чёткие и надёжные границы.
Материнское слово против слова матерного: как противостоять бунту
Одна моя клиентка попросила эмоциональной поддержки в конфликтных отношениях с дочерью. Дочь с 12 лет будто подменили: из ласковой девочки она начала превращаться в неистовую фурию, грязно матерящуюся и пытающуюся скрыть под маской грубости зарождающуюся женственность.
Сочувствие и сострадание подростку не означает для родителей, что ребёнку по причине его сложной трансформации будет позволено всё. Подросток идёт на свою войну и бьётся с родителями, сопровождая битву криками и бранью, чтобы в чём-то победить, а в чём-то проиграть. Если у подростка не будет сопротивления, он не добьётся успеха в борьбе за независимость. Но важно найти ту тонкую грань, которая помогает родителям выжить в этой войне, не разрушиться самим, но и не уничтожить личность ребёнка.
«Почему мама меня не любит?» и еще 5 вопросов о травматичных отношениях с матерью
В издательстве «Альпина нон-фикшн» готовится к выходу книга писательницы Пег Стрип «Нелюбимая дочь. Вопросы и ответы» — это продолжение ее бестселлера «Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь». В нем Пег собрала «проклятые» вопросы, мучающие людей, которым не повезло вырасти с жестокими и холодными матерями. «Нож» публикует подборку негативных сценариев мышления, отказ от которых станет первым шагом на пути к избавлению от токсичного детства.
Уточнение: книга обращена в первую очередь к дочерям, но мы считаем, что перечисленные проблемы знакомы всем людям, безуспешно пытавшимся или пытающимся добиться расположения своих родителей.
1. Почему моя мать меня не любит?
Этот вопрос — как сорняк с длинными и цепкими корнями. Он особенно опасен, потому что вы верите: если удастся найти однозначный ответ, получится изменить и то, что не позволяет вас любить, что бы это ни было.
Скорее всего, вы, как и я, и любая другая маленькая девочка в этом мире, верили в миф о матери, согласно которому все мамы любят своих детей. Поэтому, просто задаваясь этим вопросом, вы испытываете страх и стыд.
Вот бы найти ответ! Тогда, возможно, все изменится, и мать превратится в одну из тех мамочек, которые в порыве нежности взлохмачивают своим дочкам волосы, всегда улыбаются им и заглядывают в глаза. Об этом мечтают все заброшенные, лишенные внимания девочки.
Проблема в том, что любой ответ, который вы можете найти, всегда содержит лишь крупицу правды. Начать с того, что вы, скорее всего, думаете: все дело в том, что вы совсем не похожи на свою старшую сестру, которую мама, очевидно, любит, но, как бы вы ни старались быть такой же, как она, вы остаетесь собой и ничего не меняется.
В другой момент вас озаряет, что все изменят ваши успехи и популярность, и вот вы уже учитесь на одни пятерки и играете главную роль в школьной театральной постановке, но и это не помогает. Или, напротив, пускаетесь во все тяжкие с мыслью, что любое внимание лучше игнорирования и пренебрежения.
Наконец, став взрослой, вы по-новому оцениваете эмоциональную историю своей матери и приходите к выводу, что лучше всего будет отнестись к ней с эмпатией и состраданием, но потом обнаруживаете, что стали еще более уязвимы, потому что утратили осторожность, и понимаете, что боль, вызванная отторжением и ее постоянными нападками на вас, мучительна, как и прежде, а ваша эмпатия не удерживает ее от попыток втоптать вас в грязь.
Возможных объяснений сколько угодно, и ни одно из них не имеет значения. Истина заключается в том, что все дело в ней, а не в вас. И всегда было только в ней.
Ребенком я часто спрашивала мать, любит ли она меня. Она давала уклончивый и, как я уже тогда понимала, лживый ответ: «Каждая мать любит своего ребенка». Однако она ни разу не ответила тремя простыми словами, которых я так ждала. (Если быть точной, я ждала четырех слов, поскольку мать всегда говорила со мной по-голландски, но суть не в этом.)
Я всегда считала, что мать избегает этого вопроса, чтобы защитить меня и не уничтожить искренним ответом. Лишь написав книгу «Скверные матери», я осознала, что она делала это, чтобы защитить саму себя от стыда после честного ответа.
Это глубокий стыд, возможно глубочайший, за исключением стыда за убийство матери, отца или ребенка, — признать, что не любишь существо, которое выносила и родила или, в случае усыновления, поклялась любить и оберегать, как родное дитя. Дополнительный источник стыда — признать, что твой ребенок тебе даже не нравится, — а я своей матери не нравилась.
Продолжая задаваться этим вопросом, вы остаетесь привязанной к карусели и вынуждаете себя искать все менее реалистичные ответы и причины. Это управляет вашими отношениями с матерью (и другими членами семьи), заставляет продолжать танец отрицания, укрепляет основной конфликт, питает в вас ложные надежды и, самое главное, подрывает все попытки исцелиться.
Как ни странно, когда вы перестанете задавать себе этот вопрос, поначалу вам станет грустно. Почему? Потому что, закрыв его для себя, вы откажетесь от надежды, что однажды случится чудо и по мановению волшебной палочки все дурное исчезнет.
Вы надеялись, что это чудо произойдет благодаря правильному ответу, и отказ от его поисков мучителен, но эту эмоциональную боль необходимо пережить. Обратитесь за профессиональной помощью и поддержкой, если вам слишком трудно выдержать ее самостоятельно.
Пока же вы продолжаете задавать себе этот вопрос, вы сами остаетесь главным препятствием на пути к исцелению. Такова жестокая правда.
2. Что я должна в себе изменить, чтобы заставить ее полюбить меня?
Этот вопрос кажется частью предыдущего, но в действительности он самостоятелен и на него есть ответ: ничего.
Вы ничего не могли бы в себе изменить, чтобы заставить свою мать по-другому к вам относиться, потому что ее реакция на вас никак не зависит от вас и целиком и полностью связана с ней.
Следует отделить эту ситуацию от пусть не простых, но все-таки наполненных заботой отношений матери и ребенка.
Призываю вас помнить, что всегда именно мать, а не ребенок имеет возможность изменить характер отношений.
Такое положение сохраняется, даже когда ребенок вырастает, потому что отношения матери и дочери никогда не становятся партнерскими, и дочь чего-то ждет от матери, а не наоборот. Давайте начнем с того, что специалисты называют «качеством соответствия», — понятия, сфокусированного на личностях ребенка и его матери.
Рассмотрим случай относительно интровертной матери, которая очень нуждается во времени для себя и ценит тишину. У нее двое детей: один — спокойный, независимый и редко ведущий себя реактивно, другой — эмоционально требовательный, подвижный и активный. С кем из двоих такой матери будет проще?
Ответ очевиден: с ребенком, потребности которого более близки к ее собственным. И именно в данном случае речь будет идти о высоком «качестве соответствия». Однако детско-родительские отношения — это не отношения равных, и обязанность матери — осознать трудности, сопутствующие воспитанию того из детей, кто не похож на нее, и найти способы справиться с ними.
Решение заключается не в том, чтобы упрекать, избегать или игнорировать ребенка, ожидающего от матери удовлетворения своих эмоциональных потребностей, что позволило бы ему благополучно расти и развиваться.
Читайте также
Если вы выросли в атмосфере насмешек над вашей «излишней чувствительностью», если над вами издевались, когда вы плакали после слов, что вы вечно раздуваете из мухи слона, что вы невыносимы, — подумайте, хорошо или плохо ваша мать делала свою материнскую работу в отношении вас, и не имеет значения, насколько вы отличались от ее идеала.
Быть хорошей матерью — значит справляться с тяжелым трудом принятия своего ребенка даже в ситуации взаимного несоответствия.
Поэтому ничто и никогда не зависело от вас или от вашей неспособности удовлетворить требованиям матери. Ответственность и обязанности лежат на взрослом человеке, на родителе.
Бывает, родители относятся к своим детям по-разному. Эта распространенная и хорошо изученная схема обозначается аббревиатурой РРО — Разное Родительское Отношение (англ. — Parental Differential Treatment, PDT) — и встречается даже в любящих семьях. Конечно, что бы ни утверждала наука, культурные мифы настаивают на том, что материнская любовь достается всем детям поровну.
Любая мать скорее откусит себе язык, чем признается, что любит своих детей неодинаково.
Однако это явление не только распространено, но и очень губительно. Исследования показывают, что РРО продолжает влиять даже на выросших детей, а также на отношения между взрослыми братьями и сестрами.
По данным исследований, эмоциональная боль ребенка, видящего, что с сестрой или братом обращаются лучше, чем с ним, воздействует на него больше, чем любовь, которую он получает от этого родителя. Что же делать матери, если она просто любит Элли больше, чем Джеки?
Осознанная и заботливая мать упорно добивается от себя одинакового обращения с детьми, потому что знает, что это будет справедливо. Хорошая мать видит, что она делает, и меняет свое поведение, насколько это возможно. Если же мать не любит ребенка, то принимает фаворитизм и травлю как некую данность, что в корне меняет ситуацию.
Итак, вернемся к вопросу о том, что вы могли бы изменить в себе, чтобы завоевать любовь матери. Повторю ответ — ничего, поскольку это никогда от вас не зависело. Отказ от этого вопроса сначала заставит вас почувствовать бессилие и разочарование, поскольку вам нравилась иллюзия контроля, которую он давал.
Пока у вас был этот вариант — измениться, была и возможность, по крайней мере в вашем представлении, что все можно исправить, и она подпитывала ваше нежелание признать реальное положение дел. Это еще один способ оставаться в замкнутом круге, иногда десятилетиями.
Трудно отказаться от надежды и иллюзии контроля, но порой это необходимо. Ваш случай — как раз такой. Терпите!
3. Виновата ли я в том, что она не любит меня?
Винить себя — естественно для ребенка, и это понятно. В конце концов, наши родители старше, выше, они больше знают и являются бесспорными авторитетами в маленьком мире нашего детства. Следовательно, должно быть что-то, что мы сделали не так, из-за чего нас не любят.
К этому выводу ребенка подталкивает то, что он слышит о себе от матери: что он трудный или непослушный, тупой или ленивый, да просто недостаточно хороший.
Самообвинения могут преследовать нас и после того, как детство останется позади, особенно когда есть сестры или братья, которых мать, очевидно, любит.
Самообвинения поддерживают внутреннее приятие жестокого обращения: мы считаем, что это просто-напросто норма жизни в нашей семье и, скорее всего, в большинстве других семей, — пока не обнаруживаем, что это не так, — и отрицаем, что оно оскорбительно или травматично.
Кроме того, самообвинения подпитываются еще и сидящим глубоко внутри стыдом: мы стыдимся своих недостатков и, разумеется, того, что нелюбимы в мире, где каждая мать любит свое дитя.
Судя по данным некоторых исследований, обвинять во всем себя, как и отрицать жестокое обращение, представляется многим лучшей альтернативой. Парадоксально, но факт! Ряд исследований выявили существенную разницу между оценкой жертвами действий как жестоких и научным определением жестокого обращения.
Например, в ходе проведенного в 1994 г. крупного опроса, в котором участвовали 11 600 студентов колледжей, только 26% респондентов, имевших опыт серьезных физических наказаний или дурного обращения (некоторым даже понадобилась медицинская помощь!), были склонны считать это проявлением жестокости. Но как это возможно, чтобы человек страдал от жестокого обращения, тем более со стороны родителя, и не желал открыто называть вещи своими именами?
На этот вопрос взялись ответить Рэйчел Голдсмит и Дженнифер Фрейд. Их исследование призвано было выяснить, испытывают ли люди, подвергшиеся физическому, сексуальному или эмоциональному насилию, проблемы с распознаванием своих чувств.
Ответ, что не удивительно, оказался положительным. Выяснилось также, что жертвы эмоционального насилия, в определении исследовательниц, редко называют обращение с ними жестоким. Чем это можно объяснить?
Ученые указывают на тот факт, что, поскольку дети, в сущности, прикованы к родному дому, они находят способы приспособиться к враждебному окружению.
Их стратегии включают отрицание и диссоциацию : если не пускать угрожающую информацию в сознание, легче выдерживать каждодневный стресс, однако впоследствии это мешает осознанию случившегося.
Может быть интересно
Должны ли мы простить родителей и обязаны ли их любить 
Очевидно, это открытие касается и вас, во многом объясняя, почему вы отрицаете и не спешите признать жестокое обращение со стороны матери или другого лица. Однако еще более ценны выводы ученых относительно того, почему дети склонны объяснять жестокое обращение тем, что они «плохие».
Самообвинения, пишут исследовательницы, «блокируют мысль, что попечителю-взрослому нельзя доверять, и дают иллюзию самоконтроля». Опять-таки что может быть страшнее, чем понимание, что тебе небезопасно находиться рядом с тем самым человеком, которому доверена забота о тебе? Это объясняет, почему жертвы жестокого обращения предпочитают винить во всем себя — так менее страшно и есть надежда, что вы сможете все исправить.
4. Кем я могла бы стать, если бы имела любящую мать?
Этот вопрос — дорога в никуда, и обычно он возникает, когда дочь начинает осознавать причиненный ей вред и испытывает огромную злость и обиду из-за того, что была лишена самого необходимого. Отчасти эта злость может быть направлена на саму себя — потому что ей так долго не удавалось увидеть мать в истинном свете, потому что она отрицала вред и пыталась умилостивить мать, вместо того чтобы действовать, и тому подобное.
В определенный момент такой вопрос даже может казаться эмоционально плодотворным, но вот суровая правда: это все равно что гадать, какой была бы ваша жизнь, если бы вы родились принцессой или фантастически богатой и высокопоставленной особой, обладали талантом мирового уровня или любым другим качеством, которое предопределило бы ваш жизненный путь.
Этот вопрос еще и отвлекает от работы над собой, которая помогает исцелиться и стать лучшей версией самой себя — а не кого-то другого. А хорошая новость заключается в том, что исцеление возможно. Так что выкиньте этот вопрос из головы и идите вперед налегке.
Хорошо и то, что отказ от этого вопроса не причиняет боли. Если начнете над ним размышлять, скажите себе «нет» и задайтесь любым из множества продуктивных вопросов, предлагаемых в этой книге.
5. Если меня не любила собственная мать, то кто же тогда полюбит?
Это тайный страх, который маленькая нелюбимая девочка прячет глубоко внутри. Он подкрепляется самообвинениями и сопровождает ее во взрослой жизни, то скрываясь в тени, то выходя на поверхность.
За страхом стоит мощный культурный миф — о том, что все матери любят своих детей безусловной любовью, — и та огромная власть, которую мать имеет над детьми. Этот страх заставляет дочь чувствовать себя изгоем, который никогда и ни с кем не испытывает душевного комфорта и всегда готов быть отвергнутым.
Конечно, такой вопрос не мог возникнуть без уверенности в том, что солнце, вокруг которого вращается нелюбимая дочь, не только единственный источник любви, но и кладезь мудрости и проницательности. Это вопрос испуганного и одинокого ребенка, и, хотя он преследует свою жертву снова и снова, от него необходимо отказаться.
Если вытащить этот вопрос на свет взрослого понимания, сразу виден его источник, особенно если позволить себе вспомнить обо всех тех людях, которые не верили лживым обвинениям вашей матери, когда вы были маленькой.
Специалисты называют отношения с такими людьми «островами безопасности», и эти отношения могут стать источником приобретенной надежной привязанности. Отказавшись от «проклятого» вопроса, вы сможете переключить внимание на всех тех людей, которые проявляли к вам любовь и доброту, поддерживали вас в прошлом и настоящем. И речь идет не только о глубоких и близких отношениях.
Я, например, до сих пор вспоминаю добрый взгляд и ласковые жесты моей учительницы в первом классе и то, как благодаря ей мне было хорошо больше 60 лет назад.
Итак, вместо того чтобы спрашивать: «Если собственная мать не любила меня, то кто полюбит?» — спросите себя: «Кто являлся и является для меня путеводным маяком, землей обетованной, где мне по-настоящему хорошо?»
Вот, друзья мои, вопрос, которым стоит задаваться.
6. Может быть, я должна была больше стараться все исправить?
Этот вопрос проистекает из глубокой устремленности и надежды — истерзанной, поруганной, кровоточащей, но все еще живой и подпитываемой представлениями, будто все матери являются любящими, а значит, если что-то идет не так, то дело исключительно в промахах или недостатках дочери.
Он сопровождается огромным чувством вины, поскольку никто не задумывается о действительно важных обязанностях матери: она должна не только любить своего ребенка, но и добиться настроенности на него, помогать ему справляться со своими эмоциями и учиться восстанавливать душевное равновесие, воспитать его достаточно уверенным в себе, чтобы он был готов к риску и возможным неудачам, а также видел и воспринимал себя целостно, со всеми достоинствами и недостатками.
Вместо этого общество внушает: «она твоя мать», «она подарила тебе жизнь», «она кормила, одевала и содержала тебя», наконец, «ты ей обязана». Как я часто говорю, в глазах общественного мнения обвиняемая — всегда дочь.
Этот вопрос также питается неготовностью признать, что вы были не в состоянии изменить отношения, потому что это было за пределами ваших возможностей. Будучи взрослой, больно сознавать, что любая власть, которой ты, казалось бы, обладала, была всего лишь иллюзией.
Трудно осмыслить тот факт, что вы не могли сделать ничего — буквально ничего, — кроме как поддерживать существовавшее положение вещей и терпеть боль и унижение, которые оно предполагало.
Как быть с чувством вины и с мыслью, что вы в долгу перед матерью, поскольку она кормила, одевала и содержала вас?
Для начала поместите их в правильный контекст. Вообще-то, по закону родители обязаны предоставлять детям одежду, пищу и кров и могут быть наказаны, если не делают этого. Если это и означает быть родителем, тогда детский дом можно назвать местом, где дети получают родительскую заботу.
Осознайте, насколько рефлекторно ваше чувство вины, и проследите его вплоть до истоков. Спросите себя, в какой мере ваше чувство вины сформировано ни на чем не основанными мнениями других людей, которые даже не удосужились выслушать вас и понять вашу точку зрения. И насколько его усиливает культурный миф о матери…
Также у вас могут быть и личные убеждения, в том числе религиозные, важные для вас, которые подталкивают к тому, чтобы задаваться этим вопросом. В этом случае обратитесь за профессиональной помощью, чтобы узнать, как достичь некоего баланса, когда ваши взгляды не будут препятствовать восстановлению и личностному росту. Обсуждение таких вопросов может принести огромное облегчение.